Введение. 32.Підсудність: поняття й види.

"СУДОВЕ ПРОВАДЖЕННЯ У ПЕРШІЙ ІНСТАНЦІЇ";

 

32.Підсудність: поняття й види.

33.Вирішення питань, пов'язаних з підготовкою до судового розгляду.

34.Загальні умови (положення) судового розгляду.

35.Повноваження суду апеляційної інстанції за наслідками розгляду апеляційної скарги.

36.Порядок перевірки ухвал слідчого судді в апеляційному порядку.

37.Повноваження суду касаційноїінстанції.

38.Судові рішення суду касаційної інстанції.

39.Порядок розгляду справи Верховним Судом України.

40.Виді судових рішень за наслідками кримінального провадження за нововиявленими обставинами. Порядок іх оскарження.

41.Набрання судовим рішенням законної сили: поняття та наслідки.

Введение

 

Коренные изменения общественных отношений в связи с переходом к рынку, вызвавшие жесткую конкуренцию в мире бизнеса и такие же жесткие правила игры между партнерами, в условиях достаточно зыбкой правовой системы российского государства и недостаточно эффективном функционировании органов исполнительной и судебной власти все чаще обуславливают поиск криминальных путей и способов защиты субъективных прав и интересов граждан. В этой связи при всей сложности и противоречивости проводимой реформы МВД в России вполне очевидным представляется поиск новых путей и средств эффективного противодействия преступным проявлениям и криминальному произволу.

Итоги проводимых преобразований последних лет привели с одной стороны к позитивным переменам (ликвидация государственного администрирования, получение гражданами ряда демократических прав и свобод и др.), но с другой - генетически предопределили весьма негативные и слабо управляемые процессы (кризис буквально всех сфер жизни общества, рост преступности и усиление её влияния и т.д.). К тому же вся правоохранительная система, включая и судебную, не стала надежной преградой криминалу и оказалась отчасти неготовой и бессильной в его наступлении. Социально-экономические преобразования, породили огромное количество различного рода конфликтов, связанных с имущественными спорами. Именно имущественные претензии являются в большинстве случаев поводом для самоуправных действий. С учетом этого особую актуальность приобретает проблема предупреждения самоуправства, преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ.

 

 

Глава 1. Уголовно-правовая характеристика самоуправства по УК РФ

 

Реализация гражданами своих прав и свобод связана с исполнением соответствующих обязанностей другими организациями или лицами и поэтому нередко затрагивает их интересы. Чтобы соблюдался баланс законных интересов различных участников отношений, государство устанавливает определенный порядок (процедуру) осуществления прав - либо посредством обращения за их защитой в органы власти, либо непосредственно собственными действиями управомоченных лиц.

Соблюдение процедур особенно важно, если само право оспаривается другой стороной, в связи с чем необходимо третейское разбирательство, ибо еще со времен древнего Рима известно правило: "Никто не может быть судьей в собственном деле". Лица, которые самовольно, вопреки установленному порядку осуществляют свое право, по существу, присваивают себе функции властных органов и тем самым причиняют вред их нормальной деятельности, а нередко также законным правам и интересам других граждан и организаций. Поэтому в ст. 330 предусмотрена ответственность за самоуправство.

Основным объектом преступления является установленный порядок осуществления прав, а также интересы организаций или лиц, которым причиняется вред. Непосредственный объект преступления - прядок разрешения споров о праве. Возможен факультативный объект - законные права и интересы физических и юридических лиц в зависимости от вида причиненного вреда. Предмет преступления факультативен. Им может быть, например, вещь, по поводу которой совершаются оспариваемые действия. Потерпевшими являются физические и юридические лица, которым причинен существенный вред.

Объективная сторона заключается в самовольном, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершения каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином.

Такие действия могут быть многообразны, но чаще всего касаются имущественных прав: лицо изымает чужие ценности с целью обеспечить возврат долга или возместить ущерб, вселяется в спорную квартиру или выселяет из нее других граждан и т.д.

