Студопедия — Типы инвесторов 26 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Типы инвесторов 26 страница






Вся атмосфера — и темная ночь, и тишина, и его священные труды — была почти той же, что и в Индии, в храме Радха-Дамодары, ранним утром. Правда, тогда у него не было диктофона, но работал он в те же часы и над той же книгой, «Чайтанья-чаритамритой». Когда-то он уже начинал переводить стихи и писать к ним комментарии, а позднее написал по этой книге несколько статей, и вот теперь, занесенный в эту часть света, за тысячи километров от тех мест, где проходили игры Господа Чайтаньи, он приступил к первой главе нового, английского варианта «Чайтанья-чаритамриты». Он назвал эту книгу «Учение Господа Чайтаньи».

Свамиджи следовал своему устоявшемуся распорядку, ставшему для него очень важным: он поднимался ранним утром и трудился над посланием сознания Кришны, полученным по парампаре. Отложив в сторону все прочие дела, не обращая внимания на то, что творится вокруг, он погружался в неподвластную времени мудрость Вед. Это было самым важным его служением Бхактисиддханте Сарасвати. Желание издать как можно больше книг и широко распространить их побуждало его каждую ночь вставать и садиться за перевод.

Бхактиведанта Свами работал до рассвета. Затем он останавливался, приводил себя в порядок и спускался в храм на утреннюю программу.

* * *

Бхактиведанта Свами решил принять участие в музыкальном шоу «Мантра-рок-дэнс» в танцевальном зале «Авалон», несмотря на протесты некоторых своих учеников из Нью-Йорка, считавших, что со стороны сан-францисских преданных было не совсем тактично приглашать своего духовного учителя в подобное место. Танцзал — это ревущие электрогитары, грохочущие барабаны, бьющие в глаза огни прожекторов и сотни накачанных наркотиками хиппи. Кто в таком месте сможет услышать его чистое послание?

Однако в Сан-Франциско Мукунда и другие преданные уже несколько месяцев занимались организацией «Мантра-рок-дэнс», рассчитывая, что этот концерт привлечет тысячи молодых людей и принесет сан-францисскому храму Радхи-Кришны тысячи долларов. Поэтому, если в Нью-Йорке в разговорах с учениками Свамиджи и выражал сомнения, то здесь он обошел эту тему молчанием, решив не охлаждать пыл своих сан-францисских последователей.

Сэм Спирстра, друг Мукунды и один из организаторов «Мантра-рок-дэнс», рассказал о своем замысле Хаягриве, который только что прибыл из Нью-Йорка:

— Здесь, в Сан-Франциско, зарождается новое направление в музыке. «Грэйтфул дэд» уже записал свой первый диск. Их участие в вечере сделает нам рекламу, в которой мы сейчас так нуждаемся.

— Но Свамиджи говорит, что даже Рави Шанкар — это майя, — возразил Хаягрива.

— Да нет, все уже устроено, — заверил его Сэм. — Все группы соберутся на сцене, потом Аллен Гинзберг представит Свамиджи сан-францисской публике, Свамиджи скажет несколько слов и начнет петь «Харе Кришна», а музыканты к нему присоединятся. Затем он уйдет. В зале соберется около четырех тысяч человек!

Бхактиведанта Свами знал, что ничем не скомпрометирует себя: он придет, споет и сразу уйдет оттуда. Самое главное — познакомить с мантрой Харе Кришна как можно больше людей. Что плохого в том, что тысячи молодых людей, собравшихся на концерт рок-музыки, получат возможность слушать и петь имена Бога? Бхактиведанта Свами был проповедником и для того, чтобы проповедовать сознание Кришны, был готов отправиться куда угодно. Поскольку мантра Харе Кришна абсолютна, каждый, кто услышит или произнесет имена Кришны — в любом месте и при любых обстоятельствах — избежит рождения в низших формах жизни. Эти молодые хиппи тянутся к духовности, но не знают, где ее искать. Сбитые с толку, они принимают за духовные видения свои галлюцинации, но вместе с тем искренне стремятся к подлинной духовной жизни, как и их ровесники из Нижнего Ист-Сайда. Поэтому Бхактиведанта Свами решил принять участие в готовившемся представлении. Этого хотят его ученики, а он - их слуга и слуга Господа Чайтаньи.

Мукунда, Сэм и Харви Коэн уже встречались с организатором рок-концертов Четом Хелмсом, который согласился предоставить в их распоряжение свой «Авалон». Они договорились, что если им удастся заполучить на этот вечер знаменитые рок-группы, то вся выручка от концерта, помимо гонорара музыкантам, расходов, связанных с обеспечением порядка, и некоторых других издержек, пойдет в фонд сан-францисского храма Радхи-Кришны. После этого Мукунда и Сэм отправились договариваться с рок-музыкантами, большинство из которых жило в окрестностях Сан-Франциско и Беркли. Одна за другой самые популярные команды Сан-Франциско: «Грэйтфул дэд», «Моби Грэйп», «Биг бразер энд Холдинг компани», «Джефферсон эйрплейн», «Квиксилвер мессенджер сервис» — дали согласие выйти на сцену со Свами Бхактиведантой за символическую плату — 250 долларов за вечер. Согласился и Аллен Гинзберг. Итак, все было готово.

Ни один рок-концерт в Сан-Франциско не обходился без живописных афиш, многие из которых рисовал «психоделический» художник по кличке «Мышонок». Афиши Мышонка отличались тем, что, глядя на них, трудно было сказать, где заканчивается шрифт и начинается фон. Художник применял несочетаемые цвета, что создавало эффект мерцания. Копируя его стиль, Харви Коэн разработал особенную афишу — СОЗНАНИЕ КРИШНЫ ПРИШЛО НА ЗАПАД — посреди красных и синих концентрических кругов простая - без ретуши и эффектов - фотография улыбающегося Свамиджи в Томпкинс-сквере. Преданные расклеили афиши по всему городу.

Чтобы обсудить программу фестиваля, Хаягрива и Мукунда встретились с Алленом Гинзбергом. Тот был уже хорошо известен как пропагандист мантры «Харе Кришна»; даже когда он шел по улице Хэйт, знакомые часто приветствовали его этими словами. Многие знали, что он посещает храм Радхи-Кришны и приглашает туда других. Но Хаягриве, который не уступал Аллену в длине волос и бороды, не давала покоя мелодия, на которую Аллен собирался петь «Харе Кришна»:

— Мне кажется, ваша мелодия трудновата для пения.

— Возможно, — согласился Аллен, — но это была первая мелодия, которую я услышал в Индии. Ее пела удивительная святая женщина. Я очень к ней привык и только на нее могу петь без ошибок.

До концерта оставалось несколько дней, когда Аллен пришел в храм на утренний киртан, а затем поднялся наверх, к Бхактиведанте Свами. Когда Аллен вошел, он увидел, что несколько преданных сидят со Свамиджи на полу и едят индийские сладости. Аллен и Свамиджи обменялись улыбками и приветствиями, и Свамиджи угостил его, отметив, что м-р Гинзберг встал очень рано.

— Да, — ответил Аллен. — С тех пор, как я приехал в Сан-Франциско, мой телефон звонит, не переставая.

— Это неизбежно для тех, кто становится известным, — сказал Бхактиведанта Свами. — Это несчастье постигло и Махатму Ганди. Где бы он ни оказался, вокруг него собирались толпы, которые скандировали: «Махатма Ганди ки джая! Махатма Ганди ки джая!» Человеку спать спокойно не давали.

— Что ж, во всяком случае, это заставило меня встать и прийти на утреннюю программу.

— Да. Это хорошо.

Беседа перешла в обсуждение предстоящей программы в зале «Авалон».

— Что вы думаете о том, чтобы петь на мелодию, более привычную уху западного человека? — спросил Аллен.

— Подойдет любая мелодия, — ответил Свамиджи. — Это не принципиально. Важно то, что это будет «Харе Кришна». Вы можете петь ее на мелодию вашей страны. Это не имеет значения.

Еще они обсудили значение слова «хиппи», и Аллен вскользь затронул тему употребления ЛСД. Бхактиведанта Свами ответил, что ЛСД вызывает зависимость, и человеку в сознании Кришны совершенно не нужен.

— Сознание Кришны решает все проблемы, — сказал он. — Больше ничего не нужно.

