Глава 23 Сердце на ладони

Излишняя возбужденность Алекса все же настораживала. Рада старалась не придавать значения холодному блеску его глаз и немного дрожащим рукам. Списывала все это на волнение, но поглядывала с подозрением.

Она не могла понять, к чему такая театральность, зачем нелепый костюм и босые ноги? Свечи, расставленные по углам комнаты, Рада еще как-то могла объяснить. Кроме того, панически пугала призрачная девушка, которая настойчиво билась в окно, даже сейчас был слышен пробивающийся сквозь стекла шипящий шепот:

«Погубит! Уходи, погубит!»

Особенно напрягало, что Алекс не обладал способностью видеть мертвые сущности, поэтому проходил мимо окна спокойно, а Раду аж подбрасывало от очередного леденящего душу стона.

– Ты волнуешься… – Алекс нежно привлек ее к себе. – Успокойся и расслабься.

Он снова налил шампанского в бокал, присел на край кровати и потянул Раду за руку, устроив девушку у себя на коленях. Она сделала большой глоток и доверчиво прильнула к сильному плечу, с наслаждением вдыхая знакомый запах. Если закрыть глаза и не обращать внимания на ноющего время от времени призрака, то можно убедить себя в том, что все замечательно.

Алекс неразборчиво шепнул два слова, и в помещении вспыхнули свечи. Сначала неярко, а потом разгораясь все сильнее и сильнее. По комнате медленно поплыл сизый ароматный дымок, и Рада совсем успокоилась. Шампанское действительно было хорошим и хмельным – в голове приятно шумело, а руки Алекса, плавно и неторопливо ласкающие бедра, воспринимались как само собой разумеющееся. Даже призрачная дева за окном затихла.

Жадные губы впились в шею, заставив девушку выгнуться им навстречу. Обжигающая ладонь легла на грудь, Рада закрыла глаза и вцепилась в сильные мужские плечи. Утонув в волнах наслаждения, она даже забыла, зачем здесь оказалась. Все стало вдруг совершенно неважным и мелким. Имели значение лишь становящиеся все смелее ласки и хриплое дыхание, вырывающееся из груди.

Рада почувствовала несильную боль в плече, легкое дуновение ветерка и на миг оторвалась от опьяняющих губ Алекса.

Бабочка упорхнула с плеча и замерла над ним, нерешительно подрагивая разноцветными крылышками, словно сомневалась, стоит ли куда-нибудь лететь.

– Смотри… – завороженно прошептала девушка, слегка отстранившись. Глаза Алекса даже в полумраке свечей были неестественно синими, словно два огромных сапфира, и очень внимательными. Он не отрываясь глядел на бабочку, даже протянул руку, но бражник плавно вильнул в сторону от его пальцев.

– Так и должно быть, ведь правда? Она не нужна тебе, пусть летит, – жарко зашептал Алекс, прижимая сильнее, проводя обжигающими ладонями по спине. Рада расслабилась, сдаваясь, и торопливо расстегнула белоснежную рубашку парня, скользнув руками под шелковые полы. Стянула с плеч, обнажая сильную, гладкую грудь, и замерла в испуге. Над левым соском Алекса виднелась побледневшая от времени, но все еще читаемая буква «Р».

Рада спрыгнула с колен, отскочила в сторону и испуганно уставилась на замершего на краю кровати парня. Взгляд на миг прояснился, наваждение исчезло, и девушка с ужасом заметила, как за спиной Алекса сползает со стен дорогая покраска, растворяются обои и мебель, обнажая серые, покрытые плесенью стены. Бабочка, в нерешительности порхающая уже достаточно далеко от плеча, резко рванула обратно, опалив кожу болью. Алекс, прищурив глаза, спросил, и в его по-прежнему мягком голосе слышалась угроза:

– В чем дело, Рада? Ты так неожиданно передумала… теперь силу будет забрать намного сложнее…

– Ты… ты… – Слова застряли в горле. Рада завертела головой, пытаясь уловить еще изменения, но комната снова стала прежней – дорогой и недавно отремонтированной.

– Что? – В безмятежных голубых глазах удивление, а на губах едва заметная самодовольная улыбка. Она теперь не казалась милой, а пугала.

– Ты… ты ведь это он, правда? Ты Александр Новослободский.

