Профилактика лучше, чем лечение 6 страница

26 февраля 1942 года контратакованные противником части 11 стрелковой дивизии отошли на 300 метров в районе полян "Сердце" и "Фигурная", так же отошли на 700 метров подразделения 6 бригады морской пехоты. На следующий день, 27 февраля противник продолжал теснить наши подразделения 11 СД и 6 БрМП.

28 февраля 1942 года. Войска 54 армии вновь переходят в наступление. В район Погостья, выдвигается 80 стрелковая дивизия, которая после ночного марша вступает в бой на правом фланге 11 СД 1,5 километра севернее Погостье при поддержке 16-й танковой бригады, но встреченная сильным огнем противника продвижения почти не имеет. Также, продвижений не имели и части 311-й и 11-й стрелковых дивизий. 6-я бригада морской пехоты в которой осталось всего 30 активных штыков, в ночь выведена в резерв. На фронте наступления армии появился новый немецкий батальон 43 пехотного полка 1 пехотной дивизии, переброшенной с Невского направления.

Наконец-то для танкистов 16-й бригады закончились так называемые бои "по-пехотному". В предыдущих зимних боях, бригада потеряла все свои танки, а частично передала уцелевшие на усиление 122-й танковой бригады, и вела оборонительные бои в пешем строю. В феврале 1942 года получив из осажденного Ленинграда семь танков КВ, семнадцать БТ-7, шесть Т-26 и двадцать один бронеавтомобиль, бригада под командованием полковника И.Н. Барышникова, получает задачу поддерживать наступление 80-й стрелковой дивизии и появляется под Погостьем.

Вот как описывают полосу наступления танковой бригады военные историки в своем труде "На Волховском фронте": "...В полосе действий бригады противник, занимая продолжительное время железнодорожное полотно юго-восточнее и северо-западнее станции Погостье, сумел построить блиндажи с прочными перекрытиями, артиллерийские и пулеметные дерево-землянные огневые точки. Таким образом насыпь была превращена в сильный огневой рубеж. Просеки и опушки леса простреливались хорошо организованным противотанковым и автоматным огнем...".

1 марта 1942 года. Продолжаются наступательные бои. Основное направление наступления в этот день вдоль грунтовой дороги Погостье-Шала. 311 стрелковая дивизия, на правом фланге двумя полками, прикрывает наступление со стороны болота Ковригина Гладь. С левого фланга наступает 11-я стрелковая дивизия, но встретив серьезное сопротивление и сопровождающими контратаками поддерживаемые танками вынуждена отойти. 2-ой лыжный полк продолжает вести боевые действия в районе 2 километра северо-восточнее деревни Кондуя. 285 стрелковая дивизия своими подразделениями вела бой, доходивший до рукопашных схваток за овладение полотном железной дороги. В тылу армии, у Восточных бараков сосредоточиваются для развития наступления 275-й и 276-й отдельные лыжные батальоны. За два дня боев в данном направлении 80 стрелковая дивизия потеряла убитыми 392 человека.

В эти дни происходит перегруппировка подразделений и частей 54 армии. 2 марта, 177 стрелковая дивизия сменяет части 198-ой стрелковой дивизии. 5 марта, 275 ОЛБ сосредоточивается в районе 0,5 километра севернее Погостье, 276 ОЛБ вышел в район расположения 2-го лыжного полка, 281- я стрелковая дивизия вышла в район 2 километра юго-восточнее деревни Малукса. 80-я дивизия сдала участок обороны 198-ой и 281-ой дивизиям. Немцы тоже подтягивают дополнительные резервы. Перед фронтом 311-й стрелковой дивизии появляются подразделения 96 пехотной дивизии переброшенные с Мгинского направления. Эта немецкая дивизия сформированная в Вене в октябре 1939 года участвовала в оккупации Франции. На восточном фронте появляется в июле 1941 года, а на участке наступления 54 армии в районе Погостье в январе 1942 года.

В документах штаба 54 армии оценивают прошедшие бои: "... В результате новой операции начатой 28 февраля вводом в бой 80 стрелковой дивизии с 16 танковой бригадой для восстановления положения и расширения плацдарма, положение частично было восстановлено, противник подбросивший свежие силы из района Шала, был остановлен и отброшен назад. Угроза его выхода в тылы 177 и 311 стрелковых дивизий была ликвидирована, но значительных успехов это наступление не принесло. В результате 80 стрелковая дивизия потеряв в первые три дня свыше 500 человек убитыми и ранеными захлебнулась в своем наступлении и дальнейшее продвижение было медленным...".

9 марта 1942 года в 8.00 утра, части ударной группировки перешли в наступление. Полки 281-ой стрелковой дивизии наступают из района 1-1,5 километра юго-западнее Погостье. Из района 1 километр южнее станции Погостье начала пробивать вражескую оборону 198-я стрелковая дивизия. Под давлением наших частей противник начал отход на участке наступления 281-й дивизии.
"... Отход противника превратился в бегство. Из-за невозможности забрать с собой имущество, противник подрывал некоторые землянки, а на углу поляны "Сердце" был взорван склад боеприпасов, до этого охраняемый танками..."- такая запись сделана в журнале 124-ой танковой бригады, поддерживающей наступление 3-го и 1027-го полков 198-ой стрелковой дивизии.

В журнале боевых действий артиллерии 11 СД записано: "... Противник неся большие потери в живой силе и материальной части отходит в южном и юго-восточном направлениях прикрывая свой отход мелкими группами автоматчиков...". В это же время по полкам 198-й стрелковой дивизии рассылается распоряжение командира: "... По прежнему наблюдается несвоевременная уборка трупов убитых бойцов и командиров и их захоронения. Командир дивизии приказал:
- 1. В трехдневный срок произвести уборку и захоронение убитых бойцов и командиров, для чего командиру 349 отдельного саперного батальона выделить команду в количестве 15 человек и одного среднего командира.
- 2. Район уборки - граница слева "КЗ", Шала, юго-восточный угол рощи "Утка".
- 3. Трупы убитых фашистских солдат сложить в штабеля и сжечь.
- 4. Контроль за исполнением возлагаю персонально на начальника санитарной службы дивизии...".

Воронки с закиданными в них трупами наших солдат мы находим до сих пор. А места их расположения указываются во многих похоронках хранящихся в семьях погибших: "...похоронен с отданием воинских почестей в районе станции Погостье...".

Интересная формулировка: "...трупы убитых фашистских солдат сложить в штабеля и сжечь...". Такие записи в документах дивизий хранящиеся в Центральном Архиве Министерства Обороны встречаются очень часто. Это понятно, тогда это был враг. Сильный, жестокий и коварный враг, и его надо было уничтожать. Уничтожив, надо было что-то делать с трупами вражеских солдат. И их тоже уничтожали, что не оставалось и следа на той земле, куда они пришли. Сейчас можно много спорить, кто хотел войны, и что мы должны были напасть первыми на Германию. Скорее всего, да. Такое было время, такая политика была у нашего государства, и я уверен, напади мы первыми, нас также считали бы оккупантами, как считают, сейчас в Прибалтике, Украине и Польше. Но, Гитлер опередил Сталина, нанес превентивный удар. Война разгорелась на нашей территории, и тогда встал вопрос: или мы или нас. Для нашего народа началась Народная война - Отечественная. Мы защищали свою землю, и те миллионы наших сограждан отдали свои жизни за свою Родину, за свой дом. Война стала праведной. И месть к трупам погибших солдат противоположенной стороны стала, тоже праведной. Нельзя упрекать в этом, поколение, которое воевало. Тех, солдат которые прогрызая вражескую оборону с кровавой пеной у рта, теряли своих товарищей и друзей. У многих воевавших солдат, уже погибли под немецкими танками семьи, многие оставили близких в умирающем от голода Ленинграде. Тогда, это было оправдано. Я не говорю, что война, любая война, это благородное дело, но у солдат нет выбора, они должны выполнять приказ. Первый раз такую формулировку о сжигании трупов немецких солдат я встретил в документах 11-й стрелковой дивизии. В донесение начальника погребальной команды 11-й стрелковой дивизии было записано: "... Доношу, что за время с 25 марта по 10 апреля 1942 года, включительно, погребальной командой при управлении 11 СД, похоронено военнослужащих: по прилагающим спискам 66, без документов, не опознаны - 785. Всего 851 труп. Кроме того сожжено трупов немецких солдат - 133...". Когда я выписал это донесение в свою рабочую тетрадь, то после проверки тетради, заметил, что слова "кроме того, сожжено трупов немецких солдат" вычеркнуты. Вот так, до сих пор мы стыдливо пытаемся закрыть неприглядные страницы войны. Зачем? Что, этого не знают наши, тогда противники, теперь "партнеры", немцы. Знают!. От кого мы пытаемся скрыть нашу, тогда в годы войны, праведную месть. Тогда, этим жили все, от рядового красноармейца, до генерала армии. Что, у немцев не было такого? Было! Это война. Жестокая, страшная война. Вот только, тогда и сейчас, мы забыли посмотреть на верхние цифры этого донесения: 66 опознаны и 785 неизвестны. Что, у всех 785-и погибших солдат, отсутствовали документы? Да, у большинства отсутствовали смертные медальоны, согласен. Но красноармейские книжки, военные билеты, другие документы, просто подписанные ложки и котелки. Сейчас, при проведении поисковых работ, мы находим, эти "отсутствующие" тогда документы и пытаемся по частицам по еле видным штрихам прочесть, установить, вернуть имя павшего без вести бойца. Это, можно было сделать тогда. Пусть не сразу после боя, но можно было, территория осталась за нами.

Нельзя сказать, что данные мероприятия с трупами вражеских солдат было возведено в государственный ранг.

1 апреля 1942 года в Москве было принято Постановление государственного Комитета Обороны СССР об уборке трупов вражеских солдат и офицеров и о проведении в санитарное состояние территорий, освобожденных от противника за № 1517 в котором указывалось: "...Обязать исполкомы областных и местных Советов депутатов трудящихся:
а) организовать из местных граждан специальные команды, силами которых:
- провести на территории районов сбор и погребение трупов вражеских солдат и офицеров;
- ликвидировать неприятельские кладбища и отдельные могилы, устроенные противником на площадях и улицах населенных пунктов;
б) места для захоронения трупов вражеских солдат и офицеров отводить вдали от населенных пунктов, шоссейных дорог и братских могил бойцов и командиров Красной Армии и гражданского населения...".

По Красной Армии с 4 апреля 1942 года был распространен Приказ народного комиссара обороны Союза ССР с объявлением постановления которое упоминается выше с теми же формулировками. То есть, захоронениями трупов вражеских солдат должны были заниматься гражданские органы власти. Да, где же было взять в прифронтовой полосе гражданские власти, если даже местное население многих деревень уже не существовало. Вот и приходилось командирам соединений принимать решение самостоятельно, с учетом психологического фактора после проведенных боев.

Самое печальное, что в этих же постановлениях и приказах четко формулировались мероприятия по сбору, учету и погребению трупов наших солдат. Но где результаты этой четкости. Вот выписка из инструкции об уборке бывших полей сражений: "... Перед захоронением начальник команды производит опознание и учет всех трупов командиров, бойцов Красной Армии и гражданского населения. Опознание производится по медальонам или другим документам, обнаруженным на трупе (удостоверение личности, партийный, комсомольский билет, паспорт и др.)... Для учета трупов командиров, бойцов Красной Армии и гражданского населения ведется книга "Именной список трупов командиров, бойцов Красной Армии и гражданского населения, обнаруженных на полях сражения". Книга должна быть пронумерована и опечатана печатью местного Совета депутатов трудящихся. Книга хранится у начальника команды и заполняется лично им или по его указанию одним из членов команды. Ответственность за правильное ведение книги возлагается на начальника команды. В случае невозможности установить личность погибшего по вышеуказанным документам в графе "Примечание" книги перечисляются фамилии и адреса, указанные в письмах, обнаруженных в одежде погибшего...При расформировании команды книга сдается начальником команды по акту приема-сдачи председателю исполкома местного Совета депутатов трудящихся и хранится в указанном Совете... Сведения из книги о трупах командиров и бойцов Красной Армии с указанием места их захоронения немедленно сообщается начальником команды председателю исполкома местного Совета депутатов трудящихся. Последний сообщает в Центральное бюро по персональному учету потерь личного состава действующей армии....".

Многим нашим читателям может показаться, что мероприятия по учету погибших наших солдат стали проводиться только в период войны. Но это не так. Еще в далеком 1925 году вышел приказ РВС СССР № 856 в котором утверждается "Инструкция по использованию медальонов с личными сведениями о военнослужащих РККА и Флота" (РГВА фонд 4 опись 3 дело 2576 лист 348).

В период боев Финской кампании издается Приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР № 238 от 21 декабря 1939 года. На основании данного приказа вводится Инструкция "О порядке пользования медальонами с краткими сведениями о военнослужащих Красной Армии":
"… 1. Для облегчения учета потерь личного состава Красноа Армии каждый военнослужащий в военное время снабжается частью медальоном с вкладным пергаментным листком, содержащим в себе краткие сведения о военнослужащем.
2. Медальоны выдаются командирам подразделений для снабжения ими личного состава к концу отмобилизования части. В мирное время медальоны хранятся в непзапасе части.
3. Во вкладной листок медальона заносятся следующие сведения: 1)Фамилия, имя и отчество, 2) военное звание, 3) год рождения, 4) уроженец (республика, край, область, город, район, сельсовет, деревня), 5) адрес семьи, 6) каким РВК мобилизован, 7) групповая принадлежность крови. Примечание: Указывать во вкладных листах название воинской части и должность военнослужащих категорически запрещается.
4. Заполнение вкладных листков и внесение в них изменений возлагается на командиров подразделений. Данные о групповой принадлежности крови вносятся по материалам санитарной части, а на призванных из запаса - по данным военных билетов.
5. Медальоны носятся в специальном кармане пояса брюк с правой стороны.
6. При переводе в другую часть военнослужащий сохраняет медальон и вкладной листок при себе. По прибытии его в новую часть, последняя проверяет наличие медальона и, если требуется вносит во вкладной листок соответствующее изменение.
7. В случае утери медальона, военнослужащий немедленно по его докладу об утере, выдается новый медальон.
8. Медальон считается бессрочным табельным предметом снаряжения…". (РГВА фонд 4, опись 12, дело 88, лист 665-667).

15 марта 1941 года издается Приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР № 138.
"1. Ввести в действие объявленное "Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время".
2. Всему высшему, старшему и среднему начальствующему составу - "Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время" - тщательно изучить.
3. Главному Интенданту Красной Армии к 1.5.1941 года снабдить войска - медальонами и вкладными листками по штатам военного времени, а штабы Военных Округов - бланками извещений и форм именных списков.
4. Приказ НКО № 238 1939 года - отменить…". (РГВА фонд 4 опись 12 дело 97 лист 263)

В данном положении существует целый раздел: "…Назначение медальонов со сведениями о военнослужащих:
- Для учета потерь личного состава в военное время и в целях привития навыка в хранении медальона, еще в мирное время каждому военнослужащему, с момента его прибытия в часть, выдается медальон с вкладным листком в двух экземплярах, который записывается в вещевой аттестат и хранится у него до увольнения в запас.
Наличие медальона и правильность заполнения вкладыша проверяются у красноармейцев и младшего начсостава - на утреннем осмотре, а у начальствующего состава - при выходе части в поле, на тактические занятия.
При переводе военнослужащего в другую часть, медальон заносится в вещевой аттестат военнослужащего.
Медальон носится в специальном кармане, пришитом на внешней стороне пояса брюк (с правой стороны).
Вкладыш медальона заполняется в двух экземплярах. Один экземпляр вкладыша медальона у убитых и умерших от ран вынимается и храниться в штабе части или лечебного учреждении, а второй экземпляр, вложенный в медальон, - остается при убитом или умершем от ран.
- Команды, наряжаемые для очистке полей боя, вынимают один экземпляр вкладыша медальона с убитых и передают в штаб той части, распоряжением которой они производили очистку поля боя.
- О смерти военнослужащего сообщает та часть, в которую передан командами после очистке поля боя вкладыш медальона, снятый с убитого, независимо от того, к какой части принадлежал военнослужащий.
- Вкладыши, изъятые из медальонов у убитых военнослужащих, командиры частей хранят в штабе части, на основании их составляются списки (форма №2) и пересылаются в штаб дивизии. Отдельные части, не входящие в состав дивизии, представляют списки (форма №2) в штаб того соединения, которому они непосредственно подчинены.
- О лицах, умерших от ранения в пути следования в лечебные учреждения, начальник транспорта, сопровождающий их, обязан подробно доложить лицу, принимающему раненых, о количестве умерших в пути, где они оставлены для погребения (или погребены) и чьим распоряжением и где они будут погребены. Один экземпляр вкладыша медальона, снятого с умерших в пути следования, сдается лицу, принимающему раненых. В случае отсутствия медальона у умершего в пути, сопровождающий обязан принять все меры к установлению личности умершего. Начальник лечебного учреждения об умерших в пути доносит (форма № 3) наравне с умершими в госпитале.

В этом же Положении прописаны правила сбора трупов погибших солдат: "…- Для сбора трупов погибших на поле боя полка, распоряжением командира полка назначается команда, на обязанности которой лежит розыск трупов, регистрация (по вкладным листам медальона), сбор и доставка их на дивизионный пункт для погребения.
- По окончанию сбора трупов погибших старший команды по сбору представляет список в 2-х экземплярах (форма № 5) Начальнику штаба полка, с указанием места нахождения собранных трупов погибших. К списку прилагаются вторые экземпляры вкладыша медальона убитых. Первый экземпляр вкладыша остается в медальоне убитого.
- В случае невозможности опознать личность погибшего, его устанавливает штаб полка (отдельной части) через командиров подразделений.
- Для доставки трупов погибших на дивизионный пункт сбора и погребения в братской могиле, штаб полка назначает необходимый транспорт с наличием брезентов для покрытия трупов. Доставка трупов на транспорте, предназначенном для перевозке продуктов - воспрещается.
- Прием трупов погибших для погребения производится начальником команды, назначенным распоряжением командира дивизии. В приеме трупов выдается расписка, которая сдается в штаб части.
- Начальник дивизионного пункта погребения трупов погибших - сверяет список с вкладными листками медальонов и после этого списки на погибших представляется в штаб дивизии. К списку прилагается точная схема расположения могилы.
- Перед погребением, с трупов погибших снимаются только шинели, которые дезинфицируются и сдаются в склад. Медальон с одним экземпляром вкладыша хоронится вместе с погибшим.
- Погребение трупов погибших производится только в масштабе дивизии (бригады) командами, выделенными распоряжением командира дивизии (бригады), в братских могилах или братских кладбищах…". (РГВА фонд 4 опись 12 дело 97 лист 275-279).

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Возвращаясь к приведенному выше донесению погребальной команды 11 стрелковой дивизии в котором указывалось, что имена 66-и воинов установлены, мы к сожаления обнаружили, что в документах дивизии сохранился список только на 46 человек. После проведенной розыскной работы мы установили, что из 46-и указанных имен - 28 погибших солдат, чьи трупы были найдены и опознаны при захоронении, значатся до сих пор пропавшими без вести. Получается, что хотя списки были отправлены в Центральное бюро потерь и остались храниться в Центральном архиве Министерства Обороны, все равно, люди найденные и похороненные еще в далеком 1942 году, до наших дней считаются пропавшими без вести. На это указывается в изданных Книгах Памяти и самое главное, они учтены пропавшими в картотеке учета потерь этого же архива.

Части 285-ой стрелковой дивизии в этот день (9 марта) успеха не имели. Встреченные сильным огнем противника, от железнодорожной насыпи, с близкого расстояния, полки дивизии залегли. Только 10 марта, подразделениям 285-й дивизии удается преодолеть железнодорожную насыпь в районе разъезда Жарок, и двумя полками (1013 и 1017) вести наступление на южной стороне ж\д. Для развития наступления выдвигается 294 стрелковая дивизия, которая должна поддерживаться танками 16 танковой бригады. Но, достигнув район сосредоточения начинает обратный марш в новый район сосредоточения, получив другую задачу. В течении дня полностью сломлено сопротивление противника на участках 281-й, 198-й и 11-й стрелковых дивизий.

11 марта 1942 года. Немцы, отойдя на заранее подготовленный рубеж в районе отм. 55.8 - Шала оказывает упорное сопротивление ударной группе наступающей армии. 198 стрелковая дивизия, при поддержке танкистов 124 танковой бригады, продвинувшись правым флангом продолжает вести бой за развилку дорог, представляющей собой заранее подготовленный опорный пункт. 11-я стрелковая дивизия ведет бой в лесу с отдельными группами автоматчиков действующих по просекам и лесным тропинкам на участке северо-западнее Шала. Для развития наступления вводится в бой 80-я стрелковая дивизия, которая проходя через боевые тылы 311-й и 281-й дивизий, ввязалась в бой с оставшимися в тылу у этих соединений, не ликвидированными группами автоматчиков. Подразделения 294 стрелковой дивизии с танками 16 бригады в очередной раз занимают исходные позиции.

Это про эти бои пишет знаменитый советский публицист Сергей Сергеевич Смирнов, автор знаменитой книги "Брестская Крепость" и других не менее знаменитых рассказов о мужестве и героизме воинов, пытаясь донести до читателей о судьбах неизвестных героев. В его книге "Рассказы о неизвестных героях" есть рассказ о жизни и подвиге санинструктора 1066 стрелкового полка 281-й стрелковой дивизии Татьяны Ильиничны Раннефт. И правильно пишет Сергей Сергеевич Смирнов слова о подвиге наших солдат. Действительно каждый прошедший через эти бои, а тем более погибший достоин звания Героя: "...Слишком уж часто мы, журналисты и литераторы, грешили и грешим еще, сочиняя этаких "лихачей - кудрявичей" в солдатских шинелях, которые "под свинцовым ливнем" или "среди ураганного огня" бесстрашно бегут в атаки с криками "За Родину", закрывают своей грудью амбразуры дотов, обвешенные гранатами, кидаются под гусеницы вражеских танков и, окруженные, косят десятками врагов, оставляя последнюю пулю для себя. А между тем все так и было на самом деле...(...)...Как часто оказываемся мы неспособными преодолеть внешнюю одинаковость серых шинелей и гимнастерок!...". Так было и в этих будничных боях у заснеженных полустанках Погостье и Жарок, и название которых то, не знали ранее эти "солдатские шинели и гимнастерки". А тем не менее поднимались в атаку, и по грудь утопая в снегу, шли вперед и падали разгоряченными лицами в снег, простреленные на вылет немецкими очередями. Как скупы официальные строки исторических уже документов, да и рассказы очевидцев уже поблекли от пережитого. А ведь за каждой "солдатской душой" были свои переживания и думы, у каждого была своя жизнь и свой подвиг. Мне часто вспоминается один эпизод, когда мы поисковики и ветераны 44-й стрелковой дивизии, поминали похороненных в этот день солдат погибших под Тихвином в 41-ом и найденных ребятами-поисковиками из Череповца в 95-ом. Один из ветеранов, артиллерист уже несколько раз за вечер поднимался говорить тост в котором рассказывал как его расчет с 45-мм пушечкой (а у фронтовиков эта пушка так и называлась "Прощай Родина") принял первый бой с немецкими танками и бил по ним прямой наводкой. Этот рассказ повторялся вновь и вновь и каждый раз от начала до конца ветеран просто кричал: "...Огонь, огонь...", оглушая нас, собравшихся вокруг. И вдруг одна женщина, тоже ветеран этой дивизии, бывшая медсестра, увидев, что мы уже с улыбками воспринимаем повторяющейся рассказ, сказала нам: "...Не удивляетесь, он восемнадцатилетним юношей, командуя орудием принял свой этот первый бой, весь расчет погиб, он тяжело раненым и контуженным был подобран санитарами и доставлен в госпиталь. Это все, что он помнит о своем первом бое...". Ни это ли правда о войне. Когда для человека, один только бой, стал на всю жизнь точкой отсчета: до и после...

12 марта 1942 года. С левого фланга армии, 115 стрелковая дивизия, соседствующая с подразделениями 44 стрелковой дивизии 4 армии Волховского фронта, начала наступление на юг имея задачу очистку полотна железной дороги от разъезда Жарок до "канава", сдав часть своего участка 4-й армии. В веденная в бой свежая 294 стрелковая дивизия при поддержке танков 16 ТБр одним ударом овладела населенным пунктом Шала и пытается развить наступление дальше. Под напором наступающих частей 285 и 294 СД противник отходит в южном направлении, оставляя для сдерживания наступления наших частей заслоны из автоматчиков.

В научной монографии института военной истории МО СССР "На Волховском фронте" описываются бои 294-й стрелковой дивизии и 16-й танковой бригады: "...Передний край обороны немецко-фашистских войск в районе Шалы проходил по железнодорожной насыпи. Развитая сеть инженерных сооружений сочеталась с артиллерийским и противотанковым огнем. На основных направлениях противотанковые орудия и станковые пулеметы были установлены в дерево-землянных сооружениях. Противник не ожидал здесь сильного танкового удара. В расположении наших войск дорог совсем не было, продвижению вперед мешал сплошной густой лес, большую площадь занимало болото Соколий Мох, толщина снежного покрова которого достигала 80-85 см. Саперы день и ночь работали, прокладывая дороги и колонные пути...(...)...преодолев железнодорожную насыпь высотой до 3 метров, по обе стороны которой простиралась заболоченная местность, танки повернули на восток вдоль железной дороги. Используя элемент внезапности и замешательство в стане врага, они обрушились на его огневые точки и укрепления...(...)... Маневр удался. Через час после атаки Шала в основном была освобождена...".

13 марта 1942 года. Наибольшего напряжения бои достигли в районе разъезда Жарок - "Сараи"- Шала, где противник пользуясь отсутствием хорошо охраняемого стыка 11 стрелковой дивизии с 285-ой и 294-ой дивизии просочился вдоль железной дороги и захватил ночью проделанные в железнодорожной насыпи проходы в 1,5 километра юго-восточнее отметки 54,5. Потери в результате этого боя составили 1005 человек ранеными и свыше 170-и погибшими. По архивным документам 124-ой танковой бригады следует, что в бригаде в результате боев имеется два боеспособных танка "КВ": "... танк старшего лейтенанта Осадчего на участке 11 СД взаимодействует с 219 и 320 СП, танк второго батальона высланный в район исходного положения для совместного действия с 153 СП 80 СД, застрял в болоте Ковригина гладь. В результате чего бригада поставленную задачу не выполнила...". В течении дня подразделения 285 стрелковой дивизии отразив ряд контратак противника взяли разъезд Жарок.

В этот момент, когда на участке Ленинградского фронта, в районе станции Погостье - разъезд Жарок наметился ощутимый прорыв на встречу частям 2-й Ударной армии Волховского фронта читателям будет интересно узнать о переписке между членами Военного Совета Ленинградского фронта А.А. Жданова и А.А. Кузнецова с командующим Ленинградского фронта генерал-лейтенантом М.С. Хозиным. В своих письмах Жданов и Кузнецов пытаются повлиять на командующего, с целью перенаправления ударных сил не на встречу Волховского фронту, а в направление Тосно, на встречу 55-й армии Ленинградского фронта. "Письмо А.А. Жданова и А.А. Кузнецова Командующему Ленинградским фронтом генерал-лейтенанту М.С. Хозину о задачах операции по деблокаде Ленинграда. 13 марта 1942 года: "Дорогой Михаил Семенович!. В дополнение к нашему разговору по Бодо имеем следующие соображения. 1. Наша центральная задача заключается в том, чтобы снять блокаду Ленинграда до начала весенней распутицы, ибо оставить Ленинград на скудном продовольствии и без топлива это значит подвергнуть его новым тяжелым испытаниям, к которым могут присоединится также эпидемические заболевания. Все это вместе взятое неизбежно отразится и на состоянии войск Ленинградского обвода…(…)…7. В отношении направления. Противник в настоящее время окружен с трех сторон. Нам предстоит замкнуть последнюю, четвертую. Мы исходим из того, что замкнуть его ближе к правому флангу выгоднее во всех отношениях. 1) Быстрее прекратится приток резервов из Сиверской-Вырицы через Шапки. 2) Наши дивизии будут ближе подтянуты к Тосненскому направлению, а для нас выигрыш времени это все. 3) Чем больше дивизий будет запущено влево, тем меньше гарантий, что они своевременно примут участие в операции на Тосно. 4) Вполне возможно, что окончательная ликвидация окруженного противника потребует дополнительного времени. Нам представляется, что даже если некоторые очажки противника останутся окруженными в лесах и болотах, где-либо в районе Дубовика или Липовика на первый период распутицы, то это менее нас может тревожить, чем затяжка операции на Ленинград и дальнейшее оставление окружения Ленинграда. 5) Сохранение ударного кулака и быстрое его сосредоточение и, следовательно, возможность нанесения удара на Тосно, позволит нам нарастить силы удара за счет 8-й и 55-й армий, а это тоже все-таки резерв и реальный. Резюмируем. Так как подача свежих дивизий может не поспеть к решающему периоду, то, чтобы не создать угрозы для основной операции на Ленинград и не оказаться вынужденным к началу весны из-за недостатка сил к длительной паузе, нужно, по нашему мнению, строго рассчитать наши силы, чтобы их преждевременно не израсходовать, удар наносить с предвидением скорейшего заворота на Тосно, корпус Гагена до последней возможности сохранять…".