Итак, жизненный мир – это социум, воспроизводимый в границах коммуникативного действия (социальная интеграция культуры, общества и личности).

Главные требования или условия, которые выдвигаются к разработчикам концепции проекта, сводятся к одному очевидному правилу – не допустить стратегической ошибки, то есть правильно проработать идею или определить миссию проекта.

1.Этап формирование миссии

Миссия – это генеральная цель проекта, четко выраженная причина его существования.

 

Важное место в процессе формирования инвестиционного замысла проекта занимает постановка целей проекта.

2. определение целей проекта

Цель - желаемый результат деятельности, достигнутый в пределах некоторого интервала времени. В этом случае под целью понимается желаемый результат деятельности, достижимый за намеченный (заданный) интервал времени и характеризующийся набором количественных данных или параметров этого результата. При этом цель становится задачей, если указан срок ее достижения и заданы количественные характеристики желаемого результата, т. е. задачи можно упорядочить по отношению к цели;

главными требованиями к процессу формирования целей проекта можно считать следующие позиции:

· цели проекта должны быть четко определены;

· они должны иметь ясный смысл;

· результаты, получаемые при достижении цели должны быть измеримы;

· заданные ограничения и требования должны быть выполнимы.
То есть цели должны быть реальными и находиться в «области допустимых решений» проекта.

3. определение ресурсов проекта

В ходе целеполагания при необходимости могут рассматривать также следующие аспекты:

● возможные варианты проекта;

● предполагаемое место расположения;

● возможный объем затрат (примерный);

● примерные сроки реализации проекта;

● ожидаемая окупаемость проекта;

● предполагаемые источники инвестирования.

4. определение рисков проекта

5. анализ альтернатив проекта:

1.Метод проверочных списков

2. Модель подсчета баллов

3. модель добавления ценности

4. профильные модели

 

Концептуализация «публичной сферы» в контексте противопоставления «системы» и «жизненного мира» в теории Хабермаса

 

Из презентации Каширского:

Жизненный мир – языково организованный и передаваемый от поколения к поколению посредством культурных традиций запас образцов толкования. В контексте коммуникационного действия – жизненный мир можно понимать как сгущение процессов, осуществляющихся через коммуникативное действие.

Компоненты жизненного мира: 1культурные образцы, 2легитимные порядки и 3структуры личности: 1Культура – запас знаний, из которого участники коммуникации - тем, что они достигают взаимопонимания по поводу чего-то в мире, – обеспечивают себя интерпретациями. 2Общество – легитимные порядки, через которые участники коммуникации регулируют свою принадлежность к социальным группам и тем самым гарантируют солидарность. 3Личностью – компетенции, которые делают субъекта способным к речи и действиям, то есть приводят его в такое состояние, чтобы участвовать в процессах взаимопонимания и при этом утверждать собственную идентичность.

Итак, жизненный мир – это социум, воспроизводимый в границах коммуникативного действия (социальная интеграция культуры, общества и личности).

Х. предпочитает проводить различия между социальной и системной интеграцией: в первом случае общество интегрируется посредством взаимопонимания и согласия, во втором – посредством нормативно нейтрального регулирования индивидуальных решений, которые остаются субъективно несогласованными

Социальную эволюцию Х. понимает как процесс дифференциации второй ступени: система и жизненный мир дифференцируются - таким образом, что растет комплексность первой и рациональность второго, - не только соответственно как система и жизненный мир - одновременно оба дифференцируются также и друг от друга.

 

В системном аспекте эволюцию общества можно охарактеризовать через вновь возникающие системные механизмы и соответствующие уровни комплексности.

При этом системные механизмы все дальше отрываются от социальных структур, через которые осуществляется социальная интеграция. Современные общества достигают такого уровня системной дифференциации, на котором ставшие автономными организации взаимодействуют друг с другом через обезъязыченные средства коммуникации.

Одновременно жизненный мир остается субсистемой, которая определяет состояние систем общества в целом. Поэтому системные механизмы нуждаются в закреплении в жизненном мире – они должны быть институционализированы.