Так, например, Чалый АА, ДД.ММ.ГГГГ, примерно в 20 часов 30 минут, находясь в квартире гр-на Куликова Дениса Юрьевича, расположенной по адресу: <адрес>, уд. <адрес> <адрес>, в которой он проживал на основании устной договоренности с Куликовым Д.Ю. о найме жилого помещения, обратился к ранее ему знакомому гр-ну Ивлиеву Павлу Николаевичу, находившемуся по вышеуказанному адресу, с требованием вернуть денежные средства данные им последнему во временное пользование, однако, получив от гр-на Ивлиева П.Н. отказ в возврате требуемых денежных средств, он /Чалый А.А./ вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядком совершения действий по разрешению гражданских споров в подобных ситуациях, выражая неуважение к действующему законодательству РФ и пренебрегая установленными в обществе правилами поведения, имея преступный умысел, направленный на совершение самоуправства с применением насилия, подошел к Ивлиеву П.Н. и с целью реализации своего преступного умысла, нанес потерпевшему Ивлиеву П.Н. не менее тридцати ударов руками и ногами в область головы, подавив тем самым волю потерпевшего Ивлиева П.Н, к сопротивлению, то есть применил в отношении потерпевшего насилие, причинив тем самым потерпевшему Ивлиеву П.Н. телесные повреждения «поверхностные ушибленные раны волосистой части головы и лица, гематомы обеих глазничных областей», после чего в продолжение своего преступного умысла, воспользовавшись беспомощным состоянием потерпевшего Ивлиева П.Н., который в результате применения в отношении него насилия упал и не имел возможности оказать сопротивление, он /Чалый А.А./ превознося свои личные интересы над законными правами и интересами гражданина, желая осуществить компенсацию за денежные средства данные во временное пользование потерпевшему Ивлиеву П.Н., незаконно завладел имуществом, принадлежащим Ивлиеву П.Н[1]

Непременным признаком состава является самовольный характер действий, т.е. они совершаются с нарушениями установленного порядка (долг следовало взыскать через суд и т.д.). Другой признак - оспаривание правомерности действий со стороны тех лиц, в отношении которых они совершены. Несогласие может касаться либо оснований требования (потерпевший вообще не признает долг, в возмещение которого у него были изъяты ценности), либо порядка удовлетворения требования (потерпевший признает долг, но отказывается добровольно вернуть его).

Поскольку в ст. 330 не говорится об осуществлении виновным исключительно своего права, то преступление может быть совершено и при самовольном осуществлении прав других лиц (например, по их поручению или просьбе).

Состав самоуправства - материальный, так как в его диспозиции прямо указано на наступление последствий - существенного вреда. По данному признаку уголовно наказуемое самоуправство отличается от аналогичного административного проступка, ответственность за который предусмотрена в ст. 19.1 КоАП. Существенность вреда - оценочный признак, его устанавливает суд с учетом конкретных обстоятельств дела. Так, например, в кассационном определении от 23 декабря 2011 г. судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда доводы жалобы о том, что следствием и судом неправильно определена действительная стоимость похищенного, а в деле отсутствуют правоустанавливающие документы на игровую приставку, не влияет на законность и обоснованность приговора и не являются основанием считать, что потерпевшему не причинен существенный вред.

Определение существенности вреда является правовой категорией и устанавливается следствием и судом. При этом причиненный вред может быть признан существенным, если выражен в виде прямого реального ущерба либо упущенной выгоды, в виде побоев или иных насильственных действий, причинивших физическую боль, в виде нарушения иных законных прав и интересов граждан.

Существенность вреда определяется в каждом случае исходя из обстоятельств дела.

Установленные по делу обстоятельства свидетельствуют о том, что в результате преступных действий Сертакова потерпевшему ФИО1 был причинен существенный вред, что выразилось в противоправном изъятии имущества потерпевшего: сотового телефона, игровой приставки, ключей от квартиры, причинении потерпевшему телесных повреждений. При этом, совокупностью исследованных судом доказательств установлено, что между самоуправными действиями Сертакова и наступившим существенным вредом, вопреки доводам жалобы, имеется причинная связь.[2]

Уголовная ответственность за самоуправство не наступает, если имелись обстоятельства, исключающие преступность деяния, например состояние крайней необходимости (ст. 39) либо самозащита гражданских прав, допускаемая в соответствии со ст. 14 ГК. При этом самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный.

С субъективной стороны самоуправные действия совершаются только умышленно. Виновный считает, что обладает каким-либо правом, осознает, что оно оспаривается другим лицом, и желает осуществить это право с нарушением установленного законом порядка.

Именно по наличию права и осознанию его виновным самоуправство отличается от других преступлений, в первую очередь от внешне сходных с ним хищений чужого имущества.

Так, например, разрешается этот вопрос в кассационном определении Пермского краевого суда от 22 марта 2011 года. Вопреки доводам жалобы осуждённого Анкудинова Д.В., выводы суда о его виновности в совершении тайного хищения имущества основаны на совокупности проверенных и исследованных в судебном заседании доказательств, которым судом в приговоре дана надлежащая юридическая оценка.

Осуждённый Анкудинов Д.В. на следствии и в судебном заседании не отрицал факта незаконного изъятия денег у потерпевшего В. В то же время указал, что, взяв без разрешения деньги у В. в сумме 10 000 рублей, он полагал, что продленная им работа по ремонту квартиры потерпевшего может быть оплачена в этой сумме.

Как видно из материалов дела, суд при проверке приведённых показаний осуждённого Анкудинова Д.В. обоснованно установил, что они полностью опровергаются показаниями потерпевшего В. и свидетелей Б. и К.

Из показаний потерпевшего В. следует, что Анкудинов Д.В. помогал ему в ремонте квартиры бесплатно и деньги взял без его разрешения и в его отсутствие.

Свидетели Б. и К. подтвердили обстоятельства, на которые указал потерпевший В.

При оценке показаний потерпевшего В., свидетелей Б. и К. в совокупности, в том числе и с другими доказательствами, исследованными по делу, суд правильно признал их достоверными и допустимыми и с учётом этого обоснованно отверг версию Анкудинова Д.В. о том, что его действия по незаконному изъятию денег должны расцениваться как самоуправство. При этом суд в приговоре верно указал, что каких-либо обстоятельств, свидетельствующих о наличии у потерпевшего В. обязательств по оплате Анкудинову Д.В. работы по ремонту его квартиры, по делу не установлено.

С учётом этого суд обоснованно установил, что Анкудиновым Д.В. совершено именно тайное хищение чужого имущества.[3]

Иначе было разрешено дело в Самарском областном суде. В обоснование выводов о виновности Мамедярова Р.М. суд правильно положил показания потерпевшего ФИО1, данные им на предварительном следствии, в том числе на очной ставке с осужденным, в судебных заседаниях в ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ Из указанных показаний, изобличающих Мамедярова Р.М.в совершении преступления, следует, что он в ДД.ММ.ГГГГ занял 15000 долларов у осужденного под 8% ежемесячно на один год, оформив в качестве залога договор купли-продажи однокомнатной квартиры, принадлежащей ему и его отцу на праве собственности. Длительное время он исправно платил проценты по займу, затем решил досрочно погасить долг, но Мамедяров Р.М. отказался от этого, т.к. его не устроила сумма предлагаемых ему процентов. Затем курс доллара резко вырос и Мамедяров Р.М. стал требовать у него возврата долга по новому курсу, на что он не согласился. Через несколько дней по требованию Мамедярова Р.М. они встретились, осужденный стал требовать у него документы на машину «<данные изъяты>» стоимостью 74 400 деноминированных рублей. На его отказ ударил рукой по лицу и 2-3 раза ногами по телу, после чего заставил написать доверенность на машину и забрал техпаспорт, машину отогнал в своей гараж, где ее и хранил.[4] Проверив все доводы осужденного и его адвокатов, оценив в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ изложенные и иные доказательства в их совокупности, суд верно установил фактические обстоятельства дела и пришел к правильному выводу о виновности Мамедярова Р. М. в самоуправстве.

Субъект самоуправства - только частное лицо; подобные действия должностных лиц, совершенные с использованием служебного положения, расцениваются как злоупотребление должностными полномочиями или их превышение (ст. 201, 203, 285, 286).

Таким образом, государство запрещает гражданам самовольно осуществлять свои права противозаконными методами, рассматривая такое поведение, как вторжение в сферы, где действовать могут только органы власти. Самоуправство отличается от других сходных с ним преступлений тем, что при нем лицо хотя и действует незаконно, но осуществляет свое право.

Состав самоуправства в современном уголовном праве России изучен сравнительно мало. Казалось бы, нет особой необходимости подробно останавливаться на характеристике непосредственного объекта самоуправства, однако ничем не оправданная пестрота и многообразие его характеристик в юридической литературе разных лет вынуждает нас рассмотреть этот элемент состава преступления.

Так, например, Г.Ф. Поленов определяет объектом самоуправства и порядок реализации прав гражданами и в отдельных случаях — личные имущественные и неимущественные права[5]. По мнению В.Д. Иванова, непосредственным объектом рассматриваемого преступления является нормальная деятельность государственных и общественных учреждений, а также охраняемые законом интересы и права граждан[6]. П.С. Елизаров пошел еще дальше, объединив порядок реализации гражданами их прав, нормальную деятельность органов управления, а также интересы государственных и общественных предприятий, учреждений, организаций и отдельных граждан[7].

Несмотря на то, что в объем данного понятия разные авторы включают разное количество объектов, мы полагаем, что объектом самоуправства в соответствии с диспозицией нормы является установленный законом или иными подзаконными нормативными актами порядок реализации гражданами и организациями всех форм собственности своих прав и обязанностей.

Следующим обязательным элементом состава любого преступления, являющимся предметом уголовно-правового анализа, является его объективная сторона. Как известно, она характеризует внешнее проявление конкретного общественно опасного поведения. Большинство исследователей уголовно-правовых квалификаций при определении самоуправного деяния идут по пути воспроизведения тех его признаков, которые приведены в ст. 330 УК РФ. В УК РФ состав самоуправства сформулирован следующим образом: самовольное, вопреки установленному законом или иным правовым актом порядку, совершение каких-либо действий, оспариваемое гражданином или организацией, причинившее существенный вред. Признаки объективной стороны самоуправства, указанные в ст. 330 УК РФ, являются предельно общими. Сегодняшнее определение позволяет считать самоуправством многие действия, квалифицируемые по другим статьям УК РФ, например, присвоение должностных полномочий (ст. 288 УК РФ). Формулировка ст. 330 «совершение каких-либо действий» позволяет практически любое деяние, осуществляемое вопреки законной процедуре, рассматривать как самоуправство. Как известно, именно объективная сторона является «видимой» составляющей преступления, в связи, с чем суды нередко смешивают самоуправство с вымогательством, похищением человека, разбоем и другими преступлениями. С другой стороны, учитывая более мягкую санкцию ст. 330 УК РФ, преступники имеют возможность оправдать свои общественно опасные действия желанием защитить собственные или чьи-либо еще интересы, хотя в действительности их умысел был направлен на совершение иного преступления.

Большинство юристов полагают, что самоуправство может совершаться только в форме действия. Так, Н.Г. Иванов прямо указывает, что «объективная сторона деяния может быть выражена только в действиях. Такие деяния, как, например, неисполнение судебных решений (пассивное поведение) самоуправством не являются»[8]. Аналогичного мнения придерживается и З.А. Незнамова, которая пишет, что «деяние при самоуправстве характеризуется только активными действиями, самоуправство в форме бездействия невозможно»[9]. Действительно, в приведенном примере пассивное неисполнение решений суда не может быть самоуправством, ответственность за указанное деяние наступает по ст. 315 УК РФ, и оно относится к разряду преступлений против правосудия, а не против порядка управления, как самоуправство.

Существует и иная точка зрения. Так, А.В. Кладков пишет: «Преступление может быть совершено как в форме действия, так и бездействия, например, лицо удерживает, не предъявляет, в том числе и государственным органам, оспариваемое имущество, в результате чего собственник терпит существенный материальный ущерб»[10].