– Не понимаю. – Парень пожал плечами и, поднявшись, сделал шаг навстречу. – Конечно, я Александр Новослободский. В чем проблема? Если ты не хочешь, передумала, так и скажи…

– Не-е-е-ет… – Рада попятилась к двери, несмотря на протянувшего к ней руки Алекса. После того как она поняла, в чьи сети угодила, предупреждение бьющейся в окно призрачной девушки воспринималось иначе. Стало очень страшно, хотя Рада и пыталась не подавать вида. – Ты меня больше не одурачишь… – Она покачала головой, медленно продвигаясь к выходу. – Твоя татуировка или что это такое у тебя на груди… у него была такая же в точности…

– Так ты помнишь, моя Рада… – Его голос изменился, стал ниже. В нем появилась волнующая хрипотца, а в глазах вспыхнул холодный, пугающий огонь.

– Я не твоя… не твоя Рада…

– Я ждал этого момента очень долго… – шептал он, приближаясь. – Не хотел говорить тебе об этом сейчас, боялся напугать. Это ведь правда наш с тобой шанс. Мне потребовалось целое столетие, чтобы научиться жить заново. Я скрывался от нее, боялся… Еще больше пятидесяти лет собирался с силами и ждал, когда в ее роду наконец-то появится девочка – моя Рада… Мы предназначены друг для друга, неужели ты этого не замечаешь? Ты же понимала это всего полчаса назад.

– Тогда я не знала, кто ты, – уже не так уверенно отозвалась Рада.

В его ласкающем голосе проскользнуло что-то, заставившее сомневаться. То, из-за чего хотелось сдаться и покорно нырнуть в желанные объятия, но девушка боролась с собой. Она старалась отстраниться от Алекса и его слов.

Вновь и вновь бросала взгляд на стены, пытаясь понять, каков же истинный облик старого дома. То тут, то там неопрятными, болезненными проплешинами выступали гнилые доски, и Рада с ужасом осознала – Рыжая была права, дом до сих пор не отреставрирован. Это она, поддавшись чарам древнего и, похоже, давно умершего колдуна не замечала очевидных вещей.

– Какая разница, кто я и как давно живу? – настойчиво продолжал Алекс. – Больше полутора веков назад меня убила твоя прародительница… сейчас я другой. Не такой, каким был раньше…

Но Рада не верила, она слишком хорошо видела сумасшедший блеск, появившийся у колдуна в глазах. От аккуратной, недавно отремонтированной комнаты не осталось ничего – паутина в углах, битые стекла в окнах, торчащие кривыми, смертельными иглами; скрипящие, давно прогнившие половицы и развалившийся камин, в котором опасно вспыхивало неестественное пламя. Рада уже видела такое, когда горел музей. Огонь будто жил своей жизнью, пожирая все, что попадалось на его пути. Он напоминал хищного, жестокого демона.

Кресло с давно истлевшей обивкой внушало отвращение, как и грязные тряпки со следами крови, в которые была одета Рада. Нормальный, здравомыслящий человек такое не придумает. Впрочем, какой же он человек?..

– Нет. – Рада отступила уже увереннее, стараясь дышать глубже и не обращать внимания на то, как заострились черты молодого человека. Словно с него тоже слезал наложенный морок. – Послушай, Алекс, мне нужно уйти и все обдумать…

– Прости… – Он подошел вплотную, заставив прижаться спиной к холодной стене. В нос Раде ударил сладковатый запах плесени и тлена. «Так вот откуда он был на моей одежде», – в ужасе подумала девушка, пытаясь отвернуться от пугающего лица. Алекс изменился не сильно, но этого было достаточно, чтобы из красивого парня он превратился в пугающее чудовище с тонкой ниткой плотно сжатых губ и лихорадочно блестящими, ярко-синими глазами.

– Прости. – Лич больно схватил Раду за запястья и дернул на себя. – Но отпустить я тебя пока не могу… хотел бы, но слишком велик риск. Вот ты… – Он нежно коснулся губ поцелуем с запахом тлена. – А вот моя сила. – Он бросил безумный взгляд на плечо.

– Твоя? – прошептала девушка онемевшими губами.

– Моя. – Он улыбнулся. – Я же не дорассказал тебе историю… Рада не просто убила меня, она забрала самое ценное – силу. То, чем я обладаю сейчас, – это крупицы, малая толика несметного богатства, которое ты без дела таскаешь на плече. Ты ведь поверила мне. Сила была почти в моих руках. Мы могли бы жить счастливо и править этим городом, и ты бы танцевала для меня, как раньше… только была бы покорная. Без магии ты не смогла бы предать меня. – В его глазах снова появился безумный блеск. – Ну зачем, зачем ты все испортила? Теперь придется опять завоевывать твое расположение, либо убить и попрощаться с силой… а я не хочу. Понимаешь, я очень не хочу тебя убивать, тогда моя сила не достанется никому.

– А может, отпустить? – с тихой надеждой прошептала девушка. – И ждать, когда появится следующая жертва? Я не смогу верить тебе, уже нет… и не хочу умирать. Отпусти, пожалуйста.

– Не могу, второго шанса может и не быть… Она постаралась, ты – случайность, моя любимая, счастливая случайность.

Рада, всхлипнув, рванулась из цепких рук, но Алекс держал крепко и не отпускал, запястья обожгла боль. Из глаз брызнули слезы, и девушка что есть мочи заорала, вкладывая в этот крик всю душу, весь страх и всю боль. Крик отразился от стен и превратился в мощный поток энергии, отбросив Алекса к камину. Почувствовав свободу, Рада со всех ног бросилась вниз, пытаясь не обращать внимания на горящее, словно в огне, плечо.

Колдун настиг ее на нижней ступеньке лестницы и, поймав за волосы, резко дернул на себя. Девушка рухнула спиной на каменные ступени, всхлипнула, чувствуя, как от боли темнеет перед глазами, а Алекс поволок ее наверх.

Полный отчаяния крик снова вырвался из груди:

– Пусти!

– Прости, – в холодном голосе больше не было нежности. – Но ты плохо себя вела, придется тебя наказать.

Громоподобный звук не испугал. Что бы ни происходило снаружи – оно не могло быть страшнее творящегося здесь и сейчас. Массивная деревянная дверь слетела с петель, и в ней показался монстр – получеловек-полумедведь. Высокий, под два метра, сутулый, с оскаленной мордой, частично поросшей шерстью и огромными лапами-руками. Рада всхлипнула от страха и боли, когда Алекс отшвырнул ее в угол. Девушка ударилась плечом о стену и на долю секунды потеряла сознание.

– Надо же, как интересно, – холодно выплюнул Алекс. – Оборотень. Давно в наших краях не было таких зверюшек… А знаешь почему? Я их всех поубивал.

Рада, осторожно придерживая плечо, выползла из угла. К сожалению, Алекс и неизвестный монстр перекрывали единственный выход отсюда. Бежать было невозможно – оставалось только затаиться и ждать. В неторопливых угрожающих движениях и чертах то ли морды, то ли лица монстра чудилось нечто знакомое. Обрывки темно-серой водолазки на раздавшейся, покрытой шерстью грудной клетке развеяли последние сомнения. «Бер…» – Рада судорожно выдохнула, понимая, какой секрет скрывал парень и с чем именно ему помог справиться дед. Неужели он пришел спасти ее? Или все же сожрать на пару с сумасшедшим мертвым колдуном?

Бер, оскалившись, бросился вперед, но Алекс отбросил его безо всяких усилий, словно не было ни разницы в весе, не устрашающих когтей. Оборотень перекувырнулся через голову и припал на все четыре конечности. Огромные когти заскребли по полу, оставив несколько глубоких царапин на трухлявых досках.

– Медвежьей шкуры в моей коллекции еще нет, – с кровавым азартом в голосе заметил Алекс, сделал шаг навстречу Беру, выкинул вперед руку и резко сжал кулак, словно дернув за невидимую нить. Оборотень на полу взвыл, оскалился от боли, но сделал усилие и кинулся вперед, норовя вцепиться зубами в горло противника. Ему это почти удалось, он повалил Алекса на пол, разодрав когтями рубашку и бок под ней. Кровь, густая, бордовая, хлынула вязким потоком. Рада взвизгнула, сильнее вжимаясь в угол. А Алекс толкнул воздух перед собой, отбрасывая оборотня к стене. Посыпались остатки старой штукатурки со стен, дрогнула на потолке кованая люстра. Оборотень замер на секунду, потом медленно отполз от стены, тряхнул лохматой головой и зарычал, а Алекс резво вскочил на ноги, словно и не было у него на боку страшных кровоточащих ран. Колдун метнулся к стене и стащил оттуда длинный, изогнутый и ржавый меч.

– Каленое железо, – зачем-то пояснил он и усмехнулся, замахиваясь. Оборотень постарался уйти в сторону, но Рада поняла – не успеет. Вырвавшийся из груди крик: «Нет!» – заставил мир вокруг замедлиться. Даже Алекс с поднятым мечом словно увяз в патоке. Только Рада рванулась и, рассекая загустевшее пространство, нырнула вперед, пытаясь закрыть собой Бера. Он хрипло выругался гортанным, нечеловеческим голосом и отшвырнул девушку в сторону за секунду до того, как Алекс смог прорваться сквозь неумелое заклинание.

Ржавое лезвие полоснуло по покрытой жестким мехом руке наполовину обратившегося зверя и оставило после себя неожиданно глубокий след. Бер зарычал и бросился на противника, а Рада была вынуждена лишь испуганно следить за кровавой бойней. Девушка заметила, что Алекс ранил оборотня еще раз и теперь теснил к стене, замахиваясь с каждым разом все сильнее и сильнее.

Девушка готова была взвыть от бессилия. Она даже не сразу заметила, что призрачная девушка, бьющаяся до этого в окно, наконец-то смогла проникнуть в дом. Теперь она замерла на лестнице и умоляюще уставилась на Раду. Бледные губы шепнули: «Огонь», и Рада вдруг неожиданно поняла, как можно остановить Алекса. Он был мертв, а значит, уничтожить его можно огнем, только не простым, а тем, в котором сгорели призраки в музее.

Девушка опрометью бросилась наверх, пролетев сквозь призрака, и голыми руками схватила из камина головешку. Страха не было, уже очутившись рядом с камином, она поняла – огонь, горящий в нем, такой же сверхъестественный, как и все остальное. Девушка сжала зубы, выдохнула и взяла в руки пылающую головню, сначала боль была нестерпимой, но длилась лишь миг, а потом магия смирилась и подчинилась. Рада почувствовала, как взмахнула на плече крыльями бабочка, а пламя в руках разгорелось сильнее.

Призрачная девушка, казалось, слегка улыбнулась и растворилась в воздухе возле камина, а Рада вспомнила изуродованное тело и остекленевший взгляд жертвы кровавого помещика. «Так вот чей призрак бился в окно!» – подумала она, слетая вниз по лестнице. Времени было мало. Девушка понимала, что не успевает. Израненный Бер отбивался вяло, он пока еще умудрялся уклоняться от смертельного удара, но силы его покидали.

Рада, закусив губу и панически боясь промахнуться, швырнула пылающую головешку. Она попала Алексу в затылок. Светлые, рассыпавшиеся по плечам волосы вспыхнули, завоняло паленой шерстью. Колдун взвыл и рухнул на колени, пытаясь ладонями сбить пламя. Огонь мгновенно перекинулся на руки, охватил плечи, стек волной по сгорбленной спине. Плоть горела, обнажая желтые кости, и дикий вой перешел в визг:

– Стерва-а-а-а!

Алекс вскинул голову, и Рада увидела безумные синие глаза на обуглившемся лице.

Девушка вжалась в угол, вцепившись зубами в кулак. Трудно было не заорать от страха, омерзения и… жалости? Что-то похожее на это чувство шевельнулось в душе и потонуло в лавине ужаса.

Краем глаза Рада увидела, как поднимается окровавленный Бер, рычит и пытается что-то сказать ей.

А Александр, дергаясь, упал на пол, заскреб обуглившимися пальцами по грязным доскам, затем поднял лицо, превратившееся в почерневший череп с желтыми зубами и еще горящими неистовым синим светом глазами. Черная, похожая на ядовитых змей сила вытекала из его разрушающегося тела и, свиваясь в тугой, толстый жгут, тянулась к Раде.

– Забирай уж и это, может, подавишься, тварь! – прохрипел колдун, шамкая обгоревшими челюстями.

Он вцепился обуглившимися костями рук в черные извивающиеся нити силы, оторвал от себя и швырнул в сторону Рады. Они ударили, словно кнут, и девушка, тонко вскрикнув, упала. Бер кинулся к ней, но замер, не в силах прорваться сквозь плотную черно-серую завесу, а Алекс последний раз хохотнул и рассыпался прахом, за несколько секунд превратившись в горстку обугленного пепла.

Рада судорожно хватала ртом воздух, пытаясь отбиться от черной колдовской силы, но не могла, впитывала ее как губка, процеживая сквозь себя и выпуская обратно посветлевшую и очищенную. Сила вокруг бледнела и таяла, а на улице поднимался ветер и сгущались тучи. Бер смотрел испуганно, топтался рядом, бросал взгляд в окно, но не решался подойти.

Когда последние струйки силы растворились возле Рады, девушка выгнулась дугой, закатила глаза и упала. Из уголка ее губ стекала тонкая струйка крови. Бер, который почти вернулся в человеческую ипостась, кинулся к девушке.