Глава 6. - Ты, правда, не умеешь плавать?

 

- Ты, правда, не умеешь плавать? – глаза Билла расширились от удивления. – Нет, серьёзно не умеешь?

- Не умею, и что тут такого? – огрызнулся Том и перевернулся на живот. – Отвали, у меня завтра важная проверочная и если я не подготовлюсь, Гольдшейн меня убьёт.

Но Билла было уже не остановить.

- Ты не умеешь плавать! – завопил он и прыгнул на кровать, заваливаясь на Тома.

Тот охнул от неожиданности и постарался скинуть мальчишку: для своих двенадцати лет и хрупкого телосложения он весил слишком много.

- Ты не умеешь плавать, - довольно повторил Билл, ложась рядом и подпирая рукой голову. – А вот я умею.

- Ну и гордись, - пожал плечами Том и вновь уткнулся в учебник математики. – Только мне не мешай.

- Ну уж нет, - порыв ледяного ветра захлопнул книгу, а сам Билл толкнул друга в плечо, переворачивая его на спину. – Сейчас мы пойдём на озеро, и я тебя буду учить.

- Чему учить? - устало спросил Том.

- Плавать, конечно же, - Билл вскочил на ноги и дёрнул друга за руку. – Том, пойдём же, пока не стемнело, папа будет ругаться.

Но тот решительно не хотел подниматься.

- Холодно, - ответил он и снова потянулся за учебником. – Билл, на дворе середина сентября, это слишком даже для тебя. Вода явно ледяная.

- Не преувеличивай, - поморщился Билл. – Не такая уж она и ледяная. К тому же она научила меня не только замораживать, но и согревать.

Том захлопнул книгу и резко сел в кровати, заставив мальчишку вздрогнуть. Его это начинало злить.

- Кто эта «она»? – резко спросил он. – Кто та, о которой ты так много говоришь все эти годы? Почему скрываешь от отца свою магию? Ты ведь плохо её контролируешь, Фридрих может тебе помочь и…

- Хватит! – Билл зажал ладонями уши и помотал головой. – Хватит, пожалуйста. Я… Я не могу говорить, она запретила…

- Запретила? – Том сорвался на крик. – Как тебе может запретить кто-то, кто не существует?

- Она существует! – теперь кричал и Билл. – Она меня спасла, слышишь? Она меня научила всему, чему я сейчас знаю. Она дала мне магию!

- Да кто «она»?

- Не твоё дело.

В комнате на несколько секунд воцарилась тишина. Мальчишки смотрели друг на друга и ничего не говорили. Том не сводил взгляда с тяжело дышавшего Билла, понимал всю глупость свершившейся ссоры, но ничего не мог поделать, просто не было сил в очередной раз свести всё к шутке.

Билл периодически упоминал в разговорах некую «её», но ещё ни разу не вдавался в подробности, Тому оставалось лишь гадать, кого друг имеет в виду. И ему это до смерти надоело.

Том, прихватив учебник, поднялся на ноги. Хватит, если Билл хочет, то пусть молчит, но и Том не собирался больше это терпеть.

Мальчик уже почти коснулся двери, когда ручку неожиданно покрыла толстая корка льда, а его самого крепко обняли за пояс сильные руки.

- Прости меня, - прошептал Билл, уткнувшись лицом в его спину. – Прости, пожалуйста, я больше не буду кричать. Только не уходи.

Том слегка повёл лопатками, и Билл в испуге отстранился. Некоторое время мальчики стояли, но потом младший снова шагнул вперёд и обнял старшего. Том вздохнул и, развернувшись, крепко прижал к себе друга.

- Не смей, - выдохнул он в тёмноволосую макушку, - не смей больше на меня кричать. И врать, - добавил он, подумав. – Врать тоже не смей.

- Не буду, - покачал головой Билл. – Только… Том, не спрашивай меня о ней, хорошо? Я, правда, не могу о ней говорить.

- Или не хочешь?

- Не могу, - мальчик со вздохом вцепился холодными пальцами в футболку Тома. – Правда, не могу. Она запретила. Сказала, что отберёт у меня это.

- В смысле, отберёт магию?

- Нет, - Билл снова покачал головой. – Жизнь.

 

 

***

 

Утро для Тома началось возмутительно поздно: около одиннадцати часов. Хотя, будь на то его воля, мужчина и дальше бы остался в кровати. В горле словно застряло что-то острое и противно царапало глотку.

 

Том натянул джинсы, поднялся на ноги, уже привычно провёл руками по телу и вышел из комнаты. Семья Алекса давно уже проснулась. Из кухни доносились женские голоса, это его мать и сестра что-то готовили, а Джек, похоже, вновь засел вместе с Алексом и больше мешал чинить вещи, нежели помогал.

 

- С добрым утром! – в коридор выскочила Миранда, младшая сестрёнка Алекса. – Как спалось?

 

- С добрым, - улыбнулся Том, потрепав девочку по голове. – Отлично. Как ты? Не замёрзла?

 

- Не-а, - весело откликнулась та. – Мама дала мне ещё одно одеяло. Такое красивое и яркое, - Миранда мечтательно зажмурилась. – Честное слово, Том, я даже подумала, что у меня День Рождения.

 

- А оно у тебя когда? Через три месяца, верно?

 

- Ага, - кивнула девочка. – Мама говорила, что это первый день второго месяца осени.

 

- Прелесть, - улыбнулся Том и в очередной раз потрепал Миранду по голове. – Ты не знаешь, Алекс уже разбирал покупки?

 

Девочка нахмурилась, вспоминая, но потом покачала головой.

 

- Кажется, нет. Во всяком случае, мама просила, чтобы я попросила его… ой! – она прижала руку ко рту. – Мне надо к Алексу, мама просила соль и срочно.

 

Но Том покачал головой и подтолкнул девочку в сторону кухни.

 

- Шагай к маме, мелкая, я сам найду твоего братца и принесу соль.

 

- Я не мелкая, - надулась та, но послушно направилась в кухню. – И ещё конфет!

 

- Ты мелкая, а конфет мы не купили, - крикнул в ответ Том и натянул свои ботинки. – Только самый минимум сахара.

 

Не дожидаясь обиженного стона, мужчина подхватил куртку и вышел из дома. Улица встретила его холодным воздухом, забирающимся под свитер, и Том поскорее застегнул куртку. Ночью снега не было, поэтому следы на земле, как вчерашние, так и утренние были отчётливо видны и заканчивались около гаража.

 

Гараж был отдельной гордостью и весьма весомым пунктом трат Алекса. Утеплённый, с проведённым электричеством, а на период холодов здесь ещё и включают отопление, чтобы машины не промёрзли. Том боялся даже представить, какое количество энергии потребляла эта махина.

 

Дверь гаража была чуть приоткрыта, поэтому до мужчины доносились приглушённые голоса. Том не разбирал слов, но точно знал, что внутри сейчас Алекс с Джеком.

 

- Вам это точно не приснилось? – в голосе Джека звучало недоверие. – Мало ли. Да и снег был сильный.

 

- Приснилось обоим? – хмыкнул Алекс, судя по звукам, сейчас он тащил что-то тяжёлое. – Отец, не говори ерунды.

 

Том мог поклясться, что сейчас Джек вздохнул и потёр здоровой рукой нос, эта привычка была у него всегда, сколько Том его помнил.

 

- Это просто было нечто странное, - продолжал Алекс. – Странное даже для гастролёров.

 

- А ты так часто общался с гастролёрами? – хмыкнул Джек. – Поверь, сейчас вы называете гастролёрами совсем не тех, кого называли мы. Заходи, Том, - кивнул старик. – Так кого вы вчера видели?

 

- Девушку и мужчину, - пожал плечами тот, опираясь о машину рядом с Алексом. – Самые обыкновенные, ничего примечательного.

 

- Совсем ничего? – не поверил Джек. – Послушайте, сейчас гастролёры – сумасшедшие или попросту отчаянные идиоты, купившие машины и готовые погибнуть при первом же урагане.

 

- Но как же…

 

- Нет, Алекс, это именно так. Просто гастролёрство сейчас стало… модным, что ли. Люди стали видеть в этом какую-то своеобразную романтику. И дохнут как мухи, - старик усмехнулся и невольно повёл рукой: наверняка снова рука болит.

 

- А как раньше было? – негромко спросил Том. – Они жили дольше?

 

Джек усмехнулся:

 

- Казалось, они вообще не боялись холода. Машины у них появились лишь спустя пару лет, до этого они ходили пешком.

 

- Пешком? По такому холоду? – не поверил Алекс. – Ты же говорил, что в первые годы холода были ещё страшнее.

 

- Всё верно. Но они, тем не менее, всё равно ходили пешком. Странные люди, которых никто не мог понять, - Джек медленно сел на небольшую скамеечку и тихо произнёс. – Том, ты вчера говорил, что что-то для меня привёз.

 

- Да, - подхватился мужчина. – Кальций. Он в моей сумке и…

 

Алекс закатил глаза.

 

- Да не суетись ты так, - он достал из кармана ключи и бросил их Тому, - всё равно раньше обеда мама тебя отсюда не выпустит. Но если ты хочешь…

 

- Хочу, - кивнул мужчина и отпёр дверь машины.

 

 

***

 

 

- Вот интересно, а почему замок? – спросила Кэтти, захлопывая дверь машины. – Всем так хочется сказки про прекрасную принцессу и ужасное чудовище?

 

- Так что же не спросила, - хмыкнул Фридрих. – Не часто нам удаётся сталкиваться с ними.

 

Кэтти поморщилась и достала из кармана пачку сигарет.

 

- Кто вообще придумал эти дурацкие правила? – проворчала девушка. – И, самое главное, зачем? Инквизиция была чёрт знает, сколько лет назад, все давно про неё забыли.

 

- Вот именно, забыли, - Фридрих отобрал у неё сигарету и бросил её в сугроб. – Ненавижу, когда при мне курят, ты же знаешь.

 

- Да пожалуйста, - надула губы Кэтти и спрятала пачку обратно в карман. – Так зачем эти правила? Не выделяться из толпы, по возможности избегать общения…Они несколько устарели, не находишь?

 

- Ты просто глупая девчонка и ничего не понимаешь, - со вздохом ответил Фридрих и сел прямо на снег, прислонившись спиной к машине. – Косвенно мы все виноваты в происходящем сейчас. Вряд ли люди будут благодарны за такой холодный подарок.

 

- Виноват только один из нас, - в голосе Кэтти прозвучала злость. – Только он и никто более. Будь моя воля, я бы…

 

- Потише, девочка, - Фридрих так и не поднял головы. – Не забывай, с кем ты сейчас разговариваешь.

 

- С тем, кто и сам прекрасно понимает, кто виновник всего этого? – хмыкнула она и села рядом. – Ты не можешь бегать от правды, Фридрих. Ты знаешь, кто сейчас сидит там.

 

Кэтти махнула рукой в сторону многоэтажного дома, практически по самую крышу заваленного снегом. Фридрих невольно окинул его взглядом, но уже спустя секунду отвернулся: видеть его было слишком больно и неприятно.

 

- Это ты виноват в случившемся, - шёпотом продолжала Кэтти. – Ты не уследил за ним, позволил общаться с человеком, привязаться к нему… Помнишь, как он готовил приворотное зелье? А все те мелкие гадости, что он устраивал? Тебе пришлось постараться, чтобы скрыть это от Совета.

 

- А ты мне в этом помогала, - парировал Фридрих. – Кэтти, определись уже: виноват только он или же я тоже в этом замешен?

 

Она вздохнула, поднялась на ноги и отряхнула снег со штанов.

 

- Я лишь хочу сказать, что рано или поздно их терпение иссякнет. Люди этого не замечают, но с каждым разом холода становятся всё сильнее и сильнее. Скоро даже нам будет сложно что-то противопоставить им. А он… Фридрих, он…

 

- Молчи, - Фридрих так же поднялся на ноги. – Он тоскует, но не сходит с ума. Он не безумен, слышишь?

 

- Ты говоришь так, потому что безумцы должны быть уничтожены? Потому что они подвергают риску наше существование? О нет, бери выше, сейчас он угроза существованию обоих миров: как нашего, так и человеческого? А всему виной тот ритуал, не зря же его запретили, а ты…

 

- Заткнись!

Короткое движение, и Кэтти уже лежит наснегу, пытаясь отдышаться. Губа девушки разбита, хотя Фридрих даже не прикоснулся к ней. Он не хотел этого.

 

- Вот видишь, - тихо произнесла Кэтти, не делая даже попытки подняться. – Ты становишься таким же. Где тот Фридрих, спокойный и рассудительный, что учил меня контролировать магию? Кто переживал за сына, но не давал отцовской любви затмить рассудок?

 

- Тот ритуал спас его, - словно не слыша её слов, произнёс мужчина. – Поверь, если бы для спасения его жизни, мне пришлось бы принести человеческую жертву, я бы это сделал. У тебя нет детей, Кэтрин, ты не можешь меня понять. Хотя ты и не стараешься.

 

- Я просто пытаюсь мыслить здраво. Какая сила может вернуть человека с того света? Нет, не перебивай меня, я не говорю, что это непременно должна быть Тьма. Я говорю о её мощи. И что она попросила взамен? Не человеческую жертву, не всю твою магию, вовсе нет. Она лишь изменила цвет его глаз. Голубой, верно? Цвета льда.

 

Фридрих обошёл машину и открыл дверь.

 

- Надеюсь, ты помнишь, как летала на шабаш, - произнёс он. – Потому что я не собираюсь выслушивать, как мой сын уничтожит этот мир.

 

- Это не мои слова, Фридрих, - Кэтти медленно села, натягивая на голову капюшон. – Это слова Совета. Они придут за ним, хочешь ты этого или нет.

 

Но машина уже скрылась за снежной пеленой. Метели здесь практически никогда не стихали.