Хозяйственное законодательство и система советского права

Система советского права - это объективно присущая ему структура, выражающаяся в его делении на определенные отрасли (государственное право, административное право, гражданское право и т. д.). Объективный характер правовой системы не оспаривается и сторонниками теории хозяйственного права. Так, И. В. Павлов пишет: <Материалистическое понимание права применительно к обсуждаемой проблеме заключается в том, что систему права необходимо рассматривать как явление объективного мира в том смысле, что система права складывается не по произвольному усмотрению людей, а предопределяется характером тех общественных отношений, которые эту систему обусловили и к регулированию которых, в свою очередь, призваны ее нормы>[1170]. Еще более определенно ту же мысль выражает Г. М. Свердлов, когда он говорит, что <в основе фактического деления законодательства на отрасли лежит не надуманная схема, а объективно существующая система, отражающая реальные факты, реальное соотношение норм, отвечающая, в свою очередь, реальной дифференциации общественных отношений, которые эти нормы регулируют>[1171].

Но если система права есть объективное качество последнего, то любую его отрасль нельзя ни выдумать, ни создать при помощи тех или иных теоретических конструкций. Наука может лишь открыть, выявить факт существования определенных отраслей советского права и на этом основании сделать уже определенные выводы, относящиеся к построению законодательства и практике его применения. Это в полной мере относится и к хозяйственному праву, которое либо существует в системе советского права, и тогда его нужно признать самостоятельной отраслью права, либо не существует, и тогда о его образовании по произвольному усмотрению тех или иных лиц не может быть и речи.

Казалось бы, существование отрасли хозяйственного права с очевидностью доказывается объективным фактом существования законодательства по хозяйственным вопросам. На самом же деле этот факт сам по себе еще ничего не доказывает. Законодательство у нас осуществляется по самым различным вопросам, связанным не только с хозяйством, но также с обороной, культурой, наукой, искусством и т. п. Отсюда, однако, вовсе не следует, что каждая такая ветвь законодательства воплощает в себе и соответствующую отрасль советского права. Законодательство по определенным вопросам и отрасль права - не одно и то же. Нельзя также, как уже было отмечено, отождествлять отрасль права с кодексом. Какими же в таком случае объективными критериями надлежит пользоваться, выявляя наличие в системе советского права различных отраслей?

По единодушному мнению советских юристов, полностью соответствующему требованиям материалистической диалектики, отрасль права определяется предметом ее регулирования, т. е. совокупностью тех общественных отношений, которые лежат в ее основе и объективно обусловливают необходимость ее существования. И. В. Павлов, выдвигая, как и все другие советские ученые юристы, указанный критерий на первый план, отмечает вместе с тем, что <в определенной степени характеру соответствующих групп общественных отношении соответствует и определенный метод как вспомогательный, но важный фактор>[1172]. С этим соображением нельзя не согласиться. Под методом регулирования понимают тот способ воздействия на поведение людей как участников общественных отношений, который применяется в каждой данной отрасли права. Метод зависит от предмета регулирования. Но так как каждая отрасль права имеет свой особый предмет, то она не может не обладать и особым методом регулирования. Таково действительное положение вещей: метод уголовного права отличается от метода административного права, который, в свою очередь, отличается от метода гражданского права, и т. д.

Итак, объективным ориентиром при выявлении отраслей права должен служить предмет как основной и метод регулирования как вcпo-мoгaтeльный критерий. Попытаемся теперь с этой, единственно надежной и едва ли могущей быть оспоренной точки зрения ответить на вопрос о том, существует ли отрасль хозяйственного права в системе советского права. Напомним тут же, что хозяйственное право, по мнению его сторонников, <регулирует общественные отношения, складывающиеся в государственном социалистическом хозяйстве>[1173].

Первое соображение, приводимое в обоснование названной отрасли права, состоит в том, что <Советское государство осуществляет хозяйственно-организаторскую функцию, проводит свою хозяйственную политику>[1174], а для проведения этой политики необходимо хозяйственное право[1175].

В приведенном высказывании соответствующая функция Советского государства получает неправильное отражение. Наше государство выполняет функцию хозяйственно-организаторской и культурно-воспи-тательной работы, причем речь идет не о двух, а о единой его функции[1176]. Поэтому если государственную функцию брать за основу при выделении отрасли права, следовало бы говорить не о хозяйственном, а о хозяйственно-организаторском и культурно-воспитательном праве, включив в него все относящиеся к перечисленным вопросам законодательные акты.

Поскольку такой логически неизбежный результат для сторонников теории хозяйственного права явно неприемлем, они отстаивают тот взгляд, будто у Советского государства существуют две самостоятельные функции - хозяйственно-организаторская и культурно-воспита-тельная. <Целесообразность разграничения хозяйственно-организатор-ской и культурно-воспитательной функции, - говорит П. С. Ромашкин, - основана прежде всего на том, что методы и формы осуществления этих функций, организация и деятельность органов управления хозяйством и культурой имеют свои специфические особенности>[1177]. Но подобная точка зрения представляет собой следствие одностороннего подхода к культурно-воспитательной работе государства, сводимой только к деятельности органов культуры и науки. При этом упускается из виду, что главной формой воспитания советских людей в духе коммунизма является их труд в общественном производстве, которое организуется Советским государством через его органы или посредством деятельности кооперативно-колхозных организаций. Вот почему отрывать друг от друга хозяйственно-организаторскую и культурно-воспита-тельную работу органов Советского государства никак нельзя. Перед нами, следовательно, единая функция, а из ее единства хозяйственное право вывести невозможно.

Но предположим, что хозяйственно-организаторская функция существует как самостоятельная по отношению к функции культурно-воспитательной. Такая функция распространяется не только на госорганы, но и на кооперативно-колхозные организации, ведущие хозяйственную деятельность под руководством социалистического государства. Более того, она распространяется и на граждан, ибо организовать социалистическое хозяйство - это значит организовать труд миллионов людей, тружеников социалистического производства. Между тем хозяйственное право рассматривается как отрасль права, регулирующая только государственное социалистическое хозяйство. Таким образом, оно не вытекает даже и из обособленно рассматриваемой хозяйственно-организаторской функции.

Система права вообще не может совпадать с функциями государства. Эксплуататорское государство выполняет две функции: внутреннюю (функцию подавления) и внешнюю (военную функцию). Но разве там имеются две соответствующие названным функциям отрасли права?

В речи на XXI съезде партии М. А. Суслов говорил: <Главные функции социалистического государства заключаются в хозяйственно-орга-низаторской и культурно-воспитательной работе, в контроле за мерой труда и потребления, в охране социалистической собственности и социалистического правопорядка. По-прежнему сохраняется у нашего государства функция защиты от военного нападения со стороны империалистических держав. Развертывается функция государства по организации сотрудничества, взаимопомощи и обмена опытом со странами социализма>[1178]. Но разве в советском праве существуют и одноименные отрасли права? Такое положение было бы невозможным по той простой причине, что делу осуществления каждой функции нашего государства служит ряд отраслей, а иногда и все отрасли советского права.

Выделение отрасли права применительно к той или иной государственной функции противоречит исходной методологической установке, согласно которой отрасль права определяется предметом ее регулирования. Предмет регулирования - это определенная совокупность общественных отношений, в то время как каждая функция государства охватывает множество или даже все отношения нашего общества.

Сторонники теории хозяйственного права иногда посредством словесных формулировок создают впечатление, будто самостоятельность хозяйственного права обусловливается наличием у него особого предмета регулирования. Мы уже приводили высказывание В. В. Лаптева о том, что хозяйственное право регулирует общественные отношения, складывающиеся в государственном социалистическом хозяйстве. Нельзя упускать из виду, что в государственном социалистическом хозяйстве складываются самые разнообразные и притом далеко не однородные общественные отношения: управленческие, договорные, финансовые, земельные, трудовые и многие другие общественные отношения. Что же, все эти отношения составляют предмет регулирования хозяйственного права? Конечно нет!

В. В. Лаптев говорит о самостоятельности отраслей земельного, финансового и трудового права по отношению к хозяйственному праву[1179]. Но тогда выходит, что отношения, складывающиеся в государственном социалистическом хозяйстве, регулируются не только хозяйственным правом, а потому вопрос о предмете этой отрасли права остается не решенным и даже не поставленным.

Второе соображение тех же авторов сводится к тому, что <в отношениях между социалистическими организациями... главное принадлежит плановому началу...>[1180] и что эти отношения строятся на основе принципа демократического централизма[1181]. <Имущественные отношения, складывающиеся в социалистическом хозяйстве между государственными организациями, по своему основному содержанию существенно отличаются от имущественных отношений между гражданами или с участием граждан>[1182]. Поэтому они и должны быть переключены из гражданского права в область хозяйственного права.

В связи с этим соображением нельзя не напомнить о том, что закон планомерного (пропорционального) развития является законом развития социалистической экономики в целом, a нe только государственного социалистического хозяйства. Он действует и в государственном и в кооперативно-колхозном производстве, а с этой точки зрения колхозное право, самостоятельность которого признают авторы рассматриваемой теории, ничем не отличается от хозяйственного права. Но плановое начало действует также в отношениях, участниками которых являются граждане[1183]. В виде примера можно было бы сослаться на плановый набор и распределение рабочей силы, планирование заработной платы, розничных цен на продовольственные и промышленные товары, фондов кредитования индивидуального жилищного строительства и т. д. При этом иногда плановое начало в отношениях с участием граждан проявляет себя даже с большей интенсивностью, чем в отношениях между социалистическими организациями. Чтобы убедиться в этом, достаточно сопоставить порядок возникновения отношений по имущественному найму между госорганами с порядком возникновения отношений по жилищному найму, одним из участников которых является гражданин, а другим участником - государство в лице его жилищных органов. Еще менее убедительна ссылка на принцип демократического централизма, всеобщее значение которого для всего советского государственного и общественного строя широко известно.

Конечно, правовое регулирование имущественных отношений между социалистическими организациями обладает рядом особенностей. Но, во-первых, эти особенности распространяются на все социалистические, а не только государственные организации. Во-вторых, они отнюдь не обуславливают существенного различия <по основному содержанию> между имущественными отношениями социалистических организаций и граждан, как утверждает В. В. Лаптев. Перед нами имущественные отношения одного и того же общества, подчиняющиеся одним и тем же экономическим законам, лишенные какого бы то ни было антагонизма и потому являющиеся в главном своем содержании однотипными отношениями. Именно поэтому они и должны регулироваться единой отраслью советского права.

Иногда говорят: что общего между строительством крупного сооружения и пошивом костюма в ателье, между поставкой оборудования и наследованием по завещанию и как можно такие разнородные явления включать в одну и ту же отрасль права? Попытаемся, однако, продолжить тот же ход рассуждений. Что общего между изобретательством и розничной куплей-продажей или между литературным творчеством и перевозкой багажа пассажиров[1184]? А между тем никто не сомневается, что все такие отношения составляют предмет регулирования гражданского права. Что общего между диверсионным актом и подлогом или между нарушением дисциплины на транспорте и клеветой? А между тем никто не сомневается, что во всех перечисленных случаях возникают отношения, составляющие предмет регулирования уголовного права. Что общего между наложением штрафа за нарушение правил уличного движения и установлением структуры и компетенции Министерства культуры СССР? А между тем никто не сомневается, что и то и другое относится к области административного права.

Из приведенных примеров видно, что нельзя полагаться на аргументы, идущие от внешних, бросающихся в глаза различий и игнорирующие глубинную общность определенных явлений по их главному и решающему содержанию.

Каждая отрасль права регулирует определенную систему общественных отношений, отдельные разновидности которых отличаются друг от друга рядом особенностей. Но эти особенности не препятствуют объединению их в единую отрасль права, если налицо достаточная качественная общность. Качественная общность социалистических имущественных отношений (как между хозорганами, так и с участием граждан) состоит в том, что они являются имущественными отношениями социалистического общества, подчиненными основному экономическому закону социализма и закону планомерного (пропорционального) развития, но испытывающими на себе действие закона стоимости и потому выражающимися в стоимостной форме. Указанные объективные факты и порождают единство правового регулирования социалистических имущественных отношений.

Особенности правового регулирования имущественных отношений между социалистическими организациями заключаются не в том, что они носят плановый характер (мы уже видели, что такой характер носят и многие отношения с участием граждан), а в том, что в ряде случаев они возникают из планового задания, обязательного для обеих сторон. Однако эта особенность свойственна далеко не всем отношениям данного рода. В области поставки товаров народного потребления широкое распространение уже и в настоящее время получила система свободного выбора торговой сетью своих поставщиков с определением по соглашению с ними предмета, количества, ассортимента и т. д. поставки. По мере развития производительных сил страны, как указывал в ряде своих выступлений Н. С. Хрущев, сфера свободной купли-продажи в отношениях между социалистическими организациями будет все более расширяться. Кроме того, социалистические организации вступают во внеплановые отношения друг с другом (купля-продажа, комиссия, мелкий подряд и т. п.), в которых отмеченные особенности правового регулирования вообще исчезают. Там же, где такие особенности имеют место, их вполне можно выразить как в Основах гражданского законодательства и республиканских гражданских кодексах, так и в специальных нормативных актах.

С другой стороны, особенности правового регулирования имущественных отношений между социалистическими организациями обусловливаются тем, что в качестве их материального объекта нередко выступают вещи, вообще исключенные из экономического оборота, участниками которого являются граждане. Поэтому здесь и возникает ряд специфических вопросов. Ясно, например, что конкретные практические проблемы, которые приходится решать при возведении крупного сооружения, отличаются от вопросов, разрешаемых при пошиве костюма. Но система гражданского права вполне учитывает это обстоятельство, так как она включает в себя не единый институт подряда, а два различных договора - бытовой подряд и подряд на капитальное строительство. Наряду с тем, зачастую материальные объекты имущественных отношений организаций и граждан тождественны, и тогда отпадает потребность в тех специфических правовых нормах, которые обязаны своим существованием различию в предметном составе соответствующих отношений.