Системная интеграция может быть объяснена как некая генерализация элементарных стимулов согласия (непроблематизированного) (авторитета и влияния). Такие медиа как деньги и власть, основаны на генерализации эмпирически мотивированных обязательств, тогда как моральное лидерство («национальный лидер») или профессиональная репутация восходят к элементарным формам рационального доверия

Новый уровень системной дифференциации, принимающий форму политического порядка нуждается в легитимации, предполагает эксплуатацию смысловых ресурсов жизненного мира. Структурно обособившиеся системные взаимосвязи затрудняют способность жизненного мира ассимилировать чужеродные ему образования: чем сложнее становиться общественная система, тем провинциальнее становиться жизненный мир.

В той мере, в какой прогрессирует генерализация мотивов (посредством медиатизации) и ценностей и сокращаются зоны непроблематичного (отказ от проблематизации на уровне речевого акта), актуализируется потенциал рациональности, заключённый в языковом взаимопонимании. Проблематизация традиционных смысловых ресурсов жизненного мира увеличивает потребность в достигаемом, а не предзаданном, согласии, при этом процессы интерпретации требуют всё больших усилий и возрастает риск разногласия

Частичная замена разговорной речи (под влиянием медиатизации коммуникации) ослабляет зависимость коммуникативно направляемых действий от контекста жизненного мира. Инициированные таким способом социальные процессы протекают «независимо от мира», т.е. избавлены от соотношения с тотальностью и структур интерсубъективных отношений, связывающих между собой культуру, общество и личность. На такого рода освобождение, в частности, как нельзя лучше «работают» функции материального воспроизводства (их не нужно осуществлять непосредственно через коммуникативные действия).

Не стратегические целерациональные коммуникации обеспечивают социальную интеграцию, а именно нормативный общественный консенсус, который дискурсивно артикулируется и конституируется в жизненном мире.

Этот фоновый консенсус индивидов является управляющим и координирующим медиумом, репрезентирующим нормативные контексты в границах жизненного мира, развитие которого соотноситься в контексте прогресса со специфическим пониманием рациональности: рациональность жизненного мира зависит от степени проблематизации посредством критического анализа значимости знаний и норм. Значимой является также и форма легитимации – языковое/речевое обоснование.

По мнению Хабермаса, «система» сама выделила себя из «частной сферы»; она лишала людей их индивидуальности, узурпировала их автономность, извратила их нужды, то есть она «колонизировала жизненный мир»:

«Задача нашего времени – открыть политический форум для широких масс, сосредоточить внимание на коммуникативных делах и радикально изменить качество процессов, когда важнейшей целью становится достижение взаимопонимания. Необходима переоценка частного, естественного общественного пространства, поскольку оно достаточно компактно для того, чтобы без осложнений вводить децентрализованные формы общения в различных общественных сферах. Все это благоприятствует оживлению возможностей для свободного самовыражения, а также тех коммуникаций, которые ранее были заживо похоронены»

Публичная сфера:

«Публичная сфера состоит из прямых и опосредованных дискуссий «критически мыслящих» индивидов, которые способствуют появлению общественного мнения и оказываются т.о. в состоянии влиять на политическую систему, без формального ей подчинения».

В современных обществах благодаря рационализации жизненного мира образуется высокодифференцированная сеть объединений литературной, политической, научной, субкультурной и т.д. общественности: «Автономными я называю такие объединения общественности, которые не производятся и не содержаться политической системой ради получения легитимации. Спонтанно возникающие из микрообластей повседневной практики центры сгущения коммуникации могут развиться в автономные объединения общественности и стабилизироваться как самостоятельные формы интерсубъективности лишь в той мере, в какой потенциал жизненного мира используется ими для самоорганизации»

Публичная сфера – должна обладать автономностью по принципу идеальной речевой ситуации, чтобы быть способной выполнять роль критической рефлексии развития

Базисные организации публичной сферы должны, разумеется, ограничиваться пределами, не позволяющими им превращаться в чисто формальные, обособившиеся системы организации. В противном случае за бесспорный выигрыш по части комплексности они заплатят отделением организационных целей от ориентиров и идейных установок своих членов и взамен окажутся в зависимости от императивов сохранения и расширения организационного контингента

В этом плане частичные объединения общественности могут быть поняты как манифестации общественности в нормативном смысле – как инстанции, благодаря которым общество в целом рационально познаёт/осознаёт себя (наблюдение наблюдения).

Каждый публичный дискурс должен поддерживать чувство неискажённой политической публичности вообще и цель демократического формирования воли. Этот модус рефлексивного воспроизводства общественности указывает на место, с которым связываются ожидания суверенной самоорганизации общества.

Коммуникативная власть осуществляется с модусе осады. Она воздействует на предпосылки процессов суждения и принятий решений без захватнических намерений, чтобы придать силу своим императивам в том единственном языке, который понимают в осаждённой крепости: она возделывает основания, с которыми административная власть может обращаться инструментально, которые она, однако, будучи так законодательно устроенной, не может игнорировать»

Функция траспарентности: общественность должна быть открытой для всех тем и мнений общества, а также способствовать развитию возможностей для их восприятия

Функция валидирования: общественность должна вести дискурсивную тематизацию противоречивых тем и мнений и делать возможной ревизию этих тем

Функция ориентации: производство общественного мнения, которое может быть воспринять публикой как убедительное и которое может служить ориентиром для принятия политических решений

Уровни общественности различаются по степени дифференциации ролей и степени организованности. Можно различать 3 ступени селективности тем и мнений:

Encounter – уровень. На этом уровне коммуникация проходит в целом спонтанно, например на улице, на рабочем месте и дома. Дифференциация ролей не выражена: каждый может стать спикером или посредником.

«Общественность тем и собраний» - тематически центрированные интеракционные системы, например мероприятия и демонстрации. Общественность может состояться как спонтанно, так и иметь высокую степень организованности.

Медиальная общественность имеет постоянную основу, т.к. медиа являются организациями на постоянной основе. Дифференциация ролей и функций здесь наиболее выражена

На инпут-стороне, со стороны которой определяются интересы и темы, находятся группы интересов, культурные институты (академии, союзы писателей), потребители, церковь и т.д. Под категорией акторы гражданского общества Х. понимает спонтанно организованные сообщества, организации и движения: тесно связанные с жизненным миром. Х. говорит именно о спонтанно организованных ассоциациях и неформальных акторах. В рамках этой достаточно узкой дефиниции гражданского общества нет места профсоюзам, церкви.

Общественность у Х. – это коммуникационное пространство между инфраструктурой гражданского общества и Центром политики. Общественность – это не институт и не организация, также и не система, т.к. не обладает чёткими границами. Х. понимает под общественностью – «сеть для коммуникации содержаний и позиций, которая определяется посредством коммуникационной плотности, организационной комплексности и широты распространения по уровням от эпизодической кафе- улицы – общественности, общественности концертов и театров до абстрактной продуцированной посредством масс-медиа общественности в виде отдельных глобально разбросанных читателей, слушателей и зрителей».

 

Материал из интернета:(из его презентации мало что понятно,возможно это поможет))))

 

Исходным моментом социологической теории Хабермаса выступает понятие «жизненный мир», в котором существуют наши социальные отношения: работа, семья, друзья. Жизненному миру противостоит «системный мир», состоящий из анонимных и деловых отношений, имеющих место на экономическом рынке и в государственных институтах. Эти два мира обладают качественным признаком различия, которое сводится к понятию рациональности. Жизненному миру соответствует коммуникативная рациональность, системному миру — инструментальная. Изменение типов рациональности происходит на фоне социальной эволюции. Хабермас определяет социальную эволюцию через развитие человеческих познавательных способностей, которые включают как когнитивную, так и производственную деятельность.

Хабермас признает, что процессы общественного воспроизводства нельзя достаточно полно объяснить с помощью коммуникативной рациональности, но можно объяснить «символическое воспроизводство жизненного мира социальных групп, увиденного из внутренней перспективы».

Поэтому общество понимается на двух уровнях: с одной стороны, как жизненный мир, т.е. символическое самовоспроизводство или самоинтерпретация, а с другой — как «система» действий, каковой общество кажется постороннему наблюдателю. Общества должны рассматриваться одновременно и как система, и как жизненный мир.

Система и жизненный мир — это два различных способа понимания мира, разделенного на три части: объективный мир фактов, социальный мир норм и субъективный мир внутренних переживаний.

Жизненный мир — это совокупный процесс интерпретаций, относящийся ко всем трем мирам. Интерпретация происходит в какой-то конкретной ситуации. Ситуация — это «отрывок» из жизненного мира, который выделяет из него определенные темы и цели действий.

Основной проблемой и спецификой современности, согласно Хабермасу, является разъединение системы и жизненного мира, выражающееся в процессе овеществления современных жизненных миров и все большей их провинциализации. Жизненный мир становится достоянием частной жизни и выпадает из социальной системы, включающей в себя деньги и власть.

Общественная эволюция в наше время характеризуется изменением зависимостей между жизненным миром и системами. Если первоначально системы определялись жизненным миром, то впоследствии они развили растущую самостоятельность, утратили свою первоначальную зависимость от связей жизненного мира и выработали собственную динамику. Подобное овеществление общества представляет собой перемещение центра тяжести на не зависящие от языка и коммуникации среды — как деньги и власть, что означает поглощение жизненных миров системами.

На стыке системы и жизненного мира возникают новые конфликты (проблематика окружающей среды, сверхсложность, перегруженность коммуникативных структур и т.п.). Поэтому проблемы современного общества нельзя понять только с помощью анализа системных процессов: необходима их критика на основе противоположной системному рассмотрению концепции, и это может быть анализ коммуникативного действия с позиций жизненного мира.

Критическая теория не должна заниматься идеологиями, поскольку характерной чертой современности, по Хабермасу, является фрагментация обыденного сознания и колонизация его системами. Следствием распада общего понимания жизненных миров выступает конец идеологий; место «ложного сознания» занимает фрагментарное сознание. Точно так же устаревшим является понятие классового сознания, поэтому критическая теория общества должна обратиться к критике культурного обнищания и исследованию условий для воссоединения рационализированной культуры с повседневной коммуникацией, основанной на витальной передаче от поколения к поколению.

Разработанное Хабермасом понятие жизненного мира помогает объяснить процесс сохранения и воспроизводства культурных ценностей в жизненном пространстве при смене поколений.

 

Ю.Хабермас выделил три ис-точника своего исследовательского интере-са к теме публичной сферы. Во-первых, этопроблема коммуникации и понимания: накаких основаниях и в каком режиме должностроиться общение между различными инди-видами, погруженными в свои «жизненныемиры», чтобы достигнуть понимания другдруга? Во-вторых, это интерсубъективная при-рода значений, а значит — и всей социальнойреальности. Конструирование смысла — эторезультат не только работы субъективности, нои целого ряда социальных институтов, равнокак и прочих субъективностей, использующихобщий («common») и разделяемый («shared»)запасы знания. Наконец, это интерес к демо-кратии как такового рода режиму отношений,который позволяет сохранять свой собствен-ный «жизненный мир» без дезинтеграциисоциетального порядка. Именно в разрезе этихпроблем, имеющих отношение как к теории,так и к практике, возникает понятие публичнойсферы как сферы «разумного коммуника-тивного обмена аргументами и мнениями» цель которого как в достижении согласия поопределенной проблеме, так и в прояснениизначимых различий В энциклопедической статье, посвящен-ной этому феномену, Ю.Хабермас так опре-деляет это понятие: «Под публичной сферойв первую очередь подразумевается областьнашей социальной жизни, где нечто похожеена общественное (public) мнение может бытьсформировано. Публичная сфера начинаетпоявляться в любом разговоре, в которомчастные лица собираются, чтобы сформиро-вать публичную группу (public body). <...>Граждане ведут себя как «публичные группы»,если они взаимодействуют без какого-либодавления по вопросам общего (касающего-ся всех) характера с соблюдением гарантийсвободы собраний и образования союзов,свободы слова и самовыражения»

 

Категория "жизненного мира" фиксирует лишь один аспект социальной действительности. Она служит для концептуализации действия, сферы непосредственного взаимодействия, практического опыта. Субъективная сторона социума используется для демонстрации того, как социальная действительность производится и воспроизводится в ходе целенаправленной, интенциональной, сознательной деятельности субъектов. Однако, социальная действительность имеет еще один не менее важный аспект, обозначаемый понятием "система". Различение понятий "система" и "жизненный мир" формально вводится Ю. Хабермасом для разделения сфер социального воспроизводства (материальной и символической), которые в свою очередь обозначают разные типы интеграции (сравни с построениями Д. Локвуда): системный и^социальный, включенные в аналитически отличные контексты действия (стратегический и коммуникативный).:

Система интегрирует разрозненные действия в соответствии с целями адаптации к внешнему миру, регулируя непреднамеренные последствия стратегического действия посредством рыночного и бюрократического механизмов, ограничивающих пределы свободного волеизъявления. Тогда как "жизненный мир" направлен на поддержание индивидуальной и социальной идентичности, организовывая действия вокруг принятых ценностей, устанавливая возможность согласия в критических ситуациях. "Два выражения - "социальная интеграция" и "системная интеграция" - взяты из различных теоретических традиций. Мы гово'рим о социальной интеграции в отношении системы институтов, в которых говорящие и действующие субъекты устанавливают социальные взаимосвязи. ' Социальные системы видятся нами как жизненные миры, которые символически структурированны. Мы говорим о системной интеграции с точки зрения специфически управляемых проявлений саморегулирующейся системы. Социальные системы рассматриваются здесь с точки зрения их способности поддерживать собственные границы и продолжать свое существование, преодолевая сложность постоянно меняющегося окружения."8

Таким образом, перед нами не две жестко разделенные области социальной действительности, между которыми можно провести четкую границу и рассуждать далее в терминах их взаимодействия. Граница между системой и жизненным миром является подвижной и проницаемой (в терминах теории систем мы можем говорить о них как о системах с нечеткими, диффузными границами). Система возникает внутри жизненного мира как непреднамеренное последствие действия и остается связанной с ним в нормативном смысле. Скорее, и "система", и "жизненный мир" выступают как две логически и аналитически отличные функции действия, взаимопересекающиеся в социальной действительности; две перспективы рассмотрения социальных феноменов. "Я предпочитаю вводить понятие "жизненного мира" как взаимодополнительное к понятию "коммуникативного действия", как такую среду, посредством которой символические структуры жизненного мира воспроизводят себя. В тоже время, инструментальные действия, являющиеся взаимодействиями в объективном мире, представляют собой среду, воспроизводящую материальный субстрат жизненного мира, посредством чего жизненный мир развивает процесс обмена с внешним окружением. С точки зрения внешнего наблюдателя, объективирующего жизненный мир, этот "процесс материального обмена" может анализироваться как функциональные взаимосвязи и саморегулирующиеся системы".9

Поэтому взаимоотношения "жизненного мира" и "системы" могут быть лучше всего представлены как диалектический процесс, в котором жизненный мир, являясь источником движения и противоречий частично отчуждает себя во внешний мир, оказываясь зависимым от социальных структур и вынужденным подчиняться и приспосабливаться к ним. Однако, он может и противостоять "репрессированию" и "колонизации" со стороны "системы"; он способен оказывать ей противодействие, обостряющее противоречия социальной жизни и приводящее к изменениям социальной действительности. Диалектический процесс "отчуждения-снятия" накладывается на процесс внутренней дифференциации и рационализации "жизненного мира", образуя неповторимую и уникальную канву социальной эволюции. Диалектика взаимоотношений "системы" и "жизненного мира", согласно Ю. Хабермасу, кардинально отличается от описания их взаимоотношений, предлагаемых как системным подходом в социологии (от Т. Парсонса до Н. Лумана), так и герменевтической философией. Собственно, обе вышеуказанные теоретические традиции являются лишь различными перспективами рассмотрения, вытекающими из различения "системы" и "жизненного мира". Первая описывает социальную действительность с точки зрения "внешнего наблюдателя", кон-цептуализирующего социальное поведение в понятиях "непреднамеренных последствий" и вынужденного апологизировать адаптационный аспект взаимоотношений "системы" и "жизненного мира". Вторая исходит от "агента" социального действия, вовлеченного в комуникативную систему общепринятых значений и норм, и потому наделяет субъекта действия имманентным стремлением к достижению консенсуса.

Хотя методологическое различение недостаточно для логического и онтологического разграничения сфер интеграции, оно, по меньшей мере, сопоставимо с ним. Дифференцирование "системы" и "жизненного мира" относится у Ю. Хабермаса не только к логическому разделению интегративных функций, осуществляемых всеми обществами, но и к эволюционному достижению определенного состояния социальной действительности - онтологическому распределению этих функций по отношению к различным типам действия, возможность которого изначально основана на рационализации "жизненного мира".