Студопедия — Гла­ва де­сятая
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Гла­ва де­сятая






 

Жал­ко, ко­неч­но, что Хи­зер не за­хоте­ла пе­рено­чевать у ме­ня. Во-пер­вых, мне с ней хо­рошо, во-вто­рых, хо­телось бы убе­дить­ся, что она не пе­режи­ва­ет из-за па­пы, в-треть­их, был бы по­вод от­ка­зать­ся от пу­га­ющей встре­чи с Ке­вином, ко­торая на­мече­на на зав­тра. Или, мо­жет, по­лучи­лось бы взять ее с со­бой, хо­тя вряд ли – у Хи­зер слиш­ком мно­го ра­боты в стра­ховой ком­па­нии, ку­да она хо­дит по пят­ни­цам.

Мы с Ке­вином до­гово­рились по­сидеть в «Стар­баксе» на Дейм-стрит, ря­дом с Му­зе­ем вос­ко­вых фи­гур. Там пол­но ту­рис­тов, «ин­тимной» об­ста­нов­ку в этом за­веде­нии ни­как не на­зовешь. Мо­гу уй­ти, как толь­ко за­хочу.

В глу­бине ду­ши я уве­рена, что все прой­дет от­лично. Он из­ви­нит­ся за двад­ца­тид­вухлет­не­го се­бя, ска­жет, что всег­да был оди­нок и по­терян, что ис­кал воз­можность поз­нать са­мого се­бя и я ему в этом чрез­вы­чай­но по­мог­ла. Под­робно опи­шет свои ис­ка­ния – как он из­да­вал жур­нал, на­чал пи­сать ро­ман или во­об­ще «бро­дил в сан­да­ли­ях на бо­су но­гу» и стал по­этом. А мо­жет, в ито­ге за­делал­ся бан­ков­ским клер­ком. На­вер­ное, он встре­тил жен­щи­ну – или муж­чи­ну, кто ж его зна­ет, – и те­перь впол­не до­волен со­бой и сво­ей жизнью. Прос­ти, дес­кать, Джес­мин, глу­пые по­рывы мо­ей юнос­ти, да­вай смот­реть на прош­лое как взрос­лые лю­ди. И, ко­неч­но, лед меж­ду на­ми быс­тро рас­та­ет, мы при­мем­ся хо­хотать, вспо­миная дет­ские за­бавы: как при­вязы­вали к де­реву бед­няжку Май­кла и пля­сали вок­руг не­го ди­кие ин­дей­ские тан­цы, а од­нажды по слу­чай­нос­ти за­сади­ли ему стре­лой в но­гу; как ута­щили платье тол­стуш­ки Фи­оны, ког­да она ку­палась го­лышом, и приш­лось ей ка­раб­кать­ся за ним на ска­лу в чем мать ро­дила. Не ис­клю­чено, что я упо­мяну прес­ло­вутое «Ты то­же ум­решь, Джес­мин» и пот­ря­сение, ко­торое выз­вал у ме­ня тот дав­ний раз­го­вор. Мо­жет да­же, при­пом­ню ему Сан­та-Кла­уса.

Уви­дев Ке­вина, я удив­ля­юсь то­му, как он выг­ля­дит. Не знаю, че­го имен­но я ожи­дала, но точ­но че­го-то дру­гого. Н-да, а ведь ему трид­цать во­семь лет, сле­дова­ло бы как-то это учесть. И я вдруг по­нимаю, что са­ма уже да­леко не де­воч­ка, мне трид­цать три. Мы оба взрос­лые.

Все вдруг ку­да-то ис­па­ря­ет­ся, ос­та­ет­ся толь­ко неж­ность. Он – мой дво­юрод­ный брат. На ме­ня об­ру­шива­ет­ся по­ток вос­по­мина­ний, и боль­шинс­тво из них так или ина­че свя­заны с ма­мой. Я бук­валь­но ог­лу­шена этим не­ожи­дан­ным нап­лы­вом чувств. Я уже дав­но не ис­пы­тыва­ла столь прон­зи­тель­ной, ос­трой тос­ки, мне ка­жет­ся, что я сно­ва ма­лень­кая и страш­но оди­нокая, сно­ва пы­та­юсь до­тянуть­ся и пой­мать то, что пой­мать не­воз­можно.

Не­кото­рое вре­мя в до­ме еще сох­ра­нял­ся ее за­пах, я за­бира­лась в ма­мину кро­вать и за­вора­чива­лась в ее оде­яло, что­бы быть к ней поб­ли­же. А иног­да, уло­вив аро­мат ее ду­хов от ко­го-то сов­сем пос­то­рон­не­го, зас­ты­вала, слов­но за­гип­но­тизи­рован­ная, очу­тив­шись в ло­вуш­ке жи­вот­ре­пещу­щих вос­по­мина­ний.

Но с го­дами это слу­чалось все ре­же и ре­же. Все, что ме­ня ок­ру­жало, – рес­то­раны, ма­гази­ны, до­роги, по ко­торым мы ез­ди­ли, пар­ки, где мы гу­ляли, пес­ни по ра­дио, ми­мохо­дом ска­зан­ные фра­зы, – аб­со­лют­но все бы­ло свя­зано с ма­мой. Ну а как ина­че, ведь она умер­ла, ког­да я бы­ла сов­сем юной, и она бы­ла сре­дото­чи­ем мо­его ми­ра, я не ус­пе­ла еще соз­дать собс­твен­ную ре­аль­ность. Ма­ма уш­ла, а я ос­та­лась в том же го­роде, на тех же ули­цах, и пов­сю­ду на­тал­ки­валась на вос­по­мина­ния о ней. Мне ка­залось, так бу­дет всег­да. Вся­кий раз, как она бы­ла нуж­на мне – в мо­мен­таль­ном за­печат­ле­нии, – я шла ту­да, где мы преж­де бы­вали вмес­те, и жда­ла, что она про­явит­ся, по­дарит мне нем­ножко сво­ей си­лы. Но вмес­то это­го на ста­рые мес­та нак­ла­дыва­лись но­вые вос­по­мина­ния, за­тирая те, сов­сем ран­ние, по­ка од­нажды я не осоз­на­ла, что все «мес­та па­мяти» пе­рес­та­ли быть мо­им прош­лым и сде­лались нас­то­ящим. И спус­тя две­над­цать лет пос­ле ее смер­ти уже поч­ти не­воз­можно най­ти что-ни­будь, свя­зан­ное с ма­мой нап­ря­мую, не­замут­ненным об­ра­зом. Все эти го­ды я с Ке­вином не об­ща­лась, и не­уди­витель­но, что, уви­дев его, мо­мен­таль­но оку­нулась в свою юность.

Он под­ни­ма­ет го­лову, ви­дит ме­ня и рас­плы­ва­ет­ся в улыб­ке. Все хо­рошо, на­ша встре­ча прой­дет в при­ят­ном нос­таль­ги­чес­ком клю­че. Я не­мед­ленно на­чинаю жа­леть, что пред­ло­жила «Стар­бакс», и при­киды­ваю, не пе­ремес­тить­ся ли нам в рес­то­ран где-ни­будь по со­седс­тву.

Он выб­рал не­боль­шой сто­лик на дво­их, нам при­дет­ся си­деть по ди­аго­нали, что­бы не сту­кать­ся ко­лен­ка­ми. Ке­вин вста­ет и зак­лю­ча­ет ме­ня в ши­рокие теп­лые объ­ятия. Во­лосы у не­го по­реде­ли, вок­руг глаз по­яви­лись мор­щинки. На­вер­ное, ни с кем у ме­ня не бы­ло столь дол­го­го пе­реры­ва в об­ще­нии, как с ним. Та­кой ска­чок во вре­мени при­водит мозг в не­кото­рое за­меша­тель­ство.

– Ой-ой. – Я са­жусь за сто­лик и всмат­ри­ва­юсь в зна­комые чер­ты, прос­ту­па­ющие из-под но­вой мас­ки, ко­торую на­ложи­ло вре­мя. Не знаю, с че­го на­чать раз­го­вор.

– Ты во­об­ще не из­ме­нилась, – си­яет он. – Все та­кая же ры­жая.

– Это точ­но, – сме­юсь я.

– И гла­за те же. – Он прис­таль­но на ме­ня смот­рит, за­тем ка­ча­ет го­ловой и то­же сме­ет­ся.

– Мм-да. Ре­шила гла­за не ме­нять. – Сме­юсь. Нер­вно. – Итак… – Мы оба мол­чим, гля­дя друг на друж­ку.

Он бук­валь­но лу­чит­ся от ра­дос­ти и бес­пре­рыв­но мо­та­ет го­ловой, буд­то не в си­лах по­верить, что мы и впрямь встре­тились. Ну я по­няла, все уже, да­вай даль­ше. И, по­жалуй, очень хо­рошо, что мы ос­та­лись здесь.

– Ко­фе? – пред­ла­гаю я, и он тут же вска­кива­ет.

Идет к стой­ке, и я изу­чаю его, по­ка он де­ла­ет за­каз. На нем бе­жевые брю­ки, джем­пер с V-об­разным вы­резом, из-под не­го ру­баш­ка – не ах ка­кая мод­ная, но очень при­лич­ная. Вид впол­не се­бе рес­пекта­бель­ный, ни­чего об­ще­го с длин­но­воло­сым смуть­яном в по­тер­тых джин­сах.

