Глава 8. Лично я совершенно не жалею, что люди не летают, как птицы!

Лично я совершенно не жалею, что люди не летают, как птицы!

Л.

 

Страшнее обезьяны с гранатой только блондинка с обрезом!

С.

 

Я не сразу понял, отчего проснулся. Вроде все как всегда: кровать, плед… ну и стены с потолком – но при этом изнутри грызет странное тоскливое чувство. Словно потерял что-то важное и вдобавок позабыл – что.

Дурацкое ощущение.

Перекатившись на живот, я зарылся лицом в подушку – и та вдруг отозвалась тонким, как женский волос, ароматом. То ли шампунь, то ли духи…

Лена!

В пыльное окно уже вовсю пыталось достучаться бледное осеннее солнышко. Блин, это ж сколько я продрых-то? Отрубился на раз, будто прикладом по затылку оприходовали. А главное – действительно выспался, до кончика ногтя, на все сто. Подобный подвиг мне последний раз удавался черт-те когда, так что и не помню. Обычно же уже часов через пять-шесть меня выдергивало из кошмарно-кровавого забытья и хорошо, если не заодно с половиной квартала. Мышцы узлом, нервы струной… а тут приткнулся к теплому женскому боку и задрых, словно младенец. Не, прав был наш батальонный Гиппократ, когда говорил, что для снятия постбоевого стресса ничего лучше «наркомовских» ста грамм и секса человечество так и не придумало. Да… он-то был прав, а вот я идиот! Снял один такой… стресс! Воспользовался шоковым состоянием, напоил и… бли-и-ин, чего теперь делать-то?! Попробуй теперь доказать… доказать, что это была вспышка не просто желания, а намного большего.

Сев на кровать, я схватился за голову. Очень хотелось взвыть так, чтобы волки в Беловежской пуще услыхали и отозвались. Еще можно было по стене лобешником постучать, по вчерашнему Леночкиному методу. Как там она сказала? «Отвлекает»?

Отвлечься мне бы сейчас не помешало. Чем дольше я пытался представить, что сейчас может думать обо мне Леночка, тем хреновее становилось на душе. И уж точно я не представлял, как вести себя дальше. Предложить руку и сердце – а оно ей надо? Сделать вид, что ничего не было?

Так ничего и не надумав, я спустился на кухню, застав там картину без масла «Лена и Макароны: единство и борьба противоположностей». На шкафчике привычно маячил серый кот – на сей раз он снизошел до ворчливых советов, так что плита осталась чистой. Кастрюлю, впрочем, все равно покрывали белые потеки.

Девушка подняла голову и настороженно, исподлобья поглядела на меня.

 

Саниного появления я ждала с замиранием сердца, злобно уговаривая себя не валять дурака. В конце концов, мне не шестнадцать лет, чтобы с лету вообразить: «Ах, вот оно, большее, светлое и на всю жизнь!» Да и вообще, минувшая ночь вспоминалась с трудом, стыдом, хоть и – позор, позор! – удовольствием. Ох, вот бы узнать, что думает о ней Саня… да и обо мне заодно. Только бы не начал объясняться и извиняться – это вообще финиш будет!

Вот и дождалась.

– Доброе утро, – небрежно бросил парень, усаживаясь за стол. – У нас пожрать что-нибудь есть?

В глаза он мне при этом старался не смотреть.

Ага. Значит, вот оно как… Ну и ладно. Проехали и забыли. Даже и лучше. С кем не бывает: перенервничали, выпили и очутились в одной постели. Вон сколько баек про корпоративные вечеринки ходит. И вообще, мужчины относятся к сексу куда проще: он для них не результат знакомства, а в лучшем случае повод. Самцы, что с них взять, инстинкты размножения из всех дыр лезут. Сане же после двух лет воздержания сгодилась бы даже стокилограммовая Софья Павловна…

Короче, я с трудом подавила жгучее разочарование и спокойно ответила:

– Макароны только что закипели, а кофе через минуту будет.

– Ага. – Парень порылся в карманах и начал распечатывать очередную пачку сигарет. – Отлично.

Терапевт хренов… Гинеколог на полставки!!!

 

– …через минуту будет, – с такой яростью огрызнулась девушка, что я окончательно стушевался и полез за куревом. – Слушай, если собрался дымить, так хотя бы не в мою сторону!

Определенно Ленку сегодня раздражало любое мое действие, если вообще не само присутствие. Нет, я, конечно, знал, что бабы – существа переменчивые, но чтоб настолько…

– Может, мне на крыльцо выйти? Так я могу.

– Вот и вышел бы! – бросила девушка таким тоном, что продолжать диалог мне как-то резко расхотелось. Я подхватил камуфляжку и вышел, напоследок хлопнув дверью и, судя по грохоту за ней, уронив табуретку.

На крыльце был холод, ветер и мелкий дождь – но после злой, как три мегеры, Леночки даже такая погода казалась вполне себе ласковым осенним утром.

Понять бы, что ее так раздраконило, тоскливо подумал я. Явно ведь: за вчера злится… ну а что «не так» было? Фиг поймешь. Сообразить, чего хочет женщина, – это ба-альшой опыт нужен, а у меня с этим ба-альшие только проблемы. Зато у фифы, зло подумал я, наверняка мужиков было немерено, и я в ее «модельном ряду» на шестисотый «мерин» вряд ли тяну – а вот на 412-й – запросто. Размечтался, идиот… мало тебя мордой в грязь макали. Все бабы одинаковые!

Я уже прикуривал третью, когда дверь скрипнула и на крыльцо вышла Леночка. С двумя дымящимися кружками. Прислонилась к косяку, отхлебнула из одной, отрешенно медитируя на каркас теплицы в лохмотьях полиэтилена, потом, словно вспомнив, протянула мне вторую:

– На, пей, пока не остыл.

– Спасибо, – растерянно булькнул я.

Кружка была обжигающе горячая – я едва не выронил ее, дожидаясь, пока девушка уберет пальцы и можно будет перехватить за ручку.

– И… Лен… вообще спасибо. За все.

Девушка снова уставилась на огород, покусывая нижнюю губу. Прочитать что-либо по ее лицу было невозможно.

– Слушай, Сань… – неуверенным, подрагивающим голосом начала она, и тут до нас донесся трагический вопль Федьки:

– Лена, макароны!!!

Напарница, охнув и оплескав крыльцо кофе, кинулась в дом. Я щелчком отбросил недокуренную сигарету и пошел следом – не торопясь, потому как в битве за макароны моя помощь могла разве что усугубить результат. Впрочем, когда я появился на кухне, усугублять было уже нечего – только оттирать и отскребать.

– Ну во-о-от… – тоскливо вздохнула девушка, выключая уже ненужный газ.

– Да ну их на фиг, не бери в голову, – торопливо сказал я. – В городе перекусим.

– А мы туда поедем? – В Леночкиных глазах мелькнул вчерашний ужас.

– Предлагаешь здесь до Нового года сидеть? – удивился я. – Сейчас план составим – и за дело!

Увы, девушка упорно не желала разделять мой оптимизм.

– Но Игорь же погиб.

– Зато мы живы, – возразил я. – И будем жить… если в страусов играть не начнем. Лен, лучший способ обороны – нападение, ты уж мне поверь!

– На кого?!

– На тех, кто за всем этим стоит, – решительно сказал я.

– А стоит ли? Ну упало стекло… рабочие уронили… – Видно было, что Ленка и сама в это не верит.

– Фигню-то не пори! – поморщился я. – Не было там никаких рабочих… а был кто-то, кто попытался нас угробить.

Девушка присела за стол и задумчиво побарабанила пальцами по кружке с остатками кофе.

– А ты не видел, откуда оно вылетело? Ну стекло это?

– Толком не успел, – признался я, подбирая с пола табуретку и усаживаясь напротив Лены. – То ли чердак, то ли последний лестничный пролет.

– Уж слишком все притянуто за уши, – скривилась напарница, и я с радостью отметил, что к ней возвращается способность логически мыслить, не отвлекаясь на лишние эмоции. – Вот если бы «кто-то» на нас тачку с кирпичами опрокинул… Не представляю, как он мог рассчитать скорость падения стекла с такой высоты, тем более прицелиться. Оно же плоское, запросто могло развернуться и спланировать.

– Ну положим, я тоже не представляю, но… – Я замялся. – Лен, может, это глупо прозвучит, но из-под этой хрени я тебя выдернуть успел лишь потому, что затылком опасность почуял. Никакая это не случайность была – метили именно в нас. И почти что попали.

– У меня тоже какое-то нехорошее предчувствие возникло, еще в квартире у Игоря, – призналась Леночка. – Но как этот «стекольщик» нас нашел?

– Думаю, он попросту просчитал нас. В смысле, что мы выйдем на «эльфа». Ну и устроил засаду…

«…в которую мы и вляпались со всей дури», – мысленно закончил я.

– Получается – он знает, что мы его ищем? – Девушка поежилась и пугливо оглянулась на окно.

– Знает, – кивнул я. – А вот мы понятия не имеем, кто это и какого хрена ему нужно. Хотя, – поправился я, – на вторую часть вопроса ответ, похоже, есть – угробить нас ему нужно. И, Лен, чтобы этого не произошло, нам срочно надо свою контригру строить.

– На чем? – уныло спросила девушка. – Со смертью Игоря у нас ни единой зацепки не осталось…

Она была права на все сто, но признавать это я не собирался – ибо не фиг опускать ниже плинтуса моральный дух подразделения.

– Должны быть! Уверен… Просто мы их почему-то не замечаем. Давай по новой: что изменилось со смертью Валерия?

Леночка сгорбилась над кружкой, словно надеясь высмотреть ответ в кофейной гуще.

– Ну… на кафедре химфака появилась вакансия… судя по тому, что я там видела, – малопривлекательная. Загадочная Ирина лишилась любовника и сама куда-то пропала. Ты в розыске… меня пытаются убить… контору закрыли…

– Как – закрыли? – удивился я. – Ты мне ничего не говорила!

– Да, мне Серафим звонил… Петрович, – поспешно добавила девушка, видать, побоявшись оскорбить мои дальнеродственные чувства. – Сказал, что уволен, а сотрудники распущены «до выяснения».

– Ты серьезно?!

Напарница удрученно кивнула.

– А кто ж нежить пасти будет?

– Ой, – Леночка безнадежно махнула рукой, – у Госнежохраны не так уж много работы было, на весь Минск девяти инспекторов хватало. Видно, сверху решили, что недельку-другую без нас обойдутся.

– Ну а ты сама как считаешь? – опасливо спросил я. – Обойдутся?

Федька незаметно вполз к Ленке на колени, пристроил любопытную мордочку на краю стола. Девушка начала машинально почесывать «котика» за ухом.

– Думаю, да. Ну молока больше скиснет… грибники по лесу лишний час погуляют. К тому же сам Госнежконтроль никуда не делся, раскидают своим сотрудником по полставочки…

– Все равно что-то не складывается. – Я потер щеки в надежде хоть как-то стимулировать приток умных мыслей в голову – и едва не зашипел, уколов ладони о щетину. – С чего бы всю контору закрывать? Отстранили бы Серафима, и дело с концом. А так… Лен, слушай, ты не в курсе – может, вы дорогу кому перебежали?

– Погоди-ка… – Девушка нахмурилась. – Что-то мне шеф говорил… Вроде бы кто-то хотел купить наше здание. То есть землю, на которой оно стоит, сама пятиэтажка на ладан дышит, ее давно уже сносить пора. Но Серафим Петрович в хороших отношениях с мэром, у них неофициальный договор был – пока шеф на пенсию не уйдет, здание трогать не будут. Нет, новое-то помещение нам бы выделили, но на краю города, да и сам переезд на три пожара потянет…

– Во как? – удивился я. – Интересна-а. Лен, а ты не в курсе, сколько такая сделка завесит?

– Смотря что на этой земле строить. Если жилой дом – одна сумма, а вот если торговый центр…

– Центр, – решительно сказал я. – Берем по максимуму.

– Точно не знаю, но много. – Девушка с тоской поглядела на обглоданный кукурузный початок, торчащий из мусорки. – Мне знакомый рассказывал, что проще «Формулу-1» выиграть, чем тендер на такую постройку.

Я почесал затылок. «Много», по меркам нынешней Беларуси, насколько я понимал, было делом сильно растяжимым – от десяти штук и до десяти лимонов «зелени». Положим, если не зарываться и взять средний вариант… могут начать за плюс-минус лимон зелени класть трупы штабелями? Легко, подсказал кто-то внутри меня и хищно улыбнулся.

– Слушай, – медленно произнес я, – а как бы про это дело подробностей нарыть?

– Так позвони дяде и спроси!

– Угу, скажешь тоже. Может, сразу в прокуратуру звякнуть? Он же сейчас «член семьи врага народа», у него наверняка не то что телефон – труба от унитаза на прослушке стоит.

– Ну я могу Лешке Жердецкому позвонить, – неуверенно предложила Лена. – Это мой бывший одноклассник, он в горисполкоме работает. Только…

– Только что? – с подозрением спросил я.

– Он жуткий бабник, – со вздохом призналась девушка. – С ним общаться невозможно: он каждое слово за намек принимает! Его даже учительницы боялись лишний раз к доске вызывать…

– Ну так и хорошо, – радостно заявил я. – Ты и намекни!

Леночка злобно сверкнула на меня глазами.

– Конечно, – процедила она. – Я же такая… со всеми подряд…

– Лен, ты чего? – растерялся я. – При чем тут «я такая»? Ежу понятно, что ты вовсе не «такая»… И я ж тебя не на шпионско-постельную миссию засылаю. «Намекни» значит «намекни», ничего более… а если товарищ захочет это самое «более», переводи стрелки на меня, и можешь быть уверена – персонаж будет удовлетворен целиком и полностью.

Девушка недоверчиво фыркнула, потом, видимо, представила эту сцену и улыбнулась.

– Ладно, позвоню.

– Договорились, – быстро сказал я и, пока Лена в очередной раз не решила сменить милость на гнев, полез за телефоном. Увы, мобилки в моих карманах упорно не желали держаться на плаву, и вначале пришлось выложить на стол прочие полезные вещи.

– ЧТО ЭТО?! – отшатнулась девушка, чуть не опрокинув стул. Потревоженный Федька сгинул, чтобы мгновением позже появиться на шкафчике – глаза вытаращены, хвост трубой.

– Граната, – честно сказал я. – Лен, да ты не пугайся, она ж ручная, тьфу, в смысле – безопасная. Привычка у меня такая – гранату в кармане таскать.

«Хотя бы учебную», – про себя добавил я.

– У тебя их что, по всем карманам напихано?!

– Не, ну что ты! – возмутился я. – Чай, не Терминатор, мне и одной хватает. – И, пока девушка собиралась с силами для очередной возмущенной тирады, быстро-быстро попятился к двери. – Лен, ты вот что: позвони, а я пока схожу побреюсь, а то зарос как баобаб, ладненько?

 

Саня подло дезертировал с кухни, оставив меня наедине с гранатой, венчавшей кучу хлама: неизменная пачка сигарет, зажигалка, жвачка, леденцы от кашля, какие-то ключи, скомканная, истрепанная до бахромы фотография… Я опасливо потянула ее за уголок, развернула. Любительский полароидный снимок: девушка, шаловливо посылающая воздушный поцелуй. «Красивая», – с досадой подумала я и смяла фотографию обратно. А это что? Ты глянь, действительно – водительские права! Смешной он тут какой, совсем мальчишка…

Саня что-то уронил в ванну и я, опомнившись, отдернула руку. Надо звонить, а то вернется и будет ругаться, что ничего не сделано. Ох, как же не хочется… этот Лешка еще на прошлогодней встрече выпускников достал меня по самое не могу. Не отвязался, пока я не записала его номер в блокнотик.

Серый пудель, умильно повиливая хвостом, уже сидел у моих ног, держа в зубах сумочку.

– Федь, а может, ты позвонишь? – с надеждой спросила я. – Ты ж умеешь голоса подделывать!

– Здгр-р-расьте! – гавкнул пес. – Что я ему скажу-то? Я ж его не знаю.

– Так я тебе расскажу.

– Лена, не мор-р-рочь нам головы.

– «Нам»? – проворчала я, про себя признавая его правоту. – А кто утром ябедничал, что домовых в этой хате не уважают?

– А сама-то? – чмыхнул носом пудель. – Полчаса р-р-распиналась, какие все мужики сволочи, а потом кофе на крылечко понесла…

– Так обиды же личные, а дело общее! – нашлась я.

– Вот и я о том! Звони давай.

Я с обреченным вздохом вытряхнула сумочку на стол. Кучка вышла не намного больше Саниной: документы, расческа, кошелек, жизненно необходимый минимум – с полкило – косметики. Кстати, давно пора обновить маникюр или хотя бы стереть лак, потому что облезлые ногти хуже ненакрашенных.

Телефон А. Жердецкого нашелся на страничке с буквой «М» (видно, в тот момент у меня в голове вертелся соответственный эпитет). Набрав номер, я плечом прижала мобилку к уху и, намочив ватку в растворителе, занялась наведением порядка.

– Алло, это Алексей? Привет.

– Здравствуй, солнышко! – томно проворковала трубка. – Как поживаешь?

– Нормально… Леш, у тебя есть свободная минутка?

– Сколько угодно, крошка! – Одноклассник помолчал, посопел и осторожно уточнил: – А кто это?

– Лена… (пауза в трубке продолжалась) …Коробкова.

– Леночка! – возрадовался Лешка. – А я уж думаю – чего ты так долго не звонишь?

– Дела, – туманно сказала я. С какой бы стороны к нему подступиться? Если спрошу в лоб, насторожится и начнет расспрашивать, зачем мне это надо…

Пришлось, скрепя зубы, воспользоваться Саниным советом.

– Лешк, пожалей меня, – капризно попросила я. Получилось весьма достоверно, потому что как раз в этот момент я обнаружила глубокий надлом на одном из ногтей.

– А что случилось? – с готовностью откликнулся мужчина.

Я потрогала ноготь и всхлипнула:

– Меня уволили… Вот сижу дома, ни одна из подруг трубку не берет, поплакаться некому…

– Ой, бедненькая, как я тебе сочувствую, – фальшиво засюсюкал Лешка. – А где ты работала?

Вопрос на засыпку. Вся нежохрана прекрасно умещалась на первом-втором этажах, третий и четвертый занимала другая государственная контора (настолько захудалая, что ее сотрудники приходили на работу только накануне праздников, чтобы отметить их своим «дружным» коллективом), а пятый снимали под офисы мелкие фирмы. Клиентов у них было еще меньше, чем работников этажом ниже, зато налоговая и ОБЭП заезжали чуть ли не каждый день.

– В ООО «Домовичок», – упал мой взгляд на пуделя. Какая разница, эти фирмочки менялись так часто, что даже таблички на двери заказывать не успевали.

– И за что же с тобой так?

– Ни за что… сказали, здание сносить будут, а нового юридического адреса шеф еще не подыскал. Соврали, наверное, гады, – просто повод для увольнения придумали!

– Ну это можно запросто выяснить, – расцвел Лешка.

– Как?

– Кисонька, я ж в горисполкоме работаю, забыла? – хохотнул мужчина. – Хочешь, пробью это здание по нашей базе?

– Ой, правда? Тебе не сложно?

– Красавица, да я горы сверну за твой лазурный взгляд! – Лешкиным голосом можно было смазывать сковородку.

– Буду тебе очень благодарна, – с придыханием заверила я.

Воодушевленный мужчина записал адрес конторы и пообещал перезвонить через десять минут. Я с облегчением отложила трубку и вплотную занялась ногтями: дочистила, подпилила, смазала питательным лосьоном и приступила к самому ответственному – собственно покраске.

Закончив с левой рукой, я растопырила пальцы, ожидая, пока лак подсохнет. Со смесью опаски и любопытства уставилась на гранату. И не боится же Саня ее в кармане таскать…

Я легонько коснулась ребристого бока кончиком кисточки, оставив ярко-розовое пятнышко. Ничего, не взорвалась. Надо стереть, пока Саня не заметил…

И тут наконец-то раздался телефонный звонок.

– Леночка, привет еще раз! В общем, узнал я, – затарахтел в трубке довольный Лешкин голос. – Можешь идти скандалить с шефами, бить им окна, ломать офисную технику…

– А поконкретнее? – Я рассеянно сделала еще мазок.

– Здание в ближайших планах на снос не стоит.

Я подавила разочарованный возглас. Снова пустышка…

– Хотя, – добавил Лешка, на которого в присутствии дам всегда нападала жуткая болтливость, – мне коллега по секрету сказал, что одной крупной фирме загорелось на том месте паркинг построить, так они у мэра под дверями днюют и ночуют. Особенно сейчас, когда с одной из сидящих в здании госконтор какая-то грязная история приключилась. Так что, может, и выбьют для себя этот участок. Но твои шефы знать об этом никак не могли!

– А что за фирма? Может, мне к ним на работу попроситься? – шутливо поинтересовалась я.

– Без проблем, – заверил одноклассник. – Я ее директора знаю, у нас коттеджи рядом.

– Ой, у тебя и коттедж есть? Как интересно! А где?

– В поселке за Боровлянами. – Лешка, кажется, уже подпрыгивал на стуле от нетерпения. – Хочешь, я за тобой вечерком заеду? Свожу, покажу, познакомлю… шампусика за встречу примем.

«Спасибо, я вчера уже водочки приняла!»

– Ой, даже и не знаю… Не хочется тебя напрягать… Давай я лучше сама приеду, расскажи только куда.

Жердецкий доверчиво описал дорогу вплоть до последней колдобины. Заодно мне удалось вытянуть из него, как выглядит особняк соседа-фирмача.

– Так я тебя сегодня жду? – требовательно уточнил Лешка в конце.

– Жди, – разрешила я, еле удерживаясь от ехидного хихиканья.

Я как раз вешала трубку, когда вернулся Саня. Мытый и бритый, но какой-то недовольный. Я проследила за его взглядом и ойкнула: оказывается, за время разговора я машинально расписала всю гранату в шашечки.

– Извини, увлеклась… – виновато пролепетала я. – Хочешь, я ее растворителем ототру?

Саня молча сгреб злосчастную гранату. Предупредить его, что лак еще влажный, я не успела. Впрочем, он и сам это очень быстро обнаружил.

– Слушай, я тут с Лешкой поговорила, – поспешила я сменить тему. – И вот что он мне рассказал…

 

Ехать предстояло в коттеджный поселок вдоль Логойского тракта, по которому мы третий день катались в Минск, так что завтрак в городском кафе отменялся. Предложить напарнику потратить лишний час-полтора и съездить нормально поесть ни один из нас не решился – утренняя неловкость хоть и сгладилась, но никуда не делась.

Вместо этого мы притормозили возле деревенского «супермаркета» в здании обычной избы. Отправившаяся туда на разведку Лена вернулась с победным видом и кульком, торжественно уроненным на мои колени.

– И это все? – только и смог удивленно вопросить я, ознакомившись с внутренностями кулька. – Знаешь, улыбалась ты примерно на торт с шампанским, а вовсе не на бутылку минералки, батон и палку копченой колбасы.

– Не нравится – не ешь! – парировала девушка, выхватывая у меня батон и жадно в него вгрызаясь. – И вообще, где мое «спасибо»? Я, значит, тащила…

– Ага, надорвалась. – Еще на дне пакета лежало несколько пачек растворимой лапши (видимо, Ленка рассудила, что с ними ей повезет больше) и пара банок тушенки. Я закинул все это на заднее сиденье. – Вот если бы ты меня с передовой на своем горбу вытащила…

– Разве что по частям, – обиделась девушка. – Женщинам по трудовому законодательству больше семи килограмм поднимать нельзя!

Лично я сомневался, что щуплая блондиночка подымет даже пять, но уж больно хотелось ее поддразнить.

– Ладно, не дуйся. Давай лучше местами махнемся.

– Это еще зачем?

– Чтобы ты поесть могла спокойно, – объяснил я. – Не отвлекаясь на дорогу.

– Вот еще, – фыркнула девушка. – У меня скорее от твоего вождения кусок в горле застрянет!

Прежде чем я успел хоть чего-то возразить, «гольфик» уже сорвался с места. Если Ленке и неудобно было рулить одной рукой, то она упрямо не подавала виду. С обкусанным батоном вид у девушки был забавный, как у белочки, которой вместо лесного ореха дали кокос. Мне вдруг жутко захотелось коснуться ее волос… прижать к себе, обнять… поцеловать, сказать… не знаю только что. Но это, похоже, означало нарваться на повторение утренней сцены – с той лишь разницей, что выходить мне придется не из дома, а из мчащегося по грунтовке «гольфика».

Поэтому я так и остался сидеть с колбасой – думаю, у меня вид со стороны тоже был исключительно дурацкий.

– Здесь?

– Кажется, да, – неуверенно сказала напарница. – По крайней мере, по Лешкиному описанию. Вот его хоромы, а напротив та самая дача.

«Та самая», по моим прикидкам, занимала впятеро больше территории, чем «хоромы», а уж бабла в нее вбухали и вовсе… раз эдак в немерено.

Правда, прикидки эти были сделаны за пару секунд – когда мы переваливали через бугор на въезде в поселок. Сейчас же нашим взорам была доступна лишь бетонная ограда, выглядевшая как линия Маннергейма и Великая Китайская стена вместе взятые. Метра два с хвостиком, камеры на столбах… проводов сигналки не видать, но это, скорее всего, значит лишь, что сигналка беспроводная. Лазер-мазер какой-нибудь или инфракрасная хрень.

– Доезжай до ворот и сворачивай влево, к забору твоего Лешки, – скомандовал я.

– А потом?

– А потом будем долго и мучительно менять колесо.

– У меня запаска дырявая, – смущенно призналась Леночка. – Я как раз на той неделе колесо пробила, а в автосервис съездить некогда было…

– Значит, просто снимем это и поставим обратно, – хмыкнул я.

– А ты уверен, что сможешь правильно его привинтить? – с большим сомнением уточнила девушка, видимо, меряя по себе.

Я пожал плечами.

– Не-а. Но это даже к лучшему – будет повод постучаться, попросить чего: стакан воды или там ключ на шестнадцать.

– А если они нас узнают, на трех колесах станем удирать?!

– Нет, на четырех… ногах. Только, – скептически добавил я, – не верю я в это. Вертухаи на воротах и сыщики-киллеры – это разные команды, пусть даже у одного босса в подчинении. Скорее всего, здешние бугаи про нас слыхом не слыхивали.

На самом деле бросать «гольфик» я собирался только в случае появления из-за ворот танка – или хотя бы БМП. У меня имелся обрез, патроны, учебная граната и свежий боевой опыт, в наличии аналога которого у здешних частных вохровцев я глубоко сомневался.

Леночка с обреченным видом припарковала машину в указанном месте и заглушила мотор.

– Может, мы лучше что-нибудь под капотом чинить будем? Или вообще в багажнике?

– Давай, – охотно согласился я. – С капотом даже проще – можно стоять и разглядывать его с обреченным видом. Сможешь изобразить вселенскую печаль напополам с глубокой растерянностью?

– Кажется, это уже мое естественное состояние, – огрызнулась девушка, вылезая из машины.

Пока Леночка воевала с капотом – первая попытка открыть его закончилась звонким ударом и еще более громким «Ай!» – я занялся багажником. Точнее – розыском в нем хоть чего-то, могущего сойти за инструмент.

«Чего-то» нашлось в количестве небольшого серо-желтого чемоданчика. Утащив его к переднему колесу, я отжал защелки – и уставился на содержимое ничуть не менее тоскливо, чем Лена. Бли-ин… ну и для чего все эти штуки?

– Лен, а инструкции к нему, – я кивнул на чемоданчик, – не прилагалось?

– К нему вообще-то руки должны прилагаться, – саркастически сказала девушка. – Нормальные, а не из задницы. Зато я знаю, как дворники снимаются. Можем их поменять, с места на место.

– Угу, – мрачно кивнул я. – И зеркальца протереть. Кто вообще из нас двоих автовладелец?

– А кто из нас двоих мужик?

На этот аргумент у меня достойного ответа не нашлось – если не считать таковым угрюмое сопение и ныряние под капот.

В принципе, я более-менее представлял тамошние внутренности – в смысле, мог без подсказки найти мотор и даже отличить аккумулятор от карбюратора. Но вот подробности устройства враждебной техники оставались для меня тайной за семью печатями. Да-а, сержант, это вам не гусеницы у взводной бээмпэшки перетягивать.

– Только ничего там не трогай! – трагично прошипела Леночка над моим плечом. – Давай я тебе отвертку дам, и ты ею просто вон по той железяке постучишь. Обычно срабатывает.

– В смысле?

– Ну мне никогда дольше пяти минут так стоять не приходилось – обязательно кто-нибудь рядом притормозит и помощь предложит.

– Слушай, давай ты сама постучишь, – раздраженно сказал я. – А я посмотрю, поучусь.

– И постучу. – С этими словами Лена поудобнее перехватила отвертку и согнулась над мотором.

Отступив назад и полюбовавшись джинсами в обтяжку… оч-чень аппетитных округлостей, я решил, что «метод блондинки» не так уж глуп. На такое зрелище и впрямь остановятся – если есть кому. В здешнем сонном царстве с проезжими все-таки не очень.

И тут ворота, напротив которых мы стояли, дрогнули и начали медленно раскрываться.

– Ложись!

– Чего?

Я в этот момент был уже около задней дверцы и тянул из-под куртки обрез.

– Падай, говорю! – И, поймав жалобный взгляд на придорожную грязь, уже спокойнее добавил: – Ну хоть присядь.

Все же для выпуска группы захвата ворота открывались ну очень тормознуто. На всякий случай я крутанул башкой – вдруг это всего лишь отвлекающий маневр? – и, не обнаружив подкрадывающихся-выпрыгивающих-из-под-земли-спускающихся-из-бесшумного-конвертоплана ниндзей с синоби-гатанами наперевес, почти успокоился. Когда же из ворот характерной развалочкой «особей, приближенных к телу Самого» выплыл браток с квадратной шеей, я успокоился окончательно и встал.

– Проблемы типа? – лениво поинтересовался охранник.

– Типа ага, – отозвался я. – С двиглом. То нормально фырчит, а то вдруг так: трыр-трыр-хрясь, трыр-трыр-хрясь, а потом опять нормально.

– Ну дык по нашим колдо-обинам еще и не так зафырчит, – хохотнул браток. – Наш вон, – охранник махнул рукой в сторону особняка, – третьего дня решил на своем «мерине» через поле напрямик срезать и ка-ак въехал. Трактором еле вытянули.

– На «мерседесе», что ли?

– Дык… не на лимузине, понятно, на джипаке, но все равно – встал намертво. Вона красуется, третий от ворот.

– Угу.

Лично мое внимание на стоянке за въездом привлек не заляпанный по самую крышу ML, а вполне чистенький «бумер». Разумеется, «боевых машин воров» по Беларуси катается до фига и еще столько же. Но вот черных «пятерок» с номером, начинающимся на 27, вроде той, что мчалась навстречу нам после злосчастного звонка Леночке, – навряд ли больше одной.

– Масло-то проверил?

– Ну я…

– Я только на позапрошлой неделе в сервис заезжала, – пришла мне на выручку Лена. – Там и масло долили, тосол… в общем, полное ТО.

– А-а, так это типа твоя тачка, – заухмылялся браток. – Понятненько. А свечи глядели?

– Да я вот как раз думаю…

– Чё тут думать, вертеть надо. Ключ дай.

– Ключ… – Я в замешательстве оглянулся на чемоданчик. Охранник, уже обошедший к этому моменту «гольфик», проследил за моим взглядом – и заржал.

– Ну вы, блин, даете, как генерал из телика говорит! Этим, что ли, чинить собрались? Круто. Много я чего видал, то чтобы набором электрика – машину…

– Лен, – мне даже не пришлось особо напрягаться, изображая удивление, – откуда он у тебя взялся-то?

– Бывший приволок, – блондинка дернула плечиком, – так и осталось. Я в него и не заглядывала ни разу.

– Типа, как и под капот? – Продолжая хихикать, браток отцепил с пояса рацию и щелкнул клавишей.

– Леха? Ну я типа угадал, тут, гы-гы, авария. Скажи Витьке, пусть из рабочей машины набор инструментов приволочет, он там в багажнике, сверху. Окажу гуманитарную техпомощь, гы! Что? Лады, ну давай.

Я тем временем продолжал изучать пространство за воротами. Пространства было много – видимо, здешний босс любил то ли гольф, то ли стрельбу по тарелочкам. А двухэтажный, утыканный зубцами и островерхими башенками в неоготическом стиле особняк был явно сооружен «по мотивам» родового логова каких-нибудь Гогенцоллернов.

– Ну типа вот, – довольно произнес охранник. – Ща разберемся с вашей тачкой.

«Ремонт» в итоге занял пять минут и заключался в последовательном вывинчивании свечей и регулировании зазора. Судя по ехидному хмыканью, которым охранник встречал каждую вытащенную свечу, в этой операции «гольфик» нуждался уже давно.

Лена тоже пришла к аналогичному выводу – километрах в полутора за поселком.

– А ведь и в самом деле мотор начал ровнее гудеть, – удивленно заметила она. – Да и тише.

– В следующий раз, – усмехнулся я, – ты вместо автосервиса езжай прямиком сюда. Тут, как видишь, люди добрые, отзывчивые… и движок проверят, и тормоза…

– Вообще-то, – обиженно вставила Лена, – мог бы и сам хоть раз под капот заглянуть.

– Угу. С набором электромонтера?

– А что, на даче подходящих инструментов нет?

– Может, и есть, не знаю, – торопливо соврал я. – Лен, ты лучше по делу чего скажи. БМВ разглядела?

– Разглядела. – Девушка поежилась. – Думаешь, тот самый?

– Первые две цифры совпадают. Так что, похоже, мы попали куда нужно.

– И что же нам теперь делать?

– Значица так, – начал я. – Лично я этот коттедж типа замок средневековый без поддержки батареи САУ штурмовать решительно не желаю.

– И слава богу! – вырвалось у Леночки. – Сань, зачем все усложнять? Давай просто позвоним у ворот и попросим хозяина о встрече.

– Ты в загробную жизнь веришь? – ехидно вопросил я. – Хотя… да, ты не веришь, ты с ней работаешь. Лен, если серьезно… позвоним, попросим, он согласится – а где гарантии, что нас после этого кто-нибудь увидит, кроме твоих коллег по работе с привидениями?

– Но мы же его разоблачили! – возмутилась девушка. – Надо пригрозить ему, что если он нас хоть пальцем тронет, то милиция получит неопровержимые доказательства его преступлений!

Я расхохотался.

– Лен-Лен, ты чего, женских детективов на ночь перечитала? Какие угрозы, о чем ты? Пять минут работы напильником по зубам – и он узнает все и про «доказательства», и про конфеты, которые ты в третьем классе из портфеля соседки по парте своровала.

Ленкина рука рефлекторно дернулась ко рту.

– А за таким забором нас запросто на фарш покрошат и собакам скормят – даже соседи ничего не заподозрят, – для усиления эффекта добавил я.

– С вертолета могут увидеть, тут аэроклуб рядом, – неуверенно возразила девушка.

– Скажи еще – со спутника-шпиона, – ухмыльнулся я. – Или… стоп! Ну-ка, повтори – чего сказала? Насчет вертолета и аэроклуба?

– Ну вон там же за лесом Боровая, – несколько удивленно пояснила Леночка. – Где старые самолеты и вертолеты восстанавливают, всякие шоу и гонки устраивают. У меня знакомый ездил туда парашютным спортом заниматься, на первом же самостоятельном прыжке сломал ногу в трех местах и год потом хвастался, как это круто.

– Что круто? – не понял я. – Ногу сломать?

– Нет, «ощутить себя гордой птицей, купающейся в воздушных потоках», – передразнила знакомого девушка. – Вон, кстати, еще парочка летит!

От кружащего высоко в небе вертолета отделились две черные точки. Потом, с большим запозданием, третья – видимо, любитель экстремальных ощущений долго боролся с выпихивающим его инструктором… а может, и победил, что-то парашют никак не появляется… нет, раскрыл все-таки.

Я зачарованно проследил за его спуском.

– Ленка… ты гений. Кроме шуток. Ты, считай, купила нам по путевке класса люкс, экскурсия по средневековым замкам минских мафиози.

– Ты что, предлагаешь на парашютах туда спрыгнуть? – ужаснулась напарница.

– Во-первых, не на парашютах, а с парашютами, а во-вторых, зачем такие сложности? Нам и вертолета хватит.

Девушка недоуменно захлопала глазами.

– В смысле?

– Видела лужайку перед замком? – задал я встречный вопрос. – Это ж готовая площадка. Прилетим, сядем, зададим пару вопросов нужному человечку и улетим обратно. Просто, быстро и безопасно – особенно если мы объясним дяде, что у меня в кармане радиопульт, а в вертолете – тонна взрывчатки, так что, если пойдут эксцессы, взлетим уже все.

– Очень смешно, – фыркнула Леночка… а потом вдруг сообразила, что я не шучу. – Ты что, с ума сошел?! Какой вертолет, кто тебе его даст?

– Никто, – подтвердил я. – Поэтому мы и спрашивать никого не будем.

Девушка ошалело помотала головой.

– Не-е-ет, – категорично протянула она. – К Боровой я тебя и на километр не подпущу!

– Лен…

– НЕТ!

– Ну…

– Я сказала: нет, нет и нет! Ни за что, с меня танка хватило!

– Какого танка? – опешил я. Что-то у Ленки совсем худо с нервами: уже заговариваться начала! – А что, тут где-то рядом и танкодром есть?

Это, пожалуй, было бы даже лучше аэроклуба. Конечно, имейся выбор, я вообще предпочел бы привычную бээмпэшку. Но, во-первых, где имеются танки, там обычно и другая бронетехника водится, а во-вторых, танки «в случае чего» просто застывают на месте, а не валятся с небес.

Девушка замолчала… секунд на пять, пока набирала воздух. А затем выдала такую тираду, что я совершенно определенно понял: сейчас мне лучше тихонечко посмотреть в окошко.

&nbs