XII. ВОЗВРАЩЕНИЕ ОДИССЕЯКогда стало смеркаться, дядюшка Рэт, с видом взволнованным итаинственным, призвал всех в гостиную, поставил каждого возлепредназначенной ему кучки с вооружением и стал снаряжать каждого дляпредстоящей экспедиции. Он относился к этому очень серьезно и все делалчрезвычайно тщательно, так что сборы заняли довольно много времени.Во-первых, каждый из зверей был опоясан ремнем, потом за ремень сбоку былзасунут меч, а с другого боку -- сабля, для равновесия. Дальше -- парапистолетов и полицейская дубинка. Были также выданы каждому несколько парнаручников, пластырь, фляжка и коробочка с сандвичами. Барсук, добродушнопосмеиваясь, сказал: -- Ну, ладно, Рэтти, тебя это вдохновляет, а мне не принесет вреда. Ноя собираюсь сделать то, что я должен сделать, одной только вот этой,погляди, палкой. Дядюшка Рэт возразил: -- Перестань, Барсук, прошу тебя. Ты прекрасно понимаешь, как мне бы нехотелось, чтобы ты потом упрекал меня, что я хоть что-то позабыл. Когда все было готово, Барсук взял затемненный фонарь в одну лапу, вдругую -- свою палку и сказал: -- Ну, ребята, следуйте за мной! Первый -- Крот, потому что я им оченьдоволен, потом Рэт, потом Тоуд. И послушай, Тоуд! Не болтай так много, какты обычно болтаешь, иначе я отошлю тебя назад, и, уверяю тебя, что тут ябуду непреклонным, как сама судьба. Тоуд так жаждал принять участие в происходящем, что без единого звукапринял отведенное ему последнее место, и звери двинулись в путь. ДядюшкаБарсук вел их некоторое время берегом реки, потом неожиданно свернул искрылся в отверстии, прорытом в берегу прямо над самой водой. Крот и дядюшкаРэт молча последовали за ним и благополучно прошли через отверстие, потомучто видели, как это проделал сам Барсук. Но Тоуд, конечно, ухитрилсяпоскользнуться и свалиться в воду с громким плеском и пронзительным визгом.Друзья выволокли его из воды, торопливо отжали, вытерли, успокоили ипоставили на ноги. Но Барсук серьезно рассердился и сказал, что теперь ужэто будет точно в последний раз, если Тоуд снова начнет валять дурака. Наконец все они проникли в потайной подземный ход, и экспедиция наконецдействительно началась. Было холодно, и темно, и сыро, и низко, и узко. Бедный Тоуд началдрожать, частично от страха перед ожидаемыми событиями, частично от того,что насквозь промок. Фонарик был далеко впереди, и он невольно отставал,оказываясь в темноте. Потом он услышал, как дядюшка Рэт зовет его строгимголосом: -- Иди же скорее, Тоуд! Его охватил ужас от мысли, что он может отстать и остаться один, и онпошел настолько скорее, что налетел и сбил с ног дядюшку Рэта и Крота, а ониоба налетели на Барсука, и на какое-то мгновение все смешалось. Барсукподумал, что кто-то нападает на них сзади, и, поскольку с палкой или саблейбыло не развернуться, выхватил пистолет и чуть не всадил пулю в лоб мистеруТоуду. Когда он разобрался, что на самом деле произошло, то очень рассердилсяи сказал: -- Ну все! Уж на этот раз надоедный Тоуд отправится обратно! Но Тоуд расхныкался, и те двое обещали, что они берут на себяответственность за его поведение, и в конце концов Барсук примирился, ипроцессия двинулась дальше, только на этот раз шествие замыкал Рэт, которыйвел мистера Тоуда перед собой, временами сжимая его плечо своей крепкойлапой. Так они нащупывали путь и потихонечку продвигались вперед, навостривуши и держа лапы на рукоятках пистолетов, пока наконец Барсук не сказал: -- Ну, мы должны быть уже почти что под Тоуд-Холлом. Потом вдруг они услыхали, как могло показаться, в отдалении, но насамом деле, по-видимому, почти над их головами, неясные звуки множестваприглушенных голосов, какие-то возгласы, приветствия, топанье и стуккулачков по столу. На мистера Тоуда снова напал страх, а Барсук толькозаметил: -- Это происходит у них, у ласок! Подземный ход начал подниматься, некоторое время они прошли ощупью, шумсделался вполне отчетливым и раздавался уже прямо над головой. Они различиликрики "...р-ра! р-ра!.. р-ра!", топот маленьких ножек и позвякиваниестаканов. -- Ого, как веселятся! -- сказал Барсук. -- Пошли! Они кинулись вверх по подземному ходу и шли по нему, пока он некончился потайной дверью в буфетную. В парадной столовой стоял такой потрясающий гомон, что не было почтиникакой опасности, что их услышат. Барсук сказал: -- Ну, ребята, теперь все вместе! И все четверо надавили плечом на дверь и откинули ее. Помогая другдругу, они вылезли наружу и оказались в буфетной, где только одна тонкаядверка отделяла их от пирующего врага. Как только они выбрались из подземного хода, шум сделался простооглушительным. Наконец, когда крики "Ура" и топот постепенно стихли,послышался голос: -- Итак, я постараюсь больше не задерживать ваше внимание (бурныеаплодисменты), но, прежде чем я сяду на свое место (крики "Ура!"), я хотелбы сказать слово о нашем добром хозяине, мистере Тоуде. Мы все знаем, ктотакой мистер Тоуд (громкий смех)... Хороший Тоуд, скромный Тоуд, честныйТоуд (крики восторга)... -- Только дайте мне до него добраться! -- проскрежетал зубами Тоуд. --Погоди, -- еле удержал его Барсук. -- Всем приготовиться! -- Позвольте мне спеть для вас песенку, -- продолжал голос, -- которуюя сочинил в честь нашего хозяина (продолжительные аплодисменты)... Затем Главный Ласка -- а это был он -- начал петь высоким, писклявымголоском: Шел на прогулку мистер Тоуд, По улице шагая... Барсук весь подобрался, крепко схватил палку обеими лапами, оглянулсяна своих товарищей и вскричал: -- Час настал! Все -- за мной! И распахнул дверь. О боже мой! Какой крик, и писк, и визг наполнил комнату! Ласки в ужасе ныряли под столы и скакали в окна как сумасшедшие! Вкаминную трубу кинулись хорьки и все там безнадежно застряли! Это былпоистине грозный момент, когда четверо разгневанных героев появились встоловой, -- там переворачивались столы и стулья, наземь летели тарелки истаканы. Могучий Барсук ощетинил усы, и дубинка его так и свистела в воздухе.Крот, черный и мрачный, размахивал палкой, издавая боевой клич: -- Я -- Крот! Я -- Крот! Дядюшка Рэт, решительный, не оставляющий врагу никакой надежды, так извенел своим оружием всех времен и всех видов, прикрепленным к его поясу. АТоуд, тот просто неистовствовал от волнения и уязвленной гордости. Онраздулся вдвое против своей обычной величины, подскакивая в воздухе и гикая,он заставлял кровь застывать в жилах врага. -- "Шел на прогулку мистер Тоуд!" -- вопил он. -- Я покажу им прогулку,они у меня прогуляются. -- И он бросился прямо к Главному Ласке. Их было всего-то-навсего четверо, но охваченным паникой ласкамказалось, что вся столовая полна чудовищ -- серых, черных и рыжих, гикающихи раздающих удары дубинками грандиозных размеров; и они бежали с визгомужаса и отчаяния, кидаясь в разные стороны -- кто в окна, кто в печнуютрубу, только бы поскорее, только бы подальше удрать от этих ужасныхдубинок. И вскоре дело было сделано. Взад и вперед вдоль всей парадной столовойрасхаживали четверо друзей, опуская палки на всякую голову, которая вздумаетвысунуться. Через пять минут комната была очищена. Через окна с выбитыми стеклами до них доносились затихающие вдали крикинеприятелей, улепетывающих через луг. Распростершись на полу, лежало околодюжины врагов, и Крот в срочном порядке надевал на них наручники. Барсук,переводя дух после трудов праведных, стоял, облокотившись о дубинку ивытирая пот с мужественного лба. -- Крот, -- сказал он, -- ты лучший из парней. Сбегай-ка наружу,пригляди за этой твоей горностаевой охраной, узнай, чего они там делают. Ядумаю, благодаря твоим стараниям они-то уж не доставят нам сегодня многохлопот. Крот тут же исчез, прямо через окно, а Барсук попросил двоих оставшихсяперевернуть стол и поставить его на ножки, он велел подобрать ножи, вилки,уцелевшие тарелки и стаканы из груды осколков на полу и поискать, ненайдется ли чего, что могло бы им послужить ужином. -- Меня нужно покормить, -- сказал он без обиняков, в своей обычнойпростой манере. -- А ну-ка, взбодрись и пошевеливайся, Тоуд. Мы отвоевалитвой дом, а ты нам даже бутербродика не предложишь. Вполне довольный собой,Тоуд был, однако, уязвлен тем, что Барсук превознес Крота и притом ни словане сказал в одобрение мистера Тоуда, и не отметил, какой он мировой парень,и как отлично он сражался, и то, как он набросился на Главного Ласку, какперекинул его через стол одним ударом своей дубинки. Но он ничего не возразил Барсуку, а принялся вместе с дядюшкой Рэтомрыскать в поисках пищи, и вскоре они нашли джем из гуайявы в стекляннойвазочке, и холодного цыпленка, и язык -- почти совсем не тронутый, разветолько самую малость, немного бисквита со сливками и много салата из раков.А в буфетной они наткнулись на целую корзину французских булочек иобнаружили сколько угодно сыру, масла и сельдерея. Они уже собралисьсадиться за стол, когда в окошке показался Крот, похохатывая и волоча вохапке дюжину ружей. -- Все! -- сказал он. -- Как я могу понять, горностаи, которые и такуже были заведены и нервничали, услыхав крики и вопли внутри дома, побросалиружья и приготовились бежать. Правда, некоторые какое-то время держались. Нокогда ласки кинулись наутек, горностаи решили, что их предали. Онисхватились с ласками, а те пытались от них отделаться, чтобы скорее убежать.Так они боролись и катались по траве, пока многие не скатились прямо вречку! Они все так или иначе исчезли, никого там нет, а я собрал и принес ихружья. Так что все хорошо. -- Отличный и достойный зверь! -- сказал Барсук, жуя цыпленка и бисквитодновременно. -- И еще об одном одолжении я хочу тебя попросить, Крот,прежде чем ты сядешь с нами рядом поужинать. Я бы не стал тебя затруднять,но я знаю, что на тебя можно положиться. Мне бы хотелось, чтобы я мог этосказать о каждом из тех, с кем я знаком. Рэт мог бы этим заняться, но ведьон поэт. Я прошу тебя, отведи этих молодцов, лежащих на полу, наверх изаставь их вычистить и прибрать спальни. Проследи, чтобы они из-под кроватейхорошенечко вымели, и сменили постельное белье, и отогнули краешек одеяла,как это полагается делать. И проследи, чтобы они принесли по кувшину теплойводы, и свежие полотенца, и нераспечатанный кусок мыла в каждую спальню. Апотом можешь выдать им по трепке на брата, если тебе этого захочется, ипрогони их через черный ход. Я надеюсь, что мы больше никогда их не увидим.А потом возвращайся и поешь вареного языка. Он, право же, первоклассный. Яочень доволен тобою, Крот! Покладистый Крот поднял с пола палку, выстроил пленников в линейку,скомандовал: "Шагом марш!" -- и повел свою команду на второй этаж. Черезнекоторое время он вернулся назад и, улыбаясь, сообщил, что каждомуприготовлена спальня, чистенькая, как новая. -- Я не стал задавать им трепку, хватит уж им на сегодня. Ласки тоже сомной согласились и просили меня не утруждать себя. Они очень раскаивались ипросили прощения за все, что они наделали. Они сказали, что во всем виноватГлавный Ласка и горностаи. И что они очень хотели бы услужить нам ввозмещение ущерба, и что нам стоит только намекнуть, и они тут же прибегут.Я им дал по французской булке каждому и выпустил через черный ход. Онипобежали прочь изо всех сил! Сказав это, Крот придвинул стул к столу и набросился на холодный язык.А Тоуд, поскольку он был джентльменом, преодолел свою зависть к нему исказал по-доброму: -- Спасибо тебе, милый Крот, за все твои усилия и прости забеспокойства, которые выпали сегодня на твою долю. И особенно тебе спасибоза ум и находчивость, которые ты проявил сегодня утром. Барсук очень обрадовался этому и воскликнул: -- Слушайте! Слушайте! Говорит наш доблестный Тоуд! Так, разговаривая,они завершили ужин, радостные и довольные, и вскоре пошли отдохнуть напостелях с чистыми простынями в родовом доме мистера Тоуда, отвоеванном уврагов благодаря беспримерному мужеству и доблести, совершенной стратегии иправильному обращению с палками. Следующим утром Тоуд, который, как всегда, проспал, спустился кзавтраку в позорно поздний час и обнаружил на столе некоторое количествояичных скорлупок, кусочки остывших, похожих на резину тостов, кофейник, натри четверти пустой, и, право, больше почти ничего. Это плохо подействовалона его настроение, тем более что это был, как ни крути, его дом. Через окно комнаты для завтраков он видел Крота и дядюшку Рэта,сидевших на свежем воздухе на лужайке в плетеных креслицах. Они,по-видимому, рассказывали друг другу забавные истории, потому что обапокатывались с хохоту, дрыгая в воздухе своими коротенькими ножками. Барсук, который сидел в кресле, углубившись в утреннюю газету, толькоподнял глаза и молча кивнул, когда Тоуд вошел в комнату. Но Тоуд держал себяв руках, поэтому он сообразил себе завтрак, какой сумел, только подумав просебя, что он с ними еще посчитается. Когда он доедал, Барсук оторвался отгазеты и коротко заметил: -- Сожалею, Тоуд, но должен заметить, что у тебя наутро много дел. Мыдолжны немедленно устроить банкет, чтобы отпраздновать победу. Я думаю, оттебя этого ждут. Я хочу сказать, что так принято. -- О, конечно, -- с готовностью согласился мистер Тоуд, -- я готов навсе, чтобы доставить тебе удовольствие. Только зачем понадобился банкет сраннего утра, я ума не приложу. Но ты же знаешь, милый мой Барсук, я живу недля себя, а только для того, чтобы угадывать желания моих друзей и пытатьсяих исполнить. -- Не притворяйся глупее, чем ты есть на самом деле! -- сердитоотозвался Барсук. -- Не хмыкай и не фыркай в кофе. Что за дурные манеры!Банкет должен, разумеется, состояться вечером, но приглашения надо написатьи разослать немедленно, и писать их придется тебе. Садись к столу, тут лежитцелая пачка почтовой бумаги, на которой синим и золотым напечатано"Тоуд-Холл", садись и напиши приглашения всем друзьям, и если ты будешьзаниматься этим прилежно, то мы их разошлем еще до обеда. А пока тытрудишься, я тебе тоже помогу и взвалю на себя некоторые заботы -- я закажубанкет. -- Как?! -- воскликнул мистер Тоуд в отчаянии. -- Мне торчать дома иписать эти паршивые письма в такую прекрасную погоду, когда мне хочетсяобойти всю мою усадьбу, и все привести в порядок, и покрасоваться, ипорадоваться! Конечно, я не буду... Впрочем... Да, конечно, дорогой Барсук!Чего стоят мои желания и удобства по сравнению с желаниями других! Тыхочешь, чтобы я написал приглашения, я их напишу. Иди, Барсук, заказывайбанкет, выбери, что ты сам захочешь. А после там, на воздухе, присоединяйсяк беседе наших друзей, забывших обо мне и моих трудах и заботах. Я приношуэто прекрасное утро в жертву долгу и дружбе! Барсук поглядел на него с большим подозрением, но открытое и искреннеевыражение лица мистера Тоуда не давало повода подозревать какие-либонедостойные мотивы в такой резкой перемене. Барсук оставил комнату инаправился в сторону кухни. Как только дверь за ним закрылась, мистер Тоудпоспешил к письменному столу. Пока он разговаривал с Барсуком, его осенилароскошная идея. Хорошо, он напишет эти приглашения. Но он уж постарается,чтобы в них было сказано о его ведущей роли в битве и как он одним махомуложил Главного Ласку, и он намекнет на свои приключения и на то, какиепобеды ему удалось одержать. И еще на вкладыше он напишет что-то вродепрограммы, которая примерно так складывалась у него в голове: РЕЧЬ.............. Мистер Тоуд. ОБРАЩЕНИЕ........Мистер Тоуд. Краткое содержание: Наша тюремная система. -- Водные пути старой Англии. -- Торговлялошадьми и как следует ею заниматься. -- Собственность. Права и обязанности.-- Возвращение к земле. -- Типичный английский землевладелец. ПЕСНЯ......... поет Мистер Тоуд. Песня сочинена им самим. ДРУГИЕ СОЧИНЕНИЯ будут исполнены в течение вечера. Автор и композитор... Мистер Тоуд. Идея чрезвычайно ему понравилась, и он усердно трудился. К полудню всеписьма были написаны. В это время ему доложили, что маленькая и довольноободранная ласка робко справляется, не могла бы и она чем-нибудь бытьполезной джентльменам. Тоуд величественно выплыл из комнаты и увидал, чтоэто один из вчерашних пленников выражает свое уважение и готовность бытьполезным. Тоуд потрепал его по голове, сунул ему в лапу всю пачку сприглашениями и велел бежать и скоренько разнести их по адресам, а потом,если хочет, прийти обратно, где, может быть, его будет ожидать шиллинг.Несчастная ласка казалась действительно очень благодарной и с рвениемпоспешила выполнять возложенное на нее поручение. Когда приятели, проведя все утро на реке, свежие и оживленные,вернулись домой к обеду, Крот, который чувствовал легкие уколы совести,выжидательно поглядел на мистера Тоуда, думая, что он дуется на него. Нооказалось, что вовсе наоборот -- тот был весел и так доволен собой, чтр Кротначал что-то подозревать, а дядюшка Рэт и дядюшка Барсук обменялисьмногозначительными взглядами. Как только они вместе пообедали, Тоуд глубоко засунул лапы в карманысвоих брюк и бросил невзначай; -- Побудьте без меня, друзья мои! Требуйте все, чего захотите! -- иважно направился к двери, ведущей в сад, чтобы обдумать там свои речи напредстоящем вечере, но дядюшка Рэт схватил его за локоть. Тоуд примерно догадывался, в чем было дело, и попытался вырваться. Нокогда Барсук схватил его за второй локоть, он начал ясно понимать, чтопроисходит. Оба зверя, зажав его с двух сторон, препроводили беднягу в маленькуюкурительную комнату, которая выходит прямо в прихожую, заперли дверь иусадили на стул. Потом они оба встали прямо перед ним, а тот глядел на них сподозрением и злостью. -- Послушай внимательно, Тоуд, -- сказал дядюшка Рэт. -- Мы должныпоговоритъ о банкете, и я очень сожалею, что этот разговор возникает. Но мыхотим, чтобы ты ясно понял раз и навсегда, что не будет никаких речей ипесен. Постарайся осознать, что на этот раз мы не просим тебя, а обязываем. Тоуд понял, что он в ловушке. Они все наперед разгадали, они видят егонасквозь. Его мечта разбилась вдребезги, -- А может, я спою всего лишь одну маленькую песенку? -- попросил онжалобно. -- Ни одной, -- ответил дядюшка Рэт твердо, хотя сердце у негозащемило, когда он увидел, как у бедняги дрожит нижняя губа. -- Ни к чемуэто, Тоуди. Ты и сам знаешь, что все твои песни -- это сплошное зазнайство,бахвальство и тщеславие. А все твои речи -- это сплошное самовосхвалениеи... и... и страшные преувеличения... и... -- И спесь, -- добавил Барсук, который любил называть вещи своимиименами. -- Все для твоей же пользы, Тоуди, -- продолжал Рэт. -- Ты ведь сампонимаешь, что рано или поздно тебе придется начать новую жизнь, и сейчасдля этого самое подходящее время. Что-то вроде поворотного момента в твоейжизни. И пожалуйста, не думай, что тебе труднее все это выслушать, чем мнепроизнести. Тоуд молчал, погруженный в свои мысли. Наконец он поднял голову, и поего лицу можно было сказать, что он пережил глубокое потрясение. -- Вы победили, друзья, -- сказал он срывающимся голосом. -- Не омногом я вас просил -- просто покрасоваться еще один вечерок, ловить ухомаплодисмен- ты, которые всегда, как мне казалось, пробуждают во мне мои лучшиекачества. Однако я знаю, что правы -- вы, а не прав -- я, С этого времени ябуду совершенно другим. Друзья мои, вам никогда больше не придется за менякраснеть. Я даю вам слово. Но боже мой, боже мой, как мне трудно его давать! И, прижав платок к глазам, он, шатаясь, вышел из комнаты. -- Барсук, -- сказал дядюшка Рэт, -- я чувствую себя негодяем.Интересно, а ты? -- Понимаю, понимаю, -- сказал дядюшка Барсук мрачно. -- Но это надобыло сделать. Ему еще жить и жить здесь, и надо, чтобы его уважали. Ты что,хочешь, чтобы он был всеобщим посмешищем, чтобы его дразнили и над нимглумились всякие горностаи и ласки? -- Нет, конечно, -- ответил дядюшка Рэт. -- И, кстати, о ласках. Какоесчастье, что нам удалось перехватить ласку, когда она только что отправиласьразносить эти его приглашения. Как только ты мне рассказал про утреннее, уменя закралось подозрение, поэтому я взял и поглядел на эти приглашения.Пришлось конфисковать все. Они просто позорные. Бедный добрый Крот сидитсейчас в синей спальне и заполняет обыкновенные пригласительные билеты.
X x x Время банкета приближалось. Мистер Тоуд все еще сидел в своей спальне,погруженный в задумчивость и меланхолию. Положив голову на лапы, он долго иглубоко размышлял. Постепенно лицо его прояснилось, и он начал улыбаться --медленные и растянутые улыбки сменяли одна другую. Потом он начал хихикатьсмущенно и самодовольно. Потом он запер дверь, задернул шторы, составил всеимевшиеся стулья полукругом, встал перед ними в позу, заметно раздувшись иувеличившись в размерах. Потом он поклонился, два раза кашлянул и запелгромким голосом перед потрясенной аудиторией, которую он так ясно видел всвоем воображении: ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЯ МИСТЕРА ТОУДА! Мистер Тоуд -- вернулся -- домой! Были крики в столовой и паника в зале, Были визги в конюшие и вопли на причале, Когда Тоуд -- вернулся -- домой! Когда Тоуд -- вернулся -- домой! И стекла летели, и двери ломались, Горностаи сбежали, и ласки умчались, Когда Тоуд -- вернулся -- домой! Трам-та-там -- барабаны стучат! И трубы трубят и поют, И солдаты берут "под салют", И пушки палят, и машины гудят, Герой -- возвратился -- назад! Все кричите -- урра! Пусть никто не молчит, пусть громко кричит Имя "Тоуд", что так славно и гордо звучит, Будем праздновать мы до утра! Он пел все это очень громко с большим пылом и, когда допел до конца,начал все сначала. После этого он издал глубокий вздох. Долгий, долгий,долгий вздох. Потом он обмакнул головную щетку в кувшин с водой, причесался на прямойпробор, прилизал волосы, отпер дверь и спокойно спустился вниз, чтобыприветствовать гостей, которые к этому времени должны уже были начатьсобираться в гостиной. Все звери закричали "Ура!", когда он вошел, и столпились вокруг него,поздравляя его и восхваляя его ум и боевые качества, но мистер Тоуд тольколегонько улыбался и бормотал: "Да нет, что вы!" или иногда для разнообразия:"Совсем напротив!" Дядюшка Выдра, который, когда он вошел, рраторствовал, стоя на каминномковрике в кругу восхищенных слушателей, и рассказывал, как бы он поступил,если бы присутствовал при битве, кинулся к нему с распростертыми объятиями ихотел сделать с ним по комнате круг почета. Но Тоуд легонько отстранился,заметив: -- Нет, Барсук был мозговым центром. Крот и Рэт приняли на себяосновной удар, а я просто был рядовым. Звери были явно ошеломлены таким неожиданным оборотом дела, и Тоудпочувствовал, переходя от группы к группе гостей, что он был предметомострого интереса. Барсук заказал роскошный и обильный ужин, и банкет необыкновенноудался. Было много разговоров, и смеха, и остроумия. Тоуд, конечно, сидел воглаве стола, говоря приятные вещи гостям направо и налево. В промежутках онбросал взгляды на своих друзей и видел, как дядюшка Рэт и дядюшка Барсукглядят друг на друга с открытым от удивления ртом. И это доставляло емуогромное удовлетворение. Некоторые из гостей, которые были помоложе иполегкомысленнее, стали спустя какое-то время перешептываться, что, мол,раньше тут бывало веселее, кое-кто стучал кулаком по столу, кричал: -- Тоуд! Спич! Тоуд! Произнеси речь! Песню! Но Тоуд только легонько качал головой, поднимал лапу, мягко протестуя,и настойчиво угощал гостей деликатесами, беседуя с каждым, задавал вопросыоб их детишках, которые еще не доросли до банкетов, и в конце концов у всехсоздалось впечатление, что банкет прошел по всем правилам. Он теперь и на самом деле совсем другой, мистер Тоуд!X x x После этого события все четверо друзей продолжали жить своей жизнью,так грубо нарушенной "гражданской войной". Они жили в полном веселье ирадости, и никакие нашествия их в дальнейшем не тревожили. Мистер Тоуд, посоветовавшись с друзьями, выбрал золотую цепочку имедальон, отделанный жемчугом, и отправил дочке тюремщика с письмом, котороедаже дядюшка Барсук нашел скромным, благородным и изящным. Машинист тожеполучил благодарность и компенсацию за все его старания и доставленные емунеприятности. Под сильным нажимом Барсука даже тетка с баржи была разыскана,и ей была вручена стоимость ее лошади. Хотя Тоуд страшно этомусопротивлялся, заявив, что он был просто посланцем судьбы, призваннымнаказывать жирных теток с мускулистыми руками, которые не умеют узнаватьнастоящего джентльмена с первого взгляда. Домашняя экспертиза признала сделку с цыганом приблизительносправедливой. Время от времени в долгие летние вечера друзья совершали прогулки поДремучему Лесу, который после усмирения и укрощения был для них теперь нестрашен. И было приятно видеть, как почтительно с ними здоровались егообитатели и как матери -- ласки -- выводили своих малышей на порог норы иговорили, показывая: -- Смотри, детка, вон идет великий мистер Тоуд! А это доблестный мистерРэт, могучий воин, который идет рядом с ним. А вон тот -- знаменитый мистерКрот, о котором папа тебе столько рассказывал. Когда детишки капризничали ине слушались, то им говорили, что, если они не успокоятся, страшный серыйБарсук придет, посадит их в мешок и утащит. Это была низкая клевета наБарсука, который по-прежнему, хоть и сторонился общества, от души любилмаленьких детишек. Но эти угрозы всегда действовали безотказно.
|
