О СЛИЯНИИ

1. Когда два текучих тела настолько смешиваются друг с другом, что уже можно говорить об их слиянии, то следует ли из этого, что оба они исчезли, уступив место, как чему-то новому, их смеси, или же отступает лишь одно из них, другое же, хотя и претерпевает изменение, сохраняется?

Нам нет нужды подробно рассматривать мнение тех, кто полагают смесь просто механическим сцеплением элементов смешиваемых тел, поскольку в нашем случае речь идет о слиянии, то есть о том, что и мельчайшие элементы смеси однородны и подобны смешанному в целом. Куда серьезней позиция тех*, кто считают подобное слияние слиянием качеств, сопровождающимся соположением материи смешиваемых объектов. Их доводы, основанные на утверждениях о том, во-первых, что взаимопроникновение элементов исходных тел потребовало бы определенных промежутков, существование коих не доказано, в противном случае тела бы попросту разрушили друг друга; во-вторых, что при полном слиянии было бы необходимо абсолютное тождество всех сцеплений, то есть потребовалось бы бесконечное внутреннее дробление тел; в-третьих, что масса и размеры смеси равны сумме масс и размеров участников смеси, кажутся заслуживающими доверия. Если же в результате смешения пространство одного из тел как бы исчезает в пространстве другого, то они утверждают, что первое тело вытеснило при своем вхождении из другого нечто (например, воздух), что и заняло пространство первого тела. Кроме того, они справедливо интересуются, каким образом малое тело могло бы растечься по всему пространству большого и проникнуть его целиком.

* Плотин имеет в виду перипатетиков.

Однако те, кто утверждают всецелое слияние,* могли бы возразить им следующим образом: отнюдь не доказано, что слияние и связанное с ним дробление тел ведет к их взаимоуничтожению – ведь и пот, проступая сквозь кожу, кожи не разрушает. Если же кто-либо заметит, что такое потовыделение связано с особым строением нашей кожи, то они ответят, что и через сплошные, но тонкие предметы вода может проходить вполне свободно.

* Подобное утверждали стоики.

Но тогда какова природа взаимного проникновения тел? Как может одно тело пройти сквозь другое и при этом не нарушить его целостности? Если же подобное нарушение все-таки происходит, и к тому же происходит на всем пространстве, то исходные тела должны взаимно уничтожиться. И если при этом результирующий объем меньше суммы объемов сливаемых тел, то, пожалуй, правы те, кто говорят о вытеснении части воздуха или чего-то другого вовне. Хотя это и трудно доказать, но еще труднее доказать обратное, тем более, что величина – это качество, а качества неуничтожимы, и подобно тому, как и другие исходные качества смешиваемых тел так или иначе проявляются в смеси, точно также и их величины создают новую величину.

Помимо этого, первые могут возразить последним и так: "Если вы, говоря о слиянии, подразумеваете соположение материй и масс исходных тел, то вы утверждаете то же, что и мы, если же имеете в виду, что материя и ее величина одного из тел как бы исчезают в другом, то это уже нечто совсем иное. Первое подобно тому, как суммируют две линии: начало второй линии совмещают с концом первой и получают результат; второе больше напоминает наложение линий, когда меньшая линия бесследно поглощается большей".

Конечно, бывают случаи, когда в результате слияния получается нечто, напоминающее процесс поглощения одного другим, но гораздо чаще мы видим обратное, тем более что всецелое слияние необходимо означает однородное растечение меньшего объема по большему и равномерное поглощение меньшего большим, что, в свою очередь, предполагает изменение и как бы раздробление меньшего тела, то есть, что из более крупных его элементов, например, воды, образуется большее количество более мелких элементов, например, воздуха.

2. Но возможно ли это, и если возможно, то каков механизм подобного дробления – это отдельный вопрос, требующий особого исследования. Для нас же вполне достаточно и сказанного.

Теперь мы попробуем изложить собственное мнение на этот счет и, сопоставив его с вышеприведенными, определить, совпадает ли оно с одним из них. Если окажется, что это – нечто новое, то, выявив все различия, нам потребуется доказать нашу правоту.

Итак, когда вода проходит сквозь бумагу или шерсть, то эти последние намокают. Каков механизм этого намокания? Да и вообще, как может быть так, что при смешении одни качества, а именно: материя и масса, только сополагаются, все же прочие – сливаются? Действительно, при намокании бумаги материя воды располагается не вне бумаги, но и не в отдельных промежутках ее, поскольку бумага становится сплошь влажной и в каждой ее точке начинают проявляться качества воды. Все это может означать только одно: в бумаге везде начинает присутствовать вода. Если же нам возразят, что здесь может идти речь только о качествах воды, материя же воды остается вне бумаги, то где это "вне" и почему при намокании увеличивается вес? А если прибавленное только растянуло бумагу, то как последняя смогла изменить свою массу? Изменение массы явно свидетельствует о том, что массы прибавляются, а не поглощаются меньшая большей. Это значит, что и материя смешиваемых тел не исчезает, но соприсутствует в смеси. То же можно сказать и о других качествах: объединяясь, они не исчезают и не поглощаются, но, сосуществуя и теряя изначальную несмешанность, только как бы взаимно ослабляют друг друга.

Хотя некоторым и удается каким-то образом представить себе, как, проникая друг друга, тела производят взаимное дробление, мы ничего подобного помыслить не можем, а потому утверждаем, что качества смешиваются безо всякого дробления тел. Но, возразят нам, качества бестелесны – неужто бестелесна и материя? И если да, то почему не все тела могут беспрепятственно проникать любые другие? Возможно, этому препятствует их качество плотности или же сумма ряда качеств, образующая новое качество, которое мы и назовем "плотностью". Но если плотность – это особое качество, то таковым (то есть качеством) можно считать и телесность. Таким образом, качества создают смесь не просто потому, что они – качества, но потому, что они специфические качества. Что же касается материи, то она участвует в смеси тем более не потому, что она – материя, но потому, что она – материя, обладающая определенными качествами, в том числе и величиной. На этом, пожалуй, мы могли бы и завершить наши рассуждения.

3. Однако, поскольку мы коснулись вопроса о природе телесности, нам следует определить, является ли телесность результатом соединения ряда качеств с материей, или же она – эйдос и логос, который, входя в материю, образует тело.

Если тело – это продукт простого соединение всех его качеств с материей, значит, оно и есть то, что мы называем "телесностью". Если же телесность – логос, который, оформляя материю, образует тело, то этот логос необходимо содержит в себе и все качества, проявляющиеся в теле.

Логос, если только он действительно истинно-сущий логос, не содержит в себе уже ничего материального, но лишь, прилаживаясь к материи, образует этим тело во всей его полноте, оставаясь при этом чистым эйдосом, пребывающим в Уме. Впрочем, об этом мы поговорим в другой раз.

 

 

 

II. 8