Студопедия — Гла­ва чет­вертая
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Гла­ва чет­вертая






 

Во вре­мя рож­дес­твенских ка­никул я бы­ла в от­личном нас­тро­ении – ник­то не ра­ботал, мы бы­ли на рав­ных. Не я од­на бол­та­лась без де­ла, все вок­руг от­ды­хали, и мы ни­чем друг от дру­га не от­ли­чались. Но те­перь ка­нику­лы за­кон­чи­лись, на­род вер­нулся к де­лам, а я сно­ва впа­ла в мрач­ность.

По­нача­лу, ког­да ме­ня уво­лили, я бы­ла прос­то пот­ря­сена, весь мой ор­га­низм пе­режи­вал нас­то­ящий шок, а по­том нас­ту­пил пе­ри­од за­тяж­ной пе­чали, ког­да я оп­ла­кива­ла ут­ра­ту преж­ней жиз­ни. Мне бы­ло обид­но, до ужа­са обид­но. Я-то счи­тала, что мы с Лар­ри не толь­ко кол­ле­ги, но и друзья. Каж­дый Но­вый год мы вмес­те ез­ди­ли ка­тать­ся на лы­жах, в и­юне я про­води­ла не­дель­ку с ним и его се­мей­ством в их за­город­ном до­ме в Мар­белье, на юге Ис­па­нии. Ме­ня приг­ла­шали на до­маш­ние праз­дни­ки, я бы­ла до­пуще­на в са­мый близ­кий се­мей­ный круг. Да, мы с ним не­ред­ко ярос­тно спо­рили, но мне в го­лову не мог­ло прий­ти, что он так се­бя по­ведет, что пос­ме­ет ме­ня выш­вырнуть.

Поз­лившись и по­оби­жав­шись, я пос­те­пен­но приш­ла к мыс­ли, что на са­мом де­ле ни­чего пло­хого со мной не про­изош­ло. Мне не нра­вилось, что я впа­ла в та­кую бе­зыс­ходность все­го лишь от­то­го, что ме­ня уво­лили. Это не мне нуж­на бы­ла моя ра­бота, это я бы­ла ей нуж­на – и тем ху­же для нее, что она ме­ня по­теря­ла. По­том приш­ло Рож­дес­тво, а вмес­те с ним и вся­чес­кая свет­ская жизнь. Я хо­дила на ве­черин­ки, обе­дала с друзь­ями, ве­сели­лась и пи­ла шам­пан­ское, нас­тро­ение бы­ло лег­кое, ра­дос­тно-при­под­ня­тое, и на вре­мя я за­была о сво­их пе­чалях. Но сей­час уже ян­варь, и на ду­ше у ме­ня так же се­ро и пас­мурно, как на ули­це.

Я ник­чемна, ни­кому не нуж­на и ни на что не го­жусь. Мне ка­жет­ся, моя са­мо­оцен­ка упа­ла поч­ти до ну­ля. Ме­ня ог­ра­били – ли­шили при­выч­но­го ре­жима, от­ня­ли мой тща­тель­но рас­пла­ниро­ван­ный рас­по­рядок, все то, что преж­де оп­ре­деля­ло каж­дый мой день с ут­ра и до ве­чера. При­думать что-ни­будь вза­мен очень слож­но, у ме­ня нет обя­затель­ств, и мне не­выно­симо ви­деть, как все вок­руг уве­рен­но мар­ши­ру­ют, под­чи­ня­ясь рит­му сво­их важ­ных дел. А еще ме­ня все вре­мя му­чит го­лод и в пря­мом, и в пе­ренос­ном смыс­ле. Ме­ня гло­жет же­лание ку­да-то пой­ти, что-то сде­лать, но, кро­ме то­го, я бес­пре­рыв­но ем: кух­ня ря­дом, вот она, а за­нять­ся мне боль­ше не­чем. И я жру це­лыми дня­ми. И по но­чам то­же. Мне скуч­но. И, как ни горь­ко в этом приз­нать­ся, оди­ноко. Бы­ва­ет, я це­лый день про­вожу сов­сем од­на, ни с кем не пе­ремол­вившись ни еди­ным сло­веч­ком. Иног­да мне ка­жет­ся, что я ста­ла не­видим­кой. Лов­лю се­бя на том, что де­ла­юсь по­хожа на ста­риков, ко­торые по­дол­гу тор­чат у кас­сы в су­пер­марке­те, бол­тая с кас­сиршей ни о чем. Рань­ше они ме­ня раз­дра­жали, я из­ны­вала у них за спи­ной от не­тер­пе­ния, ведь ме­ня жда­ли не­от­ложные де­ла.

Ког­да те­бе не­куда пой­ти, вре­мя на­чина­ет течь по­рази­тель­но мед­ленно. Я ста­ла за­мечать ок­ру­жа­ющих, ча­ще лов­лю на се­бе пос­то­рон­ние взгля­ды и да­же ищу, с кем бы ус­та­новить зри­тель­ный кон­такт. Хо­тя бы зри­тель­ный. А ес­ли уда­ет­ся еще и по­бол­тать… счи­тай, день не зря про­шел, на­сыщен­ный со­быти­ями. Но все спе­шат, все за­няты, и я ка­жусь се­бе не­видим­кой. Это сов­сем не так при­ят­но, как мне ду­малось рань­ше, ког­да я ста­ралась быть не­замет­ной, не­уло­вимой, и от это­го воз­ни­кало ощу­щение лег­кости и сво­боды. А те­перь, на­обо­рот, гне­тущей тя­жес­ти. Я вла­чу уны­лое су­щес­тво­вание, ста­ратель­но се­бя убеж­дая, что я лег­кая, ви­димая, да­же бро­са­юща­яся в гла­за, жиз­не­радос­тная и очень нуж­ная. Пол­но­цен­ная, сво­бод­ная лич­ность. Но мне пло­хо уда­ет­ся се­бя в этом убе­дить.

Еще од­на неп­ри­ят­ность, выз­ванная по­терей ра­боты, – это не­ожи­дан­ные ви­зиты мо­его от­ца. Он на­веща­ет ме­ня без приг­ла­шения, экс­пром­том.