В программу концерта входило светомузыкальное шоу — произведение выдающихся мастеров Бена Ван Метера и Роджера Хильярда. Бен и Роджер умели мастерски сочетать вспышки света, кинофрагменты и слайды для создания в зале оптических эффектов, напоминающих видения от ЛСД. Мукунда дал им много слайдов о Кришне для демонстрации во время киртана. В один из вечеров Бен и Роджер пришли к Свамиджи в гости.

Роджер Хильярд: Это был удивительный человек. Он произвел на меня очень сильное впечатление. Не своим внешним видом, действиями или одеждой, а своей простотой. Он был безмятежен и очень остроумен, но было ясно, что это очень мудрый, здравомыслящий и образованный человек. Он владел даром находить общий язык с самыми разными людьми. Я думал: «Ему, наверное, здесь многое кажется странным. Шутка ли — приехать в Соединенные Штаты и оказаться в центре Хэйт-Эшбери, в магазинчике, переделанном под ашрам, в компании странноватых парней». Но он хорошо вписывался, он был там — там, вместе со всеми.

 

Вечером, перед концертом «Мантра-рок», пока бригада рабочих устанавливала оборудование и проверяла аудиосистему, а Бен и Роджер настраивали прожектора, Мукунда проверял билеты на входе. Люди выстроились в очередь, которая растянулась на целый квартал и даже заворачивала за угол. Билет стоил два с половиной доллара. Сбор обещал быть полным. На концерт пришли практически все местные знаменитости. Специально отведенное место на сцене занял Тимоти Лири, пионер ЛСД. Пришел Свами Криянанда с тамбурой. Человек в котелке и костюме с шелковой лентой, на которой было написано «Сан-Франциско», отрекомендовался мэром города. В дверях Мукунда задержал прилично одетого молодого человека, у которого билета не оказалось. Но тут кто-то похлопал Мукунду по плечу:

— Пропусти его. Ему можно. Это Оусли.

Мукунда извинился и пропустил Августа Оусли Стенли Второго, национального героя и знаменитого первооткрывателя ЛСД.

Почти все пришедшие на концерт были одеты в яркие или необычные костюмы: индейские плащи, мексиканские пончо, индийские курты, «годс-айзы» - на многих были украшения из перьев и бус. Некоторые хиппи пришли со своими флейтами, лютнями, погремушками, барабанами, горнами, трещотками и гитарами. Сопровождаемые своими подругами, прошествовали «Ангелы ада» — нечесаные, с грязными волосами, в джинсах, сапогах и грубых холщовых пиджаках. Они были увешаны цепями и дымили сигаретами, на них были немецкие каски, эмблемы с гербами и прочие атрибуты, и только свои мотоциклы им пришлось оставить у входа.

Преданные на сцене начали «разминочный» киртан, танцуя так, как научил их Свамиджи. На сцене и во всех углах огромного зала курились благовония. Несмотря на то, что большинство присутствующих было одурманено наркотиками, в зале было спокойно: они пришли сюда в поисках духовных переживаний. Когда преданные запели, и со сцены полилась чудесная мелодия, некоторые музыканты стали подыгрывать им на своих инструментах. Вспыхнули разноцветные огни, и по потолку, стенам и полу в такт музыке побежали яркие цветные блики.

В начале девятого сцену занял «Моби Грэйп». С мощными электро- и бас-гитарами и двумя барабанщиками, они отыграли свой первый номер. Огромные динамики сотрясали зал своими вибрациями, и, когда песня закончилась, по залу пронесся рев одобрения.

Около половины десятого Свамиджи вышел из своей квартиры на Фредерик-стрит и сел на заднее сиденье «кадиллака» Харви Коэна. На нем было его обычное шафрановое одеяние, а на шее — гирлянда из гардений, сладкий аромат которых сразу же заполнил салон автомобиля. По дороге в «Авалон» он говорил о необходимости открывать новые центры.

В десять часов вечера Свамиджи в сопровождении Киртанананды и Раначоры поднялся по парадной лестнице «Авалона». Когда он вошел в зал, преданные, приветствуя его, затрубили в раковины. Кто-то стал отбивать барабанную дробь, и толпа расступилась, открывая ему проход на сцену. С высоко поднятой головой, он, казалось, не шел, а плыл в этом море толпящихся вокруг него странных людей.

Внезапно освещение изменилось. На стенах вспыхнули слайды с изображениями Кришны и Его игр: Кришна и Арджуна, мчащиеся на колеснице; Кришна, крадущий масло; Кришна, убивающий демона, который принял облик смерча; Кришна, играющий на флейте. Когда Свамиджи шел на сцену, приветствуя его, все встали со своих мест, зааплодировали и загудели. Он взошел на сцену и опустился на специально приготовленное для него сиденье. Толпа умолкла.

Взглянув на Аллена Гинзберга, Свамиджи произнес:

— Скажите несколько слов о мантре.

Аллен стал рассказывать собравшимся о своем понимании мантры «Харе Кришна», и о том, что она дает лично ему. Он рассказал, как Свамиджи открыл храм в Нью-Йорке на Второй авеню и пел Харе Кришна в Томпкинс-сквер-парке. Затем он пригласил всех присутствующих в храм на Фредерик-стрит.

— Тем, кто отходит от ЛСД, хочет стабилизировать свое сознание и подготовить его к возвращению, — сказал он, — я особенно рекомендую ранние утренние киртаны.

Затем заговорил Свамиджи. Он коротко рассказал историю мантры, и, взглянув на Аллена, произнес:

— Начинайте петь.

Аллен заиграл на своей фисгармонии и запел в микрофон — то была мелодия, которую он привез из Индии. Постепенно сидящие в зале подхватили ее и начали подпевать. По мере того, как киртан продолжался, люди пели со все возрастающим энтузиазмом. Музыканты из разных групп поднимались на сцену и присоединялись к пению. Раначора, в прошлом неплохой ударник, застучал на барабанах «Моби Грэйп». Вступили гитары, преданные и многие хиппи стали взбираться на сцену. Замелькали цветные блики, и в такт музыке по стенам и потолку запрыгали разноцветные огни. Проектор высветил на стене текст мантры: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе». Постепенно пение охватило весь зал, и некоторые хиппи, встав со своих мест и подняв руки, принялись танцевать.

Аллен Гинзберг: Мы пели Харе Кришна весь вечер. Это было потрясающе — полное раскрепощение! То был пик духовного энтузиазма Хэйт-Эшбери. Впервые в Сан-Франциско проходил концерт, в котором могли принять участие все. Любой мог танцевать и петь, а не просто смотреть, как поют и танцуют другие.

Джанаки: Люди не знали, чтo они поют и зачем. Но, видя, как сколько людей - неважно, что большинство из них было одурманено наркотиками, - повторяют имена Бога, Свамиджи чувствовал себя счастливым. Ему очень нравилось, когда люди поют Харе Кришна.

Хаягрива: Стоя на сцене, прямо перед музыкантами, я почти ничего не слышал, но даже в этом шуме я смог различить звуки мантры Харе Кришна, которая звучала все громче и громче. На заднюю стену проецировалось огромное изображение Кришны в золотом шлеме с павлиньим пером и с флейтой в руках.

Затем Свамиджи встал, поднял руки и начал танцевать, жестом приглашая присутствующих к нему присоединиться. Тогда те, кто еще сидел, повставали со своих мест и начали танцевать и петь, раскачиваясь из стороны в сторону и подражая благородным движениям Свамиджи.

Роджер Сигал: Зал был похож на поле пшеницы, которая колышется на ветру. Это порождало в душе необыкновенный покой - в странном контрасте с атмосферой «Авалона», где обычно бушуют страсти. Пение Харе Кришна продолжалось более часа, и под конец все, кто был в зале, стали прыгать, кричать и даже плакать.

Кто-то поставил микрофон прямо перед Свамиджи, и его голос разнесся по залу, многократно усиленный мощными динамиками. Темп непрерывно возрастал. Свамиджи стал мокрым от пота. За сценой Киртанананда требовал прекратить киртан. Свамиджи слишком стар для таких вещей, говорил он, это может плохо кончиться. Но пение становилось все быстрее и быстрее, так что через некоторое время уже нельзя было разобрать слов, потонувших в усиленной динамиками музыке и хоре тысяч голосов.

Внезапно киртан кончился. Было слышно только гудение динамиков и голос Свамиджи, выражающего почтение своему духовному учителю: «Ом Вишнупада Парамахамса Паривраджакачарья Аштоттара-шата Шри Шримад Бхактисиддханта Сарасвати Госвами Махараджа ки джая!.. Слава всем собравшимся преданным!»

Свамиджи спустился со сцены и пошел к выходу, пробираясь сквозь плотный дым, повисший над залом, и толпу людей. Киртанананда и Раначора следовали за ним. Аллен объявил выступление следующей рок-группы.

Покинув зал и оставив позади себя толпу восхищенных зрителей, Свамиджи заметил: «Это не место для брахмачари».

 

Утром следующего дня храм был до отказа забит молодежью, слышавшей Свамиджи в «Авалоне». Практически все из них бодрствовали всю ночь. Следуя своему обычному утреннему распорядку, в семь утра Бхактиведанта Свами спустился в храм, чтобы провести киртан и прочитать лекцию.

Позднее, по дороге к побережью, сидя в машине с Киртананандой и Хаягривой, Свамиджи поинтересовался, сколько людей было на киртане в «Авалоне». Когда ему назвали цифру, он осведомился, сколько денег удалось собрать. Не в состоянии сказать точно, они предположили, что полторы тысячи.

Свамиджи сидел на заднем сидении и почти неслышно повторял мантру, глядя в окно с детской непосредственностью. Трудно было поверить, что еще вчера вечером он с триумфом шел по залитому вспышками света и грохочущему от бас-гитар и барабанов залу «Авалон», а тысячи хиппи, почтительно расступившись, рукоплескали ему и приветствовали его радостными возгласами. Несмотря на вчерашние фанфары, он остался таким же, как и всегда: отрешенным, простым и скромным, и в то же время серьезным и мудрым. У Киртанананды и Хаягривы сложилось однозначное мнение — Свамиджи не принадлежит этому миру. Они знали, что, в отличие от них, он всегда думает о Кришне.

Они гуляли по дощатой дорожке проложенной по берегу океана, наслаждаясь прохладным ветерком и любуясь гребешками волн. Киртанананда накинул на плечи Свамиджи чадар.

— Есть один замечательный стих на бенгальском, — прервал молчание Свамиджи. — Я помню его: «О, что это за голос, раздающийся с моря, который зовет и зовет: “Иди сюда, иди сюда...”?».

Почти ничего не говоря, он долго гулял по дорожке с двумя своими учениками, часто глядя то на море, то в небо. По дороге он тихонько напевал какую-то мантру, которую Киртанананда с Хаягривой прежде никогда не слышали: «Говинда джая джая, гопала джая джая, радха-рамана хари, говинда джая джая». Свамиджи пел медленно, глубоким голосом. Он посмотрел на Тихий океан:

— Он спокоен, потому что велик.

— Кажется, что океан вечен, — добавил Хаягрива.

— Нет, — ответил Свамиджи. — В материальном мире ничто не вечно.

* * *

Поскольку в нью-йоркском храме почти не было женщин, люди часто спрашивали, может ли женщина вступить в движение сознания Кришны. Но в Сан-Франциско таких вопросов не возникало: многие парни, пожелавшие стать учениками Свамиджи, приходили к нему со своими подругами. Бхактиведанта Свами видел в этих юношах и девушках, горящих желанием повторять мантру и слушать о Кришне, искорку веры, которую нужно было раздуть в пылающее пламя преданного служения. Свамиджи не просил своих юных последователей бросить своих партнеров, — об этом не могло быть и речи, — но при этом непреклонно проповедовал принцип воздержания от незаконного секса. Решалась эта дилемма просто — заключением брака в сознании Кришны.

По традиции, санньяси не должен ни подготавливать, ни проводить церемонии бракосочетания, и, ссылаясь на индийские традиции, кто-то мог бы осудить Свамиджи за то, что он вообще позволял юношам и девушкам общаться друг с другом. Но главной целью Бхактиведанты Свами было распространение сознания Кришны. Как бы там ни было, кто из индусов когда-нибудь пытался пересадить семя индийской духовной культуры на почву Запада? Свамиджи понимал, что невозможно изменить американскую социальную систему и полностью изолировать мужчин от женщин. Но разрешить незаконные половые отношения означало бы пойти на компромисс, что тоже было недопустимо! Поэтому для большинства его новых последователей лучшим выходом из положения был грихастха-ашрам, — семейная жизнь в сознании Кришны. Муж и жена в сознании Кришны могут жить вместе и помогать друг другу в духовном развитии. Так они могут общаться, не нарушая при этом строгих правил. Если, как духовный учитель, он почувствует необходимость самому проводить свадьбы, он будет это делать. Но для начала они должны привлечься сознанием Кришны.

 

Джоан Кампанелла выросла в богатом районе Портленда, штат Орегон, отец ее работал поверенным в налоговой службе. У них с сестрой были личные спортивные автомобили и яхты для катания по озеру Освего. Джоан опротивела жизнь в женском общежитии Университета Орегона, и, полностью разочаровавшись, она бросила его на первом же году учебы и поступила в ремесленное училище, где изучала гончарное производство, ткацкое дело и каллиграфию. В 1963 году она переехала в Сан-Франциско и стала совладелицей магазина керамики. Хотя тогда у нее не было недостатка в друзьях, в особенности среди владельцев модных магазинов, музыкантов стиля «фолк» и танцоров, она оставалась отчужденной и погруженной в себя.

Через свою сестру Джейн Джоан познакомилась с Бхактиведантой Свами. Джейн отправилась со своим парнем Майклом Грантом в Нью-Йорк, где тот работал аранжировщиком. В 1965 году они встретились с тогда еще одиноким Свамиджи, который в то время жил на Бауэри, и получили у него посвящение (как Мукунда и Джанаки). Свамиджи попросил их пожениться, и они пригласили на свадьбу Джоан. Приехав к ним, та на один день окунулась в нездешний мир Свамиджи на Второй авеню, 26, где он на целый день занял ее работой, попросив сделать тесто и налепить пирожков «качори» для свадебного пира. Джоан работала в одной из комнат его квартиры, а Свамиджи в это время был на кухне, хотя иногда он заходил к ней и давал указания: во время приготовления не касаться одежды и тела, не курить, - пища будет предлагаться Господу Кришне, и должна готовиться в чистоте. Этих минут общения оказалось достаточно, чтобы Джоан поняла, что Свамиджи - великий духовный учитель. Но обстоятельства заставили ее вернуться в Сан-Франциско, и там она «благополучно» забыла о сознании Кришны.

Через несколько месяцев Мукунда и Джанаки приехали на машине в Калифорнию, планируя оттуда отправиться в Индию. Но планы их поменялись, когда Мукунда получил от Свамиджи письмо с просьбой попытаться открыть храм Сознания Кришны в Калифорнии. Рассказывая о Свами Джоан и другим друзьям, Мукунда заметил, что у многих молодых людей это вызывает интерес. Затем Джоан вместе с Мукундой, Джанаки и парнем по имени Роджер Сигал поехала в орегонские горы, где они навестили своих общих друзей, Сэма и Марджори, живших в лесу, в дозорной башне.

Мукунда рассказал им о сознании Кришны, и шестеро друзей начали вместе повторять «Харе Кришна». Особенный интерес у них вызывало утверждение Свамиджи, что возвышение сознания возможно и без наркотиков. Мукунда с воодушевлением говорил, что Свамиджи попросил его открыть в Калифорнии храм, и вскоре он, Джанаки, Сэм, Марджори, Роджер и Джоан, ставшие отныне близкими друзьями, переехали на квартиру в Сан-Франциско, чтобы найти помещение и подготовить для Свамиджи базу.

Когда Свамиджи приехал, Джоан начала ходить на киртаны в храме. Она привязалась к нему и полюбила его пение, но особенно ей нравилось общаться с ним в неформальной обстановке. Свамиджи садился в кресло-качалку и, держа руку в мешочке с четками, повторял святые имена, а Джоан сидела рядом и заворожено следила, как движутся в мешочке его пальцы.

Однажды, во время приемных часов, когда Свамиджи сидел в своем кресле, а Джоан и другие примостились на полу, в прихожую через входную дверь прокрался кот Джанаки. Неслышно пройдя по коридору, он медленно стал подбираться к ногам Свамиджи. Затем он сел и, уставившись на него, замяукал. Преданным стало интересно, чем все это кончится. Свамиджи ласково погладил кота ногой по спине, приговаривая: «Харе Кришна, Харе Кришна. Вы кормите его предложенным молоком?»

Джоан: Я была тронута Свамиджи и его добротой — даже по отношению к кошкам, мне все больше и больше хотелось с ним общаться.

Джоан начала понимать, что служение Свамиджи - дело серьезное, но не хотела торопиться с посвящением, пока не почувствует полной уверенности. Иногда она плакала от экстаза, а иногда спала на лекциях. Поэтому и колебалась, думая в нерешительности: «Как я смогу жить так, как учит Свамиджи?»

Однажды вечером Свамиджи спросил:

— Когда ты собираешься получать посвящение?

Джоан ответила, что не знает, но ей очень нравится читать его книги и повторять «Харе Кришна». Она сказала, что ее тянет в горы, что ей хочется возвысить сознание, поэтому она подумывает о том, чтобы отправиться в Тибет.

Свамиджи, сидя в кресле-качалке, посмотрел на Джоан, примостившуюся у его стоп, и девушка почувствовала, что он видит ее насквозь.

— Я открою тебе путь в места, куда более высокие, чем Тибет, — сказал он. — Вот увидишь.

Джоан почувствовала, что Свамиджи известно о ней все. Она поняла: «Я его глазами должна увидеть, что такое сознание Кришны». Он пообещал, что возьмет ее в очень высокие сферы, но она должна увидеть это сама. Вот тогда-то Джоан и решила стать его ученицей.

Когда она сказала об этом Роджеру, тот остолбенел. Они вместе ходили на киртаны и лекции, но он по-прежнему сомневался. Может, для них будет лучше пожениться, но не получать посвящения? Но Джоан была настроена более решительно. Она объяснила другу, что Свамиджи здесь не для того, чтобы устраивать свадьбы; сначала Роджер должен получить посвящение.

Роджер вырос в Нью-Йорке. Он учился хатха-йоге у какого-то гуру, экспериментировал с галлюциногенами, и, как борец за права человека, ездил в южные штаты, принимая участие в негритянских демонстрациях за свободу. Крупного телосложения, общительный и дружелюбный, Роджер не имел недостатка в друзьях. Впервые он встретил Свамиджи в аэропорту, вместе с веселой компанией с Хэйт-Эшбери, и был поражен его царственным видом и отсутствием в нем самодовольства. Идея реинкарнации всегда ему нравилась, но услышав, как на своих лекциях Свамиджи объясняет этот феномен, он почувствовал, что нашел человека, который действительно знает ответы на все вопросы о жизни после смерти.

Однажды вечером, после программы в храме, Роджер вернулся к себе на квартиру и уселся на пожарную лестницу, чтобы обдумать слова Свамиджи. Свамиджи говорит, что мир ложен. «Но мне он кажется реальным, — думал Роджер. — Если я ущипну себя за руку, я почувствую боль. Так какая же это иллюзия? Эта лестница реальна; иначе бы я провалился в пространство. И пространство тоже реально, ведь так?»

Роджер пришел к выводу, что Свамиджи понимает под словом «иллюзия» что-то другое. «Если я попробую пройти сквозь стену, — думал он — будет она реальной или нет? Может быть, она реальна лишь в моем уме?» Чтобы проверить это, он зашел в комнату, сосредоточился и попробовал пройти сквозь стену — бац! Не получилось. Роджер снова сел и задумался: «Что же все-таки имел в виду Свамиджи, когда говорил, что мир — иллюзия?» Об этом он решил спросить его при следующей встрече.

И спросил. На вопрос его Бхактиведанта Свами ответил, что мир на самом деле реален, ибо сотворен Богом, высшей реальностью. Но он иллюзорен в том смысле, что все материальное преходяще. Тот, кто принимает временный мир за постоянный и считает его единственной реальностью, находится в иллюзии. Свамиджи объяснил, что лишь духовный мир вечен и потому реален.

Роджер остался доволен ответом, но были и другие трудности: ему казалось, что Свамиджи слишком консервативен. Роджеру не понравилось, когда он сказал, в храме не место что домашним животным. Многие приходили в храм с домашними питомцами, но теперь перед входом стоял специальный столб, чтобы привязывать собак. Впускать их в помещение Свамиджи не позволял.

— Наша философия предназначена для людей, — говорил он. — Собаки или кошки ее не поймут, хотя, если они услышат «Харе Кришна», то в будущем родятся в более высоких формах жизни.

У Роджера были и другие причины для недовольства, связанные с философией Свамиджи. Свамиджи часто высказывался против пагубных привычек вроде курения, но Роджер жизни без них не мыслил. Особенно беспокоили его наставления об ограничениях в половой жизни. Но, хотя Роджер и не мог строго соблюдать все правила, он чувствовал, что его любовь к Свамиджи и Кришне начинает расти. Он понимал, что Свамиджи может многому научить его, но не сразу, в свой черед. Роджер сознавал, что в глазах Свамиджи он просто малое дитя, ребенок, которого нужно кормить с ложечки; он знал, что должен стать покорным и принимать все, что бы Свамиджи ему ни давал.

 

Сэм Спирстра, высокий и стройный атлет (он был лыжником и даже участвовал в Олимпийских играх), с вьющимися золотисто-рыжими волосами, был человеком творческим — писателем и скульптором. Он окончил колледж в Орегоне и в рамках фулбрайтовского обмена устроился в маленький швейцарский колледж, где получил степень магистра философии. Он был известной личностью — как выражался Мукунда, «ярким представителем матерого индивидуализма».

Когда Мукунда посетил Сэма в его дозорной башне в горах и рассказал ему о Свамиджи и сознании Кришны, того эти новые идеи заинтриговали. Жизнь для него к тому времени уже утратила всякий смысл, но рассказ Мукунды и Джанаки о Свамиджи вселил в него надежду. Проведя с Мукундой несколько дней, Сэм загорелся идеей помочь ему основать в Сан-Франциско храм сознания Кришны.

Сэм был знаком с местными рок-звездами, и именно он пригласил их выступить в «Авалоне» вместе со Свами Бхактиведантой, которого сам еще ни разу не видел. Первая их встреча состоялась в аэропорту, когда Свамиджи прилетел в Сан-Франциско; позднее Сэм клялся, что увидел тогда вспышку света, изошедшую из тела Свамиджи.

Сначала Сэм боялся проронить даже слово, да и о чем говорить, не знал — Свамиджи был для него чем-то невиданным и казался очень возвышенным. Но на следующий день после выступления в «Авалоне», когда Мукунда рассказал Бхактиведанте Свами, что концерт организовал Сэм, Свамиджи попросил его позвать, чтобы узнать, сколько удалось собрать денег. Сидя напротив Свамиджи за его маленьким столиком, Сэм сообщил, что выручка составила полторы тысячи долларов.







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 539. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Схема рефлекторной дуги условного слюноотделительного рефлекса При неоднократном сочетании действия предупреждающего сигнала и безусловного пищевого раздражителя формируются...

Уравнение волны. Уравнение плоской гармонической волны. Волновое уравнение. Уравнение сферической волны Уравнением упругой волны называют функцию , которая определяет смещение любой частицы среды с координатами относительно своего положения равновесия в произвольный момент времени t...

Медицинская документация родильного дома Учетные формы родильного дома № 111/у Индивидуальная карта беременной и родильницы № 113/у Обменная карта родильного дома...

Седалищно-прямокишечная ямка Седалищно-прямокишечная (анальная) ямка, fossa ischiorectalis (ischioanalis) – это парное углубление в области промежности, находящееся по бокам от конечного отдела прямой кишки и седалищных бугров, заполненное жировой клетчаткой, сосудами, нервами и...

Основные структурные физиотерапевтические подразделения Физиотерапевтическое подразделение является одним из структурных подразделений лечебно-профилактического учреждения, которое предназначено для оказания физиотерапевтической помощи...

Почему важны муниципальные выборы? Туристическая фирма оставляет за собой право, в случае причин непреодолимого характера, вносить некоторые изменения в программу тура без уменьшения общего объема и качества услуг, в том числе предоставлять замену отеля на равнозначный...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия