Глава VIII

 

 

--------

ДрапЈж

 

 

"Никто пути пройденнаго

У нас не отберет"...

Из п e сни

 

Историческ i й день -- 28 i юля 1954 года

 

Трет i й раз... Неужели судьба не улыбнется мн e и на этот раз?

И я обводил "посл e дним взглядом" проволочные заборы лагеря, вооруженную

охрану, толпы голодных, измученных заключенных, а в голов e все трепетала и

билась мысль:

-- Неужели и этот поб e г не удастся?

День проходил, как во сн e. К поб e гу все было готово, и нужно было ждать

вечера. Из самой ограды лагеря я должен был выйти налегк e. Вс e свои запасы

для длительнаго похода я хранил в аптечк e спортивнаго стад i она, в м e шечках и

пакетах с надписями: "Venena" с черепом и скрещенными костями. А свои запасы

я собирал н e сколько м e сяцев, урывая от скуднаго пайка, требуя для

"медицинскаго анализа" продукты из складовъ и столовых. И для 2-3 нед e ль

тяжелаго пути у меня было килограмма 4 макарон, кило три сахару, кусок сала

и н e сколько сушеных рыб... Как-нибудь дойду!..

 

Первая задача

 

Прежде всего нужно было выйти из ограды лагеря так, чтобы не возбудить

подозр e н i й. Я, как доктор, пользовался н e которыми возможностями покидать

лагерь на н e сколько часов, но для усп e шности поб e га нужно было обезпечить

себ e большую свободу д e йств i й. Нужно было, чтобы меня не начали искать в

этот вечер. ⁴⁴⁷

КАРТА КАРЕЛ I И

Прерывистыми лин i ями нам e чен путь поб e га моего брата из Медв e жьей Горы

(с e вер Онежскаго озера) и мой -- из Лодейнаго Поля.

 

⁴⁴⁸

Случай помог этому.

-- Вам телефонограмма, доктор, -- сказал, догнав меня, санитар, когда я

по досчатому мостку через болото шел в амбулатор i ю.

Я безпокойно развернулъ листок. Телефонограмма за н e сколько часов до

поб e га не может не безпокоить...

"Начальнику Санитарной Части, д-ру Солоневичу. Предлагается явиться

сегодня к 17 часам на стад i он Динамо. Начальник Административная Отд e ла

Скороскоков".

На душ e посв e тл e ло, ибо это вполн e совпадало с моими планали.

Благополучно выйдя из ограды лагеря, я облегченно перевел дух. Первая

задача была выполнена. Второй задачей -- было уйти в л e са, а третьей -- уйти

из СССР.

Ладно!

"Безумство см e лых -- вот мудрость жизни".

Рискнем!

 

Мой посл e дний сов e тск i й футбольный матч

 

На стад i он e "Динамо" предматчевая лихорадка. Команда Петрозаводска уже

тренировалась на пол e. Два ряда скамей, окружавших небольшую площадку с

громким назван i ем "стад i он", уже полны зрителями.

Из своего маленькаго врачебнаго кабинета я слышал взволнованные голоса

м e стных футболистов. Видимо, что-то не клеится, кого-то не хватает.

Приготовив сумку скорой помощи, я уже собирался выйти на площадку, как

неожиданно в корридор e разд e валки столкнулся с капитаном команды -- он же

начальник адмотд e ла м e стнаго ГПУ. Толстое, откормленное лицо чекиста было

встревожено.

-- Доктор, идите-ка сюда. Только тихонько, чтобы петрозаводцы не

услыхали. Тут наш игрок один в дымину пьян. Нельзя-ли что сд e лать, чтобы он,

стервец, очухался?

На скамейк e в разд e валк e игроков, д e йствительно, лежал и что-то мычал

челов e к в форм e войск ОГПУ. Когда я наклонился над ним и тронул его за

плечо, всклокоченная голова пьянаго качнулась, повела мутными глазами и

снова тяжело легла на лавку. ⁴⁴⁹

-- Н e т, товарищ Скороскоков. Ничего тут не выйдет. Чтобы он очухался,

кое-что, конечно, можно устроить. Но играть он все равно не сможет. Это

категорически. Лучше уж и не трогать. А то он еще скандалов над e лает.

-- Вот, сукин сын! И этак подвести всю команду! Посажу я его на

нед e льку под арест. Будет знать! Чорт побери... Лучш i й бек!

Через н e сколько минут из разд e валки опять с озабоченным лицом вышел

Скороскоков и с таинственным видом поманил меня в кабинет.

-- Слушайте, доктор, -- взволнованно сказал он тихим голосом, когда мы

остались одни. -- Вот какая штукенц i я. Ребята предлагают, чтобы вы сегодня

за нас сыграли.

-- Я? За "Динамо?"

-- Ну, да. Игрок вы, кажись, подходящ i й. Есть ребята, которые вас еще

по Питеру и по Москв e помнят, вы тогда в сборной флота играли. Так, как --

сыграете? А?

-- Да я в e дь заключенный.

-- Ни хр e на! Ребята наши не выдадут. А петрозаводцы не знают. Вид у вас

знатный. Выручайте, доктор. Не будьте сволочью... Как это говорится: "ч e м

чорт не шутит, когда Бог спит". А для нас без хорошаго бека -- зар e з.

Волна задора взмыла в моей душ e. Чорт побери! Д e йствительно, "если

погибать -- так уж с музыкой". Сыграть разв e, в самом д e л e, в посл e дн i й

разочек перед поб e гом, перед ставкой на смерть или поб e ду? Эх, куда ни шло!

-- Ладно, давайте форму.

-- Вот это д e ло, -- одобрительно хлопнул меня по плечу капитан. --

Компанейск i й вы парень, товарищ Солоневич. Сразу видать -- свой в доску.

Каково было ему узнать на сл e дующ i й день, что этот "свой парень" удрал

из лагеря сразу же посл e футбольнаго матча. Иная гримаса, в e роятно,

мелькнула у него на лиц e, когда он, отдавал приказан i е:

"Поймать обязательно. В случа e сопротивлен i я -- пристр e лить, как

собаку". ⁴⁵⁰

 

Матч

 

"...Футбол -- это такая игра, гд e 22 больших, больших дурака гоняют 1

маленьк i й, маленьк i й мячик... И вс e довольны"... (шутка).

 

Я не берусь описывать ощущен i й футболиста в горячем, серьезном матч e.

Радостная автоматичность привычных движен i й, стремительный темп см e няющихся

впечатл e н i й, крайняя психическая сосредоточенность, напряжен i е вс e х мышц и

нервов, б i енье жизни и силы в каждой кл e точк e здороваго т e ла -- все это

создает такой пестрый клубок ярких переживан i й, что еще не родился тот поэт

или писатель, который справился бы с такой темой.

Да и никто из "артистов пера", кром e, кажется, Конан-Дойля, и "не

возвышался" до искусства хорошо играть в футбол. А это искусство, батеньки

мои, хотя и мен e е уважаемое, ч e м искусство писать романы, но никак не мен e е

трудное. Не в e рите? Ну, так попробуйте! Тяжелая задача... Не зря в e дь

говорит народная мудрость: "У отца было три сына: двое умных, а трет i й

футболист". А если разговор дошел уж до таких интимных тем, так уж позвольте

мн e признаться, что у моего отца как раз было три сына и -- о, несчастный!

-- вс e трое -- футболисты. А я, мимоходом будь сказано, трет i й-то и есть.

Ну, словом, минут за пять до конца матча счет был 2:2. Толпа зрителей

гуд e ла в волнен i и. Взрывы нервнаго см e ха и апплодисментов то и д e ло

прокатывались по стад i ону, и все растущее напряжен i е игроков проявлялось в

б e шенном темп e игры и в р e зкости.

Вот, недалеко от ворот противника наш центр-форфард удачно послал мяч

"на вырыв", и худощавая фигура инсайда метнулась к воротам... Прорыв... Не

только зрители, но и вс e мы, стоящ i е сзади лин i и нападен i я, -- замираем.

Дойдет ли до ворот наш игрок?.. Но наперер e з ему уже бросаются два

защитника. Свалка, "коробочка" и наш игрок лежит на земл e, грубо сбитый с

ног. Свисток... Секунда громаднаго напряжен i я. Судья медленно д e лает шаг к

воротам, и мгновенно вс e понимают причину свистка:

Penalty kick! ⁴⁵¹

Волна шума проносится по толп e. А наши нервы, нервы игроков,

напрягаются еще сильн e й... Как то сложится штрафной удар? Пропустить удачный

момент в горячк e игры -- не так уж обидно. Но промазать penalty-kick, да еще

на посл e дних минутах матча -- дьявольски обидно... Кому поручат

отв e тственную задачу -- бить этот штрафной удар?

У мяча кучкой собрались наши игроки. Я отхожу к своим воротам. Наш

голкипер, на сов e сти котораго сегодня один легк i й мяч, не отрывает глаз от

того м e ста, гд e уже установленный судьей мяч ждет "рокового" удара.

-- Мать моя родная! Неужто смажут?

-- Ни черта, -- успокаиваю я. -- Пробьем, как в бубен..

-- Ну, а бьет-то кто?..

В этот момент через все поле проносится крик нашего капитана:.

-- Эй, товарищ Солоневич! Кати сюда!

"Что за притча. Зач e м я им нужен? Неужели мн e поручат бить?".. Б e гу.

Возволнованныя лица окружают меня. Скороскоков вполголоса говорит:

-- А, ну ка, доктор, ударь-ка ты. Наши ребята так нервничают, что я

прямо боюсь... А вы у нас дядя хладнокровный. Людей р e зать привыкли, так тут

вам пустяк... Двиньте-ка...

Господи!.. И бывают же так i я положен i я!.. Через н e сколько часов я буду

"в б e гах", а теперь я р e шаю судьбу матча между чекистами, которые завтра

будут ловить меня, а потом, может быть, и разстр e ливать... Чудеса жизни...

Не торопясь, методически, я устанавливаю мяч и медленно отхожу для

разб e га. Кажется, что во всем м i р e остаются только двое -- я и вражеск i й

голкипер, согнувш i йся и замерш i й в воротах.

По старому опыту я прекрасно знаю, что в так i я минуты игра на нервах --

первое д e ло. Поэтому я ув e ренно и насм e шливо улыбаюсь ему в лицо и не сп e ша

засучиваю рукава футбольной фуфайки. Я знаю, что каждая секунда, выигранная

мною до удара, ложится тяжким бременем на психику голкипера. Не хот e л бы я

теперь быть на его м e ст e! ⁴⁵²

Все замерло. На пол e и среди зрителей есть только одна двигающаяся

фигура -- это я. Но я двигаюсь неторопливо и ув e ренно. Мяч стоит хорошо.

Бутца плотно облегает ногу. В нервах -- приподнятая ув e ренность...

Вот, наконец, и свисток. Б e дный голкипер! Если вс e в лихорадк e

ожидан i я, то каково-то ему?...

Н e сколько секунд я напряженно всматриваюсь в его глаза, опред e ляю, в

какой угол ворот бить и плавно д e лаю первые шаги разб e га. Потом мои глаза

опускаются на мяч и -- странное д e ло -- продолжают вид e ть ворота. Посл e дн i й

стремительный рывок, ступня ноги плотно пристает к мячу, и в сознан i и

наступает перерыв в н e сколько сотых секунды. Я не вижу полета мяча и не вижу

рывка голкипера. Эти кадры словно выр e зываются из фильма. Но в сл e дующих

кадрах я уже вижу, как трепыхается с e тка над прыгающим в глубин e ворот мячем

и слышу какой-то общ i й вздох игроков и зрителей...

Свисток, и ощущен i е небыт i я прекращается... Гол!..

Гул апплодисментов сопровождает нас, отб e гающих на свои м e ста. Еще

н e сколько секунд игры и конец... 3:2...

 

Задача No. 2

 

Затихло футбольное поле. Шумящим потоком вылились за ворота зрители.

Од e лись и ушли взволнованные матчем игроки...

Я задержался в кабинет e, собрал в сумку свои запасы и через заднюю

калитку вышел со стад i она.

Чтобы уйти в карельск i е л e са, мн e нужно было перебраться через большую

полноводную р e ку Свирь. А весь город, р e ка, паром на ней, вс e переправы --

были окружены плотной ц e пью сторожевых постов... Мало кому из б e глецов

удавалось прорваться даже через эту первую ц e пь охраны... И для переправы

через р e ку я приб e г к ц e лой инсценировк e.

