Студопедия — Глава вторая, в которой жители Кронии отправляют маленького героя по имени Дори сражаться с колдуньей, а у бабки Фёклы пропадают семь внуков.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава вторая, в которой жители Кронии отправляют маленького героя по имени Дори сражаться с колдуньей, а у бабки Фёклы пропадают семь внуков.






При отклонении рН в кислую сторону необходимо увеличить содержание в рационе щелочных продуктов (см. таблицу) и больше заниматься аэробными физическими упражнениями, например, хороши 30-40 минутные прогулки в быстром темпе 4-5 раз в неделю.

Орто Кальций + Магний против закисления организма

Простым и эффективным способом ощелачивания внутренней среды является прием ОРТО Кальция + Магния по 1-2 чайной ложке в день.

Быстрая нормализация кислотно-щелочного равновесия достигается благодаря мощному ощелачивающему действию кальция, магния и цитратов, которые усиливают друг друга. Эффект достигается в течение 1-3 дней.

ОРТО Кальций + Магний можно рассматривать в качестве ежедневного источника щелочных компонентов питания, которых так не хватает современному человеку.

Комплект тест-полосок для определения pH мочи и слюны (стоимость 100 рублей) может быть приобретен или доставлен вместе с ОРТО Кальцием + Магнием. Литература

1. Боровский Е.В., Леонтьев В.К. Биология полости рта. – М.: Медицина, 1991, 301 с.
2. Зайчик А.Ш., Чурилов Л.П. Патофизиология кислотно-основного равновесия. В кн.: Основы патохимии. – СПб., Элби, с. 334-353.
3. Alpern RJ, Sakhaee S. The clinical spectrum of chronic metabolic acidosis: homeostatic mechanisms produce significant morbidity. Am J Kidney Dis 1997; 29:291–302.
4. Eaton SB et al. Paleolithic nutrition revisited. In: Evolutionary medicine. New York: Oxford University Press, Inc, 1999:313–32.
5. Eaton SB, Cordain L. Evolutionary aspects of diet: old genes, new fuels. Nutritional changes since agriculture. World Rev Nutr Diet 1997; 81:26–37.
6. Milton K. Hunter-gatherer diets—a different perspective. Am J Clin Nutr 2000; 71:665–7
7. Encyclopedia of Natural Medicine by Michael Murray, N.D. Prima Publishing (Revised 2nd Edition).
8. Sebastian A. et al. Estimation of the net acid load of the diet of ancestral preagricultural Homo sapiens and their hominid ancestors. American Journal of Clinical Nutrition. 2002; 76(6):1308-1316.
9. Simopoulos AP. Evolutionary aspects of nutrition and health: diet, exercise, genetics and chronic disease. Basel, Switzerland: S Karger, 1999.

7 июня 2008 года.

Сергей Алешин,
кандидат медицинских наук,
научный обозреватель сайта www.ortho.ru

 

КНИГА ПЕРВАЯ

 

Приключения

на «Зелёной дубраве»

 

 

Глава первая, в которой рассказывается об огромном дубе, соединяющим наш и сказочный мир, о волшебной стране Кронии, озлобной колдунье Цестинде, о битве между светом и тьмой и о том, как злая колдунья поселилась в нашем мире.

 

В одном тёмном-тёмном доме с большим и страшным тёмным-тёмным подвалом, в котором ползали гадкие чёрные-чёрные крысы, жила старая-старая бабка, и душа у нее была тёмная-претёмная. И вот однажды…

Хотя, нет, я не стану с этого начинать. А то, пожалуй, вам потом будет не так интересно. Лучше расскажу другое.

Полтысячи лет назад, а, может, и больше, в дремучем-дремучем лесу жил огромный дракон. И воровал он самых прекрасных девушек со всей округи. А может, и ещё дальше залетал, не знаю. Разумеется, воровал, чтобы их потом съесть, такой уж у всех драконов скверный характер. Некрасивыхдевушек он не трогал, не по вкусу они ему были, наверное, но не в этом суть. Выбирал только самых что ни на есть раскрасавиц. И сам дракон не подозревал даже, какие волнения и сомнения он сеял в душе каждой девицы. Ведь это честь какая — к дракону на обед попасть! И хочется, как говорится, и колется. Смерть, конечно, трагичная, зато славная — оказаться в числе самых-самых красивых. Заодно и посидеть на страшной чешуйчатой спине между крыльями и посмотреть на всех свысока, ну а потом… Потом уже не важно, всё равно, кроме драконища, никто этого не увидит. И вот пришёл час, когда во всех окрестных деревнях осталась только одна-единственная красотка. Эта девушка ну просто-таки затмевала всех своей лучезарной красотой, потому её даже и звали так — Первая Красавица. И была она настолько хороша, что даже дракон не спешил её съесть, всё любовался ею, да на десерт оставлял. Однако не дошло у чудища дело до десерта, в один прекрасный день оно вдруг скоропостижно испустило дух. Весьма, кстати, смрадный — то, что дракон издох, народ тогда издалека почувствовал. Поводом для столь внезапной драконовой кончины, кстати, тоже стала девица. И тоже, разумеется, красавица — только с весьма скверным характером. Настолько скверным, что даже дракон сдох сразу после того, как её сожрал. Может, отравился ею, может, подавился, кто ж его знает… Главное, результат налицо: был дракон — и нет дракона.

Местные жители, понятное дело, облегчённо вздохнули и дружно обрадовались... Все, кроме Первой Красавицы. Как-то так случилось, что после смерти дракона от неё все отвернулись. Ещё вчера всей деревней её оплакивали и готовились с ней проститься, но сегодня, когда она осталась жива-здорова, народ как-то сразу на девушку озлился. Ведь их дочерям, сёстрам и невестам, не повезло так, как ей. Вот и стали люди её изводить. Проходу ей не давали, всё попрекали тем, что жива осталась и смерти лютой избежала. Забыли даже о том, что совсем недавно считали её Первой Красавицей. А что такого-то? Эка невидаль — красная девица! Да у нас таких полным-полно было… пока дракон всех не сожрал. Так что жизнь в родной деревне превратилась для девушки в сплошной кошмар, и она озлобилась на весь людской род, ушла в тот самый дремучий-дремучий лес, поселилась в жилище дракона, а потом …

Гм, опять что-то не так. Начну-ка я, пожалуй, совсем иначе.

