Сильные и слабые стороны опросников

Опросники — стандартизованный измерительный метод, иначе — стандартизованный самоотчет (Общая психодиагностика, 1987). В настоящее время, вероятно, наиболее часто используемый в психологических исследованиях метод. По этой причине рассмотрим его подробнее.

К недостаткам тест-опросников часто относят излишнюю “ прозрачность ”, то есть, возможность сильного эффекта социальной желательности, искажающего влияния мотивации обследуемого представить себя в более приятном виде, с социально одобряемыми чертами. Однако при этом психодиагностическая ситуация при использовании тест-опросников часто представляется в искаженном свете. Основной аргумент “против” рождается при их сопоставлении с проективными методами. Однако такое противопоставление ошибочно. Целесообразно согласиться с мнением Ф.Б.Березина о том, что трудно провести между этими двумя методическими подходами ясную разграничительную линию.

Опросным методам присущи характеристики прочих интроспективных методов. В них всегда слито отображение внутреннего мира своей личности с особенностями его осознания. Как и каждое самонаблюдение оно имеет ограниченную полноту и точность. Однако думать, что ценность таких сведений невелика было бы большой ошибкой. Искать опосредованные пути диагностики переживаний, имея более прямой путь — вопросы об этих переживаниях — было бы нерационально. За этим стояло бы также отрицание значения сознания для личности, признание неспособности наблюдать за собой и контролировать свое состояние, поведение, деятельность. H.J.M.Hermans и H.Bonarius (1991) утверждают, что испытуемый должен рассматриваться как сотрудник при исследовании личности. Делая обзор современных методов исследования личности, они пришли к выводу, что психология личности идет к тому, чтобы признать индивида экспертом в области собственного “Я” и относящихся к нему ситуаций. Это означает, что в психологическом исследовании испытуемому должна быть отведена более активная роль.

Еще одну распространенную исследовательскую установку можно выразить тезисом: “неосознаваемые и недостаточно осознаваемые явления внутреннего мира личности лучше всего исследовать с помощью проективных тестов”. Теоретическое обоснование этого тезиса представляется недостаточно ясным. Здесь есть неявное допущение о том, что в ситуациях выбора из нескольких альтернатив — например, выбора из нескольких вариантов ответа на один вопрос, сформулированный в словесной форме — у человека влияние вытесняемых мыслей, неосознаваемых желаний, стремлений и т.п. блокируется. Неизвестны эмпирические свидетельства и теоретические модели такого психического образования, которое реализовывало бы такого рода функции. Какой психологический смысл имела бы подобная структура? Раскрыть подобный смысл довольно трудно.

Оценка диагностической ценности проективных методов как исключительной предполагает рассмотрение неосознаваемых влечений и побуждений как имеющих безграничное первенство в регуляции поведения, как постоянно доминирующих над осознаваемыми потребностями. Самосознание личности при этом предстает как “опутанное и крепко связанное” собственными защитными механизмами и неспособное к адекватному отображению. При таком взгляде волевая регуляция и самосознание личности предстают с дефицитарным развитием у подавляющего большинства людей. Однако это противоречит, и всей картине личностного развития, и действительной регуляции поведения и деятельности. Если бы человек был щепкой в потоке собственных влечений и импульсов, ни о каком становлении личности, стремлении к самореализации, жизненных целях и принципах, ценностях и нормах, многих других важнейших феноменах и факторах личности нельзя было бы говорить. Эти понятия были бы попросту лишними для психологии. Разумеется, сказанное не отрицает реального значения неосознаваемых явлений для всей психической активности и целесообразности использования проективных методов.

Следует помнить, что квалифицированный психолог, как правило, отдает себе отчет в том, что прямая интерпретация отдельного ответа имеет весьма ограниченную ценность. Необходимо рассмотрение совокупности ответов, сравнение шкальных оценок с данными по всей выборке, сопоставление результатов по одной методике с результатами по другим и т.д.

Другой аспект связан с “прозрачностью” опросников, которая якобы подталкивает обследуемых в своих ответах ориентироваться на “социальную желательность” определяемого личностного качества.

Социальная желательность — предрасположенность или установка давать на самооценочные вопросы социально одобряемые ответы, чтобы казаться себе или другим бо­лее социально желательным. Проявляется социальная желательность, когда оцениваются характеристики, значимые для социального окружения, делающие их обладателя социально привле­кательным.

Для оценки выраженности феномена социальной желательности в конструкцию многих методик включены специальные оценочные шкалы. Их часто называют шкалами лжи.

Снижению эффекта социальной желательности способствует правильное предъявление методики и предварительная беседа психолога с испытуемым, направленная на снижение недоверия и скрыт­ности (ознакомление с правилами профессиональной этики психолога, объяснение целей обследования и планов использования результатов и т.д.).

Преимущество опросников, снабженных вспомогательными шкалами, состоит в том, что многие из них позволяют получать количественные оценки, по которым можно сопоставлять уровень выраженности интересуемого психического качества у отдельного индивида с его распространенностью и выраженностью в популяции.