Апрeля 1928 года

 

 

Парад в розницу

 

Полярный апр e ль... Наступили чудесныя б e лыя ночи. Еще холодные лучи

солнца с i яют до поздняго вечера, и сн e г сл e пит глаза своей нестерпимой

б e лизной.

Сегодня 23 апр e ля -- день св. Георг i я Поб e доносца. В прошлом году мы

собрались вм e ст e, но в этом году этот сбор особенно опасен... По лагерю

прошла волна "зажима" и пресл e дован i й контр-революц i онеров.

Н e сколько нед e ль тому назад группа священников, собравшаяся помолиться

вм e ст e, была арестована и посажена в изолятор по обвинен i ю в

контр-революц i онном заговор e...

И на предварительном сов e щан i и мы, по м e ткому выражен i ю Димы, р e шили

отпраздновать наш день "не оптом, а в розницу" -- ограничиться только

пос e щен i ями друг друга...

На двор e -- мороз и в e тер. С e верный полярный круг не шутит и не сдается

весн e. Я нахлобучиваю свою волчью шапку и отправляюсь в поход.

В нашем сара e Дима отплясывает какой-то замысловатый инд i йск i й танец,

стараясь согр e ть застывш i я ноги. Он только что принес из починочной

мастерской н e сколько пар красноармейских лыж и продрог до костей.

-- Ты это куда, дядя Боб? Ей Богу, в сосульку превратился!

-- Надо, братишечка, ребят-то наших повидать...

-- Ах, парадный обход! Постой, пойдем вм e ст e. Вот только отогр e юсь

немного.

-- Никак нельзя, Димочка. Пропуска для хожден i я ³⁴⁸ по острову у тебя

в e дь н e т. А теперь так i я строгости -- как раз в карцер угодишь. Да и тут

кому-то нужно остаться...

-- Ладно, ладно, катись, Баден-Пауль Соловецк i й... Что-ж д e лать? Только

ты там и за меня хорошенько потряси лапы ребятам...

 

Челов e к долга

 

Недалеко от нас к ст e н e Кремля прислонилось маленькое здан i е -- это

наше пожарное депо. Ленинградск i й скаут Володя поступил в депо простым

пожарным, но скоро зарекомендовал себя таким спец i алистом, что он теперь уже

начальник пожарной охраны.

В дежурк e -- темно. Володя крутит ручку стараго телефона и с трудом

узнает меня. Лицо его помято, и на щек e полоса сажи.

Я молча протягиваю ему л e вую руку. Н e сколько недоум e вая, он дружески

пожимает ее, а потом, переводя глаза на зеленую в e точку в петлиц e моей

тужурки (по традиц i и русских скаутов 23 апр e ля каждый скаут должен в петлиц e

им e ть цв e ток или простую зеленую в e точку) и радостно вскрикивает:

-- А в e дь и в e рно, чорт побери... В e дь сегодня же двадцать третье! И

как это я проворонил? Голова, правда, совс e м заморочена; всю ночь не спал.

Только что с пожара пр ie хали! Деревянный барак у Савватьева гор e л. Сам

знаешь, как i е у нас порядки -- ни воды, ни огнетушителей. Люди посл e работы

спали вс e, как убитые, и дневальный, видно, -- тоже... Там все л e сорубы...

Шестеро и сгор e ло, пока мы подосп e ли... Видишь, -- сказал он, протягивая ко

мн e свои почерн e вш i я от сажи и угля руки, -- самому пришлось работать в

огн e...

-- Да у тебя, брат, и на рож e -то сл e ды геройства...

Володя разсм e ялся.

-- А хорошо, что ты все-таки зашел, напомнил. Надо и мн e нашу славную

традиц i ю выполнить.

Он оглянулся. На ст e нк e дежурки вис e л портрет недавно умершаго

основателя ЧК, Дзержинскаго, отличавшагося фанатичной жестокостью. Портрет

был окружен в e нком из золотых в e ток...

-- Вот это кстати! Выручил, значит, "жел e зный чекист" скаута! ³⁴⁹

Володя отламывает в e точку от "в e нка и, торжествующе улыбаясь, вд e вает

ее в петлицу тужурки.

-- Пусть эта сволочь перевернется в гробу.

-- Да он в e дь в крематор i и сожжен...

-- Ну, так пусть черти его в аду лишн i й разок за мой счет припекут...

Тьфу, как i я глупости в голову л e зут, -- сам над собой разсм e ялся Володя. --

Но в нашем положен i и даже шиш в карман e показать, и то пр i ятно. Все-таки

как-то на душ e легче...

Его утомленное лицо оживляется лукавой усм e шкой...

 

На грани сдачи

 

В маленькой комнатк e ВПО (Воспитательно-Просв e тительный Отд e л),

окутанный табачным дымом и гомоном спорящих голосов, над столом склонился

наш художник Игорь. Перед ним длинная полоса бумаги, на которой вчерн e уже

выведено: "Труд без творчества есть рабство". Игорь накладывает краски на

буквы, изр e дка нервным движен i ем откидывает со лба длинные волосы и от

старанья незам e тно для самого себя высовывает кончик языка.

-- Здорово, Игорь!

Среди окружающаго шума, поглощенный своей работой, Игорь не сразу

откликается. Я трясу его за плечо.

-- Эй, очухайся, мазилка. Я к теб e с поздравлен i ем пришел.

-- Это д e ло, -- ласково отв e чает он, кр e пко пожимая мн e руку. -- В

отв e т на твое поздравлен i е я тебя сразу же и ограблю, -- Он быстрым

движен i ем выхватывает мою в e точку и прикр e пляет ее к своей рубашк e.

-- Ты себ e еще достанешь, а мн e отсюда никак не выбраться. Видишь,

какой лозунг малюю. Как раз соотв e тствующ i й для концлагеря...

-- Да, лозунг подходящ i й. Вот его бы на л e созаготовки или на Кемь-Ухту

-- сразу бы энтуз i азм поднялся...

Улыбающееся лицо Игоря покрыто какой-то зеленоватой бл e дностью. Он

совс e м истощен и, вдобавок, каждой весной его мучат приступы цынги. ³⁵⁰

В Москв e он был кормильцем большой семьи, которая теперь живет

впроголодь и не может помочь ему ни деньгами, ни посылками. Мы вс e стараемся

под e литься с ним, ч e м можем. Но велика ли может быть наша помощь? Вс e мы

живем полуголодными...

Разгром скаутов, может быть, наибол e е тяжело ударил именно по Игорю.

Почти у вс e х из нас там, на вол e, остались родные, которые из-за нашего

ареста все-таки не голодают, а как-то перебиваются. А семья Игоря б e дствует

по-настоящему... А в перспектив e у него -- еще долг i е годы ссылки, разлука с

родными, лишен i е избирательных прав, невозможность учиться и свободно

работать, словом, невеселая карьера контр-революц i онера, сидящаго "на

карандашик e " у ГПУ. Впереди разбитая жизнь, а Игорь весь кипит желан i ем

работать и творить... И мы не ув e рены, что он не сдастся под давлен i ем вс e х

этих невеселых обстоятельств. Может быть, он подаст заявлен i е покаяннаго

типа и пойдет работать к п i онерам, только-бы не сломать себ e жизни. Конечно,

его выпустят и дадут возможность работать.

Вс e мы понимаем его положен i е и его настроен i е и, если он даже и

сдастся, никто из нас не кинет в него камнем осужден i я:

"Не осилили его сильные,

Так дор e зала осень черная..."

Но Игорь не трус. При прощаньи он церемонно салютует мн e, и его л e вая

рука см e ло тянется к моей через стол, заваленный коммунистическими

лозунгами...

О, это скаутское рукожат i е! Думал ли когда-нибудь Баден-Пауль, что по

этому рукопожат i ю не только скауты будут узнавать друг друга, но и враги,

настоящее, не игрушечные враги, будут вылавливать и ликвидировать скаутов,

как преступников!..

 

Представитель СММ

 

Заглядываю в библ i отеку. Там, уйдя с головой в свое д e ло, просматривает

какую-то книгу низеньк i й, южнаго типа паренек Николай, коренастый, заросш i й

волосами, од e тый в остатки того, что в дни "имперрр i алистической бойни"

именовалось бы солдатской шинелью... ³⁵¹

Николай в Соловках -- на особом положен i и. Его и боятся, и держат под

особым контролем. Его отец -- видный московск i й чекист, и на Николая

смотрят, н e которым образом, как на "блуднаго сына".

Он уже давно порвал со своим отцом. Идея коммунизма, диктатуры и

террора, в которых хот e л воспитать его отец, чтобы подготовить себ e

достойную см e ну, вызвали в душ e Николая только отвращен i е и жажду найти

иныя, бол e е справедливыя формы соц i альной жизни.

Николай был кр e пко привязан к нашему братству, хотя скаутинг и на дал

ему отв e та на волнующ i е его политическ i е вопросы. Когда девятый вал

разгромов пронесся над нашими головами, он р e зко отказался от помощи и

связей отца и вм e ст e с нами очутился на Соловках.

Николай у нас -- р e зко выраженный политик. Он пропов e дует мысль, что

управлять страной должны не професс i оналы политики, не нев e жественная масса,

не финансовые д e льцы, не военная сила, не фанатики соц i ализма, а люди науки

и знан i я. Его idée fixe -- власть культурных и знающих людей.

Он хорошо знал подпольную жизнь сов e тской молодежи, ея стремлен i я,

искан i я и недовольство сов e тской жизнью. Это он впервые разсказал мн e о

могучей юношеской подпольной политической организац i и -- "Союза Мыслящей

Молодежи", на которую ГПУ смотрит с такой тревогой и ненавистью...

-- Борис, Борис, -- даже не здороваясь со мной, восклицает он. --

Гляди-ка, что я тут, в старых монастырских фол i антах вычитал: тут у монахов

настоящ i й НОТ³² был, когда еще д e душки Тейлора и на св e т e не было. Тут,

брат, описаны производственные процессы солеварен и молочнаго хозяйства.

Прямо чудеса! Знаешь, оказывается, еще в конц e XIX в e ка англичане сюда

e здили учиться постановк e молочнаго д e ла!...

 

³² Научная Организац i я Труда.

 

Он опустил свою книгу и взглянул на меня сквозь космы своих

изсиня-черных волос.

-- Вот это, брат, -- да!... Я, признаться, думал, что монахи, как это в

сов e тских книгах пишут, -- так себ e ³⁵² -- лежебоки были, только молиться,

да каяться ум e ли, а вот, поди-ж ты... Молодцы! Вот это, в e рно, настоящая

коммуна была -- не чета нын e шним, соц i алистическим... Вот что значит

спаивающая идея!... В e ра в Бога, да альтруизм... Чорт побери!.. Мн e только

сейчас пришло в голову -- как много общаго, вот, в общих установках

монашества, рыцарства и скаутинга... У вс e х разная лин i я в жизни, а

истоки-то одинаковые... Слушай, Борис. Ты брат, не обижайся. Катись себ e

дальше -- я сейчас слишком взволнован этими мыслями, чтобы с тобой

калякать... Вот, как в голов e все сляжется, тогда потолкуем...

Пожав мн e руку, он поворачивается к полкам со старинными монастырскими

книгами, недоступными другим заключенным, а только ему, как библ i отекарю.

Счастливец! Его мысль горит и сверкает, и его жизнь полна содержащем

даже зд e сь, в услов i ях лагеря...

 

"Профессор кислых щей"

 

В одном из здан i й кремля, в бывшей монастырской кель e, нын e красочно

именуемой "комнатой научных работников", почти безвылазно сидит наша "ученая

крыса", бородатый сосредоточенный Сережа. Он немного не от м i ра сего. Его

вниман i е и силы ушли в разработку абстрактных проблем математики и

астроном i и. Когда он был еще на вол e, выдающ i еся профессора пророчили ему

блестящую карьеру, но волей ГПУ эта карьера была прервана.

Сейчас он предложил ВПО разработать вопрос о вл i ян i и климатических

перем e н на ход рыбы по метеорологическим данным, сводкам рыбных артелей и

старинным монастырским источникам.

ВПО ухватилось за эту мысль: вот-де, можно щегольнуть перед наивными

читателями сов e тских газет: "Посмотрите, мол. У нас, на Соловках, даже наука

процв e тает!"...

И Сережа был немедленно снят с укладки кирпичей и поставлен на "научную

работу".

Когда видишь его за письменным столом, заваленным книгами и бумагами,

ясно ощущается, что это -- ³⁵³ его сфера. И, д e йствительно, Серж н e сколько

оторван от жизни и от нашей семьи. Его интересы выше и шире рамок

настоящаго. Он не зам e чает окружающаго. Ему почти все равно, когда, как и

что он будет e сть, сколько разнообразных дыр в его костюм e и что будет через

год-два. Но память и точность нашего будущаго профессора зам e чательны, и

св e жая еловая в e точка весело зелен e ет в петлиц e его стараго, рванаго

пиджака.

-- Слушай, Серж! Пройдемся-ка по св e жему воздуху, а то у тебя, как у

Фридриха Барбароссы, борода сквозь стол прорастет...

-- Н e т, Борис, спасибо. Тут у меня как раз мысли ядовитыя назр e ли, да и

Николай со старых полок гд e -то выкопал книгу о монастырском рыболовств e XVII

в e ка. Я уж посижу, а ты там от моего имени попережми лапы ребятам. Это как

раз по теб e -- циркулировать по разным м e стам. А у меня темперамент книжный.

Кстати, вот: получил я каким-то чудом письмо от Римы, пишет что и она, и

твоя Ирина, и б e дняга нев e ста Сени -- Ниночка, и друг i я наши вдовыя жены

основали в Москв e что-то врод e содружества скаутских жен и налаживают

планом e рную помощь и нам, мужьям-неудачникам, и холостякам-скаутам. Так что

с первыми пароходами ждем прежде всего противоцынготных средств. Ты уж там

по своей врачебной части распред e ли, что кому, да заодно и бодрость

поддержи. Не зря же тебя Валерьянкой Лукьянычем зовут. А я уж за твое

здоровье посижу -- работа за e ла.

 

Апостолы скаутизма

 

В строительном отд e л e -- низком деревянном барак e, наскоро сколоченном

из "горбылей", за чертежным столом склонились рядом дв e головы -- Петро и

Саша. Их положен i е в нашей скаутской семь e исключительное -- это наш "суд

чести", наша скаутская сов e сть. Их моральный авторитет стоит так высоко в

наших глазах, что каждый из нас старается оц e нить свои поступки и р e шен i я

под их углом зр e н i я. И если лица Петро и Саши ³⁵⁴ омрачаются, каждый из нас

чувствует себя пристыженным.

Сколько раз вопрос: "а как бы посмотр e ли на это "наши судьи"?" --

останавливал многих из нас от поступка, спорнаго с точки зр e н i я морали

скаута.

Нижегородец Саша -- это тип русскаго идеалиста. Худощавый и н e жный, с

большими с e рыми глазами и мягкой улыбкой, он всегда невольно напоминал мн e

Алешу Карамазова, который, по образному выражен i ю нашего скаутскаго поэта:

 

"С отчаян i ем во взор e

У Бога вопрошает,

Зач e м Он создал м i р,

Во зл e погрязш i й?...

Его душа, как н e жная мимоза,

Его вопрос, как острая стр e ла..."

 

Ложь и неправда жизни жестоко бьют и ранят его душу. Трудно живется ему

среди окружающаго гнета и произвола, и ему больно вид e ть, как н e которые из

нас ищут и находят компромиссные пути для д e ятельности даже в этих

услов i ях...

Я часто чувстувую и на себ e его грустный испытывающ i й взгляд и знаю,

что ему больно вид e ть меня в кругу тюремщиков, чекистов и наших "красных

жандармов". Он согласен с т e м, что занимаемое мной положен i е дает мн e

возможность помогать многим, что это неизб e жный компромисс в суровых

услов i ях лагеря, но он не боец, а идеалист-мечтатель, и его душ e тяжело.

Инстинкт борьбы ему чужд.

Другой чертежник -- Петро, такой же славный юноша, прямой и стройный, с

ясным безхитростным умом и безмятежным сердцем. К нему как-то не пристает

грязь жизни. Он находит силы в самом себ e, чтобы спокойно переносить свое

положен i е. Никто не слыхал от него ни одной жалобы и р e зкаго слова

осужден i я. Он всегда старается вдуматься в причины поступка, в причины

ошибки, и его мн e н i я, в противоположность суровому сужден i ю Саши, всегда

снисходительны и челов e чны. Саша судит поступки с точки зр e н i я скаутской

морали, Петро оц e нивает их, еще и снисходя ³⁵⁵ к челов e ческой слабости,

учитывая ненормальную обстановку жизни и считая наши скаутск i е законы только

недостижимым идеалом, уклонен i я от пути к которым неизб e жны.

И р e зкость и н e которая нетерпимость Саши удивительно сочетаются с

челов e чностью и снисходительностью Петро, и мног i е из нас, посл e разговора с

нашим "судом чести", уходили как-будто морально просв e тленные... Когда я

вспоминаю об этих ц e льных натурах, в ушах невольно звучат стихи московскаго

скаута:

 

"Ни горы, ни море,

Ни небо, ни степи,

Ни лица людей и ни т e ло;

Самое прекрасное,

Что есть на земл e и в искусств e,

Это -- душа челов e ка..."

 

Ребята встр e чают меня ликующе, и их рукопожат i е особенно сердечно. В e дь

сегодня день нашей радости, праздник скаутов всего м i ра, и их глаза с i яют...

И, уже уходя, я вижу с дороги, как через грязное стекло, заткнутое

сбоку куском пакли, кивают мн e радостныя лица наших "апостолов скаутизма",

как с ласковым уважен i ем зовем мы Сашу и Петро...

 

Медв e ж i й тюлень

 

У большого буксирнаго парохода, ремонтирующагося и вытащеннаго на

берег, раньше, в дни славы монастыря, называвшаяся "Архистратигом Михаилом",

а теперь переименованнаго в "Энгельса", я не без труда нахожу нашего

славнаго ГлЈба.

Он у нас штурман дальняго плаванья... Да и кого только н e т среди

скаутов, сосланных на Соловки! Мы частенько см e емся, что если бы ГПУ, вм e сто

Соловков, послало нас с нашими герлями на какой-нибудь необитаемый остров,

наша республика была бы лучшей в м i р e...

Судьба нашего ГлЈба сложилась особенно обидно. Сын адмирала (Н. Ф.

Бострем), он кончил курс учебы в Англ i и и пр ie хал перед самой революц i ей в

Росс i ю, чтобы отдать свои знан i я родному флоту. Но не довелось ему ³⁵⁶

поплавать на вольных кораблях по свободным волнам со своей молодой,

женой-скаутом... Теперь он плавает на баржах, катерах и параходах,

принадлежащих ГПУ, и по морю, которое с полным правом можно бы было назвать

морем "полярной каторги"...

Широкоплечая, медв e жья фигура ГлЈба рисует его каким-то увальнем,

каким-то моржом. И, д e йствительно, на суш e он как-то вял, неповоротлив и

почти сонлив. Но как-то мн e довелось вид e ть его на вод e: он преобразился в

родной стих i и, стал совс e м иным -- быстрым, точным, стремительным, настоящим

"морским волком". Помню, как весело с i яло его лицо, когда его буксир в шторм

точно развернулся и ц e пко пришвартовался к пристани...

Но сейчас он на берегу. Он медленно откладывает в сторону англ i йск i й

ключ, методически и аккуратно вытерает куском пакли свою ладонь от масла и

копоти и долго и кр e пко трясет мою руку, весело улыбаясь. Он, наш ГлЈб, не

разговорчив. Да и все понятно в день 23 апр e ля в кр e пком рукопожат i и двух

скаутов, запертых на страшном остров e...

 

___

 

Измученным и продрогшим возвращался я домой посл e своего "парада в

разсрочку". Но на душ e было св e тло и радостно.

Медленно шел я мимо величественной кремлевской ст e ны, пытаясь

проанализировать всколыхнувш i я мою душу впечатл e н i я сегодняшняго дня...

Вот сколько их, моих братьев по скаут-значку и Соловкам! Вс e разные,

каждый характерен по своему, а вм e ст e с т e м, в каждом из них есть что-то

одинаковое, что-то душевно высокое и кр e пкое. Недаром в e дь со вс e х концов

Росс i и прислали сюда, в этот полярный лагерь, самый суровый и страшный,

именно эту молодежь...

Что же заставило их не сдаться перед мощью ГПУ? Что дало им силы не

отступить перед перспективой исковеркать свое будущее и, может быть, даже

заплатить головой за свое сопротивлен i е?

Да, вс e они скауты... Но как могло случиться, что идея воспитан i я

молодежи, брошенная почти 30 л e т тому назад не педагогом, не ученым, не

философом, не учителем ³⁵⁷ жизни, а простым боевым англ i йским офицером, так

овлад e ла молодыми сердцами, что в дни испытан i й подняла тысячи их на

геройск i е подвиги?

В e дь вся безнадежность и опасность сопротивлен i я была ясна каждому.

Идти со своей идеей и молодым задором против колоссальной мощи ОГПУ было бы

как-будто бы так легкомысленно. Так что же питало гордость и несгибаемость

этой молодежи в ея заран e е обреченной на неудачу борьб e против давящей лапы

ГПУ?..

Эта мысль захватила меня. В самом д e л e, как опред e лить ту силу, которая

побудила безоружную молодежь безстрашно смотр e ть в свир e пые глаза террора и

даже зд e сь, в самой пасти ГПУ, не признавать себя поб e жденной и

раздавленной?..

Я вспомнил сотни и сотни скаутов, их жизнь, их чувства, надежды,

стремлен i я, еще раз мысленно проб e жал глазами по рядам моих соловецких

друзей, заглянул вглубь своей души и ув e ренно отв e тил:

Мы не сдались потому, что нам было противно насил i е над нашими

уб e жден i ями; потому, что мы не хот e ли согнуться перед властью грубой силы;

потому, наконец, что никто из нас не чувствовал себя виновным перед своей

Родиной-Росс i ей, которой мы служили...

Мы не отозвались на предложен i е Комсомола -- кал e чить д e тск i я души в

отрядах п i онеров, и не порвали нашей братской связи из-за страха перед

репресс i ями ГПУ. Мы честно и прямо называли себя скаутами и так же прямо

выполняли свой долг, как мы его понимали.

Наша сов e сть и гордость не позволили нам понести к ногам ГПУ покаянной

мольбы о прощен i и. Она диктовала нам прямой путь. Этот путь привел нас в

Соловки. Ну, так что-ж?

Может быть, какой-нибудь скептик, волосы котораго уб e лены пылью длинной

жизненной дороги, и мог бы сказать нам тоном мягкаго упрека:

-- Разв e стоило коверкать свою молодую жизнь из-за юной задорности и

несгибаемости? Это в e дь -- д e тское донкихотство.

Но в e дь мы боролись не за скаутскую организац i ю, не за право д e тей

собираться в патрули, носить широкополыя шляпы и ходить в походы. ³⁵⁸

Мы были солдатами великой арм i и молодежи, которая не пошла ни под

угрозой нагана, ни за приманкой пайка по пути безбож i я, интернац i онала и

крови... В этой арм i и были бойцы разных степеней активности. Были и

террористы, и боевики, и подпольщики, и политики. Скаутск i й отряд оказался

носителем моральной силы нашей идеи. Он не усп e л сплотиться в кулак для

политическаго сопротивлен i я, но в сотнях и тысячах городов Росс i и он показал

свою несгибаемость, свою моральную силу и с честью вынес первое испытан i е,

которое судьба поставила на пути скаутскаго братства всего м i ра. Русск i е

скауты показали, что Росс i я, нац i ональная Росс i я, может поставить их в ряды

т e х сыновей, которые остались до конца на русском посту...

Мы не сдались, и грубая сила могла только разметать нас по всему лицу

нашей Родины. Мног i е погибли под ударами террора, но в душ e оставшихся,

закаленных испытан i ями, по-прежнему горит Огонек Росс i и.

И если когда-нибудь будет подсчитываться количество погибших на великом

пути прогресса челов e чества, количество жертв в борьб e за идею правды и

любви, -- тогда молодежь всего м i ра с чувством гордости и уважен i я склонится

перед памятью русских скаутов.

Ибо русск i е скауты даже в вихр e пожара революц i и не склонили перед

грубой силой своих знамен...

 

Посл e дн i й взгляд на Соловки

 

"Бог не без милости,

Казак не без счастья..."

 

Вс e испытан i я посл e дних л e т все большей больше отражались на состоян i и

моих больных глаз. Закон Locus minoris resistentiae (м e сто наименьшаго

сопротивлен i я) сказывался в полной м e р e. В моем организм e оказалось

насл e дственно слабое м e сто -- глаза, и по этому м e сту ударили вс e невзгоды.

Думать о лечен i и и уход e зд e сь, на Соловках, было бы наивностью. Люди с

посл e дними степенями туберкулеза посылались сюда и гибли сотнями от лагерных

услов i й, от работы, от цынги, от полярнаго климата... Гд e мн e,

контр-революц i онеру, было мечтать о том, что вопрос о ³⁵⁹ моем гаснущем

зр e н i и обезпокоит кого-либо из чекистов?.. Меня спасла помощь брата и жены.

Гд e -то там, в Москв e, от скромнаго бюджета отрывались крохи и посылались

мн e... Не будь этого -- не уйти бы мн e с Соловков живым и зрячим...

Но я боролся за зр e н i е со всей своей изворотливостью, и так же боролись

за это и в Москв e. Я не могу писать, как удалось мн e добиться усп e ха, но

неожиданно в конц e апр e ля 1928 г. разразился гром среди яснаго неба. Пришла

бумажка:

"Заключеннаго Солоневича, Б. Л. направить в Ленинград, в тюремную

больницу имени д-ра Гааза"...

И вот, как-то вечером мн e объявили, что рано утром я на лодк e

отправляюсь на материк...

Пароходное сообщен i е между Соловками и материком поддерживается только

около 6 м e сяцев в году. Остальное время гавани замерзают, и около острова

образуется полоса льда в 3-4 километра шириной. Само море ц e ликом не

замерзает, и в хорош i е дни на лодк e можно проскочить, хотя и с большим

риском, в Кемь. И вот, единственным пассажиром такой лодки в апр e л e 1928

года оказался я.

Рано утром шел я со своей сумкой, постоянной спутницей моих

странствован i й, дошедшей вм e ст e с хозяином и до Финлянд i и, по льду к лодк e.

День об e щал быть тихим и морозным. Солнце гд e -то уже поднялось, но было

скрыто в розовом туман e. Бл e дно-голубое, какое-то призрачное небо св e тл e ло

все больше. Мы подошли к краю ледяной каемки и стали грузить вещи на лодку.

Солнце показало, наконец, свой бл e дно-красный, матовый край над зав e сой

тумана, и дальн i й монастырь внезапно расцв e тился мягкими красками. Покрытыя

инеем и сн e гом ст e ны Кремля зас i яли каким-то розовым блеском. Крыши башен

темн e й обрисовались на св e тлом неб e, а громады соборов как-бы поднялись во

весь свой величественный рост, доминируя над окружающей картиной...

Мы с e ли в лодку и оттолкнулись от льда. ³⁶⁰

Прощай, старый монастырь!.. Много вид e л я на твоей груди такого, что

лучше бы никогда не вид e ть челов e ческому глазу...

Прощайте, Соловки, остров пыток и смерти!..

Но теб e, Святая в e ковая твердыня, теб e -- до свиданья... Если, Бог

даст, я еще вернусь к теб e -- вернусь тогда, когда опять будут с i ять твои

кресты, гуд e ть колокола, а о мрачном прошлом напоминать будут только

памятники на братских могилах-ямах...

Я пр ie ду склонить свои кол e на перед памятью жертв, заливших своей

кровью и слезами твою грудь и твое святое имя... ³⁶¹

 

__