— Александр Сергеевич? Александр Сергеевич, извините, что беспокою вас во время вашей семейной драмы! — из-за двери раздавался голос, сопровождаемый звонком. — Скажите, Иван Васильевич не у вас?!
Первые мгновенья Луна сидела без движенья, прислушиваясь к голосу, а затем, аккуратно поднявшись под лившуюся из устройства музыку «про зайцев, которым всё равно», не издавая ни единого звука, двинулась к двери, откуда все громче и громче слышались вопросы по поводу пропажи какого-то «Ивана Васильевича»:
— Его по всему дому ищут! А? — уже с нотками раздражения произнёс женский голос. — Александр Сергеевич, вы там?
«Кто этот «Александр Сергеевич»? Что за семейная драма? — думала Луна, пытаясь найти ответы на вовсе её не касающиеся вопросы. — И кто такой, наконец, этот загадочный «Иван Васильевич»? Хозяин дома уже упоминал это имя во время того хаоса…»
Дойдя до двери, принцесса Ночи оперлась на неё и заглянула в глазок. В нём показалась сильно приближенная морда одной, судя по женскому голосу, представительницы этого мира, в котором волею судьбы оказалась Её Высочество.
«Дверь никому не открывать…» — всплыл в памяти наказ.
«Не очень-то и хотелось!»
Оторвавшись от глазка, кобылица тихо прошествовала в комнату, откуда доносилась музыка, выдающая её присутствие в квартире. Подойдя к лежащему на кровати устройству, Луна принялась щёлкать по имеющимся на нём кнопкам, пока оно не выключилось.
— Александр Сергеевич? — не унимался голос. Принцесса, вновь тихо пройдя к двери, стала прислушиваться. Ещё некоторое время назойливая особа простояла за дверью, в свою очередь тоже прислушиваясь к воцарившейся тишине, а затем, сплюнув и пробормотав: «Интеллигент несчастный!», удалилась восвояси.
«Вроде бы пронесло. Но впредь надо быть осторожней».
Облегчено вздохнув, ночная принцесса отправилась обратно в комнату.
«Пора прекращать этот балаган с «Традиционным кантерлотским наречием» и прочей дворцовой муштрой. Я совсем не в том положении, чтобы что-то приказывать. Всё-таки мой временный… кхм, мой новый друг, оказал мне своевременную помощь, освободив меня из каменного плена, — размышляла Луна. — И излечил меня от отравления. Как-то неудобно после этого тыкать и командовать… по крайней мере, по отношению к нему. Однако следует держать планку и быть предельно внимательной, так, на всякий случай».
Ища, чем бы себя занять, взгляд кобылицы упал на книжные полки.
«Не чета дворцовой библиотеке, но всё же сойдет, — подумала Луна, перебирая книжки. — Так, что тут у нас? «Наука и жизнь» и «Знание — сила». Хм…»
Листая журналы, где описывались достижения науки, она обратила внимание на обложку одного из них, заголовок которого гласил: «Летим на Луну: Советский Человек на Луне».
— Человек? — вслух спросила принцесса Ночи. А ведь из-за всей этой суматохи, она напрочь позабыла спросить своего нового знакомого о том, кто он такой. Разузнать у него об их мире и как его зовут, в конце концов. И, кажется, ответ на первый вопрос лежал перед ней.
— Человеки значит…- пробормотала Луна. Когда хозяин дома вернётся с этими своими транзисторами, у неё будет возможность расспросить его тщательнее. Ну, а пока его нет, иссиня-черная кобыла вновь сконцентрировалась на журнальном заголовке и на самом журнале, в котором она надеялась получить хоть какие-то ответы на свои многочисленные вопросы.
«На Луну? Звучит интригующе, — саркастично хмыкнула принцесса Ночи, беря в копыта средство массовой информации, и устраиваясь поудобней. – В мире, где нет магии, возможны полёты на ночное светило?»
Открыв журнал на нужной странице, кобылица впилась глазами в текст.
«Двадцать пятого ноября в десять часов ноль-ноль минут отправился в полёт на Луну первый советский межпланетный корабль. Старт состоялся на Кавказе, в районе горы Казбек…»
— Интересно, что из себя, представляет этот межпланетный «корабль», позволяющий рассекать по космосу, – пробубнила Луна, рассматривая иллюстрации сбоку, на которых был изображен взмывающий вверх конусообразный предмет с «плавниками» по бокам, оставляя за собой огненный след. «Запуск межпланетного корабля «Луна-1», — гласила подпись к иллюстрации.
«Сбылась вековая мечта человечества. Впервые люди покинули земной шар и направляются к его спутнику. Сейчас в межпланетном пространстве находятся четверо советских ученых: командир корабля – доктор технических наук Михаил Андреевич Седов, штурман — Герой Советского Союза Алексей Викторович Соколов, главный конструктор корабля – инженер Юрий Николаевич Тамарин и бортовой врач – кандидат медицинских наук Тигран Ашотович Акопян», — вещала статья.
«Сбылась мечта? Неужели они так этому рады? — недоумевала ночная принцесса. — Их радости бы не было предела, проведи они там хоть сотню лет!»
«Эта эра открывается полетом советских ученых на Луну. Тысячи и тысячи лет — всё время, что существует человечество, Луна служила ему «фонарем», рассеивая мрак ночей. Тысячи лет люди отсчитывали по Луне время, древнейший календарь был связан с фазами Луны. У многих народов Востока до сих пор — лунный календарь. Наш месяц разошелся с лунным, но по-прежнему он называется в честь Луны «месяцем». Древние народы считали Луну богиней, поклонялись ей и приносили жертвы. Астрологи — лжеученые средневековья — уверяли, что Луна ведает снами, ранами, грабежами, управляет первым днем недели и серебром. Только в начале семнадцатого века Галилео Галилей направил на Луну телескоп и увидел там горы. В середине прошлого века астрономы составили точные карты Луны. Они любовались лунными пейзажами, строили догадки… И вот эпоха догадок закончена. Через короткое время советские ученые ступят ногой на лунную почву, возьмут в руки горсть лунной пыли».
«Не такие уж они и «лже…», — подумала Луна, не отрываясь от чтения.
«На корабле «Луна-1» установлен атомно-реактивный двигатель. Могучая энергия, скрытая в крошечных ядрах атомов, понесет советских ученых по межпланетным просторам. Нам пришлось приложить много усилий, чтобы облегчить и уменьшить наш двигатель. В результате он весит всего несколько тонн, диаметр его около полутора метров. Наш атомно-реактивный двигатель оказался гораздо меньше, чем паровоз, но неизмеримо мощнее, – поделился своими достижениями инженер-конструктор Красавин».
«Я явно недооценила «человечество», наивно полагая, что без магии и способности летать, невозможно добиться таких результатов, – сделала умозаключение кобылица, рассматривая журнальные иллюстрации. — Мы, конечно, тоже не в каменном веке живём, но всё же… «Человеки» куда более преуспели на этом поприще».
Из прихожей раздался звук вставляемого в замочную скважину ключа, заставив Луну настороженно замереть. Ключ провернулся, раздался щёлчок, а затем дверь открылась, и на порог кто-то вошёл, прикрыв её за собой.
— Какой подлец! И зачем я открылась этому святому человеку?! — мелодичным голосом восклицала пока что невидимая гостья. — Шурик! Ты дома?
«Сегодня мне точно покоя не дадут! — Принцесса Ночи рыскала взглядом по комнате, ища подходящее место, где можно будет укрыться. — Но кто бы это мог быть?»
— Шурик! — продолжала звать незваная особа, идя в сторону комнаты, где находилась Луна.
Ночная принцесса, метаясь по комнате, не обнаружила места лучше штор, хотя этот выбор назвать удачным язык не поворачивался. Тем не менее, она поспешила укрыться за ними, что было весьма и весьма вовремя: в комнату вошла незнакомка.
***
«Да куда же он запропастился!» — недоумевала Зина, проходя вглубь комнаты.
— Шурик?! Ты дома? — ответа не последовало.
«Наверное, вышел куда-нибудь, — решила она. — И чем же тут так пахнет?»
Зина прошла по коридору к комнате, и, зайдя в неё, замерла на пороге. Конечно, живя замужем с инженером-изобретателем, постепенно привыкаешь к небольшим взрывам в следствии неудачных экспериментов, терпкому запаху неизвестных «зелий» в колбах, нагромождению аппаратуры… Но в этот раз уже точно был перебор.
На всей мебели в комнате лежал слой пыли. Пыль витала в воздухе и была практически везде. Брови Зины от удивления взлетели вверх, когда она увидела сбоку приличных размеров дыру — этакую «форточку» в стене, через которую наблюдалась кухня.
— Господи… — осматривая отверстие, только и пробормотала она.
Но больше всех Зину поразили насыщенного синего цвета перья, лежащие на кровати.
— Да что здесь произошло, в конце-то концов?! — охнула девушка, присаживаясь на кровать. Стоило ей оставить Шурика на каких-то несколько часов, как относительно уютная квартира превратилась в руины.
— Какая же «синяя птица удачи» залетела в наш дом? — вопросительно вертя в руках шелковистое синее перо, недоумевала Зина. — Надеюсь, Шурик мне всё объяснит…
Стряхнув со стола пыль и положив свой чемодан на стол, актриса подошла к окну, дабы открыть его: царивший в комнате полумрак с витающей пылью и стойкий странный запах её никак не устраивал.
— Ох уж этот Шурик, он точно себя погубит со своими опытами! — она отдернула шторы, и комнату залил полуденный свет.
«Так-то лучше!» — подумала Зина, напевая себе что-то под нос и, на ходу поправляя свою роскошную прическу, двинулась к своему багажу, намереваясь его разложить.
Продолжая напевать, она, щёлкнув застежкой, потянула за молнию, обнажив недра чемодана.
«Так, сначала купальники… мда, не пришлось мне полежать на золотых пляжах и понежиться на жарком южном солнце! А всё проклятый Якин! Двуличный мерзавец! Лицемер, подлец!» — охваченная праведным гневом, Зина, не глядя, выхватила из чемодана первое, что подвернулось под руку. Её лицо вытянулось от удивления: в своей руке она держала мужской галстук. Следующим на свет показался бант-бабочка, а за ним — пара запонок.
«Не может быть…», — страшная догадка пробежала в голове.
— Господи! Так это ж я чемодан подлеца Якина взяла! — гневным голосом воскликнула Зина, забрасывая обратно в чемодан шмотки Карпа Савельевича.
Не прошло и пары минут, как в дверь постучали. Девушка узнала этот стук: так всегда стучал их кинорежиссер и по совместительству её, теперь уже бывший, любовник, когда переступал через порог студии. Якин никогда не пользовался звонками, даже если они были, предпочитая им стук в дверь своей тростью, на которую он всегда жеманно опирался. Такие у него были привычки, а они, как известно, являются второй натурой.
«Вот и он, легок на помине… — думала Зина, открывая дверь. — И этот подлец ещё смеет сюда являться?»
На пороге стоял Якин, держа в руке её чемодан. Зина встретила его холодным, полным ненависти взглядом.
— Разрешите мне войти, и забрать то, что по праву принадлежит мне! — наигранным голосом произнес он.
Зина еле удержалась, чтобы прямо сейчас не накинуться на него и не растерзать эту гнусную, лицемерную рожу, выдрав поганые усики. С трудом подавив в себе это желание, она немного отошла в сторону и он, всё так же царственно, прошествовал внутрь.
Зайдя в комнату, Якин удивленно смерил взглядом творящийся здесь беспорядок. Он вопросительно посмотрел на Зину, продолжающую его сверлить и, поняв, что ответа не дождется, вновь вернул себе напыщенный вид, глянув на девушку надменным взглядом.
— Я думаю, Зинаида Михайловна, вы прекрасно понимаете, что после того, что вы учинили на студии, между нами всё кончено! – деловым тоном заявил он.
— Карп Савельевич, вы негодяй!
— Попрошу вернуть мой чемодан, а вот ваш! — усмехнувшись, ответил кинорежиссёр, бухая на стол чемодан, как две капли похожий на чемодан актрисы.
— Я надеюсь, все мои вещи целы?! — язвительно спросила Зина.
— Что? — удивленно переспросил Якин. Его самолюбие зацепило такое предположение, но в ответ он лишь хмыкнул, потянув на себя свой саквояж, всё содержимое которого тут же оказалось на полу.
Зина, потеряв остатки своего самообладания, обрушилась на Якина гневной тирадой:
— Негодяй! Подлец! Я бросаю мужа, этого святого человека со всеми удобствами! Гениального изобретателя! – чуть ли кричала Зинаида Михайловна, возбужденно ходя по комнате. — И еду к этому подлецу!
— Боже мой! Какой текст, какие слова! — с привычной издевкой произнёс кинорежиссёр, собирая своё имущество, рассеянное по всему полу.
— Вы ещё не знаете настоящих слов! — продолжала Зина. — И за два часа до отъезда я застаю у него какую-то… кикимору, которую он хватает за руки, и вообще ведет себя как последний мерзавец!
— Я проходил с ней сцену, истеричка! — вставая с пола и приближаясь к разбушевавшейся «королеве драмы», парировал Якин. — Это моя профессиональная обязанность! Profession de foi! Кстати, насчёт профессии: чем там занимается ваш «святой муж»? Вы говорите, изобретатель? Этот беспорядок тоже он учинил?
— Гениальный! — С напускной гордостью, произнесла Зина. — И это не простой беспорядок, это… творческий беспорядок!
— А что же он изобрёл, этот ваш «изобретатель»? — продолжал издеваться кинорежиссёр. — Эту бандуру посреди комнаты?
— Эта «бандура», как вы изволили выразиться, является машиной времени, которую создал мой талантливый муж! Он уже опробовал её в действии! — не стесняясь, лгала Зина.
— Конечно же, я вам верю! — с сарказмом заверил Карп Савельич, присаживаясь на кровать. — А это что?
Рядом с ним лежал слегка помятый журнал «Знание — сила», открытый посередине. Взяв его в руки, Якину сразу бросился в глаза заголовок: «Летим на Луну: Советский Человек на Луне».
— Ваш муж увлекается космосом? — оборачиваясь в сторону Зины, спросил Якин.
— Конечно! — задрав нос, воскликнула та. — Он как Королёв! А может даже гениальнее!
— Ага! — ухмыльнулся кинорежиссёр. — Я к слову, знаете ли, с самим Гагариным беседовал! Друг из центрального телевидения помог.
— После случившегося сегодня, грош цена вашему слову, Карп Савельевич! — язвительно вставила Зина.
-…И это весьма радует, что и на Луну первым полетел советский человек, а не какой-нибудь американец! Лживыми слухами полнится земля, нет, ну это же надо: американцы на Луне! — не обращая на Зину никакого внимания, продолжал Якин. — А ведь когда-то Луна и вправду была вне досягаемости человека, и служила источником вдохновения и освещения! Раньше даже жили по лунному календарю. А ещё Луну считали богиней, управляющей ночным светилом, и приносили ей богатые жертвы, – Карп Савельич отложил в сторону журнал, цитируемый до этого. — Мда, какие же раньше были тёмные люди! Знали бы они, что Луна — спутник Земли, вращающийся вокруг неё безо всякой помощи какой-то самозваной «богини»!
— САМОЗВАНОЙ?! БЕЗ ВСЯКОЙ ПОМОЩИ?! — прогремело громче шквала со стороны окна, да так, что стекла затрещали, а с потолка посыпалась известка.
Зина посмотрела туда, откуда разнесся рвущий барабанные перепонки рёв, и её глаза широко раскрылись, брови высоко взлетели вверх, а рот приоткрылся от удивления. Якин тоже был не в лучшем состоянии, впав в глубокий ступор. Посреди комнаты, растопырив крылья, стояло темно-синее рогатое существо, отдалённо напоминающее лошадь. Её глаза сияли ярким светом, аналогичным свечению рога, который с непривычки слепил глаза. Всё это довершала колыхающаяся подобно водам ночного океана звёздно-синяя грива. И это при том, что и малейшего дуновения ветерка в квартире посреди жаркой, пыльной Москвы не наблюдалась. А грозный вид оскорблённой принцессы намекал, что очень скоро здесь станет ещё жарче.
