Студопедия — КОРОБ ПЕРВЫЙ 8 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

КОРОБ ПЕРВЫЙ 8 страница






Конечно, я знаю (вижу), что есть журналы, газеты и "как все устроено". Подписка и почта. Но "как в сновидении" и почти "не верю". Сюда я не прошусь и "имени своего здесь не реку". Вообще "тут" - мне все равно.

Дорогое (в литературе) - именно штаны. Вечное, теплое. Бесцеремонное.

* * *

Очень около меня много пуху и перьев летит. И от этого "вся литература моя" как-то некрасива.

Я боюсь, среди сражений

Ты утратишь навсегда

Нежность ласковых движений,

Краску неги и стыда.

Мой идеал - Передольский и Буслаев. Буслаев в спокойной разумности и высокой человечности.

(на клочке бумаги, где это было записано, Верунька -
VII кл. Стоюниной, вся в пафосе и романтизме, приписала:)

"Неверно, неправда, ибо ты был первый, что смог так ярко и полно выразить то, что хотел. Твоя литература есть ты, весь ты, с твоей душой мятежной, страстной и усталой. Никто этого не смог сделать в такой яркой (форме?) и так полно отразить каждое свое движение".

 

Интересно, что думают ребятишки о своем "папе". Первое "Уедин.", когда лежала пачка корректур (уже "прошли"), я вдруг увидел их усеянными карандашными заметками, - и часто возражениями. Я не знал кто. С Верой не разговаривал уже месяц (сердился): и был поражен, узнав, что это - она. Написано было с большой любовью. Вообще она бурная, непослушливая, но способна к любви. В дому с ней никто не может справиться и "отступились" (с 14-ти лет). Но она славная, и дай Бог ей "пути"!

* * *

Тайна писательства в кончиках пальцев, а тайна оратора - в его кончике языка.

 

Два эти таланта, ораторства и писательства, никогда не совмещаются. В обоих случаях ум играет очень мало роли; это - справочная библиотека, контора, бюро и проч. Но не пафос и не талант, который исключительно телесен.

(21 ноября, в праздник Введения.
Любимый мой праздник, - по памяти
милой Введенскои церкви в Ельце)
.

* * *

Только оканчивая жизнь, видишь, что вся твоя жизнь была поучением, в котором ты был невнимательным учеником.

 

Так я стою перед своим невыученным уроком. Учитель вышел. "Собирай книги и уходи". И рад был бы, чтобы кто-нибудь "наказал", "оставил без обеда". Но никто не накажет. Ты - вообще никому не нужен. Завтра будет "урок". Но для другого. И другие будут заниматься. Тобой никогда более не займутся.

* * *

...а все-таки "мелочной лавочки" из души не вытрешь: все какие-то досады, гневы, самолюбие; - и грош им цена, и минута времени; а есть, сидят, и не умеешь не допустить в душу.

(на уединенной прогулке).

* * *

Протоиерей Ш. хоронил мать. И он был старый, а она совсем древняя. Столетняя.

Провожал и староста соборный, он же и городской голова.

Они шли и говорили вполголоса. Разговор был заботливый, деловой. И говорили до самого кладбища.

Отворили ворота. Внесли. Пропели. Он проговорил заупокойное.

Опустили в землю и поехали домой.

(воспоминание).

* * *

Мамаша томилась.

- Сбегай, Вася, к отцу Александру. Причаститься и исповедоваться хочу.

Я побежал. Это было на Нижней Дебре (Кострома). Прихожу. Говорю. С неудовольствием:

- Да ведь я ж ее две недели тому исповедовал и причащал.

Стою. Перебираю ноги в дверях:

- Очень просит. Сказала, что скоро умрет.

- Так ведь две недели! - повторил он громче и с неудовольствием. - Чего ей еще?

Я надел картуз и побежал. Сказал. Мама ничего не сказала и скоро умерла.

(в 1869 или 1870 году).

* * *

"Буду в гробу лежать и все-таки буду работать".

Как отчеканено.

И, едва стоя на ногах, налила верно, - ни жидко, ни крепко, - мне чаю.

(за завтраком).

 

Но это - "и в гробу работаю" - вся ее личность.

(8 ноября).

 

- "Душа еще жива. Тело умерло".

(через 2 часа, когда брела к Тане в комнату,
на слова мои: "Куда ты, легла бы". 8 ноября)
.

* * *

В один день консилиум из 4-х докторов: Карпинский, Куковенов, Шернваль, Гринберг. И - суд над "Уединенным". Нужно возиться с цензурным глубокомыслием. Надо подать на Высочайшее имя - чтобы отбросить всю эту чепуху. "У нас есть свое Habeas corpus - право всякого русского просить защиты лично у Государя" (замечательные слова Рцы).

(10 ноября, суббота).

* * *

Иногда чувствую что-то чудовищное в себе. И это чудовищное - моя задумчивость. Тогда в круг ее очерченности ничто не входит.

Я каменный.

А камень - чудовище.

Ибо нужно любить и пламенеть.

От нее мои несчастия в жизни (былая служба), ошибка всего пути (был только "выходя из себя" внимателен к "другу" и ее болям) и "грехи".

В задумчивости я ничего не мог делать.

И, с другой стороны, все мог делать ("грех").

Потом грустил: но уже было поздно. Она съела меня и всё вокруг меня.

(7 декабря 1912 г.).

* * *

Грубость и насилие приносит 2 % "успеха", а ласковость и услуга 20 % "успеха".

Евреи раньше всех других, еще до Р. X., поняли это. И с тех пор всегда "в успехе", а противники их всегда в "неуспехе".

Вот и вся история, простая и сложная.

 

Еврея ругающегося, еврея, который бы колотил другого, даже еврея грубящего, - я никогда не видал. Но их иголки глубоко колются. В торговле, в богатстве, в чести - вот когда они начинают все это отнимать у других.

* * *

Чиновничество оттого ничего и не задумывает, ничего не предпринимает, ничего нового не начинает, и даже все "запрещает", что оно "рассчитано на маленьких".

 

"Не рассчитывайте в человеке на большое. Рассчитывайте в нем на самое маленькое". - Система с расчетом "на маленькое" и есть чиновничество.

(на повестке на "Вечер Полонского").

* * *

Заранее решено, что человек не гений. Кроме того, он естественный мерзавец. В итоге этих двух "уверенностей" получился чиновник и решение везде завести чиновничество.

* * *

Если государство "все разваливается", если Церковь "не свята", если человеку "верить нельзя", то тут, здесь и там невольно поставишь чиновника.

(на повестке на "Вечер Полонского").

* * *

Все "казенное" только формально существует. Не беда, что Россия в "фасадах": а что фасады-то эти - пустые.

И Россия - ряд пустóт.

"Пусто" правительство - от мысли, от убеждения. Но не утешайтесь - пусты и университеты.

Пусто общество. Пустынно, воздушно.

Как старый дуб: корка, сучья - но внутри - пустóты и пустóты.

И вот в эти пустоты забираются инородцы; даже иностранцы забираются. Не в силе их натиска - дело, а в том, что нет сопротивления им.

* * *

Эгоизм партий - выросший над нуждою и страданием России: - вот Дума и журнальная политика.

* * *

Конечно, я умру все-таки с Церковью, конечно. Церковь мне неизмеримо больше нужна, чем литература (совсем не нужна), и духовенство все-таки всех (сословий) милее. Но, среди них умирая, я все-таки умру с какой-то мукой о них.

 

Иван Павлович погладит по щеке, улыбнется, скажет: "Ну, ничего..." Фл. посмотрит долгим взглядом и ничего не скажет. Дроздов скажет: "Давайте я вас исповедую". Все-таки это не "лекция потом" Кусковой, не реферат обо мне Философова и не "венок от редакции".

(встав рано поутру. 9 декабря).

* * *

То, чтó есть, мне кажется невероятным, а чего "нет", кажется действительным.

 

Отсюда свобода, мука и ненужность (своя).

(рано утром встав).

* * *

Когда человек спит, то он, конечно, "не совершает греха". Но какой же от этого толк?

Этот "путь бытия" утомителен у русских.

(на извозчике).

* * *

Греху и преступнику заготовлена такая казнь, какой люди не придумают.

(на извозчике: 14 мая - о тоске молодежи).

* * *

Еврей всегда начинает с услуг и услужливости и кончает властью и господством.

 

Оттого в первой фазе он неуловим и неустраним. Чтó вы сделаете, когда вам просто "оказывают услугу"? А во второй фазе никто уже не может с ним справиться. "Вода затопила все".

 

И гибнут страны, народы.

(за набивкой табаку).

* * *

Умер Суворин: но кругом его - дела его, дух его, "всё" его. Так же шумит типография, и шумит газета, и вот-вот, кажется, "сходить бы с корректурой наверх" (в кабинет, "к самому").

А нет его. "Нет", - и как будто "есть". Это между "нет" и "есть" колебание - какое-то страшное. Что-то страшное тут.

Даже еще увеличивает ужас смерти и отвратительное в ней. "Человек как будто с нами": это еще гораздо ужаснее, чем "его более нет". - В "его более нет" - грусть, тоска, слезы; тут - работа продолжается, и это отъемлет у смерти ее грусть, ее тоску, ее смысл, ее "всё".

"Человек как будто не умирал": и это до того страшно и чудовищно для того, кто ведь действительно умер и ему только то одно и важно, что его более нет и он перешел в какую-то новую действительность, в которой "газет уже во всяком случае нет".

И оставлен нами, суетящимися, "совсем один" в этой страшной новой действительности.

(за нумизматикой).

* * *

"Спор выяснить истину", напр. спор Юркевича с Чернышевским. Спор Пуришкевича и Милюкова доводил даже до оплеух: это уже небесная истина.

(об аксиоме 60-х годов).

* * *

Это во 2-й раз в моей жизни: корабль тонет - а пушки стреляют.

1-й раз было в 1896-7-8 году: контроль, чванливо-ненавидяще надутый Т. И. Ф., редакции "своих изданий" (консервативных), не платящие за статьи и кладущие "подписку" на текущий счет, дети и жена и весь "юридический непорядок" около них, в душе - какая-то темная мгла, прорезаемая блёсками гнева: и я, "заворотив пушки", начал пальбу "по своему лагерю" - всех этих скупых (не денежно) душ, всех этих ленивых душ, всех этих бездарных душ.

Пальбу вообще по "хроменьким, убогеньким и копящим деньжонку", по вяленьким, холодненьким и равнодушным.

......................................................

Кроме "друга" и ее вечной молитвы (главное), поворот "вправо" много был вызван Н. Р. Щ., Фл. и Цв.

- "Эти сами всё отдали". И я с хр-вом нравственно примирился. Нравственное-то расхождение, за которым уже потом я нашел и метафизическое расхождение, и было главное.

(за занятиями).

* * *

М. б., я всю жизнь прóжил "без Руси" ("идейные скитания"), но хочу умереть с Русью и быть погребенным с русскими.

Кроме русских, единственно и исключительно русских, мне вообще никто не нужен, не мил и не интересен.

(Прочтяв "Колоколе" об ужасном погребении Шуваловского) - на еврейском кладбище по еврейскому обряду, он всю жизнь считался православным). (2 ноября 1912, в ват...).

* * *

Линяет, линяет человек. Да и весь мир в вечном полинянии. С каждым кусочком хлеба в нас входит новый кусочек тела: и мы не только едим, но и съедаем самих себя, сами себя перевариваем и "извергаем вон"... Как же нам оставаться "все тем же".

 

Самые планеты движутся, все уклоняясь от прямой, все отступая от вчерашнего пути. "По планете - и человек".

 

Клонимся, жмемся... пока - умрем!

И вот тогда уже станем "несгибаемы" и "без перемен"...

(13 декабря 1912 г.).

* * *

Да, если семя - грязь, то, конечно, "он запачкал ее".

Грязь ли?

Семя яблока есть яблоко, семя пшеницы есть пшеница: а семя человека, по-видимому, человек?

Так он дал ей человека? Конечно - это ребенок от него. Так почему же говорят - "это грязь", и "он запачкал ее"?

Не понимаю.

(13 декабря 1912 г.).

* * *

Цивилизация не на улицах, цивилизация в сердце.

Т. е. ее корень.

* * *

"Услуги" еврейские как гвозди в руки мои, ласковость еврейская как пламя обжигает меня.

Ибо, пользуясь этими услугами, погибнет народ мой, ибо, обвеянный этой ласковостью, задохнется и сгниет мой народ.

(на письме Г-а об евреях. 28 декабря).

 

Ибо народ наш неотесан и груб. Жёсток. Все побегут к евреям. И через сто лет "все будет у евреев";.

* * *

К 57 годам я достиг свободы книгопечатания. Свобода печати состоит в том, если книги окупают стоимость своего издания. До "Итал. впечатл." все было в убыток, и издавать значило разоряться. Конечно, я не имел "свободы пера" и "свободы духа" и вообще никакой свободы.

Но теперь я свободно показываю кулак. Книжки мои - не знаю, через кого, как - быстро раскупаются сейчас по выходе в нескольких сотнях экземпляров и в течение 2-х лет (срок типографских счетов, по условию) окупают сполна всё.

И теперь мне "читателя" не нужно и "мнения" не нужно. Я печатаю чтó хочу - душа моя свободна.

(за табаком).

* * *

Бог мой, Вечность моя: отчего Ты дал столько печали мне?

* * *

Отчего нумизматика пробуждает столько мыслей?

Своей бездумностью. И "думки" летят как птицы, когда глаз рассматривает и вообще около монет "копаешься". Душа тогда свободна, высвобождается. "Механизм занятий" (в нумизматике) отстранил душевную боль (всегда), душа отдыхает, не страдает. И, вылетев из-под боли, которая подавляет самую мысль, душа расправляется в крыльях и летит-летит.

Вот отчего я люблю нумизматику. И отдаю ей поэтичнейшие ночные часы.

(за нумизматикой).

* * *

Наш вьюн все около кого-то вьется, что-то вынюхивает и где-то даже подслушивает (удивившее сообщение Вл. Мих. Дорошевича). "Душа нараспашку", тон "под мужичка" или "под мастерового", - грубит, шутит, балагурит, "распахивайтесь, господа". Но под всем этим куда-то втирается и с кем-то ввязывается "в дружбу". А метод ввязываться в дружбу один: вставить комплиментик в якобы иронию и подшучивание. Так что с виду демократ всех ругает, но демократа все приглашают к завтраку. Сытно и побыл в хорошем обществе. Ах, это "хорошее общество" и меня с ума сводит. Дома закута и свои сидят в закуте, но хлопотливый публицист ходит по хорошим паркетам, сидит на шелковой мебели и завтракает с банкиром и банкиршей или с инженером и инженершей. У них шляпы "вó какие", а жена ходит в русском платочке.

(замусоренный демократ).

* * *

Без телесной приятности нет и духовной дружбы. Тело есть начало духа. Корень духа. А дух есть запах тела.

* * *

У Рцы в желудке - арии из "Фигаро", а в голове - великопостная "Аллилуйя". И эти две музыки сплетают его жизнь.

 

Единственный, кого я встретил, кто совместил в себе (без мертвого эклектизма) совершенно несовместимые контрасты жития, звуков, рисунков, штрихов, теней; идеалов, "пáмяток", грез. По "амплитуде размаха" маятника это самый обширный человек из мною встреченных в жизни.

А не выходит не только на улицу, но даже в палисадник при доме.

(на обороте транспаранта).

* * *

Язычество есть младенчество человечества, а детство в жизни каждого из нас - это есть его естественное язычество.

Так что мы все проходим "через древних богов" и знаем их по инстинкту.

* * *

Собственно нравственность (не в книжно-теоретическом значении, а в житейском и практическом) есть такая вещь, о которой так же не говорят, как о воздухе или кровообращении, "нужны ли они"? Можно ее отрицать, но пока дело не коснулось нас и жизни. Вот, напр., все писатели были недобры к К. Леонтьеву, и не хотели ни писать о нем, ни упоминать: тó как он это чувствовал?! Эту нéдоброту он проклинал, ненавидел, сплетничал о ней ("дурные личные мотивы"), отталкивал ее, звал заменить ее добротою, чтобы "были отзывы о нем";. Это - факт, и о нем говорит вся биография Леонтьева, плачут и кричат об этой "недоброте людей"; все его письма и ко всем лицам. Как же осуждать людей, еще в ужаснейших страданиях голода, бедности, угнетения личного и народного, когда они тоже зовут доброту и недоброту проклинают. Теоретически можно против этого спорить, и Леонтьев спорил, но это и показывает, до чего он был теоретиком и Дон-Кихотом "эгоистического Я ", а не был вовсе жизненным человеком, со всей суммой реальных отношений. Также он допускал "лукавство": но представим, что из его домашних слуг, которых он так любил и их верностью был счастлив, во-первых, обои бы обманывали его на провизии, на деньгах, а во-вторых (слуги были муж и жена, и брак их устроил Л-в) муж обманывал бы жену, и "великолепно как Алкивиад" имел бы любовниц на стороне? Явно, Л-в бы взбунтовался, проклинал и был несчастен. По этим мотивам "весь Леонтьев", в сущности, есть - "все одни разговоры", ну, согласимся - Великие Разговоры. Но - и только. А "хороший разговор" не стоит пасхального кулича. Жил же Леонтьев и практически желал всего того, что "средний европеец" и "буржуа в пиджаке".

(на визитной карточке Родановича).

* * *

По обстоятельствам климата и истории у нас есть один "гражданский мотив":

- Служи.

 

Не до цветочков.

 

Голод. Холод. Стужа. Куда же тут республики устраивать? Родится картофель да морковка. Нет, я за самодержавие. Из теплого дворца управлять "окраинами" можно. А на морозе и со своей избой не управишься.

И республики затевают только люди "в своем тепле" (декабристы, Герцен, Огарев).

(за набивкой табаку).

* * *

Спрашивал Г. о "Пути" и Морозовой...

Удивительная по уму и вкусу женщина. Оказывается, не просто "бросает деньги", а одушевлена и во всем сама принимает участие. Это важнее, чем больницы, приюты, школы.

Загаженность литературы, ее оголтело-радикальный характер, ее кабак отрицания и проклятия - это в России такой ужас, не победив который нечего думать о школах, ни даже о лечении больных и кормлении голодных.

Душа погибает: чтó же тут тело.

И она взялась за душу.

Конечно, ее понесли бы на руках, покорми она из своего миллиона разных радикалистов.

Она это не сделала.

Теперь ее клянут. Но благословят в будущем.

Изданные уже теперь "Путем" книги гораздо превосходят содержательностью, интересом, ценностью "Сочинения Соловьева" (вышла деятельность из "Кружка Соловьева"). Между тем книги эти все и не появились бы, не будь издательницы. Так. обр., простое богатство, "нищая вещь перед Богом", в умных руках сотворила как-бы "второго философа и писателя в России, Соловьева".

Удивительно.

 

Нельзя не вспомнить параллельную деятельность тихого, скромного и умного священ. Антонова ("Религиозные философы на Руси").

 

Там поднимаются Цветков и Андреев.

 

Со всех сторон поднимаются положительные зори.

Уроди нам, Боже, - хлеб

мое богатство!

* * *

Несомненно, однако, что западники лучше славянофилов шьют сапоги. Токарничают. Плотничают.

"Сапогов" же никаким Пушкиным нельзя опровергнуть. Сапоги носил сам Александр Сергеевич, и притом любил хорошие. Западник их и сошьет ему. И возьмет, за небольшой и честный процент, имение в залог, и вызволит "из нужды" сего "гуляку праздного", любившего и картишки и все.

Как дух - западничество ничто. Оно не имеет содержания.

Но нельзя забывать практики, практического ведения дел, всего этого "жидовства" и "американизма" в жизни, которые почти целиком нужно предоставить западникам, ибо они это одни умеют в России. И конституция, и сапог. Не славянофилы же будут основывать "Ссудосберегательную кассу" и первый "Русский банк". А он тоже нужен.

(13 декабря).

* * *

Во мне ужасно есть много гниды, копошащейся около корней волос.

Невидимое и отвратительное.

Отчасти отсюда и глубина моя (вижу корни вещей, гуманен, не осуждаю, сострадателен).

Но как тяжело таким жить. Т. е. что такой.