Давным-давно, ещё в те далекие времена, когда ваши пра-пра-пра-пра (и еще много-много «пра») прадеды и прабабки с дубинами охотились на мамонтов, на широкой равнине вдруг вырос ОГРОМНЫЙ ЧЁРНЫЙ ДУБ. Да не простой, а особенный. Он словно родился мёртвым, не то что желудей, даже ни одного зелёного листочка на нём не росло, одни корявые ветки в разные стороны торчат. Людям и разным лесным обитателям он был совсем ни к чему, так как проку с него никакого. Ни птице, ни белке на мёртвом дубу не поселиться, а человеку в тени не отдохнуть. Листьев нет — какая тень? Попытались было люди его срубить, да быстро отступились. Дуб хоть на вид и сухой, но крепкий, точно камень, ничем его ствол не одолеть, никакой силой. И это ещё полбеды. Только ударишь по нему топором, как тут же, прямо у тебя на глазах, зарубка исчезает: щепки на место встают, кора затягивается — словно и не было ничего. Смекнули тогда люди, что с этим дубом что-то нечисто. Дерево-то только кажется мёртвым и сухим, а на самом-то деле поживее многих живых будет. Его ветки шевелились не хуже, чем ваши собственные руки, ствол склонялся в любую сторону, в какую только дубу заблагорассудиться, а корни извивались, словно гигантские змеи. Посмотрели люди на всё на это и решили держаться от этого дерева подальше — мало ли что…

Так и стоял дуб, словно царь, одинок и страшен, раскинув в разные стороны огромные кривые ветви. Со временем вокруг вырос дремучий лес. Стоит этот дуб и по сей день. Да и куда ему деваться, ведь он, по секрету вам скажу, соединяет два мира. На нашей земле он сухой почерневший великан, вшестером не обхватишь. И никому невдомёк, что из корней его растёт ещё один дуб, растёт, как бы это сказать… Вроде как с другой стороны земли. Вы картинку на игральной карте видели? Вот так и растёт. Поверни картинку нашим дубом кверху — мы головой вверх стоим, а тот мир ногами по потолку ходит. Поверни в другую сторону — тот народец по лужайкам бегает, а мы на головах стоим. Вот ведь чудно — лезешь вверх, а оказываешься внизу. И так бывает!

Так вот, в нижней, сказочной стране, выглядит огромный дуб совсем по-другому. Крона у него пышная и зелёная, все листики идеальной формы, один к одному, жёлуди на дубу крупные, ровные, блестящие — просто загляденье. Впрочем, в той стране все деревья такие, а их там видимо-невидимо. Потому и называется эта страна соответственно — Крония. И выглядит она именно так, как и подобает сказочной стране. Есть в ней и высокие горы, и мрачные пещеры, и таинственные леса, и весёлые ручьи, и зелёные луга, пестреющие дивными цветами. Над цветами порхают бабочки самых причудливых расцветок, и лица у этих бабочек человеческие — милые девчачьи, улыбающиеся и часто даже смеющиеся.

Населяют Кронию удивительные создания — все те, кого вы знаете по фэнтези. Гномы и эльфы, гремлины и русалки, тролли и орки, гоблины и хоббиты, маги и ведьмы, колдуны и волшебники — всех и не перечесть. Сказочный народ, в общем.

Живёт Крония по свету солнца и луны. Как солнце всходит, ночные — лунные — жители разбредаются по домам и укладываются спать. А дневные— солнечные — сладко потягиваясь, вылезают из кроватей и принимаются за дела, которых хватает на всех. Нужно собрать урожай с полей и огородов, наполнить лукошки грибами и ягодами, закоптить рыбу, пойманную за ночь лунными соседями, и не забыть вечером оставить на крыльце для гномов свежие молоко, сметану и домашний сыр в благодарность за большую тачку угля и серебряную брошь.

Сейчас страна живет мирно. Ссор между соседями нет и в помине, и уже давно. Но так было не всегда.

Начнём с того, что управляют Кронией два очень древних рода. Солнечные правители — по древнему обычаю ими бывают только мужчины— это почтеннейшие гремлины. Глава рода, мудрейший Эрген настолько стар, что сам не помнит, как давно он живет на свете.

У лунных жителей всё наоборот. Древний и почитаемый род ведьм выбирает в правители исключительно женщин. С них-то всё и началось.

Однажды, много лет назад, лунная правительница Цестинда положила в своё омолаживающее питье слишком много белены. Уж не знаю, что ей там после этого питья померещилось, но вдруг она решила стать правительницей всего волшебного мира. И даже как-то сумела заразить своими идеями часть подданных Кронии, причём не только на лунной стороне. Однако не все жители волшебной страны согласились с таким нарушением древних законов. Они подняли тревогу и собрали срочный Совет-На-Заре. По традиции на таких советах представителями всех семейств Кронии решались самые важные дела славной страны. И в тот раз все пришли к единодушному мнению, что Цестинда со своими идеями не только что вредна для них всех, а просто-таки и опасна. И потому для скорейшего наведения порядка нужно срочно её изолировать. Маги предложили заточить бунтарку в волшебный ларец, а гномы вызывались его сделать. И не только вызвались, но и исполнили своё обещание. Отправились в свои подземные кузницы и выковали большой красивый серебряный ларец, крышку которого украшала фигурка орла с распростёртыми крыльями.

Понятно, что самой Цестинде такое решение Совета по вкусу не пришлось. И она вместе со своими сторонниками решила дать бой всем, кто посмеет ей воспротивиться. Колдунья собрала своё войско, призвала огнедышащих драконов и посадила на них могучих троллей, безжалостных орков и свирепых гоблинов. Однако этого было мало. Ну что за армия без вооружения? И потому Цестинда приказала гномам, которые тоже относились к лунной части жителей Кронии, изготовить для её воинов лучшую броню и оружие. Да только просчиталась. Гномам совсем не понравилось, что ими командуют в столь категоричной форме. Гномы, конечно, по характеру очень разные, далеко не все они добродушные существа. Но подчиняться приказам никто среди них не любит. Да и война им совсем не по душе. Им нравится добывать драгоценные камни, делать украшения для девушек и ковать в своих кузницах всякие мирные вещи: косы, плуги, молотки, гвозди. А тут — бросай всё и куй мечи. Которые, к тому же, будут использованы против твоих же собратьев!

