Нет, меня обратили совсем недавно, около месяца назад, – тихо ответила она. – Поймали в лесу и укусили. А потом я стала самкой. Раньше я носила имя Сонхи.

Это на каком языке? – уточнила я, удивившись, так как девушка отлично говорила по-русски.

Это корейское имя, означает «доброта и радость», – пояснила она.

Ее лицо немного посветлело, черты явно стали мягче.

Ты кореянка, – пробормотала я.

Самка летуна, – поправила она меня и снова стала угрюмой.

А мы где? И почему ты прикована ко мне?

Мы на одной из баз, – тихо ответила она. – И не вздумай делать резких движений! Мы очень высоко над землей. Эти сосны достигают в высоту до пятидесяти метров, к тому же растут на высоком берегу. Ты разве не слышишь шум моря?

Я уже окончательно пришла в себя. Явно пахло морской солью, йодом, слышались шум прибоя, крики чаек. Я огляделась. Под нами было плотное сплетение сосновых ветвей. Мало того, мы находились будто в крохотной комнате, стены которой образовали густые ветки с пышной зеленой хвоей. Я вспомнила, что у нас в тайге часто видела странные на вид аномалии у сосен. Казалось, что ветки растут хаотично и поэтому запутываются, образуя что-то типа гнезд на стволах. Обычно это было у самых верхушек. Бабушка говорила, что в народе издавна эти густые сплетения веток называли «ведьмины метлы». И сейчас мне показалось, что я нахожусь внутри вот такого «гнезда». Я попыталась разомкнуть одно из звеньев цепи. Сонхи наблюдала за мной с явным любопытством.

И не пытайся, – минут через пять сказала она. – Тебе еще повезло, что сегодня полнолуние. И ночью будет совершен обряд. Мне тоже обещали, что я стану женой летуна по имени Рев. Именно он обратил меня, но до полнолуния я принадлежала всем, кто хотел, была без имени. Но я вела себя хорошо, не пыталась сбежать. И Рев пообещал мне, что с сегодняшней ночи я стану его официальной женой. Меня назовут Рева. И уже только мой господин будет решать, с кем я сплю. А тебя принес Вой.

Да, – кивнула я, не оставляя попыток разомкнуть звено.

Но металл был прочным и совсем не гнулся. К тому же при малейшем резком движении шипы ошейника впивались мне в кожу.

Вой очень сильный и авторитетный, – продолжила Сонхи, не сводя с меня глаз и придвигаясь как можно ближе. – На него заглядываются многие самки. И общественные, безымянные часто просят его совершить обряд именно с ними. Многие мечтают получить имя Воя и оказаться под его крылышком.

Я не мечтаю, – пробормотала я, звякая цепью.

Зря стараешься, – заметила Сонхи. – Отсюда не убежишь. База тянется вдоль берега на несколько километров и тщательно охраняется. Летуны несут круглосуточное дежурство на верхушках.

Я лучше умру, чем стану самкой, – сказала я и ощутила, как снова наваливается отчаяние.

И зря! – ответила она. – Зачем умирать? Покорись своей судьбе. Раз уж ты попала в руки Воя, то так тому и быть! Сегодня он тебя точно обратит и сразу сделает официальной женой. Полнолуние! Ты разве не любишь секс? – задала она вопрос, показавшийся мне неуместным.

Только с любимым, – сухо ответила я. – А сношаться со всеми подряд, и тем более с мерзкими летунами, кажется мне отвратительным. И делать этого я не собираюсь!

Сонхи замерла. Ее лицо напоминало маску, глаза сузились и стали походить на темные щелочки.

Помню еще и я, – забормотала она. – И у меня был любимый парень… Я жила в городе Байкальск. В выходные мы часто ездили на Байкал. Там так красиво! И вот месяц назад тоже отправились на пикник. Мы много выпили, и я поругалась со своим парнем. Ушла в лес. Там-то на меня и напал Рев. Он сразу повалил меня и укусил. Я потеряла сознание. А когда очнулась, то была уже здесь.

Я оторвалась от цепи и подняла на нее глаза.

Значит, ты даже и не знаешь, где находится эта самая база? – уточнила я.

Понятия не имею, – пожала она плечами. – Лишь видела, что мы на высоком берегу, что рядом море. Ну и Рев говорил, что жилища летунов на верхушках сосен, которые растут вдоль берега. И что территория охраняется. Боялся, что я сбегу. Да куда уж я теперь? Я самка!

Мне не понравилось, как изменилось выражение ее лица. Солнце начало клониться к горизонту, освещение стало более мягким. И я подумала, что с наступлением сумерек Сонхи может стать активной. И даже напасть на меня. Я, без конца дергая то цепь, то ошейник в бесполезных попытках освободиться, уже сильно поранила шею. И у меня выступила кровь. Она потекла из-под ошейника и привлекла внимание Сонхи. Я увидела, как раздулись ее и без того широкие ноздри. Ее остановившийся взгляд был направлен на мою шею, и я провела рукой. И увидела, что мои пальцы в крови. Сонхи уже не выдерживала. Ее лицо приняло хищное выражение, рот раскрылся, показались клыки. Она зарычала, и я резко отодвинулась. При этом ошейник впился мне в шею, да еще и Сонхи ухватила его скрюченными пальцами и потянула на себя. Кровь уже текла струйками. Я видела красные разводы на моей футболке. В этот момент солнце село в низкие тяжелые тучи, встающие на горизонте, и потемнело. Сонхи уже превратилась в мерзкое существо. Собачье туловище, покрытое редкой серой шерстью, перепончатые крылья, свернутые на спине, морда летучей мыши с коротким носом, круглыми широкими ноздрями, выпуклыми глазами и разинутой пастью.

«Мне конец! – подумала я, отталкивая ее ногой. – Она сожрет меня не задумываясь!»

Сонхи железной хваткой вцепилась в цепь и подтягивала меня к себе. Я била ее по приближающейся морде, пинала что есть силы по туловищу. То, что мы были скованы, ограничивало движения.