Гуманизм Возрождения

В центре культуры Возрождения был человек. Если для культуры Средневековья определяющей была религиозность, то таким определяющим понятием для Возрождения стал «гуманизм». Именно гуманизм в эпоху Возрождения придает единство столь различным культурам Италии, Франции, Испании, Германии, Нидерландов, Англии. Гуманистические принципы ярко воплощены в литературе и изобразительном искусстве, они определяют научное мировоззрение и пути научного исследования, реформацию религии, все более обращавшейся к человеку. Последовательное обоснование и развитие принципы гуманизма находят в философии. Гуманизм Возрождения полагает величайшим достоянием человека его мысль, знания, а мерилом его действий — мастерство их исполнения.

Следует иметь в виду, что если глубокая религиозность была присуща буквально всем, кто жил в средние века, то гуманизм как философия и идеология был достоянием немногих, наиболее образованных людей Возрождения — поэтов, писателей, философов. («Кто не философ, тот не человек», — презрительно говорил Пико делла Мирандола). Не следует идеализировать эту эпоху, в которой добро и зло причудливым образом переплетались, когда тираны могли быть знатоками античности, убийства совершались из-за восхитительных портьер изящными, художественно оформленными кинжалами, когда особого совершенства достигло искусство изготовления ядов. В эту эпоху не прекращались войны, происходили крестьянские восстания, кровавые религиозные столкновения, не ослабляла свою хватку инквизиция. И, тем не менее, вся культура Возрождения буквально озарена светом гуманизма.

Прослеживая происхождение наиболее характерных понятий описываемой эпохи, мы обнаружим, что понятие «гуманизм» в эпоху Возрождения вновь появляется у Леонардо Бруни (1374—1444), а его предшественник Колюччо Салютати (1331—1406) отмечает, что в слове «humanitas» (которое ввел еще Цицерон) соединяются значения добродетель и ученость. Духовным же родоначальником гуманизма часто называется Фр. Петрарка (1304—1374). Он впервые противопоставил божественному знанию (divina studia) знание человеческое (humana studia). Петрарка, как и вся последующая литература, искусство, философия Возрождения, воспевает наслаждение земным бытием (в «Письме потомкам», «Сонетах на жизнь и смерть мадонны Лауры»), которое теперь рассматривается как ступень к небесному блаженству. Другой великий флорентинец Данте Алигьери (1265—1321) в своей «Божественной комедии» помещает на различных кругах ада полководцев и правителей-тиранов, пап и кардиналов, а на небеса его сопровождают римский поэт Вергилий и его возлюбленная Беатриче, образ чистоты, красоты и мудрости.

Вообще Флоренция (букв. Цветущая, прозванная еще и Республикой поэтов, и Новыми Афинами) занимает особое место в расцвете ренессансного гуманизма. Чего стоят уже названия произведений Джаноццо Манетти (1396—1439) «О достоинстве и превосходстве человека», Джованни Пико делла Мирандола (1463—1494) «Речь в защиту достоинства человека». Флорентийские гуманисты связывают величие человека с его свободным и ответственным выбором, доставляющим ему «высшее и восхитительное счастье… владеть тем, чем пожелает, и быть тем, чем хочет» (Пико делла Мирандола. Речь в защиту достоинства человека. В кн.: История эстетики. М., 1962. Т. 1. С. 508). Согласно Пико, Бог, создав мир, пожелал, чтобы кто-то оценил смысл такой большой работы, любил ее красоту и, создав вслед за этим человека, сказал ему: «Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе удобнее было обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь» (Там же).

Свобода понимается теперь как возможность творить себя — благодаря образованию, познанию. Флорентийский гуманист Марсилио Фичино (1433—1499), сам от природы тщедушный и слабый здоровьем, был убежден, что «человек способен создавать сами светила», приобретая соответствующие знания об их устройстве и сконструировав необходимые орудия (Там же. С. 408).

Непреодолимое стремление к знаниям мы видим у Дж. Пико делла Мирандола (1463—1494). Красавец-аристократ, граф Мирандолы и князь Конкордии (князь Согласия, как называли его друзья, обыгрывая понятие «конкорд» — согласие) не жалел средств на науку и образование. Порой за переводы с арабского он расплачивался арабскими скакунами. Пико делла Мирандола и М. Фичино, желая возродить дух античности, учредили на вилле Фичино близ Флоренции Неоплатоновскую академию. Академия не имела ни устава, ни постоянного членства, проходившие здесь непринужденные беседы и диспуты были направлены не на получение ученых званий, а на неустанный поиск. Именно дух поиска привлек в академию наиболее выдающихся представителей Флоренции и всей Тосканы — философов, ученых, поэтов, художников, политиков. Одно из наиболее ярких духовных пиршеств неоплатоновские академики устроили в 1468 г., 7 ноября, в день рождения (и, вероятно, также смерти, Платона).

Пико делла Мирандола задумал созвать в Риме диспут со всей Европы, вызвавшись оплатить проезд и проживание его участникам. Именно для обсуждения на этом диспуте он опубликовал в 1486 г. «900 тезисов обо всем, что познаваемо», предварив их введением, которому позже было дано название «Речь в защиту достоинства человека». В тезисах Пико обсуждались положения из самых различных учений — греческих перипатетиков, «латинских докторов», арабов, неоплатоников, представителей герметизма и каббалы. В этом подборе заключался осознанный полемический заряд: автор, отказываясь следовать какому-либо одному направлению, в каждом из них находил идеи, достойные использования и развития. Именно развитие обсуждаемых положений содержалось в последних 500 тезисах, весьма «парадоксальных» и «отличных от принятого у богословов способа рассуждений».

Нетрудно догадаться, что диспут был запрещен инквизицией и папой Иннокентием VIII (незадолго до этого благословившим «охоту на ведьм») — под предлогом «санитарной опасности» из-за приезда людей с разных концов Европы. Сам Пико бежал, но был схвачен и заключен в Венсенском замке. Лишь покровительство итальянских государей (особенно Лоренцо Великолепного) спасло его от казни, но не от загадочной смерти в 30-летнем возрасте, вскоре последовавшей.

Гуманизм Северного Возрождения (то есть стран севернее Альп), возникнув позже и в несколько иных условиях, оказался менее пылким, более сдержанным. Здесь сказались не только черты северного характера, но и то, что на рубеже XV—XVI вв. произошло заметное изменение гуманистических акцентов, вызванное прежде всего цепью разочарований, чередой войн, растущими притеснениями со стороны властей и церкви. Этот сдвиг весьма наглядно прослеживается в искусстве. Мужественными, суровыми, полными, полными достоинства, а порой и горького сарказма предстают на портретах Г. Гольбейна, А. Дюрера, Л. Кранаха великие гуманисты и реформаторы — Эразм, Лютер, Меланхтон.

«Властителем дум» зрелого Возрождения стал голландский мыслитель Эразм Роттердамский (1467—1536). Один из самых образованных людей эпохи, просвещенный латинист, Эразм придал классической латыни черты, сближавшие ее с европейскими языками нового времени. В своих «Разговорах запросто» и «Похвале глупости» он с позиций «критического гуманизма» высмеивал невежество, тщеславие, лицемерие. Эти мотивы стали особенно характерны также для искусства Позднего Возрождения — в картинах Иеронима Босха «Операция глупости», Питера Брейгеля «Страна ленивцев», романе Себастьяна Бранта «Корабль дураков».

В «Похвале глупости» содержится едкая сатира против любого фанатизма и догматизма. «Каким образом можно держать в своих руках ключ от знаний, не обладая самим знанием?» — вопрошает Эразм. Лики глупости бесчисленны, и «отнюдь не случайно дураки столь угодны Богу, — горько констатирует философ. — К дуракам плывут деньги, они держат в своих руках кормило государственного правления и вообще всячески процветают», — добавляет он. С неменьшей горечью пишет о том, что «хотя большая часть народа ненавидит войну и молит о мире, есть и такие, чье подлое благополучие зависит от народного горя и которым выгодна война».

Обличая религиозный фанатизм, Эразм отстаивал свободу вероисповедания, природное равенство людей. В педагогическом трактате «О первоначальном воспитании детей», работах «О благовоспитанности детей», «Метод обучения» Эразм обосновывал сочетание античной и христианской традиции в образовании. В своей '«философии Христа» он, наряду с англичанином Дж. Колеттом (1467—1519), в чьем кружке некоторое время состоял, был проводником идей «христианского гуманизма». В книге «Руководство христианского воина» (1501—1503) Эразм ратовал за возрождение идей подлинного христианства, «погребенных под грудой обрядового формализма». Здесь он смыкался с Лютером, требовавшим реформы католической церкви. Но в еще большей степени он с ним расходился. Особенно претил Эразму религиозный фанатизм Лютера. Когда «яростный монах повел за собой немецкого зверя», а борьба против папства стала превосходить своей нетерпимостью само католичество, Эразм отмежевался от Лютера. Эразм отстаивал свободу воли, не принимая протестантское предопределение. Лютер, в свою очередь, обвинял Эразма в искажении христианской этики, очеловечении Христа вместо христианизации человека, в том, что в «Христе его интересует скорее не божественное, а человеческое начало».

Большие надежды Эразм связывал с образованием. Выдвинув принцип активности воспитанников, реализации врожденных способностей через напряженный труд, голландский мыслитель подчеркивал: «Воспитание начинается с колыбели в виде, привлекательном для приобщения ребенка к добродетелям и знанию». «Насаждать образование», особенно в изучении языков, целесообразнее с раннего возраста и в необременительной форме. Тем более недопустимы физические наказания, грубость учителей, «которым нельзя доверять даже укрощение диких лошадей». Эразм требовал также равного по правам и объему женского образования, с упором на классическое гуманитарное знание.

Одна из крупнейших фигур позднего Возрождения — француз Мишель Монтень (1533—1592). В капитальном труде «Опыты» он рассматривает человека как высшую ценность. Вера в неисчерпаемые возможности человека, однако, отстаивается в форме «просвещенного скептицизма», допущения «незнания, полного достоинства». Философ «предпочитает снять перед Богом шляпу, но не становиться на колени». Монтень — один из первых представителей «профессионального гуманизма», выступающего уже как отрасль знания, а не только совокупность мировоззренческих норм. Именно поэтому философия Монтеня представляет собой одно из важнейших звеньев от гуманизма Эразма (где просветительские моменты еще стихийны) к Просвещению Нового времени. В «Опытах» обсуждаются в «ненаучной», по схоластическим меркам, форме, но в удивительном, органичном единстве самые разнообразные философские проблемы, имея в фокусе человека. При этом «человек возвращается природе и перестает быть центром мироздания». Характерно даже то, что у Монтеня «бесконечное могущество Бога» заменяется «бесконечным могуществом природы». При таком подходе подчинение человека изучаемым им естественным закономерностям предполагает и отказ видеть в нем предмет исключительно божественного промысла. Выводя мораль из природы без «торгашеской оглядки на загробную жизнь», Монтень, как и предшествующие ему гуманисты, усматривает цель жизни в ней самой. Эта линия найдет яркое выражение в концепции «героического энтузиазма» Дж. Бруно.

Панорама ренессансного гуманизма была бы неполной без идей утопистов. Авторами первых «коммунистических утопий» стали англичанин Томас Мор (1478—1531) и итальянец Томмазо Кампанелла (1568—1638). Т. Мор был живым образцом, воплощением своих нравственных идеалов. Ученый, философ, поэт, лорд-канцлер Англии, он был заключен в Тауэр и казнен, не пожелав отказаться от своих моральных, религиозных и политических принципов. В «Утопии (букв. — «место, которого нет») описывался остров, где реализованы его представления об идеальном обществе, идеальном воспитании и обучении. «Человек рожден для счастья, — пишет Т. Мор, — никто не может быть настолько глупым, чтобы не чувствовать стремления к удовольствиям». Предпосылка полнокровной жизни — гармоничное воспитание, когда каждый имеет возможность «развивать свои духовные силы, заниматься изучением наук и искусств». Утопическое государство предоставляет всем гражданам возможность пользоваться приборами, библиотеками и музеями. Огромное значение придается самообразованию, которое может позволить даже перейти из земледельцев и ремесленников в разряд ученых.

Всеобщее образование — залог прочности любого общества. Естественно, не ставится никаких ограничений женскому образованию, важнейшая роль отводится трудовому воспитанию. Не отрицая значения религии в «наставлении нравственности», Т. Мор предостерегает от воспитания фанатизма. На Утопии царит социальная гармония, которая начинается с любви к детям. В стихотворном послании «К моим возлюбленным детям» он одаряет их «многими поцелуями». Только тогда в детях возможно искоренить чувства тщеславия, эгоизма, а счастья может достичь только образованный человек.

Коммунистом-утопистом уже позднего Возрождения был итальянец Т. Кампанелла. За свои убеждения он провел 27 лет в тюрьме, где написал ряд сочинений, в том числе и главный свой труд, «Город Солнца» (1601—1602). Там же написана «Апология Галилея» (1616). «Апология» направлена не на поддержку научного метода Галилея и развиваемой им гелиоцентрической системы (их как раз утопист не принимал), а на защиту свободы научных исследований, выражения своих взглядов. Допуская «существование двух книг, из которых мы черпаем истину, книги Природы и Священного Писания», Т. Кампанелла доказывает, что в случае расхождений перетолкованию подлежит не наука, а Писание: «ни устами Моисея, ни устами Давида не объяснял Господь строение мира».

В утопии «Город Солнца» предлагается (хотя и во многом в духе «военного коммунизма») образец общества экономического и политического равенства, где воспитание основано, прежде всего, на возврате к природе, а образование стремится к универсализации вместо узкой специализации. Гармоничное образование и воспитание требуют отказа от «книжности» и слепого подражания. Именно образование — залог улучшения породы людей. В учебнике «Мудрость» коротко и доступно изложены все основные знания. Воспитываясь на законах природы как религии, солярии — жители города Солнца вправе выбирать любое вероисповедание. Трудовое воспитание проходит на лоне божественной природы.