С температурада ауадағы дыбыс жылдамдығы тең: С) 340 м/c 24 страница

хе-хе! -- были кое-какие грешки? Напомнить?

Никогда не следует задевать даму, даже не относящуюся к человеческому

роду.

-- Представьте, и я знаю ваше досье, -- ядовито прошипела Неровня.

Казалось, даже крошечный язычок ее раздвоился на конце. -- Дело о пятнадцати

кочерыжках. Кружок Подгнилка-Капустулы. Один юный картомор·

Теперь Клубень побелел.

-- Все, все, все, все!! -- взмолился он. -- Солдафон, дурак,

казарменные шутки· В приличном обществе и бывать-то почти не доводилось.

Пугал, брал на пушку, на самом деле ничего не знаю. Я вас обидел, госпожа

Неровня?

-- Обижаются на близких, -- отрезала дама. -- Прочих же ставят на

место. Надеюсь, на благодатной Запеке мы окажемся на разных материках. И с

вами, и с этим, забывшим стыд, младенцем в пеленках. Хорош младенец! Когда я

училась в начальной школе, она была уже опытнейшей·

Кожурка, вылетев из пеленок, как маленький снаряд, сбила Неровню с ног,

подмяла под себя и с маху заткнула ей рот кулачком.

Секретарша коронованной особы дергалась и хрипела, но, несмотря на

внушительные габариты, вырваться не могла. Шепнув незаметно для окружающих

несколько коротких слов в самое ухо Неровне, Кожурка ослабила хватку. Обе

они вскочили и принялись отряхиваться.

Все произошло так быстро, что никто не успел вмешаться в потасовку.

Неровня с Кожуркой изящно кланялись на все стороны.

-- В свободное от напряженного труда время, -- величественно объясняла

секретарша, поправляя на голове серую шелуху, -- мы играем пьесы

собственного сочинения. Тесным кругом приближенных -- исключительно для

развлечения усталого монарха. Но сейчас, дабы разрядить обстановку, мы

сочиняли на ходу. Думаю, это будет комедия. Название?.. Я необыкновенно

удачно придумываю названия· Вот! "Четыре кучи подозрений, или Хохот до

потолка!"

-- Почему четыре? -- быстро спросила Лиза.

Фантолетта и Дракошкиус безуспешно пытались разобраться в истинных

причинах конфликта. По-видимому, Печенюшкин прочно закрыл мысли картоморов

от вмешательства со стороны.

-- В пьесе будет четверо действующих лиц, -- догадался заинтересованный

Глазок. -- И, как в хорошем детективе, каждый подозревается в ужасных

преступлениях·

-- А на самом деле, -- подхватила Неровня, -- все окажутся виновными

лишь в одном желании -- как следует потешить государя. Очень смешно и

трогательно!

-- Ну, это потом! -- Глазок закрыл тему. -- Давайте все вместе сыграем

во что-нибудь другое. В Аленкин дом, например. Кем я в этот раз буду, Алена?

Только не злым шарманщиком! А вообще, -- он встал и потянулся с хрустом, --

до смерти хочется выбраться отсюда!

Собачий портрет в овале медальона доставил Очистку уйму неприятностей.

Невинное чародейство Пиччи добавило к облику колдуна самые почему-то

непривлекательные из черт королевского пуделя Лори. Во что бы ни

перевоплощался Очисток, они не исчезали. Даже цветок получался теперь только

один -- львиный зев.

Привычки рычать во время речи, взлаивать при определенных сочетаниях

звуков, неожиданно почесывать за ухом задней ногой могли свести с ума кого

угодно. Единственное, что удалось перебороть, -- непреодолимое вначале

желание останавливаться у каждого столбика. К остальному пришлось

приспособиться, причем характер Очистка это не улучшило.