* * *

Смысл Христа не заключается ли в Гефсимании и кресте? Т. е. что Он - Собою дал образ человеческого страдания, как бы сказав или указав, или промолчав:

- Чадца Мои, - избавить я вас не могу (все-таки не могу! о, как это ужасно): но вот, взглядывая на Меня, вспоминая Меня здесь, вы несколько будете утешаться, облегчаться, вам будет легче - что и Я страдал.

Если так: и он пришел утешить в страдании, которого обойти невозможно, победить невозможно, и прежде всего в этом ужасном страдании смерти и ее приближениях...

Тогда все объясняется. Тогда Осанна...

Но так ли это? Не знаю.

 

Но во всяком случае понятно тогда умолчание о браке, о плоти, "не нужно обрезания".

Когда тяжелый больной в комнате, скажем ли: "Обнажи уд и отодвинь ("обрежь") крайнюю плоть"?

В голову не придет. Вкус отвращается.

 

И все "ветхозаветное прошло" и "настал Новый Завет".

Но так ли это? Не знаю. Впервые забрезжило в уме.

(7 ноября 1912).

* * *

Если Он - Утешитель: то как хочу я утешения; и тогда Он - Бог мой.

Неужели?

Какая то радость. Но еще не смею. Неужели мне не бояться того, чего я с таким смертельным ужасом боюсь; неужели думать - "встретимся! воскреснем! и вот Он - Бог наш! И все - объяснится".

Угрюмая душа моя впервые становится на эту точку зрения. О, как она угрюма была, моя душа, - еще с Костромы: - ведь я ни в воскресенье, ни в душу, ни особенно в Него - не верил.

- Ужасно странно.

Т. е. ужасное было, а странное наступает.

Неужели сказать: умрем и ничего.

Неужели Ты велишь не бояться смерти?

Господи: неужели это Ты. Приходишь в ночи, когда душа так ужасно скорбела.

* * *

Вовсе не университеты вырастили настоящего русского человека, а добрые безграмотные няни.

* * *

Церковь есть не только корень русской культуры, - это-то очевидно даже для хрестоматии Галахова, - но она есть и вершина культуры. Об этом догадался Хомяков (и Киреевские), теперь говорят об этом Фл. и Цв.

Рцы - тоже.

Между тем, чтó такое в хрестоматии Галахова Хомяков, Киреевские, князь Одоевский? Даже не названы. Имена их гораздо меньше, чем Феофана Прокоповича и Мелетия Смотрицкого, и уж куда в сравнении с князем Антиохом Кантемиром и Ломоносовым.

"Оттого что не писали стихотворений и сатир".

Поистине, точно "Хрестоматию Галахова" сочинял тот пижóн, что выведен в "Бригадире" Фонвизина. И все наше министерство просвещения "от какого-то Вральмана".

Как понятен таинственный инстинкт, заставлявший Государей наших сторониться от всего этого гимназического и университетского просвещения, обходить его, не входить, или только редко входить, в гимназии и университеты.

Это, действительно, все нигилизм, отрицание и насмешка над Россией.

 

Как хорошо, что я проспал университет. На лекциях ковырял в носу, а на экзамене отвечал "по шпаргалкам". Черт с ним.

Святые имена Буслаева и Тихонравова я чту. Но это не шаблон профессора, а "свое я ".

Уважаю Герье и Стороженка, Ф. Е. Корша. Больше и вспомнить некого. Какие-то обшмырганные мундиры. Забавен был "П. Г. Виноградов", ходивший в черном фраке и в цилиндре, точно на бал, где центральной люстрой был он сам. "Потому что его уже приглашали в Оксфорд".

Бедная московская барышня, ангажированная иностранцем.

* * *

Выписал (через Эрмитаж) статуэтку Аписа из Египта. Подлинная. Бронза. Сей есть "телец из золота", коему поклонились евреи при Синае, и которых воздвиг в Вефиле Иеровоам. Одна идея. Одно чувство. Именно израильтянки страстно приносили "золотые украшения" с пальцев и из ушей, чтобы сделали им это изображение.

Апис - здоровье. Сила. Огонь (мужеский).

 

А здоровье "друга" проглядел.

 

Отчего у меня всегда так глупо? Отчего вся моя жизнь "без разума" и "без закона"?

* * *

Вся помертвевшая (бессилие, сердце), с оловянными, тусклыми глазами (ужасно!!):

- От кого письмо?

- От Веры Ивановны (с недоумением). На что-то пишет согласие...

- Это я ей писала. Музыка Тане. Ответь, что "хорошо", и поблагодари.

Устроила "музыку" (уроки) Тане.

Таня с ранцем бежит в классы. Кофе не пила. Торопится. Опоздала. Поворачиваясь ей вслед:

- Таня, вот тебе музыка. Слава Богу!

Таня спешит и не оглянулась.

 

Кто-то вас, детки, будет устраивать без матери. Сами ничего не умеете.

(7 ноября).

* * *

Шатается. Из рук моих выпадает.

- У Тани печь топится?

- Нет.

- Отчего дым?

- Вечно дым. Дом так устроен, что не топят, а дымно в комнате откуда-то.

Совсем падает. Плетется до комнаты. Открыто окно и ветер хлестнул.

- Да пойдем назад! Пойдем же, ветер!!

Не отвечая, тащит меня к печке. Заслонка закрыта.

- Ну, видишь, не топится.

Дотащила меня до печи. Потрогала заслонку. Печь потрогала: горяча. Топили утром.

И, повернув назад, повалилась на кушетку.

Ждем Карпинского: день особенной слабости, полного изнеможения. На ногах не стоит. Глаза потухающие.

* * *

Таня вернулась из классов.

- Веру видела?

Вере нездоровится и осталась дома.

- Как "видела"? Как же я ее увижу, когда ты знаешь, что она дома. Мне:

- Она Веру не видела и пришла без Нади.

- Ну чтó же. У Нади позднее кончается, и она придет потом.

- Отчего без Нади пришла? Не зашла за ней. Обе бы и пришли вместе, старшая и маленькая.

Надя бежит тут, - умывать руки (перед обедом).

- Да вот Надя. Она дома. И значит, вместе пришли (Наде:) Вместе ли?

- Вместе.

Успокоилась. И горит. И нет сил. Душа горит, а тело сохнет.

(7 ноября).

* * *

От Вильборга (портрет Суворина):

- Пришлю дополнительную смету. Из Казани (письмо читается):

- У Николая...

- Какого "Николая"?

- Сын ее, т. е. матери моей, но от другого мужа. У Николая есть приемная дочь. И вот плату за учение ее трудно ему вносить, и, может быть, вы поможете?

Да я и "Николая" никогда не видел. Матери его не видал. Приемной же дочери невиданного сына никогда не виденной мною женщины уже совсем не видал, и не знаю, и совсем не понимаю сцепления их имен с моим...

 

Студент - длинное письмо: пишет, что тяжело обременять отца, "а уроки - Вы знаете, что такое уроки" (не знаю). "Прочел в "Уедин.", что у вас 35000: поэтому не дадите ли мне 2 1/2тысячи на окончание курса?"







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 319. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

В эволюции растений и животных. Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений. Оборудование: гербарные растения, чучела хордовых (рыб, земноводных, птиц, пресмыкающихся, млекопитающих), коллекции насекомых, влажные препараты паразитических червей, мох, хвощ, папоротник...

Типовые примеры и методы их решения. Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно. Какова должна быть годовая номинальная процентная ставка...

Выработка навыка зеркального письма (динамический стереотип) Цель работы: Проследить особенности образования любого навыка (динамического стереотипа) на примере выработки навыка зеркального письма...

Влияние первой русской революции 1905-1907 гг. на Казахстан. Революция в России (1905-1907 гг.), дала первый толчок политическому пробуждению трудящихся Казахстана, развитию национально-освободительного рабочего движения против гнета. В Казахстане, находившемся далеко от политических центров Российской империи...

Виды сухожильных швов После выделения культи сухожилия и эвакуации гематомы приступают к восстановлению целостности сухожилия...

КОНСТРУКЦИЯ КОЛЕСНОЙ ПАРЫ ВАГОНА Тип колёсной пары определяется типом оси и диаметром колес. Согласно ГОСТ 4835-2006* устанавливаются типы колесных пар для грузовых вагонов с осями РУ1Ш и РВ2Ш и колесами диаметром по кругу катания 957 мм. Номинальный диаметр колеса – 950 мм...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия