Студопедия — Методические указания 14 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Методические указания 14 страница






заботится обо мне?!»

И он снова ощутил, что все более и более теряет веру в силу богов.

 

 

* * *

 

Войско хеттов подошло к долине Каннувара уже к вечеру.

Мари-Луйс ехала в крытой колеснице вместе с Ерес Эпит. С нетерпением

ждала она, что вот-вот покажется лагерь армянского войска.

Когда царь Мурсилис сообщил, что берет ее с собою в поход, Мари-Луйс

с трудом удержалась, не обнаружила своей радости...

Из Хаттушаша выехали семь дней назад. И вот цель уже близка.

Привал сделали на подступах к долине.

Принесли тут жертву хеттской богине солнца Кумарфи. Для Мари-Луйс

раскинули шатер.

Вечерело. Вдали напротив уже четко просматривались костры армянских

воинов. Над головой сияло звездное небо. Хетты не переставали удивляться

тому, как велико армянское войско: подумать только, сколько костров

полыхает.

Мари-Луйс, хорошо зная своего супруга, понимала, что он намеренно

велел запалить множество костров, дабы уже при первой встрече с врагом

произвести на него устрашающее впечатление.

Тьма сгущалась. Мари-Луйс попросила Ерес Эпит погасить светильники, а

вход в шатер при этом оставить открытым. Там, напротив, в родном войске ее

супруг, а может, и брат тоже. Изловчиться бы как-то да оказаться среди

них!.. Она это может. Скажем, переоденется жрицей-прорицательницей в

рванье и, миновав возможные препятствия, окажется у своих.

Но с каким лицом явиться к супругу? Оскверненная — к чистому,

незапятнанному?! Нет, не пойдет она! Да и здесь, у Мурсилиса, у нее есть

свои цели.

Думы не давали покоя. И сна ни в одном глазу. Мари-Луйс попросила

Ерес Эпит принести ей мужское одеяние. Облачившись в него, она вышла из

шатра. В войсках все уже спали. Костры давно прогорели. Бодрствовали

только дозорные. Воздух над лагерем был тяжелый, пропахший человечьим и

конским потом.

Часы тянулись медленно.

В правом крыле Мурсилисова лагеря раздался какой-то шум. И следом,

разрывая ночную тьму, прокатился крик часовых:

— Просыпайтесь!..

— Вставайте! Вставайте!..

Мари-Луйс заметила, что вдали движется к ним широким строем черная

масса. И она тотчас поняла, что это, должно быть, та самая арцахская

конница, о которой ей поведал, будучи в Хаттушаше, Таги-Усак. О боги! Да

это же как шквал, как буря!.. И гордость переполнила душу Мари-Луйс.

Тревога охватила весь лагерь. Стремительно вылетел из шатра царь

Мурсилис и, вскочив в колесницу, помчался туда, откуда накатывался шум и

грохот.

Мари-Луйс тоже взошла в поданную ей колесницу и понеслась вслед за

ним...

От неожиданного ночного нападения невиданной дотоле конницы в войске

хеттов все перемешалось. Но военачальникам удалось овладеть положением и

удержать лагерь в единении, не дать людям броситься в панике врассыпную.

А армянские конники тем временем упорно атаковали стан то в одном, то

в другом направлении.

С рассветом в поддержку им Каранни двинул и пешие войска.

Мари-Луйс понимала, что супруг ее стремится взять хеттов в кольцо с

тем, чтобы конница затем прорвалась в лагерь.

Солнце всходило багровое, как кровью облитое. Холодный осенний воздух

был какой-то колючий.

Царевич Наназити подкатил в колеснице к Мари-Луйс и, с юношеской

пылкостью приветствуя ее, сказал:

— Советую тебе, возлюбленная женщина моего отца, войти в шатер и не

покидать его!

— А если я, — ласково улыбнувшись ему, проговорила она в ответ, —

пожелаю быть рядом с тобою?..

— Отец требует, чтобы ты оставалась в шатре.

— Я хочу и с отцом твоим быть рядом!..

— Он будет на поле битвы.

— Именно там-то я бы и хотела быть, мой юноша. Разве ни ты, ни твой

отец не понимаете, что обречены на погибель?

Царевич рассмеялся:

— Неужто так?

— Конечно. У армян видишь, какая конница. Вы бессильны противостоять

ей.

— Удивительное дело! — уже серьезно промолвил Наназити. — Впервые

вижу подобное. Когда, каким образом армяне додумались до этого? И как им

такое удалось? Не понимаю.

— Они и богов могут оседлать и взнуздать! — засмеялась теперь уже

Мари-Луйс — Ты славный, Наназити, мне жаль тебя.

— Отец мой противопоставит армянской коннице своих слонов. Они ох как

страшны!..

Наназити стеганул коней и умчался.

Мари-Луйс долго с усмешкой смотрела ему вслед. Затем обернулась туда,

где виднелись сгруппированные армянские части. Вот взгляд ее отыскал знамя

Каранни. Она вся напряглась: вдруг увидит и его самого или хотя бы его

колесницу?.. А куда свернул Наназити? Что, если он помчался прямо к стану

ее супруга?.. Остановись, глупый юноша, престолонаследник Каранни, что

лесной ягуар, вмиг удушит тебя!.. Остановись!..

Осеннее солнце совсем не грело. Только зажигало сверканием оружие

воинов.

Слева опять накатывался какой-то рокот. Мари-Луйс с тревогой

посмотрела туда и увидела что-то вроде огромных движущихся холмов. Как

барханы в пустыне под ветром.

Ясно! Это хетты готовятся ввести в бой своих слонов.

Мари-Луйс забеспокоилась не на шутку. Наназити ведь сказал, что они

против конницы направят слонов!..

И много этих слонов. Сотни полторы. Когда они выступили из Хаттушаша,

Мурсилиса как раз сопровождал военачальник, приставленный к ним. С виду

довольно приветливый, немолодой уже человек. Слонов царю Мурсилису

доставили из Индии. Они специально обучены. Сила в них ужасающая.

Мурсилие очень гордился своим приобретением. Ведь на поле сражения

они буквально затаптывают войско противника и обращают в бегство.

Для лютости перед боем их еще и опаивают вином...

Мари-Луйс ринулась к шатру царя Мурсилиса. На пути она увидела, как

воины, приставленные к слонам, наливали вино из бурдюков в корыта.

Военачальник их низко поклонился Мари-Луйс.

У царицы в руках был скипетр, завершающийся золоченой головой богини

Иштар с пустыми глазницами.

Мари-Луйс остановилась у корыт с вином, вокруг которых ходили жрецы и

освящали пойло слонов. Она подошла поближе и тоже, как бы присоединяясь к

священнодействию, стала опускать свой скипетр то в одно, то в другое

корыто и, покрутив им семь раз, незаметно нажимала на потайную кнопку

сжимаемого в ладони скипетра, из которого через глазницы золоченого божка

в корыта с вином сочился смертельный яд.

Так Мари-Луйс «освятила» все корыта. Затем она от имени царя щедро

вознаградила приставленного к слонам военачальника и его воинов.

— И столько же получите, когда с победой завершите сражение!

— Так будет! Мы одержим победу! — подобострастно кланяясь, отвечал

военачальник. — Да исполнится воля твоя, божественная царица!..

Мари-Луйс оставалась близ слонов, пока они не выпили все вино.

Вернувшись к себе в шатер, она попросила позвать к ней раба-евнуха.

 

 

* * *

 

Какой-то человек бросился в ноги Каш Бихуни:

— О господин, удостой меня внимания.

— Кто ты? — с удивлением разглядывая диковинного карлика, безусого и

безбородого, но одетого мужчиной, спросил Каш Бихуни.

— Не видишь разве, что перед тобою евнух, о верховный военачальник

Каш Бихуни? Послушай меня и вознагради за службу, господин мой.

— И все-таки кто ты и откуда? — не переставая удивляться, допытывался

Каш Бихуни.

— Мне приказано передать тебе, чтобы вы, армяне, не убоялись слонов

Мурсилиса. Они отравлены и все передохнут, еще не ступив на поле сражения.

— А кто их отравил? И кто послал тебя?

— Не велено говорить. Я поклялся богами, не насилуй меня!

Каш Бихуни одарил евнуха, и тот исчез так же внезапно, как появился.

Каждому из воинских соединений жрецы придавали изображения богов того

или иного племени или полка.

Два жреца истово умащивали бронзовое изображение бога Ваагна,

укутывали его изножие шкурами и сипло гундосили какое-то ритуальное

песнопение. Находящиеся в войске армянские женщины и бесчисленное

множество жриц кидали в направлении хеттов дохлых мышей и разную мелкую

тварь, уверенные, что этим сгубят на корню хлеба врага.

Каш Бихуни, не обращая на все это внимания, направился посмотреть

ров, прорытый за минувшую ночь и замаскированный кустарником. Именно тут

ожидалось прохождение слонов противника... Он все думал, кто отравил

слонов...

О том, что карлик мог солгать, Каш Бихуни почему-то и мысли не

допускал... Мари-Луйс в лагере Мурсилиса...

Во рвах еще и копья укрепили, чтобы слоны, падая, напарывались

брюхом. Выходит, рвы эти, может, и не понадобятся?..

С такими размышлениями Каш Бихуни дошел до Драконова полка. Воины

его, спешившись, славили богов Арега и Ваагна. Тянули молитвы и

песнопения. Возглавлял это их священнодействие верховный жрец войска. Он,

в свою очередь, еще и горстями развеивал землю с берегов Евфрата — она

была у него в кожаном мешке. Ветер относил землю к хеттам, и это, по

поверью, должно было ослабить их мощь.

Войско выстраивалось дугой, как приказал Каш Бихуни.

Каранни, стоя в колеснице, наблюдал за построением полков.

После ночного наступления верховный военачальник отвел часть конницы,

чтобы дать ей передышку. А новую атаку предпримут еще не участвовавшие в

бою конники. И поведет их старший сын Багарата Дола. Каш Бихуни приказал

ему, когда пешее войско уже врежется в ряды противника, ударить конницей в

тыл с трех сторон.

С престолонаследником в его колеснице находилась Нуар — в доспехах, в

боевом вооружении. Ей все это было очень к лицу. Каранни на миг так

залюбовался ею, что, не удержавшись, даже поцеловал.

— Иди в шатер, Нуар! — сказал он. — Объяви жрецам мой приказ о том,

чтобы всех оставшихся идолов установили на возвышении. И сама, своею рукой

принеси в жертву Эпит Анаит белую овечку да помоли богиню о том, чтобы

была к нам милостива.

Опустив голову, она, словно вину искупая, проговорила:

— Моя владычица, царица Мари-Луйс, в лагере у хеттов, божественный? Я

буду молиться и о ее спасении!

Каранни схватил ее за руку.

— Откуда, ты узнала, что царица там?!

— Сердцем учуяла, — прошептала Нуар. — Боги мне поведали, зная, как я

чту царицу. А еще, мне кажется, я издали разглядела ее. Раза два это было.

Только одета она была во все мужское. Да не оставят ее боги! И да будет ей

Эпит-Анаит доброй матерью-покровительницею!..

Нуар ушла. Каранни взял из рук оруженосца глиняный ковш, полный вина,

и осушил его. Он чувствовал себя спокойным и уверенным. Словно бы и не к

бою готовился, а к празднеству, к великому, торжественному деянию.

Подумалось о жене. «Зачем искать исполнения всех мечтаний в дальних далях,

моя царица? — мысленно обратился он к ней. — На своей стонущей от горя и

страданий земле, у себя под ногами надо искать и находить ответы на все,

что мучает тебя! Боль — это значит мука, мука рождения!..»

Каранни велел позвать жреца Драконова полка.

— Что предвещаешь? — спросил царевич, когда тот появился.

Жрец долго всматривался в даль горизонта, затем опустил взгляд к

ногам царевича и проговорил:

— Пусть узнает возлюбленный богами Каранни, что предсказания небес

благоприятствуют ему! Так это! Именно так! Ты свершишь то, что осилит твоя

всеславная отвага! Я вижу всех армянских богов! Они в единении готовы

противостоять хеттским богам! Ты, божественный, отважнейший из отважных! И

мощь твоя неодолима!

Каранни одарил жреца-предсказателя и велел затем позвать

колдуна-заклинателя. Тот явился весь перевитый медными прутьями, на плечах

у него были нацеплены тоже два медночеканных солнца, сияющих бликами.

Воистину колдун.

Он поклонился престолонаследнику и запричитал, воззрившись в небо:

— О, явись, бог Солнце! Явись в помощь народу моему армянскому! —

Затем, обращаясь к царевичу, объявил: — Бог Солнце с тобой! Подними свое

знамя и ринься на врага, как огонь в сухостой! Ищи победу не в слабости

врага, а в силе своей!..

Колдун произносил и другие приятные для слуха Каранни речи. Но одна

причина для тревоги была. Слоны Мурсилиса не на шутку беспокоили царевича.

Правда, Каш Бихуни убеждает, что беспокойство излишне. Но откуда в нем эта

уверенность? И почему он так думает? Считает, что Мурсилис не введет

слонов в сражение? Про евнуха-хетта что-то говорил. Не обман ли это?

Может, его сам Мурсилис специально заслал, чтобы отвлечь их внимание от

главного удара?.. В общем, не очень все ясно...

 

 

И этот день канул в Лету — солнце ушло за горизонт.

Арбок Перч подложил под голову колчан для стрел и пращи, разлегся

прямо на песке и уставился взглядом в сторону вражеских расположений. Днем

он выспался и потому сейчас бодрствовал и был готов к новому сражению. А

оно, пожалуй, и этой ночью возможно. И пусть состоится. Ему не привыкать.

Сегодня, правда, он несколько огорчен. Нуар отворачивается от него, не

желает видеть, вся пребывает во власти богов и их наместника на земле, а

ему это — нож острый. И из сердца никак ее не вырвать — вот в чем

проклятье!..

В последнее время Арбок Перчу все чаще и чаще вспоминается родное

селение. Отчего бы это? Ведь всего и памяти от тех времен — колчан, на

котором сейчас покоится его голова... Сегодня местные жители насобирали

тут много камней и наносили им, чтоб было что из пращи выпускать во врага.

И свинцовых шариков принесли. Они особенно далеко летят и, несмотря на

малость, бьют сильно. Арбок Перч некоторые из камушков пометил черной

ореховой краской. На иных начертал имя Нуар. И на аркане своем его

написал. На том самом, которым не счесть сколько врагов заарканил и

удушил. Вот бы и Нуар им заарканить, да только живую, трепетную, чтобы к

себе притянуть! Ах, боги мои, где вы?!

Он резко повернулся на другой бок. Занозой в сердце свербила одна

дума: не Каранни ли причиной тому, что Нуар не любит его, Арбок Перча? В

душе разгоралось пламя ненависти. Но против кого? Не против Нуар! Нет!

Против того, кто наслаждается, нежится с ней. Душа алчет потому, что он,

Арбок Перч, смертен. Но ведь и боги алчны? А они-то бессмертны? И царевич

тоже...

Кто-то тряхнул его за плечо. Не иначе, какой-то из богов в обиде, что

не помянул. Вот жизнь, и у себя за зубами не можешь упрятать свою думу!..

Обозленный, он вскочил и увидел, что это всего только приятель,

рыжеволосый бородач-воин. Еще и смеется, стервец.

Они обнялись.

— Будь ты неладен, спугнул мои думы! — недовольно пробурчал Арбок

Перч.

— Чего тебе грезилось?

— Не скажу.

— Да сбудется желаемое!

Арбок Перч оттаял.

— Вести у тебя какие-нибудь есть? — спросил он.

— Нет.

— И у меня тоже.

— Я тут кое-что насобирал, — сказал рыжий, — найти бы кого-нибудь из

наших краев, матери переслать...

— Едва ли есть здесь кто-нибудь из наших мест, — пожал плечами Арбок

Перч. — Сбудь лучше все купцам. А когда придет время домой возвращаться,

еще насобираешь для матери добра.

— Ха-ха! — горько засмеялся рыжий. — Время домой возвращаться!..

Будет ли такое?

Арбок Перч разозлился. Нечто подобное ему уже говорил зять. Пал он в

схватке с хеттами. Не так давно, года не прошло. Дело было в пору

весеннего паводка на Евфрате. Зять тогда сказал: «Будет потоп. За многие

грехи боги сговорились уничтожить человечество. Вот, видно, и пришла

пора...»

Арбок Перч все вспомнил. Вспомнил и то, что Евфрат тогда хоть и очень

разозлился, но не затопил даже окрестных поселений. А зять его погиб

именно в то время. Может, и оттого, что в голове у него роились разные

путаные мысли. Кстати, тоже все твердил, мол, хорошо бы один у нас был

бог, и знали бы мы его, и понимали. А то ведь вон сколько, как овец в

отаре... Таких-то дум боги, верно, и не простили ему...

А Арбок Перч злился потому, что и ему в голову нередко лезут такие

мыслишки. Одолевают, словно острая заноза в пятке. Он, правда, давно

уразумел, что полагаться надо больше на силу свою, а не на богов...

Каранни стоял в колеснице. Арбок Перч подошел поближе. Царевич был

одет как на парад. Не Нуар ли так старательно обрядила его?..

Воины приветствовали царевича:

— Слава отважному Каранни!..

— Слава!..

Арбок Перч вторил им. Но вдруг ощутил, что делает это не от души:

Нуар, как комок в горле, перекрыла все его чувства.

Царская колесница, запряженная четырьмя конями, была спереди окована

медной броней. За щитом были колчаны со стрелами, копья. В руках царевич

держал секиру. Он тронул коней. За ним следовало пешее воинство во главе

со своим военачальником. Все в островерхих шлемах и в коротких плащах, не

стесняющих движения.

— Видать, в покровителях у нашего царевича могущественный бог! —

сказал рыжеволосый.

Арбок Перч знал, что стихия Каранни — сражение, что он не выносит

никакого блеска и роскоши, кроме блеска оружия. У него было достоинство,

каким мало кто обладал: твердый, независимый нрав и умение правильно

оценивать обстановку...

— Престолонаследник наш всегда будет победителем!.. — снова сказал

рыжий приятель Арбок Перча и при этом сладко зевнул.

— Да поможет ему превеликий бог Мажан-Арамазд! — прошептал Арбок

Перч. И тут же подумал: нет, нет! Пусть враг сразит его! Сразит во всем

его великолепии! Может, тогда Нуар наконец и к нему, к Арбок Перчу,

повернется?! По-иному посмотрит на него и увидит... Может... О боги, да

что же он такое взял в голову! Экий стыд!..

А Каранни тем временем направлялся к его сотне. Арбок Перч был вполне

готов встретить царевича как должно. Построил воинов, кои были во

всеоружии — хоть сейчас в бой.

Престолонаследник подъехал и, приветственно воздев руку, громко

сказал:

— Удачи вам, льву подобные, отважные мужи!

— Мы готовы к победному бою! — загремела в ответ в один голос вся

сотня. — Слава царевичу!

Опустившись на правое колено, Арбок Перч смиренно проговорил:

— В твоем приветствии глас божий, государь наш!

Сказал и устыдился, вспомнив про свои недавние недобрые думы.

Каранни остался доволен сотней Арбок Перча. Нуар, кстати, просила

назначить его властителем Нерика. Надо будет так и сделать. Вот только

скорее бы покончить с хеттами и вернуться домой. Однако этот вчерашний раб

заносчив и непокорен. Ладно, время покажет...

Царевич вынул золотую серьгу из уха и сам продел ее в мочку Арбок

Перчу. Воины явно растрогались, а Арбок Перч вроде бы и нет.

— Знайте, храбрецы! — сказал Каранни. — Ваша доля добычи после победы

будет вдвое больше, чем у других!

— Да не оставишь нас милостью своей!..

Престолонаследник умчался. И взгляд, и думы его были далеко. Отчего

это хетты так скучены? Уж не ждет ли Мурсилис подкрепления?.. И слоны там

у них вроде как совсем без движения! Собаки стаями носятся у вражьего

стана. И стервятники почему-то вьются?..

 

 

Вернувшись к себе, Каранни созвал своих приближенных. Собрались

военачальники, жрецы войска, старейшины родов и племен. Поначалу им был

дан обед. Ели обильно. Каш Бихуни засыпал всех остротами, безжалостно

высмеивал почти каждого, кто попадался на язык. Пожалуй, это было

единственной его страстью, если не считать жареных бобов, которые он жевал

непрерывно, может даже ночью.

Из питья к обеду подавали только пиво. Так распорядился царевич.

После освобождения Нерика и захвата северных провинций Хеттского

царства военный совет армянских властителей и военачальников собрался

впервые. Поначалу говорил Каш Бихуни:

— Мы стали сильными и побеждаем врага только благодаря тебе,

божественный Каранни! И наше неизменное желание совпадает с волею богов:

мы хотим, чтобы ты был нашим царем, нашим единственным властелином! Да

будет так!

Все встали и с воодушевлением поддержали сказанное:

— Да будет так! И да будет нашим монархом, нашим единственным

властелином богоравный Каранни!..

И тут сказал свое слово престолонаследник:

— Но мой царь-отец ведь еще жив, люди!

— Да будет так! — стояли на своем собравшиеся.

— Царь-отец тоже благословит тебя, Каранни! Он ведь остается царем!..

— Мы выражаем и волю царя Уганны!..

И это было еще не все. Жрецы войска, сойдясь со всех концов, криками

возгласили, что волею неба Каранни причислен к сонму богов.

— Ты, царевич, потомок Мажан-Арамазда, а значит, ты — бог!

— Да будет так! Да будет!..

Лагерь сотрясался от ликования.

Военачальники и жрецы в бурных спорах решили наконец, каким быть

гербу Каранни.

Астролог Таги-Усак выгравировал на медном листе изображение Ваагна

Драконоборца в победной схватке со львом, на котором восседает бог

Мажан-Арамазд. Это отныне являло символ царской власти. И Каранни должен

был носить его не только на груди, но и на перстне-печатке.

Было объявлено, что впредь всем храмам надлежит почитать единого

бога — Мажан-Арамазда и его наместника на земле — богоравного властелина

Каранни. И ничто не должно в них, в этих храмах, твориться без его

повеления и благословения. Воинский шлем царевича увенчали резными

золочеными солнцем, луною, пятью звездами и надписью о победах над

хеттами.

Всеобщее ликование завершилось пиршеством.

Каранни пил немного. Время от времени он диктовал Таги-Усаку приказы,

в коих строго определялись права и обязанности городских старост:

подчиняться они должны властителям родов и племен и жрецами их назначать

запрещалось. А жрецам в городах только ему, престолонаследнику, надлежало

подчиняться. Лишь некоторым из них было разрешено иметь жреческий посох.

Властители родов радостно одобряли все перемены и за это тоже славили

своего царевича.

Наконец с пированьем было покончено, и Каранни, обращаясь к

собравшейся знати, спросил:

— Как нам начать решающее сражение, что вы об этом думаете?

Хоть вопрос был задан всем, ответа он ждал от Каш Бихуни. И тот,

подняв отяжелевшую голову, спросил:

— А что вещают тебе боги, государь наш?

— Они благословляют нас.

— С этим ясно. Значит, решать нам самим. Думаю, нападать следует

ночью, как мы извечно это и делали.

Урси Айрук с юношеской наивностью счел нужным высказать свое

предостережение:

— Помните про хеттских слонов, люди! — воскликнул он.

— Помним, — сказал Каш Бихуни. — Их надо заманить в сторону наших

рвов. Надолго тогда хватит падали на прокорм Мурсилиса, когда в плен к нам

угодит. Кстати, Урси Айрук, ты и будешь противодействовать нашествию

слонов.

Каранни вспомнил о твердом наказе отца не лишать жизни царя хеттов,

если тот попадет к нему в плен. «Это, — говорил Уганна, — оскорбительно

для богов и унизительно для тебя. Пленного царя надо содержать достойно

его земному званию...»

Вспомнил царевич об этом и помрачнел. Оно действительно так. Мурсилис

с почетом содержит плененную Мари-Луйс. Но... О том, что нашествие слонов

Мурсилиса может и не случиться, Каранни не стал объявлять. Кто знает,

вдруг все будет иначе...

Совет не расходился. Все что-то еще обсуждали, громко

переговаривались, расточали друг другу похвалы. Настроение у людей было

приподнятое, чувствовали они себя сильными и готовыми к победному сражению

с врагом. И хоть войска хеттов многочисленнее, но они, армяне, вооружены

лучше. К тому же арцахская конница и Драконов полк вселяют особенно

большие надежды.

Хетты уже познали мощь конницы. И страх перед ней у них сейчас

утроенный.

Каш Бихуни объявил о порядке расположения войска в предстоящем

наступлении.

Каранни передал часть конницы под командование своему шурину,

властителю Татана. Драконовым полком он решил командовать лично, пустить

его в дело там, где будет особая трудность...

Наконец все разошлись...

Рассвет наступил незаметно.

Каранни приказал военачальнику Ангеха Баз Артиту возглавить конницу

царевича и стремительно ринуться на врага.

— Раздави хеттских воинов, а затем двинь на слонов. Постарайся

растравить их и потяни за собой в сторону рвов. Там тебя встретит со своим

войском Урси Айрук. Итак, в путь! Удачи тебе!

Через миг Баз Артит уже мчался к рядам хеттского войска. Каранни со

своего наблюдательного пункта следил за его продвижением. Удастся ли

справиться с задачей...

Облако пыли поглотило конницу. Только изредка высвечивался блеск

большого меча Баз Артита.

Лошади, впряженные в колесницы, вслед за конниками тоже рванулись

вперед, но их попридержали и даже глаза им завязали.

Баз Артит разорвал надвое цепь хеттских войск и врезался напрямик в

громаду слоновьего отряда. Он повторил этот рывок — задача-то у него была

разъярить слонов, — но те не двинулись с места.

Каранни все это наблюдал и не удивился. Выходит, Каш Бихуни прав,

слоны занемогли и останутся вне боя. И царевич возликовал: «О

Мажан-Арамазд, ты со мной! О Ваагн! Будь благословен, всеславный бог

огня!..»

Баз Артит отвел свою конницу назад, прихватив при этом в плен одного

из хеттов — прислужников при слонах.

Еще с седла он торжествующе выкрикнул:

— Хеттские слоны подыхают! Вот этот пленник тому свидетель!

Каранни сам помог ему спешиться и заключил в объятия.

— Пленник-то твой тоже бездыханный, Баз Артит, как же он будет

свидетельствовать?

Баз Артит поразился: и впрямь пленник был мертв. Аркан на шее ему

слишком затянули...

— Но он успел мне сказать, — снова закричал Баз Артит. — Слоны

подыхают, божественный! Да я и сам это видел!..

— Верю тебе, — успокоил его престолонаследник. — Не будь слоны

больны, они раздавили бы тебя вместе с твоей конницей. Благословляй судьбу

свою и то, что боги нас не оставляют.

Каранни вздохнул с облегчением. Итак, слоны Мурсилиса больше не

представляют опасности. Но кому мы этим обязаны? Кому?

Вскочив на коня, он проехал в авангард.

Щиты у воинов частью были из дерева, обтянуты буйволиными шкурами. Их

еще смазали жиром, чтобы вражьи стрелы соскальзывали и падали вниз.

Отсюда очень хорошо просматривался лагерь хеттов. Шатер Мурсилиса

высился в самом центре. Полукружием его огибало войско царя. Подальше

стояли красные шатры. Это были пристанища Наназити, царевых жен и

военачальников. Где-то там находилась и Мари-Луйс...

Изучив позиции врага, Каранни решил, что конницу пустит в дело лишь

при крайней необходимости. В полной готовности своего войска он нисколько

не сомневался. Оставалось дать решающий бой...

Царевич вернулся к своему шатру. Не сходя с коня, придержал его и

прислушался. Изнутри доносился звук лютни. Это играла Нуар. Играла

прекрасно...

Подошел Каш Бихуни:

— Начнем, божественный?..

— Чуть подождем. Понаблюдаем еще немного за Мурсилисом, посмотрим,

что будет делать.

— Раз уж явился сюда, ясно, что он будет делать, божественный.

Каранни улыбнулся.

— Как у тебя на груди камни-то сверкают, а, Каш Бихуни? Это не

женщина ли какая-нибудь тебя оделила, уберегая от дурного глаза?

— Нет, божественный, не женщина. Эти камни у меня еще с тех пор,

когда я у твоего отца простым воином служил. Шестнадцать лет мне тогда

было...

Невольная грусть прозвучала в его словах. Вспомнилось, как царь

своими руками надел ему защитный панцирь, когда он впервые отправился в

сражение в составе сопровождавших царя телохранителей и оруженосцев... Как

давно это было...

Подошел верховный жрец армянского войска. Каш Бихуни испытывал к нему

неприязнь и потому при виде его внутренне передернулся.

— К жертвоприношению все готово, божественный, — сказал жрец.

Каранни отправился к вечерней молитве. Каш Бихуни не последовал за

ним. У него были свои, куда более неотложные дела: надо было идти к воинам







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 311. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Упражнение Джеффа. Это список вопросов или утверждений, отвечая на которые участник может раскрыть свой внутренний мир перед другими участниками и узнать о других участниках больше...

Влияние первой русской революции 1905-1907 гг. на Казахстан. Революция в России (1905-1907 гг.), дала первый толчок политическому пробуждению трудящихся Казахстана, развитию национально-освободительного рабочего движения против гнета. В Казахстане, находившемся далеко от политических центров Российской империи...

Виды сухожильных швов После выделения культи сухожилия и эвакуации гематомы приступают к восстановлению целостности сухожилия...

Оценка качества Анализ документации. Имеющийся рецепт, паспорт письменного контроля и номер лекарственной формы соответствуют друг другу. Ингредиенты совместимы, расчеты сделаны верно, паспорт письменного контроля выписан верно. Правильность упаковки и оформления....

БИОХИМИЯ ТКАНЕЙ ЗУБА В составе зуба выделяют минерализованные и неминерализованные ткани...

Типология суицида. Феномен суицида (самоубийство или попытка самоубийства) чаще всего связывается с представлением о психологическом кризисе личности...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.009 сек.) русская версия | украинская версия