Барс Маукл принимает командованиеМаукл в сопровождении храмовника спускался по склону холма в сторону ликантропских позиций. Барс шипел от возмущения и плевался, размахивал руками и постоянно поворачивался к своему спутнику: - Нет, ты слышал, как они со мной говорили? Я должен то, я должен это… А ведь в Хурале на коленях перед мною стояли, вымаливали милость! Неблагодарные скоты! Вероломные твари! С этим племенем нельзя быть добрым. Я выполнял волю Хурала, волю всего народа и самого правителя Раушена. И что? Эти их ухмылочки, эти намеки… А когда им надоело надо мной насмехаться, они выгнали меня за дверь, как будто я - бродяга, пришедший за милостыней. Ну, ничего, - он погрозил кулаком темной громаде крепости, - я этого так не оставлю! Храмовник Бруно отмалчивался. Он испытывал определенное облегчение, оказавшись за стенами крепости, и до сих пор сомневался, что их действительно отпустили, опасаясь стрелы в спину. Но еще большую неприятность представлял живой Маукл, отпущенный эльфами, когда по всем планам правителя Раушена он должен был героически погибнуть под мечами эльфийского клана. Соблазнительная идея самому убить барса прямо сейчас была отброшена храмовником. Слишком много свидетелей наблюдало за ними с той и с другой стороны. Бруно крепко рассчитывал на штурм. Это – не совсем то, что хотел Правитель, но главное – результат. В горячке боя никто не будет разбираться в причинах смерти скандального Маукла.
У рогаток их уже встречали. Бруно кивнул Хайнриху, своему знакомцу по Храму из доверенных лиц Правителя. Хайнрих был в курсе визита посланцев Хурала в Дубовую крепость, и лично прибыл проводить их к командиру батальона. По дороге Бруно успел поделиться с собратом последними новостями, разумеется, с помощью мыслеречи. Ни к чему раскрывать барсу то, что ему знать не положено. - Посланцы Хурала и правителя Раушена, - отрекомендовал Хайнрих визитеров командиру - грузному седому волку-оборотню, который поспешно встал при их появлении, поправляя распахнутый мундир. - Хай крис! – командующий взмахнул рукой в ритуальном приветствии, - Мое имя - Граушванц, комбат Граушванц. Вы привезли новые распоряжения Правителя? - Эльфы - изменники и предатели! Они ослушались решения Хурала, за что подлежат смерти, - с ходу возгласил Маукл, - Волей народа и правителя, пославшими меня, я приказываю Вам захватить мятежную крепость! Немедленно! - Прямо сейчас? – удивленно переспросил комбат, - Я получил сведения, что к нам идет подкрепление. Вероятно, следует его дождаться. Сил моего подразделения не хватит для успешного штурма, ведь у меня ведь всего два орудия… - Вполне достаточно, - отрезал Маукл, - Кончайте трусить и мямлить, командир! Или Вы пойдете против воли народа и правителя? - Я отвечаю перед крисом за вверенное мне подразделение, - возмутился Граушванц, вздыбив шерсть на загривке, - С точки зрения военной науки немедленный штурм слишком рискован. Следует дождаться хотя бы осадных машин. Ну скажите хоть Вы ему, - обернулся волк к Хайнриху, - мы ведь это обсуждали… Храмовники переглянулись. - В сложившихся обстоятельствах, - начал Хайнрих, и Бруно кивнул, поддерживая его, - нам надлежит выполнять волю правителя и его посланника. От Граушванца не укрылось это переглядывание, и чутье подсказало ему, что не время спорить. Он насупился и торжественно произнес: - Я рад, что вы меня поправили, служители Храма. Я перехожу в подчинение посланника Правителя, о чем прошу официально доложить Великому ключнику. Хай крис! Слушаю Ваши распоряжения, уважаемый Маукл.
…Настроение у Граушванца было хуже некуда. Явившийся среди ночи посланец Хурала потребовал немедленного штурма, что влекло за собой пересмотр диспозиции батальона. Комбат шкурой чувствовал, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, но добросовестно отдал приказ готовить штурмовые отряды к выступлению, отчего лагерь начал напоминать растревоженный муравейник. Затем неугомонного барса понесло на артиллерийскую позицию, а Граушванцу пришлось тащиться следом. Не настолько он доверял пришельцу, чтобы отпустить его одного. Мало ли чего он там накомандует! Волк только скрипнул зубами, когда Маукл приказал разворачивать его, Граушванца, прекрасные пушки, нацеленные и пристрелянные на предвратное пространство. До сих пор батальон всего лишь держал осаду, и орудия должны были нанести существенный урон отряду противника, если эльфы вдруг осмелятся на вылазку. Но против воротных башен легкие батальонные пушки были бесполезны. Они могли хоть целый год стучать ядрами по каменным укреплениям, а крепости от этого было бы ни горячо, ни холодно. Для штурма же необходимо было организовать пролом на ближайшем к воротам участке древесной стены. В темноте орудия приходилось нацеливать почти вслепую, и первые пристрелочные ядра легли далеко от цели. От речки, блестевшей в лунном свете, внезапно поползли вверх щупальца тумана, которые густели прямо на глазах. Буквально через несколько минут черная громада крепости скрылась за колдовской серой завесой. Хайнрих выругался и бросился помогать батальонным магам…
Два ликантропских орудия вели стрельбу по стене крепости, стараясь уложить снаряды в одну точку. Солдаты с натугой поднимали тяжелое железное ядро и закатывали его в дуло. Армейские маги, объединившись в круг, нараспев зачитывали заклинание, после чего канонир поджигал порох. Пронзительно рявкнув, пушка выплевывала заряд, который с резким свистом уносился в сторону цели. Наконец-то верный прицел был взят. Первое ядро ткнулось в серую древесную кору, не причинив стене сколько-нибудь серьезного вреда. Деревья содрогнулись, и из ветвей с гомоном поднялась стая птиц. - Больше пороха и выше наводку, - распорядился командир расчета. Рядом бумкнуло соседнее орудие, и тяжелая ветвь, срезанная ядром, с глухим стуком повалилась со стены на землю. Магический огонь занялся было в проломе, но быстро заглох. Зеленые деревья не хотели гореть. Голоса храмовников зазвучали громче, и следующее ядро, оставляя в ночном воздухе пылающий шлейф, ударило точно в бойницу башни. Раздался оглушительный треск дерева и крики защитников. Наводчикам было видно, как черные силуэты на фоне взметнувшегося пламени суетятся и падают.
|