Мы все же полагаем, что деяние при самоуправстве характеризуется совокупностью нескольких признаков и выражается исключительно в виде действий, направленных как на реализацию своих прав, так и на исполнение юридических обязанностей. Правомерность этих действий оспаривается организацией или гражданином, однако они реализуются самовольно. Необходимо отметить, что оспаривание возможно в судебном, административном, дисциплинарном порядке либо вообще может носить внеправовой характер.

Только совокупность изложенных признаков указывает на самоуправство. Если права и обязанности реализуются самовольно, но их правомерность никем не оспаривается, то состав преступления отсутствует, равно как и при условии оспаривания действий, в ходе которых реализация прав и обязанностей осуществляется в соответствии с законом или иным нормативным актом. Причинение существенного вреда является оценочной категорией. Оно устанавливается судом с учетом фактических обстоятельств совершенного преступления в каждом конкретном случае. Данный вред может быть причинен как физическим, так и юридическим лицам. Необходимо отметить, что оспаривание правомерности действий субъекта преступления возможно и в пользу третьих лиц.

По характеру преступных последствий существенным может быть признан имущественный вред в виде прямого реального ущерба либо упущенной выгоды, физический вред в виде побоев, иные нарушения законных прав и интересов граждан[11].

Наиболее интересный аспект общественно опасных последствий самоуправства проявляется при использовании подхода, предложенного Н.И. Ветровым. Он отмечает, что ущерб, причиненный объекту посягательства, всегда реален, т.е. существует в объективной действительности, но не материален, так как относится не к миру вещей, предметов (в широком смысле данного понятия), а к отношениям между людьми в данной общественно-экономической формации. То есть безотносительно к существенности вреда, нанесенного самоуправством, это деяние уже наносит ущерб общественным отношениям. Конечно, это не так. Существенным может быть признан имущественный вред в виде прямого реального ущерба либо упущенной выгоды, а равно нарушение иных законных прав и интересов (жилищных, трудовых). Материальный (имущественный) вред при самоуправстве является превалирующим над всеми остальными видами ущерба. Только при этом он выступает в виде обязательной составляющей и выражается в прямом реальном ущербе либо упущенной выгоде. Самоуправство в уголовно-правовом смысле невозможно, если им не причиняется существенный материальный вред, что следует из диспозиции ст. 330 УК РФ.

При анализе судебной практики можно увидеть, что почти в каждом уголовном деле по самоуправству, направленном с обвинительным заключением в суд, прямо указывается на причинение преступлением материального вреда, причем прерогатива признания этого вреда существенным и определения его размера принадлежит суду. Следовательно, при расследовании самоуправства необходимо в первую очередь устанавливать наличие реально наступивших последствий в виде материального вреда и в случае квалификации содеянного по ч. 2 ст. 330 УК РФ — дополнительного физического вреда. Рассмотрев два обязательных признака объективной стороны самоуправства, необходимо проанализировать и третий — причинную связь между деянием и преступными последствиями. Причинная связь как обязательный признак состава преступления устанавливается между противоправным деянием лица и указанными в законе преступными последствиями в виде определенного существенного вреда. Когда мы говорим о причинной связи, то имеем в виду, что в объективной действительности наступившие вредные последствия вызваны данными преступными действиями, а не действиями третьих лиц. Совершенное виновным деяние становится преступным и может быть вменено ему в вину именно потому, что породило вредные последствия, предусмотренные данным составом преступления.

Так, виновность Сертакова Д.И. в самоуправстве, причинившем существенный вред, и совершенном с применением насилия подтверждается показаниями потерпевшего ФИО1, из которых следует, что он ранее находился в дружеских отношениях с Сертаковым Д.И. и ФИО3, с которыми вместе гулял, отдыхал, они иногда за него платили деньги. Кроме того, он занимал деньги у Сертакова. В марте 2011 года Сертаков и ФИО3 были у него дома в гостях, и Сертаков сказал, что они заберут у него игровую приставку и сотовый телефон в счет части долга. Разрешения забирать его вещи он не давал, однако Сертаков сложил в сумку игровую приставку «Сони плейстейшен» стоимостью 4000 рублей и сотовый телефон «Самсунг» стоимостью 1800 рублей, после чего Сертаков и ФИО3 ушли, забрав с собой указанные вещи. Когда ДД.ММ.ГГГГ Сертаков и ФИО3 вновь пришли к нему домой, у них начался разговор о том, когда он вернет им деньги, в ходе чего Сертаков нанес ему несколько ударов кулаками и ногами по телу, ФИО3 его не бил. Затем Сертаков взял на кухне ложку, нагрел ее на газовой плите и стал прижигать ему правую и левую руку, причиняя ему боль, отчего у него остались следы от ожогов. Затем Сертаков и ФИО3 отобрали у него ключи от квартиры, сказав, чтобы он никуда не выходил, и ушли.[12]

Рассмотрев объективные признаки самоуправства, следует перейти к исследованию его субъективных признаков. Первым общим условием уголовной ответственности является то, что субъектом преступления может быть только физическое лицо. По вопросу о возможности привлечения к уголовной ответственности юридических лиц в последние годы разгорелась достаточно «жаркая» полемика среди теоретиков уголовного права. Мы же в этой части придерживаемся традиционной точки зрения, согласно которой лишь конкретное физическое лицо (человек) может нести уголовную ответственность в случае совершения преступления.

Вторым условием уголовной ответственности является достижение возраста наступления уголовной ответственности — 16 лет. Согласно ст. 20 УК РФ, уголовная ответственность за вымогательство наступает с 14 лет, поэтому при ошибочной квалификации самоуправства как вымогательства лицо будет отвечать также с 14 лет. Вместе с тем вымогательство, неправильно квалифицированное как самоуправство, может свести на нет принцип неотвратимости наказания, заложенный в действующем уголовном праве.

Третье общее условие — вменяемость. Субъектом преступного самоуправства может быть только лицо, обладающее способностью осознавать фактический характер своих действий (бездействия) и руководить ими во время совершения преступления и нести в связи с этим уголовную ответственность.

Субъективная сторона самоуправства характеризуется умышленной формой вины. Но каким может быть умысел: прямым или косвенным или тем и другим? Большинство правоведов сходятся во мнении о том, что умысел при совершении самоуправства возможен в обеих формах, причем применительно не только к причиняемому ущербу, но и к совершению самих самовольных действий, и, как следствие, не выделяют специально его формы, в отличие от некоторых иных составов преступлений.

Некоторые авторы считают, что субъективную сторону самоуправства характеризует прямой умысел. Так, Г.Ф. Поленов пишет: «Совершая самоуправные действия, виновный сознает, что нарушает порядок, установленный для осуществления данного права, и причиняет существенный вред»[13]. Его поддерживает И. Ребане: «При самоуправстве субъект сознает, что свое действительное или предполагаемое право он осуществляет самовольно и желает именно таким путем добиться его осуществления».

Сознание общественно опасного характера совершаемого деяния означает понимание его фактического и общественного значения. Но общественная опасность самоуправства преломляется законодателем через индивидуальную оценку характера опасности потерпевшим. Кроме того, для виновного лица неясным может оставаться вопрос о приоритетном значении объектов посягательства, которых в самоуправстве согласно ст. 330 УК РФ два — существующий порядок управления и законные права и интересы граждан и юридических лиц.

Для прямого умысла характерно предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий. Применительно к самоуправству это означает, что лицо должно четко просчитать, кому, в какой форме и в какой момент времени принесет вред какое-либо его действие, совершенное вопреки установленному законом или иным нормативно-правовым актом порядку его совершения. Это происходит далеко не всегда. Следовательно, прямой умысел при самоуправстве — явление довольно редкое.

Уголовно-правовой состав самоуправства построен на реальной возможности, но не на неизбежности причинения существенного вреда, что материализовано в следующей части конструкции диспозиции ст. 330 УК РФ (если таковыми действиями причинен существенный вред). Поэтому самоуправство чаще всего совершается с косвенным умыслом. Мотив самоуправства больше имеет значение для назначения наказания, относясь к обстоятельствам, отягчающим (ст. 63 УК РФ) его, либо же к обстоятельствам смягчающим (ст. 61 УК РФ). К последним, например, относится совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств. Как видно из анализа судебной практики, это наиболее типичный мотив самоуправства.

Цель при самоуправстве возникает на основе преступного мотива, и вместе мотив и цель образуют ту базу, на которой рождается вина как определенная интеллектуальная и волевая деятельность субъекта, связанная с совершением преступления.

 

 

Глава 2.Квалифицирующие признаки самоуправства

 

В ч. 2 ст. 330 предусмотрено квалифицирующее обстоятельство - совершение самоуправства с применением насилия или с угрозой его применения. Поскольку в законе характер насилия не раскрывается, то имеется в виду любое насилие. Однако из сопоставления санкций следует, что ч. 2 ст. 330 охватывает только насилие в виде вреда здоровью средней тяжести, легкого вреда, иных насильственных действий и истязания без квалифицирующих обстоятельств. В случае же причинения тяжкого вреда здоровью или истязания, например с применением пытки, содеянное квалифицируется по совокупности ст. 111 или ч. 2 ст. 117.

Деяние, наказуемое по ч. 1, - преступление небольшой тяжести, а по ч. 2 - преступление средней тяжести.

Квалифицирующий признак данного преступления — не только применение насилия, но и угроза его применения. Так показания потерпевшего ФИО1. о том, что 06 сентября 2010 года около 23 часов возле <адрес>» к нему подошли Ибрагимов А.А. и Маямсин С.Н., которые, угрожая применением насилия, потребовали передачи им 1500 рублей. Угрозу высказывали оба, при этом Ибрагимов А.А. приставил к его голове предмет, похожий на пистолет, а Маямсин С.Н. отобрал у него сумку, в которой находились личные вещи. В результате ему был причинен ущерб на сумму 7050 рублей и моральный вред.[14]

Необходимо иметь в виду, что физическое насилие — это общественно опасное противоправное воздействие на организм другого человека, совершенное против его воли. Данное воздействие может быть оказано как на наружные покровы тела человека, так и на его внутренние органы[15].

Насилие по своей интенсивности может быть как опасным, так и неопасным для жизни и здоровья потерпевшего. При этом самоуправство, связанное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, если есть реальная опасность исполнения угрозы, а также с побоями, причинением легкого или средней тяжести вреда здоровью, полностью охватывается составом ч. 2 ст. 330 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 112, 115, 116, 119 УК РФ не требует, так как возникает конкуренция норм, соотносящихся как общая и специальная. Соответственно, преимущество имеет норма, являющаяся специальной и охватывающая признаки, содержащиеся в общих нормах, в рассматриваемом случае в ст. 112, 115, 116, 119 УК РФ. Насильственное самоуправство относится к двух объектным преступлениям, так как одним объектом является жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность личности (или их сочетание), а другим — общественные отношения, защищающие порядок управления.

Насильственные действия, не направленные на лишение жизни потерпевшего или на причинение тяжкого вреда его здоровью и не повлекшие таких последствий, полностью охватываются понятием насилия как элемента квалифицированного самоуправства (ч. 2 ст. 330 УК РФ). Поэтому двухобъектное насильственное самоуправство квалифицируется как единое деяние, если степень интенсивности насилия не превышает ту, которая охватывается уголовно-правовой нормой.

При этом законодатель степень общественной опасности насильственного самоуправства рассматривает как гораздо большую, чем насилия и самоуправства, взятых по отдельности. Так, максимальное наказание за самоуправство по ч. 1 ст. 330 УК РФ составляет арест на срок до шести месяцев. Верхний предел наказания за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ, — лишение свободы на срок до трех лет. Это сопоставление обозначает, что ответственность за насильственное самоуправство не может быть сведена к простому суммированию ответственности за самоуправство и за насильственное деяние, а обладает качественно иными параметрами.

Список используемой литературы