Вер­нувшись до­мой, я об­на­ружи­ваю его и свою свод­ную сес­тру За­ру у се­бя во дво­ре. За­ре три го­да, от­цу шесть­де­сят три. Три го­да на­зад он ушел на по­кой: про­дал свой из­да­тель­ский биз­нес за очень при­лич­ные день­ги, поз­во­ля­ющие ему жить с ком­фортом. Как толь­ко ро­дилась За­ра, он взял на се­бя все за­боты о ней, стал, так ска­зать, прак­ти­ку­ющим от­цом. Его же­на Лей­ла ве­дет за­нятия по й­оге, у нее свой зал. За­меча­тель­но, ко­неч­но, что па­па по­лучил вто­рой шанс, сно­ва ко­го-то по­любил и в пол­ной ме­ре ощу­тил, что та­кое нас­то­ящее от­цовс­тво, впер­вые в жиз­ни. Он и под­гузни­ки ме­нял, и по но­чам вста­вал, и ка­шу ва­рил, и де­лал, что там еще не­об­хо­димо де­лать, ког­да у те­бя ма­лень­кий ре­бенок. Его бук­валь­но рас­пи­ра­ет от гор­дости, что у не­го та­кая пот­ря­са­ющая дочь, он си­яет, ког­да го­ворит о ее уди­витель­ных дос­ти­жени­ях. Она рас­тет, она уме­ет хо­дить и раз­го­вари­вать. Она та­кая та­лан­тли­вая, он спо­собен ча­сами рас­ска­зывать, что она се­год­ня сде­лала и что ска­зала, и ка­кую кар­тинку на­рисо­вала – пря­мо чу­до, в ее-то воз­расте! Да, это, бе­зус­ловно, за­меча­тель­но. Пре­лес­тно. Но все это он де­ла­ет, как в пер­вый раз, как че­ловек, у ко­торо­го ни­ког­да ни­чего по­доб­но­го в жиз­ни не бы­ло.

Пос­ледние ме­сяцы я на­чала об этом за­думы­вать­ся – бла­го вре­мени у ме­ня пре­дос­та­точ­но. Уди­витель­но, что же он рань­ше так не вос­торгал­ся, по­чему не впа­дал в эк­стаз, ког­да мы с Хи­зер бы­ли ма­лень­кие? Ну или он очень уме­ло пря­тал свое вос­хи­щение за мас­кой не­доволь­ства и раз­дра­жения. Иног­да, ког­да он в оче­ред­ной раз рас­пи­сыва­ет не­обы­чай­ные спо­соб­ности За­ры, мне хо­чет­ся за­орать в от­вет, что дру­гие де­ти то­же так уме­ют, пред­ставь се­бе, па­па, нап­ри­мер, мы с Хи­зер де­лали все то же са­мое, а зна­чит, и мы бы­ли не­обык­но­вен­ные. Но я сдер­жи­ва­юсь. Это выс­та­вило бы ме­ня злоб­ной нев­расте­нич­кой, а я вов­се не та­кая, и во­об­ще не­чего скан­да­лить на пус­том мес­те. Я го­ворю се­бе, что это все от без­делья – за­нять­ся не­чем, вот и ле­зут в го­лову мрач­ные мыс­ли.

Я час­то ду­маю: ес­ли бы ма­ма бы­ла жи­ва, как бы она от­неслась к то­му, что он стал за­бот­ли­вым, пре­дан­ным му­жем и от­цом? Иног­да она от­ве­ча­ет мне так, как в свои пос­ледние дни – лас­ко­во, всеп­ро­ща­юще, муд­ро, а иног­да я слы­шу ус­та­лый го­лос из­му­чен­ной ма­тери-оди­ноч­ки, и сло­ва ее на­пол­не­ны го­речью и злостью. То, что я слы­шу, за­висит от мо­его собс­твен­но­го нас­тро­ения. Ма­ма умер­ла от ра­ка гру­ди в со­рок че­тыре го­да. Слиш­ком ра­но, что­бы уми­рать. Мне бы­ло де­вят­надцать. Слиш­ком ра­но, что­бы оси­ротеть. Ко­неч­но, ей бы­ло очень тя­жело, она не го­това бы­ла по­кидать этот мир. Ей еще столь­ко хо­телось уви­деть, столь­ко сде­лать, ведь она все от­кла­дыва­ла на по­том, до­жида­ясь, по­ка я за­кон­чу шко­лу, пов­зрос­лею и она смо­жет по­жить сво­ей жизнью. Она не за­вер­ши­ла свои зем­ные де­ла, стро­го го­воря, она да­же не ус­пе­ла мно­гие из них на­чать. Пер­во­го ре­бен­ка она ро­дила в двад­цать че­тыре, че­рез год вто­рого, не­зап­ла­ниро­ван­но­го. То есть ме­ня. Она нас вы­рас­ти­ла и сде­лала для нас аб­со­лют­но все, и нес­пра­вед­ли­во, что у нее не ос­та­лось ку­соч­ка жиз­ни на се­бя са­му.

Ког­да она умер­ла, я жи­ла в кам­пу­се, а Хи­зер ос­та­лась в ин­терна­те, ку­да пе­ре­еха­ла, ког­да ма­ма еще про­ходи­ла те­рапию. Иног­да мне не­понят­но, как я мог­ла быть та­кой эго­ис­ткой и не заб­рать Хи­зер к се­бе. Ка­жет­ся, я ей да­же не пред­ла­гала. По­нят­но, что мне нуж­но бы­ло ус­тра­ивать свою жизнь, но уди­витель­но – в тот мо­мент это во­об­ще не приш­ло мне в го­лову. Я не сде­лала ни­чего пло­хого, но пло­хо, что я да­же не по­дума­ла об этом. Ог­ля­дыва­ясь на­зад, я по­нимаю, что и ма­ме мог­ла бы по­могать боль­ше. А я ос­та­вила ее справ­лять­ся с проб­ле­мами в оди­ноч­ку. Я мог­ла бы про­водить с ней боль­ше вре­мени, ча­ще раз­го­вари­вать – тог­да, ког­да она бы­ла жи­ва, а не те­перь, ког­да ее уже нет. Но под­рос­тков ни­чего, кро­ме них са­мих, не ин­те­ресу­ет, и по­том с ма­мой бы­ла моя те­тя.

Мы с Хи­зер «ир­ланд­ские близ­не­цы», то есть по­год­ки. Она при этом об­ра­ща­ет­ся со мной так, слов­но я млад­ше на мно­го-мно­го лет, и это очень тро­гатель­но. Я знаю, что ро­дилась «слу­чай­но», у ма­мы не бы­ло на­мере­ния ро­жать еще од­но­го ре­бен­ка сра­зу пос­ле по­яв­ле­ния на свет Хи­зер. Ма­ма бы­ла ого­роше­на, а па­па прос­то в ужа­се: ма­ло ему бы­ло од­но­го мла­ден­ца, да еще с син­дро­мом Да­уна, а тут и вто­рой на под­хо­де. Хи­зер его пу­гала, он не знал, как се­бя с ней вес­ти. Ког­да я ро­дилась, он стал все боль­ше от­да­лять­ся от семьи, пред­по­читая об­щес­тво тех жен­щин, у ко­торых хва­тало сил и вре­мени, что­бы его хо­лить и ле­ле­ять.

За­то ма­ма дер­жа­лась на ред­кость ре­шитель­но и стой­ко, хо­тя по­том она и приз­на­валась, что у нее «под­жилки тряс­лись от стра­ха». Я это­го ни­ког­да не за­меча­ла, не ви­дела, что­бы она ко­леба­лась или сде­лала не­вер­ный шаг, впе­чат­ле­ние бы­ло та­кое, что у нее все под кон­тро­лем. Она мно­го шу­тила и всег­да про­сила про­щения, ес­ли счи­тала, что неп­ра­ва. Я пе­реня­ла это у нее. Я твер­до зна­ла, что Хи­зер важ­нее, что ей нуж­но боль­ше вни­мания, но ни­ког­да не чувс­тво­вала, что ме­ня лю­бят мень­ше, прос­то так уж оно сло­жилось. Ког­да ма­ма уми­рала, я зна­ла: ес­ли ко­го она и не хо­чет здесь по­кидать, так это Хи­зер. Хи­зер нуж­да­лась в ней, у ма­мы бы­ли нас­чет нее пла­ны, ко­торые она не ус­пе­ла ис­полнить, и она стра­шилась ос­тавлять свою стар­шую дочь од­ну в этом ми­ре. И это нор­маль­но, я все по­нимаю. Сер­дце у ме­ня раз­ры­валось, и не толь­ко от жа­лос­ти к се­бе, но и к ним обе­им то­же.

Есть сте­ре­отип­ное мне­ние, что лю­ди с син­дро­мом Да­уна неп­ре­мен­но без­за­бот­ные и лу­чезар­ные. Хи­зер не та­кая, у нее, как и у всех нас, бы­ва­ют пло­хие и хо­рошие дни, но в прин­ци­пе – и это не име­ет ни­како­го от­но­шения к син­дро­му Да­уна – она оп­ти­мист. Ее жизнь под­чи­ня­ет­ся стро­гому рас­по­ряд­ку, ей это не­об­хо­димо, что­бы чувс­тво­вать се­бя уве­рен­но, вот по­чему, ког­да я за­яв­ля­юсь к ней с бух­ты-ба­рах­ты, на ра­боту или до­мой, она те­ря­ет­ся и да­же на­чина­ет нер­вни­чать. Хи­зер ну­жен ре­жим, твер­дое рас­пи­сание, и в этом, как и во мно­гом дру­гом, мы с ней пол­ностью схо­жи.

 

За­ра пры­га­ет по кам­ням, ко­торы­ми вы­мощен двор, ста­ра­ясь не нас­ту­пать на вы­ем­ки меж­ду ни­ми. Нас­та­ива­ет, что­бы па­па пры­гал вмес­те с ней. Он пры­га­ет. Я знаю, что те­перь для не­го это в по­ряд­ке ве­щей, но все рав­но, гля­дя, как он ска­чет, пот­ря­хивая жи­воти­ком и с тру­дом сох­ра­няя рав­но­весие, не мо­гу удер­жать­ся от мыс­ли, что этот че­ловек мне нез­на­ком. Он под­ни­ма­ет го­лову и ви­дит, что я нап­равля­юсь к ним.

– Не зна­ла, что вы зай­де­те, – бес­печно го­ворю я.

Пе­ревод: ты ме­ня не пре­дуп­ре­дил, ты обя­зан был это сде­лать.

– А мы ре­шили про­катить­ся по по­бережью, пос­мотреть на при­бой, прав­да, За­ра? – Он под­хва­тыва­ет ее на ру­ки. – Рас­ска­жи Джес­мин, ка­кие мы с то­бой ви­дели вол­ны.

Он всег­да го­ворит со мной че­рез нее. Да, та­кая ма­нера есть у мно­гих ро­дите­лей, но ме­ня бе­сит, что он так де­ла­ет. Я бы пред­почла об­щать­ся с За­рой са­ма, а не под его дик­товку. В ито­ге мне при­ходит­ся дваж­ды выс­лу­шивать од­но и то же.

– Вол­ны бы­ли ог­ромные, прав­да? Рас­ска­жи Джес­мин, ка­кие они бы­ли.

Она ки­ва­ет. Де­ла­ет боль­шие гла­за и за­дира­ет ру­ки, что­бы по­казать мне – да, вол­ны бы­ли о-го-го.

– А как они би­лись о ска­лы? Рас­ска­жи Джес­мин.

Она опять ки­ва­ет:

– Они би­лись.

– И за­лива­ли весь пляж, а по­том вып­лески­вались на до­рогу. Где это бы­ло? В Ма­лахай­де, да? – Он го­ворит спе­ци­аль­ным «дет­ским» го­лосом, а я ду­маю, что уж луч­ше бы взял и поп­росту рас­ска­зал все сам.

– Ну на­до же.

Я улы­ба­юсь За­ре и про­тяги­ваю к ней ру­ки. Она не­мед­ленно пе­реби­ра­ет­ся ко мне, об­хва­тыва­ет ме­ня, как обезь­ян­ка, длин­ны­ми ху­день­ки­ми нож­ка­ми и при­жима­ет­ся всем тель­цем. Я ни­чего не имею про­тив За­ры. Она ми­лая. Нет, она чу­дес­ная. За­меча­тель­ная во всех от­но­шени­ях, и я ее обо­жаю. Она ни в чем не ви­нова­та. Во­об­ще ник­то ни в чем не ви­новат, по­тому что ни­чего и не слу­чилось, раз­ве что ме­ня слег­ка раз­дра­жа­ет но­вая па­пина мо­да при­ходить без пре­дуп­режде­ния, но и в этом ни­чего та­кого нет, не­чего се­бя по­пус­ту нак­ру­чивать.

– Как по­жива­ешь, нож­ки-ма­карош­ки? – спра­шиваю я, от­пи­рая дверь. – Мы же с то­бой с прош­ло­го го­да не ви­делись!

Я бол­таю, а са­ма пог­ля­дываю на твой дом. Ни­чего не мо­гу с со­бой по­делать, это вош­ло у ме­ня в при­выч­ку. На­тураль­ный об­сессив­но-ком­пуль­сив­ный бзик – пе­ред тем как сесть в ма­шину, или вой­ти в дом, или прос­то ока­зав­шись у ок­на, я неп­ре­мен­но дол­жна пос­мотреть ту­да. При­чем днем там ни­чего не про­ис­хо­дит, во вся­ком слу­чае с тво­им учас­ти­ем. А так, ко­неч­но, пе­ри­оди­чес­ки я ви­жу твою же­ну, и де­ти шас­та­ют по сво­им де­лам. Иног­да я ви­жу, как ты раз­дви­га­ешь за­навес­ки или идешь к ма­шине, но это все. Са­ма не знаю, что я там выс­матри­ваю.

– Ты рас­ска­зала па­пе, ка­кие мы с то­бой кек­си­ки ис­пекли на той не­деле? – спра­шиваю я у За­ры.

Она сно­ва ки­ва­ет, и я по­нимаю, что ве­ду се­бя в точ­ности как отец. На­вер­ня­ка эта иди­от­ская ма­нера сби­ва­ет ее с тол­ку, но, как вид­но, я ус­пе­ла за­разить­ся.

Так мы с па­пой и об­ща­ем­ся, ис­поль­зуя ее как пос­редни­цу. Об­ра­ща­ем­ся к ней, вмес­то то­го что­бы нап­ря­мую раз­го­вари­вать друг с дру­гом. И я рас­ска­зываю За­ре, что на Но­вый год у нас от­клю­чили свет, что я встре­тила в су­пер­марке­те Бил­ла Гал­ла­хера, он, ока­зыва­ет­ся, вы­шел на пен­сию, и еще ку­чу вся­кой ерун­ды, ко­торая ей на фиг не нуж­на. Не­кото­рое вре­мя она нас слу­ша­ет, по­том ей это на­до­еда­ет, и она убе­га­ет иг­рать.

– Твой друг опять вля­пал­ся в неп­ри­ят­ности, – за­меча­ет па­па.

Мы пь­ем чай с пе­чень­ем, ос­тавшим­ся от мо­их ги­гант­ских рож­дес­твенских за­пасов, ко­торые я ме­тодич­но унич­то­жаю, и смот­рим, как За­ра ро­ет­ся в ящи­ке с иг­рушка­ми – я дер­жу их спе­ци­аль­но для нее. Она вы­сыпа­ет на пол ко­роб­ку с ле­го, и я не мо­гу ра­зоб­рать, что он го­ворит.

– Ка­кой друг? – встре­вожен­но спра­шиваю я.

Па­па ки­ва­ет го­ловой на ок­но, из ко­торо­го ви­ден твой дом.

– Ну, этот тип, как его зо­вут-то?

– Мэтт Мар­шалл? Он мне не друг, – воз­му­ща­юсь я. Что ж та­кое, ниг­де от те­бя нет спа­сенья.

– Ну, тог­да твой со­сед. – Он по­жима­ет пле­чами, и мы оба сно­ва смот­рим на За­ру.

По­виса­ет та­кое дол­гое мол­ча­ние, что я на­конец не вы­дер­жи­ваю и го­ворю, что пер­вое в го­лову приш­ло:

– А что он сде­лал?

– Кто? – оч­нувшись, спра­шива­ет па­па.

– Мэтт Мар­шалл, – сквозь зу­бы це­жу я. Ме­ня злит, что я вро­де как про­яв­ляю к те­бе ин­те­рес.

– А, этот. – Та­кое впе­чат­ле­ние, что мы час на­зад это об­сужда­ли. – На не­го ку­ча жа­лоб за но­вогод­нее шоу.

– На не­го всег­да ку­ча жа­лоб.

– Ну, на этот раз, по­хоже, их боль­ше обыч­но­го. Все га­зеты о нем на­писа­ли.

Мы сно­ва умол­ка­ем, и я ду­маю о тво­ем шоу. Не­нави­жу его, ни­ког­да не слу­шаю. Точ­нее, рань­ше не слу­шала, а в пос­леднее вре­мя на­чала, мне ста­ло ин­те­рес­но, вдруг есть пря­мая за­виси­мость меж­ду тем, что ты об­сужда­ешь, и сос­то­яни­ем, в ко­тором воз­вра­ща­ешь­ся до­мой, по­тому что ты не каж­дый ве­чер на­дира­ешь­ся в лос­ку­ты. Толь­ко три-че­тыре ра­за в не­делю. В лю­бом слу­чае, по­ка что ни­какой вза­имос­вя­зи не об­на­ружи­лось.

– Он, ви­дишь ли, ре­шил встре­тить Но­вый год под зву­ки жен­ско­го…

– Знаю, знаю, – пос­ко­рее пе­реби­ваю я. Не хо­чу, что­бы отец про­из­но­сил это сло­во – ор­газм.

– Я так по­нял, ты не зна­ешь, – още­тини­ва­ет­ся он.

– Я не слы­шала са­му пе­реда­чу, я слы­шала о ней, – мям­лю я и иду к За­ре иг­рать в ле­го. Мы со­бира­ем до­воль­но стран­ное су­щес­тво, я го­ворю, что это ди­нозавр и он сей­час на­падет. С мо­ей по­мощью ди­нозавр ле­гонь­ко ку­са­ет За­рины нож­ки, ще­кочет ее, а по­том сра­жа­ет­ся с от­важным прин­цем (для «прек­расно­го» у не­го слиш­ком мно­го ос­трых уг­лов) и ис­пуска­ет дух с ди­ким ре­вом. Она весь­ма до­воль­на, и я воз­вра­ща­юсь за стол, к от­цу.

Два сло­ва о тво­ем праз­днич­ном шоу. Ко­му-то из ва­шей ко­ман­ды, те­бе, на­вер­ное, приш­ла в го­лову свет­лая мысль встре­тить Но­вый год под сто­ны кон­ча­ющей жен­щи­ны. От­личный по­дарок всем слу­шате­лям, и «спа­сибо, друзья, за ва­шу под­дер­жку». По­том ты ус­тро­ил блиц-тест: кто от­ли­чит сто­ны при нас­то­ящем ор­газме от прит­ворных. По­том со­дер­жа­тель­ная дис­куссия о муж­чи­нах, ими­тиру­ющих ор­газм во вре­мя сек­са. На са­мом де­ле ни­чего ужас­но­го, на мой взгляд, в этой прог­рамме не бы­ло, уж по край­ней ме­ре в срав­не­нии с тем дерь­мом, ко­торое у те­бя не­ред­ко об­сужда­ет­ся. Я, нап­ри­мер, и не зна­ла, что муж­чи­ны то­же ими­тиру­ют ор­газм, так что в ка­ком-то смыс­ле это бы­ло да­же поз­на­ватель­но – мне вспом­нился тот кол­ле­га, с ко­торым мы пе­рес­па­ли, о чем он жа­лел, а я нет. Воз­можно, па­ра-трой­ка тех, кто те­бя слу­шал, кое-что по­лез­ное и уз­на­ли… хо­тя гов­ню­ки, ко­торых ты поз­вал в сту­дию в ка­чес­тве эк­спер­тов, ма­ло че­му спо­соб­ны на­учить. Мо­жет по­казать­ся, что я те­бя от­части за­щищаю. Нис­коль­ко. Прос­то го­ворю, что это бы­ло не худ­шее шоу. Воп­рос о том, мо­жет ли об­щес­тво счи­тать се­бя ос­кор­блен­ным, ес­ли его поз­дра­вили с Но­вым го­дом сла­дос­трастны­ми воп­ля­ми, не ко мне.

– И ка­кие у не­го неп­ри­ят­ности? – спра­шиваю я.

– У ко­го это? – не по­нима­ет па­па, и я мыс­ленно счи­таю до трех.

– У Мэт­та Мар­шалла.

– А-а. Его уво­лили. Или вре­мен­но отс­тра­нили. Точ­но не знаю. В об­щем, выд­во­рили вон. Ну, по­ра и честь знать, сколь­ко он уже на ра­дио тор­чит. Най­дут ко­го-ни­будь по­моло­же.

– Ему все­го со­рок два, – го­ворю я.

И опять я как буд­то те­бя за­щищаю, но в этом нет «ни­чего лич­но­го». Мне трид­цать три го­да, я хо­чу най­ти но­вую ра­боту, и по­это­му ме­ня вол­ну­ет проб­ле­ма воз­раста. Вот и все.

Мысль о том, что те­бя отс­тра­нили, по­нача­лу дос­тавля­ет мне жи­вей­шую ра­дость. Я всег­да те­бя тер­петь не мог­ла, на­де­ялась, что твою прог­рамму зак­ро­ют… но те­перь вдруг мне не ка­жет­ся, что это не так уж и здо­рово. На­вер­ное, это из-за тво­их де­тей и же­ны – она слав­ная, я каж­дое ут­ро при­ветс­твен­но ма­шу ей ру­кой.

– Вы­яс­ни­лось, что в сту­дии и прав­да бы­ла жен­щи­на. – Па­па нес­коль­ко сму­щен.

– Ну, су­дя по го­лосу, ни­как не муж­чи­на.

– Да нет, прос­то она на са­мом де­ле… ну, ты по­нима­ешь. – Он мно­гоз­на­читель­но смот­рит на ме­ня, но я по­нятия не имею, о чем он.

По­виса­ет па­уза.

– Она мас­турби­рова­ла. Пря­мо в сту­дии.

У ме­ня киш­ки сво­рачи­ва­ют­ся – и от­то­го, что мы об­сужда­ем это с от­цом, и от­то­го, что я се­бе пред­став­ляю, как ты ди­рижи­ру­ешь про­цес­сом, что­бы куль­ми­нация приш­лась ров­но на две­над­цать но­чи, а твои по­мощ­ни­ки су­етят­ся вок­руг, как иди­оты.

Не­нависть к те­бе воз­вра­ща­ет­ся с уд­во­ен­ной си­лой.

 

Я са­жаю За­ру в крес­ли­це на зад­нем си­денье и чмо­каю ее в нос-кно­поч­ку.

– В об­щем, мо­гу по­гово­рить с Те­дом, ес­ли хо­чешь, – не­ожи­дан­но за­яв­ля­ет па­па, как буд­то про­дол­жая на­чатый раз­го­вор, хоть я и не при­пом­ню, что­бы мы это об­сужда­ли.

Я хму­рю лоб.

– Кто та­кой Тед?

– Тед Клиф­форд, – неб­режно по­жима­ет пле­чами па­па.

Ме­ня мо­мен­таль­но зах­лесты­ва­ет та­кая ди­кая злость, что я бо­юсь, как бы она не вып­лесну­лась на­ружу.

Тед Клиф­форд – че­ловек, ко­торо­му отец про­дал свою ком­па­нию. В удач­ные вре­мена, как он сам го­ворит, мог бы про­дать и втрое до­роже, но сей­час вре­мена не­удач­ные, и он сог­ла­сил­ся на пред­ло­жение Те­да. Сум­ма впол­не при­лич­ная, от­цу хва­та­ет на лет­ний ме­сяц у мо­ря с же­ной и доч­кой, а так­же ужи­ны в рес­то­ране че­тыре ра­за в не­делю. Я не знаю, вып­ла­тил ли он ипо­теку, и ме­ня это раз­дра­жа­ет. Это бы­ло бы пер­вое, что бы сде­лала я. Мы с Хи­зер к его день­гам ка­сатель­ства не име­ем, и ме­ня это не нап­ря­га­ет. В фи­нан­со­вом пла­не у ме­ня сей­час все о’кей, а вот о Хи­зер я бес­по­ко­юсь. Она дол­жна быть за­щище­на. И по­это­му, как толь­ко я за­рабо­тала дос­та­точ­но де­нег, тут же вы­купи­ла квар­ти­ру, ко­торую она сни­мала. Так что у Хи­зер уже пять лет име­ет­ся собс­твен­ное жилье – ог­ромный плюс для нее да и во­об­ще для ко­го угод­но. С ней жи­вет ее под­ру­га, она же по­мощ­ни­ца, ко­торая за­меча­тель­но о ней за­ботит­ся, они от­лично ла­дят, что не ме­ша­ет мне вол­но­вать­ся о Хи­зер каж­дый день и каж­дый миг. Квар­ти­ру я ку­пила не­доро­го – тог­да все стре­мились из­ба­вить­ся от лиш­ней нед­ви­жимос­ти, что­бы свес­ти к ми­ниму­му зат­ра­ты. Ког­да отец ото­шел от дел, я по­лага­ла, что он то­же бу­дет при­дер­жи­вать­ся ра­зум­ной эко­номии, а он вмес­то это­го ку­пил дом в Ис­па­нии. Он счи­тал, что Хи­зер от­лично жи­вет­ся в ин­терна­те, но я-то зна­ла, она меч­та­ет име­ет собс­твен­ный угол, а по­тому са­ма этим за­нялась. Опять-та­ки, я не злюсь, в прин­ци­пе все нор­маль­но, но прос­то сей­час у ме­ня нес­коль­ко ис­ка­жен­ное вос­при­ятие, и спра­вить­ся с этим я не мо­гу… мне не на что пе­рек­лю­чить­ся.

– Нет, – ко­рот­ко от­ве­чаю я. – Спа­сибо.

Зак­ры­ли те­му.

Он гля­дит на ме­ня так, буд­то хо­чет ска­зать что-то еще, и, что­бы его ос­та­новить, я до­бав­ляю:

– Я не нуж­да­юсь в том, что­бы ты ис­кал мне ра­боту.

Гор­дость моя. Те­бя так лег­ко у­яз­вить. Лю­бая по­мощь мне не­навис­тна. Я все всег­да дол­жна де­лать са­ма. Он это пред­ло­жил – и я тут же ощу­тила се­бя сла­бой и по­дума­ла, что он ду­ма­ет, что я сла­бая. Слиш­ком мно­го лиш­них мыс­лей.

– Ему же это нет­рудно. А те­бе при­годи­лось бы. Тед с удо­воль­стви­ем по­может в лю­бой мо­мент.

– Не нуж­на мне его по­мощь.

– А ра­бота нуж­на, – хмы­ка­ет он.

Мож­но по­думать, что его за­бав­ля­ет моя ре­ак­ция, но я знаю – это пер­вая ста­дия, сей­час он ра­зоз­лится. Он всег­да так хмы­ка­ет, ког­да не­дово­лен. То ли хо­чет, что­бы тот, кто его раз­дра­жа­ет, то­же за­вел­ся – на ме­ня это всег­да имен­но так и дей­ству­ет, – то ли пы­та­ет­ся скрыть свое раз­дра­жение. Так или ина­че, это вер­ный приз­нак, что он не рад.

– Лад­но, Джес­мин, пос­ту­пай как зна­ешь. – Он под­ни­ма­ет ру­ки, дес­кать, с то­бой бо­роть­ся бес­по­лез­но, я сда­юсь.

Са­дит­ся в ма­шину и у­ез­жа­ет.

Он так это про­из­нес, «пос­ту­пай как зна­ешь», буд­то это дур­но. А что ж пло­хого, ес­ли че­ловек зна­ет, как ему луч­ше? Да я в жиз­ни сво­ей с ним не со­вето­валась, и он пос­ледний, к ко­му я бы пош­ла за по­мощью. Тут вдруг мне ста­новит­ся не по се­бе – с че­го я во­об­ще об этом ду­маю? Стою, как иди­от­ка, на вет­ру и пя­люсь на пус­тую до­рогу, где от­цов­ской ма­шины и след прос­тыл. Бро­саю быс­трый взгляд на твой дом, и мне ка­жет­ся, за­навес­ка на вто­ром эта­же чуть ко­лышет­ся, а мо­жет, по­мере­щилось.

 

По­том, уже ве­чером, я дол­го не мо­гу зас­нуть. Го­лова, по­хоже, пе­рег­ре­лась от оби­лия мыс­лей, как мой лэп­топ, ког­да дол­го ра­бота­ет без пе­реры­ва. Я злюсь. Во всем у ме­ня в пос­леднее вре­мя не­оп­ре­делен­ность ка­кая-то, не­дос­ка­зан­ность: с ра­ботой, с от­цом, с му­жиком, внаг­лую за­няв­шим мес­то на пар­ковке пря­мо у ме­ня пе­ред но­сом, с ар­бу­зом, ко­торый я уро­нила се­бе под но­ги, да так удач­но, что он раз­бился вдре­без­ги и за­пач­кал мои зам­ше­вые бо­тин­ки. Я за­нимаю по­ловин­ча­тую по­зицию. На­падаю, от­сту­паю, опять на­падаю, пы­та­юсь все ула­дить, сно­ва об­ви­няю, под­робно рас­ска­зывая, у ко­го что не так. И что ха­рак­терно, мне от это­го не лег­че, на­обо­рот, толь­ко ху­же и ху­же.

На ду­ше мер­зко, а еще очень хо­чет­ся пить.

Ри­та, у ко­торой я се­год­ня ут­ром бы­ла на се­ан­се рэй­ки-те­рапии, ме­ня об этом пре­дуп­режда­ла. Она ве­лела как мож­но боль­ше пить, в смыс­ле пить во­ды, но ее мне как раз со­вер­шенно не хо­телось, и я вы­пила бу­тыл­ку ви­на. Рань­ше я ни­ког­да на рэй­ки не хо­дила и вряд ли пой­ду еще, но те­тя по­дари­ла мне на Рож­дес­тво ва­учер на од­но по­сеще­ние, вот я ту­да и по­тащи­лась от не­чего де­лать.

Те­тя боль­шая пок­лонни­ца нет­ра­дици­он­ной ме­дици­ны – лю­бой. Она и ма­му во­дила ко вся­ким це­лите­лям, ког­да та за­боле­ла. На­вер­ное, по­это­му я во все это и не ве­рю, ведь ма­ме ни­чего не по­мог­ло. С дру­гой сто­роны, обыч­ные ле­карс­тва ей то­же не по­мог­ли, что не ме­ша­ет мне пить таб­летки, ска­жем, от го­лов­ной бо­ли. Не знаю, мо­жет, схо­жу к Ри­те еще раз. О се­ан­се я с ней до­гово­рилась уже пос­ле праз­дни­ков, ког­да все вер­ну­лись к ра­боте. Мне нуж­но се­бя чем-то за­нять, нуж­но, что­бы в мо­ем но­вом ежед­невни­ке – ко­жаном, с зо­лоты­ми ини­ци­ала­ми в вер­хнем пра­вом уг­лу – по­яв­ля­лись за­писи, хоть от­да­лен­но по­хожие на «ра­бочие». В преж­ние вре­мена ежед­невник был бы уже за­пол­нен на ме­сяц впе­ред: де­ловые встре­чи, важ­ные сви­дания, со­веща­ния и про­чее. А сей­час он яв­ля­ет со­бой грус­тную кар­ти­ну, впол­не от­ра­жа­ющую мою ны­неш­нюю ак­тивность: крес­ти­ны, по­сидел­ки в ка­фе, дни рож­де­ния.

На се­ан­се рэй­ки я си­дела в ком­натке с бе­лыми сте­нами, где так пах­ло бла­гово­ни­ями, что ме­ня не­удер­жи­мо кло­нило в сон, точ­но ме­ня одур­ма­нили. Ри­та по­хожа на птич­ку. Ми­ни­атюр­ная, лет шес­ти­деся­ти, но очень энер­гичная и гиб­кая, су­дя по то­му как она лов­ко уг­незди­лась в крес­ле, скрес­тив нож­ки. А вот ли­цо ее мне по­каза­лось раз­мы­тым, буд­то в рас­фо­кусе. Воз­можно, это по­тому, что у ме­ня все плы­ло пе­ред гла­зами. За­то взгляд у нее ос­трый, да­же цеп­кий – она не упус­ка­ла ни еди­ной ме­лочи, и мне приш­лось тща­тель­но сле­дить за тем, что и как я го­ворю. В ито­ге по­луча­лось об­ры­воч­но и нев­нятно.

Ну, в об­щем, мы с ней ми­ло по­бол­та­ли, и она бы­ла со­чувс­твен­но-доб­ро­жела­тель­на. По­том я ми­нут двад­цать по­лежа­ла на ку­шет­ке, ре­лак­си­руя и вды­хая не­ведо­мые аро­маты. И ни­каких пе­ремен пос­ле все­го это­го в се­бе не об­на­ружи­ла.

Но все же она да­ла мне не­боль­шой со­вет, ко­торый вы­летел у ме­ня из го­ловы, ед­ва я от нее выш­ла, а сей­час вспом­ни­ла и, по­жалуй, го­това ему пос­ле­довать – не ви­жу, по­чему бы, собс­твен­но, и нет. Итак, сни­маю нос­ки и хо­жу бо­сиком по ков­ру в на­деж­де «уко­ренить­ся». То есть из­ба­вить­ся от не­гатив­ных эмо­ций. Нас­ту­паю на что-то ос­трое – крю­чок от ве­шал­ки – и злоб­но чер­ты­ха­юсь. Са­жусь на пол, неж­но ба­юкаю уко­лотую но­гу. Не очень пред­став­ляю, как дол­жны се­бя чувс­тво­вать «уко­ренив­ши­еся», но яв­но как-то ина­че.

Ког­да Ри­та по­сове­това­ла мне хо­дить бо­сиком, то ска­зала, что луч­ше все­го, ко­неч­но, по тра­ве, но мож­но и по по­лу. Глав­ное, де­лать это ре­гуляр­но. На­уч­ное обос­но­вание та­кого ме­тода сос­то­ит в сле­ду­ющем: Зем­ля от­ри­цатель­но за­ряже­на, и ког­да ты за­зем­ля­ешь­ся, то под­со­еди­ня­ешь­ся к от­ри­цатель­но­му ис­точни­ку энер­гии. А пос­коль­ку от­ри­цатель­ный за­ряд Зем­ли, яс­ное де­ло, боль­ше, чем твой, ты по­тихонь­ку при­тяги­ва­ешь ее элек­тро­ны. И это ока­зыва­ет ус­по­ка­ива­ющее воз­дей­ствие на твой пе­ревоз­бужден­ный ор­га­низм. Мне не­понят­ны все тон­кости это­го про­цес­са, но я хо­чу, что­бы у ме­ня пе­рес­та­ла бо­леть го­лова, и не хо­чу пить таб­летки – так по­чему бы и не по­ходить бо­сиком?

Выг­ля­дываю во двор. Ни тра­виноч­ки. Ужас­ную, неп­рости­тель­ную глу­пость со­вер­ши­ла я, ког­да въ­еха­ла сю­да че­тыре го­да на­зад. Са­доводс­тво ме­ня не вдох­новля­ло, мне бы­ло двад­цать де­вять лет, я ра­бота­ла, до­ма про­води­ла ми­нимум вре­мени, и уж на кус­ти­ки-цве­точ­ки у ме­ня его точ­но не бы­ло. А по­тому я на­няла ра­бочих, и вмес­то ми­лого са­дика по­лучи­лась не­об­ре­мени­тель­ная в ухо­де мо­щеная пло­щад­ка. На мой взгляд, она про­из­во­дила весь­ма со­лид­ное впе­чат­ле­ние, и, кста­ти ска­зать, обош­лась очень не де­шево. Мо­их со­седей она по­вер­гла в ужас. У вход­ной две­ри я пос­та­вила чер­ные цве­точ­ные гор­шки с при­чуд­ли­во изог­ну­тыми веч­но­зеле­ными рас­те­ни­ями. Уль­тра­сов­ре­мен­ный ди­зайн. Что там ду­ма­ют со­седи, ме­ня ма­ло вол­но­вало, к то­му же до не­дав­не­го вре­мени у ме­ня не бы­ло воз­можнос­ти это с ни­ми об­суждать. Я нис­коль­ко не сом­не­валась, что пос­ту­пила ра­зум­но. Са­дов­ник бы сто­ил ку­чу де­нег, а са­ма я по­нятия не имею, как уха­живать за вся­кими на­саж­де­ни­ями. Од­на­ко кое-ка­кая тра­ва все же ос­та­лась – на не­боль­шом про­ходе меж­ду на­шими с мис­те­ром Мэ­лони до­мами. Он ее стри­жет и мо­его мне­ния на сей счет не спра­шива­ет, ду­маю, он уве­рен, что это его тер­ри­тория, пос­коль­ку он по­селил­ся здесь рань­ше. И что я во­об­ще смыс­лю в тра­вах? Я, тра­вовыт­ра­витель?

Мне ка­залось, что в двад­цать де­вять лет об­за­вес­тись собс­твен­ным жиль­ем – в та­ун­ха­усе на две семьи – оз­на­ча­ет имен­но «пов­зрос­леть и пус­тить кор­ни». Кто ж знал, что, сров­няв с зем­лей свой сад, я ли­шила се­бя шан­са уко­ренить­ся.

Про­веряю, что у те­бя про­ис­хо­дит. Ни­чего. Свет ниг­де не го­рит, тво­его джи­па нет. Об ос­таль­ных со­седях мож­но не бес­по­ко­ить­ся, да и во­об­ще они ме­ня не ин­те­ресу­ют.

На­деваю спор­тивный кос­тюм и бо­сиком спус­ка­юсь вниз. Ос­то­рож­но, как шпи­он­ка, бе­гу на цы­поч­ках по тро­ту­ару к зе­леной по­лос­ке га­зона. Так, пос­мотрим, нет ли тут со­бачь­их ка­кашек. А так­же слиз­ней и ули­ток. Под­во­рачи­ваю шта­нины и бре­ду по мок­рой тра­ве. Она хо­лод­ная, но не ко­лючая. Про­хажи­ва­юсь взад-впе­ред, пог­ля­дываю на пус­тую ули­цу и хи­хикаю се­бе под нос.

В пер­вый раз с тех пор, как я здесь по­сели­лась, чувс­твую се­бя ви­нова­той в том, что сот­во­рила с па­лисад­ни­ком. Смот­рю на дру­гие до­ма и по­нимаю, что мой в срав­не­нии с ни­ми выг­ля­дит тем­ным и мрач­ным. Не ска­зать, что­бы у них в са­дах в ян­ва­ре все бы­ло рас­цве­чено яр­ки­ми крас­ка­ми, но кус­ты, тра­ва и де­ревья вы­год­но от­ли­ча­ют­ся от уны­лого бу­лыж­ни­ка и до­рож­ной плит­ки.

Не знаю, на что, кро­ме вос­па­ления лег­ких, мож­но рас­счи­тывать, гу­ляя бо­сиком по сы­рой тра­ве, но, во вся­ком слу­чае, прох­ладный ноч­ной ве­тер ос­ту­дил мою раз­го­рячен­ную го­лову и вы­дул от­ту­да прочь лиш­ние мыс­ли.

Та­кое по­веде­ние для ме­ня не­обыч­но. Я не о про­гул­ках по га­зону пос­ре­ди но­чи, а об ут­ра­те са­мокон­тро­ля. Ко­неч­но, бы­вали и на ра­боте нап­ря­жен­ные дни, ког­да тре­бова­лось пе­ренас­тро­ить­ся, но это дру­гое. Я се­бя чувс­твую по-дру­гому. Сей­час я слиш­ком мно­го раз­мышляю, мое вни­мание об­ра­щено на то, что рань­ше ме­ня во­об­ще не за­нима­ло.

Очень час­то, ког­да я что-ни­будь пы­та­юсь най­ти, то вслух про­из­но­шу наз­ва­ние этой ве­щи, что­бы мыс­ленно ее се­бе как сле­ду­ет пред­ста­вить, ви­зу­али­зиро­вать и дать моз­гу со­от­ветс­тву­ющую ко­ман­ду: ищи вот это. Нап­ри­мер, по­теряв клю­чи, бро­жу по до­му и бор­мо­чу: «Клю­чи, клю­чи, клю­чи». Или: «Крас­ная по­мада, руч­ка, счет за те­лефон…» И в ито­ге быс­трее на­хожу то, что тре­бу­ет­ся. Не знаю, по­чему так про­ис­хо­дит, мо­жет, ка­кой-ни­будь уче­ный и мог бы это объ­яс­нить, прив­ле­кая все­воз­можные от­вле­чен­но-умоз­ри­тель­но-фи­лософ­ские обос­но­вания, но мне глав­ное, что оно ра­бота­ет. Ког­да я точ­но знаю, что на­до най­ти, я это на­хожу. При­каз дан – пос­лушный ор­га­низм его ис­полнил.

Не­ред­ко бы­ва­ет и так, что ис­ко­мый пред­мет об­ре­та­ет­ся пря­мо у ме­ня пе­ред гла­зами. Но я его не ви­жу. Сплошь и ря­дом со мной та­кое про­ис­хо­дит и пос­ледний раз не да­лее как се­год­ня ут­ром. Я ис­ка­ла в шка­фу свое паль­то. Оно ви­село ров­но пе­редо мной, но, пос­коль­ку я не ска­зала «чер­ное паль­то с ко­жаны­ми ру­кава­ми», оно се­бя не об­на­ружи­вало. И я бес­толко­во пе­реби­рала со­дер­жи­мое ве­шалок, не в си­лах уз­реть оче­вид­ное.

Я ду­маю – на са­мом де­ле да­же точ­но знаю, – что при­меняю этот при­ем до­воль­но ши­роко, не толь­ко для по­ис­ка кон­крет­ных ве­щей, но и во­об­ще в жиз­ни. Го­ворю се­бе, че­го я хо­чу, хо­роше­неч­ко се­бе это мыс­ленно пред­став­ляю, что­бы про­ще бы­ло ис­кать, и на­хожу. Про­верен­ный спо­соб, всег­да он у ме­ня сра­баты­ва­ет.

А сей­час я ока­залась в си­ту­ации, ког­да все, что я се­бе нап­ред­став­ля­ла и по­том по­лучи­ла упор­ным тру­дом, у ме­ня от­ня­то и боль­ше мне не при­над­ле­жит. Пер­вое по­буж­де­ние – вер­нуть все об­ратно, сно­ва прис­во­ить се­бе как мож­но быс­трее, а луч­ше не­мед­ленно. Но пос­коль­ку сие не­воз­можно – я ре­алист, а не кол­дун ву­ду, – то на­до при­думать вза­мен неч­то но­вое, неч­то иное, к че­му мож­но стре­мить­ся. По­нят­но, что я го­ворю о ра­боте. Знаю, со вре­менем я опять нач­ну ра­ботать, но в дан­ный мо­мент ме­ня дер­жат на при­вязи, и ни­чего с этим по­делать не­воз­можно.

Я сей­час в так на­зыва­емом «са­довом от­пуске». К са­доводс­тву он, по счастью, ни­како­го от­но­шения не име­ет, а не то мне приш­лось бы це­лый год воз­де­лывать узень­кие тре­щин­ки меж­ду пли­ток мо­щено­го дво­ра. Са­жать ту­да се­мена и по­ливать их сле­зами. «Са­довый от­пуск» – это ког­да уво­лив­ший­ся (или уво­лен­ный) сот­рудник не­кото­рое вре­мя не име­ет пра­ва на­нимать­ся на дру­гую ра­боту. Быв­ший шеф оп­ла­чива­ет ему этот вы­нуж­денный прос­той. Обыч­но так де­ла­ют, что­бы сот­рудник не мог вос­поль­зо­вать­ся цен­ной ин­форма­ци­ей, пе­редав ее кон­ку­риру­ющей фир­ме, ку­да он, впол­не ве­ро­ят­но, нап­ра­вит­ся в по­ис­ках мес­та. Я не со­бира­лась пе­рехо­дить к кон­ку­рен­там. Я во­об­ще из­на­чаль­но ни­куда не со­бира­лась, как уже бы­ло ска­зано. Од­на­ко Лар­ри был уве­рен, что я пря­миком дви­ну в ту са­мую ком­па­нию, ко­торой хо­тела про­дать на­шу «Фаб­ри­ку идей», а они, бе­зус­ловно, на­ши кон­ку­рен­ты. Ну что же, они и прав­да поз­во­нили мне на сле­ду­ющий день пос­ле то­го, как он ме­ня выш­вырнул, и пред­ло­жили мес­то. Но, ког­да ус­лы­шали про го­дич­ный при­нуди­тель­ный от­пуск, приз­на­лись, что так дол­го ждать не мо­гут. Этот чер­тов от­пуск от­пу­гива­ет всех ра­бото­дате­лей! И я вы­нуж­де­на ту­по ждать, ни­чего, аб­со­лют­но ни­чего при этом не де­лая.

По­хоже на тю­рем­ный срок. Две­над­цать ме­сяцев. Это и есть тю­рем­ный срок. У ме­ня та­кое чувс­тво, буд­то я стою на пол­ке и пок­ры­ва­юсь тол­стым сло­ем пы­ли, а мир вок­руг жи­вет сво­ей бод­рой, де­ятель­ной жизнью. И я в ней учас­тво­вать не мо­гу, я вне ее. Но нель­зя же до­пус­тить, что­бы у ме­ня ссох­лись моз­ги, на­до же их как-то под­пи­тывать. Поль­зу­ясь, черт бы ее поб­рал, са­довод­ческой тер­ми­ноло­ги­ей, на­до воз­де­лывать поч­ву, что­бы она да­вала всхо­ды.

Влаж­ные тра­вин­ки лип­нут к но­гам, я ме­ряю га­зон ша­гами. Взад-впе­ред. Ту­да-сю­да. Что, ес­ли так и при­дет­ся весь год си­деть на при­вязи? Что мне де­лать?

Но­ги пос­те­пен­но на­чина­ют мер­знуть, за­то в го­лове заб­резжи­ла од­на мыс­лишка. Про­ект. Цель. Точ­ка при­ложе­ния уси­лий. Мне бу­дет чем за­нять­ся. На­до ис­пра­вить то, что неп­ра­виль­но. Ис­ко­ренить зло, ко­торое са­ма же и со­де­яла.

Я пре­под­не­су сво­им со­седям при­ят­ный по­дарок. Вер­ну об­ратно свой сад.







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 362. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Логические цифровые микросхемы Более сложные элементы цифровой схемотехники (триггеры, мультиплексоры, декодеры и т.д.) не имеют...

Предпосылки, условия и движущие силы психического развития Предпосылки –это факторы. Факторы психического развития –это ведущие детерминанты развития чел. К ним относят: среду...

Анализ микросреды предприятия Анализ микросреды направлен на анализ состояния тех со­ставляющих внешней среды, с которыми предприятие нахо­дится в непосредственном взаимодействии...

Типы конфликтных личностей (Дж. Скотт) Дж. Г. Скотт опирается на типологию Р. М. Брансом, но дополняет её. Они убеждены в своей абсолютной правоте и хотят, чтобы...

Броматометрия и бромометрия Броматометрический метод основан на окислении вос­становителей броматом калия в кислой среде...

Метод Фольгарда (роданометрия или тиоцианатометрия) Метод Фольгарда основан на применении в качестве осадителя титрованного раствора, содержащего роданид-ионы SCN...

Потенциометрия. Потенциометрическое определение рН растворов Потенциометрия - это электрохимический метод иссле­дования и анализа веществ, основанный на зависимости равновесного электродного потенциала Е от активности (концентрации) определяемого вещества в исследуемом рас­творе...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.009 сек.) русская версия | украинская версия