ПреданныйНа следующее утро они проснулись рано и еще раз искупались в Ямуне. Затем они направились в храм Дварикадхиша, широко известный храм в Матхуре, считающийся особо священным местом паломничеств у вайшнавов[54]. Храм очень красив, а внутри него находится величественное четырехрукое изваяние Дварикадхиша[55]. Внутри храма есть просторное помещение, где собираются преданные. Толпы верующих начали прибывать в храм с самого утра. Дададжи и Бапуджи вошли в храм и спокойно созерцали изваяние почти пятнадцать минут. Затем они вышли во внутренний двор храма и устроились в укромном уголке. Дададжи расстелил полотенце на невысоком помосте и сел. Бапуджи сел подле него на ступенях, чуть пониже. Через две-три минуты к Дададжи подошел какой-то улыбающийся господин. Он достал из мешка длинную красивую гирлянду цветов и надел ее Дададжи на шею. После этого он с великим почтением пал ниц перед Дададжи. Через некоторое время он поднялся и молча сел напротив, сложив вместе руки. По его щекам струились слезы любви. Бапуджи догадался, что это преданный Дададжи, который лично знает его. Затем преданный сказал: - Гурудэв, я сразу же нашел Вас. Я увидел Вас, как только вошел в стены храма, и тут же подошел. Дададжи радостно взглянул на него и сказал: - Если ты еще не получил даршан Дварикадхиша, сначала сходи в храм, а потом возвращайся. Господин поднялся и пошел в храм, как велел Дададжи. Когда он ушел, Бапуджи спросил: - Похоже, Вы знакомы с этим господином? - Да. - Он живет в этом городе? - Нет, он живет в Дели. - Кажется, это не просто преданный. - Он мой преданный-мирянин и близкий друг. - Такое впечатление, что он знал о Вашем приезде в Матхуру. - Ты угадал. Пока они разговаривали, господин вернулся из храма, получив даршан господа Дварикадхиша. Он сел напротив Дададжи со сложенными руками и почтительно произнес: - Гурудэв, Ваш слуга готов служить Вам. Скажите, что я могу для Вас сделать? Сказав это, он вежливо взглянул на Бапуджи. Дададжи тут же их познакомил: - Хемант, это мой ученик Свами, - и, повернувшись к Бапуджи, добавил: - Свами, это мой преданный Хемант. Когда Дададжи представил их друг другу, они сложили руки и обменялись поклонами. Хемантбабу продолжил свой разговор с Дададжи: - Гурудэв, Панкадж совсем поправился. Он и Субхадра передают Вам поклон. Панкадж очень хотел поехать вместе со мной, но я убедил его, что привезу Вас с собой в Дели, и он в конце концов сдался. - Ты поступил правильно. Сейчас поездка была бы для него слишком утомительной. Ему нужен отдых. - Гурудэв, в ту ночь я был так поглощен собственным горем, что позабыл спросить, где Вы живете и чем занимаетесь. Вы живете в Матхуре? Вы основали здесь ашрам? - Нет, я приехал в Матхуру лишь вчера вечером. До этого я провел двадцать один месяц в Бомбее. Свами был со мной пятнадцать месяцев. - Где вы остановились? Где вы ночевали? - На Вишрам-Гхате. - Тогда прошу Вас, поезжайте сегодня вечером со мной в Дели и гостите у нас, сколько душе угодно. Свами тоже будет желанным гостем. - Мы обязательно отправимся в Дели, но не сегодня. Мы хотели бы совершить паломничество в Враджабхуми[56], так что до Дели мы доберемся за неделю. - Я обещал Субхадре, что вернусь в Дели к вечеру и привезу Вас с собой, но, с Вашего позволения, я хотел бы присоединиться к вам. - Тебе лучше вернуться в Дели сегодня, иначе Субхадра будет волноваться. К тому же путешествие с санньясином будет для тебя довольно трудным: мы пойдем пешком и будем есть, только если кто-нибудь предложит нам пищу. Все это не по тебе. - Когда же мне вернуться, чтобы забрать вас? Где вас встретить? - Тебе не нужно за нами возвращаться, мы сами придем в Дели. Дай Свами свой адрес. Бапуджи записал адрес Хемантбабу к себе в дневник. Какое-то время Они провели в беседе. Около десяти утра Хемантбабу попросил Дададжи: - Позвольте мне угостить вас обедом, прежде чем я уеду в Дели. - Мне пища не требуется, но возьми с собой Свами. Можешь ехать после того, как он пообедает. Потом Дададжи повернулся к Бапуджи и сказал: - Возвращайся, когда пообедаешь. Я буду ждать тебя здесь. Бапуджи не хотелось оставлять Дададжи одного, но он был очень голоден, и иного выбора ему не оставалось. Хемантбабу пал ниц у ног Дададжи со слезами на глазах и попросил позволения покинуть его. Дададжи дал свое молчаливое согласие, благословив его. Бапуджи тоже пал перед ним ниц и попросил позволения пойти с Хемантбабу. Хемантбабу и Бапуджи вышли из храма и направились к находившемуся неподалеку чистенькому и опрятному ресторану. Они провели вместе около часа за едой и дружескими разговорами. Бапуджи удалось побольше узнать о своем новом друге и его отношениях с Дададжи. Хемантбабу был бенгальцем, выросшим в Калькутте. Отец Банкимбабу был близким другом семьи Хеманта, и молодые люди относились друг к другу с большой сердечностью. Хотя Хемантбабу был лет на десять младше Банкимбабу, они стали добрыми друзьями. Женившись, Хемантбабу переехал в Дели по работе. Его жену звали Субхадра. Они были счастливой семьей, и у них был восьмилетний сын по имени Панкадж. Со временем Банкимбабу стал санньясином и получил имя Свами Пранавананд. Приняв санньясу, он около года совершал паломничества по святым местам. В этот период он два месяца гостил в делийском доме Хемантбабу во время сезона дождей. Хемантбабу был религиозен до глубины души. Он и Субхадра приняли от Свами Пранавананда посвящение в мантру. Так Хемантбабу перестал быть другом и стал учеником. Следующие семнадцать лет Свами Пранавананд жил в уединении, занимаясь садханой. В это время он больше не проводил посвящений, так что Хемантбабу и Субхадра были, возможно, его единственными учениками. Они не виделись со Свами Пранаванандом почти двадцать лет. Несмотря на это, их вера в гуру была непоколебима, и они свято хранили память о нем, регулярно читая гуру-мантру. Совершенно неожиданно единственный сын Хемантбабу Панкадж подхватил оспу. Хемантбабу тут же начал лечение, предписанное врачом, но состояние мальчика становилось хуже день ото дня. Постепенно он начал терять зрение. Лечение нисколько не помогало. В конце концов он полностью потерял зрение. Еще через два дня положение стало очень серьезным. Около десяти часов вечера Панкадж перестал дышать. Хемантбабу пощупал ему пульс, и ему показалось, что сердце остановилось. Субхадрадэви впала в панику и начала стенать и плакать. Они почти оставили всякую надежду. В эту минуту отчаяния они с великой верой и пылом принялись повторять имя своего гуру. Вскоре в парадную дверь кто-то постучался. Хемантбабу открыл и увидел, что пришел Дададжи, его Гурудэв. Он был вне себя от удивления и сказал: - Гурудэв, Ваш приход в эту минуту – акт великого милосердия. И, словно позабыв о своем горе, он радостно закричал: - Субхадра! Только посмотри, кто здесь! Гурудэв пришел! При упоминании имени Гурудэва Субхадра прибежала со всех ног, утирая слезы. Оба супруга пали к ногам Дададжи. Прежде чем они смогли что-нибудь сказать, заговорил Дададжи: - Не волнуйтесь о Панкадже. Отведите меня к нему. Хемантбабу отвел его в комнату, где лежал без сознания Панкадж. Субхадра тут же постелила на стул чистый кусок ткани и пододвинула его к постели Панкаджа. Дададжи сел и посмотрел на ребенка. Хотя Дададжи прекрасно представлял себе состояние Панкаджа, чтобы соблюсти формальности, он попросил: - Расскажите, что случилось с Панкаджем. Хемантбабу был краток: - Гурудэв, он заболел оспой и потерял зрение. Доктора не смогли помочь Панкаджу, и вот он лежит на смертном одре. Теперь только Вы можете спасти его. Его слова перешли в горестные рыдания. Субхадра тоже плакала. - Не волнуйтесь, очень скоро Панкадж поправится, - утешал их Дададжи. - Дыхание и пульс остановились, и мы уже потеряли всякую надежду. Ему не жить, если Вы не смилостивитесь, - ответил Хемантбабу. Хемантбабу и Субхадра рыдали уже совсем безутешно. Дададжи снял свои деревянные сандалии и подал одну Хемантбабу, а другую Субхадрадэви. Затем он попросил их бережно растереть все тело мальчика подошвами сандалий. Хемантбабу и Субхадра послушно принялись осторожно тереть тело Панкаджа сандалиями. Дададжи закрыл глаза и положил правую руку Панкаджу на грудь. Какое-то время он сидел в этом положении. Вскоре язвы стали пропадать повсюду, где сандалии касались тела. За несколько минут они и вовсе исчезли. - Тереть сандалиями больше не нужно, - сказал Дададжи и попросил Хемантбабу проверить у Панкаджа пульс. Хемантбабу так и сделал. И что же! Сердце мальчика начало биться, и он снова дышал! Дададжи снял руку с груди Панкаджа и положил ее ему на лоб. Как и раньше, он сидел молча с закрытыми глазами. Через какое-то время он открыл глаза, и вслед за ним открыл глаза Панкадж. Панкадж потянулся всем телом, как будто спал и только что проснулся, и уставился на Дададжи. Мальчик тихо спросил: - Мама, кто меня разбудил? - Сынок, тебя пробудил Гурудэв, - ответила Субхадрадэви. - Это Гурудэв? – спросил Панкадж, глядя на Дададжи. - Да, сынок. Ты его видишь? – спросил Хемантбабу. - Да. Человек, который сидит рядом со мной и держит руку у меня на лбу, это Гурудэв? Тогда я вижу его. - А меня ты видишь? – спросил Хемантбабу. - Нет. - А маму? - Нет. Хемантбабу и Субхадрадэви смотрели на Дададжи со смешенным чувством радости и удивления. Дададжи объяснил, в чем дело: - Пока он видит благодаря моим силам, и поэтому видит только меня. Но через некоторое время он сможет видеть самостоятельно. Его зрение восстановится, и он будет видеть все и всех. Хемантбабу и Субхадрадэви с благодарностью пали ниц перед Дададжи. По их щекам струились слезы радости. - Гурудэв, сегодня Вы дали новую жизнь не только Панкаджу, но всей нашей семье, - сказал Хемантбабу. – Мы никогда не сможем отплатить Вам за доброту, уж точно не в этой жизни. Мы считаем, что нам необычайно повезло: спустя двадцать долгих лет Вы выбрали именно этот день, чтобы посетить нас. Мы – Ваши невежественные и ничтожные дети, но Вы – океан милосердия. Вы божественное существо, и Ваши поступки выше нашего понимания. Затем Хемантбабу поднял Панкаджа с постели и велел ему поклониться Дададжи в ноги. Когда часы пробили двенадцать, Дададжи поднялся и сказал: - Теперь я должен идти. Услышав, что Дададжи собирается уходить, Субхадра сказала: - О нет! Мы были так эгоистичны и взволнованы, что позабыли совершить перед Вами поклонение. - Гурудэв, Вы пришли после стольких лет, - добавил Хемантбабу, - пожалуйста, погостите у нас несколько дней. - Это невозможно, - ответил Дададжи. - Тогда переночуйте, пожалуйста, у нас и отправляйтесь в путь утром. - Нет, я уйду прямо сейчас. С этими словами Дададжи направился к двери. Хемантбабу понял, что Дададжи точно не останется, и спросил: - Когда и где я смогу снова увидеть Вас? - Послезавтра, после восхода солнца в храме Дварикадхиша в Матхуре. - Как Вы отправитесь в Матхуру в такой поздний час? - Не волнуйся об этом. Йоги всегда в пути. Сейчас я путешествую во время другого путешествия. С этими словами Дададжи остановился перед дверью, и Хемантбабу с большой неохотой открыл ее перед ним. На улице было темно. Через несколько мгновений Дададжи исчез в темноте. Бапуджи узнал обо всем этом от Хемантбабу. Теперь он понял, куда исчезал Дададжи в поезде по пути в Матхуру. Кроме того, Бапуджи понял, что, отправив его пообедать с Хемантбабу, Дададжи убил двух зайцев: сдержал обещание объяснить свое исчезновение прошлым вечером и утолил его голод. Прежде чем уехать в Дели, Хемантбабу купил для Дададжи фруктов. Он отдал их Бапуджи и предложил также денег для легкости и удобства путешественников. Однако Бапуджи отказался, сказав: - О нет, я не могу принять ни от кого ни пайсы. Гуруджи строго-настрого запретил мне. Бапуджи был особенно осторожен. Воспоминание о том смущении, в которое привела его нечаянно забытая в дневнике рупия, было еще свежо! В конце концов они расстались. Хемантбабу поехал в Дели, а Бапуджи вернулся в храм Дварикадхиша. По настоянию Бапуджи Дададжи взял один из фруктов, присланных Хемантбабу, и съел его с большой признательностью. Он попросил Бапуджи оставить остальные фрукты себе. Затем Бапуджи спросил: - Гуруджи, каковы наши дальнейшие планы?
|
