Экономика по маркизу де СадуПисатель де Сад, смакуя и оправдывая придуманные им чудовищные злодеяния, утверждал, что массовые убийства угодны Природе; она заинтересована в скорейшей гибели всех своих созданий, чтобы дать место новым. Именно так поступает современная рыночная экономика. Производитель не заинтересован, чтобы та или иная модель служила долго; приходится наделять вещь умышленным изъяном или особым элементом, который в свое время сработает как «ген смерти» в организме. Это так называемое планирование износа и устаревания (obsolescense) не только товаров, но, в сущности, всех компонентов современной коммерциализованной цивилизации и культуры, действует как стимул в первоначальном, буквальном смысле латинского слова stimulus — стрекало: оно заставляет обезумевшее людское стадо бежать в нужном направлении [3]. Сторонники глобальной модернизации и «рыночной демократии» с восторгом смотрят, как один за другим обрушиваются устои традиционализма, а народы увлекаются бурным потоком мировой динамики. Локомотив прогресса мчится, не прислушиваясь к воплям многих пассажиров: «Остановите! Я хочу сойти!» Ускоренная гонка, нарушившая гомеостаз биосферы, не может продолжаться вечно; если она не выплеснется в космос, то остановится на Земле, ограниченная параметрами планеты. Кривая «развития» выйдет на плато, обладающее, быть может, довольно унылым пейзажем… В 1991–2003 годах я участвовал в семинарах «Биология и культура», проходивших под руководством С. В. Чебанова, где между прочим формировалась концепция принципиального тождества законов живого мира и экономики (в разработке ее принимали участие С. Г. Кордонский и В. А. Найшуль). С точки зрения этой теории свободный рынок есть осуществленный социально-экономический дарвинизм. Но П. А. Кропоткин, который хотел видеть двигателем эволюции не борьбу за существование, а сотрудничество и взаимопомощь, также в изобилии усматривал эти феномены в животном мире. Еще в середине ХХ века западные экологи, отвергая экономический либерализм и неограниченную частную собственность, заговорили о необходимости социализации природы [4], имея в виду прежде всего контроль государства и общества над деятельностью землевладельцев. Отечественные же интеллектуалы, у которых «социализм» сидел в печенках, в пылу «размарксисивания» поспешно благословили рыночную свободу и частную собственность. Радикальные сторонники сохранения дикой природы полагают, что этой задаче препятствуют любые рыночные отношения [5].Выходит, что наш дикий капитализм, якобы подобный животному миру по обывательским о нем представлениям (беззаконие, борьба всех против всех, «человек человеку волк»), вырывает людей из биосферы и делает их губителями всего живого. Умерить притязания и вернуться, вписаться в биосферу призывает экологический гуманизм, в котором явно слышны антирыночные, социалистические мотивы. Иными словами, «звериный эгоизм» людей естествен, но для зверей и всей прочей живности убийствен; гуманистический альтруизм для охраны природы как будто благотворен, но с точки зрения «дарвинистской» рыночной экономики противоестествен и утопичен. Разрешить этот парадокс мой слабый интеллект не в силах. Несомненно однако, что такая, какуюмы видим здесь и теперь, рыночная экономика разрушительна для экосистемы Земли. Рынок — такое же полезное достижение человечества, как использование огня, но огонь хорош на своем месте — в топке, печи, камине. Если он выходит из своего вместилища, то начинается пожар. [1] Более всего, впрочем, жаль работниц, которые эти машины каждого, кто видел, в каких условиях работали только что выкрасили. У окрашиваемыми изделиями они вместе с красильщицы на советских автозаводах (а сидели весь день под полиэтиленовой пленкой), должно сжаться сердце от такой картины. [2] Про оба случая мне рассказал А. Е. Левинтов в 1995 году. [3] В Западной Римской империи применялось стрекало, плохо видимое быку; наверно, он думал, что бежит по своей воле или побуждаемый позывами своего организма. В Восточной Римской империи применялся кнут, хорошо видимый и слышимый скотиной. Не отсюда ли роковая пропасть между нашими цивилизациями, начавшаяся с разделения церквей [4] См.: Сен-Марк Ф. Социализация природы / Пер. с франц. М.: Прогресс, 1977. [5] См.: Борейко В. Е. Этика и менеджмент заповедного дела. Киев: Киевский эколого-культурный центр, 2005.
|
