С температурада ауадағы дыбыс жылдамдығы тең: С) 340 м/c 2 страница

рухнув ниц в последний раз, забылась сном, полным кошмарных видений.

Во сне ей явился Журупари -- злой и жестокий бог. Ухмыляясь огромным

ртом, он поведал Кеклоксе вот что. Цветок пинго оживет, если окропить его

кровью из сердца маленькой девочки, синеглазой и светловолосой.

Очнувшись от кошмара, ведьма принялась думать. Где найти такую девочку?

У всех жителей страны испокон веку глаза и волосы черные. Скажи кто-нибудь

раньше Кеклоксе, что бывают на свете белокурые дети со светлыми глазами, она

бы расхохоталась такому обманщику прямо в лицо.

Помог неожиданный случай.

Кашасса, одна из ведьм, несколько недель назад была отослана вниз,

собирать в лесу редкие целебные травы. Вечером того дня, когда все племя

ломало головы, как исполнить волю жестокого бога Журупари, Кашасса

вернулась. Она поведала о чуде, увиденном далеко в лесу, в краях, где

обитают туземцы.

Раз ведьма забралась в густой спутанный кустарник у края большой поляны

в поисках травки под названием маконья. И вдруг она увидела, что на поляну

верхом на огромном ягуаре въехала девочка с гривой пышных белокурых волос и

лазурными глазами, прекрасная, как сон.

Ягуар остановился на середине поляны, девочка почесала зверя за ушами и

около горла. Исполинская кошка поводила головой, хрипло мурлыкала и

облизывала руки своей наезднице.

Потом ребенок крепко вцепился руками в загривок ягуара, пришпорил его

босыми пятками, и тот со своей ношей одним прыжком скрылся в чаще...

Сказка увлекла Лизу, хотелось дослушать ее до конца, и девочка отчаянно

надеялась, что Аленка еще не просыпалась.

-- Вот они! Вот! -- завопил вдруг таинственный старик, вскочив и тыча

длинным костлявым пальцем куда-то в небо.

Лиза глянула вверх и обнаружила там небольшую, быстро растущую точку.

-- Беги! -- кричал незнакомец. -- Домой! Оживленно торопись домой! И

запомни умом своим -- старый перец! Другой помощи нет! Разыщи старый перец!

Топая ногами от нетерпения, он толкал Лизу к дверям.

Мигом взлетев на лестничную площадку между первым и вторым этажами,

девочка осторожно выглянула в окно подъезда.

Небольшой вертолет с красным крестом, вращая лопастями пропеллера,

опускался на асфальт дороги прямо у дома. Машина не успела еще коснуться

земли, как дверки с обеих ее сторон откинулись и вниз спрыгнули два дюжих

санитара в белых халатах и шапочках. Они мигом ухватили пытавшегося бежать

старика, ловко напялили на него смирительную рубашку и обвязали длинные,

волочащиеся по земле рукава вокруг туловища.

Затем санитары подхватили незнакомца, сноровисто загрузили его в

вертолет, прыгнули туда сами, винт раскрутился, жужжа, машина взмыла вверх и

исчезла за домами.

"Все-таки сумасшедший, -- с сожалением подумала Лиза. -- Ну и

приключеньице. С тех пор, как появилась у нас гора мороженого и повалили

иностранцы, чего только не насмотришься. Да, натворила Алена дел..."

Лиза заглянула в детскую как раз вовремя -- Аленка зевала и

потягивалась, просыпаясь. Вот она засмеялась и резко села в постели, открыв

глаза.

-- Спорим, не угадаешь, что мне снилось, Лизочкина! -- заявила

сестренка. -- Большой-пребольшой дом, и из каждого окна вылетают шоколадки с

крылышками. И все нам. Сегодня же мое деньрождение! Ура-а! А что ты мне

подаришь? А мама с папой уже встали?

Лиза расцеловала сестру в щеки, в нос, в уши, залезла на стул и достала

со шкафа припрятанный подарок. Это был альбом из двух пластинок "Питер Пэн и

Венди". Вместе с альбомом она вручила Аленке фломастеры и калькулятор.

Пока девочки рассматривали подарки, в комнату торжественно вступили

родители.Мама принесла дочке платье необыкновенной красоты. Голубое, с белым

воротничком, с вышивкой на груди, с юбкой в белый горошек. Но больше всего

Алену восхитил голубой кошелек-сумочка, пришитый слева к поясу платья.

Кошелек застегивался на жемчужную пуговицу в виде сердечка. Девочка

подозревала, что жемчужина настоящая, но не спрашивала, боясь

разочароваться.

Папа подарил огромную азбуку с картинками, как у Буратино, и белые

босоножки с красными цветочками на носках. Словом, день рождения начинался

на редкость удачно.

-- Мама, -- спросила именинница за завтраком, -- сегодня все будут

делать то, что я захочу?

-- Конечно, -- осторожно ответила мама, -- если только ты не попросишь

невозможного. Например, гулять в тени без кофты или пить лимонад из

холодильника.

-- Или требовать, чтобы я с твоими гостями прыгал через резиночку, --

подхватил папа.

-- Я хочу, -- торжественно заявила Алена, -- пойти сейчас с вами вместе

в кафе-мороженое.

-- Зачем?! -- изумился папа. -- Во дворе мороженого хоть... хоть три

года ешь!

-- Оно же только для детей, -- спокойно разъяснила дочка. -- А вы тоже

любите. Особенно мама. Ты себе еще эклеры твои любимые купишь. День рождения

мой, и я вас приглашаю.

-- Но гости же придут! -- волновалась мама.

-- И придут! И придут! -- прыгала Лиза. -- Умница, Аленка! Гости-то в

три придут, а еще половина одиннадцатого. А у нас уже все готово. Одевайся,

папа, собирайся, мама, мы идем, турум-бом-бом, наслажденье прямо! Ура-а-а!

Здорово я сочинила?!

Лучшее кафе-мороженое находилось в старинном здании на центральной

площади города. Дети теперь сюда не ходили, взрослые сластены собирались

позже, и зал был почти пуст.Алена с Лизой вели себя гордо, от всего

отказывались и требовали, чтобы родители, особенно мама, угощались вволю.

-- Я, между прочим, сама могу заплатить, -- независимо говорила Алена.

-- У меня есть кошелек, там три рубля и еще несколько денег.

-- Из твоих трех рублей один старый, -- вмешалась Лиза. -- Он раньше

стоил столько, сколько сейчас десять копеек, а теперь вообще

недействительный.

Именинница расстроилась.

-- Мне его Саша Сизов в садике подарил. Честно, подарил. Я ему ничего

взамен не отдавала. Сизов сказал, что это особенный рубль. Его нужно

потереть, как лампу Аладдина, сказать желание, и оно сбудется.

-- Выдумщик твой Сизов! -- фыркнула Лиза. -- Что же он отдал такое

чудо?

-- Он сказал, что рубль... -- Алена уже шмыгала носом, -- что он только

женских рук слушается.

-- А ты его терла? Желание загадывала? -- Лиза не унималась.

-- Терла. Не получается-а-а. -- Алена могла заплакать в любой момент с

непостижимой легкостью.

-- Аленушка, успокойся! -- взволновался папа. -- В день рождения

плакать по пустякам нельзя. У тебя этот рубль с собой? Ну-ка давай, мы его

все испытаем.

Алена, сопя, расстегнула на поясе новый кошелек и положила на стол

замусоленную бумажку.

-- Тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год, -- прочитал папа. -- Один

рубль. Давние времена... Ну, ладно, делаем опыт.

Чего бы пожелать? Вот! Пусть на этом столе появится подсвечник с

горящей свечой! -- и он сильно потер рубль подушечками пальцев.

Если кто и ждал, что свеча появится, то, видимо, это был лишь сам папа.

Только на его лице появилось через несколько секунд выражение разочарования

и обиды. Остальные были спокойны.

-- А ну-ка, ты, Алена, -- со слабой надеждой сказал папа. -- Посмотрим

на дело женских рук.

-- Хочу, чтоб Кинг-Конг заглянул в окно, -- замирая шепнула Алена и

тоже потерла рубль.

Никакого толку.

Лиза, чтоб не отставать от компании, пожелала немедленно, сию же

минуту, щенка эрдельтерьера.

Бесполезно.

-- Ну, что ж, -- сказал маме успокоившийся папа. -- Осталась ты,

любимая. Проверим последний раз, для чистоты эксперимента. Прошу!

-- Пожалуй, в нашей семье трое детей, -- вздохнула мама. -- И ты из них

самый маленький. Охота вам заниматься глупостями.

-- Ну и что, -- не сдавался папа. -- Подумаешь, подурачиться нельзя.

Представь, что ты в чудном сумасшедшем доме.

Единственная нормальная среди трех твоих любимых психов. Чего бы ты им

пожелала? Или себе?

-- Мне часто кажется, что я живу в сумасшедшем доме, -- согласилась

мама. -- Ладно. Пусть исчезнет эта дурацкая гора, а то как-то неспокойно. --

И она протянула руку к засаленному рублю.

В этот миг входная дверь открылась, впуская в кафе нового посетителя.

Сквозняк распахнул настежь чуть приотворенную форточку, и в ней,

подхваченная резким порывом ветра, мгновенно исчезла грязноватая бумажка со

столика Зайкиных.

Все ошеломленно замолчали на несколько секунд, потом папа неуверенно

засмеялся.

-- Да-а, -- протянул он. -- Бывают же совпадения. Не расстраивайся,

Алена, вот тебе новый рубль взамен того. Железный, красивый, настоящий.

Девочки переглянулись и молча опустили глаза. Они-то догадывались, что

произошло, хотя полной уверенности не было.

Может, и впрямь, совпадение.

-- Девчонки, поторапливайтесь! -- занервничала мама, взглянув на часы.

-- Еще нужно на базар зайти за помидорами, хлеба купить, стол накрыть, пирог

в духовку поставить...

-- А бабушка говорила, что помидоры с базара и из магазина есть нельзя,

-- сообщила Алена. -- Только свои, с дачи. Другими отравиться можно, потому

что в них вредные вещи. Как это?

-- Не вещи, а вещества, -- поправил папа. -- В земле и в воде есть

разные примеси, которые увеличивают урожай. Ученые придумали, как получать

эти примеси самим людям. Теперь их делают на фабриках и добавляют в землю.

Или посыпают сверху. Или растворяют в воде и землю поливают. Понятно?

-- Пока понятно, -- кивнула Лиза.

-- Хорошо. И, кроме того, на фабриках делают яды, чтобы уничтожать

вредных насекомых, которые поедают овощи, мешают их росту. Такими ядами тоже

поливают землю или посыпают ростки. Значит, яды и примеси вместе помогают

получить урожай больше и быстрее. Так?

-- Вроде так.

-- Вроде... Вот именно вроде. Не сердись, милая, я быстро доскажу, и мы

уходим. Если в землю намешать слишком много ядов и удобрений, урожай будет

особенно хорош, но часть вредных веществ перейдет во фрукты и овощи. Тот,

кто все выращивает для себя и своих близких, вообще ничего вредного не

добавляет. Пусть будет меньше урожай, но лучше. А тот, кто урожай получает

для продажи... Да вы не волнуйтесь! Вон Алена опять хныкать собралась. Перед

тем, как продавать на базаре или в магазине, все фрукты и овощи проверяют.

Если в них вредных веществ больше нормы -- такие продукты сжигают. Так что

не бойтесь! На базар за помидорами -- марш! А еще лучше -- разделимся. Я --

за покупками, а вы -- домой. Который час? Полвторого? Нормально. Ну, вперед!

Праздник удался на славу. Гостей было много, подарков еще больше, а

салата с зеленым горошком -- целая кастрюля. Салатница пустела несколько

раз, но мама все добавляла и добавляла туда новые порции. Хорошенько

подзаправившись, дети высыпали во двор -- на чудесную площадку. Там они

вволю угостились пепси-колой и мороженым и устроили соревнования по прыжкам

через резиночку. Как вы думаете, кто стал чемпионом?

Правильно! Конечно же, Алена. Ей вручили приз -- лопоухого веселого

зайца с такими косыми глазами, что в них невозможно было смотреть. Казалось,

будто у тебя самого глаза сползают к носу. Потом был чай и торт с шестью

именинными свечками.Уставшая Аленка никак не могла задуть все свечки с

первого раза. Она все набирала воздух в себя и тут же выпускала обратно,

словно отдувалась. Именинница хотела опять заплакать, но тут все дети

взялись за руки, встали, нагнувшись над столом, и, дунув, загасили свечи.

После чая собирались играть в жмурки, но на это сил уже не осталось.

Мамы и папы развели своих ребятишек домой, когда на дворе стемнело.

Алена с Лизой хотели помочь родителям вымыть посуду и немного прибрать в

квартире, но глаза слипались сами. У Лизы еще хватило сил раздеться и лечь в

приготовленную мамой постель. А вот Аленка уснула на стуле в детской, когда

села разбирать подарки. Пришлось родителям опять, как частенько бывало,

раздевать ее и, спящую, укладывать в кровать.

Сестренки спали. Лимонный свет луны из окна тянулся в детскую. Тихонько

переговаривались на кухне утомленные праздником папа с мамой. И никому не

дано было заглянуть в будущее.Никто не знал еще о тех невероятных

приключениях, которые ждут сестер Зайкиных год спустя. Никто не знал, что

будущие события уйдут своими корнями именно в этот, такой веселый и

праздничный день -- день рождения Алены.

Глава третья

Бой с перерывом на уборку

-- Спаси-и-те!! -- кричала Алена, округлив глаза от ужаса.

Однако книги она швыряла метко. Маленькие страшилы разлетались в

стороны, но мигом вскакивали на ноги снова.

Число их все увеличивалось. Вот они, сцепившись щупальцами, образовали

буро-оранжевый ком,побольше футбольного мяча.

Оттуда, из этого кома, метнулся к сестрам, раскручиваясь на лету и

извиваясь, клубок беловатых стеблей.

Вот стебли обхватили Аленкины ноги, присосавшись к коже крохотными

зелеными листочками. Вот они оплели и Лизу и потащили к себе, прочь от

рисунка. В левую руку сестры изо всех сил вцепилась ревущая Алена, в правой

была зажата кисть. Рывки становились все резче, ком рос на глазах.

Чуть не вывихнув плечо, Лиза дотянулась на мгновение кисточкой до

стены. Последний мазок уронил блик солнца на зрачок Дракошкиуса, сразу же

вспыхнувший таинственным, мерцающим светом, и тут от нового мощного рывка

кисть выпала из пальцев девочки.

Обои вздулись пузырем, изображения дракона и феи выросли и причудливо

исказились, словно в комнате смеха, пузырь все увеличивался и вдруг лопнул.

Спасение пришло.

Обрушившись на дергающийся ком, Великий Маг в четыре лапы с кинжальными

когтями и три страшных пасти рвал, кусал, раздирал, выплевывал, разметывал в

клочки.

Фантолетта, спрыгнув на пол, двумя ударами зонтика разрубила путы,

оплетавшие сестренок. Белесые стебли, упав вниз, рассыпались в пыль. Красные

пятна на коже у девочек, там, где присасывались листочки, бледнели,

исчезая... И вот уже Дракошкиус присел посреди комнаты, прерывисто дыша.

Драться было вроде больше и не с кем.

Непонятно, куда разбежались загадочные существа? В пылу схватки этого

никто не заметил. Вокруг был полный разгром: стулья опрокинуты, разбитый

цветочный горшок на полу, книги со смятыми изодранными страницами валялись

по всей комнате. Серая пыль на линолеуме -- там, где падали оторванные и

растерзанные щупальца и стебли -- вот все, что осталось от маленьких

страшилищ.

Девочки еще дрожали. Фея, обняв, гладила их по волосам, целовала,

успокаивая...

-- Драгоценнейшая Фантолетта! Аленушка! Лизонька! -- осторожно нарушила

молчание рыжая голова дракона. -- Позвольте, я приберу здесь? Беспорядок в

комнате удручающе действует на сердце мужчины. Скоро вернутся ваши уважаемые

родители. Для чего огорчать их?

-- Да я сама сейчас уберу! -- заторопилась Лиза. -- В шкафу в коридоре

совок и щетка. Ох, за книги от папы достанется! И цветок жаль. Но, может,

можно его пересадить? Сейчас все принесу!

Она вскочила и побежала к двери, но замерла на пороге.

-- Выходить страшно, -- призналась девочка. -- Кто их придумал, чудищ

проклятых?

-- А ты бы их спросила, пока тебя за ногу тащили! -- с мрачным

ехидством откликнулась Алена. -- Эй, чудища, вы чьи? Сразу нас скушаете или

на сладкое?

-- Сядь, Лизочек, -- попросила фея. -- Мурлыка Баюнович! Мы будем вам

очень признательны за уборку. Здесь, безусловно, неуютно.

Дракошкиус с готовностью закивал, а затем произошло вот что. Три шеи

его вытянулись, три головы повернулись одна к другой, и взгляды их

встретились. Там, где пересеклись они, возникла красная светящаяся точка,

заклубилась, выросла, и всю комнату заволокло дымом. Тут же он рассеялся, и

сильно запахло почему-то мамиными духами. Следы разгрома исчезли, книги

оказались на местах, все было прибрано идеально. Горшок с цветком стоял на

подоконнике совершенно целый.

Такой порядок в детской удавалось навести только маме.

Фантолетта достала щетку для волос. Ручка щетки из слоновой кости была

усыпана сверкающими камешками. Алена мгновенно прикипела глазами к такой

прекрасной вещи. Фея причесала Лизу и взялась за растрепанную головку Алены.

Тут уж следить за щеткой было никак невозможно, и на лице девочки ясно

отразилось страдание.

-- Как вы узнали, что мы в беде? -- Лиза наконец пришла в себя. -- И

почему появились именно вы? Колечки ведь дал нам дон Диего Морковкин!

-- Морковкин на принудлечении, -- тихо сообщила красавица.

Голос ее был настолько печален, что Лиза даже вскрикнула.

-- Как?! Что это значит? При каком лечении? При нудном? Оно сильно

противное? Ему что, все время уколы делают?

-- Гордость сгубила, -- непонятно объяснил Дракошкиус.

Фея, поняв, что дело еще более запутывается, вручила Аленке щетку, в

которую девочка с восторгом вцепилась, и принялась рассказывать.

Оказалось, что Морковкин необыкновенно гордился своими подвигами при

освобождении Фантазильи. До этих бурных событий пожилой чародей собирался на

покой. Жаркий камин в маленькой гостиной, долгие беседы с ветеранами за

кружкой брусничного чая да растущая стопа голубоватой бумаги -- "Записки

Мага" -- на столе в кабинете. Таким вот мирным и приятным виделся ему

остаток дней.

Но теперь помолодевший душой Морковкин решил, что сил у него в избытке.

