На троллейбусе под светофорами

 

 

И вот наступил этот радостный день. Они собрались. Лыжи для папы должны

были найтись у Измайловых на даче. А детские, Травкины, лыжи пришлось

захватить с собой.

Мама тоже оделась и пошла проводить папу и Травку до троллейбуса.

Стоял легкий морозец. Над головой было синее небо. Только кое-где

виднелись прозрачные облака. Будто по синему небу кто-то громадной кистью

пробовал белую акварельную краску. Солнце не забралось еще высоко, а

светило прямо в стены домов. Казалось, что дома сами сияют и радуются. На

карнизах крыш повисли первые сосульки. А под крышами почирикивали воробьи.

-- Замечательная погода для лыж! -- сказал папа.

Откуда-то издалека прилетел ласковый ароматный ветерок.

-- Весной пахнет... -- сказала мама.

А Травка ничего не сказал. Он радовался молча.

Они вышли на шоссе и стали ждать у остановки. Остановка троллейбуса была

обозначена огромной буквой "Т". А на этом самом "Т" стояли маленькие цифры.

Они обозначали, какие номера троллейбусов останавливаются здесь.

Травка первый увидел, что издали приближается троллейбус. Длинные удочки

на крыше троллейбуса скользили по проводам. На концах удочек изредка

вспыхивали и разрывались голубоватые электрические искры.

Когда громадный троллейбусный вагон с шуршаньем подошел к остановке,

мама сказала папе:

-- Смотри, пожалуйста, чтобы ничего не случилось.

Папа ответил;

-- Хорошо.

А если папа сказал "хорошо", так оно и будет.

Травка промолчал и наскоро расцеловался с мамой. Он-то знал, что ничего

не случится.

Они с папой вошли в троллейбус и уселись в мягкие кожаные кресла. Папа

держал Травкины лыжи между колен.

Кондукторша нажала кнопку электрического звонка Водитель троллейбуса

взялся за руль и нажал ногою педаль. Троллейбус мягко качнулся и зашуршал

по асфальту.

Травка прижался носом к оконному стеклу. Иногда его слегка подбрасывало

на сиденье, и тогда он довольно чувствительно стукался носом о стекло. Но

он не обращал внимания на такие пустяки.

Навстречу неслись автомобили, троллейбусы, автобусы, открытые и закрытые

грузовики. Закрытые грузовики были ярко раскрашены. На некоторых были

нарисованы красивые картины. Вот быстро промчался грузовик с надписью

"Хлеб". За ним другой, еще интереснее, с надписью "Игрушки". И еще --

"Мороженое". Наконец попался даже грузовик с надписью "Кукольный театр" и с

нарисованными куклами-артистами. А вот навстречу пополз двухэтажный

троллейбус. Он был совсем похож на лакированный двухэтажный дом на колесах.

Только на крыше у него вместо трубы были две коротенькие удочки. Травке

очень хотелось покататься в таком движущемся доме на втором этаже. Но и

здесь, в одноэтажном троллейбусе, тоже было интересно.

Травка принялся считать, сколько машин попадается навстречу. Он сосчитал

до тридцати девяти и сбился. Машины замелькали так быстро, что уследить за

ними не было никакой возможности.

Тогда он достал карандашик и начал ставить палочки на своем

троллейбусном билете. Сосчитает десять автомобилей, помочит карандаш языком

и ставит палочку. Но и тут у него ничего не вышло. Он забыл, что карандаш

чернильный, и живо выпачкал себе рот. Папа хоть и не рассердился, но

отобрал у него карандаш и долго тер ему язык и губы своим чистым Полотняным

носовым платком. Да так и не оттер.

Тогда Травка начал считать только те автомобили, которые обгоняли его

троллейбус. Это были большие, красивые и стремительные машины. Они

двигались по асфальту так легко, что, казалось, им ничего не стоит

перегнать не только троллейбус, а хоть бы и самый быстрый самолет. У каждой

машины на носу был приделан значок, похожий на развевающееся по ветру

красное знамя. Это были "ЗИСы".

Травка спросил:

-- Папа, "ЗИСы" ведь тоже автомобили, почему же их называют машинами? А

то мы спорили в детском саду...

-- Автомобиль -- машина, -- объяснил папа. -- И паровоз -машина, и лифт

-- машина, и троллейбус -- тоже машина. Машинка для стрижки волос -- и то

машина. Много человек изобрел разных машин. И все для того, чтобы людям

легче было работать.

-- Смотри-ка! -- крикнул Травка.

Он увидел автомобиль, нагруженный целой горой ящиков. Сто человек не

могли бы поднять сразу столько ящиков. А тут их везла одна машина. Да еще

как быстро!

В это время троллейбус остановился. Сразу же его догнали два "ЗИСа", две

"Победы" и "Москвич". Но автомобили не стали перегонять троллейбус, а

остановились рядом с ним.

Травка сразу сообразил, в чем дело. Высоко посередине улицы был подвешен

на туго натянутых тросах светофор, похожий на трехэтажный домик. В первом

этаже светофора загорелся круглый красный фонарь.

Он был виден водителям всех автомобилей.

Пересекая дорогу под самым красным фонарем, наперерез троллейбусу шли

вправо и влево автомобили. Их было так много и шли они так быстро, что

пересчитать их нечего было и думать.

Водитель троллейбуса терпеливо ждал, пока про едут все автомобили. Если

бы троллейбус поехал вперед, автомобили сшибли бы его, повалили и разбились

бы сами.

Через некоторое время красный фонарь потух, и над ним сейчас же

засветился желтый. Водитель троллейбуса взялся за руль. Желтый фонарь

сменился зеленым. Дорога перед троллейбусом оказалась свободной. Троллейбус

тронулся и пошел. На поперечной улице, и вправо и влево от него, неподвижно

стояли автомобили, готовые вот-вот снова ринуться в путь.

Троллейбус пошел своей дорогой, но как только он дошел до следующего

перекрестка, снова зажегся красный фонарь, и, пересекая дорогу троллейбусу,

снова помчались вереницы автомобилей.

Папа забеспокоился:

-- Если будем так стоять перед каждым светофором, на вокзал не приедем и

к вечеру.

-- А как же быть? -- сказал Травка. -- Тем автомобилям ведь тоже нужно

ехать. А если бы не было светофоров, на каждом перекрестке сталкивались бы

машины.

Папа посмотрел на часы и сказал:

-- Вот мы сейчас пересядем на метро, там перекрестков нет. И поезда

останавливаются только на станциях. Там зря время не теряют.