Да еще время "Г" -- омерзительная выдумка Глака. К одиннадцати вечера

Очисток старался оказаться в надежном укрытии и от тоски тратил паузу на

восьмичасовой, предписанный королем, сон. Получалось, что как бы ни был

всемогущ Очисток, Глак все равно руководит им.

Больше всех на свете колдун ненавидел короля и Лизу с Аленой. Как быть

с Глаком, он еще не решил.Растерзать ли на Земле, перед отлетом, или сгноить

беспомощного в мрачных казематах Запеки, спускаясь туда каждый вечер, чтобы

потешиться над недругом. Да, казематы! Их он построит в первую очередь!

И все же хороший враг -- это мертвый враг. Живой всегда опасен. Поэтому

Очисток склонялся к первому варианту, хоть окончательного решения и не

принимал, забываясь ночью в сладких мечтаниях.

Как ни странно, к Печенюшкину колдун не испытывал неприязни. Во время

поединка он тоже успел, хоть и неглубоко, заглянуть в душу чудо-мальчугана.

Робот, запрограммированный на справедливость, профессиональный гуманист,

противник опасный, но не коварный -- вот кем представлялся Очистку

Пиччи-Нюш.

Ну можно ли, скажите сами, ненавидеть машину?

Другое дело -- сестры Зайкины. Лиза была свидетельницей его позора в

пещере. Поражение, пусть и неполное, его, Очистка Грандиозного, наблюдала

болтливая девчонка! Да за одно это она заслуживала гибели.

К Аленке же был особый счет. Именно из-за нее, из-за глупой детской

страсти ко всяким кошечкам и песикам, к добрым и несчастным, к угнетенным и

обиженным колдун, словно непобедимую болезнь, приобрел гнуснейшие собачьи

черты.

Бриллианты недосягаемы теперь, люди предупреждены, ракеты заколдованы

необратимо -- Очисток понимал это. Оставалась единственная возможность.

Колдун знал и то, что действия его не будут неожиданными ни для людей, ни

для волшебников.

Что ж, чем труднее, чем невыполнимее задача, тем больше чести решившему

ее. Гордости тайному советнику было не занимать.

Он мог взять заложниками десятки любых земных детей и поставить свои

давно продуманные условия.

Выдать Глака. Освободить мозги картоморов для его, Очистка, влияния.

Заправить ракеты топливом, собрав их вместе на одном космодроме. Загрузить

дополнительную порцию бриллиантов для возвращения на Землю одного корабля. И

он улетит с покорным ему народом, взяв Печенюшкина и детей как гарантию

благополучного прибытия.

Злодей не сомневался: когда единственный корабль возьмет курс с Запеки

обратно на Землю, он сумеет обезопасить новую родину от неожиданных визитов

мстителей.

Препятствия на пути лишь раззадоривали Очистка. Только похищение сестер

Зайкиных, героинь планеты, позволит ему чувствовать превосходство в этой

рискованной и прекрасной схватке. Совершить невозможное! Вот что делает

одного властелином миллионов. Вот ради чего стоит жить!

Колдун застыл -- решительный и гордый; план великих действий вызревал,

обрастая тончайшими деталями, в его картофельно-собачьей голове.

Гостиничный суперлюкс на третьем этаже, тот, где разместились герои,

порядкового номера не имел. Снаружи, на белых двустворчатых дверях,

красовались две золотые короны. "Императорские апартаменты·" -- шептал

обычно гостям портье с почтительным придыханием. Между собой прислуга

называла номер проще -- "Две короны".

Собственно, таких удобных гостей в "Двух коронах" еще не бывало. Еду

они не заказывали, ни горничных, ни официантов никого в номер не допускали,

все заботы полностью взяли на себя Дракошкиус и Фантолетта.

Казалось, сами собой каждое утро сменялись цветы в шестнадцати вазах,

измятое постельное белье становилось свежайшим и чуть хрустело, неслышно

расстилались скатерти и накрывались столы. Вообще, очень приятно дружить с

волшебниками, попробуйте, если не верите.

Апартаменты, кроме холла и коридоров, включали в себя большую и малую

гостиные, обеденный зал и три спальни -- каждая с отдельной ванной комнатой.

Картоморы устраивались на ночь в малой гостиной. Яркие спальные

мешочки, подарки феи, так полюбились им, что служили постелями и здесь.

Фантолетта уверяла, что такая постель -- лучшее лекарство от бессонницы.

Дракон и фея, как мы уже рассказывали, бодрствовали до утра в комнате

девочек. Дракошкиусу приходилось легче -- головы его по очереди подремывали.

Фантолетта же с отъездом Печенюшкина, несмотря на настойчивые уговоры

спутника, не отдыхала совсем. Спальни волшебников пустовали.

Настала третья ночь с той поры, когда "Две короны" превратились для

своих обитателей в роскошную, полную игрушек, но все-таки клетку. Сестренки

мерно дышали во сне. Фантолетта умиленно смотрела на детские розовые лица,

дракон же, не торопясь, рассказывал.

-- ·Вы еще не появились на свет, драгоценнейшая Фантолетта. Я был

молод, только это и извиняет меня. Я был молод, а она прекрасна. Юность

мечтает о несбыточном. И все равно, разве может трехголовый урод, помесь

кота с драконом, надеяться на любовь Принцессы Ветров?

От Северного ледяного ветра лоб ее был мраморным и белоснежным. Южный

-- заставил щеки алеть, пунцовые губы -- изгибаться в лукавой пленительной

улыбке. Восточный -- чуть приподнял уголки глаз, тронул вечной загадкой

высокие скулы. Западный ветер разметал ее волосы и вновь собрал в тяжелый

узел, наполненный лунным блеском·

Она смеялась над поклонниками и любила только одно -- время цветения

яблонь. Весной принцесса целыми днями бродила одна по необъятному саду,

привставала на цыпочки, лицом зарываясь в розовато-белые гроздья.

Я плелся следом, неосязаемый, невидимый и, подглядывая за чужим

счастьем, сгорал от нежности и стыда· Ничего не стоило обернуться

красавцем-рыцарем, подарить любимой вечноцветущее дерево и умчать ее на

горячем коне в фамильный замок Дракошкиусов. Красавица и зверь. Сколько

сказочников в мире не избежали этой темы.

Хотя, если признаваться до конца, серьезно я и не помышлял о таком.

Влюбить в себя обманом? Сердце принцессы могло разорваться, если б она

увидела настоящий облик несостоявшегося жениха.

Настало лето, яблони отцвели. Мое божество погрузилось в уныние. Не

знаю, что могло произойти дальше, меня спешно вызвал отец. Живые льды шли на

нас с севера.

-- Ваш первый подвиг, -- тихо проговорила Фантолетта, не отрывая

взгляда от спящих девочек. -- Один из самых знаменитых.

-- Я хотел умереть, -- просто ответил дракон. -- Охотился за

опасностью. Только потому, очевидно, и сберегла меня судьба. Из духа

противоречия· А когда вернулся, то узнал вот что.

Рыцарь из-за дальних морей приплыл свататься к моей принцессе. На

корабле его в диковинных кадках росли вечноцветущие яблони. Говорят, едва

ступив на палубу, красавица больше не захотела возвращаться домой· Начинался

шторм, и музыканты играли свадебный марш с ошибками, балансируя на мокрых,

кренящихся досках.

К утру непогода утихла, и корабль отплыл. А несколько лет спустя я

узнал, что судно погибло в море, в полный штиль, напоровшись на острые скалы

во время отлива·

Дракошкиус сильно потер лапой рыжую говорившую голову, как бы сгоняя

сон, а на самом деле, утирая слезы.

-- За свою слишком долгую жизнь, -- ни на земле, ни под землей я

никогда не слышал о вечноцветущих яблонях. Кто был тот заморский рыцарь --

вот тайна, которая мучает меня до сих пор.

К концу жизни юные годы вспоминаются все отчетливей и чаще. Все

кончится, улетят картоморы, девочки наши вернутся домой, и тогда я позволю

себе безобидную старческую прихоть. Превращусь в пожилого чудака-туриста и

совершу кругосветное путешествие. Вместе с весной. С юга на север. Буду

останавливаться в тихих гостиницах, в маленьких приветливых городках, больше

похожих на парки. Останавливаться -- в канун цветения яблонь. Утром и перед

закатом стану бродить среди деревьев, днем спать, а ночью, открыв окно,

вслушиваться в симфонию запахов и сладкой сердечной боли·

-- Вот так вот, обожаемая Фантолетта, -- грустно усмехнулся Дракошкиус.

-- За яблоневым цветом· Старость, как правило, сентиментальна.

Фея прикоснулась к пушистой лапе дракона.

-- Это просто ночь, Мурлыка Баюнович, -- прошептала она. -- Ночные

настроения. Да и вам ли говорить о старости·

Волшебники, увлеченные беседой, не подозревали, что в дальнем конце

"Двух корон" происходят неприятные и неожиданные события.

В обеденном зале, отделенном от спальни девочек малой гостиной,

спальнями волшебников, двумя коридорами и большой гостиной, в углу окна, с

внешней стороны одинарной рамы, трудился над закаленным стеклом Очисток.

Скрытый от случайного наблюдения с улицы темнотой, а изнутри еще и

плотной шелковой шторой, негодяй проделал в стекле углубление диаметром с

донышко бокала. Теперь от комнаты его отделял лишь слой в несколько молекул

-- защита Печенюшкина. Неподвластный ни земным, ни волшебным орудиям, он,

тем не менее, отлично пропускал звук. На это и рассчитывал колдун.

Сейчас он был в своем естественном обличье с некоторым -- увы! --

собачьим уклоном. Прилепившись к стеклу, Очисток провел пальцем по тончайшей

оболочке. Послышался комариный писк, даже в этой полнейшей тишине почти

неуловимый.

Однако сигнала ждали, и он был услышан. Расставаясь со своим агентом в

пещере, Очисток назначил час, в который тот -- каждые сутки -- должен был

проявлять самое обостренное внимание. В случае опасности для шпиона быть

обнаруженным время контакта автоматически сдвигалось на два часа.

Штора колыхнулась, и с внутренней стороны кругляшка возник темный

силуэт агента.

-- Дом погружен в покой и тишину, -- торопясь, выдыхал предатель. --

Собратья спят. Старинные баллады бубнит охрана. Далеко в длину нас разделяет

комнат анфилада.

-- Что за балаган? -- поморщился Очисток. -- Почему со мной ты опять

говоришь стихами?

-- Почтительность и страх диктуют слог, -- захлебывалось существо. --

Дракон и фея -- нет преграды боле. Хочу бежать к вам, не жалея ног, но

ударяюсь лбом в защитно поле.

-- Трусость, -- грубил колдун, -- сделала тебя размазней. Говори кратко

и по делу. Что, вы все время будете сидеть здесь безвылазно?

-- Никто не будет выпущен, пока заклятый враг с удачей не вернется.

Довольных нет. И, в том моя рука, хандрит Элиза и на волю рвется.

-- Это чудесно, -- Очисток осклабился и, не удержавшись, лязгнул

зубами. -- Теперь слушай. Завтра мы похитим девчонок. Твоя задача -- вывести

из игры дракона и при удаче эту молодящуюся, выживающую из ума старуху. План

действия следующий.

Существо, не дыша, впитывало подробнейшие инструкции.

-- Как я мечтаю, -- шепнуло оно, едва тайный советник замолк, -- скорее

оказаться на Запеке, под щедрым дождем ваших благодеяний. Душу мою томит

желание окружить себя роскошью. НЕБЫВАЛОЙ роскошью.

-- Еще окружишь, -- рассеянно пообещал Очисток. -- Все зависит лишь от

тебя.

-- Чело покрыто серебром кудрей, -- льстил темный комок. -- Крутая

челюсть отвечает сути. Таинственный и грозный чародей, вы обликом своим

подобны·

-- Хва-ав-тит!.. -- шепотом рявкнул колдун, задохнувшись от гнева.

Большего удара он получить не мог. -- Убирайся! И если ты хоть на волос

отступишь от указаний, я буду беспощаден!

-- ·подобны жути· -- растерянно шелестел агент, сползая по стеклу.

Глава четвертая

Похищение в Нью-Йорке

Лиза выключила телевизор.

-- Ты что! -- завопила Алена. -- Сейчас сказка будет! Кукольная!

-- Надоело! -- возмутилась сестра. -- С утра в пижаме прилипаешь к

ящику! Зубы не чистила, не умывалась· Постель убрала?

-- Почему особенно я?! -- вскипела Аленка. -- Ты тоже не убрала!

-- Я только встала, -- невозмутимо сообщила Лиза. -- А ты давно сидишь.

-- Вот и недавно! -- девочка вновь тронула клавишу дистанционки. -- Не

мешай.

-- ·И вот, -- сообщил приторный голос диктора, -- осветив хижину

бедного юноши блеском своей красоты, появилась принцесса Шурум-Бурурум.

Вертлявая кукла в шелках возникла на экране.

-- Ух ты, какая ушастая! -- восхитилась Аленка.

В дверь номера осторожно постучали.

Лиза побежала открывать. Хоть что-то нарушило томительное напряженное

однообразие их жизни в клетке. "Может, Пиччи вернулся?" -- гадала она,

устремляясь к дверям.

Но Фантолетта успела раньше. Фея щелкнула задвижкой, отпирая "Две

короны" и одновременно сделала Лизе знак держаться подальше.

У порога стоял Марк Лютер Готлиб, офицер охраны, веселый чернокожий

гигант. Сейчас, однако, привычной улыбки не было на его лице.

Защитное поле мешало шагнуть в проем, но офицер и не собирался этого

делать.

-- В дирекцию отеля только что звонили! -- Произошло нечто невероятое,

если Марк забыл поздороваться. -- Неизвестный. Из автомата. Сообщил, что

террористы подбросили бомбу в наш "Гринпис". Она якобы спрятана в подземных

этажах и рванет сегодня в полдень. Мы начинаем эвакуацию, мэм! Уже десять

утра!

-- Спасибо, мистер Готлиб! -- спокойствию Фантолетты могла позавидовать

статуя Свободы. -- Дайте нам четверть часа, мы обсудим положение.

-- Для вас готов загородный особняк. Вокруг пустынно -- не подобраться.

Есть где разместить охрану, хоть полк. В смысле безопасности место

идеальное.

-- Не будем терять времени, Марк, -- мягко произнесла фея. -- По-моему,

дел у вас сейчас уйма. Я позвоню сама.

Офицер поднес ладонь к шляпе, четко развернулся и заспешил по коридору,

переходя на упругий, почти неслышный бег.

-- ·Это ловушка! -- глаза у Лизы горели. -- Нас хотят выманить и

сцапать, как мышат. Мурлыка Баюнович! Я предлагаю отстреливаться!

-- Если это затея Очистка, -- осторожно заметил Клубень, вряд ли ему

повредят наши пули.

-- Но мы же их заколдуем! -- объясняла Лиза уверенно. -- Усыпим негодяя

отравленной пулей, свяжем, как Соловья-разбойника, и Печенюшкину под нос --

видел?!

-- Не верю! -- сообщила черная голова дракона, прищурившись. -- В бомбу

не верю. Вы обождите здесь, а я быстренько осмотрю гостиницу.

Дракошкиус стал непринужденно проваливаться в пол, словно гостиничные

перекрытия были лишь игрой воображения. Внезапно он замер. Только рыжая

голова и часть хвоста торчали наружу.

-- Любезнейшая Фантолетта! -- добавила голова. -- За четверть часа не

управиться. Десять подземных этажей да шестьдесят три наверху. Тысяча

номеров, рестораны, холлы, залы, бассейны, лифты, гаражи, электростанция· А

бомба может выглядеть как угодно. Мячик, игрушка, пачка сигарет· Надо

проверять абсолютно все. Тьма работы. Двадцать девять с половиной минут и ни

секундой меньше! Так и скажите Марку!

Дракон провалился полностью.

-- Мне бы так· -- завистливо вздохнул Глазок. -- Объясните, Фантолетта,

как, собственно, действует эта защита?

-- Для нас с Мурлыкой Баюновичем она преодолима. И с этой стороны, и

снаружи. Для всех остальных -- нет.

-- Где же демократия? -- поразилась Неровня. -- Нарушаются права

картомора! Да и человека, кстати!

-- А если злой волшебник в дракона превратится, -- осторожно спросила

Аленка, -- он сможет сюда залезть?

-- Ни за что! -- уверенно ответила фея. -- Здесь ты в полной

безопасности, малышка. Может, хочешь перекусить? Чайку? Салатик с зеленым

горошком?

Алена отказалась. Хоть Фантолетта и не давала им с Лизой особенно

пугаться, поднимая настроение силой магии, кусок все равно не лез в горло.

-- Слушайте! -- воскликнула вдруг Лиза. -- А как же мы отсюда выберемся

без Пиччи, если появится самая разопасная опасность?!

-- Дракошкиус и я можем снять защиту, проделать в ней окошко, --

Фантолетта набирала номер охраны. -- Хотя без крайней необходимости это

запрещено· Мистер Готлиб? Нам для принятия решения потребуется еще

пятнадцать-двадцать минут. Пожалуйста, извините, мой друг. Проводите

эвакуацию, действуйте, как считаете нужным. Время еще есть. Я позвоню.

Да-да, сразу же. Нет, никто не снимет с вас голову. Конечно, обещаем!..

-- Надо бежать! -- Кожурка разволновалась до истерики. -- Она может и

раньше взорваться! Аленка, собирай вещи! Фантолетта, делайте проход! Да

быстрей же, быстрей!

-- Уймись, подружка! -- Глазок сильно встряхнул Кожурку за плечи. --

Куда ты полезешь? К колдуну в лапы? Кстати, что нам здесь грозит, если взрыв

неизбежен?

-- Самое большее -- хорошенькая встряска, -- объяснила фея. -- "Две

короны", окруженные защитной оболочкой, не развалятся. Но начнет падать

мебель, биться посуда -- конечно, приятного мало. Номер завалит обломками

громадного здания, и выбираться придется с приключениями.

Алена собралась заплакать.

И тут из потолка вылезли гигантские полосатые лапы, показался

необъятный пушистый живот, а затем и весь дракон пружинисто спрыгнул на пол.

-- Личный рекорд старого сапера! -- заявил он, отдуваясь. -- Двадцать

шесть минут и четырнадцать секунд. Вот она, проказница!

Дракошкиус продемонстрировал жестяную коробку от сигарет "555".

-- Самое занятное, -- добавил дракон, -- что устройство без взрывателя.

Она и не могла рвануть. Хотя, если это и впрямь затея Очистка·

-- Может, она не одна? -- Неровня забегала по комнате, как серая крыса.

-- Неужто вы проверили все?

-- Клянусь головами! -- обиделся Дракошкиус. -- Все облазил, включая

крышу и фундамент. В отеле переполох, в номерах еще полно людей, пришлось

становиться невидимым и неосязаемым.

-- Давать отбой?.. -- фея задумалась.

Дракон положил на стол желтую коробочку. Под взглядом волшебника бомба,

уменьшаясь,завертелась на светлом драгоценном дереве и пропала совсем.

-- Вот она была и нету! -- бодро объявил маг. -- Скорее всего,

опасность ложная. Кому-то очень хочется выманить нас отсюда.

-- В гостинице куча важных персон! -- Лиза пыталась сохранить хоть

немножко надежды. -- Почему именно нас должны выманивать? Совсем не

обязательно·

Тонко зажужжал звонок. Дракошкиус с удивительной ловкостью подцепил

громадной лапой телефонную трубку.

-- Марк, это вы, дружище?! -- зарокотал он. -- Вы все делаете

правильно, выводя людей. Иначе поднимется паника. Хотя заряд я только что

уничтожил. Странная игрушка -- представьте себе конструкцию· Какая трещина?!

Ползет вверх?! Вы с ума сошли· простите, я не хотел вас обидеть! Нет времени

обижаться? Я дюйм за дюймом обследовал фундамент полчаса назад. Полностью!..

С минуту дракон молчал, слушая собеседника.

-- Поверьте, Марк, -- вступил он снова, -- при всей моей горячей

симпатии к вам лично, я не имею права открывать дверь, как и наши планы,

никому извне. И генерал здесь? Четыре генерала?! Ну, это, по крайней мере,

освобождает вас от ответственности. Не ссорьтесь с начальством. Удачи!

Дракошкиус обвел компанию тремя парами глаз.

-- Трещина в стене, толщиной с мою лапу. Растет и лезет вверх на

глазах. Началось с фундамента. Учитывая запас прочности здания, оно

продержится не более получаса.

-- Кассета? -- полуутвердительно спросила фея.

-- Обязательно! -- дракон извлек видеокассету из-под крыла и вставил в

аппарат. -- Секретное послание Печенюшкина. На случай опасности.

Пиччи возник на экране. Раскрашенное лицо, пестрая шуршащая юбка до пят

из сухих листьев пальмы, связка ожерелий на шее -- сестры Зайкины не сразу и

узнали его. По-видимому, в момент записи герой вернулся из очередной

дипломатической поездки.

-- Думаю, время дорого, -- чеканил Печенюшкин без предисловий. --

Открывайте окно. Пусть Фантолетта прыгает первой. Девочки и картоморы за

ней. Вы, Мурлыка Баюнович, замыкаете группу. Розовая пленка окружит всех,

перемещаясь с вами вместе. Девчонки, в стороны -- ни шагу! Снаружи пленку не

пробить, но вам всем она не преграда. Лиза, доберетесь до улицы, вызывай

вашу машину. И пусть не будет никого вокруг. Откроются двери -- забирайтесь

внутрь. Мурлыка Баюнович, заранее простите за неудобство, вам опять придется

несколько сжаться. Машина отвезет вас в надежное убежище. "Мерседес

Печенюшкин-700", -- скромно добавил мальчик, -- защитит вас от любых

неприятностей. А я желаю, чтобы эта кассета вам не понадобилась.

Экран покрылся пляшущими снежинками и погас.

Очисток с интересом выслушал сообщение Пиччи. Давно уже пробуравив

оконное стекло, он притаился микроскопической пылинкой у границы защитного

слоя. Экран не был виден колдуну, но это, похоже, не имело значения. Пока

события развивались в границах плана·

-- Разве вам трудно зарастить трещину, господин Мурлыка? -- Кожурка

опасливо поглядывала на великана.

-- В самом деле! -- поддержал Клубень. -- Вместе с уважаемой

Фантолеттой вы бы справились мигом.

-- Дело не такое уж быстрое, -- объяснил Дракошкиус. -- Если б еще

трех-четырех джиннов в подручные· Можем не успеть. А главное -- уничтожь мы

трещину, враг тут же затеет новые козни. Надо перехватить инициативу. Будем

уходить.

-- Он нас всех погубит! -- взвизгнула Неровня, уцепившись за подол феи.

-- Я остаюсь! Не слушайте его, пусть бежит один. Все мужчины -- авантюристы!

Комната ощутимо накренилась. Аленка зарыдала -- громко, неудержимо.

Фея, как шпагу, выхватила зонтик. Окно распахнулось, и свет стал розовым.

-- Дискуссия закончена, -- объявила Фантолетта. -- Сейчас здесь

командуем мы. Картоморов прошу в корзинку. Лиза понесет вас. Аленушка, вытри

слезы, солнышко мое! Иди вперед и не бойся.

Волшебница ступила на низкий подоконник и решительно вонзила зонтик в

розовую пелену. Пленка надулась пузырем. Фантолетта шагнула в пустоту.

Ступив за окно, беглецы оказались словно на пружинящем матраце.

Огромный полупрозрачный розовый шар, подрагивая, сполз вниз по стене здания.

Вокруг, сколько видел глаз, было пусто. Эвакуация завершилась. Лишь

полицейские вертолеты стрекотали над гостиницей. Впереди расстилалась

площадь, за ней -- парк.

Фея, не теряя времени, направилась через площадь к парку. Шар

неторопливо перекатывался: процессия крутила его, как белки -- колесо.

-- До конца парка -- опасная зона, -- пояснял дракон. -- Если гостиница

рухнет, обломки могут попасть и туда. Дальше уже безопасно. Там и высвистишь

машину, Лизонька. Какой у вас условный сигнал?

Лиза молча покосилась на Дракошкиуса·

-- Я уже свихнулась, -- медленно проговорила она. -- Смотрю на вас,

Мурлыка Баюнович, и думаю: а можно ли ему доверять. Лечиться пора· Надо

просвистеть начало песенки "Пусть бегут неуклюже·". Пиччи говорил, не

страшно даже сфальшивить. Только бы это был мой свист или Аленкин.

Алена шла терпеливо, не жаловалась, не хныкала. Лишь постоянно делала

попытки помочь сестре нести корзинку. В ситуациях действительно сложных ее

скандальные повадки пропадали.

Широкая аллея рассекала парк посередине. Там, где она кончалась, у

выхода, просматривалась толпа. Шум нарастал.

Кордон полицейских сдерживал публику. Прямо за цепью блюстителей

порядка стояли машины телевидения. Взобравшись на крыши автобусов, операторы

снимали бурлящую толпу, розовый шар и гостиницу вдалеке за ним,

покосившуюся, как Пизанская башня.

Фантолетта двигалась вперед, не умеряя шага. Вот розовое свечение

достигло полицейских, и те невольно расступились, освобождая дорогу.

Незаметная пылинка, прилепившаяся сбоку шара, исчезла.

Полисмены сомкнулись вновь и теперь пятились, не пропуская к защитной

оболочке любопытных. Но, когда цепь распалась на считанные секунды, один

человек сумел проскочить внутрь и засеменил рядом с героями.

Это был, явно, художник: мольберт, бархатная блуза, длинные кудри под

широкополой шляпой.

-- Чарли Бимбом! -- Лиза узнала живописца.

-- Один набросок! -- кричал Чарли. -- Остановитесь на пять минут! Ваш

портрет, сестрички, начатый в этот волнующий миг, музей Метрополитен купит у

меня за миллион долларов!

Дюжие охранники уже сжимали его руки, выворачивая назад.

Лиза, не чуждая тщеславия, сделала шаг в сторону.

-- Отпустите маэстро! -- уговаривала она полицейских. -- Талант

безобиден! Меня еще никогда не рисовали маслом. Только в карандаше -- Славка

Зотов из шестого "Б". А получилась ерунда, каля-маля! Фантолетта, давайте

выйдем на минуточку! Я хочу портрет!

Алена недобро вглядывалась в художника.

-- Он нехороший! -- сестра резко дернула Лизу за руку. -- Весь внутри