ГЛАВА 7. В пятнадцать часов следующего дня, два приятеля ожидали друга Венсана, с которым он хотел познакомить Жана.

 

В пятнадцать часов следующего дня, два приятеля ожидали друга Венсана, с которым он хотел познакомить Жана.

- Как дела, Винс? - вскрикнул радостно парень, подошедший к ним.

На вид ему было года двадцать три - двадцать четыре. Он был светловолосый, но коротко подстрижен. На нём был спортивный костюм бежевого цвета и грязные кроссовки. Лицо его выглядело очень мужественно - по нему можно было сказать, что он очень много повидал и пережил в своей жизни. На лице у него было несколько заметных шрамов и морщин.

- Антуан, познакомься, это мой приятель Жан, - сказал Венсан.

- Рад встрече! - сказал Антуан, протягивая Жану руку, и улыбаясь.

- Очень приятно, - ответил мальчик, немного смущаясь.

- Откуда ты, Жан?

- Из Польши.

- Интересный акцент.

Наступила небольшая пауза, во время которой Антуан пристально разглядывал Жана. В ответ, мальчик волновался и опускал глаза каждый раз, когда пытался их приподнять.

- Я сейчас иду к себе домой - там все наши. Вы пойдёте со мной? – спросил Антуан.

- Мы пойдём Жан? - спросил Венсан.

- Да, пойдём.

- Тогда в путь.

Теперь Жану предстояло знакомство ещё с несколькими ребятами. Венсан объяснил ему вкратце, что все те, с кем сейчас ему предстоит встреча, состоят в так называемом "Отряде борьбы за свободу".

- О! Всё нормально, Ант? - спросил парень, открывший им дверь.

- Да, Олег. А у вас?

- Всё хорошо.

Они прошли в комнату, где находились все остальные.

Там сидело пять ребят разных национальностей и возрастов.

- Это Макс, - сказал Антуан, указывая на высокого, худого парня в очках. - Это Пётр. Это Саид. Ну а с остальными познакомишься сам.

В комнате стояла духота, было накурено и пахло разлитым на пол пивом. Все ребята пили и веселились. Комната просторна - в ней поместилось бы даже тридцать человек. Кто-то играл в компьютер, кто-то смотрел телевизор, кто-то слушал музыку. Жан оглядывал их всех.

- В этой комнате все иммигранты, за исключением меня и Винса, - сказал Антуан.

- Да, да, Ант, - улыбнувшись, подтвердил парень по имени Саид.

Антуан предложил Жану выпить, но тот отказался, зато с удовольствием закурил.

- Тут ребята со всего мира, - сказал Антуан, - вот например, Олег из Испании, Макс из России, Хью из Южной Африки, Джеймс из Англии, Саид из Туниса, Пётр из Польши.

- Из Польши? - спросил Жан.

- Ты ведь тоже оттуда?! Эй, Пётр, - окликнул его Антуан, - тут твой земляк.

На вид этому парню было лет четырнадцать. Он среднего роста и очень худой. На голове его сидели кучерявые, рыжие волосы. Жану сразу в нём показалось что-то знакомое, что-то родное.

- Меня зовут Пётр. Мне 16, - с улыбкой сказал мальчик.

- Я Жан. Мне 15.

- Ты из Польши?

- Да. А ты?

- И я тоже. А почему тебя зовут Жан, а не Ян?

- Моя мама француженка, она решила меня так назвать.

- Прикольно, - сказал Пётр улыбаясь.

Его улыбка так понравилась Жану. Она была такая детская, искренняя, и в тоже время глупая.

- В каком городе ты жил? - спросил Пётр.

- В Варшаве. А ты?

- В Познани.

Жану было так интересно с его новым знакомым. Ему показалось, что он снова, хоть на долю мгновения, оказался у себя дома.

- Давай по-польски говорить? - предложил Жан.

- Понимаешь, дело в том, что я уехал со своей Родины, с родителями, когда мне было всего лишь четыре года. Я абсолютно не помню Польшу и польский язык тоже.

Жану показалось это очень грустным. Ведь он тоже покинул свою страну, свой дом, и свой покой…

Потом Жан общался с Саидом, который ему показался очень жизнерадостным, а потом с Максом, он был очень задумчив.

- Жан! - окликнул его Антуан. - Иди сюда.

Антуан позвал его в кухню, где сидел Олег – он был уже достаточно пьян, что еле держался на стуле.

- Эй, парень! Привет! Ты Жан? - спросил он.

Жан кивнул головой.

- А я Олег. Приятно познакомиться, - сказал он, пытаясь улыбнуться.

Он налил себе выпить.

- Знаешь, - начал говорить он, - тут так тяжело... Никто не признает никаких ценностей. Все просто стоят и смотрят в другую сторону, в то время как страна гниёт изнутри. Ты понимаешь меня?

Жан помотал головой.

- Хорошо, я тебе объясню, - сказал Олег. - Я не хочу никого судить, только себя. Я могу говорить только о себе. Другие меня касаются лишь постольку, поскольку они ограничивают мои действия. Вокруг каждого из них тоже вращается вселенная, и каждый из них для себя - тоже центр мироздания. Моё право властвовать над ними определяется только моей силой. То, что я в силах совершить - единственная граница того, что мне дозволено совершить. Мы от природы наделены стадным чувством и потому живём в обществе, а общество держится только на силе - силе оружия (полицейский) и силе общественного мнения (что скажут люди?). С одной стороны - общество, с другой - личность; и общество, и личность стремятся к самосохранению. Это сила против силы. Я стою один, но вынужден мириться с обществом, и, в сущности, мирюсь с ним охотно, ибо взамен налогов, которые я плачу, общество меня охраняет, меня - слабосильного, от насилия другой, более могучей личности; однако я подчиняюсь законам общества только поневоле и не признаю их. Я вообще не признаю никаких законов и верю только в силу.

Тут он остановился и закурил. Жан не говорил ни слова, ожидая продолжения.

- Вот, например, - продолжил он, - про свободу могу тебе сказать. Иллюзия, что моя воля свободна, так сильно во мне укоренилась, что я не в состоянии от неё избавиться, хотя и подозреваю, что это только иллюзия. Однако эта иллюзия является одним из сильнейших стимулов всех моих поступков. Прежде чем что-нибудь совершить, я чувствую, что у меня есть выбор, и это влияет на каждый мой шаг; но потом, когда поступок уже совершён, я прихожу к убеждению, что он был неизбежен с самого начала.

- Ты так много знаешь, - сказал ему Жан, он был поражен тем, что услышал.

- Это всего лишь правда. Это слова Анта, слово в слово. Он меня всему научил, и не только меня, а всех нас.

- А Антуан откуда столько знает?

- Можешь звать его просто Ант. Его этому тюрьма научила.

Тут у Жана чуть не пропал дар речи. Всегда он считал, что в тюрьму сажают только самых плохих на свете людей, совершивших самые ужасные поступки. Но глядя на Антуана, можно сказать, что он умный и вполне нормальный человек. Жан решил убедиться в правдивости сказанного Олегом, и подошёл к Венсану.

- Скажи, а откуда Антуан столько всего знает? - спросил Жан.

Венсан слегка засмущался.

- Понимаешь, - сказал он, - Антуан кое-где был...

- Я знаю, что он был в тюрьме. Мне Олег сказал, - ответил Жан с улыбкой.

Время шло. Наступала ночь. Все ребята продолжали веселиться, пить, и разговаривать обо всём на свете.

Характерной чертой Жана было любопытство. Он решил поговорить с Антуаном и узнать у него что-нибудь интересное.

- Антуан, скажи, а что ещё интересного ты знаешь? - спросил он.

- Смотря, что конкретно ты хочешь услышать? - спросил он в ответ.

- Можешь рассказать что-нибудь про свободу?

- О! Свобода – довольно-таки многогранное чувство, - сказал Антуан, слегка улыбнувшись. - Она является основой, составляющей всё - мира вокруг нас, наших действий, чувств, пороков… А вот свободна ли воля человека и человеческая личность? Я считаю, что нет! По крайней мере, ни в этой стране. Для многих людей существует иллюзия, что воля человека свободна, которая настолько укоренилась в человеческих подсознательных мечтах, что, возможно, даже я скоро буду готов принять её. Но многие мечты, как ты знаешь, так всегда и остаются мечтами.

Наступило три часа ночи. Все наконец-то решили разойтись по домам. Жан и Венсан пошли вместе.

- Ну как тебе, понравились ребята? - спросил Венсан, с довольным видом.

- Да, - ответил с улыбкой Жан.

- С кем ты общался?

- С Антуаном, Петром, Саидом, Максом и Олегом.

- И что ты про них скажешь?

- Мне показалось, что Антуан очень умный, Пётр очень веселый, Саид жизнерадостный, Макс какой-то печальный, а Олег очень пьяный, - ответил Жан, и, улыбнувшись, опустил голову.

- Ты прав, - сказал Венсан, посмеиваясь, - всё так и есть.

Они остановились на пересечении бульвара Пастёр и улицы Нуази-ле-Сек.

- До завтра, Жан.

- Пока, Венсан.

Жан устало брёл домой, вспоминая слова, которые ему говорили Олег и Антуан. Из всех их слов, он сделал для себя небольшой и простой вывод, что свободная человеческая воля - это и есть иллюзия, надолго застрявшая в человеческих умах.