Министерство образования Республики Беларусь 4 страница

Пятый уровень соответствует наиболее глубоким и откровенным формам человеческого общения. По этой причине он называется уровнем интимности. Однако интимность здесь не обязательно должна означать сексуальный подтекст в общении, хотя беседа двух близких людей может быть не лишена эротического оттенка. Но речь в первую очередь идет об интимности душевной, то есть о посвящении собеседника в тайны своего внутреннего мира и раскрытии перед ним всех своих сокровенных переживаний. Общение на данном уровне отличается предельной доступностью, открытостью, искренностью и экспрессивностью. Люди абсолютно не уделяют внимания впечатлению, которое о них создается у партнера по общению. Они захвачены содержанием общения и поглощены собственными переживаниями и чувствами партнера. Этими особенностями обусловлен высокий развивающий потенциал общения на уровне интимности. «Как результат этих моментов интимности появляется возможность конфронтации с паттернами, формировавшимися в течение всей жизни, появляется надежда на

 

преобразование способа «быть живым» и возникает видение более аутентичного бытия» [23, с. 57].

Наиболее продуктивной формой интимного общения является любовь человека к человеку. Вообще психологическая сущность любви составляет ключевую для экзистенциальной психологии проблему. Некоторые сторонники данного направления утверждают, что критерием психического здоровья личности является способность любить. В их глазах неспособный любить человек – невротик. Другие исследователи более умеренны в своих взглядах. Они разделяют продуктивные и непродуктивные формы любви, полагая, что первые являются конструктивным, а вторые – деструктивным ответом человека на дилемму одиночества и сопричастности. Коротко рассмотрим основные воззрения на природу человеческой любви в работах ведущих психологов экзистенциального направления.

Наиболее глубокий и захватывающий анализ проблемы предлагает Ролло Мэй в уже ставшей хрестоматийной работе «Любовь и воля» [101]. Любовь определяется как «восхищение от присутствия другого человека и признание его ценностей и его развития не менее важным, чем собственные ценности и развитие собственной личности» [101, с. 206]. В основе любви лежит забота – интенциональный акт, направленный на утверждение и совершенствование личности любимого человека. Мэй вывел четыре типа любви, распространенные в западной культуре, – секс, эрос, филия и агапе. Секс – это наиболее естественное биологическое проявление любви, заключающееся в физической близости. Эрос – это психический компонент секса, состоящий в плотском влечении партнеров друг к другу. Филия – это близкая дружба, не имеющая сексуальной окрашенности. Филия объединяет все виды любви, которые не замешаны на половом влечении, а представляют собой особую разновидность социальных чувств (аттракции). Это братская, сестринская, приятельская, материнская любовь. Агапе – это духовная альтруистическая любовь к ближнему. В этом смысле агапе походит на особое качество личности, выдающее внутренне отношение ко всем окружающим людям, к человеку в целом. Мэй определил агапе как «уважение к другому, заботу о благополучии другого, не имеющую в виду никаких собственных выгод, бескорыстную любовь, идеальным примером которой является любовь Бога к человеку» [101, с. 319]. Полноценная любовь между мужчиной и женщиной подразумевает наличие всех четырех составляющих – физической, психической, социальной и духовной.

 

В концепции Виктора Франкла любовь расценивается как важный источник смысла человеческой жизни. Утверждается, что любовь является универсальным и самым верным источником смысла жизни среди ценностей переживания. Огрубление любви до сексуального контакта закрывает для человека возможность повысить осмысленность собственной жизни. Ведь «для того, кто любит, любовь накладывает чары на весь мир, окутывает мир дополнительными ценностями. Любовь значительно увеличивает полноту восприятия ценностей. Врата в мир ценностей как бы распахиваются»

[64, с. 245]. В широком аспекте любовь понимается как переживание другого человека во всем его своеобразии и неповторимости. С целью более подробного анализа любви Франкл приводит методологический тезис о многомерности человеческого существования и раскладывает любовь на психофизические и духовные компоненты. На биологическом уровне существования любовь выражается в сексуальной близости между любящими. На психологическом уровне любовь базируется на эросе – особом психическом отношении к любимому человеку, которое пронизано восхищением и здоровым увлечением. Причем человек увлекается не только телесными свойствами, но и характерологическими чертами, личностными особенностями партнера. «Такое отношение к партнеру, рассматриваемое как одна из фаз взаимоотношений с ним, соответствует тому, что обычно называют «сильным увлечением» [64, с. 246]. Ядро любви как отношения человека к человеку составляет духовный контакт или духовная близость. Отношения, не имеющие духовной стороны, нельзя смешивать с любовью. Для доказывания этого положения Франкл выстраивает гипотетическую ситуацию. Допустим, человек, который является объектом любви, умер. Если второй человек не питает к нему ничего, кроме сексуального влечения или зацикленности на его личности, это отношение угаснет вместе с исчезновением объекта привязанности. Но если это любовь, то духовная связь не прервется даже со смертью одного из партнеров, хотя ее физические и психические компоненты сотрутся.

Таким образом, «настоящая любовь является своим собственным гарантом. Потому что физическое состояние проходит и психологическое состояние не постоянно. Сексуальное возбуждение носит только временной характер; сексуальное побуждение исчезает мгновенно после удовлетворения. И сильное увлечение тоже редко продолжается долго. Но духовный акт, посредством которого человек понимает духовное ядро другого человека, является действующим раз и навсегда» [64, с. 248].

 

В понимании любви как духовного акта, направленного на личность другого человека, В. Франкл повторяет рассмотренную выше концепцию. На удивление сходных взглядов на природу и сущность человеческой любви придерживается С. Л. Рубинштейн: «Любовь оказывается новой модальностью в существовании человека, поскольку она выступает как утверждение человека в человеческом существовании. Напротив, акт или чувство ненависти, презрения есть отказ в признании, полное или частичное перечеркивание бытия человека, значимости его бытия. Ненависть есть идеальная форма изничтожения, морального «убийства» человека» [58, с. 373]. Теперь обобщим методологические принципы и теоретические

подходы экзистенциальной психологии жизненного пути личности.

Ключевое понятие экзистенциальной психологии – понятие существования, «экзистенции». Главное в этом понятии – это идея отсутствия предзаданности человеческой жизни. Отсюда вытекает центральная тема экзистенциально-психологических исследований – тема человека как строителя собственной жизни во всех ее проявлениях. Основное движущее противоречие развития личности с точки зрения экзистенциальной психологии есть противоречие между наличными жизненными обстоятельствами и долженствованием, которое исходит от индивидуального смысла жизни. Претворяя смысл жизни в реальность, человек становится тем, кем он может стать. Выбор же смысла жизни – проблема очень деликатная и ответственная – есть выбор человеком своей человеческой сущности.

Особое место отводится проблеме интенциональности – источнику человеческой мотивации, средоточию движущих побудительных причин жизненных выборов. Экзистенциальные психологи отвергают схему каузальной (причинно-следственной) детерминации человеческого существования, в то время как во многих направлениях данная схема превозносится как самая главная. Вместо каузального объяснения человеческих поступков они предлагают телеологическое или интенциональное объяснение. Это означает, что человеческие поступки и выборы продиктованы ценностями, смыслами и целями, которые человек стремится осуществить. Поэтому экзистенциальные психологи говорят: «Вещи детерминируют друг друга. Человек определяет себя сам». Человек может изменить своему призванию, но тогда он станет на путь нездорового развития. Экзистенциальные неврозы – это общее наименование для всех форм патологического развития личности в области экзистенциальных отношений. Напротив, залогом здоровья лично-

 

сти является следование своему призванию, «аутентичное существование» человека. Понятие аутентичности, означающее цельность человека и верность самому себе, наиболее детально разработано в экзистенциально-аналитической психологии Дж. Бьюдженталя [83].

Своеобразным методологическим лозунгом экзистенциальной психологии можно считать провозглашенный Ж.-П. Сартром тезис:

«Существование предшествует сущности». Существование предполагает процесс, а сущность соответствует его конечному продукту. Это отнюдь не означает, что условия жизни формируют или коверкают человеческую личность. Наоборот, экзистенциалисты утверждают, что личность создает и ломает обстоятельства жизни, и в процессе изменения этих обстоятельств меняется сама. В российской психологии подобные взгляды развивал С. Л. Рубинштейн: «Нахождение в ситуации, – пишет он, – предполагает расчленение этой ситуации, выделение в ней условий, соотнесенных с встающими перед человеком требованиями, задачами, выходящими за пределы ситуации. Здесь обнаруживается диалектика обстоятельств (условий), обусловливающих действия человека, и действий, изменяющих обстоятельства. Самое же действие, изменяющее наличное бытие, объективную ситуацию, в то же самое время, как уже говорилось, изменяет, реализует что-то новое в самом человеке, что становится в нем именно этим действием в этой ситуации» [58, с. 345].

В экзистенциальной психологии утверждается индетерминизм жизненного пути личности – его относительная неподверженность биологическим и социальным детерминантам. Соответственно, личность признается свободной и ответственной за то, что она сделает с собой и в какое русло повернет свою жизнь. Считается, что психологические свойства человека формуются и шлифуются избранным образом жизни. В этом смысле психология конкретной личности строится посредством ответственных жизненных выборов. Такая радикальная методологическая позиция является не вполне правомерной, поскольку, во-первых, существуют определенные ограничения свободной воли человека, а во-вторых, выборы человека обусловлены широким спектром факторов. Эту поправку экзистенциальные психологи безоговорочно принимают, и тогда проблема свободы и ответственности человека оборачивается в дилемму «свобода – судьба». И опять можно провести методологические параллели между позицией экзистенциальных психологов и позицией С. Л. Рубинштейна: «Свобода понимается не как свобо-

 

да от всего, недетерминированность вообще, а как свобода по отношению к конкретным условиям, наличному бытию, данной ситуации» [58, с. 345].

Экзистенциальная психология за годы своего существования не завела самостоятельного метода экспериментальных исследований. По этой причине экзистенциальную психологию иногда относят к «экспириентальным» (от английского слова «experience» – опыт) направлениям психологии. Экзистенциальные психологи в методическом плане больше доверяют интуиции, эмпатии и глубокому межличностному пониманию, нежели формализованному эксперименту. Опыт межличностного постижения для них – источник самой надежной и валидной информации о человеке. За это экзистенциальную психологию упрекают в недостаточной научной строгости и низкой степени академизма. Но, как полагают сами экзистенциальные психологи, академическая психология с ее экспериментальными схемами «убивает» человеческое в человеке, умерщвляет человеческий дух, дегуманизирует людей. Поэтому при решении сугубо человеческих проблем – веры, личной религии, смысла жизни – экзистенциалисты тщательно избегают экспериментальных методов. Кроме того, они убеждены в том, что статистические модели, которыми изобилует современная академическая психология, заметно усредняют личность человека, в то время как он – неповторимая уникальность. В экзистенциально-психологических работах не менее широко культивируются качественные методы идеографического анализа – биографический нарратив, контент-анализ личных документов, толкование сновидений и свободных ассоциаций и др. В этой связи работы экзистенциальных психологов славятся яркими феноменологическими описаниями явлений душевной жизни. Однако основные труды по экзистенциальной психологии написаны в стиле философских трактатов и содержат в основном результаты теоретического анализа. Поэтому проблема метода для экзистенциального психолога остро не стоит. В практике экзистенциальной психотерапии также возникает потребность в получении эмпирических сведений, но здесь психотерапевты ограничиваются клинической беседой и сбором психологического анамнеза о личности пациента.

Иногда экзистенциальную психологию приравнивают к феноменологическому подходу в психологии. Существует даже официальное название «экзистенциально-феноменологический подход». Такая позиция является не совсем правомерной, поскольку экзистенциальная психология и феноменологическая психология представ-

 

ляют собой самостоятельные течения. Феноменологическая психология занимается реконструкцией внутренних переживаний человека, воссозданием структуры и динамики субъективного опыта. С точки зрения феноменологической психологии, психическому отражению присуще не столько свойство объективности, сколько субъективизм. Один из главных идеологов феноменологической психологии Амадео Джиорджи утверждает: «Человек – существо субъективное, которое доверяет больше своим внутренним переживаниям, чем объективной информации, живет скорее своими впечатлениями об окружении, чем теми сигналами, которые оно ему посылает» [92, с. 29]. Это связано с тем, что индивид реагирует на ситуацию, исходя не из ее объективных условий, а из субъективных представлений о ней.

Феноменологический подход проник в современные концепции и теории из разных отраслей психологии. Например, в области изучения жизненных событий популярность завоевало высказывание Эпикура: «Важны не сами события, а то, что мы думаем о них». Данный афоризм нашел воплощение в понятиях «когнитивной ситуации», «воспринимаемой ситуации», «субъективной ситуации». Вполне естественно, что некоторые экзистенциальные психологи оказываются под влиянием феноменологического подхода. Это, в частности, проявляется в использовании методов феноменологического анализа субъективных переживаний человека. Но использование феноменологического метода еще не делает экзистенциальную психологию феноменологической психологией. Как пишет Д. А. Леонтьев: «Экзистенциальная психология перекликается с феноменологической психологией, однако не совпадает с ней, несмотря на оправданность в ряде случаев понятия «экзистенциально– феноменологическая психология». Сущность феноменологического подхода заключается в анализе непосредственных переживаний в их максимальной конкретности и полноте и стремлении избежать сведения реальности переживания к теоретическим, категориальным и интерпретативным схемам. Это подход к постижению субъективной реальности, в то время как экзистенциальная психология охватывает более широкий контекст реальных, практических взаимоотношений субъекта с миром, то есть онтологический, а не только феноменологический анализ» [44, с. 3].

В последнее время идеи экзистенциальной психологии стали активно просачиваться в работы российских и белорусских психологов. Так, известный российский исследователь В. Н. Дружинин предпринял попытку типологического анализа различных ва-

 

риантов жизни, доступных современному человеку. По гипотезе В. Н. Дружинина, «существуют независимые от индивида, изобретенные человечеством и воспроизводящиеся во времени жизни варианты жизни. Человек в зависимости от конкретных обстоятельств может выбрать тот или иной вариант, но вариант жизни может быть ему навязан. Степень свободы индивида и мера давления на него внешнего мира – социальной среды – зависят от конкретных исторических условий. Понятие «вариант жизни» является целостной психологической характеристикой индивидуального бытия и определяется типом отношения человека к жизни. Существуют психологические параметры, с помощью которых можно дать описание вариантов жизни, но они трудно формализуемы, хотя и поддаются вербализации. Вариант жизни формирует человеческую личность, «типизирует» ее. Индивид превращается в представителя «жизненного личностного типа» [30, с. 12]. Таким образом, под вариантом жизни понимается качественно-определенный способ осуществления личностью своего жизненного пути. Причем в этом способе интегрируются определенные ценности и смыслы жизни с инструментальными стратегиями их достижения. В такой трактовке понятие «вариант жизни» является синонимом устоявшегося термина «жизненный сценарий». В качестве самостоятельных вариантов выделяются типы жизни: «жизнь начинается завтра», «жизнь как творчество», «жизнь как достижение», «жизнь есть сон», «жизнь по правилам», «жизнь – трата времени» и «жизнь против жизни». Несмотря на некоторую художественность в этих названиях, за ними скрывается вполне определенная психологическая реальность.

«Жизнь начинается завтра» – это вариант жизни, в котором личности отводится пассивная роль мечтателя и прожектера. Человек, реализующий этот вариант, обычно имеет массу планов на будущее и хорошее чувство временной перспективы, но до практического воплощения задуманных мероприятий дело не доходит. Личность постоянно откладывает на завтра осуществление важных дел, берет нескончаемые отсрочки по выполнению жизненных обязательств. В конечном итоге подготовительная фаза жизненного пути неадекватно растягивается во времени, а времени на настоящую жизнь фактически не остается. Это вечное детское состояние. Финал человека, живущего такой жизнью, печален: им владеют отчаяние и досада за напрасно растраченные годы.

«Жизнь как творчество» – это вариант жизни, в котором лич-

ности отведена роль экспериментатора, ставящего опыты над сво-

 

ей судьбой. Жизненный путь творческой личности отклоняется от нормативных моделей жизни, нередко представляется бунтом против устоявшегося образа жизни. На самом деле за творчеством и бунтарством личности скрывается внутреннее неприятие жизненной действительности, стремление избежать горьких разочарований в жизни. Реалии жизни чаще всего травмируют творческую личность, поэтому она находит прибежище в творчестве – созидании лучших миров. Основное содержание биографии составляют события не внешней, а внутренней жизни – самосовершенствование, личностный рост, изменения в системе ценностей. Личность, избравшая данный вариант жизни, чаще всего ведет богемную жизнь и свысока посматривает на других людей. Смысл ее творчества – показать тщетность и никчемность усилий, направленных на достижение внешне комфортной, респектабельной жизни. Основная ставка делается на преображение жизни внутренней, на очищение души. Культурным прототипом данного варианта жизни является жизненный путь немецкого философа Фридриха Ницше.

«Жизнь как достижение» – это вариант жизни, в котором личность выступает в роли «человека действия», «человека, сделавшего себя». Основная психологическая особенность данного варианта жизни заключается в обесценивании настоящего и «фетишизации» будущего. Человек жертвует настоящим для того будущего, которое маячит на горизонте. Время жизни рассматривается как ресурс для реализации максимального количества целей, сулящих лучшую жизнь. Человеку кажется, что настоящая жизнь ожидает его впереди, а для того, чтобы приблизиться к ней, надо усердно и самозабвенно работать. С точки зрения будущих целей осмысливается все происходящее, и даже время отдыха оценивается как вынужденный перерыв в погоне за целью. Наиболее яркие образцы данного варианта жизни поставляет западная цивилизация, воспитывающая своих членов в духе культа достижений. Наиболее типичны в этом отношении карьеристы, прагматики и трудоголики.

«Жизнь есть сон» – это вариант жизни, центральной характеристикой которого является уход личности от реалий жизни в иллюзорный мир переживаний. Человек, культивирующий данный вариант жизни, ведет созерцательный, пассивный образ жизни. В. Н. Дружинин описывает данное состояние как своеобразный

«психологический анабиоз». Очень часто этому варианту жизни сопутствует употребление наркотиков и прочих психотропных веществ, при помощи которых достигается эффект дереализации. «Что такое «жизнь-сон»? Это ощущение нереальности «внешней» жизни и

 

одновременно ощущение реальности единственно желанной «внутренней» жизни» [30, с. 76]. Данный вариант жизни очень популярен в восточных культурах и религиях, исповедующих принцип невмешательства в естественный ход жизни, например, в дзен-буддизме.

«Жизнь по правилам» – это вариант жизни, для которого характерна высокая нормативная регламентация жизнедеятельности личности. В любой культуре и в каждом обществе существует свод правил, которые предписывают социально желательный порядок осуществления личностью жизненного пути. Те, кто выбивается из нормативного графика жизни, подлежат наказанию, а в некоторых случаях – поощрению. Чаще всего социальные правила жизнедеятельности облечены в форму возрастных ожиданий, которые предъявляются индивидам, достигшим определенного возраста. Возрастные ожидания навязывают индивиду определенный круг занятий, жизненные цели, присущие возрастному этапу, нормативные сроки их реализации. С целью разъяснения данного варианта жизни можно аппелировать к теории Эрика Берна. С точки зрения данной теории, все, чем занимается человек в своей жизни, запрограммировано структурами социального взаимодействия – ритуалами, играми, сценариями. Человек, ввязавшийся в игру или практикующий жизненный сценарий, в случае нарушения правил, рискует оказаться ни с чем, проиграть, стать неудачником. Его могут покарать другие участники того же жизненного сценария, поскольку он нарушает гармонию их сценарного аппарата. По мнению В. Н. Дружинина, жизнь по правилам удобна тем, что она избавляет человека от нелегкого беремени выбора: ведь все расписано уже за него и до него. Данный вариант жизни распространен в обществах с тоталитарным или авторитарным режимом, с репрессивной системой норм и правил социального взаимодействия.

«Жизнь – трата времени» – это вариант жизни, в структуре которого основным занятием личности является пустое и бесцельное времяпрепровождение. Данный вариант привлекает многих людей тем, что в нем заложена гомеостатическая ориентация. Это значит, что у человека нет нужды напрягаться ради достижения жизненных целей, силиться преодолеть обстоятельства, беспокоиться о том, как идут дела. Львиную долю жизни отнимают занятия, направленные на растрату времени. Этот вариант жизни нередко наблюдается среди населения высокоразвитых стран, относящегося к «среднему классу». Время, свободное от зарабатывания денег, по преимуществу тратится впустую.

 

«Жизнь против жизни» – это вариант жизни, в котором основной движущей силой является борьба за выживание. Человек, избравший для себя данный вариант жизни, становится на «тропу войны» против всех. Речь идет не о войне в привычном смысле слова, но жертвы и пострадавшие от жизнедеятельности такого человека всегда есть. Это может быть более завуалированная форма борьбы за социальные блага, например, конкуренция и жесткое соперничество. Данный вариант жизни в своих крайних формах распространен в милитаризованных обществах или обществах с низким уровнем экономического развития.

Можно полемизировать с В. Н. Дружининым по поводу оснований выделения этих типов, но в первую очередь важна тенденция: экзистенциальная психология с присущей ей проблематикой все активнее завладевает умами российских психологов. Следует, однако, остерегаться некритического заимствования положений экзистенциальной психологии. Не лучше ли развивать психологию жизненного пути – отечественный вариант «психологии жизни»? Тем более, что она имеет под собой прочный фундамент из материалов многочисленных эмпирических исследований и хорошо развитый понятийный аппарат. Так, к примеру, инновационное понятие «вариант жизни» и стоящую за ним психологическую реальность удачно описывает более традиционное понятие стиля жизни. Поэтому механический перенос, как принято говорить, «импорт» положений зарубежной психологии не всегда оправдывает себя и часто приводит к ненужному умножению понятий психологии жизненного пути. Несмотря на самобытность концептуальных основ экзистенциальной психологии между ней и психологией жизненного пути имеются точки пересечения. Положения экзистенциальной психологии и психологии жизненного пути сближаются в следующих ос-

новных моментах.

1. В психологии жизненного пути, равно как и в экзистенциальной психологии, личность рассматривается как субъект, который собственными выборами строит индивидуальный жизненный путь. Методологическое расхождение психологии жизненного пути с экзистенциальной психологией – в объеме свободы, которым наделяется личность как субъект жизни. Экзистенциальные психологи утверждают волюнтаризм (своеволие) и индетерминизм поступков личности, а в психологии жизненного пути принята более умеренная диалектическая позиция по данному вопросу.

2. В психологии жизненного пути, равно как и в экзистенциаль-

ной психологии, психологические особенности и способности лич-

 

ности трактуются как производные от ее реального взаимодействия с жизненными обстоятельствами.

3. В психологии жизненного пути, равно как и в экзистенциальной психологии, преодолевается разрыв между личностью как субъектом и ее жизнью как объектом.

4. В психологии жизненного пути и экзистенциальной психологии поднимаются и решаются схожие проблемы, но с различных методологических и теоретических позиций.

В заключение этого краткого очерка психологии экзистенции необходимо затронуть вопрос об экзистенциальной психотерапии. Отметим, что теоретические положения экзистенциальной психологии тесно смыкаются с заключениями, вынесенными из практической (клинической) деятельности их авторов. Поэтому экзистенциальная психология имеет корни отнюдь не в экзистенциальной философии, а терапевтической практике тех, кто пытался применить философские постулаты для лечения душевных болезней. Уже позднее экзистенциальную психотерапию стали определять как одно из наиболее влиятельных направлений психотерапевтической и психокоррекционной помощи, базирующееся на теоретических постулатах экзистенциальной философии и психологии.

Современная психотерапия комбинирует множество различных школ и направлений, между которыми существует четкое разделение труда, специализация. При этом действует правило: каждой проблеме – своя психотерапия. Поведенческие проблемы следует изживать при помощи поведенческой терапии, коммуникативные проблемы могут быть устранены при помощи группового социально-психологического тренинга, а к экзистенциальным проблемам следует подходить с позиций экзистенциальной психотерапии. Экзистенциальная психотерапия никоим образом не претендует на статус доминирующего и самого эффективного лечебного подхода к психологическим проблемам человека. Экзистенциальная психотерапия имеет строго ограниченный диапазон применения, в виду чего она скорее дополняет, чем исключает методы других школ и подходов психотерапии.

Однако в общей тенденции всегда наличествуют некоторых исключения. Таким исключением является экзистенциальная антипсихиатрия Рональда Лэнга. Это наиболее радикальная школа экзистенциального психоанализа, которая состоит в оппозиции всем традиционным взглядам в психиатрии и психотерапии. В экзистенциальной антипсихиатрии до предела заостряются положения экзистенциальной психологии о свободе, ответственности, индивидуаль-

 

ности каждого человека. С этой точки зрения психиатрическая интервенция или психотерапия являются скорее злом, чем благом для человека. Ведь они должны привести психические особенности человека к тому, что называют психической нормой, а значит усреднить, нивелировать его индивидуальность, отобрать у него свободу быть самим собой и сложить с него ответственность за свою судьбу. Получается, что психиатрия – это орудие насилия над человеком, которое учиняет государство в лице своих служащих – психиатров. В экзистенциальной антипсихиатрии до абсурда доводится интерпретация критериев психического здоровья и психической патологии. По мнению Рональда Лэнга, больны не те, кто содержится в клиниках, а общество, которое их туда поместило. Величайшим бичом современного общества является конформизм, в силу которого всякий человек, выпадающий из рамок социальных нормативов, клеймится и шельмуется как психически больной. Поэтому разделение людей на психически больных и психически здоровых зависит от действующих социальных норм, то есть общество само порождает безумие и выбрасывает некоторых людей

«за борт» нормальной жизни.

Наиболее иллюстративна в этом плане шизофрения. С экзистенциальной точки зрения шизофрения рассматривается Лэнгом как психологическое проявление яркой индивидуальности человека. Индивидуальность шизофреника заключается в самобытности смыслов и внутренних значений, которыми он наделяет окружающий мир. Эти личностные смыслы грубо не соответствуют конвенциональным значениям общества. Возникновение шизоидного сознания, согласно Лэнгу, обусловлено столкновением индивидуальных личностных смыслов с системами общественных значений. Как результат, сознание личности оказывается расколотым на несколько автономных частей, что и составляет основной симптом шизофрении. Шизофреника надо не лечить, а понять и дать возможность самовыразиться. Этим по преимуществу и занимается экзистенциальная антипсихиатрия.