Он воз­вра­ща­ет­ся, и мы пе­рехо­дим к стан­дар­тно­му на­бору: как ра­бота, как жизнь, дав­но ты вер­нулся, а с Сэн­ди под­держи­ва­ешь кон­такт, с Лай­амом ви­дишь­ся, а пом­нишь Эли­забет? Кто на ком же­нил­ся, у ко­го от ко­го де­ти, кто с кем рас­стал­ся. Вот же ра­дость для те­ти Джен­ни­фер, что ты вер­нулся. Да, как раз это­го не на­до бы­ло го­ворить, я это по­нимаю сра­зу, как ска­зала. Прос­тая, ми­мохо­дом бро­шен­ная фра­за, но от нее слиш­ком боль­шое эхо. «При­ем­ная» мать, ко­торую он не на­вещал бо­лее де­сяти лет, хо­тя она к не­му ку­да-то ез­ди­ла, – не­безо­пас­ная те­ма. Мыс­ленно даю се­бе в лоб. Сти­лис­ти­ка раз­го­вора ме­ня­ет­ся.

– Она, ко­неч­но, очень ра­да, что я вер­нулся, но для нее это неп­ростая си­ту­ация. Я ведь ищу сво­их нас­то­ящих ро­дите­лей.

Он об­хва­тыва­ет обе­ими ру­ками боль­шую ко­фей­ную круж­ку. Смот­рит в стол, я ви­жу толь­ко длин­ные тем­ные рес­ни­цы, и, ког­да он под­ни­ма­ет гла­за, пе­редо мной преж­ний Ке­вин – по­терян­ный, расс­тро­ен­ный, из­му­чен­ный. Бро­шен­ный оди­нокий ще­нок. Он все еще тре­бу­ет от жиз­ни ка­ких-то от­ве­тов, хо­тя уже не так на­порис­то и аг­рессив­но. Мы об­сужда­ем его по­ис­ки би­оло­гичес­ких ро­дите­лей, го­ворим о том, за­чем он жаж­дет об­рести ре­аль­ные кор­ни, по­чему не мо­жет осесть и за­вес­ти де­тей: не зная, кто он и от­ку­да, не по­нимая сво­их глу­бин­ных свя­зей с ми­роз­да­ни­ем, не ве­дая, что им на са­мом де­ле дви­жет из глу­бины ве­ков. Мне ка­жет­ся, я мо­гу его ра­зубе­дить. И тут мы под­хо­дим к слож­но­му мо­мен­ту.

– То, что я ска­зал на ка­челях… – он го­ворит так, точ­но это про­изош­ло не шес­тнад­цать лет, а ми­нут пять на­зад, – …бы­ло неп­ра­виль­но. Я был слиш­ком мо­лод, рас­те­рян и слиш­ком те­бя бо­ял­ся. Знаю, что был неп­рав, и про­шу про­щения. По­том я у­ехал и все об­ду­мал всерь­ез. И те­перь хо­чу те­бе ска­зать, что да, я, ко­неч­но, ис­портил на­ши от­но­шения. У нас всег­да бы­ло столь­ко об­ще­го, я знал, что ты ме­ня по­нима­ешь как ник­то. И эта ис­то­рия с тво­им от­цом…

О чем он, не бы­ло ни­какой ис­то­рии. Ну лад­но.

– Я у­ехал и пы­тал­ся те­бя за­быть, но все ос­таль­ные жен­щи­ны…

И вот боль­шая ра­дость – выс­лу­шивать длин­ный спи­сок «всех ос­таль­ных жен­щин», с ко­торы­ми он пы­тал­ся «об­рести счастье», а по­том – БАЦ! – осоз­нал, что не мо­жет «пе­рес­тать ду­мать о те­бе, Джес­мин».

– Не мо­гу, они все – не ты. И мыс­ля­ми я пос­то­ян­но воз­вра­ща­юсь к те­бе. Да, я знаю, как ты ко мне от­но­сишь­ся. И знаю, что у нас в семье по это­му по­воду ду­ма­ют. По­это­му и не при­ез­жал. Но сей­час… Джес­мин, ни­чего не из­ме­нилось с то­го ве­чера на ка­челях. Я бес­ко­неч­но люб­лю те­бя.

Во­об­ще-то я эмо­ци­ональ­но урав­но­вешен­на. И неп­ло­хо справ­ля­юсь со слож­ны­ми си­ту­аци­ями. Слиш­ком не дра­мати­зирую, сох­ра­няю трез­вый рас­су­док и спо­соб­ность рас­суждать ло­гичес­ки. Но вот сей­час… не мо­гу. Нет, хва­тит с ме­ня. Встаю, из­ви­ня­юсь и быс­тро сва­ливаю.

 

Воз­вра­ща­юсь до­мой как раз в тот мо­мент, ког­да лан­дшафтный ар­хи­тек­тор заг­ру­жа­ет­ся в свой фур­гон. Дни, ко­неч­но, все длин­нее, но тем­не­ет по-преж­не­му до­воль­но ра­но. И тра­ва все еще в ска­тан­ных ру­лонах, заг­ро­мож­да­ющих подъ­езд к до­му.

– Вы ку­да? – спра­шиваю я.

Он ви­дит, что я в ярос­ти, и нер­вно ози­ра­ет­ся.

– Кто го­ворил, что се­год­ня тра­ва бу­дет на мес­те?

– Ну, ви­дите, ока­залось, на­до луч­ше под­го­товить поч­ву. Мне при­дет­ся еще раз при­ехать, в по­недель­ник.

– В по­недель­ник? Вы же ска­зали, что толь­ко по вы­ход­ным ра­бота­ете. По­чему зав­тра нель­зя?

– Зав­тра, бо­юсь, не по­лучит­ся. Дру­гой за­каз.

– Дру­гой за­каз, – го­ворю я с са­мым мер­зким сар­казмом. – А за­чем же брать но­вую ра­боту, ког­да не за­кон­че­на ста­рая? – Он не от­ве­ча­ет, и я злоб­но взды­хаю: – Я ду­мала, тра­ву на­до рас­ка­тать сра­зу, как ее при­вез­ли.

– Ни­чего страш­но­го, чуть-чуть по­лежит. На этой не­деле хо­лодов не бу­дет. Она от­лично сох­ра­нит­ся.

Он смот­рит на ска­тан­ные ру­лоны тра­вы так, буд­то ждет, что они са­ми ме­ня уве­рят: все хо­рошо.

Ру­лонам без раз­ни­цы. Он по­жима­ет пле­чами:

– Ну ес­ли вам так на­до, рас­па­куй­те их и по­лей­те.

– По­лить? Да уж не­делю ль­ет без про­дыха.

– Лад­но тог­да. – Он сно­ва по­жима­ет пле­чами. – Все бу­дет нор­маль­но.

– М-гм. А не бу­дет – вы зап­ла­тите за это.

Смот­рю, как он отъ­ез­жа­ет от до­ма. Стою пос­ре­ди рас­ку­рочен­ной зем­ли, ру­ки в бо­ки, взгляд спо­собен убить лю­бого, кто по­меша­ет мне за­кон­чить на­чатое. Нет. Не уби­ва­ет. Н-да, тя­жело да­ют­ся но­вые всхо­ды. А зав­тра уже пер­вое фев­ра­ля – поч­ти три не­дели, как я жду, что на этом мес­те про­из­растет неч­то зе­леное. Не про­из­раста­ет. Ма­разм, день­ги, за­копан­ные в зем­лю.

Ты вы­ходишь из до­ма и ма­шешь мне. Я не от­ве­чаю, по­тому что ты ме­ня бе­сишь по но­вой. Ме­ня во­об­ще все бе­сят, а ты – пер­вым но­мером. Ты не­из­менно бу­дешь вы­зывать мое воз­му­щение. Са­дись в свой джип и уе… жай. Док­то­ра Джей­мсо­на сей­час нет, мис­сис Мэ­лони все еще в боль­ни­це, мис­тер Мэ­лони ре­гуляр­но на­веща­ет ее. Кош­ку Мар­джо­ри боль­ше не нуж­но пас­ти бе­зот­лучно, толь­ко ког­да поп­ро­сит мис­тер Мэ­лони. Она стро­го тем­пе­риро­вана, ми­лое жи­вот­ное.

Ог­ля­дыва­юсь. Да, вок­руг, не­сом­ненно, жи­вут лю­ди, но мне это по­фиг, ули­ца как пус­тая. А, про­падом вы все про­пади, лишь бы силь­ных мо­розов не бы­ло, и я смо­гу тог­да рас­ка­тать пос­ре­ди дво­ра но­вую тра­ву.

Ночь. Не мо­гу зас­нуть. Во­роча­юсь и бес­ко­неч­но злюсь. Как па­па мог так обой­тись с Хи­зер и че­го он ле­зет в мои де­ла? По­нят­но, что из луч­ших по­буж­де­ний, но на­до же ду­мать го­ловой. И Ке­вин, за­ново объ­явив­ший­ся со сво­ей лю­бовью, и сад, не же­ла­ющий об­рести нор­маль­ный вид. Все не за­вер­ше­но, ху­же то­го, все раз­дерга­но и кон­цы тор­чат. А ведь, как ни стран­но, это от­ра­жа­ет мой внут­ренний мир. Он та­ков. И нет мне по­коя, я не знаю, как свес­ти кон­цы во­еди­но, и не мо­гу спо­кой­но ус­нуть. У ме­ня сей­час нет боль­шо­го от­вле­ка­юще­го де­ла, тре­бу­юще­го боль­шо­го от­вле­чен­но­го пла­на. Нет це­ли, идеи, воп­ло­щения – че­го-то, че­го угод­но, на чем мож­но бы­ло бы сос­ре­дото­чить­ся.

Встаю, иду вниз и за­жигаю свет во дво­ре – на пол­ную. Так яр­ко, что хоть са­молет са­жай. То, что я ви­жу, при­водит ме­ня в зап­ре­дель­ное бе­шенс­тво. Я – бес­то­лочь. Я – воз­му­титель­ная ду­ра.

На­деваю кур­тку по­верх пи­жамы и вы­хожу из до­ма. Вон они, ска­тан­ные в ру­лоны «листья тра­вы». Ес­ли хо­чешь, что­бы неч­то бы­ло сде­лано хо­рошо, сде­лай все сам – это же моя жиз­ненная фи­лосо­фия. И не так уж оно и слож­но.

Хва­таю пер­вый ру­лон и об­на­ружи­ваю, что он нес­коль­ко тя­желее, чем ожи­далось. Оп­ро­киды­ваю его, чер­ты­ха­юсь и ти­хо упо­ваю, что он не раз­ва­лит­ся. При­мери­ва­юсь и на­де­юсь, что все по­лучит­ся. Рас­ка­тываю.

Два ча­са спус­тя я гряз­ная, как не знаю что. И вся пот­ная. Кур­тка дав­но ски­нута, она мне ме­шала. Я вся в гря­зи, мок­рая и в ка­кой-то мо­мент зап­ла­кан­ная до ушей. Сле­зы приш­ли неп­ро­из­воль­но: из-за ра­боты, из-за Ке­вина, из-за Хи­зер и ма­мы, а еще я но­готь сод­ра­ла. Нап­ле­вать, у ме­ня тут дру­гие проб­ле­мы. Я так пог­ру­жена в собс­твен­ные мыс­ли, что ни­чего вок­руг не слы­шу и чуть не под­пры­гиваю, ког­да ря­дом кто-то над­садно каш­ля­ет.

– Прос­ти­те, – вот что ты го­воришь.

Три ча­са но­чи. Я смот­рю че­рез ули­цу на твой сад и ни чер­та не ви­жу. Взгляд су­дорож­но пы­та­ет­ся что-то раз­ли­чить в тем­но­те. Смут­но раз­ли­чаю стол у те­бя на учас­тке, но ос­таль­ное то­нет во мра­ке, свет на ули­цу идет толь­ко от мо­их окон. Сер­дце ко­лотит­ся как су­мас­шедшее. Ви­жу ого­нек си­гаре­ты. Да, это ты. И дав­но ты здесь? Джи­па тво­его я не слы­шала и не ви­дела, зна­чит, ты все это вре­мя был тут. Мне хо­чет­ся пла­кать. Но я и так дав­но пла­чу, до­воль­но гром­ко, ду­мая, что ник­то ме­ня не слы­шит.

– Не мог вой­ти, – го­воришь ты, на­рушая ти­шину.

– И дав­но вы тут? – ту­по спра­шиваю я.

Ко­неч­но, дав­но. Все вре­мя. Так и си­дишь во гла­ве пус­то­го сто­ла, на сво­ем при­выч­ном уже мес­те.

– Ча­са три…

– На­до бы­ло ска­зать.

Иду в дом, что­бы взять ключ, и, вер­нувшись, ви­жу те­бя у тво­ей вход­ной две­ри.

– А по­чему на ули­це так тем­но?

– Фо­нарь нак­рылся.

Я смот­рю вверх и по­нимаю, по­чему те­бя не бы­ло вид­но. Док­тор Джей­мсон бу­дет не­дово­лен, ког­да вер­нется. Стек­ло раз­би­то, ос­колки на зем­ле. Стран­но, что я не слы­шала, как это слу­чилось. Ведь я же не спа­ла. Осуж­да­юще смот­рю на те­бя.

– Очень яр­ко. Не­воз­можно зас­нуть, – мяг­ко по­яс­ня­ешь ты.

Не очень пь­яный, уже впол­не при­шел в се­бя – в мо­ей ком­па­нии, – но пах­нешь ал­ко­голем.

– Где же ваш джип?

– Бро­сил в го­роде.

Я про­тяги­ваю те­бе ключ. Ты от­пи­ра­ешь дверь и воз­вра­ща­ешь его мне.

– На­до бы­ло ска­зать, – пов­то­ряю я и на­конец смот­рю те­бе в гла­за. Но, зас­му­щав­шись, тут же от­во­жу взгляд в сто­рону.

– Не хо­тел вас бес­по­ко­ить. Мне по­каза­лось, вы за­няты. И чем-то огор­че­ны.

– Ни­чем я не огор­че­на, – фыр­каю я.

– Да нет, ко­неч­но. Че­тыре ут­ра, вы в са­ду ро­етесь. Я фо­нари бью. У нас обо­их все от­лично. – Ты из­да­ешь свой хрип­лый, не­навис­тный мне ци­нич­ный сме­шок. – И во­об­ще, бы­ло при­ят­но, что я здесь в кои-то ве­ки не один.

Нас­мешли­во кри­вишь рот и мяг­ко зах­ло­пыва­ешь за со­бой дверь.

Вер­нувшись до­мой, я осоз­наю, что у ме­ня дро­жат ру­ки, гор­ло со­вер­шенно пе­ресох­ло и не­чем ды­шать. Нер­вно хо­жу взад-впе­ред, как не­нор­маль­ная, не на­ходя се­бе мес­та.

Ночь-пол­ночь, но ме­ня раз­ди­ра­ет. Бе­ру те­лефон.

Лар­ри от­ве­ча­ет, как боль­ной или пь­яный, еле слыш­но. Но от­ве­ча­ет. Ни­ког­да не от­клю­ча­ет те­лефон – ждет худ­ше­го. Его дочь ухо­дит на дис­ко­теку в ко­рот­кой юб­ке, на вы­соких каб­лу­ках. Или но­чу­ет у под­ружки. Это все – стресс. Убий­ствен­ный.

– Лар­ри, это я.

– Джес­мин, – про­тяж­но вы­дыха­ет он. – Гос­по­ди. Ко­торый час? – Я слы­шу, как он ша­рит вок­руг. – У те­бя все нор­маль­но?

– Нет. Ты ме­ня уво­лил.

Он тяж­ко, нер­вно взды­ха­ет. Бед­ный, раз­бу­жен­ный пос­ре­ди но­чи Лар­ри. Нет, не на­дей­ся, я не ста­ну веж­ли­во из­ви­нять­ся.

– Лар­ри, мы уже это об­сужда­ли, но зна­ешь, на­до все же по­гово­рить еще. Этот вы­нуж­денный от­пуск – он мне не под­хо­дит. Нуж­но от­ме­нить его. Во­об­ще уб­рать.

Он не­реши­тель­но вы­жида­ет, по­том го­ворит:

– Джес­мин, это есть в кон­трак­те. Мы это об­го­вари­вали…

– Да, об­го­вари­вали че­тыре го­да на­зад, ког­да мне и в го­лову не мог­ло прий­ти, что ты ре­шишь ме­ня уво­лить и за­садишь на це­лый год до­ма. С этим на­до кон­чать.

Я го­ворю рез­ко, с на­жимом, что­бы вдол­бить ему суть. Мне очень нуж­но ра­ботать. Как ге­ро­ин­щи­ку нуж­но уко­лоть­ся, ког­да у не­го лом­ка, так и мне нуж­но ра­ботать. Я в от­ча­янии.

– Это ме­ня уби­ва­ет, ей-бо­гу, Лар­ри. Ты да­же пред­ста­вить се­бе не мо­жешь, до че­го мне дерь­мо­во.

– Джес­мин, – он слег­ка ус­по­ко­ил­ся, и го­лос зву­чит уве­рен­но, – с то­бой все нор­маль­но?

– Да, мать твою, со мной все су­пер. Лар­ри, пос­лу­шай ме­ня… – От­ры­ваю зу­бами об­ло­мок ног­тя, а за­од­но и ку­сочек ко­жи и гром­ко охаю от бо­ли. – Я не про­шу взять ме­ня об­ратно. Я хо­чу, что­бы ты от­ме­нил этот гре­баный от­пуск. Прав­да, это из­лишняя ме­ра…

– Нет, не из­лишняя.

– Ну по­верь мне. Или хо­тя бы сок­ра­ти его. По­жалуй­ста, а? Я уже два ме­сяца бол­та­юсь без де­ла. Хва­тит с ме­ня, лад­но? Двух ме­сяцев бо­лее чем дос­та­точ­но. Мно­гие ком­па­нии наз­на­ча­ют имен­но столь­ко. А мне уже по­ра чем-то за­нять­ся… ты же ме­ня зна­ешь. Я не хо­чу прев­ра­тить­ся в это­го, че­рез до­рогу, не­нор­маль­но­го по­луноч­но­го сы­ча, ко­торый…

– Кто че­рез до­рогу?

– Да не важ­но. Я те­бе о дру­гом го­ворю: мне нуж­но ра­ботать, Лар­ри. Мне не­об­хо­димо…

– Ник­то и не пред­ла­га­ет те­бе си­деть без де­ла. Зай­мись про­ек­та­ми.

– В жо­пу про­ек­ты. Ка­кие та­кие про­ек­ты? Я не школь­ни­ца, Лар­ри, мне трид­цать, блин, три го­да. И я НЕ МО­ГУ це­лый год си­деть без ра­боты. Ты хоть по­нима­ешь, как мне по­том бу­дет труд­но се­бе что-ни­будь най­ти? Кто ме­ня возь­мет пос­ле та­кого пе­реры­ва?

– Яс­но. И где ты бу­дешь ра­ботать? Ска­жи, Джес­мин, ка­ким имен­но биз­не­сом ты зай­мешь­ся? Вот зав­тра по­явись у те­бя та­кая воз­можность – ку­да бы ты пош­ла? Ну ска­жи, ска­жи. Или те­бе по­мочь?

– Я… – Мне как-то сов­сем не нра­вит­ся его тон. На что-то он на­мека­ет… – Не пой­му, о чем ты.

– Хо­рошо, в та­ком слу­чае я сам ска­жу: ты, Джес­мин, пош­ла бы к Сай­мо­ну.

Гос­по­ди, опять эта па­ранойя.

– Не пош­ла бы я к не­му…

– Пош­ла бы, Джес­мин, пош­ла бы. Я знаю, ты с ним встре­чалась. Вы пи­ли чай у «Граф­фо­на». – Как же он злит­ся, аж го­лос зве­нит. – В том же са­мом мес­те, где ты пы­талась впа­рить ком­па­нию, ко­торую не име­ла пра­ва впа­ривать. Что, ска­жешь, не так?

Он вдруг за­мол­ка­ет, и я мол­чу, ожи­дая про­дол­же­ния. По­том вдруг по­нимаю, что мое мол­ча­ние он рас­це­нива­ет как под­твержде­ние сво­их слов. Толь­ко я от­кры­ваю рот, что­бы воз­ра­зить, он по­дыто­жива­ет:

– Ви­дишь, на­до быть по­ос­то­рож­нее. Ни­ког­да не зна­ешь, кто за то­бой наб­лю­да­ет. Ты не­бось ду­мала, что я не в кур­се? Ну а я в кур­се, и я, мать твою, чес­тно го­воря, прос­то был в шо­ке. А еще я знаю, что он пред­ла­гал те­бе ра­боту, и ты сог­ла­силась, но толь­ко вот он не го­тов так дол­го ждать. Мне все это от­лично из­вес­тно: его юрис­ты свя­зались с мо­им, хо­тели вы­яс­нить под­робнос­ти. Да, год для не­го – слиш­ком боль­шой срок. Ты не нас­толь­ко цен­ный кадр, что­бы дер­жать для те­бя мес­то. И не на­до мне зво­нить и про­сить че­го-то там уба­вить и сок­ра­тить, ты са­мая на­тураль­ная пре­датель­ни­ца.

– Из­ви­ни, а ты во­об­ще кто, что­бы го­ворить о пре­датель­стве? Мы ос­но­вали ком­па­нию вмес­те, Лар­ри, вмес­те!

При­мер­но та­кой же раз­го­вор у нас уже был – один­надцать не­дель на­зад, ког­да он ме­ня уво­лил. На са­мом де­ле да­же чуть рань­ше, ког­да он уз­нал, что я встре­чалась с Сай­мо­ном по по­воду про­дажи, хо­тела про­качать си­ту­ацию.

Мы про­дол­жа­ем ту­по пре­пирать­ся, и тут раз­да­ет­ся край­не злоб­ный го­лос его же­ны. Лар­ри елей­ным то­ном про­сит про­щения, что раз­бу­дил ее, а по­том гром­ко и злоб­но со­об­ща­ет мне в ухо:

– Я боль­ше не же­лаю тра­тить вре­мя на эти вы­яс­не­ния. Пос­лу­шай ме­ня вни­матель­но, Джес­мин: Я. Не. Бу­ду. От­ме­нять. Твой. От­пуск. Точ­ка. И ес­ли б мог, так прод­лил бы его до двух лет. Мне нап­ле­вать, что ты бу­дешь де­лать. Ез­жай в теп­лые стра­ны, раз­вле­кай­ся, а луч­ше хоть раз в жиз­ни нач­ни что-ни­будь и до­веди до кон­ца! Ко­роче, мне по­фиг. Глав­ное, не зво­ни боль­ше по это­му те­лефо­ну, осо­бен­но ночью. У те­бя есть год. Один гре­баный год, а по­том мо­жешь сно­ва стар­то­вать, про­давать и ни­ког­да ни­чего не за­кан­чи­вать, как ты всег­да и де­ла­ешь. О’кей?

Он швы­ря­ет труб­ку, и я бук­валь­но дро­жу от злос­ти.

Хо­жу взад-впе­ред по кух­не и гром­ко про­дол­жаю с ним спо­рить: это бред, чушь со­бачья, я ку­чу ве­щей до­вела до кон­ца. Неп­равда, что я все бро­саю на се­реди­не. Да, он за­дел ме­ня за жи­вое. Стран­ным об­ра­зом да­же силь­нее, чем ког­да выш­вырнул с ра­боты. Ник­то рань­ше не го­ворил мне ни­чего столь обид­но­го, и ме­ня на­тураль­но ко­лотит. Я ищу все но­вые воз­ра­жения, и, ко­неч­но, одер­жи­ваю верх. Я пра­ва, а мой мыс­ленный оп­по­нент Лар­ри – нет.

Выг­ля­дываю в ок­но – черт-те что у ме­ня в са­ду тво­рит­ся. Гос­по­ди, как же ме­ня это бе­сит!

Вы­хожу и злоб­но пи­наю ру­лон с тра­вой. Каб­лук про­делы­ва­ет в нем ды­ру, а сам ру­лон ва­лит­ся нав­зничь и рас­ка­тыва­ет­ся. Из ды­ры тор­чит тра­ва. Н-да, что-то я не так де­лаю, яв­но. Под­ни­маю го­лову и ви­жу, что у те­бя ко­лышут­ся за­навес­ки. Воз­вра­ща­юсь в дом и с гро­хотом зах­ло­пываю за со­бой дверь.

 

Иду в ван­ную и дол­го стою под го­рячим ду­шем, за­лива­ясь го­рючи­ми сле­зами. Вык­лю­чаю во­ду, на­сухо, до крас­но­ты, вы­тира­юсь жес­тким по­лотен­цем.

Од­но я знаю точ­но: я не ста­ну тво­им ноч­ным со­това­рищем. На­де­юсь, се­год­ня я дос­тигла са­мого дна и ни­же уже не опу­щусь. Во­об­ще, это ты ви­новат в том, что мне так хре­ново. Лар­ри, ко­неч­но, то­же, но ес­ли б не ты, я бы ему се­год­ня не поз­во­нила. По­тому что имен­но ты зас­та­вил ме­ня пос­мотреть на си­ту­ацию со сто­роны, и она мне так не пон­ра­вилась, что за­хоте­лось что-то сроч­но из­ме­нить. Я вновь и вновь слы­шу твои сло­ва: бы­ло при­ят­но, что я здесь в кои-то ве­ки не один.

Ты за­тащил ме­ня в свой мир, не спро­сив мо­его сог­ла­сия, втя­нул в свои проб­ле­мы. Я за­чем-то те­перь в кур­се тво­их мыс­лей. Ты нас урав­нял, и это ужас­но, по­тому что твои сло­ва пол­ны от­ра­вы, они опас­ны. Но они ме­ня сог­ре­ли. При­ят­но, что я не один…

Мне ста­ло лег­че, ког­да ты это ска­зал. По­лучи­лось, и я не од­на.

Но боль­ше этот но­мер у те­бя не прой­дет.







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 386. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

СПИД: морально-этические проблемы Среди тысяч заболеваний совершенно особое, даже исключительное, место занимает ВИЧ-инфекция...

Понятие массовых мероприятий, их виды Под массовыми мероприятиями следует понимать совокупность действий или явлений социальной жизни с участием большого количества граждан...

Тактика действий нарядов полиции по предупреждению и пресечению правонарушений при проведении массовых мероприятий К особенностям проведения массовых мероприятий и факторам, влияющим на охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, можно отнести значительное количество субъектов, принимающих участие в их подготовке и проведении...

САНИТАРНО-МИКРОБИОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ВОДЫ, ВОЗДУХА И ПОЧВЫ Цель занятия.Ознакомить студентов с основными методами и показателями...

Меры безопасности при обращении с оружием и боеприпасами 64. Получение (сдача) оружия и боеприпасов для проведения стрельб осуществляется в установленном порядке[1]. 65. Безопасность при проведении стрельб обеспечивается...

Весы настольные циферблатные Весы настольные циферблатные РН-10Ц13 (рис.3.1) выпускаются с наибольшими пределами взвешивания 2...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия