Студопедия — Типы инвесторов 38 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Типы инвесторов 38 страница






Вдруг Равиндра перестал плакать. Он вскочил на ноги, постоял немного — вид у него был несчастный — и, немного поколебавшись, вышел, хлопнув дверью.

Драматический уход Равиндра-сварупы из сознания Кришны потряс преданных. Свамиджи сидел неподвижно и говорил очень серьезно. Он призывал их сплотиться и, на благо себе и другим, развивать движение сознания Кришны. Они должны просто повторять то, что узнали от него.

Может быть, впервые они осознали, что являются частью проповеднической миссии, движения. Они были вместе не только для того, чтобы приятно проводить время и слушать красивые, ласкающие слух звуки. На них лежали обязанности перед Свамиджи и Кришной, которые они приняли на себя из любви.

Свамиджи вернулся к себе на квартиру, где вскоре началось столпотворение. Уже стемнело, а желающих получить посвящение было немало. Мукунда, Джаянанда и другие лидеры храма пытались определить, кто из желающих был наиболее достоин этого, и выбранных кандидатов по шесть человек впускали в комнату.

Свамиджи сидел за маленьким столом, повторяя мантру на четках каждого из них, после чего возвращал четки ученику и называл его духовное имя. Киртанананда просил его остановиться; остальные могли получить посвящение по почте. Но Свамиджи решил, что даст посвящение всем, кто пришел.

Мукунда и Джаянанда установили принцип очередности. Кто-то месяцами ждал посвящения и несомненно был искренен. Другим пришлось уйти.

Джон Картер: К концу лекции я твердо решил получить посвящение. И хотя ходили слухи о посвящении по почте, я знал, что хочу получить личную связь с духовным учителем, хочу, чтобы он лично посвятил, лично принял меня. Я подбежал к Мукунде и сказал:

— Сколько уже записалось? Я тоже хочу попасть в список.

Он сказал:

— Знаешь, Свамиджи не придерживается какого-то строгого порядка. Мы просто пытаемся выбрать самых искренних людей.

— Пожалуйста, внеси меня в список! — сказал я. — Я искренен, я действительно хочу получить посвящение!

Он записал меня и отнес список Свамиджи. Тот по одному начал вызывать кандидатов. Он вызвал первого, второго, третьего, но мое имя не называл, и я начал немного нервничать. Он назвал четвертого… Я заерзал, как на иголках… Затем, когда позвали пятого и опять не меня, я был совершенно раздавлен. Я думал: «О, он собирается в Индию, а затем - сразу к Кришне. Я упустил последний шанс! Все кончено. Жить больше незачем».

Я попытался добраться до вешалки, чтобы взять куртку и уйти прежде, чем другие увидят мои слезы. Я еще не начал плакать, но чувствовал, что вот-вот начну. Кое-кто похлопывал меня по спине и говорил:

— Ничего страшного. Он напишет тебе письмо и сообщит тебе твое имя.

Но в моей голове была единственная мысль: «Да-а-а, то, как он говорил сегодня, возможно никогда уже больше не повторится». Я едва держался на ногах. Я вышел на улицу и через автостоянку пошел к Голден-гейт-парку. Я шел по направлению к мосту и думал: «Я просто сброшусь вниз». Тогда я был еще новичком и не знал, что если совершаешь самоубийство, то становишься призраком. Мне казалось, что жизнь моя потеряла смысл.

Я наполовину пересек автостоянку, когда меня осенило: «А что, если он надумает принять еще одного, а меня в это время там не окажется?» Эта идея наполнила меня такой надеждой, что я развернулся и побежал обратно. И не успел я зайти в храм, как сверху сбежала Джанаки и сказала:

— Он примет еще одного.

И она схватила кого-то другого и с ним побежала наверх. У меня подкосились ноги, а из глаз брызнули слезы. Но там стояла Харшарани. Они вцепилась в мою руку и скомандовала:

— Пошли!

Она помчалась по лестнице, таща меня за собой, и ворвалась в комнату Свамиджи, даже не постучав.

Свамиджи взглянул на нас с изумлением. Она сказала:

— Свамиджи, вы должны дать этому юноше посвящение.

К этому времени я уже просто ревел, и Свамиджи засмеялся. Он сказал:

—Все хорошо. Не плачь. Все будет хорошо.

Он прочитал мантру на моих четках и назвал меня Дживанандой.

 

* * *

На следующее утро Свамиджи должен был расстаться со своими любящими последователями. Несколько машин, наполненных преданными, сопровождали его в сан-францисский аэропорт.

Нандарани: Некоторые были искренни, а кто-то плакал просто потому что это было правильно — плакать, когда уезжает духовный учитель. На самом деле, никто из нас толком не знал, кто такой духовный учитель.

Джанаки шутя вырвала из рук Свамиджи билет и паспорт.

— Теперь вы не сможете уехать, — сказала она.

— Ничего, — улыбнулся он. — У меня уже есть посадочный билет. Я индиец. Они пустят меня на родину.

Свамиджи повернулся к собравшимся вокруг него плачущим последователям:

— На самом деле, у меня есть только одно желание, и тот, кто исполнит его, доставит мне огромную радость. У меня есть храм в Нью-Йорке, Монреале и Сан-Франциско. Но у меня нет храма в Лос-Анджелесе.

Он очень просил их оставаться в сознании Кришны и проповедовать.

Они смотрели, как он повернулся и прошел на посадку, с тростью в одной руке и посадочным талоном в другой.

* * *

В Нью-Йорке преданным некогда было предаваться печали. Свамиджи телеграфировал Шри-Кришне Пандиту, что прилетает в Дели 24 июля, и Шри-Кришна Пандит должен подготовить для него комнату в своем храме в Чиппиваде. В телеграмме Свамиджи упомянул о своем намерении проконсультироваться с аюрведическим врачом, а затем отправиться во Вриндаван. Ему не терпелось вернуться во Вриндаван.

Накануне своего отъезда Свамиджи написал письмо Сумати Морарджи. В ответе на его последнее послание она согласилась предоставить бесплатный проезд на корабле до Индии… ему, но не его ученикам. «Поскольку я устроила Ваше путешествие в Америку, — писала она, — я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы Вы благополучно вернулись обратно, тем более, что Ваше здоровье оставляет желать лучшего». Но везти бесплатно его учеников она не согласилась.

20 июля Свамиджи написал:

Я очень хочу вернуться во Вриндабан, к лотосоподобным стопам Вриндабана-Бихари, Господа Кришны; и поэтому я решил без промедления вернуться в Индию. Я с удовольствием бы вернулся морем, как Вы любезно предложили мне в письме, но при настоящем состоянии моего здоровья это невозможно. Поэтому, по милости Кришны и при помощи одного здешнего друга, я получил билет на самолет и надеюсь вылететь отсюда в Нью-Дели в следующую субботу, и быть в аэропорту Палам 24-го, ровно в полвосьмого утра. Оттуда я поеду дальше, во Вриндабан, несколько дней отдохнув в Дели.

Я понимаю, что в настоящий момент вы не можете обеспечить бесплатный проезд моим ученикам. Но если вы не сделаете этого – по крайней мере, в ближайшем будущем – тогда моя миссия либо останется незаконченной, либо потерпит неудачу. Я вложил благодарственное письмо к одному из моих старших учеников (Брюсу Шарфу) от профессора Девиса Херрона, а также еще одно — от профессора Робертса из Нью-йоркского университета. Я думаю, эти письма убедят Вас в том, какой размах приобретает в западном мире мое Движение сознания Кришны. Святое имя «Харе Кришна» теперь поют не только в этой стране, но также, насколько мне известно, в Англии, Голландии и Мексике. И, возможно, оно распространится еще шире. Я послал Вам одну грампластинку, которая, я надеюсь, уже дошла до Вас. Вам будет приятно услышать, с какой радостью принимает западный мир Святое имя.

Ачьютананда сказал Свамиджи, что хочет поехать в Индию, чтобы целиком посвятить себя учебе, набраться опыта и обрести привязанность к Кришне. От Свамиджи он слышал, что за два дня, проведенные во Вриндаване, человек может стать более сознающим Кришну, чем за десять лет в Америке.

— Как вы думаете, я смогу поехать? — спросил он.

— Можешь не сомневаться, — сказал ему Свамиджи, — следующая наша встреча будет во Врадже.

Преданные попросили Сатсварупу поменять место работы и переехать в Бостон, чтобы открыть там центр сознания Кришны. А Рупанугу просили сделать то же самое в Буффало. Когда эти двое учеников обратились к Свамиджи, чтобы узнать, что он думает об этих планах, он остался очень доволен. Свамиджи рассказал, что Субала собирается открыть центр в Санта-Фе, а Даянанда — в Лос-Анджелесе.

— Мантра «Харе Кришна» подобна большой пушке, — сказал он. — Стреляйте из нее, чтобы вас слышали все, и тогда майя в страхе побежит с поля битвы.

Преданным хотелось спросить: «А вдруг вы не вернетесь?» Они очень этого боялись. А что если Кришна оставит Свамиджи во Вриндаване? Что если Свамиджи никогда больше не вернется? Уцелеют ли они в этой битве с майей?

Но Свамиджи еще раньше заверил их, что того сознания Кришны, которое он уже дал им, хватит, даже если он никогда не вернется назад.

Всего за полчаса до отъезда в аэропорт Свамиджи сидел в своей комнате и начитывал четки девушке, которая в последний момент попросила дать ей посвящение. Затем, как бывало много раз до этого, он вышел из своей комнаты, спустился вниз, пересек внутренний двор и вошел в магазинчик.

Сидя на старом ковре, он говорил спокойно и проникновенно.

— Я уезжаю, но мой Гуру Махараджа и Бхактивинода остаются здесь, — он взглянул на изображения своего духовного учителя и Бхактивиноды Тхакура. — Я попросил их присмотреть за вами, моими духовными детьми. Дед всегда заботится о детях гораздо лучше, чем отец. Так что не беспокойтесь. Ни о какой разлуке не может быть и речи. Звук мантры крепко-накрепко связывает нас, даже если мое материальное тело находится где-то в другом месте. Что нам это материальное тело? Повторяйте «Харе Кришна», и я всегда буду с вами. Вы будете повторять мантру здесь, а я буду повторять ее там, и этот звук будет разноситься по всей планете.

Несколько преданных поехали со Свамиджи на такси — Брахмананда сидел на переднем сиденье, рядом с шофером, а Рая-Рама и Киртанананда — на заднем, вместе со своим духовным учителем.

— Когда Киртанананда увидит Вриндаван, — сказал Свамиджи, — ему будет трудно понять, как я смог променять его на Нью-Йорк. Там так чудесно! В отличие от Нью-Йорка, там нет ни одной машины, а здесь от них просто детваься некуда — туда-сюда, туда-сюда — вжжик! вжжик! А там только «Харе Кришна». Все жители от мала до велика поют и повторяют маха-мантру. Там тысячи и тысячи храмов. Я покажу их тебе, Киртанананда. Мы там все обойдем, и я покажу тебе все.

Брахмананда заплакал, и Свамиджи похлопал его по спине.

— Я знаю, что ты переживаешь разлуку, — сказал он. — Я тоже чувствую разлуку со своим Гуру Махараджем. Я думаю, это именно то, чего ждет от нас Кришна. Ты можешь приехать ко мне во Вриндаван, обучиться, и мы распространим это движение по всему миру. Рая-Рама, ты поедешь в Англию. Брахмананда, куда ты хочешь поехать — в Японию или в Россию? Все хорошо.

Преданные собрались в зале ожидания компании «Эйр-Индия» рядом с переполненным коктейль-баром. Свамиджи сел в кресло, на нем был свитер и чадар, аккуратно сложенный и переброшенный через плечо. Ученики плотным кольцом уселись у его ног. Он держал зонтик — совсем как два года назад, когда впервые приехал в Нью-Йорк. Несмотря на слабость, он улыбался.

Свамиджи заметил фреску, изображающую индийских женщин, несущих на голове большие кувшины, и обратился к одной молоденькой девушке, которая вместе со своим мужем Хамсадутой недавно переселилась в монреальский храм ИСККОН:

— Химавати, ты хотела бы поехать в Индию и научиться носить горшки с водой, как индианки?

— Да-да, — ответила она, — я поеду.

—Да, — сказал Свамиджи, — когда-нибудь мы все поедем туда.

Киртанананда держал в руках портативный проигрыватель на батарейках и две пластинки с мантрой «Харе Кришна».

— Киртанананда, — попросил Свамиджи, — может, поставим нашу пластинку? Людям понравится.

Киртанананда поставил пластинку очень тихо, но ее звук привлек внимание людей в коктейль-баре.

— Сделай погромче, — попросил Свамиджи, и Киртанананда прибавил звук.

Свамиджи стал качать головой в такт музыке.

Скоро преданные начали мурлыкать вместе с пластинкой, потом тихо напевать. Через несколько минут они уже пели во весь голос. Некоторые из них заплакали.

Хамсадута: Я сидел рядом со Свамиджи, и меня не покидала мысль: «Мой духовный учитель уезжает в Индию». И тут он сказал:

— Я хочу умереть во Вриндаване.

Все мы знали, что Свамиджи уезжает, но сейчас настала минута прощания. Я понимал, что еще ничего не сделал для своего духовного учителя. «Он даже не знает меня, — думал я. — У меня нет с ним никаких отношений. Я должен что-то сделать. Я должен что-то сделать прямо сейчас. Я должен хоть как-то послужить ему, чтобы найти себе место в его сердце. Что-то сделать». Я думал: «Но что я могу сделать?» Я плакал, а он даже не смотрел на меня, словно меня там вообще не было, будто я был для него как кресло или что-то в этом роде. Он постоянно оглядывался по сторонам, а я старался поймать его взгляд: вдруг что-нибудь да скажет!

Киртан становился все сильнее и сильнее, и все громче и громче мы плакали. Люди в зале ожидания смотрели на Свамиджи как на какую-то диковину. Он находился в центре внимания, но был совершенно спокоен, как будто сидел у себя дома и занимался чем-то привычным.

Когда пластинка кончилась, Хамсадута спросил:

— Свамиджи, можно мне собрать пожертвования?

Тот кивнул. Хамсадута встал и произнес короткую речь:

— Наша миссия — распространение сознания Кришны. У нас есть храм в Нью-Йорке. Мы всегда испытываем острую нужду в деньгах. Пожалуйста, помогите нам.

Позаимствовав у какого-то солдата фуражку, Хамсадута начал обходить людей, собирая пожертвования.

— Наше путешествие начинается очень благоприятно, — сказал Свамиджи. — У нас прошел хороший киртан, мы собрали хорошие пожертвования. Все это милость Кришны.

Когда пришло время идти на посадку, Свамиджи обнял каждого из своих парней. Они выстроились один за другим и по очереди подходили к Свамиджи, чтобы его обнять. Некоторых провожавших его девушек он погладил по голове.

Рупануга: Свамиджи обнимал ребят: Киртанананду, Брахмананду, Гаргамуни. Я никак не ожидал, что он позовет и меня. Я не думал, что нахожусь на одном уровне с другими преданными, поэтому был очень удивлен, когда Свамиджи двинулся ко мне и произнес мое имя: «Рупануга». Я встал и подошел к нему. Между нами было, может быть, не больше трех метров, но это расстояние показалось мне бесконечностью. Я обнял его, и это объятие было самым запоминающимся в моей жизни. Я сразу почувствовал силу Свамиджи. Он был так силен – хватка его была как у молодого человека — моего ровесника. Мне было двадцать семь, но он казался сильнее и моложе меня. Он стиснул меня в объятиях, а я в ответ крепко обнял его. Он был ниже меня, и я инстинктивно опустил свой подбородок в углубление на его левом плече. Обнимая его, я ощущал незабываемое блаженство и свет. Я почувствовал, что из моего лица исходит сияние, что-то яркое и чистое, какая-то энергия. Я открыл глаза и увидел, что на нас смотрит Киртанананда. Он стоял позади Свамиджи, в нескольких шагах, и я посмотрел ему прямо в глаза. Я был несказанно счастлив, и это мое блаженство каким-то образом отразилось в нем: он расплылся в широкой улыбке. А глаза его светились так, как будто из меня действительно исходила какая-то духовная энергия.

Эта сцена в аэропорту стала очень важной частью моей жизни. Потому что у меня, человека, которому всегда было трудно любить других, отъезд Свамиджи пробудил в сердце такую любовь, о существовании которой я никогда не подозревал. Когда вы чувствуете, что в вас действительно развивается любовь к духовному учителю, вы ощущаете, что становитесь духовной личностью. Вот и я становился духовной личностью. Это был мощнейший поток чувств разлуки и печали расставания с духовным учителем — ведь мы все знали, что для нас нет никого дороже него. И никто из нас не был уверен, что когда-нибудь увидит его снова.

 

Сопровождаемый Киртананандой, чья голова была обрита — и выглядела довольно нелепо в сочетании с черным шерстяным костюмом, — Свамиджи медленно направился к выходу на посадку. Когда он скрылся из виду, преданные побежали на смотровую площадку, чтобы бросить последний взгляд на взлетающий самолет.

На улице моросил мелкий дождик. Преданные наперегонки бежали через влажную смотровую площадку. Внизу они увидели Свамиджи и Киртанананду, направлявшихся к самолету. Забыв о приличиях, они стали громко кричать. Свамиджи обернулся и помахал им рукой. Он поднялся по трапу, и на самом верху снова обернулся и поднял руки, а затем вошел в самолет. Преданные устроили неистовый киртан и пели до тех пор, пока трап не отъехал. Двери закрылись, и самолет стал разворачиваться. Преданные прилипли к перилам, но самолет обдал их горячей струей выхлопных газов, и им пришлось отойти назад. Со страшным ревом, мигая сигнальными огнями, самолет компании «Эйр-Индия» вырулил на взлетную полосу. Преданные продолжали петь «Харе Кришна», пока он не оторвался от земли и не превратился в маленькую точку в небе, а затем и вовсе скрылся из виду.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

 

Снова в Индии: Часть первая

 

Самолет летел всю ночь, а наутро приземлился в Лондоне. Здесь Бхактиведанта Свами намеревался сделать остановку. Он зарегистрировался в гостинице аэропорта, принял массаж и лег отдохнуть. После полудня он встал, принял душ, а затем вместе с Киртананандой сел в самолет, следующий до Нью-Дели с остановкой в Москве. Самолет еще не успел взлететь, как вдруг один из членов экипажа объявил о «небольшой задержке, связанной с медицинскими профилактическими мерами». Какой-то пассажир, который сегодня сошел с этого самолета, оказался больным – по всей вероятности, оспой – и поэтому салон самолета необходимо было тщательно продезинфицировать. Свамиджи и Киртанананда остались в номере отеля «Эксельсиор» еще на одну ночь.

Ранним утром следующего дня, 24 июля, сидя в своем номере с кондиционером и телевизором (которыми он так и не воспользовался), Бхактиведанта Свами написал письмо в Нью-Йорк, Брахмананде.

Прими мои благословения. Я всегда помню о том, какое чувство разлуки ты испытываешь. Пожалуйста, исполняй свои обязанности как можно лучше, и Кришна во всем тебе поможет. Мы задержались на шестнадцать часов, и сегодня в девять утра вылетаем в Дели. На днях мне уделил внимание Г-н Б. К. Неру, посол Индии. Я попросил его о постоянной визе, и он обещал помочь, когда я вернусь. Пожалуйста, договоритесь о встрече с ним и сообщите, что я хочу подарить ему наш комплект «Бхагаватам» и другие книги. После этого съездите к нему в Вашингтон и лично преподнесите их ему. Может быть, я вернусь, как только наберусь сил. Пока здоровье меня не беспокоит, и я надеюсь уже сегодня вечером быть в Дели. Я напишу тебе еще, когда приеду во Вриндабан. Передай мою горячую любовь и благословения всем юношам и девушкам. Я возлагаю на мое движение очень большие надежды. Пожалуйста, оставайтесь стойкими, тщательно следуйте всем моим наставлениям, повторяйте «Харе Кришна», и Кришна даст вам силу.

Бхактиведанта Свами и Киртанананда прилетели в Москву. Здесь они погуляли по зданию аэропорта, разглядывая то, что Свамиджи назвал «пропагандистскими рисунками», и после часовой остановки снова сели в самолет и через восемь часов полета, около полуночи, прибыли в Дели.

 

Встретившее их тепло благотворно подействовало на Свамиджи – ведь именно за ним он сюда и приехал. Спертый, влажный воздух в здании аэропорта разгоняли вентиляторы. Свамиджи и Киртанананда стояли в медленно движущейся очереди, ожидая, пока одетые в униформу индийские чиновники, у которых, в отличие от их коллег на Западе, не было ни компьютеров, ни сноровки, проверят их паспорта и таможенные документы. Сразу за границей зоны иммиграционного и таможенного контроля стояла толпа людей, пришедших сюда, чтобы встретить своих друзей и родных. Они махали руками и окликали приехавших по именам.

Получив свой багаж и пройдя таможенный досмотр, Свамиджи и Киртанананда вышли из здания аэровокзала и остановились на тротуаре. Свамиджи уже снял свитер, но Киртанананда в своем черном шерстяном костюме по-прежнему изнывал от жары. Было два часа ночи. Прибывших пассажиров встречали любящие родственники и друзья; они обнимали их, иногда даже надевали на них гирлянды, усаживали в такси или в автомобили. Но Свами Бхактиведанту здесь никто не ждал. Как разительно отличалось это от недавней трогательной сцены прощания в нью-йоркском аэропорту, где вокруг Свамиджи были те, кто так его любил! Сейчас вместо любящих учеников, его осаждали таксисты и носильщики, готовые за плату отнести к машине его багаж. На хинди Свамиджи попросил одного из таксистов довезти их до Чиппивады в Старом Дели. Тот поставил вещи в багажник, а Свамиджи с учеником сели на заднее сиденье.

Маленькое такси «амбассадор» ехало по улицам, с давних пор знакомым Свамиджи. Магазины были закрыты, ночные улицы пустынны, и только изредка по ним проезжало случайное такси или моторикша, да кое-где можно было увидеть спящего на тротуаре человека или корову.

Всего несколько лет тому назад Свамиджи продавал на этих улицах «Назад к Богу», просил пожертвования и печатал свой «Шримад-Бхагаватам». В те дни он был один, практически без денег и без крыши над головой. И все же он был счастлив — счастлив сознанием своей полной зависимости от Кришны.

Однако руководители Индии отвергли ведическую культуру и стали подражать Западу. И хотя некоторая часть индийского общества все еще придерживалась ведических традиций, в большинстве своем оно было отравлено пропагандой лжеучителей, которые не признавали Кришну Богом, Верховной Личностью. Поэтому Бхактиведанта Свами понимал, что должен уехать отсюда и пересадить ведическую культуру на почву Запада. Он строго следовал наказу своего духовного учителя, и время доказало его правоту; для сознания Кришны Запад оказался самой подходящей почвой.

Когда такси проезжало через Старый Дели по дороге к Чоури-базару, Свамиджи увидел типографии и бумажные лавки, сейчас закрытые. Днем эта улица бурлит от потока телег и тачек, но сейчас на дорогах было пусто — лишь несколько рикш спали тут же, в своих повозках, коротая ночь. Утром они выльют на себя ведро воды из колодца и снова впрягутся в лямку. Когда Бхактиведанта Свами наблюдал за тем, как печатался первый том его «Шримад Бхагаватам», он каждый день ходил по этим улицам, покупал бумагу, забирал гранки из типографии и, уже откорректированные, приносил их обратно. Первая Песнь была его большой победой.

От Чоури-базара отходят боковые улицы, которые ведут к узким переулкам Чиппивады. Металлические столбы на них преграждают путь автомобилям и рикшам.

Водитель остановил машину на пустой улице и обернулся, чтобы получить плату. Свамиджи достал из бумажника сорок рупий (те самые, которые он привез с собой на корабле в Америку в 1965 году), но водитель, взяв деньги, сказал, что сдачи не даст. Свамиджи запротестовал: проезд не стоил и половины этой суммы! Они стали громко препираться на хинди. Водитель спрятал деньги, так и не дав сдачи. Свамиджи понимал, что дозваться полицейского в столь поздний час будет нелегко, и, хотя это был самый настоящий грабеж, в конце концов отпустил машину.

— Обманщик! — сказал он.

Они с Киртананандой взяли багаж и, пройдя один квартал пешком, оказались у дверей храма Радха-Кришны в Чиппиваде.

Дверь была заперта. Они принялись громко стучать, а Свамиджи стал звать Шри-Кришну Пандита. Наконец на их зов вышел какой-то человек и, узнав Свамиджи, разрешил им войти. Он провел их наверх и отпер комнату. Свамиджи зажег свет.

Комната была пустой и пыльной. Яркая лампочка, свисавшая с потолка, освещала ее резким светом. На полу возвышалась пирамида из цемента высотой около метра, указывавшая на место, под которым располагался алтарь и Божества Радхи и Кришны (чтобы кто-нибудь случайно не совершил оскорбления, пройдя над Божествами). В стенном шкафу стопками лежали отпечатанные страницы и суперобложки «Шримад Бхагаватам» и бланки писем возможным членам Лиги преданных – все было так, как, уезжая, оставил Бхактиведанта Свами.

— В этой комнате я написал «Шримад-Бхагаватам», — сказал Свамиджи Киртанананде. — Здесь я спал, а тут стоял мой примус и печатная машинка. Я спал и печатал, готовил поесть и снова печатал, спал и печатал опять.

Киртанананде трудно было представить, что Свамиджи когда-то жил здесь, в этой убогой келье. В ней даже не было чисто.

Хотя Киртанананда совсем извелся в своем костюме и все время думал, когда же он, наконец, его снимет, первым делом он позаботился о том, чтобы раздобыть для Свамиджи тонкий матрас.

Пришли два врача-аюрведиста. Они в один голос заявили, что у Свамиджи больное сердце, но опасность уже позади. Врачи дали ему лекарства и велели строго соблюдать режим еды, работы и отдыха. Пришел Шри-Кришна Пандит - посидеть, поговорить - и Свамиджи рассказал ему о своем успехе в Америке и о молодых преданных из Нью-Йорка и Сан-Франциско. Свамиджи поставил для Шри-Кришны Пандита свою пластинку, и на ее звуки в комнату набилась целая толпа любопытных обитателей храма.

После полудня у Свамиджи начался кашель. Поначалу казалось, что в этом нет ничего серьезного, и он сказал, что завтра же отправится во Вриндаван. Но к вечеру кашель не проходил, и Свамижи так и не смог заснуть. Не помогали ни массаж, который пытался делать Киртанананда, ни прописанные аюрведическими врачами таблетки; всю ночь Свамиджи не сомкнул глаз, и когда наутро Киртанананда дотронулся до его лба, тот весь горел.

Врачи пришли снова. Температура у Свамиджи поднялась выше 40?С. Они дали ему каких-то отваров и аюрведических порошков, но Киртанананда наблюдал за всем этим скептически. Поскольку Свамиджи было очень трудно дышать лежа, Киртанананда сделал вывод, что у него воспаление легких. Поэтому он дал ему пенициллин, запас которого привез с собой. После полудня пришел пожилой сикх, доктор, который лечил средствами западной медицины, и сделал Свамиджи укол пенициллина. После этого Бхактиведанта Свами уснул и впервые за двадцать четыре часа отдохнул спокойно.

Пока Свамиджи спал, Киртанананда написал письмо своим духовным братьям:

Я знаю, вам хотелось бы услышать мое мнение о состоянии Его здоровья; и могу сказать вам напрямик, оно не очень хорошее. Результат, как и всегда, — но сейчас это очевиднее, чем когда бы то ни было — зависит только от Кришны. Пожалуйста, повторяйте ХАРЕ КРИШНА, потому что это единственное, что может Его спасти. Именно это спасало Его раньше, и это же может спасти Его сейчас. Я знаю, что Его задача еще не завершена, и по Милости Кришны Его можно снова уберечь.

Еще Киртанананда попросил нью-йоркских преданных позвонить в Сан-Франциско, Санта-Фе и Бостон, чтобы там тоже продолжали повторять «Харе Кришна», моля о здоровье Свамиджи. Он напомнил им о необходимости строго следовать всем наставлениям духовного учителя.

На следующий день температура у Свамиджи упала до 38?С. Он все еще был болен, но снова стал поговаривать о поездке во Вриндаван. Он надиктовал письмо своим агентам по продаже книг, фирме «Атмарама и Сыновья», требуя отчета о том, как идет продажа «Шримад-Бхагаватам». Приходили старые знакомые, но уходили разочарованные, обнаружив, что Свамиджи не в состоянии принять их приглашения. Бхактиведанта Свами просил их, чтобы вместо него они приглашали Киртанананду.

В течение всех этих дней Киртанананда ходил по домам благочестивых индийцев. Он доставал свой портативный проигрыватель, ставил пластинку, пел, танцевал, воздев руки, а затем произносил небольшую речь. Хозяева же воспринимали его как садху, восхищенные тем, что американец так серьезно принял сознание Кришны.

 

* * *

 

Первого августа, после шести дней, проведенных в Дели, Бхактиведанта Свами поехал во Вриндаван. Киртанананда написал в Нью-Йорк:

Мои дорогие братья и сестры,

ИМЕНЕМ КРИШНЫ из ВРИНДАБАНА приветствую вас.

Свамиджи явно лучше — особенно с тех пор, как мы добрались досюда — глаза его сейчас излучают какой-то особенный свет. Вчера утром (31-го) мы выехали из Дели на «Тадж-Экспрессе» и через два часа были в Матхуре. Мы ехали «особым третьим классом», и все было довольно терпимо — не было такой толкучки, как в обычном третьем классе. Так или иначе, мы уже здесь — устраиваемся. У Свамиджи две очень хорошие комнаты — достаточно прохладные — прямо за верандой, на которой проходят чтения «Бхагаватам». Так удобно! Единственная трудность для Него — то, что все эти индийцы хотят Его видеть, и все настолько настырны, что мне далеко не всегда удается их выпроводить…

С материальной точки зрения Вриндабан — очень живописное место. Земля здесь очень ровная, и повсюду много деревьев, обезьян, павлинов и, конечно же, храмов. Но Вриндабан и очень беден. И люди, и храмы в упадке. Но если смотреть на этот город с духовной точки зрения, здесь очень много великих преданных, и так замечательно идти по улицам и видеть повсюду тилаки и людей, повторяющих на четках мантру. Если бы мне удалось развить в себе хотя бы частицу их преданности Кришне, это был бы успех всей моей жизни. Сильные чувства вызывает и звук храмовых колоколов, звонящих много раз на дню. Прошлым вечером я проиграл нашу пластинку Господу Дамодаре, здесь, в храме, а затем провел киртан с некоторыми местными преданными. Это было здорово. Вы, наверное, удивитесь, но должен признаться, ваши киртаны в Нью-Йорке нравятся мне больше.

Пробыв во Вриндаване всего один день и почувствовав себя немного лучше, Свамиджи начал строить планы своего возвращения в Америку. «Я всегда думаю о вас», — писал он преданным, обращаясь к ним как к своим «дорогим ученикам».







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 360. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Кран машиниста усл. № 394 – назначение и устройство Кран машиниста условный номер 394 предназначен для управления тормозами поезда...

Приложение Г: Особенности заполнение справки формы ву-45   После выполнения полного опробования тормозов, а так же после сокращенного, если предварительно на станции было произведено полное опробование тормозов состава от стационарной установки с автоматической регистрацией параметров или без...

Измерение следующих дефектов: ползун, выщербина, неравномерный прокат, равномерный прокат, кольцевая выработка, откол обода колеса, тонкий гребень, протёртость средней части оси Величину проката определяют с помощью вертикального движка 2 сухаря 3 шаблона 1 по кругу катания...

Машины и механизмы для нарезки овощей В зависимости от назначения овощерезательные машины подразделяются на две группы: машины для нарезки сырых и вареных овощей...

Классификация и основные элементы конструкций теплового оборудования Многообразие способов тепловой обработки продуктов предопределяет широкую номенклатуру тепловых аппаратов...

Именные части речи, их общие и отличительные признаки Именные части речи в русском языке — это имя существительное, имя прилагательное, имя числительное, местоимение...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия