Студопедия — Индивидуальная гонка
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Индивидуальная гонка







Двадцать километров, четыре огневых рубежа и штрафная минута за каждый промах - вот классика биатлона. Каждый, кто хочет, чтобы его помнили и почитали как великого биатлониста, должен выиграть эту гонку.
Два норвежца сделали это на Олимпийских Играх: Магнар Сольберг в 1968 и в 1972 гг., Хальвард Ханеволд – в 1998 г.
Уле Айнар Бьорндален ни разу не выигрывал. На самом деле ни на Чемпионатах мира, ни на Олимпийских Играх он даже никогда не был в этой гонке на пьедестале. Из двадцати семи побед на этапах Кубка мира у него только четыре – в двадцатикилометровой гонке. Но он выиграл ее в 2001 г. на предолимпийской неделе. Это уже неплохо.
Для Уле Айнара эта гонка важнее любой другой. На стрельбище к нему стали относиться несерьезно, - словно к гонщику-лыжнику с винтовкой. И этот ярлык ему не нравится.
Он крутит и крутит педали велоэргометра в отеле - раз за разом, все дальше и дальше отстраняясь от воспоминаний о тридцатикилометровой гонке и Йохане Мюлегге.
Во всяком случае, он провел отличную тренировку, и он умеет как следует восстанавливаться. Через час после того, как Уле Айнар пришел к финишу тридцатикилометровой гонки на досадном для него шестом месте, эта дистанция была отброшена прочь и забыта.
- Ты можешь выиграть лыжную гонку и позднее, - сказал ему Рольф Сэтердаль в машине по пути со стадиона в гостиницу. Это было возможно, хотя вряд ли снова выпадет такой шанс, как тридцать километров на этой высоте и на такой трассе.
Лыжная гонка пройдена. Он попытался, но ему не все полностью удалось. Но теперь на очереди игра на своем поле – в биатлоне.

Еда и питье – главное для того, чтобы восстановиться как можно быстрее, и Уле Айнар начал есть прямо после финиша. В рюкзаке у него была еда, и он немного перекусил по пути в гостиницу, а на велотренажере с потом сошла самая последняя грязь от тридцатиклометровой гонки.
Много лет Уле Айнар сотрудничает с диетологом Бьорном Хьеллсеном. Именно он в свое время ввел здоровое питание в профессиональный спорт. В последние десять лет Уле Айнар общался с Хьеллсеном по телефону.
- Хьеллсен – оригинал, это человек с крепкой системой взглядов. Но он – гуру в плане питания, и именно он показал мне, как важно правильное питание – до соревнований, во время них и после, - говорит Уле Айнар.
Макароны, хлеб, специальные диетические продукты и напитки – вот что он ест после гонки. Часто это кусок хлеба с вареньем или медом. Макароны – без мяса. Среди прочего подходят и бананы.
На высоте он пьет кока-колу - после гонки может выпить целый литр. Вдобавок он выпивает литр специального углеводного напитка Natures Own с шоколадным вкусом.
Если желудок выдерживает, он пьет еще и протеиновый напиток.
После гонки Уле Айнар на взводе из-за эндорфинов, и этот подъем может держаться часами. Проще всего это объяснить так – ты заведен настолько, что не можешь уснуть.

Еще в августе было решено, что Уле Айнар будет после гонок ночевать в Солт-Лейк-Сити. Солт-Лейк-Сити находится на 600 м ниже Мидвэя, в котором расположились на Олимпийских Играх биатлонисты.
По опыту Уле Айнара, он намного быстрее восстанавливается не на высоте. Он отлично это знает, ведь он много тренируется в Антерсельве – но при этом живет и восстанавливается на 600 м ниже, в Тоблахе.
Рольф Сэтердаль – один из немногих посвященных в этот план - забрал Уле Айнара из отеля и целый час вез его в городок спортсменов, где Уле Айнару предстояло переночевать вместе с конькобежцами.
Он успел еще застать небольшой кусочек спонсорской вечеринки - всего лишь десять минут.
- Было здорово чуть-чуть сменить окружавших меня людей. Мы были немного знакомы раньше с Одне Сёндралем, и конькобежцы – славная компания, - считает Уле Айнар.
Он поболтал с Сёндралем, которого очень уважал. Конькобежец, как и он сам, прошел в своей спортивной карьере через много срывов, чтобы оказаться на вершине. Это вызывает уважение, и Уле Айнару понравилась компания Сёндраля и других конькобежцев.
После душевной беседы с Сёндралем, Йейром Карлстадом, Томом Эриком Оксхольмом и остальными конькобежцами, после недолгого просмотра телевизора и отличного ужина Уле Айнар, довольный, отправился спать – вдали от соперников.
На следующий день ему снова предстоит стрелять. Он уже начал предвкушать индивидуальную гонку.

- Чертова глупость все эти собрания, - думал Уле Айнар, вертясь на стуле и выслушивая от руководства команды последнюю информацию о времени пристрелки, отправлении автобусов и стартовых номерах в гонке.
- К счастью, это собрание было недолгим. Но ничуть не хуже было бы просто повесить информацию на доске, толку было бы столько же, - считает Уле Айнар.
Сам он на тренировке перед индивидуальной гонкой использовал маленькие клочки бумаги или свои собственные автографкарты. На этих листочках он написал рабочие задания и сложил их в чехол от своей винтовки. Во время каждой тренировки карточки его «козырные карты» попадались на глаза. Такой метод более личный, более обязывающий, а Уле Айнару нравятся обязательства.
На бумажках было написано: «ветер», «круг» или «нажать - убить». Короткие ключевые слова о том, что он должен помнить. Это значит, что он должен помнить о ветре, что он должен сосредоточиться на том круге, в который нужно попасть. И что он должен выстрелить так хорошо, чтобы мишень «умерла».
Он чувствует, что все идет по плану, вечером придет Эйвинд. Он уже предвкушает беседу со своим приятелем и вдохновителем, которому он на время Олимпийских Игр снял дом.
А пока он смотрит на DVD фильм с Харрисоном Фордом. Ему нравится Форд, и он любит триллеры. Форд – все равно что гарантия того, что фильм будет захватывающим. И он ищет именно захватывающие фильмы, особенно перед важными гонками.

* * *

 

Эйвинд Хаммер был на взводе. Опоздания самолетов и в европейских, и в американских аэропортах стали после 11 сентября скорее правилом, чем исключением. Рейс из Парижа в Атланту отменен. Теперь ясно, что ему все равно не добраться до Солт-Лейк-Сити к завтрашнему утру.
Ему придется говорить с Уле Айнаром по телефону – как и много раз прежде. Не слишком хорошо, но продавец пылесосов, нацеленный на решение задач, не позволит этому обстоятельству повлиять на себя. Расписание самолетов ему неподвластно – и он не будет тратить на это силы.

Уле Айнар лежал в постели и думал - о гонке, которая будет завтра, и об Эйвинде. Мысли перенеслись почти на четыре года назад – к одной беседе, что была у них. У Уле Айнара тогда как раз было много побед на этапах, выигранный Кубок Мира, золото и серебро на Олимпийских Играх.
- Что ты теперь думаешь делать? – спросил Эйвинд.
- Выиграть в Солт-Лейк-Сити, - ответил Уле Айнар.
- И я об этом подумал, - отозвался Эйвинд. – Но как ты думаешь это сделать?
- Тренироваться по полной.
- Я совершенно уверен, что ты можешь выиграть четыре олимпийских золота, - сообщил психолог.
- Да, выиграть четыре золота, махнуть в круиз на Карибы – и жениться! – воскликнул Уле Айнар.
Тогда он не знал, что две мечты из трех скоро сбудутся. А третью он сознательно откладывает…
Уле Айнар улыбнулся своим мыслям о разговоре с Эйвиндом четырехлетней давности, но отбросил их в сторону. Перед ним всплыла другая беседа с Эйвиндом – на сей раз перед тем, как он отправлялся на Олимпийские Игры в Нагано:
- Знаешь ли ты, куда едешь? – спросил Хаммер.
- Да, на Олимпийские Игры.
- Знаешь ли ты, для чего?
- Да.
- Ну и что тогда значит это – Олимпийские Игры?
- Это как гонка в Кубке Мира.
- Нет, думаю, ты меня не понял. Если ты приедешь туда и не выступишь так хорошо, как ты можешь, то это будет нечестно по отношению к твоим соперникам. Это просто-напросто несправедливо. Подумай, что, допустим, Франк Люк выиграет, а ты не выступишь в свою полную силу. Он же не будет знать, лучший он среди олимпийцев или нет. И ты будешь перед ним виноват. Поэтому, если уж ты ступил на трап самолета, ты должен твердо решить, что нужно показать идеальную гонку.
И если, приехав, ты по-прежнему сомневаешься, сможешь ли идеально выступить, - первым же самолетом возвращайся домой. Олимпийские Игры – они, знаешь ли, для лучших. И выигрывать должны тоже лучшие.
Так сказал в тот раз Эйвинд Хаммер. Уле Айнар так хорошо помнил это, словно беседа была вчера.
Сейчас все точно так же - он будет доволен, только если выступит во всю силу, так хорошо, как только может. Это, собственно, так просто.

* * *

Понедельник, 11 февраля 2002 г.
Над биатлонным стадионом в Солджер Холлоу сверкает солнце. Уле Айнар выходит из автобуса, который доставил его к стадиону. Как обычно, у него мало времени. Он не опаздывает, но приезжает впритык. Он любит, когда времени в обрез.
Эйвинд не добрался вовремя, и пришлось разговаривать по телефону. Это стресс, но и в стрессе есть своя прелесть. Уле Айнар зачитывает свой план на гонку, Эйвинд слушает. После этого есть пять минут на раздумья.
Гонка поделена на девять частей. Они не имеют друг с другом ничего общего - это важно.
Пять лыжных отрезков и четыре огневых рубежа. Это так просто – и если в мыслях можно отделить эти девять частей одну от другой, то все обычно идет хорошо. И он должен стрелять без агрессии в теле.
Над этим Эйвинд и Уле Айнар много работали. Сейчас – экзамен.

Уле Айнар никогда не хочет знать, кто стартует перед ним и кто выходит на трассу позади него. Это ему просто-напросто не интересно. Он хочет вести свою собственную гонку и не беспокоиться из-за всех других участников.
В двадцатикилометровой гонке Уле Айнару достался стартовый номер 26, достаточно ранний, - что он часто предпочитает. Уле Айнар всегда среди фаворитов - поэтому он любит вести гонку без мысли, что остальные перед ним отлично выступили. Единственное, о чем он хочет думать, - это его собственное выступление, а не конкурентов. Так для него лучше.
Он уже полностью отдохнул от тридцатикилометровой лыжной гонки за два дня до этого, и сейчас выходит на старт, чтобы показать все свое мастерство биатлониста. Тут он чувствует себя как рыба в воде, и он знает, что может выиграть, если проведет идеальную гонку.
Перед гонкой он написал число 16 на листе бумаги. Шестнадцать попаданий из двадцати возможных – терпимо. Все остальное будет приятным дополнением. Но с такой плохой стрельбой, что была у него раньше в этом сезоне, он не решается задирать планку выше. Есть предел и оптимизму…
Старт проходит, словно во сне. Всю гонку он говорит сам с собой - говорит о ветре и о том, как он будет справляться с этими техническими заданиями. Словно в полубреду он то прилетает на стрельбище, то уносится оттуда, шепчет что-то сам себе и пробирается через все сложные ситуации.
Он всегда уравновешивается и успокаивается, когда поблизости самые сложные соперники. Таким методом Уле Айнар подбадривает себя. Его должны прессовать со всех сторон – тогда он выступает отлично.
Он подходит к каждой стрельбе во всю силу – для Уле Айнара это срабатывает лучше всего. Он знает, что, как бы напряженно он ни шел, всегда можно прибавить еще на треть.
- Никто в команде не «закислен» так, как я, на подходе к финишу. Я знаю, что никогда не всегда выгляжу измотанным, но не все же, как Бьорн Дэли, падают и долго лежат после финиша, - говорит Уле Айнар.
После трех огневых рубежей у него такой расклад: 5-4-4. На первой стрельбе вторым выстрелом была осечка – возможно, это спасло его от промаха, еще сильнее обострив ощущения.
На двух следующих рубежах у него по промаху на лежке и на стойке. Он очень доволен и с ходу прикидывает, что если его задача – попасть шестнадцать раз, то на последней стойке он может позволить себе две минуты штрафа.
Это придает ему уверенности. Забыта тридцатикилометровая лыжная гонка, забыты промахи в Оберхофе, забыты все несчастные случаи и признаки болезни.
Уле Айнар поражает все пять мишеней на последней стойке. Всем ясно, что, если у него всего две штрафных минуты, Уле Айнар Бьорндален выиграет медаль на Олимпийских Играх. Вопрос только один – какого достоинства?

Уле Айнар на полном ходу скользит по снегу, выполняя девятое задание – участок от четвертого огневого рубежа до финиша. Он идет быстро, и у него еще есть силы, которые можно чуть попридержать. Довольный и чуть успокоившийся, он летит к финишу с пеной у рта. Он знает, что провел отличную гонку, но все равно никогда не считает заранее, что выиграл.
На самом деле у него за спиной стартует множество сильных биатлонистов. И один из них – «чудо-стрелок» из Хёнефосса, Фруде Андресен, стартующий под номером 87.

- Я был доволен, когда пришел к финишу. Я провел отличную гонку. Этого все равно не отнять, пусть даже позже на финиш и придет кто-то, кто побьет этот результат. Пусть другие могут оказаться сильнее – твои радость и удовлетворение не изменятся. В тот день, после гонки, я был доволен – и это не зависело от результата. Я не ожидал заранее, что выиграю, самое большее, на что я надеялся – это медаль. И это чистая правда, - рассказывает Уле Айнар.
- Фруде Андресен идет с тремя рубежами в ноль, - говорит вдруг Даг Эрик Педерсен с телеканала NRK. Он стоит в финишной зоне вместе с Уле Айнаром. Они ждут, когда Андресен из Хёнефосса придет на последнюю стрельбу стоя, и NRK одновременно ведет репортаж из Солт-Лейк-Сити и Симостранды – родного местечка семьи Бьорндален. И в телевизоре, и на биатлонном стадионе в Солджер Холлоу кипят страсти.
- Что? Три раза в ноль? – отвечает Уле Айнар. Он не имеет обыкновения следить за тем, как проходят гонку соперники, - уж во всяком случае, до их последней стрельбы. Но в этот раз у него настолько ранний стартовый номер, что в этой информации все равно нет никакого смысла.
Андресен попадает два раза. Уле Айнар, вся Симостранда, остальная Норвегия и Даг Эрик Педерсен задерживают дыхание.
Третьим выстрелом Фруде Андресен промахивается. Уле Айнар точно знает, сколько раз может промахнуться Андресен, чтобы все равно выиграть у него, - только один. И когда Фруде четвертым выстрелом снова промахивается, следует реакция:
- Ye-e-e-e-es-s-s-s! – выкрикивает Уле Айнар. Это восклицание ему припоминают до сих пор. 1,7 миллиона норвежцев, 12 миллионов немцев слышали это по телевизору, и кто-то из них болел за бедолагу Андресена – который промазал еще раз, на всякий случай.
Это восклицание вырвалось у биатлониста, который знал, что он выиграет гонку, если его соперник и приятель в одном лице промахнется два раза, - что Фруде Андресен и сделал.
Через двадцать две минуты, прошедшие в финишной зоне как на иголках, Уле Айнар Бьорндален становится победителем олимпийской индивидуальной гонки.

- Мне жаль, что так получилось с Фруде, но в такой гонке каждый за себя. Мы были словно два ребенка, дерущиеся за одну и ту же игрушку, - и, когда он промахнулся, я отреагировал спонтанно. Я был так счастлив – ведь я понял, что выиграю. Я думаю, Фруде отреагировал бы так же, и надеюсь на это. Если нет – значит, у тебя не слишком силен инстинкт охотника и победителя. Но сегодня я раскаиваюсь за ту сцену – я прошу прощения у Фруде, но ни у кого другого, - говорит Уле Айнар.
Фруде Андресен плакал горькими слезами и признавался, что он совершил самую большую ошибку, которую только можно сделать на последней стрельбе, - увидел перед собой золотую медаль. Он забыл о своих рабочих заданиях и вместо этого думал о золотой медали, славе и почестях.
Он ритмично бил палкой по снегу. Сначала он не хотел говорить, но потом отвечал с достоинством проигравшего, сквозь слезы, с подрагивающими губами:
- Я знал, что я выиграю, если попаду. Таких мыслей, наверное, не должно было быть, - говорит Фруде Андресен.
Эти мысли стоили ему не только золота, но и вообще олимпийской медали. Фруде Андресен стал седьмым - это место, которое ничего не значит для спортсмена, чьей целью в гонке была медаль, и лучше всего – золотая.
С таким же успехом он мог бы быть и семидесятым, - настолько велика разница между золотой медалью и седьмым местом на Олимпийских Играх.

- Мы с Фруде поговорили о том, что произошло. Он принял мои объяснения, и мы сошлись на том, что снова станем теснее работать друг с другом, как мы делали в юниорском возрасте.
Теперь мы будем по очереди ходить друг за другом на лыжах, учиться друг у друга движениям.

Ягуар


Те, кто видел – на стадионе или по телевизору - стрельбу Уле Айнар Бьорндалена на Олимпийских Играх, не могли не заметить глаз на его винтовке.
Глаз такой властный, такой броский, что от него исходит настоящий вызов.
Ягуар – самый меткий хищник в мире: он реже всех ошибается во время охоты. Этот изящный зверь живет в горах Южной Америки – там он подстерегает добычу и, прежде чем расправиться, терзает ее в когтях.
Девять из десяти раз ягуар бывает удачлив. Большинство биатлонистов тоже были бы довольны такой меткостью.

Перед Олимпийскими Играми в Нагано Уле Айнар был очень напряжен и чувствовал, что в нем много агрессии. Тогда он потратил двое суток на то, чтобы перекрасить свою винтовку в зеленый цвет.
Зеленый – цвет, который уравновешивает, он не несет сильных чувств. Он успокаивает и дает отдохнуть, помогает сосредоточиться и быть целеустремленным. Он придает стабильность и надежность, связывает психику и физическую сторону, раскрывает душу. И еще это – цвет любви.
Уле Айнар чувствовал, что должен как-то нейтрализовать свою агрессию. Это и сделал зеленый цвет.
- Со своей винтовкой нужно обходиться, как со своей женщиной. Ей нужна забота и любовь, - говорит Уле Айнар.
После гонок в итальянской Антерсельве, прямо перед Олимпийскими Играми в Солт-Лейк-Сити, Уле Айнар узнал об одной выставке поблизости от биатлонного стадиона. Там он встретил художника Петера из Больцано, странного парня, который увлекался рисованием глаз.
Уле Айнар поздоровался - и в руки ему дали календарь с рисунками Петера. Сам художник в это время взахлеб болтал:
- Смотреть биатлон – так забавно! У вас такие взгляды, какие, кажется, бывают лишь у боксеров! В ваших глазах горит охотничий азарт и сосредоточенность, я не могу устоять перед этим, - сказал Петер из Больцано.
- А хочешь украсить мне винтовку? – вдруг сказал Уле Айнар.
- Да, еще бы! – ответил Петер.
- Что ты хочешь там нарисовать? – спросил Уле Айнар.
Тут Петер и рассказал о ягуаре, - о том, что это лучшее в мире животное-охотник. Да, именно его он и хотел изобразить на винтовке норвежца.
На оригинальный рисунок глаза ягуара у Петера из Больцано ушло два-три дня – нужно было сделать взгляд достаточно сильным. Перед отъездом в Солт-Лейк-Сити художник вручил свою работу норвежцу. Уле Айнар прикрепил глаз ягуара к винтовке - там он и был всю Олимпиаду.
- Глаз придал мне концентрацию и точный фокус. У меня нет никаких суеверий, но иметь при себе позитивную вещь – это здорово, - говорит Уле Айнар.
Немцы, сильнейшая биатлонная нация в мире, во время Олимпийских Игр много говорили о винтовке Бьорндалена. Всех впечатлил глаз ягуара, который сверкал им в ответ на каждый выстрел Уле Айнара.
После Олимпийских Игр Фриц Фишер – немецкий тренер по стрельбе, ранее бывший отличным биатлонистом - говорил, что ягуарий глаз Бьорндалена дал норвежцу психическое превосходство над немцами, которое те не смогли преодолеть.
На его винтовке был никакой не тигриный глаз – там был ягуар, а это не только марка машины, - что Уле Айнар и подтвердил на Олимпийских Играх.

Спринт


Уле Айнар лежит на полу в своем номере. Глаза закрыты, свет выключен.
На часах – шесть утра. Через пять часов начнется спринт – гонка, в которой он особенно силен.

За день до этого они вместе с Улой Люнде спокойно прошлись на лыжах классикой, не сказав за это время друг другу почти ни слова. В своем тренировочном дневнике в комментариях к стрельбе он написал «Отлично!».
Он думает о собрании вчера вечером – там все было не слишком хорошо.
За день до собрания Уле Айнар сказал тренерам и смазчикам, что думает – хорошо бы стартовать пораньше, потому что он считает, тогда скольжение будет лучше, ведь позже, днем, потеплеет. И он знает к тому же, что он – фаворит, он всегда любит стартовать рано.
Чтобы снова провести свою собственную гонку…
- Я хочу во вторую группу, - сообщил Уле Айнар руководству команды. И надеялся, что ему дадут знать, если начальство не прислушается к его пожеланию.
Успокоенный, в отличном настроении, Уле Айнар отправился назад к себе в номер.

И тут – неприятная неожиданность. Уле Айнар получил стартовый номер 81. В четвертой группе. Тех, кто стартует позади него, - раз-два и обчелся. У шведа Карла Юхана Бергмана номер 82, у Томаша Холубца из Чехии – 83. Марко Доленч из Словении – 84, Роман Прима с Украины – 85…
«Какого хрена у меня такой плохой номер!»- думал он и был готов швырнуть номер об стену. Но не сказал ни слова – все равно теперь ничего не изменить.
Но в душе он страшно ругался. Почему они не прислушались к его пожеланию? Почему сделали не так, как он просил, а ровно наоборот? И почему они даже не спросили его, прежде чем сделать все наоборот?
Руководство сделало все в соответствии с сообщением норвежской метеослужбы – была информация, что скольжение к концу дня станет лучше. Проблема в том, что с утра было не так холодно, как рассчитывали норвежские метеорологи, - мороз ослабевал, скольжение становилось хуже. Другие метеослужбы дали совершенно иные прогнозы – но норвежцы оставили это без внимания.
Старший тренер и смазчики сами выбрали стартовую группу – и просьбу Уле Айнара не выполнили.
«Ну ладно, - думал он, - тогда нужно принять и этот вызов…»
Он первым вышел из комнаты, где было собрание. Тут ему точно нечего делать. Уле Айнар был раздражен. Лучше уж посмотреть кино, расслабиться или подготовить записи к гонке, как он всегда делает. Вот это сейчас важно!

Уле Айнар сидел в своей комнате и делал заметки, например, «здорово, когда все лучшие гонщики стартуют перед тобой». Он мысленно готовился к тому, что все перед ним будут стрелять точно. Он уже представил себе сообщение комментатора на стадионе, Хьелля Эрика Кристиансена, - «А вот стартует Уле Айнар Бьорндален. И все фавориты перед ним стреляли в ноль…»
Уле Айнар позвонил Эйвинду. Сегодня вечером вдохновитель к нему не придет, это не нужно. Но они договорились о встрече на следующее утро.
И вот сейчас шесть утра, - и Уле Айнар лежит на полу, а тем временем Эйвинд восседает на стуле.

Это называется медитацией. Часто ее начинают с ухода от действительности, с позитивного впечатления – например, с переноса подальше от комнаты, в которой он лежит. И подальше от спортивных соревнований. В этот раз Уле Айнар отправляется на юг – он слышит волны, чувствует воду у ног и солнечные лучи на плечах. Все правила нарушены, все дурные мысли, все люди и все события отброшены в сторону. Нет времени. И биатлона – тоже.
- Отлично. Но теперь отпуск закончился, - говорит вдруг Эйвинд. Говорит он громко и четко – это его работа. После победы психология особенно важна. Вот как раз сейчас победа в индивидуальной гонке не имеет никакого значения.
Они проходят гонку мысленно, Эйвинд медитирует вместе со своим учеником. Уле Айнар решает, как пойдет гонка. Он проводит две стрельбы так, как он бы хотел, и делает в воздухе движения, словно стреляя. Эйвинд слышит его дыхание. Это единственное, что он чувствует в полной темноте.
Уле Айнар переходит к следующему кругу в гонке. Так он проводит полчаса.
Это способ снять напряжение и обрести уверенность. Все делается так же, как и в подготовке к тестовой гонке в Биосене, - разница лишь в том, что тогда Уле Айнар сидел в машине.
Сейчас он лежит в темноте в своем номере в небольшом американском городке. На медитацию – двадцать минут. Уле Айнар чувствует себя подзаряженным и в хорошей форме. Он готов к новой охоте на олимпийское золото.

13 февраля 2002 г.

Хальвард Ханеволд и Эгиль Йеланд, его товарищи по сборной, приехали наверх на стадион за полчаса до олимпийского чемпиона. Они любят иметь в запасе достаточно времени. Уле Айнар делает, как обычно, - приезжает среди последних. В автобусе он нервничает – в первый раз с начала Олимпийских Игр. По всему телу начинают ползти мурашки.
«Какого хрена я сейчас так нервничаю? – думает Уле Айнар, сидя в пустом автобусе с шофером. – Что, гонка пропала, раз я так дергаюсь? Нет, все, хватит!» - говорит он сам себе. Он думает об Эйвинде, об их бесчисленных разговорах, о том, что приятель всегда говорил логично и до смешного просто.
Он отбрасывает в сторону важность Олимпийских Игр и думает о том, что он просто должен провести идеальную гонку – потому что это самое справедливое для всех.
Так от него уходит нервозность.

На стадионе у него нет времени – как обычно. Это небольшой стресс, и разминка далека от идеала.
«Отлично, - думает Уле Айнар. – Разминка будет плохой…»

Норвежских флагов на биатлонном стадионе в Солджер Холлоу больше всего. Шеф компании Vital, Якоб Люнд, беспокойно ходит по зоне для аккредитованных, изредка говорит с журналистами и тайком покуривает.
Он нервничает. И Бьорге Стенсбёль, спортивный директор команды, - тоже. Он думает, что Уле Айнар может выиграть новое золото. Стенсбёль знает золотого парня так хорошо, что видит, в какой отличной тот форме. Для норвежского спорта этот день может стать новым большим днем. Стенсбёль отвечает за норвежский высший спорт на протяжении всех 90-х годов, и он достиг сказочных успехов. И если Уле Айнар в такой форме, то похоже, что эта сказка еще не закончена.

Уле Айнар не знает, правда ли это, но он внушил себе, что и Свен Фишер, и Рикко Гросс быстро бегут и хорошо стреляют. Снег тает под солнечными лучами. Становится теплее – как он и предчувствовал, когда просил, чтобы его поставили во вторую группу.
Уле Айнар втыкает беруши и уходит со стадиона. Он пользуется ими во всех гонках, - теми же самыми, что у него с 1997 г. У него их два комплекта – силиконовых, самодельных. Хорошо, что они сейчас у него есть, хотя запах у них жуткий. Уле Айнар не хочет знать, как проходят гонку его соперники, как бы хорошо ни шел он сам.
- Комментатор на стадионе – норвежец, и вдобавок говорит еще и на ломаном английском, поэтому на трассе его невозможно не услышать, - объясняет Уле Айнар.
Но он пробует отвлечься мыслями от соперников. На первых двух кругах лыжи работают хорошо. И он фантастически стреляет. Пять мишеней точно – и еще раз пять мишеней точно. Четыре выстрела по центру. Один – в габарит. Уле Айнар летит по лыжне - с той техникой, которой ни у кого больше нет. Преимущество над соперниками все больше и больше.
На последнем кругу перед финишем солнце совсем припекает, и он чувствует, что лыжи работают все хуже и хуже, как он заранее и опасался.
- Я знал, что должен стрелять в ноль, чтобы выиграть на этой дистанции, и думал, что борьба будет за каждую секунду. Но я не мог заранее знать, что оба раза отстреляюсь чисто. Я не помню ни одного выстрела из этих десяти. Не помню, как стрелял. Сейчас от того дня странное впечатление – я почти ничего не помню из той гонки, - говорит Уле Айнар.
Он знал, что многие соперники стреляют чисто. Может быть, именно поэтому он ничего не помнит с той гонки? Он считает, при другом раскладе все было бы иначе:
- Волк, который убивает свою добычу, тоже не особо помнит, что он сделал. Я чувствовал себя загнанным в угол, и сам не знаю, откуда взялись силы на стрельбе, - говорит Уле Айнар.
После стойки он впервые за гонку получает информацию о своем времени – так он сам хотел. Он не придает особого значения секундам, если еще предстоит стрелять. Мало толку в том, что знаешь, что выигрываешь двенадцать секунд, когда в этом спорте все решает стрельба. И только после последнего рубежа время может быть важно.
Ему сообщают, что он лидирует с превосходством в 30 секунд. Это много. И все равно он выжимает из себя все. В какой-то момент его преимущество доходит до 36 секунд. Под конец, когда солнце сильно подплавляет снег, он немного проигрывает. На финише его выигрыш у второго места падает до 28,9 секунд.

Он высоко перепрыгивает через финишную черту – первый и последний раз на Олимпийских Играх. Он не так часто прыгает, на пару с Фруде Андресеном они в команде – худшие в прыжках.
Уле Айнар никогда не был так счастлив на финише, ни до, ни после. Несмотря на плохое скольжение, поздний стартовый номер, несмотря на сумасшедший пресс ожиданий, он отлично сделал свою работу. Он стал первым, кто сумел защитить титул олимпийского чемпиона в спринте. И сделал это стильно и уверенно. Почти полминуты он выиграл у ближайшего соперника, Свена Фишера из Германии. Фишер пробежал быстро и выиграл серебро, несмотря на один штрафной круг. Фруде Андресен снова дрогнул на последней стрельбе – и это стоило ему бронзовой медали. Он стал восьмым, и вторым среди норвежцев. Рафаэль Пуаре разочарован, десятое и девятое место – совсем не то, что француз сам от себя ожидал перед Олимпийскими Играми.
На самом деле только два спортсмена сумели защитить свои олимпийские титулы в мужском биатлоне, и оба они – норвежцы. Магнар Сольберг, полицейский из Трёнделага, выиграл индивидуальную гонку в японском Саппоро в 1972 г., повторив свою победу, которую он одержал четырьмя годами раньше во французском Гренобле.
- Стрельба была лучшей из того, что я могу показать. Я не знаю, была ли гонка в целом превосходной, но уж точно близко к этому. Проблема в том, что отличные гонки я хуже всего помню, - рассказывает Уле Айнар.

Четырьмя годами раньше, в Нагано, он запомнился всем, когда выиграл спринт с чистой стрельбой. Особенность была в том, что гонку пришлось пробежать еще раз, потому что из-за тумана остановили тот спринт, что Уле Айнар уже выиграл.
Многие думали, как Уле Айнар в тот раз так быстро взял себя в руки. Но он как раз силен в таких ситуациях, и он пришел в норму с помощью, среди прочего, правильного питания и работы на велотренажере. Через два-три часа после прерванной гонки он был уже совершенно спокоен. Журналистов он избегал – что вызвало уважение – и думал только о новой задаче.
Секрет его отличной стрельбы на следующий день – стрельбы, утвердившей его золото, - был подсказан Эйвиндом Хаммером:
- Ты ни при каких обстоятельствах не должен стрелять, пока не будешь совершенно уверен, что выстрел точен.
В Нагано Уле Айнар на втором рубеже все стоял и стоял перед мишенью. Телезрители за это время могли бы и посуду помыть, - так долго это продолжалось.
На ту стрельбу Уле Айнар потратил 1,06 мин. Сегодня он тратит на то же самое 25 секунд.
- Гонка 1998 года не смогла бы стать золотой сегодня, - совершенно уверенно говорит он.
- После той гонки Уле Айнар из хорошего лыжника, который мог стрелять, стал биатлонистом. Теперь уже нужно стрелять как следует. Он должен быть строг к своей стрельбе – и тогда придет меткость, - поясняет Эйвинд Хаммер.
В финишной зоне поздравляющих было больше, чем обычно. Пресс-атташе Хальвор Леа с трудом провел Уле Айнара сквозь море телекамер, где все хотели узнать секрет его успеха – двух побед из двух возможных. В такой ситуации Уле Айнар держится лучше многих других. Вдобавок он говорит на нескольких языках, и это делает его желанным объектом для интервью, независимо от исхода гонки.
На пресс-конференции после гонки Уле Айнару задали вопрос по поводу третьего золота – в гонке преследования, которая будет через три дня. Логичный вопрос, ведь у него 28,9 сек. превосходства над немцем Свеном Фишером, а отправным пунктом для гонки преследования станут именно результаты спринта.

- Я ответил так, как смог, но мне особо нечего было сказать. С таким же успехом на моем месте мог бы быть и мой отец. Думаю, журналисты мало что от меня добились. Мне было все равно, я оказался словно в трансе. Мысли витали где-то совершенно в другом месте, и говорить с прессой совсем не хотелось.
Но это – цена, которую надо платить. Я был там, но в то же время меня там все равно что не было, - говорит Уле Айнар.

Мысленно Уле Айнар уже в гонке преследования. Он пьет, ест и разминается – прямо в перерывах между ответами. Что напишут в прессе – ему все равно.

- Я провел две отличных гонки и выиграл два золота. Но теперь это уже совсем не важно. Единственное, что сейчас важно, - это как можно лучше подготовиться к гонке преследования, - говорил Уле Айнар после своего золотого спринта.
Он не думал войти в историю, - но вошел. Три личных золота в биатлоне на двух Олимпийских Играх – такого до него никто не делал.

  • * *

 

Вечером на церемонии награждения в Солт-Лейк-Сити случилась забавная история. Обычно Уле Айнар бросает свой наградной букет в публику, нее задумываясь особенно о том, что делает.
Но тут, стоя на верхней ступени пьедестала после спринта, он вдруг увидел в толпе зрителей мать Натали - Годелив Сантер.
- Забавно, - подумал Уле Айнар с бесовской улыбкой. И молниеносно решился: он размахнулся, прицелился, кинул букет вверх – и Годелив схватила букет на глазах у множества зрителей. Расстояние от Уле Айнара до Годелив Сантер было больше тридцати метров.
Его теща засмеялась и помахала ему букетом, кивнув Уле Айнару с благодарностью, - хотя публика вокруг нее ничего не поняла. Уле Айнар с улыбкой помахал ей в ответ. До этого он сегодня уже поразил десять из десяти мишеней. А сейчас он точно кинул букет своей теще – за тридцать метров.
«Бывают дни, когда все получается, - думал Уле Айнар, слушая Ja, vi elsker... второй раз за три дня. Норвежский флаг господствовал наверху, в обрамлении немецкого и австрийского. Компанию на пьедестале Уле Айнару составили Свен Фишер и Вольфганг Пернер. Уле Айнара переполняли чувства, лицо сияло.
Это был лучший день в его жизни.







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 393. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Ведение учета результатов боевой подготовки в роте и во взводе Содержание журнала учета боевой подготовки во взводе. Учет результатов боевой подготовки - есть отражение количественных и качественных показателей выполнения планов подготовки соединений...

Сравнительно-исторический метод в языкознании сравнительно-исторический метод в языкознании является одним из основных и представляет собой совокупность приёмов...

Концептуальные модели труда учителя В отечественной литературе существует несколько подходов к пониманию профессиональной деятельности учителя, которые, дополняя друг друга, расширяют психологическое представление об эффективности профессионального труда учителя...

Виды нарушений опорно-двигательного аппарата у детей В общеупотребительном значении нарушение опорно-двигательного аппарата (ОДА) идентифицируется с нарушениями двигательных функций и определенными органическими поражениями (дефектами)...

Особенности массовой коммуникации Развитие средств связи и информации привело к возникновению явления массовой коммуникации...

Тема: Изучение приспособленности организмов к среде обитания Цель:выяснить механизм образования приспособлений к среде обитания и их относительный характер, сделать вывод о том, что приспособленность – результат действия естественного отбора...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.014 сек.) русская версия | украинская версия