В своем б e лом медицинском халат e, с украшенными красными крестами

сумками я торопливо сб e жал к берегу, изображая страшную сп e шку. У воды

н e сколько баб стирали б e лье, рыбаки чинили с e ти, а двое ребятишек с лодочки

удили рыбу. Регулярно обходящаго берег красноармейскаго патруля не было

видно. ⁴⁵³

-- Товарищи, -- возбужденно сказал я рыбакам. -- Дайте лодку поскор e е!

Там, на другом берегу челов e к умирает. Лошадь ему грудь копытом пробила...

Каждая минута дорога...

-- Ах, ты, Господи, несчастье-то какое!... Что-ж его сюда не привезли?

-- Да трогать с м e ста нельзя. На дорог e умереть может. Шутка сказать:

грудная кл e тка вся сломана. Нужно на м e ст e операц i ю д e лать. Вот у меня с

собой и вс e инструменты и перевязки... Может, Бог даст, еще усп e ю...

-- Да, да... В e рно... Эй, ребята, -- зычно закричал старш i й рыбак. --

Греби сюда. Вот, доктора отвезите на ту сторону. Да что-б живо...

Малыши посадили меня в свою лодочку и под собол e знующ i я зам e чан i я

пов e ривших моему разсказу рыбаков я отъ e хал от берега.

Вечер e ло. Солнце уже опускалось к горизонту, и его косые лучи,

отражаясь от зеркальной поверхности р e ки, озаряли все золотым с i ян i ем...

Гд e -то там, на запад e, лежал свободный м i р, к которому я так жадно

стремился...

Вот, наконец, и с e верный берег. Толчек, и лодка стала. Я наградил ребят

и направился к отдаленном домикам этого пустыннаго берега, гд e находился

воображаемый пац i ент... Зная, что за мной могут сл e дить с другого берега, я

шел медленно и не скрываясь. Зайдя за холмик, я пригнулся и скользнул в

кусты. Там, выбрав укромное м e стечко, я прилег и стал ждать наступлен i я

темноты.

Итак, дв e задачи уже выполнены усп e шно: я выбрался из лагеря и

переправился через р e ку. Как будто немедленной погони не должно быть. А к

утру, я буду уже в глубин e карельских л e сов и болот... Ищи иголку в стог e

с e на!

На мн e плащ, сапоги, рюкзак. Есть немного продуктов и котелок. Компаса,

правда, н e т, но есть компасная стр e лка, зашитая в рукав e. Карты тоже н e т, но

как-то на ауд i енц i и у начальника лагеря я присмотр e лся к вис e вшей на ст e н e

карт e. Надо идти сперва 100 километров прямо на с e вер, потом еще 100 на

с e веро-запад и потом ⁴⁵⁴ свернуть прямо на запад, пока, если Бог даст, не

удастся перейти границы между волей и тюрьмой...

Темн e ло все сильн e е. Гд e -то вдали гуд e ли паровозы, смутно слышался

городской шум и лай собак. На моем берегу было тихо.

Я перевел свое снаряжен i е на походный лад, снял медицинск i й халат,

достал свою драгоц e нную компасную стр e лку, над e в ее на булавку, нам e тил

направлен i е на N и пров e рил свою боевую готовность.

Теперь, если не будет роковых случайностей, усп e х моего похода зависит

только от моей воли, сил и опытности. Мосты к отступлен i ю уже сожжены. Я уже

находился в "б e гах". Сзади, меня ждала пуля, а впереди, если повезет, --

свобода.

В торжественном молчан i и наступившей ночи я снял шапку и перекрестился,

как когда-то, 14 л e т тому назад, на набережной Ялты.

С Богом! Вперед!

 

Среди л e сов и болот

 

Теперь возьмите, друг-читатель, карту "старушки-Европы". Там, к

с e веро-востоку от Ленинграда вы легко найдете большую область Карел i ю. Если

вы всмотритесь бол e е пристально и карта хороша, вы между величайшими в

Европ e озерами -- Ладож<с>ким и Онежским -- зам e тите тоненькую ниточку р e ки

и на ней маленьк i й кружок, обозначающ i й городок. Вот из этого-то городка,

Лодейное Поле, на окраин e котораго расположен один из лагерей, я и б e жал 28

i юля 1934 года.

Каким маленьким кажется это разстоян i е на карт e! А в жизни -- это

настоящ i й "крестный путь"...

Впереди передо мной был трудный поход, километров 150 по прямой лин i и.

А какая может быть "прямая лин i я", когда на пути лежат болота, считающ i яся

непроходимыми, когда впереди дик i е, заглохш i е л e са, гд e с e ть озер

переплеталась с р e ками, гд e каждый клочек удобной земли заселен, когда

м e стное населен i е обязано ловить меня, как дикаго зв e ря, когда мн e нельзя

пользоваться не только дорогами, но и л e сными тропинками из за опасности

встр e ч, когда у меня н e т карты и свой ⁴⁵⁵ путь я знаю только ор i ентировочно,

когда посты чекистов со сторожевыми собаками могут ждать меня за любым

кустом...

Легко говорить -- "прямой путь!"

И все это одному, отрываясь от всего, что дорого челов e ческому сердцу,

-- от Родины, от родных и любимых.

Тяжело было у меня на душ e в этот тих i й i юльск i й вечер...

 

Вперед!

 

Идти ночью с грузом по дикому л e су... Кто из охотников, военных,

скаутов не знает вс e х опасностей такого похода? Бурелом и ямы, корни и суки,

стволы упавших деревьев и острые обломки скал, -- все это угрозы не меньше,

ч e м пуля сторожевого поста... А в e дь бол e е нел e паго и обиднаго положен i я

нельзя было и придумать -- сломать или вывихнуть себ e ногу в н e скольких

шагах от м e ста поб e га...

При призрачном св e т e луны (полнолун i е тоже было принято во вниман i е при

назначен i и дня поб e га) я благополучно прошел н e сколько километров и с

громадной радостью вышел на обширное болото. Идти по нему было очень трудно:

ноги вязли до кол e н в мокрой трав e и мху. Кочки не давали упора, и не раз я

кувыркался лицом в холодную воду болота. Но скоро удалось приноровиться, и в

мягкой тишин e слышалось только чавканье мокраго мха под моими ногами, каждый

шаг которых удалял меня от ненавистной неволи.

Пройдя 3-4 километра по болоту, я дошел до л e са и обернулся, чтобы

взглянуть в посл e дн i й раз на далек i й уже город. Чуть зам e тные огоньки

мелькали за темным л e сом на высоком берегу Свири, да по-прежнему паровозные

гудки изр e дка своим мягким, протяжным звуком нарушали мрачную тишину л e са и

болота.

Невольное чувство печали и одиночества охватило меня. ⁴⁵⁶

 

Горьк i я мысли

 

Боже мой!.. Как могло случиться, что я, вот, очутился в дебрях

карельских л e сов в положен i и б e глеца, челов e ка "вн e закона", котораго каждый

должен пресл e довать и котораго каждый безнаказанно может убить?..

За что разбита и смята моя жизнь? И неужели н e т иной жизни, как только

вот так -- по тюрьмам, этапам, лагерям, ссылкам, в поб e гах, опасностях, под

постоянным гнетом, не зная дома, семьи и никогда не будучи ув e ренным в куск e

хл e ба и свобод e на завтра?

И неужели не было иного пути, как только уйти из родной страны, ставшей

мн e не матерью, а мачехой...

Неужели надо было смириться? Неужели признать справедливость жертв,

страдан i й и смертей? Неужели стать соц i алистическим рабом, кроликом для

вивисекц i й? Или самому превратиться в погонщика рабов и самому проводить

так i е опыты?..

Н e т! Уж лучше погибнуть в этих л e сах, ч e м задыхаться и гнить душой в

этой стран e рабства. И пока я еще не сломан, пока есть силы и воля -- надо

б e жать и разсказать там, в ином м i р e, обо всем, что я вид e л зд e сь... И "там"

продолжать мою борьбу. А тут остаться я могу только за р e шетками. Иной жизни

у меня не будет.

Вопрос поставлен правильно. Смерть или свобода. Третьяго пути не

дано... Ну, что-ж... Мы еще повоюем, чорт возьми!

Я глубоко вздохнул, сжал зубы, тряхнул головой и вошел во мрак л e сной

чащи...

 

Четырнадцать

 

Четырнадцать дней... Т о л ь к о четырнадцать дней!.. А о них можно

написать томы, ибо каждый из этих дней был наполнен напряжен i ем тысяч

опасностей, тысяч мелочей, от каждой из которых буквально зависила жизнь...

И каждый из этих дней стоит в памяти, как будто это все было только

вчера. И часто по ночам просыпаешься в поту, и кажется, что вот-вот только

что зеленое карельское болото отпустило твои ноги из своего неумолимаго

капкана... ⁴⁵⁷

Четырнадцать дней одинокая, затерявшаяся в дебрях с e верной тайги и

болот, челов e ческая песчинка отыскивала свой путь в и н о й м i р... Через

л e са, гд e каждый нев e рный шаг грозил переломом ноги и смертью; через топк i я

болота, которыя хватали ноги, как клещами и тянули вниз в трясину; через

горящ i е л e са, душивш i е своим дымом; через бурныя р e ки, сбивавш i я с ног

усталаго путника; вплавь через громадныя карельск i я озера с ледяной водой,

заставлявшей кочен e ть т e ло; сквозь тучи с e верных комаров и москитов,

обл e плявших лицо темной маской; мимо неизв e стных избушек и деревень,

тщательно изб e гая вс e х тропинок и дорог, уходя от погони, от собак, от

облав, под выстр e лами пограничников ускользая в дик i е л e са, голодным,

усталым, с опухшими, израненными ногами, оставив позади все самое дорогое в

жизни и только в e ря в неиспов e димыя судьбы Всевышняго и сжав зубы в

посл e дней ставк e многол e тней борьбы на земл e III интернац i онала.

Да... Многое можно было бы написать про такой поход... Но -- он только

ничтожная капля в мор e страдан i й и приключен i й вс e х русских людей этой

проклятой эпохи. И не для интереснаго чтен i я создана эта книга. И не моя

судьба -- стержень ея.

Да, Солоневич ушел... Но милл i оны страдающих русских людей остались

т а м... И о них мы должны помнить всегда. Их горе должно быть нашим горем,

их страдан i я -- нашими страдан i ями. Ибо только в этом сл i ян i и мы остаемся

р у с с к и м и...

 

Граница

 

Не могу сказать, когда я перешел границу. Прос e к пришлось перес e кать

много. На каждой из них таились опасности, и мн e не было времени

вглядываться, им e ются ли на них пограничные столбы, разставленные на

километр друг от друга.

Но все-таки стали зам e чаться признаки чего-то новаго.

Вот, через болото прошли осушительныя канавы. Их раньше не было. Но

разв e эти канавы не могли быть прокопаны на каком-нибудь "образцовом совхоз e

ОГПУ?" ⁴⁵⁸

Вот, на тропинк e обрывок газеты. Язык незнакомый. Финск i й? Но, в e дь,

может быть, это сов e тская газета изданная в Петрозаводск e на карельском

язык e.

Вот, вдали, небольшое стадо овец. Можно-ли сказать с ув e ренностью, что

это ф и н с к о е хозяйство только потому, что в Карел i и я нигд e не видал ни

одной овцы?

Или, вот -- старая коробка от папирос с финской маркой. Но разв e не мог

пройти зд e сь сов e тск i й пограничник, куря контрабандныя папиросы?

Словом, я не знал точно, гд e я нахожусь и р e шил идти вперед до т e х пор,

пока есть силы и продовольств i е, и пока я не получу безспорных св e д e н i й, что

я уже в Финлянд i и.

Помню, свою посл e днюю ночь в л e су я провел совс e м без сна, настолько

были напряжены нервы. Близился момент, котораго я так страстно ждал столько

л e т...

 

Спасен!

 

К вечеру сл e дующаго дня, перес e кая узел проселочных дорог, я наткнулся

на финскаго пограничника. Момент, когда я ясно увид e л его не сов e тскую

военную форму, был для меня одним из счастлив e йших в моей жизни...

Я радостно бросился вперед, совс e м забыв, что представляю отнюдь не

внушающую дов e р i я картину: рослый парень, с измученным, обросшим бородой

лицом, в набухшем и измятом плащ e, обв e шанный сумками, с толстенной палкой в

рук e. Немудрено, что пограничник не понял изъявлен i я моего дружелюб i я и

ощетинился своей винтовкой. Маленьк i й и щуплый, он все пытался сперва

словами, а потом движен i ями винтовки заставить меня поднять руки вверх.

Славный парень!.. Он, в e роятно, и до сих пор не понимает, почему я и не

подумал выполнить его распоряжен i я и весело см e ялся, глядя на его суетливо

угрожающую винтовку. Наконец, он стал стр e лять вверх, и через полчаса я уже

шел, окруженный солдатами и крестьянами, в финскую деревню.

Боже мой! Как легко было на душ e!.. ⁴⁵⁹

 

Среди людей

 

Я не в e рил в то, что Финлянд i я может меня выдать по требован i ю

сов e тской власти. Я в e дь не бандит, не уб i йца и не вор. Я политическ i й

эмигрант, ищущ i й покровительства в стран e, гд e есть свобода и право.

Но я ожидал недов e р i я, тюрем, допросов, этапов -- всего того, к чему я

так привык в СССР. И я в e рил -- что это неизб e жныя, но посл e дн i я испытан i я в

моей жизни.

В маленькой чистенькой деревушк e меня отвели в баню, гд e я с громадным

облегчен i ем разгрузился, вымылся и стал ждать очередных событ i й.

Многого я ждал, но того, что со мной произошло, я никак не мог ожидать.

В разд e валку бани вошел какой-то благодушный финн, потрепал меня по

плечу, весело улыбнулся и пригласил жестом за собой.

"В тюрьму переводят. Но почему без вещей?" -- мелькнуло у меня в

голов e.

На веранд e уютнаго домика Начальника Охраны стоял накрытый стол, и мои

голодные глаза сразу же зам e тили, как много вкуснаго на этом стол e. А

посл e дн i е дни я шел уже на половинном пайк e "б e глеца".

Я отвернулся и вздохнул...

К моему искреннему удивлен i ю, меня повели именно к этому столу и

любезно пригласили с e сть. Хозяйка дома, говорившая по русски, принялась

угощать меня невиданно вкусными вещами. За столом сид e ло н e сколько мужчин,

дам и д e тей. Вс e улыбались мн e, пожимали руку, говорили непонятныя уму, но

так i я понятныя сердцу, ласковыя слова, и никто не намекнул ни интонац i ей, ни

движен i ем, что я арестант, неизв e стный подозрительный б e глец, может быть,

преступник...

Все это хорошее челов e ческое отношен i е, все это вниман i е, тепло и ласка

потрясли меня. Какой контраст с т e м, к чему я привык там, в СССР, гд e homo

homini lupus est⁵⁰

 

⁵⁰ Ч e лов e к челов e ку -- волк.

 

А вот зд e сь я -- челов e к вн e закона, нарушивш i й неприкосновенность

чужой границы, подозрительный ⁴⁶⁰ незнакомец с опухшим, исцарапанным лицом,

в рваном плать e -- я, вот, нахожусь не в тюрьм e, под угрозой штыков, а в

дом e Начальника Охраны, среди его семьи... Я для них прежде всего --

челов e к...

Потрясенный этими мыслями и растроганный атмосферой вниман i я и ласки, я

почувствовал вс e м сердцем, что я д e йствительно попал в иной м i р, не только

географически и политически отличающ i йся от сов e тскаго, но и духовно

д i аметрально противоположный -- м i р челов e чности и покоя... Хорошо, что мои

очки не дали хозяевам зам e тить влажность моих глаз. Как бы смог объяснить им

я это чувство растроганнаго сердца, отогр e вающагося от своего ожесточен i я в

этой атмосфер e ласки?..

За непринужденной веселой бес e дой, охотно отв e чая на вс e вопросы

любознательных хозяев, я скоро совс e м перестал чувствовать себя загнанным

зв e рем, б e глецом и преступником и впервые за много, много л e т почувствовал

себя ч е л о в e к о м, н а х о д я щ и м с я с р е д и л ю д е й.

Как i я чудесно радостныя понят i я -- челов e чность и свобода, и как

безпросв e тна и горька жизнь т e х, чей путь перестал осв e щаться с i ян i ем этих

великих маяков челов e чества!

 

___

 

К концу вечера, посл e об e да, показавшагося мн e необыкновенно вкусным,

моя милая хозяйка с сердечной настойчивостью предлагала мн e уже пятую чашку

кофе.

Зам e тив, что я немного ст e сняюсь, она, наклонившись ко мн e, неожиданно

тихо и ласково спросила.

-- Пейте, г<о>лубчик. В e дь вы, в e роятно, давно уже не пили кофе с

булочками?

-- Четырнадцать л e т, -- отв e тил я.

 

--------