В последующие дни спортивные чиновники, производители лыж и спонсоры словно соревновались за право похвастаться победами Уле Айнара. Не было недостатка ни в хороших словах о нем самом и его подвигах в лыжных гонках в биатлоне, ни в догадках, какую сумму может заработать Уле Айнар на своих олимпийских успехах.
Вот как раз об этом Уле Айнар не хотел сейчас слышать.
Он делал все, как обычно, – забирал медали в Солт-Лейк-Сити, расслаблялся в олимпийской студии NRK в Норвежском доме в Парк Сити, спал внизу, на равнине, тренировался на высоте и правильно питался.
Самым важным для Уле Айнара было не вести себя как «чемпион», пока Олимпийские Игры не закончатся. Поэтому он должен был смотреть на медали как на обычное дело. Хотя это, само собой, не так.
Но пусть другие размышляют на эту тему.
Уле Айнар был надежно огражден от прессы, когда жил в Мидвэе, и поэтому не знал о геройских почестях, что ждут его дома, в Норвегии. Трансляция его победной гонки на двадцать километров стала одной из самых популярных передач на телевидении в ту февральскую неделю. Ему было чем гордиться.
Между спринтом и гонкой преследования – два дня. В первый день он тренировался спокойно, во второй – напряженно. В последний день снова встретился с прессой. Уле Айнар рассказал, что Натали поправляется, но они по-прежнему мало видят друг друга. Вдобавок ему, конечно, задавали много вопросов о гонке преследования, о том, что он думает и какие у него планы перед гонкой.
Уле Айнар отвечал, как мог, - что он будет вести свою собственную гонку, и что примерно после первого километра посмотрит, как будет работать организм.
- Я отлично себя чувствую, усталости нет. Отрыв у меня хороший, и шансы неплохие. Буду доволен любым местом выше четвертого. Сложнее всего будет справиться с немцами, - думал Уле Айнар.
Он попозировал для фотографий - и в отличном настроении покинул журналистов.
Все шло по плану, вплоть до окончания напряженной тренировки. И тогда, вечером, появилась новая проблема, - у Уле Айнара начало болеть плечо.
Как гром среди ясного неба. Боль стала настолько сильной, что он не мог отвести руку вправо.
Ситуация была критической. У Уле Айнара нет никаких шансов в гонке преследования, если он не сможет использовать возможности своего организма на все сто процентов.
В команде забили тревогу, подняв на ноги всех медиков и поставив задачу – помочь Уле Айнару как можно быстрее.
Лечение немного помогло, но не настолько, чтобы он был готов к тяжелой гонке через день. Боль не проходила. И Уле Айнару снова пришлось искать помощи у нетрадиционной медицины. То, что он оказывался в ситуациях, когда ему требовалась помощь со стороны, стало уже скорее правилом, чем исключением.
И он не знал, почему.
Уже много лет Уле Айнар и Натали дружили с итальянской «королевой лыж» – Стефанией Бельмондо. Стефания нередко заезжала в Тоблах, когда бывала поблизости, и Уле Айнару с Натали очень нравилось общаться с этой миниатюрной итальянской лыжницей.
Все это время Стефания пользовалась услугами физиотерапевта, которого обычно звали просто Пиппо, и чьи волшебные руки были знамениты. Раньше он уже помогал Уле Айнару.
Через Натали Уле Айнар связался с Бельмондо, и Пиппо тут же был на месте.
Сможет ли он снова совершить чудо? В любом случае, попытаться стоило.
Пиппо провел с Уле Айнаром у массажного стола 75 минут. Было адски больно. Уле Айнар уже почти пожалел, что ввязался в это.
С плечом по-прежнему не все было в порядке. Но позже, после тренировки, боль стихла, и Уле Айнар снова мог взмахнуть рукой вправо. Пиппо его спас – как он это делал много раз раньше.
- Это было какое-то растяжение, перегрузка мышц. Пиппо спас для меня гонку преследования. Без его помощи у меня, видимо, не было бы никаких шансов. Может быть, я и на старт бы не вышел, - объясняет Уле Айнар.
Все это держали в тайне. Никто из норвежской команды не видел никаких причин афишировать проблемы Уле Айнара.
Перед гонкой обычно Уле Айнар спит девять-десять часов. Для него это всегда было отличной «подзарядкой».
Он большой любитель поспать, никогда не страдал бессонницей и даже наоборот – порой слишком увлекался сном. Но сейчас, в ночь перед гонкой преследования, сна у него не было ни в одном глазу. Он весь был в поту и, сам на себя ругаясь, все никак не мог выкинуть из головы гонку. Что это? Сон не шел. Обычно он легко отключался, но сейчас гонка его мучила. Уле Айнар не мог бросить мысли о завтрашнем пасьюте, - он проходил эту гонку снова и снова, и, когда он в последний раз посмотрел на часы, было четыре утра.
А он до сих пор так и не заснул.
В шесть утра ему надо было подниматься, а в девять - гонка, где он будет стартовать первым.
Он остался полежать еще пять минут. Больше всего на свете ему сейчас хотелось спать. Спать, спать, спать…
Словно лунатик, он еле выбрался из постели, когда в начале седьмого Эйвинд постучал в дверь. Наверное, это была худшая за все время ночь перед гонкой.
Эйвинд вернул парня к жизни, и через несколько минут он, как обычно, уже мысленно проходил гонку. Свет был выключен, и Уле Айнар лежал на полу с закрытыми глазами.
Ему пришлось собраться с силами, чтобы снова не заснуть. Уле Айнар был словно не в себе, но от таких мысленных упражнений он многое получал, чувства обострялись. Через двадцать минут Эйвинд и Уле Айнар были готовы.
Поспав всего пару часов, Уле Айнар поднялся в автобус, который отвез его к биатлонному стадиону в Солджер Холлоу. Здесь ему предстояло протестировать лыжи.
В автобусе он несколько раз проваливался в сон, потом вышел, засыпая на ходу. Словно в трансе он пошел к вакс-кабинам, где всем заправлял приятель Свейн Ивар Муэн и остальные смазчики из его бригады. Уле Айнар опять едва не заснул, пока его приятель тестировал лыжи. У компании Rossignol, на лыжах которой он выступал, были здесь свои представители.
Так не пойдет. Из подсознания он выудил слова, которые когда-то говорил ему Эйвинд:
«Если ты до этого достаточно спал до этого, то одна бессонная ночь, несмотря на физическую и моральную усталость, не повлияет на твое состояние. Усталость может стать и преимуществом, - ты тогда не будешь обращать внимание ни на что лишнее».
Он решил думать позитивно. Это немного помогло, и Уле Айнар собрался – усилием воли и с помощью этих слов Эйвинда.
Он не должен сломаться от недосыпа. На свете есть вещи куда хуже, чем нехватка сна одной-единственной ночью.
16 февраля 2002 г.
Биатлонный стадион в Солджер Холлоу до краев переполнен зрителями. Уле Айнар, полностью собранный, стоит у стартовой черты. Никто не знает, что с ним было накануне вечером и ночью. В глазах публики он - просто фаворит, супермен, вошедший в сердца американцев. Они ждут выступления норвежца, которого тут уже прозвали The Golden Eye.
Несмотря на солнечные лучи, холодно. Днем станет намного теплее. В ВИП-зоне народу больше, чем когда-либо. Тут и спортивное руководство, и королевская семья, и прочие официальные лица. В зоне прессы кипят разговоры. Сможет ли Уле Айнар сделать это снова? Или он растеряет такое большое преимущество? Никто ни в чем не уверен. Многие видели, как Уле Айнар промахивается в решающие моменты. Ула Люнде стоит на стрельбище. Там же – тренеры по стрельбе, Тронд Хьелль и Рогер Груббен. Они рассказывают, что пристрелка у всех норвежцев прошла отлично. Ни о каком ветре нет и речи.
Уле Айнар не тратит много сил на разминку. Сейчас нужно пройти эту гонку – так правильно, как он только может. Тогда все получится, он знает это.
Он решает начать очень жестко, вести свою собственную гонку – и не оглядываться назад. У него 28,9 секунд отрыва от Свена Фишера, который будет бороться за свое первое золото и сейчас наверняка погонится изо всех сил, чтобы настичь норвежца.
У Уле Айнара, как говорится, уверенное преимущество – настолько, насколько в биатлоне вообще можно быть уверенным. Путь к третьему золоту открыт. Все остальное – в его руках.
По стадиону прокатывается вздох.
Уле Айнар промахивается первым же выстрелом в этой гонке, разочаровывая американцев. Он и сам разочарован. Ему придется пройти один штрафной круг, обычно это занимает 20-25 секунд.
- Я выстрелил слишком рано. Но спокойствия не утратил - наоборот, это помогло мне собраться. Иногда мне нужно совершить ошибку, чтобы чувства обострились до предела, - говорит Уле Айнар.
Он быстро закрывает оставшиеся четыре мишени и уходит на второй круг.
Свен Фишер на первом рубеже стреляет точно – и частично отыгрывает преимущество норвежца. Когда Уле Айнар ложится на коврик на втором рубеже, Фишер уже приходит на стрельбище. И видит, как велики его шансы.
Единственный раз за всю гонку преследования в воздухе повисает напряжение.
Уле Айнар стреляет быстро. Он попадает уже три, четыре раза, когда физически чувствует, что Фишер ложится рядом с ним. Немец чуть-чуть задевает норвежца лыжами. Он явно решил попробовать психологическую атаку. Свен Фишер с успехом делал это и раньше.
* * *
В 1999 г. Свен Фишер был так хорош в гонках, что это стало психологической проблемой для Уле Айнара. Фишер, который после долгих отношений с бывшей биатлонисткой Аннете Сиквеланн говорит по-норвежски, выиграл в том сезоне Кубок мира и два золота на Чемпионате мира.
Почти всегда он стрелял фантастически – и так заработал себе психологическое преимущество перед Уле Айнаром. Каждый раз, когда Фишер оказывался вместе с ним на стрельбище, норвежца одолевали мрачные мысли. «У меня нет шансов» - думал Уле Айнар – и проигрывал дуэль за дуэлью.
Он рассказал Эйвинду о «проблеме Фишера».
- У меня нет шансов против него, - повторял Уле Айнар.
- Ну глупо же так думать, - ответил Эйвинд.
- Да, но это от того, что мне нравится его работа. Он фантастический стрелок! – вздыхал Уле Айнар.
- И что ты можешь сделать? – спросил Эйвинд и сам предложил Уле Айнару два варианта, - ты можешь зарядить винтовку, направить ее на Фишера – и пристрелить его. Тогда проблема будет устранена. Или ты можешь зарядить винтовку – и стрелять по мишеням. Что ты выберешь?
- Если я застрелю Фишера, гонка будет отменена, будет море крови, - и меня посадят… - сказал Уле Айнар.
- Вот именно. Так что это глупо. Значит, у тебя нет другого варианта, кроме как стрелять по мишеням, - ответил Эйвинд.
* * *
Уле Айнар тихо ругается, заметив Фишера рядом на стрельбище. «Черт, теперь он будет мне мешать», - думает он – и едва не отправляет выстрел далеко от мишени.
Но вместо этого он отбрасывает мысли о Фишере в сторону и думает о своей рабочей задаче: «Думай правильно. Круг. Выстрелить – правильно». Другими словами, - «целься в центр мишени и стреляй».
И к черту все остальное.
Выстрел уходит ровно в центр мишени.
Через мгновение следует ответ Фишера – промах.
Уле Айнар замечает это, прежде чем забросить винтовку за спину. Он уходит на трассу и слегка улыбается сам себе, заметив на штрафном круге Фишера. Он не просто отрывается сейчас от немца, - он отвечает Фишеру его же оружием.
Это демонстрация своей силы. И на сей раз Фишер получает урок от Уле Айнара.
А Уле Айнар разделывается с призраком из прошлого.
Свен Фишер не смог собраться после этой схватки – он финишировал двенадцатым. Это стало большим разочарованием и для него, и для всей Германии, великой биатлонной страны.
В гордом одиночестве Уле Айнар подходит к первой стойке. Никто из соперников не задевает его лыжи, никто его не беспокоит. Единственный, кто может сейчас лишить его золота – это он сам. Он молниеносно расстреливает пять мишеней. На лыжне становится тяжелее, потому что снег уже подтаял на солнце. Но ближайшие преследователи либо промахиваются, либо просто слабее него ходом. К последней стойке он только увеличивает свое преимущество.
На последнем рубеже Уле Айнар промахивается один раз. Это уже не играет большой роли. Его отрыв от преследователей лишь растет. Быстрее него идет только Рафаэль Пуаре.
Француз, женатый на норвежке Лив Грете Пуаре, стартовал на 1.05,6 позже Уле Айнара. Он финиширует в 43 сек. за норвежцем, показав отличную скорость и промахнувшись лишь один раз, - и завоевывает серебряную медаль.
На предолимпийской неделе Уле Айнар тоже попал 18 раз. Тогда он стрелял 18-10-18 – в индивидуальной гонке, спринте и гонке преследования. Но на это совпадение никто не обращает внимания.
Он забывает о боли в плече, о кошмарной ночи, о Свене Фишере и обо всех остальных соперниках. Уле Айнар вскидывает палки в воздух и с волчьим воем пересекает финишную черту, как король Олимпийских Игр в Солджер Холлоу. Никого нет ни над ним, ни рядом.
- Величайший день в моей жизни, - заключает Уле Айнар, придя в себя в финишной зоне.
В 1994 г. Юхан Улав Косс выиграл на Олимпийских Играх в Лиллехаммере три золотых медали, несмотря на множество проблем перед соревнованиями. Теперь Косс считает, что выступление Бьорндалена солиднее, чем его собственное. Косс падает на снег, говоря, что теперь Бьорндален – один из величайших норвежских спортсменов всех времен.
В несколько более философском тоне он добавляет, что трудности, которые были у Уле Айнара перед соревнованиями, похоже, пошли ему на пользу:
- Когда у тебя много проблем, ты должен максимально сосредоточиться. Ты должен все делать правильно, должен собраться – и концентрироваться на том немногом, что действительно важно. Это работало у меня, и похоже, что у Бьорндалена это тоже сработало, - говорит Косс.
Уле Айнар теперь на вершине, в числе самых лучших. В истории Олимпийских Игр он – в списке из тринадцати победителей, завоевавших три личных золота на одной и той же Олимпиаде.
Он повторил достижения Косса, Арда Шенка, Хьяллиса, Ивара Баллангрюда, Жана-Клода Килли, Турлейфа Хауга, Марьи-Лиисы Кирвесниеми, Ивонн ван Геннип, Тони Сейлора и Класа Тунберга.
Перед ним в этом списке лишь двое: советская конькобежка Лидия Скобликова с четырьмя золотыми медалями и американец Эрик Хейден, выигравший все пять золотых медалей в беге на коньках на всех дистанциях, от 500 до 10 000 метров, за девять дней в Лейк-Плэсиде в 1980 г.
Уле Айнар еще не знает этого, но его выступление уже считают выдающимся, и болельщики со всего мира обращают на него внимание.
В финишной зоне у Уле Айнара берет «золотое» интервью Даг Эрик Педерсен с NRK. И не только берет интервью, но еще и целует.
- Это был самый мокрый и самый мерзкий поцелуй в моей жизни, - говорит Уле Айнар.
Как обычно, он благодарит Хаммера и Люнде, подбежав к ним. Он не чувствует усталости, он словно летает - и не может снова опуститься на землю.
Он думает о физиотерапевте Пиппо, который своими фантастическими руками спас ему гонку, и которого он обязательно отблагодарит при первой же возможности.
Прямо у финишной зоны он встречает Натали. Как он рад ее видеть! Уле Айнар сочувствует своей девушке, у которой все Олимпийские Игры были испорчены из-за бронхита.
Они крепко обнимаются. У Натали слезы на глазах, - так она за него переживала.
- Я знала, что Уле Айнар может выиграть три золота, но не могла полностью в это поверить. Поэтому я так рада сейчас, - говорит Натали. Она уже выздоравливает.
- Психологически это было самое трудное золото. Особенно если вспомнить, как все складывалось. Но я часто удачно справляюсь с ситуациями, которые кажутся безнадежными, - говорит Уле Айнар.
Дома, в отеле, его ждут еще большие почести. Но есть известие, опускающее его с небес на землю: состав на лыжную эстафету назван. Как и ожидалось, его там нет…
Отказ
Неожиданностью это не стало. Даже наоборот. Уле Айнар был почти на все сто процентов уверен, что ему не найдется места в лыжной эстафете. И он был готов к этому.
Но от этого его разочарование не стало меньше, и он все равно ругался в глубине души.
Он много думал о лыжной эстафете, и ему страшно хотелось участвовать именно в этой гонке. Он чувствовал, что в отличной форме, и знал, что может провести свой этап в эстафете ничуть не хуже, чем лыжники.
Хороших лыжников в Норвегии немало, и на четыре эстафетных этапа было множество претендентов. Томас Альсгорд, Тур Арне Хетланн, Кристен Шелдаль, Эрлинг Йевне, Андерс Аукланн, Одд-Бьорн Йелмесет, Фруде Эстиль…
И Уле Айнар Бьорндален.
Восемь кандидатов. А участвовать могли только четверо. Уле Айнар боролся за коньковый этап с Томасом Альсгордом, Туром Арне Хетланном и Кристеном Шелдалем. Йевне, Аукланн, Йелмесет и Эстиль сражались за два классических этапа.
Хетланн неубедительно смотрелся в тридцатикилометровой гонке и оказался в самом конце списка. Но между остальными шла жесткая борьба.
Уле Айнар был совершенно согласен с тем, что на последнем этапе должен быть Томас Альсгорд. Но он точно так же был уверен, что на дистанции в десять километров коньком сам он – лучше, чем Кристен Шелдаль.
И только поэтому он считал, что эстафетная команда без него – это неправильно.
- Я был тогда в такой хорошей форме, что совершенно уверен: если бы мне позволили, - провел бы отличный этап, - говорит Уле Айнар.
Но он – реалист, и понимает причины, по которым третий этап отдали Кристену Шелдалю.
- Были сомнения, ведь оба мы были очень сильны в том сезоне. Значит, правильнее было выбрать лыжника – им и стал Шелдаль, - добавляет он.
Но в глубине души он был совершенно не согласен с этим и страшно ругался, узнав эстафетный состав.
Уле Айнар в ярости направился прямо в номер к шефу лыжной команды Синдре Бергану и потребовал объяснений.
Он хотел услышать серьезные доводы без обиняков.
Но то, что Уле Айнар услышал от Синдре Бергана, лишь сильнее разозлило его:
- Ты еще не отошел от тяжелой гонки преследования. И к тому же мы считаем, что Кристен Шелдаль - гонщик посильнее тебя, - сказал Берган.
Слова Бергана показались Уле Айнару неудачным объяснением. В последней гонке на десять километров он уверенно выиграл у Шелдаля.
- Казалось, что Синдре Берган - вообще-то очень славный парень - был немного не в ладах с совестью, когда объяснял это мне, - говорит Уле Айнар.
Мнение общественности, в том числе и многих в олимпийской команде, шло вразрез с решением лыжного руководства. На интернет-портале VG (Vegdens Gang – одна из самых известных норвежских газет, - С.) был затеян опрос, должен ли Бьорндален участвовать в лыжной эстафете, и 93 процента ответивших сказали – ДА!
- Они думают скорее сердцем, чем головой, - прокомментировал это Пол Гуннар Миккельспласс, старший тренер лыжной сборной. После тридцатикилометровой гонки на вопрос, рассчитывают ли на Бьорндалена в лыжной эстафете, Миккельспласс ответил так:
- Мы же не можем отнимать силы у Уле Айнара… - Миккельспласс считал, что за несколько дней получится слишком много гонок.
Именно такое объяснение казалось Уле Айнару самым худшим.
Его товарищ по биатлонной сборной, олимпийский чемпион Нагано Хальвард Ханеволд, высказался ясно:
- Будь Уле Айнар лыжником, он бы был в эстафетной команде. В той форме, в какой он сейчас, нет никаких проблем в том, чтобы соревноваться два дня подряд. Я думаю, Уле Айнар, наоборот, только усилил бы команду, - сказал Ханеволд. И многие были согласны с этим ветераном биатлона.
- Тут речь о чести мундира, - считал Ула Люнде, тренер Уле Айнара по стрельбе.
- Честь мундира тут не при чем. Но мне наверняка многие не верят, - отвечал Пол Гуннар Миккельспласс.
Свой выбор он обосновал тем, что накануне эстафеты Уле Айнар провел гонку преследования, а Шелдаль настроен взять реванш после неудачной для него попытки побороться за медаль в тридцатикилометровой гонке.
Уле Айнар встретил Шелдаля на пути в столовую, остановил его и пожелал гонщику из Булкена удачи в эстафете. Он не мог не сделать этого. Уле Айнар думал, что Шелдалю и самому, наверное, немного неловко.
В этом сезоне в двух гонках из четырех Уле Айнар был сильнее Кристена Шелдаля. Это было в гонках Кубка мира в Куопио и в Рамзау. Шелдаль, в свою очередь, был выше Уле Айнара на открытии сезона в Бейтостелене и в олимпийской тридцатикилометровой гонке.
Так что счет был 2-2. Но у Шелдаля был лучше результат в последней гонке – олимпийской – и этим руководство команды обосновало свой выбор.
Уле Айнар знал это. Он снова сердился на самого себя из-за неудачной тактики на тридцатке. Если б он оказался сильнее Шелдаля, у тренеров лыжной сборной не было бы других вариантов, кроме как взять его в эстафету.
- Конечно, я видел в этом возможность выиграть еще одну золотую медаль. Мне казалось, что с той командой, которая была у Норвегии, это была бы самая легкая победа. Понятно, не стоило думать о том, что могло быть пять золотых медалей вместо четырех, - говорит Уле Айнар.
Ему по-прежнему приводили аргументы, что он устал и должен беречь силы на биатлонную эстафету. До конца своей жизни Уле Айнар будет уверен, что он прекрасно мог бы пробежать и шесть гонок за двенадцать дней.
- На Кубке мира мы часто бегаем по четыре гонки в неделю. Я достаточно натренирован, чтобы это выдержать, и никогда не принял бы таких доводов по отношению к себе,- говорит он.
Воскресенье, 17 февраля 2002 г.
Уле Айнар смотрел лыжную эстафету на большом экране, вместе с итальянцами наверху, в Хоумстеде, где разместились другие национальные команды. Немцы и итальянцы все время подходили и спрашивали, почему он не бежит.
Он не знал, что отвечать. В Размазу, после того, как он занял второе место в лыжной гонке с общего старта, ему позвонили руководители биатлонных федераций из Германии, России и Словении. Они рассказали, что гордятся тем, что один из биатлонистов настолько силен в борьбе с лыжниками.
А сейчас он с грустью всего лишь смотрел эстафету.
Норвегия выиграла – благодаря тому, что Томас Альсгорд финишным рывком обошел Италию и Кристиана Дзордзи. Норвегия была близка к большой сенсации со знаком минус.
- Мне хотелось, чтобы Кристен Шелдаль выиграл это золото. Тут нет никакого сомнения. Думаю, ему было очень тяжело, что он проиграл свой этап, - говорил Уле Айнар.
- Я думал про Бьорндалена, когда меня обошли, - признал Шелдаль после гонки.
- Ну и потом, я, само собой, был рад, что Норвегия выиграла эстафету, - добавил Уле Айнар.
Именно нереальный спурт Томаса Альсгорда во многом спас руководство лыжной сборной от новой серьезной дискуссии, должен ли был Бьорндален участвовать в эстафете.
В мужской лыжной эстафете был, наверное, самый явный фаворит во всей олимпийской программе – Норвегия.
Слабый этап именно Кристена Шелдаля чуть не стоил стране золотой медали. В этом нет никакого сомнения.
- Вполне возможно, что, не выиграй команда это золото, в Норвегии поднялся бы шум. Но я уверен лишь в том, что должен был бежать в той эстафете. В то же время с уважением отношусь к выбору, - говорит Уле Айнар.
Когда Кристен Шелдаль ехал вниз, в Солт-Лейк-Сити, чтобы получить свою золотую медаль, Уле Айнар направлялся той же дорогой, но в другое место города.
Через три дня – биатлонная эстафета.
Там-то он, вне всякого сомнения, будет участвовать.