Старик совершенно перестал беречься. Ходил без шарфа. Пронесло. В слякоть не

обувал калоши. Сошло и это. Пил ледяной негрустин. Колол дрова. Бегал

трусцой по сырой траве вдоль берега реки Помидорки. И до поры судьба берегла

его.

Тогда престарелый кудесник решился на два абсолютно безумных поступка.

Он повесил над камином свой портрет с черными усами и саблей наголо и полез

в горы с альпинистами.

Вам непонятно, почему был безумен первый поступок? Дело в том, что и в

молодые и в зрелые годы Морковкин был блондином, а саблю не носил никогда.

Так что портрет был ничем не оправданным бахвальством.

В горах старый дон отбился от альпинистов, решив в одиночку и без

помощи магии покорить неприступный пик Багряной Занозы. Он карабкался по

отвесной скале над пропастью, распевая удалую песню, думал о новой славе и

... несчастного сразил сердечный приступ. Губы Морковкина побелели, руки

разжались, и он камнем полетел вниз.

Но, вы понимаете, в Фантазилье происходят порой самые невероятные

совпадения. Как раз в этот миг над пропастью на ковре-самолете пролетала

Мануэла со своими крысятами. Волшебный совет наградил ее семейной путевкой в

приморский санаторий Колбаскино. Лету оставалось уже немного. Семейство

потирало лапы, раздувало усы и посвистывало от возбуждения, представляя

будущий отдых. Все слышали о копченых окороках, растущих, как грибы, прямо

из земли, о сырных утесах над сливочным озером, о кустарнике фундундук,

усыпанном гроздьями жареных, очищенных орехов.

Тут и свалился на ковер, перепугав крысят, незадачливый альпинист.

Поскольку ближайшие врачи как раз и находились в санатории Колбаскино,

менять маршрут не пришлось.

Срочная медицинская помощь спасла несчастного чародея. Но здоровье его

было основательно подорвано. Еще не меньше месяца предстояло ему провести в

больнице, строго соблюдая постельный режим. Придя в себя, Морковкин

немедленно вызвал Фантолетту и на время своей болезни поручил заботиться о

безопасности сестер Зайкиных.

-- Жаль дона Диего... -- расстроилась Лиза. -- Он немножко смешной.

Ворчливый, обидчивый, но ужасно добрый. Прямо как наша Алена.

-- А что с остальными? -- подала голос Алена. -- Где Печенюшкин? Как

там Федя, Клара-Генриетта, Мюрильда, Глупус? Мишку-Чемпиона не простили? Я

бы простила...

-- Я расскажу, Аленушка, только быстро, -- ответила фея. --

Договорились? Скоро ведь ваши родители вернутся, а мы еще не обсудили, как

быть.

У нас в Волшебной стране сейчас спокойно. Мир и процветание. Мурлыка

Баюнович был прекрасным правителем. Мудрый, тактичный, добрый, но и твердый,

если необходимо. Молчите, мой благородный друг, молчите! Все это чистая

правда. Я и сейчас считаю, что вы совершенно зря покинули высокий пост

Великого Мага.

-- Ну что вы, несравненная Фантолетта! -- хором воскликнули все три

головы. -- Иначе и быть не могло! В любой порядочной стране правитель, даже

самый неглавный, немедленно оставляет пост, если причинил народу вред. И

неважно, почему он совершил такой поступок, пусть даже нечаянно, не по злому

умыслу. Да и Федор Пафнутьевич прекрасно справляется с делами.

-- Как! -- завопила Лиза. -- Федя -- Великий Маг?! Вот здорово!! А что

он успел сделать интересного?

-- Немало, Лизонька! -- увлеченно заговорила фея. -- Вот никогда бы не

подумала, что у простого домового такой государственный ум. Клуб молодых и

рыжих, Зеленый закон, Правило трех сыроежек, Водяное постановление,

Отбеливатель зависти -- все это он придумал.

-- А можно подробнее... -- жалобно протянула девочка. -- Я даже

названия и те не запомнила.

-- Конечно. Например, Отбеливатель зависти. У нас в Фантазилье, как и у

вас на Земле, все рождаются с разными способностями. Один становится

гениальным поэтом, другой средним, а третий -- двух строчек зарифмовать не

может. Кто-то готовит-- только от запаха с ума сойдешь, а у кого-то даже

яичница всегда подгорает. Живет какой-нибудь фантазилец и ничегошеньки не

умеет, ну там, колдовать немножко, как все. И начинает завидовать. Черной

завистью. Ненавидеть того, кто свое дело делает здорово. А есть еще белая

зависть. Это когда восхищаешься тем, кто в чем-то тебя превосходит. Но жить

без черной, с одной белой завистью в душе, можно лишь тогда, когда сам

чего-то стоишь. Пусть стихи ужасные, суп несъедобный, табуретки кривобокие,

но парикмахер ты гениальный. Любая фея с твоей прической на двести лет

моложе выглядит. Такой мастер не станет певцу, кулинару или архитектору

завидовать, он ими восхищаться будет.

Вот Федя и предложил идею, а потом вместе с Волшебным советом сделал

Отбеливатель зависти. Это устройство любому неумехе помогает найти свое дело

в жизни и быстро освоить. Ох, и кутерьма сейчас в Фантазилье! Слесари в

пекари уходят, пекари в лекари, лекари в дворники, дворники в балет... Но

зато хмурых лиц уже не встретишь. Так что, мои хорошие, у нас в стране

перестройка.

-- А дальше? -- напомнила педантичная Алена. -- Пока только про двоих

было.

-- А дальше?.. -- лицо Фантолетты озарила задумчивая улыбка. --

Печенюшкин не перестраивался. Вот уж кто нашел себя достаточно давно. Рыцарь

без страха и упрека, неутомимый, неумолимый, застенчивый, обаятельный...

Вначале Великим Магом выбрали его.

-- Спорим, я знаю, что он ответил! -- воскликнула Лиза. -- Что в

Фантазилье пока все в порядке, а в какой-нибудь Расфуфляндии обвал, завал,

переворот и извержение тридцати семи вулканов. Улыбнулся, извинился и исчез.

-- Совершенно точно! -- расхохотался Дракошкиус. -- Но изредка он

появляется. Именно наш Пиччи-Нюш помог Феде внедрить Зеленый закон. А без

него мы бы на этом деле только зубы сломали.

-- Клару-Генриетту с тех пор не видели, -- продолжала Фантолетта. --

Вроде все руководит у себя в пустыне. Говорят, очень скучает по Лизе с

Аленкой. -- Фантолетта ласково потрепала девчонок за плечи. -- Фея Мюрильда

написала толстую книжку "Как я воспитала Алену Зайкину спасительницей

Фантазильи". Из-за названия книгу мигом расхватали, а дочитать до конца вряд

ли кто смог. Очень скучно написано, длинно, да и, как бы это сказать, не

совсем точно.

-- Врет все нахально! -- взревел дракон. -- Неприлично пожилой даме

таким путем искать дешевой, скандальной популярности. Получается, что

истинной и единственной героиней была она. Стыдно!

-- Не волнуйтесь, друг мой, -- успокаивала Дракошкиуса фея. -- Все это

прошло. Отбеливатель зависти сотворил бедняжку заново. Самые элегантные

колдуньи страны носят сотканные ею накидки. Создать ткань из лунного света,

горного эха и болотных огней! Я вновь горжусь тем, что Мюрильда была моей

подругой...

Глупус сильно похудел и открыл свою школу в заливе Помидорки. Он теперь

тренер по водным лыжам. Шепелявит по-прежнему, но дикцию исправлять не

хочет. Утверждает, что именно так говорят все Совершенно Зеленые Водяные

Орлы. Рассказывают, будто дома у него висит огромный портрет Ляпуса.

Впрочем, своими глазами я этого не видела.

Мишка-Чемпион прощен, Волшебный совет вернул ему прежний облик. Но к

цирковому ремеслу клоун вернуться не захотел, и вскоре следы его затерялись.

Опять-таки слухи, ручаться не могу, но вроде бы Чемпион устроил себе берлогу

в непроходимой чаще Берендеева леса. Живет там отшельником, вдали от всех,

по ночам рыдает.

Вот, наскоро, и все. А теперь ваша очередь. Ну, Лизонька, что же тут у

вас приключилось?..

Фантолетта и дракон выслушали Лизин рассказ молча и очень внимательно.

Ни разу не перебили, не мешали вопросами, давая выговориться.

-- Так, -- подытожил Дракошкиус. -- Давайте решать. Остаться мы не

можем -- скоро родители придут. Если папа с мамой собаку завести не хотят,

наверное, им в доме и дракона не надо. Да и нам нельзя взрослым людям

показываться. В хорошенькую историю ты попала, Лиза.

-- Заберем с собой, -- твердо сказала фея. -- Поживете пока у меня.

Объявится Печенюшкин, разберется и в тайне этой зловещей -- он на земле

бывает часто, не то что мы. Уничтожим опасность, тогда вернем вас домой, в

то же время, из которого забрали. Решено?

Девочки с сомнением переглянулись. Конечно, им очень, ну просто

очень-преочень хотелось опять повидать Волшебную страну. Но когда знаешь,

что туда, в сказку, можно, а здесь, дома, оставаться нельзя, то все же

больше хочется остаться.

-- Лизонька! -- мягко вмешался дракон. -- Может, попробуешь еще раз

вспомнить, чем ты занималась с воскресенья до вторника? Что за тайна? Кто

эти уродцы? Даже зацепиться не за что.

Бедная Лиза, закусив согнутый указательный палец, задумалась опять. В

воскресенье Зайкины вернулись с Алтая поздно.

Уставшие, едва успев помыться, они завалились спать. Допустим,

воскресенье отпадает. В понедельник родители еще отдыхали. Поэтому

завтракали поздно, неторопливо, всей семьей.

В последнее время Лиза задавала меньше вопросов, чем прежде.

Теперь она подросла и полюбила за едой развивать собственные мысли.

Папа утверждал, что это еще хуже...

-- Возле дачи у нас в речке купаться запрещено, -- говорила Лиза,

неприязненно глядя на второй бутерброд. -- Туда с какого-то завода случайно

яд вылили. Воздух в городе ядовитый -- можно заболеть. Овощи ядовитые --

можно отравиться. Значит, что делать? Значит, надо изобрести такие

специальные ватки, чтобы в нос вставлять, и всем по утрам и вечерам пить яд

помаленьку, как граф Монте-Кристо, чтобы привык-нуть.

-- А купаться в скафандре, -- поинтересовался папа, -- или сначала ядом

растираться, чтобы привыкнуть?

-- Очень просто, -- ответила дочка, не моргнув глазом. -- В том месте,

где пролили яд, пусть в речку выльют противоядие, и все исправится с

быстротой течения.

-- Ох, Лиза, -- печально улыбнулась мама, -- в счастливом ты еще мире

живешь. Все просто, как в сказке: ватки, противоядие...

-- Речка, воздух, овощи -- это непросто, но поправимо, -- вздохнул

папа. -- Были бы деньги да желание. В других странах очищают и воду и землю,

когда-нибудь и до нас дойдет. Это беда, но не катастрофа.

-- А от чего может быть катастрофа? -- быстро спросила Лиза.

-- Ну, мне кажется, что главных опасностей сейчас две, -- теперь папа

начал развивать собственные мысли...

Но довспомнить Лизе не дали. В полуоткрытую дверь детской медленно