Поэтому гномы предупредили солнечных жителей о планах Цестинды, наковали брони и оружия и для них, а не только для жителей тьмы, и после сами выступили на светлой стороне, вооружившись тяжёлыми двусторонними секирами. Солнечное войско тоже собралось немалое. Каждый вооружился, чем мог. Хоббиты — палицами, русалки и феи — хитростью, добрые волшебники и чародеи — магией. Эльфы достали старинные книги, вспомнили рецепты и выковали целую гору боевых наконечников для своих стрел. Ведь каждый знает, что эльфийская стрела пробивает любую броню, даже сделанную самым искусным гномом. Гномы, правда, с этим не согласны, но попробовать встать в своей броне против эльфа с его луком пока еще никто не решился. Разве найдётся кто-то, управляющийся с луком лучше эльфа? Вот и я о таких не знаю.

В общем, солнечная сторона к схватке оказалась готова.

Накануне боя собрался ещё один Совет-На-Заре, на котором старейшины волшебного мира предложили Цестинде сдаться, но та отказалась.

И сошлись войска в страшной сече… Не буду утомлять вас долгим описанием битвы — всё равно все они похожи друг на друга, как два желудя с волшебного дуба Кронии. Скажу только, что солнечная сторона победила. Правда, победа далась им дорогой ценой. Несколько десятков храбрейших воинов из лучших семей волшебной страны не смогли встать на ноги с восходом солнца. Одни попали под огненную струю дракона, другие не успели отразить удар огромного каменного молота тролля или смертоносного меча орка, третьи пали, сражённые чёрной магией злых колдунов.

Впрочем, лунным воинам досталось ещё крепче. Многим оркам не поздоровилось от встречи с солнечными мечами, немалому числу троллей перепало от секир гномов и дубинок хоббитов, и не один дракон потом долго отлеживался с перевязанными крыльями, раненными эльфийскими стрелами.

Когда до восхода солнца оставалось совсем немного, силы лунного войска стали таять, воины попятились. Увидев это, старейшина гномов и предводительница солнечных колдуний взобрались на крылатых лошадей, взяли волшебный ларец и понеслись к тому месту, где сражалась Цестинда. Пробивать дорогу к отступнице помогало все солнечное войско. Злая ведьма, понимая, что ещё чуть-чуть — и томиться её духу в ларце, бросилась наутёк. Она вскочила на самого быстрого из драконов и понеслась к ОГРОМНОМУ ДУБУ. Белые крылатые лошади догоняли её, но всё же Цестинда успела к дубу первой. Рухнув со спины дракона под могучие корни огромного дерева, злая ведьма выпустила наружу свой ведьмин дух. Быстрее мысли он скользнул по стволу ОГРОМНОГО ДУБА вниз и исчез.

Увидев, что их предводительница сбежала, ночное войско сдалось на милость победителей. Те и впрямь оказались милосердны, не стали наказывать бунтовщиков, поверили в искренность их раскаяния и простили.

Потом за дело взялись светлые маги, которые стали лечить раненых и оживлять павших. Им удалось спасти всех, кроме семи юных эльфов, павших жертвами какого-то особенного коварного колдовства Цестинды. Разгадать тайну этого колдовства не сумели даже самые сильные волшебники. Тогда по решению Совета-На-Заре души семерых эльфов превратили в птиц с длинными острыми железными клювами, посадили на ОГРОМНЫЙ ДУБ, назначив стражами прохода между мирами, и заколдовали юных стражников так, чтобы пропускали они в страну Кронию только добрые детские души, и то в самом крайнем случае. Потому, что искренне в сказку верят только дети, а остальным в ней делать совершенно нечего.

И зажила Крония тихо и спокойно, как привыкла. Лунные обитатели быстро выбрали себе новую правительницу, и с тех пор в волшебной стране на долгие годы установился мир и покой. О страшной битве старались не вспоминать, но и забыть её не могли. Такое долго не забывается…

* * *

Вы спросите: а как же Цестинда, что произошло с ней? Слушайте — и всё узнаете.

Дух злой Цестинды прошёл тонкую грань между мирами, и, оказавшись в нашем мире, сперва заметался. Потому как колдунье, пусть и самой сильной, в виде духа бестелесного существовать непросто. Ни поесть тебе, ни попить, ни каким другим делом заняться… Но тут Цестинде очень крупно повезло. Вы, конечно же, помните, что в нашем мире рядом с дубом поселилась некая девица, Первая Красавица, которой не успел пообедать дракон, отравившийся её подругой? Так вот — угораздило же эту девицу широко зевнуть именно в тот момент, как мимо пролетал дух злобной ведьмы! Разумеется, дух Цестинды тотчас влетел в открытый рот и завладел телом несчастной красавицы. И с этого момента несъеденная девушка превратилась в страшную ведьму и стала Цестиндой. Настоящее имя золотоволосой девицы с тех пор никто не упоминал. Так оно и забылось.

Внешне ведьма была очень даже красива — ни скрипучего голоса, ни лохматых седых косм, ни носа крючком, ни ступы с помелом. Молодая, высокая, статная, с лёгкой пружинистой походкой, изумрудными глазами и роскошными пышными волосами, спускающимися густым потоком до самой земли. Вот только, когда красавица ступала, её коса, извиваясь, заметала следы своей хозяйки, и там, где касался волос колдуньи, всё погибало — цветы вяли, травы сохли, а земля трескалась.

Не один раз Цестинда пыталась вернуться в Кронию, в свой мир, и в человеческом обличье, и духом бестелесным — да только ничего у неё не получалось. Бывшие эльфы, а ныне птицы-стражи стойко оберегали границы волшебного царства. Так и жила Цестинда из века в век, изобретая новые пути возвращения домой, а попутно сея страх и злобу в округе, пугая ненавистных людишек и наводя порчу на детей и скот.

После того, как колдунья исходила взад-вперед ближайшие окрестности своей избушки, метя косой направо и налево, её жилище стало выглядеть жутковато: маленький корявый домик с провисшей крышей и уродливым черепом барана над дверью, страшный полуразвалившийся плетень, а вокруг— сплошь сухие стволы вместо деревьев. И всё это в чаще глухого леса, где, конечно же, ни одной живой души.

Разумеется, Цестинде было одиноко. И скучно, и тоскливо, и обидно. Разве легко вот так, в один миг, превратиться из правительницы волшебной страны, пусть даже только её половины, в простую ведьму, да ещё и живущую в такой глухомани? Но перебраться в другое место, повеселее, колдунья не хотела, как-то не решалась отойти далеко от дуба, бывшего для неё хоть и наглухо закрытыми, но всё же воротами в родную страну.

Прожив так сотен пять лет, Цестинда уже настолько извелась от одиночества и бесплодных попыток вернуться домой, что даже стала разговаривать сама с собой, в минуты, когда она не занималась колдовскими делами. Она знала, что ОГРОМНЫЙ ДУБ её слышит и понимает, знала, что и говорить с ней он может, только не понимала, почему он молчит, эта вредная старая коряга!

И так, и этак пробовала ведьма улестить волшебный дуб, а тот ни в какую. Молчит как полено, старый пень! Уж она ему и страшные жертвы приносила, и корни свежей кровью младенцев поливала, и молилась ему, и просила, и умоляла — всё без толку. Тогда решила колдунья дуб напугать. Принесла из похода к людскому жилищу очередную жертву — связанную красивую девушку, положила ее рядом с корнями и стала собирать большую кучу сухого хвороста. Куча росла и росла, потихоньку приближаясь к могучему стволу. Дуб, почуяв неладное, заскрипел и закачал ветками. Ведьма бросила свою жертву на кучу хвороста, достала огниво и присела рядом с кучей.

— Ну, вот что, дружок, — сказала ведьма, обращаясь к дубу. От былой подобострастности в голосе не осталось и следа. — Пятьсот лет я прошу у тебя всего лишь разрешения поговорить с тобой, но не получаю даже этой малости. И зачем ты мне тогда нужен? Если мне суждено остаться в этом мире навеки, я лучше поселюсь в более людном месте. А ты.… Да гори ты синим пламенем! Это моя последняя жертва!

Ведьма ударила кремнем по кресалу, яркая искра заставила задымиться трут. Ведьма с силой подула, и кусок бересты вспыхнул. Цестинда размахнулась, чтобы бросить горящую бересту на хворост, но тут раздался оглушительный скрип, и ведьма получила мощный удар в спину. Через мгновенье она оказалась на земле, прижатая мощным корнем. Корень давил и давил ей на грудь, вжимая в землю так сильно, что ведьма стала задыхаться.

— Ну что ж, подружка, хотела поговорить, так давай поговорим! — голос ОГРОМНОГО ДУБА прозвучал громко, но как будто из-под земли. — Только слабовата ты со мной тягаться. Даже когда лунной стороной правила, не ровней мне была, а уж сейчас и подавно. Так что давай-ка повежливее!

Могучий корень плавно приподнялся, и ведьма, с трудом дыша, встала на ноги.

— Что же ты столько лет молчал, сухостой трухлявый? — возмутилась она и отодвинулась от шевелящихся корней, которые отталкивали далеко в сторону кучу хвороста.

— Повежливее, говорю! Или мало досталось? Повторить? — Корни вздыбили землю перед ведьмой.

Ведьма отвернулась от ствола, оттолкнула кучу хвороста ещё дальше, подобрала девицу, пытавшуюся под шумок развязаться или хотя бы уползти,и легко закинула её на верх кучи. Щёлкнула пальцами — и хворост мгновенно вспыхнул. Жарко полыхнув, пламя на несколько мгновений осветило поляну, а потом сразу пропало. Там, где горел огонь, не осталось и следа от костра и последней жертвы.

Ведьма повернулась к дубу.

— Вот так-то… И огниво мне не нужно, и ветер я раздувать ещё не разучилась, — сказала она, присаживаясь на пригорок. — Так, что давай не будем силами меряться. Лучше скажи, что это ты молчал до сих пор?

Откуда-то из огромного ствола раздались звуки, которые при большом воображении можно было принять за смех.

— Очень уж мне интересно было за тобой наблюдать, «правительница Цестинда»! Уж больно хороша ты была, когда в очередной раз распластывалась у моих корней! — дуб ещё раз гулко хохотнул. — И, правду говоря, мне давно уже никто не поклонялся и на меня не молился... А это весьма приятно, я тебе скажу! Так что можешь продолжать! А то в Кронии ко мне уже давно относятся как к пейзажу…

ДУБ словно бы напрягся, его ветви резко поднялись к небу и с оглушительным грохотом замолотили по земле. Огромные, гораздо шире туловища взрослого человека, корни вырвались из земли и начали крушить всё вокруг. Поднялся ветер, да такой сильный, что Цестинду сбило с ног, и она покатилась по земле. Докатившись до остатков какого-то куста, ведьма вцепилась в них мертвой хваткой. Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Только теперь она поняла, какую мощь пыталась раздразнить. И почти тут же после этого у неё созрел план…

Когда Дуб успокоился и затих, Цестинда подошла к стволу и задумчиво погладила его.

— Ты догадываешься, о Великий Огромный Дуб, как будут поклоняться тебе ВСЕ жители Кронии, когда я вернусь туда и займу подобающее мне место?

Ни одна ветка не шевельнулась на дереве. Похлопав ладонью по стволу, Цестинда пошла к своему жилищу. В её походке больше не было обреченности, она ступала твёрдо и упруго, как человек, уверенно идущий к намеченной цели. И в глаза ей лучше было не смотреть…

Некоторое время Цестинда не подходила к дубу. Надолго исчезала по своим ведьмовским делам, бродила по окрестностям, собирала травы, камни, кости, животных и прочие нужные в колдовстве вещи. Возвращаясь, плотно закрывала дверь домика и не показывалась из него по нескольку дней. И вот однажды…

Однажды ночью, когда Цестинда возвращалась из очередной недельной отлучки, около самого порога перед ней вдруг выросла стена корней. Забор из туго переплетенных корней и корешков вел прямо к Дубу. Ведьма ухмыльнулась и повернула в ту сторону.

— Зачем позвал? — поинтересовалась она, подойдя к дереву.

— Слушай и запоминай, второй раз повторять не буду, — обычногромкий раскатистый голос на этот раз звучал чуть слышно. Толстая ветка, скрипнув, прижала голову волшебницы к самому стволу. Слышно стало чуть лучше, но всё равно Цестинде приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы разобрать слова дуба.

— Чтобы вернуться домой, тебе надо принести в жертву рядом со мной семь испуганных детских душ. Тогда все птицы-стражи полетят провожать эти души в Кронию, и ворота на короткое время останутся без охраны. Сумеешь это сделать — путь тебе открыт. И не забудь про своё обещание! А то я напомню! Крепко напомню!

— Я буду помнить, не беспокойся! — ведьма захохотала так, что сухая земля вихрем взлетела в воздух. Поднявшийся ураган, выдирая с корнем чахлые деревца, вздымая коряги и поваленные стволы. — Буду помнить!

С тех пор ведьма затаилась и стала ждать. Добыть сразу семь детских душ — не шутка. В окрестных деревнях о существовании ведьмы уже догадались, побаивались её и детей оберегали. Так что Цестинде оставалось только одно — затаиться и ждать, пока люди о ней забудут.

Так она и поступила. Перестала наводить порчу на людей и скот, похищать младенцев и делать прочие пакости. Люди подумали, что ведьмы больше нет, и вздохнули с облегчением. Они забыли о её существовании и зажили счастливо, деревни их росли и богатели, с каждым годом людей в округе становилось всё больше и больше. И наконец Цестинда решила, что её час настал.

С этого мгновения в окрестных деревнях и сёлах стали происходить странные вещи. Заговорили о найденных в лесу костях и черепах, о пропавшем ребёнке, о страшной колдунье, живущей в тёмном лесу… Стали таинственным образом оживать глупые россказни и бабкины сказки. И, что самое ужасное, эти рассказы начали сбываться! Вспомнил, например, дед Пантелеймон историю о бешеном быке, который смеется человеческим голосом — и на следующий же день такого быка и встретил, в собственном хлеву. А Марья-повитуха поведала байку о двух близнецах, родившихся с одной головой — и через три дня у Долговязой Арины родилось именно такое чудо, а Марья собственноручно роды принимала. Ночами хохотала до упада колдунья в лесу, стучащим шелестящим ветром отдавался тот смех в деревенских окнах, заставляя людей с ненавистью смотреть в сторону темного леса и дрожать от страха.

А Цестинда всё выжидала момент, когда можно будет заманить в чёрный лес семерых человеческих детей. Тогда наконец-то закончится позорная для неё и бессмысленная жизнь в этом мире…

Глава вторая, в которой жители Кронии отправляют маленького героя по имени Дори сражаться с колдуньей, а у бабки Фёклы пропадают семь внуков.

Тем временем в Кронии узнали о коварных планах Цестинды. Первыми тревогу забили птицы-стражники. Они всегда сидели на ветках Дуба, и как тот не приглушал голос в разговоре с Цестиндой, стражники разобрали всёдо последнего слова.

Их тревожные крики услышали эльфы, расспросили в чем дело, и подняли шум на всю волшебную страну. На шум сбежались и слетелись все обитатели Кронии.

— Надо собирать Совет-На-Заре, и немедленно! — промолвил старый великан, ударив могучим кулаком о камень. Огромный валун разлетелся в пыль.

— Совет, совет, совет, — зашептали со всех концов сказочного мира.

— Завтра на утренней заре будем решать, что делать, — торжественно проговорил всё тот же великан. — Зовите лунных жителей!

На том и решили. Солнечные жители разошлись, разбежались, разлетелись каждый в свою сторону, чтобы снова сойтись на Совете. Отправили письма Лунной Правительнице и вождям лунных родов, послали самую быстрокрылую бабочку к солнечному правителю Эргену. Сказочный мир замер в ожидании Совета, все разговоры только и велись, что о злобной ведьме, обладающей такой силой, что сумела переманить на свою сторону волшебный дуб. Если даже это старое, видавшее на своём веку столько хитростей, дерево не смогло устоять перед колдуньей, то что же она может натворить здесь? Наверняка опять поднимет бунт среди тёмных жителей…

«Только Эрген сможет помочь, — шептались между собой солнечные жители. — Только он, больше никто!»

Эрген — солнечный владыка Кронии — был самым старым и мудрым представителем древнего рода правителей, которым суждено охранять и оберегать солнечные владения сказочного мира.

Наступал вечер, и солнечным жителям пора было закрывать ставни и ложиться спать. А для лунных жителей вечер начался весьма паршиво. Давно им не приходилось просыпаться с такими неприятными новостями. Обсудив новость с сородичами, главы тёмных родов потянулись к жилищу своей правительницы. Тролли замерли как каменные истуканы, орки, скучившись, тихо говорили между собой, иногда взмахивая кулаками. Наконец, старая скрюченная ведьма, выйдя на крыльцо, пригласила вождей к правительнице. Над лунной стороной Кронии надолго наступила полная тишина.

Под утро собрался Совет-На-Заре — как всегда на Большой горе, находящейся очень далеко от Огромного Дуба. Лунная правительница и вожди темных родов выглядели усталыми, ведь они сидели здесь с того момента, как приняли решение участвовать в Совете. Впрочем, у Эргена и глав солнечных родов, которые, наконец, прибыли, тоже был не слишком отдохнувший вид — ведь им пришлось подняться с постелей раньше времени, ещё до свету.

Как только они подошли, Лунная Правительница встала.

— Войны не будет! — сразу же заявила она. — Что бы ни случилось, ни один лунный род не встанет на сторону отступницы Цестинды! Мы это решили, и в этом клянемся!

Правительница подняла правую руку и склонила голову. Так же поступили и её спутники. Эрген поспешил успокоить её:

— Никто и не думал, что будет война. Нам надо решить, что делать с изменницей! Надо раз и навсегда покончить с этой угрозой!

Старый гремлин и Лунная Правительница присели на каменные троны, которые спешно соорудили тут для них за ночь. Рядом по кругу расположились их свиты.

Старейшина лунных гномов попросил слова и напомнил всем о когда-то выкованном ими ларце, в который собирались заточить бунтарку.

— Волшебный ларец пуст, но он цел! Надо выполнить решение первого Совета!

Старшина гномов вынул из-под широкого плаща ларец и поставил на середину круга. Волшебный орел раскрыл могучий клюв и расправил стальные крылья. Большие злые глаза угрожающе то закрывались, то открывались, оглядывая собравшихся. Идея всё-таки заточить Цестинду в ларец всем понравилась, вопрос был только в том, как это осуществить.

Сначала орки предложили снять заклятие с дуба, подготовить ларец и ждать около дерева. Только Цестинда появится, схватить — и заточить! Орёл захлопнет клюв, сложит крылья, ларец окажется накрепко заперт, а уж потом гномы так запрячут его в глубине своих гор, что даже их потомки никогда не найдут. А каменные тролли будут всю жизнь ту гору охранять, пусть кто-нибудь сунется! Но феи заволновались. А вдруг кто-то найдет?! Всё может быть… Нет уж, поймать Цестинду надо в земном мире, там же и спрятать!

— Этот ларец не может отправиться в мир людей, — возразил, покачав головой старший гном. Но ту же сам предложил решение:

— Но у нас есть макет, по которому любой кузнец на земле сможет повторить его.

Гном положил рядом с железным ларцом деревянный — точную его копию. Только тот ларец не был живым, а клюв и глаза у деревянного орла на крышке были закрыты.

Жители Кронии радостно зашептались. Одна проблема решилась! Но тут же возникла другая. Кто-то должен отправиться в мир людей, найти там колдунью и хитростью и чарами заманить её в ларец. Но кто же это сделает, кто этот смельчак? Добровольцев как-то не нашлось. Даже бесстрашные орки вдруг заинтересовались далёкими облаками, а толстокожие гоблины, которым, казалось, всё на свете ни по чём, стали пристально разглядывать свои руки, словно все разом обнаружили на них что-то непонятное.

Эрген встал.

— Пусть пойдет мой сын Дори. Он был мал, когда шла Страшная Битва, но теперь вырос. Когда-нибудь он станет Правителем Солнечной стороны, а, возможно, и всей Кронии. Давайте дадим ему шанс проявить себя в трудном и опасном деле!

Все, кто услышал это предложение, согласились с превеликой радостью. Один только Дори совсем не был счастлив от такого предложения. Трусоватый по натуре, он отнюдь не горел желанием преодолевать опасности и совершать подвиги.

— Отец, а почему именно я? — спросил юный гремлин. — Может, кто-нибудь другой? В Кронии так много храбрецов и героев…

Но Правитель был непреклонен:

— Именно ты! Ты поможешь нам обезвредить эту ведьму! Бери ларец, сынок! Пора и тебе вставать на славный путь нашего славного рода, — торжественно объявил Эрген и протянул сыну ларец.

— Я не могу! Я боюсь! — Дори отступил на несколько шагов. — То есть, я хотел сказать — боюсь, что не справлюсь…

— Боятся только те, у кого совесть не чиста! — сурово возразил Эрген. — Спаси наш мир! На тебя вся надежда!

Дори оглянулся на своих сородичей. Какие же они разные! Но сейчас все, как один — от крошечных гномов до огромных великанов, от нежных бабочек с девичьими лицами до грубых орков, и от невесомых эльфов с прозрачными крыльями до массивных гоблинов, тяжело ступающих по земле слоноподобными ногами — смотрели на него как на героя, с надеждой и преданностью во взоре. Юный гремлин вдруг понял, как много он сейчас значит для волшебной страны. «Да, я смогу!» — промелькнула в его голове мысль, и он гордо расправил плечи, напряг мышцы и шагнул к Эргену.

— Бери ларец и иди! Я дам тебе облик человека, но только на три дня! Постарайся уложиться в этот срок, иначе остаться тебе там навеки! —торжественно произнёс Эрген.

* * *

Переход в земной мир стал для Дори полной неожиданностью. Сначала он передвигался по стволу медленно, тягуче, словно Дуб сопротивлялся его движениям и не хотел пускать. Но потом, когда Правители Кронии заметили это и, взявшись за руки, произнесли заклинание, Дори получил такое ускорение, словно Дуб дал ему пинка. Хорошо ещё, что от испуга гремлин потерял сознание раньше, чем сообразил, что переход завершен.

Открыв глаза, Дори сначала не понял, где он находится.

Он привстал и, оглядевшись, вскрикнул, такая открылась его взору непонятная, безрадостная и даже, пожалуй, жутковатая картина. Под ногами серая безжизненная земля с редкими пучками пожухлой травы, мёртвые сухие стволы деревьев стоят плотным частоколом… И тихо, какая-то страшная, зловещая тишина. По сравнению с цветущей, утопающей в пышной зелени Кронии, с её серебристыми шумными ручьями, чудесными птицами и волшебными плодами, мир людей производил поистине удручающее впечатление.

А дуб-то, дуб, столь знакомый Дори ОГРОМНЫЙ ДУБ! Здесь он выглядел не просто иначе, а почти устрашающе. Чёрный сухой ствол с торчащими из земли страшными уродливыми корнями, ни зелёного листочка, ни молодого побега — вообще никаких признаков жизни. Отвернувшись от столь неприятного зрелища, Дори поглядел в другую сторону, и в поле его зрения попала покосившаяся избушка, столь же несимпатичного вида, сколь и дуб. Сын солнечного правителя Кронии был хоть и трусоват, но не глуп. И потому тут же догадался, что перед ним жилище ведьмы. О, нет! Так близко! Так скоро! А ведь он ещё не успел подготовиться…

Гремлин попятился к кустам и наступил на что-то твёрдое и острое. Он охнул от боли и поднял из-под ног деревянный ларец с фигуркой орла на крышке. Именно на его клюв бедный Дори и наступил.

Сын правителя решил осмотреть ступню, чтобы узнать, сильно ли он поранился, и вдруг заметил, что его ноги — совсем не его. Куда-то подевался пушистый мех, ступни уменьшились… Да что там ноги — он весь изменился! Ощупав и оглядев себя, Дори обнаружил, что его длинные уши стали меньше и круглее, лицо поменялось, голова тоже изменила форму,лишившаяся меха кожа стала гладкой, а тело и руки удлинились и вытянулись. Больше того, на нём даже какая-то одежда, хотя гремлины сроду никогда ни во что не одевались и не обувались. Человеческое обличие, это самое настоящее человеческое обличие!

Итак, Дори находится в мире людей и выглядел как человек. А значит, пора было приниматься за дела. Дори поднял ларец, шагнул к домику колдуньи и уже открыл рот, чтобы бесстрашно заорать: «Бойся меня, коварная ведьма!», но поперхнулся на первом же слове. Только сейчас он осознал всю сложность своего положения. Он в чужом мире, страшная ведьма рядом, а волшебный ларец — всего лишь простая деревяшка…Загнать в него Цестинду не удастся, никакое колдовство не поможет. Нужно срочно сделать настоящий ларец — из металла. А такая работа под силу только кузнецу. Значит, нужно срочно найти кузнеца. Вот только где его искать?..

Однако сын солнечного правителя недаром славился своей смекалкой. Он быстро сообразил, что проще всего найти человеческое жильё по запаху. Люди всегда стряпают еду — а уж что-что, но аромат готовящихся блюд Дори способен почуять за версту. Поесть он очень любил, и не было для молодого гремлина в жизни большей радости, чем посидеть за столом, заставленным вкусной едой и добрым элем.

Стараясь прятаться за сухими стволами деревьев, чтобы его не увидела злая колдунья, Дори поспешил прочь от ведьминого жилища, прижимая к себе ставший неимоверно тяжелым деревянный ларец. Прошло немало времени, прежде чем гремлин услышал приглушенный шум ручья. Здесь, в мире людей, лесной ручей не разливался на всю округу миллионами серебряных колокольчиков, он, казалось, бежал через сухую чащу глухо, испуганно, стараясь лишний раз не зазвенеть о камни. Дори отправился вслед за ручьём. Шёл довольно долго, и наконец, к его великой радости, пейзаж вокруг начал меняться. То там, то здесь на сухой земле стали появляться островки травы, на кустах и деревьях показались зелёные листья, ручей зазвенел веселее, и где-то вдали, ещё робко, зачирикали самые смелые пичуги. Впервые за долгое время пути Дори смог вдохнуть полной грудью и сразу почувствовал далёкий запах дыма, парного молока и свежевыпеченного хлеба. А это значило, что человеческое жильё уже не за горами!

Обрадованный Дори пошёл быстрее. Пение птиц звучало всё увереннее, вскоре к нему добавились и другие, радующие душу гремлина, звуки — шорох ветра в листве, мычание коров, лай собак, голоса людей. И вот показалась речка, в которую впадал ручей, а на её берегу — деревня, окружённая полями, где вовсю кипела работа. Ещё немного — и гремлин был уже на деревенской улице, среди утопающих в зелени садов, бревенчатых домиков, с достоинством прогуливающихся кур и отдыхающих в лужах свиней.

Босоногие белоголовые ребятишки прервали игру в бабки и с любопытством уставились на чужака голубыми и яркими, как небо Кронии глазами. Дори спросил у них, как найти кузнеца, и мальчишки, галдя и перебивая друг друга, указали ему нужный дом. Честно признаться, идя к кузнецу гремлин изрядно трусил. Всё-таки страшновато было вот так прийти к незнакомому человеку и попросить помочь справиться с ведьмой… Уж не погонят ли его прочь? Где тогда искать другого кузнеца, ведь времени остаётся не так много, отец дал на всё про всё всего три дня. Дори подошёл к кузнецовскому крыльцу, собрался с духом и постучал в дверь…

А кузнец Митрофан тем временем лежал на лавке, подперев голову массивным кулаком, и горевал-кручинился. Всё у него последнее время было не слава Богу… Ещё недавно жители деревни завидовали этому парню — он считался одним из самых зажиточных селян, его хозяйство процветало, урожай наливался и спел, а его жена была самой красивой во всей округе. А потом пришла беда. Сначала перемерли все куры, потом утки, потом гуси, потом козы, потом свиньи, а потом и корова копыта откинула. Затем весь урожай на огороде тля поела, а совсем недавно и Любушка, жена родимая, захворала, и вскоре умерла.

У кузнеца, да и у других жителей деревни, не оставалось никаких сомнений в том, что все его несчастья — дело рук злобной колдуньи из тёмного леса. Он хорошо помнил ту ночь, когда ему приснился страшный сон — будто подходит он к колодцу воды напиться, глядит в воду, а отражается в воде не его, Митрофана, лицо, а морда какого-то барана. И будто смотрел-смотрел он так, не мигая от страха, а морда взяла, да язык показала. А потом как захохочет, и смех тоже не его, не Митрофанов, а будто женский, злобный какой-то. Как вскочил кузнец в кровати, ни жив, ни мертв. Любаша тут же проснулась.

— Что такое с тобой? — спрашивает.

А Митрофан и отдышаться не может, не то, чтобы ответить. Успокоился маленько, пересказал свой сон, а Любаша вдруг и говорит:

— Митрофанушко, беда к нам пришла — смотри, не просто так птица вся сразу перемерла.

— Да что ты мелешь? — удивился тогда кузнец. — Какая беда? Случается, что и птица мрёт, и скотина падает, всяко бывает в жизни.

А жена головой мотает:

— Нет, родимый, плохи наши дела. Не хотела тебе рассказывать, да ладно… Намедни в лес я ходила, вдоль ручья, по ягоды, и заплутала. Вышла на поляну какую-то. А на поляне той ведьма стояла. Я её сразу узнала — точь-в-точь, как рассказывают. Коса длинная, тугая, глазища зелёные, как у кошки. С корягой ветхой обнялась и нашептывает-нашептывает что-то, а невдалеке — избушка её. Я как увидала, так хотела бежать, да наступила на ветку сухую, хрустнула она, ведьма и обернулась. От взгляда её я застыла, а она долго так на меня глядела, и глядела и так пронзительно, словно в душу мою влезла. От этого взгляда я застыла, как вкопанная, и идти не могу. А потом она глаза отвела и захохотала, и страшно так захохотала, у меня хохот тот до сих пор в ушах слышится. Побежала я, быстрее молнии, деревья на ходу раздвигая, через кусты перепрыгивая. Бегу, а у самой горит что-то внутри, как огонь, как пламя ненасытное. Примчалась домой и ведро воды, наверное, выпила, такая жажда во мне сидела. А теперь вот, гляди, что началось — птицы на дворе уже нет, тебе сны страшные снятся. Того и гляди, накроет нас беда с головою...

Не принял кузнец тогда эти слова всерьёз, потому как половину из них проспал сладким сном — заснул грешным делом под сладкие Любушкины речи. Потом только понял, что жена-то во всём права оказалась, да не отвратить было уже несчастья.

«Уж хоть бы ведьма и меня до смерти извела, что ли, — рыдал на могиле жены Митрофан. — Зачем жить мне теперь, коли быть одному?»

С кончины Любушки уже месяц прошел, но всё никак не мог прийти в себя кузнец, целыми днями просиживал он кладбище, заливая горе вином. И по хозяйству ему не работается, и дела в кузне забросил, уже селяне недовольно ворчать стали.

Вот и сегодня, пришёл Митрофан с кладбища домой, плюхнулся на скрипучую лавку и разлёгся, безразлично глядя в потолок. Как вдруг кто-то застучал в дверь.

— Опять Дашка, черт бы её побрал! — воскликнул в сердцах Митрофан, поднимаясь с лавки. Дарья приходилась ему родной сестрой и жила в соседней избе с мужем и четырьмя ребятишками. После кончины Любаши она стала часто наведываться к брату, пытаясь помочь по хозяйству, но кузнеца такая опека только раздражала. Он открыл дверь с намерением высказать сестре всё, что накипело, и вдруг застыл в изумлении — перед ним стоял самый странный человек, каких ему доводилось видеть. Крохотный человечек, но не карлик, просто мужчина маленького роста, ему, кузнецу, чуть выше пояса будет. Глаза большие, бегающие, чёрненькие, как у зверька какого-нибудь, нос широкий, точно у поросёнка, с раздувающимися ноздрями, щёки круглые и румяные, что твои наливные яблоки. Из-под странной остроконечной шляпы выбивалась кудрявая чёлка, придавая гостю какой-то нелепый и даже смешной вид.

Когда дверь распахнулась, Дори струсил окончательно. Такими здоровенными детинами в его мире не были даже тролли, разве что великаны выше, но они не в счёт… Однако делать было нечего, нужно вступать в переговоры.

— Добрый день! Простите меня за незапланированный визит, но мне необходимо побеседовать с Митрофаном-кузнецом, — неслыханно витиевато для этих краев заговорил он.

— Ну, я Митрофан, — кивнул в ответ кузнец. — А чего надо-то?

— Мне чрезвычайно нужна ваша помощь, уважаемый Митрофан! Дело повышенной важности и сложности… В общем, я прошу помочь мне обезвредить ведьму, обитающую по соседству, — покраснев, словно ребенок, и запинаясь, произнес Дори.

— Ведьму? — выпучив глаза, повторил Митрофан. — Это чего же, шутка, что ли такая?

Глаза кузнеца налились кровью, а кулаки сжались. Если маленький незнакомец шутит над его бедой, то он разорвёт его на части!

— Подождите, подождите, премного прошу, не торопитесь с выводами, — чуть ли не падая в обморок от страха, взмолился Дори. — Вы просто не можете себе представить, какой путь я проделал, чтобы помочь вам одолеть ведьму. Так неужели вы не поможете мне? По-моему, это в наших общих интересах!

— Ты хочешь сказать, незнакомец, что эту колдунью можно победить? — покачал головой кузнец. — Враньё это! Уже столько лет она обитает в нашем лесу, и никто никогда не мог её одолеть. Сколько добрых молодцев полегло, настоящих богатырей… Всех одолела злая ведьма. Неужели ты, маленький человечишко, можешь с ней справиться?

— Я могу, действительно могу! — вскричал Дори и вдруг взмолился. —Мне больше ничего не надо, только бы уничтожить её, — и он вытер рукой сбежавшую по щеке слезу.

Вид этого плачущего маленького человека, всей душой рвущегося помочь ему, разжалобил Митрофана.

— Ладно, выкладывай, что тебе надобно, — проговорил он.

Дори зачем-то оглянулся по сторонам, подошёл вплотную к кузнецу и, вынув из полы своего плаща деревянный ларец, с гордостью вручил его Митрофану.

— Это волшебный ларец, вернее, его макет! — торжественно произнёс он, с трепетом ожидая, когда кузнец закончит рассматривать ларчик.

— И что с ним делать? — спросил Митрофан, пожав широченными плечами.

— Нужно выковать точно такой же из металла, — пояснил Дори. — Тогда мы пойдём все вместе — и хорошо б, чтобы нас было побольше! — к ведьме в лес. Как только мы откроем ларец, её засосет в него, словно в болото!

— Откуда знаешь? — недоверчиво спросил кузнец.

— Я знаю, я точно знаю, — торопливо уверял Дори. — Мне дал этот макет, э-э-э, очень добрый волшебник, он борется со всякими ведьмами, колдунами и прочей гадостью…

— Ну, а если этот твой волшебник сбрехал? — не сдавался Митрофан.

— Своей головой ручаюсь, — поклялся Дори. — Если не удастся, делайте со мной, что хотите, — он поднял руки вверх, словно сдаваясь, и тихонько прошептал себе под нос, — все равно ничего хорошего мне тогда не ждать…

«Странный малый, — думал про себя кузнец. — Ишь, чего наплёл… Хотя… Поверить ему разве? Мне теперь ни бояться, ни терять нечего. Эта ведьма отобрала у меня всё, что я имел. Не одолею её, так хоть попытаюсь отомстить за Любашу…»

— Да, и ещё, — добавил Дори, увидев по лицу кузнеца, что тот уже начал склоняться на его сторону. — Мы значительно ограничены во времени. Нам нужно всё сделать за ближайшие два дня.

— Ну, тогда я прям сейчас и возьмусь за дело, — оживился кузнец.

— Простите великодушно! А нельзя ли мне кусочек этого славного пирога? Такое впечатление, что я не ел с самого своего рождения! — Дорипокраснел, а круглый животик забурчал, точно присоединяясь к просьбе.

— Да бери, что хочешь, угощайся, — добродушно разрешил кузнец.

Гремлин не заставил себя упрашивать и ту же впился зубами в хрустящую горбушку. Хоть на время переложив заботу о ларце на чужие плечи, он повеселел и накинулся на Дарьину стряпню, отдав должное и румяному пирогу, и куриной похлебке, и пареной брюкве, и солёным груздям, и вишнёвому варенью. Так что в эту ночь съестных запасов у кузнеца сильно поубавилось.

 







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 319. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Понятие о синдроме нарушения бронхиальной проходимости и его клинические проявления Синдром нарушения бронхиальной проходимости (бронхообструктивный синдром) – это патологическое состояние...

Опухоли яичников в детском и подростковом возрасте Опухоли яичников занимают первое место в структуре опухолей половой системы у девочек и встречаются в возрасте 10 – 16 лет и в период полового созревания...

Способы тактических действий при проведении специальных операций Специальные операции проводятся с применением следующих основных тактических способов действий: охрана...

Кишечный шов (Ламбера, Альберта, Шмидена, Матешука) Кишечный шов– это способ соединения кишечной стенки. В основе кишечного шва лежит принцип футлярного строения кишечной стенки...

Принципы резекции желудка по типу Бильрот 1, Бильрот 2; операция Гофмейстера-Финстерера. Гастрэктомия Резекция желудка – удаление части желудка: а) дистальная – удаляют 2/3 желудка б) проксимальная – удаляют 95% желудка. Показания...

Ваготомия. Дренирующие операции Ваготомия – денервация зон желудка, секретирующих соляную кислоту, путем пересечения блуждающих нервов или их ветвей...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия