Цфат и его окрестности

(вторая поездка на Голаны)

 

Город Цфат расположен в горной части Голан, и наша поездка была логическим продолжением экскурсии на Голаны. Путь нашего автомобиля лежал вначале по той же дороге, что и два дня назад, но, не доезжая озера Кинерет, около горы Тавор мы поехали на север по направлению к Цфату. Так же постепенно увеличивалась высота, и вдруг удивительное зрелище: справа от нас почти отвесная стена, а наверху, на краю стены видны белокаменные многоэтажные дома. Это Цфат. Ощущение такое, что дома и упасть могут, так это необычно. После нескольких завитков серпантинной дороги въезжаем в город.

Цфат – один из четырех святых городов Израиля. Кроме него, этот титул имеют Иерусалим, Хеврон и Тверия. Славу Цфат приобрел в XVI – XVII вв., когда в него переселилась из Испании группа раввинов, и город стал одним из оплотов иудаизма. Население его невелико, город довольно пустынен. С некоторых пор город привлекает художников, они селятся в отдельном квартале, где расположены их лавки, торгующие картинами. Мы были в Цфате на исходе Пейсаха (еврейской пасхи), поэтому почти все было закрыто. Но на одну открытую лавку мы все же набрели. Художник оказался бывшим ленинградцем, среди выставленных в лавке картин мы увидели и те, что навеяны ленинградскими видами. Подумалось: и в какую даль нашего брата не занесет! Купить, правда, ничего не купили – и не собирались, и формат неподходящий.

 

 

Город расположен на высоте 900 м, построен на горе, которую силою своих рук и приложенными умением и старанием человек опоясал вырубленными в камне террасами. По террасам проложены улицы, пешеходные дорожки, на некоторых построены дома. Вертикальные стены террас, как правило, укреплены бетоном и камнем. В городе много синагог и религиозных евреев. По поводу праздника они со своими многочисленными семьями гуляли по городу. В Израиле вообще высокая рождаемость, обычная семья – двое-трое детей, а семьи религиозных евреев имеют и пятеро, и шестеро потомков – это не редкость. Ведь рожать детей – это святая обязанность еврея, предписанная ему Моисеевым законом. В таких семьях детей с малолетства приобщают к религии.

Сегодня Цфат вполне современный город с асфальтированными улицами, светофорами на перекрестках и разметкой переходов через улицы. В старом городе сохранились постройки прошедших веков, все восстановлено и содержится в идеальном порядке. Новая часть города застроена многоэтажными домами в 8 – 9 этажей. Дома каменные или бетонные, все желто-белого оттенка. Поэтому с расстояния нескольких километров Цфат, будучи высотной доминантой края, воспринимается, как какой-то сказочный город. Днем, в лучах солнца, мы видим господствующий над окрестными горами и холмами большой белокаменный город на вершине горы. Ночью огни, много огней на фоне неба. Зелени в городе мало, растительность только на насыпном грунте.

 

 

Цфат вполне благоустроен. В домах есть все блага цивилизации – газ, холодная и горячая вода. Последнюю получают с помощью установленных на крышах бойлеров и солнечных батарей, энергия которых нагревает оборотную воду. Зимой, когда солнца мало, систему переводят на питание от электросети. Вот пример рачительности в энергосбережении.

Несмотря на повышенную этажность, лифтов в домах нет, но неудобства от этого минимальны. Используется остроумное решение – устройство нескольких входов в доме на разных уровнях. Один вход с нулевого уровня, которым могут пользоваться жители самых нижних этажей. Другой вход – по пешеходным мостикам с ближайшей террасы, на уровне которой находится третий или четвертый этаж дома. Войдя в дом по мостику, человек может либо спуститься вниз, если пожелает, либо подняться вверх, но до верхнего этажа ему остается подняться не 8 – 9 этажей, а всего 4 – 5. Высота этажей, как и у нас в новостройках, невелика.

Это тоже любопытный пример экономии энергии; не знаю, правда, как себя в таких домах чувствуют старики, для которых и 4 – 5 этажей подъема много. Слабым утешением может служить только то, что население города по преимуществу молодо. Старикам же и ходить по Цфату тяжело. Вообще жизнь в Цфате не проста, город связан с центром страны только автобусом, курсирующим раз в день.

Не знаю, насколько в Цфате дома сейсмоустойчивы, а ведь Голаны, как, впрочем, и весь Израиль, находятся в зоне тектонического разлома, и землетрясения там бывали. От них город подвергался разрушениям и в XVII, и в XIX вв., но его восстанавливали. Малые же толчки регистрируются сейсмографами чуть ли не ежедневно. Так что насколько надежно постройки в Цфате могут противостоять природным катаклизмам – мне неизвестно, и это вызывает определенные опасения.

А в нынешнем веке город пострадал от ракетных обстрелов из Ливана летом 2006 г. Не все ракеты попадали в цель, но все же… А возле дома, в котором мы квартировали, произошел вообще небывалый случай. Дом состоит из двух секций с просветом между ними 4 – 5 метров. Так прилетевшая «гостья» из Ливана сумела точно угодить в этот просвет и, не задев дома, пролетела дальше до ближайшей горы на расстоянии 4 – 5 км, ударилась в гору на излете и… не разорвалась. Ее искали, чтобы подорвать, но не нашли, видно зарылась в рыхлую породу.

Вечером на машине мы отправились осматривать расположенную неподалеку гору Мерон. Гора по моим меркам невысокая (1200 м), но в Израиле она вторая по высоте после горы Хермон. Покрыта невысоким лесом и кустарником, на плоской вершине находятся радиотехнические устройства военного назначения. На вершину горы ведет дорога, а лучше сказать, каменистая тропа, опоясывающая гору несколько раз как на наших рукотворных Парнасах в Пушкине или Шуваловском парке.

Мне предложила моя дочь принять участие в подъеме на вершину.

Я пошагал вместе со всеми, но метров через 500 понял, что это удовольствие мне не под силу – мое старое изношенное сердце такой крутизны уже не выдерживает. Я отказался от дальнейшего пути и заявил, что посижу здесь около нашей машины, а всем остальным пожелал счастливого пути. Мне было сказано, что остальные вернутся через час – полтора.

Сижу, мечтаю, нюхаю аромат шашлыка, который жарят приехавшие отдыхать. (Как нищий на базаре в повести о Ходже Насреддине, который пытался утолить голод, стоя возле продавца шашлыков и нюхая его «продукцию».)

Дело идет к вечеру, начинает темнеть. Ветерок навевает прохладу. Часы бегут. Проходит час, начинается второй, а моей компании нет. Компанию (для ясности!) составляют дочь, зять и приятельница дочери – жительница Цфата, которая предоставила нам ночлег. Она же очень живо и интересно поясняла увиденное, можно сказать, была нашим гидом в этой поездке. Заметно темнеет, и все больше и больше меня охватывает волнение – что случилось? По тропе, которая увела моих спутников, спускаются с горы заправские альпинисты с рюкзаками и альпинистским снаряжением, и я начинаю думать, что тропа, по которой ушли мои спутники, не так безобидна, как им представлялось.

Представьте мое положение – один, без знания языка, далеко от очагов цивилизации, куда идти, если настанет ночь, а они не придут. Наконец, на исходе второго часа, в сумерках вижу, как к машине приближается мой зять, весь «взмыленный» и запыхавшийся. Первый вопрос: «Что случилось?». Отвечает: «Мы заблудились». Оказывается, они выбрали неверное направление, сбились с пути и спустились совсем не в то место, где начали подъем, где стояла машина, ожидал я, а в нескольких километрах от этого места. Я говорю: «А где девочки?» «Мы их подхватим, они ждут нас на дороге». Сели в машину, уже совсем стемнело, поехали. Дальше все было, как задумано, и мы благополучно вернулись домой. Наградой за волнения был вид на сияющий огнями Цфат высоко на горе. Воистину, не бывает путешествий без приключений, и у нас было приключение, хотя и небольшое, и благополучно окончившееся.

На другое утро мы выехали в город Кацрин – новый город, выстроенный рядом с древним Кацрином. Старый город не сохранился, его развалины превращены в парк. Очень удачно сочетаются различные растения с археологическими древностями. Город по преимуществу одно – и двухэтажный, очень много зелени. Отдельно торговая зона. Сейчас Кацрин – промышленный город. В нем размещены винный завод «Голан», ювелирная фабрика, славящаяся своими изделиями из драгоценных металлов, и другие предприятия.

Заводы и фабрики сосредоточены в промзоне, вдали от жилья. Мы посетили демонстрационный зал винного завода, открытый для отдельных посетителей и экскурсий. В зале показан на действующих макетах-схемах весь технологический процесс изготовления всех сортов вин. Тут же можно продегустировать продукцию и купить что пожелаешь. В магазине, кроме вина, продают сопутствующие товары – чехлы для бутылок, бокалы, фужеры, сувениры, включая трикотаж с фирменными брендами. Все очень мило и, главное, по-хозяйски. Невольно подумалось, как беден сувенирный рынок у нас в Питере. Кроме кустарных матрешек, ничего оригинального купить нельзя.

Когда пришло время продолжать наш путь, и мы уже шли к машине, оставленной на стоянке, вдруг я увидел необычайную картину. Перед моими глазами предстал ряд невысоких деревьев (метра 3 – 4), на ветках которых цвели розы. Их было так много, наверное, не меньше, чем соцветий на кустах сирени в пору ее цветения. Такая это была красота, глаз не оторвать. Ведь в наших широтах роза кустарник, а здесь деревья!

 

 

Я спросил у моих спутников, что это? Ответом было: «У нас такая порода роз». Меня невероятно поразило увиденное. Хотелось смотреть на это чудо еще и еще. И подумалось: до чего щедра природа Израиля.

Осмотрев Кацрин, поехали в Гамлу, имеющую статус государственного заповедника. Гамла – древний город, которому более 2000 лет. Построен был город из камня вулканических пород типа базальта. Сохранились постройки вокруг города. Камень отесан так искусно, что отдельные блоки прилегают друг к другу без зазора. Несмотря на то, что блоки ничем не скреплены, постройка прочна настолько, что стоит до сих пор.

 

 

 

 

 

Сам город расположен на крутой горе. Он давно пуст, а постройки заселили орлы, за которыми следят, подкармливают и ухаживают. На смотровой площадке и около нее можно видеть парящих в воздухе орлов. Очень красиво! Есть несколько смотровых площадок, с которых открываются прекрасные виды на горы, долины, водопад и протекающий внизу ручей. Воздух чист и прозрачен. Дорожки для экскурсантов проложены очень искусно, так, что за каждым поворотом новый ракурс и новый вид.

Осмотрев заповедник, мы поехали искать место для отдыха и приготовления шашлыка. На дорогах Голан нередко можно увидеть специально устроенные уголки для этой цели – площадка для стоянки автомашин, какая-нибудь рощица эвкалипта или другого дерева, дающая тень (в жару это необходимо!), а в тени несколько столов со скамейками. Больше ничего нет, остальное привозят в багажнике – складной мангал, шампуры, воду для питья и умывания рук, топливо в небольшом количестве, замаринованное мясо и лук для шашлыков, и все прочее, включая напитки. Все это у нас было, немного терпения – и шашлык готов. После окончания трапезы обязательная уборка, весь мусор нужно забрать и выбросить где положено, а угли тщательно погасить.

Немного отдохнув, двинулись домой – в Цфат. Дорога лежала через мост Бней-Яков, переброшенный через реку Иордан. Это между Кацрином и Цфатом. Река протекает в лощине, она неширока, от 5 до 15 м, берега поросли кустами. Ничего величественного нет. Куда до наших могучих равнинных рек. Мост переброшен высоко, с горы на гору по краям лощины, и состоит из двух ферм. Мне почему-то казалось, что Иордан большая река, как Волга или Днепр, а оказалось – совсем не так. С высоты моста даже вода видна не везде, местами она полностью заслонена прибрежной растительностью. Ничего особо примечательного мы больше по дороге не встретили и благополучно прибыли в Цфат.

 

Хайфа

 

С Хайфой, как и с другими большими городами, знакомство получилось самое беглое. Знакомству с городом было уделено полдня целиком, а остальное время из двух с половиной суток пребывания ушло на встречи с родными и друзьями.

Осмотр Хайфы начался с ее основной достопримечательности – Всемирного центра бахаистов. Вера Бахаи – это последняя по времени возникновения мировая религия, возникшая в 1844 г. Не будучи теософом, оставляю в стороне суть этой религии и ее основные каноны. Приведу лишь два главных тезиса бахаистов:

- земля – единая страна и все люди ее граждане;

- не тот должен гордится, кто любит свою страну, а тот, кто любит весь мир.

 

Сейчас в мире численность приверженцев бахаи насчитывает более 5 миллионов верующих.

Основу центра составляет мавзолей и усыпальница Баба (одного из основателей этой веры) с золоченым куполом. Как путь к усыпальнице, снизу построены висячие сады. В вечернее время все это очень искусно подсвечивается, создавая наглядное впечатление о том, что это действительно дорога, путь. Здание усыпальницы успешно сочетает восточные и западные архитектурные стили и очень красиво благодаря совершенным пропорциям. Не менее красивы 18 террас с висячими садами, тянущимися вверх по склону горы Кармель до отметки 225 метров.

 

 

Мы побывали наверху. Все террасы видны оттуда как на ладони, очень красивы своим убранством: удачное сочетание света и воды вместе со скульптурами, орнаментами и декоративными растениями блещет какой-то изысканной красотой. Безусловно, этот комплекс представляет собой уникальное сооружение, равного которому, мне думается, нет во всем мире.

С верхней обзорной площадки открывается вид на город, построенный на склонах горы Кармель (546 м), на хайфский порт, в котором кипит жизнь, и на стоящие справа на горе высотные здания Хайфского университета.

Спустившись вниз после осмотра комплекса, мы побывали в городке, где работает М.Ш., состоящем из нескольких объемных современных зданий. Там разрабатываются сложные изделия радиоэлектроники для нужд обороны страны, имеющие самый высокий технический уровень. Как оказалось позже, в этом же комплексе работает и Л.К., внучатый племянник моей покойной жены. Вновь поднялись в парк Кармель, расположенный на одноименной горе несколько в стороне от города. Со смотровой площадки парка тоже можно осмотреть гавань и город, но уже в другом ракурсе по сравнению с тем, в котором нам открывался вид раньше.

 

 

На этом основная программа была закончена. Далее мое ознакомление с Хайфой было уже не целевое, а попутное во время поездок, из окна автомобиля.

Общее впечатление от Хайфы двойственное. С одной стороны, это вполне европейский город со слаженным организмом, интенсивным уличным движением и добротными многоэтажными домами. В отличие от других городов, в Хайфе нередки и дома, построенные в XIX веке, выделяющиеся более привычной для нас, ленинградцев, архитектурой. С другой стороны, Хайфа – город крайне запутанный. Построенный на склоне горы, он имеет множество улиц и дорог, ведущих в гору способом «серпантин», с крутыми виражами вслед за плавно поднимающимися в гору прямолинейными участками. После нескольких виражей влево – вправо теряешь ориентацию и перестаешь понимать, куда ты едешь. Это, конечно, мое личное впечатление, впечатление человека, впервые побывавшего в Хайфе. Но думаю, что оно возникает и у других приезжающих.

Построенный на склоне горы город во многом напоминает Цфат, где я был пару дней тому назад. Те же укрепленные бетоном и камнем вертикальные опорные стенки террас, входы в дома на разных уровнях для возможности не размещать лифт, солнечные батареи на крыше (позже я понял, что это во всех израильских городах, просто в горных городах батареи на расположенных внизу домах хорошо видны сверху, а в равнинных они снизу не видны).

В Хайфе я был даже свидетелем того, как потоком ливня во время грозы такая стенка была размыта, и на дороге образовался завал камней. Кстати, во время той же грозы я был очевидцем удара молнии в высотное здание университета, но там, вероятно, ничего не случилось, подобные здания без хорошего молниеотвода не строят. Это была единственная гроза и дождь за время моего трехнедельного пребывания в Израиле.

Во время поездок по Хайфе, из окна автомобиля, я видел еще несколько примечательных зданий, но они как-то не запечатлелись в памяти. Кроме одного – полуразрушенный дом, в который попала ракета во время обстрелов летом 2006 г. Дом этот решено не ремонтировать, а оставить в таком виде, как память о минувшей войне.

Побывал я и на хайфском кладбище, оно оформлено совершенно иначе, чем мы привыкли видеть. Везде камень – и надгробья из камня, и на земле положены плиты. Нигде ничего не растет. Даже возлагать цветы на могилы не положено по еврейским обычаям. Единственное, что разрешается – положить на надгробие несколько мелких камешков. Такое убранство навевает грусть и тоску и, я бы сказал, действуют угнетающе. А может быть могилы так и следует содержать? Кто его знает…

Возвращался я в Реховот из Хайфы поездом. Поездка вполне удалась, хотя я ехал один. Вагоны сделаны по типу наших пригородных дизель-поездов. Скорость довольно высокая и набирает ее состав быстро. В вагонах кондиционеры, воздух чистый, никто по вагонам не бродит и никто ничего не продает. Остановки объявляют по радио, на иврите. Меня выручали станционные таблички на платформах, на которых, кроме иврита, обозначено название станции латинскими буквами, так что я знал, какую станцию я проехал, а какая будет следующей – определял по заранее записанным названиям станций по маршруту следования. Добрался без приключений и довольно быстро.