Художественная культура Возрождения

Если попросить (кого угодно, в том числе студентов) назвать наугад нескольких представителей эпохи Возрождения, с большой уверенностью можно ожидать имена художников — Рафаэля, Леонардо, Тициана… Это неудивительно, ибо в искусстве эпоха Возрождения с ее гуманистическими идеалами выражена наиболее ярко и зримо. Тем не менее проводниками этих идеалов были до живописцев философы, а в художественной культуре — писатели и поэты.

Помимо Данте и Петрарки, из писателей Раннего Возрождения наиболее известен Джованни Бокаччо (1313—1375). В знаменитом сборнике из ста новелл, «Декамерон» («Десятидневник») описывается, как во время «черной смерти» (чумы), поразившей Флоренцию в 1348 г., десять юношей и девушек уединяются на загородной вилле в течение десяти дней, ежедневно рассказывая, с юмором и тонким психологизмом, по одной любовной истории. Данте, Петрарка и Бокаччо считаются создателями итальянского литературного языка. В период Высокого Возрождения, да и значительно позже, была чрезвычайно популярна поэма Лодовико Ариосто (1474—1510) «Неистовый Роланд» («Orlando Furioso»). Одним из наиболее значительных поэтов был в то время Микеланджело Буонаротти (1475—1564), больше известный нам как художник и скульптор (характерное явление для «эпохи титанов»).

Мастером литературного языка Северного Возрождения является философ-гуманист Эразм Роттердамский. Его книга «Похвала глупости» (1509 г.) только при жизни автора выдержала 40 переизданий. Произведение его младшего соотечественника Филиппа Альдехонде (1539—1598) «Улей святой римской церкви» сочетало литературные достоинства с острой публицистической направленностью. Он же сочинил текст национального гимна Нидерландов.

Основоположником английской классической литературы и современного английского языка считается Джеффри Чосер (1340—1400), автор знаменитых «Кентерберийских рассказов». С высоким художественным мастерством писал философ-гуманист Позднего Возрождения Томас Мор, автор «Утопии». «Поэтом поэтов» называли современники Лестера Спенсера (1552—1599). Величайшая же фигура английского Возрождения и вообще английской литературы — Уильям Шекспир (1564—1616). Гений Шекспира одинаково блистателен и в комедиях («Виндзорские насмешницы», «Много шума из ничего», «Укрощение строптивой»), и в исторических драмах (Генрих VI, Ричард III), и в трагедиях. Трагедия «Гамлет» насыщена глубочайшей философией — здесь вечные темы предательства, бренности жизни, пагубности стремления к власти и, конечно же, тема любви. Каждому школьнику известен (хочется надеяться) знаменитый монолог принца Гамлета:

«Быть или не быть, вот в чем вопрос.

Достойно ли смириться под ударами судьбы

Иль надо оказать сопротивленье

И в смертной схватке с целым морем бед

Покончить с ними? Умереть. Забыться

И знать, что этим обрываешь цепь

Сердечных мук и тысячи лишений

Присущих телу. Это ли не цель

Желанная? Скончаться. Сном забыться

Уснуть… и видеть сны? Вот и ответ.

Какие сны в том смертном сне приснятся,

Когда покров земного чувства снят?»

(пер. Б. Пастернака)

 

Трогательная и одновременно трагическая история Ромео и Джульетты, обреченных только потому, что принадлежали к противоборствующим кланам, сделала имена их героев нарицательными. Столь же нарицательны имена Макбета, Отелло, Короля Лира, давших названия другим блестящим трагедиям Шекспира. Король Лир раздал королевство дочерям, которые после этого изгнали его. Неудержимый в своей любви и ревности мавр Отелло задушил свою возлюбленную Дездемону, поверив злоумышленным наветам.

Шекспир служил драматургом в лондонском театре «Глобус», чрезвычайно популярном. Есть, однако, предположения, что под его именем писал кто-то другой — философ-масон Фрэнсис Бэкон или даже английская королева Елизавета, женщина необычайно образованная и одаренная, сочинявшая музыку и игравшая на верджинале (предшественник клавесина). Ссылаются даже на то, что фамилия Shakespeare (букв. «трясти пером») является скорее всего псевдонимом. Пока историки спорят, поколения за поколениями наслаждаются всем, что выпущено под этим именем.

Наиболее значительными представителями французской литературы Возрождения являются Франсуа Рабле (1494—1553), автор сатирического романа «Гаргантюа и Пантагрюэль», поэты Жоашин дю Белле (1522—1566)и Пьер Ронсар (1524—1585), автор замечательных сонетов. Множество сонетов Ронсара переложено на музыку — как его, так и нашими современниками. К литературным памятникам французского Возрождения относятся также «Опыты» М. Монтеня, сборник новелл «Гептамерон», написанных в подражание Бокаччо королевой Маргаритой Наваррской (1492—1549), покровительницей гуманистов.

Памятником гуманистической литературы является знаменитый роман испанца Мигеля Сервантеса (1547—1616) «Дон-Кихот». «Рыцарь печального образа» и его верный недотепа — оруженосец Санчо Панса, Дульсинея Тобосская и даже конь дона Кихота Россинант также стали нарицательными персонажами. Как и пьесы Шекспира, не сходят с мировых сцен драмы и комедии великого испанца Лопе де Вега (1562—1632) — «Собака на сене», «Учитель танцев», «Овечий источник».

Совершенно особое место в художественной культуре Возрождения занимают живопись и скульптура. В Раннем Возрождении живопись в основном предназначалась для оформления храмов, заполняя в них ниши. Позже уже подобные ниши планировались даже с расчетом на размеры и формы конкретной иконы, порученной тому или иному мастеру. Высокого уровня достигло, прежде всего в Италии, искусство фрески — росписи по сырой штукатурке. Один из выдающихся живописцев Проторенессанса, Чимабуэ (1240/45—1301) — создатель великолепных деревянных распятий с живописной или скульптурной фигурой Христа и не менее великолепных фресок в Верхней церкви Сан Франческо в г. Ассизи. В этой же церкви есть еще и превосходные фрески Джотто (1266—1337), его фрески восхищают также посетителей капеллы Дель Арена в г. Падуя, церкви Санта Кроче во Флоренции. Джотто поражал современников еще и умением чертить одним движением руки идеальный круг. Маленький город Сиена, не изменившийся с тех пор, гордится живописью Дуччо (1250/60—1318/9), хранящейся в музее местного Собора (Дуомо по итал.) и его же фресками в Палаццо Публико. Там же находится огромная (340х968 см) фреска другого замечательного итальянца Симоне Мартини (1284—1344). Недавно выяснилось, что эта фреска («Конный портрет Гвидориччо де Фольяно») написана поверх другой, не менее великолепной фрески неизвестного автора — практика, широко распространенная в ту эпоху, когда искусство было деталью повседневного быта, когда гении запросто ходили по мощеным уголкам среди других горожан, болтали с булочником, а порой даже оставались ему должны.

В церквах Сиены и Ассизи сохранились восхитительные фрески братьев Пьетро Лоренцетти (1280—1348) и Амброджио Лоренцетти (1290—1348). Их современниками были Бернардо Дадди (1312—1348) и Буонамико Буффамалко (работал между 1315 и 1350 гг.), автор фрески «Триумф Смерти» на кладбище Кампосанто в Пизе, недалеко от «Площади Чудес» со знаменитой падающей башней. Эту площадь недаром так называют — рядом с башней там находятся еще и великолепный собор и баптистерий, где даже шепотом произнесенное слово разносится многократно отраженным громогласным эхо.

Уже к Раннему Возрождению относится замечательный флорентийский мастер Мазаччо (1401—1428). За свои 27 лет он успел создать великолепные фрески и алтари. Отходя от готических канонов, он одним из первых применил в живописи законы перспективы, открытые другим великим флорентинцем, архитектором и скульптором Филиппо Брунеллески. Потрясающее впечатление производят сдержанное, строгое лицо Девы Марии в сочетании с объемностью окружающих ее фигур, заполняющих икону «Троица» в церкви Санта-Мария Новелла во Флоренции. Эта небольшая, изящная церковь столь знаменита (и архитектурой, и произведениями выдающихся живописцев — добавим Джотто, Орканья, Брунеллески, Доменико Гирландайо), что дала название целому району Флоренции — с нее начинается осмотр Флоренции туристами, прибывшими поездом или автобусом. Именно в этой церкви постигал, под руководством Д. Гирландайо, технику живописи и скульптуры тринадцатилетний Микеланджело.

Целая церковь во Флоренции, Сан Марко, украшена фресками и иконами другого великого живописца Фра Блато Анджелико (1387—1455). Одной из самых знаменитых его икон является «Благовещение», которое буквально лучится тихим светом, покоем, умиротворенностью. Она составляет гордость мадридского музея Прадо, среди других жемчужин итальянской, испанской, немецкой, нидерландской живописи. То же настроение величественной умиротворенности мы видим на фресках Пьеро делла Франческа (1420—1492), утонченных женских портретах Доменико Венециано (1410—1462). Это уже первые представители Высокого Возрождения. Конечно, граница между Ранним и Высоким Возрождением достаточно условна, и в искусстве она прослеживается не столько в годах жизни, но в самом духе живописи и скульптуре. Если полистать альбом итальянской или нидерландской живописи, а тем более неспешно (не как водят туристов) пройтись по соответствующим залам музея вроде петербургского Эрмитажа, парижского Лувра, Лондонской Национальной галереи, Уффици или Питти во Флоренции, Ватиканской пинакотеки, перед нашими глазами пройдет целая плеяда выдающихся мастеров. Если назвать только наиболее значительных из ближайших предшественников и современников Леонардо, Микеланджело, Рафаэля (ограничимся пока только Италией), то просто невозможно пройти мимо таких имен, как Филиппо Лип пи (1406—1469), Беноццо Гоццоли (1427—1497), Антонелло да Мессина (1430—1479), Андреа Мантенья (1431—1506), Джованни Беллини (1430—1516), Сандро Боттичелли (1446—1498), Доменико Гирландайо (1449—1494), Карло Кривелли (1457—1493), Филиппино Липпи (1457—1504), Витторе Карпаччио (1465—1526), Джорджоне (1476—1510).

Мы увидим, что каждый из перечисленных художников обладает яркой индивидуальностью, узнаваем по своему особому почерку — так, ни с кем невозможно перепутать Сандро Боттичелли с его поэтичными «Весной» и «Рождением Венеры». Было бы несправедливым утверждать, что они уступают по мастерству любому из великих (можем ли мы, к примеру, определить, кто более велик из композиторов — Бах, Моцарт или Бетховен?). Наконец, почему среди картин Рафаэля (Rafaello Sanzio, 1483—1520) наиболее знаменита Сикстинская Мадонна из Дрезденской галереи? Возможно ли поверить, что она ощутимо превосходит по мастерству другие его картины? Тут еще и нечто иное.

Чтобы уловить это «нечто», доставим себе удовольствие еще раз пройтись по тем же страницам или залам. Мы заметим, как меняются, год от года, шаг за шагом, изображения даже одинаковых, наиболее распространенных сюжетов — Мадонны с младенцем Христом, Распятия и Оплакивания. Невозможно не обратить внимания на экзальтированность, отрешенность, «бесплотность» мадонн XIV века. Это мадонны, которые со дня рождения младенца несут свой крест — так же, как это ему предстоит 33 года спустя. Лики их выражают молчаливую покорность, смирение перед жестокой судьбой, но и нежелание, немыслимость любой иной. Они принадлежат небу, а не земле. А теперь заглянем всего на несколько десятилетий позже. Разница поразительна. Теперь это — земные мадонны, умиляющиеся младенцу, как умиляется на свое чадо любая мать. Сколько в их спокойных, преисполненных достоинства лицах любви к жизни, простого, земного, человеческого счастья.

«Сикстинская мадонна» (так она названа, так как выполнена по заказу папы Сикста) изображена вовсе босой, а лицо ее — лицо простолюдинки, молодой и здоровой. Установлено, что Рафаэль в образе мадонны изобразил свою возлюбленную Форнарину, которая, не будучи с ним венчана, стала матерью его ребенка. Известно и то, что Рафаэль был человеком весьма осмотрительным, осторожным, и поэтому наверняка он не задумывал эту картину как вызов существующим художественным, а тем более религиозным порядкам. Просто он был детищем времени, когда возрождение человека достигло своего пика, и у него, человека, любящего жизнь, любящего взаимной любовью юную красавицу, мать своего ребенка, дух времени наиболее естественно выразился именно в таком изображении мадонны. Так же и с другими сюжетами — Распятием и Пьетой (Оплакиванием). Безутешность, надрыв, изможденные фигуры ранних Пьет и Распятий — и мужественная сдержанность, величие духа в более поздних. Это уже своеобразный гимн человеку, пусть и трагичный.

В этот период происходит окончательная реабилитация человеческого тела, его природной красоты. Обнаженные, но вместе с тем прекрасные целомудренной красотой богини и земные женщины появляются в картинах Джорджоне, Тициана, немецких, фламандских, даже испанских живописцев (уже позднего Возрождения). На знаменитой картине Тициана трудно установить, где «Любовь земная», а где «Любовь небесная».

Значительную роль приобретает пейзаж. Практически отсутствуя в живописи Раннего Возрождения, он становится полноправным участником картины, ее композиционным стержнем. Человек же изображается как наиболее органичная и прекрасная часть природы, ее венец. Прекрасны, одухотворены даже некрасивые физически люди — сошлемся на знаменитую картину Д. Гирландайо «Дедушка и внук» (Лувр, Париж). Мужественного достоинства, уверенности в себе преисполнены мужские портреты Высокого Возрождения — в любой из стран, охваченных им.

Заметим, что воспевание природы выражается не в изображении пышных красот, а в особом философском настрое, тонком лиризме. Весьма характерна в этом отношении картина Пьеро ди Козимо (1464—1521) «Смерть Прокриды» из Лондонской Национальной галереи. Здесь изображен сюжет из античной мифологии — юный фавн оплакивает свою возлюбленную, которую убил по нелепой случайности на охоте. Безутешен юноша, скорбны даже фигуры животных, предвечерний речной пейзаж. Вместе с тем в этой скорби проступают какая-то просветленность, покой, глубокая гармония с природой, в которой жизнь и смерть неотделимы, идут своим чередом, одинаково естественны — все в природе совершает свой извечный круг.

К титанам особой величины в Высоком Возрождении Италии непременно относят, наряду с Леонардо и Рафаэлем, еще и Микеланджело Буонаротти (1475—1564). Человек нелюдимый и желчный («кухарка Леонардо разбирается в живописи лучше, чем ее хозяин», — говорил он), Микеланджело достиг поразительных высот в скульптуре и живописи. Добившись права расписывать своды Сикстинской капеллы в Ватикане, в папском дворце, Микеланджело безжалостно закрасил находящиеся там фрески Б. Пинтуриккио (1453—1513). Они сохранились только на стенах, и пока думаешь о том, как же можно было уничтожить такое великолепие, взгляд поднимается к потолку, к «Страшному суду» Микеланджело и… не может от него оторваться. Поистине, эпоха титанов.

Великих художников Италия породила и в период Позднего Возрождения. Прежде всего, это венецианцы Тициан Вечеллио (1488—1576, умер глубоким старцем от чумы), Якопо Тинторетто (1518—1594), Паоло Веронезе (1528—1588).

Многие итальянские художники были одновременно и скульпторами. Великим скульптором был Микеланджело. Его скульптуры, как и фигуры «Страшного суда», исполнены мужественной силы, физической и духовной. Надо сказать, что и фигуры «Страшного суда» скульптурно рельефны, с отчетливо выделяющейся мускулатурой. К наиболее знаменитым скульптурным творениям Микеланджело относятся Моисей, могучий Давид, украшающий одну из площадей Флоренции, скульптурные надгробия «Вечер», «Ночь», «Утро», «День», прекрасная, возвышенная Пьета, установленная в соборе Св. Петра в Риме, крупнейшем в католическом мире. Микеланджело был еще и проектировщиком этого собора. Архитектором и скульптором был Филиппо Брунеллески (1377—1446), выдающимся скульптором и прекрасным художником — Донателло (1366—1466), первым после античности изваявший обнаженное тело. К величайшим скульпторам итальянского Возрождения относятся Лука делла Роббиа (1399—1482) и Лоренцо Гиберти (1381—1455). В число шедевров Гиберти, помимо скульптур, входят еще и двери флорентийского баптистерия с превосходными барельефами.

Выдающихся скульпторов дало миру немецкое Возр ождение. Это прежде всего Тильман Рименшнайдер (1460—1531) с трепетными, поэтичными Адамом и Евой и Фейт Штосс (1455—1533). Его наиболее известное творение, поражающий воображение алтарь, находится в церкви Марии в польском Кракове, когда-то принадлежавшем Германии. Прекрасные скульпторы были в Нидерландах, где особо следует выделить Клауса Слютера (1340/50—1406).

Вообще Нидерланды, Германия, Франция, Испания породили в эпоху Возрождения художественные школы, которые, бесспорно, находятся в одном ряду с итальянской, при этом также обладая своим особым лицом, национальной самобытностью. «Золотой век» нидерландской живописи пришелся на XV век, имея предпосылки в начавшемся тогда расцвете городской жизни: «В Нидерландах, как и в Италии, политическая жизнь, закалив характеры, разбудив мысль, породив индивидуализм, подготовила расцвет искусства. Век Артевельде сделал возможным век ван Эйка» (Пиренн А. Средневековые гороода Бельгии. М., 1937. С. 334; Якоб Артевельде — купец, возглавивший в 1338 г. восстание против графа Фландрии).

Ян ван Эйк (1390—1441) и его брат Губерт стоят первыми в блистательном ряду живописцев нидерландского Возрождения. Из работ Яна ван Эйка особенно известны изящный «Портрет четы Арнольфини» (Лондонская Национальная галерея) и выполненный вместе с братом Гентский алтарь со множеством створок, в числе которых — «Поклонение золотому тельцу», изображения святых, ангелов, Адама и Евы, а также донаторов (дарителей-заказчиков). Величайшими мастерами нидерландской школы были Рогир ван дер Вейден (1399—1464), автор удивительных по психологизму Распятий, Пьет, женских портретов, Дирк Боутс (1517—1575), полностью посвятивший себя религиозным сюжетам (отметим его «Тайную вечерю»), Гуго ван дер Гус (1440—1485 гг.), автор потрясающего Алтаря Портинари с Рождеством Христа (Галерея Уффици, Флоренция) и Успения Марии (Брюгге, Гронингсмузей), Ганс Мемлинг (1455—1494), чей деревянный алтарь, находящийся в Гданьске, объявлен достоянием человечества, он же мастер портрета (в основном — религиозных персонажей), Герард Давид (1460—1523), Геертген Тот Синт Янс (раб. 1480—1495), удивительно лиричный автор «Поклонений младенцу» и трогательного «Иоанна Крестителя в пустыне», где пустыня изображена в представлении жителя самой густонаселенной страны а мире — на зеленой лужайке возле Иоанна вертится овечка, а за деревьями видны очертания уютного городка с голландскими башенками.

Особняком в нидерландской живописи стоят Исронимус Босх (1460—1516) и Питер Брейгель Старший (1525—1569) прозванный Мужицким, художник уже XVI века. Их объединяет остро сатирическая манера письма, горькое осмеяние человеческой глупости и злобы. Ужасные, глумливые, злобные лица изобразил Босх в картинах «Ессе Нomо» («Се человек»), «Коронование терновым венцом». Самые знаменитые картины Босха — огромные алтари с изображением рая и ада, хранящиеся в мадридском Прадо.

У Брейгеля также немало религиозных сюжетов, но больше известны его картины народного быта («Жнецы», «Крестьянский танец», «Нидерландские пословицы»), с остроумным буквальным изображением их сюжетов (например, как «кувшин идет к колодцу», как «выносят день в корзинах» и т. д.). Огромной известностью пользуются «Триумф Смерти» П. Брейгеля, две «Вавилонские башни», а также «Падение Икара». Внешняя атрибутика последней картины повторяет классический сюжет из «Метаморфоз» Овидия. У Овидия пахарь и рыбак следят за этим событием с тревогой и беспокойством, проникнутые его серьезностью, у Брейгеля же они спокойно продолжают заниматься своим делом, а замечает упавшего героя, чьи ноги еще торчат из воды, только старик-зевака. Мораль сей картины, выражающая общие настроения Позднего Возрождения: «природа совершает свой круг, люди — свои повседневные дела, не нарушаемые поступком одиночки (чуть ли не выскочки)». Конечно, после изнурительных войн, жестоко подавленных крестьянских восстаний, очередного краха надежд люди мечтали не о героях-одиночках, а о том, чтобы ничто не отрывало их от простых повседневных будней, созидательного труда.

К фламандской школе принадлежит великий живописец совсем уж позднего Возрождения Петер Паул Рубенс (1577—1640). Даже в религиозных и мифологических сюжетах Рубенс не скрывает своего восхищения красотой человеческого тела, отдавая при этом предпочтение пышным женским формам (Существуют даже выражения — «рубенсовские женщины», «рубенсовские формы»). Вместе с тем женщины Рубенса полны изящества и обаяния (отметим портреты жен художника, Изабеллы Брант и Елены Фоурман), а рисунки и офорты восхищают гибкостью и отточенностью линий.

Замечательную живопись породила эпоха Возрождения в Германии. Здесь особо выделяются такие художники, как Штефан Лохнер (1410—1451), Альбрехт Дюрер (1471—1528), Ганс Гольбейн Младший (1497—1543), Матиас Грюневальд (1470/75—1528), Лукас Крапах Старший (1472—1553), Ганс Бальдунг Грин (1485—1545). Дюрер одинаково выразителен и в портретах (включая знаменитые «Автопортреты»), и в изображении человеческого тела («Адам и Ева»), и в религиозных сюжетах, и в изображении природы. Огромное впечатление производят его гравюры (серия «Апокалипсис», «Меланхолия»). К шедеврам мирового значения относится Изенгаймский алтарь Матиаса Грюневальда с великолепным «Концертом ангелов».

Во Франции прежде всего следует отметить блистательных, тонких живописцев Раннего Возрождения — братьев Лимбург, создавших в 1415—1416 гг. Беррийский часослов, Ангеррана Шаронтона (1410—1466), автора «Коронования Марии» из музея городского госпиталя в Вильнев-лез-Авиньон и луврской «Пьеты», а из более поздних — утонченных, изысканных Николая Фромана (раб. в 1430—1490), с его шедевром «Неопалимая купина» (экс-ан-Прованс, собор Сен-Север), мастеров портрета Жана Фу ке (1420-1481), Жана и Франсуа Клуэ (соответственно 1485—1540 и 1522—1572), а также Мастера из Мулена, работавшего на рубеже XV—XVI вв.

Совершенно особое место в живописи Возрождения принадлежит Испании. Специфический отпечаток на ее живопись наложила и удаленность Испании, и идущие из глубины веков арабские корни, и исключительная, буквально фанатическая религиозность, присущая Испании и в Средние века, и в Возрождение, и даже в Новое время. Поражают своей экзальтированной отрешенностью, остротой религиозного мироощущения работы таких мастеров, как Бартоломе Бермехо (1440—1498), Луис де Моралес (1509—1586), Алонсо Санчес Коэльо (1531—1588), а также более поздних художников, относящихся по годам жизни уже к Новому времени, но иногда называемых среди мастеров Возрождения (вероятно, в силу специфики испанской культурной истории) — Хусепе Риберы (1588—1652), Франсиско Сурбарана (1598—1664). И все же даже среди таких великих мастеров на недосягаемой высоте находится Доменико Теотокопулос (1541—1614), известный под именем Эль Греко. От его картин буквально невозможно оторваться, они притягивают своей религиозной экзальтированностью, контрастами света и тени, мерцающим колоритом, композиционными находками. Помимо уже упоминаемых нами «Видов Толедо», «Снятия пятой печати» к наиболее известным произведениям Эль Греко относятся огромное полотно «Похороны сеньора Орхаса», множество изображений Христа, Девы Марии, Апостолов. К сожалению, чаще всего из картин эпохи Возрождения грабители уносят из музеев произведения этого мастера.

По стилистическим находкам, усиливающим экспрессию картины, Эль Греко порой относят к так называемому маньеризму, то есть живописи «манерной», нарочито утонченной, использующий композиционные и световые эффекты, сознательные диспропорции в изображении фигур (особо характерно как раз для Эль Греко). Однако, если у Эль Греко такие приемы призваны усилить восприятие сюжета, то у многих других они были самоцелью. Так, в портретах итальянца Джованни Арчимбольдо, классического маньериста конца XVIв., части лица составлены, весьма искусно, из фруктов — груш, яблок, винограда. Маньеризм как повышенное внимание к поискам в области формы (и не только в живописи) присущ любым эпохам в период их заката, являясь его верным признаком. Это, однако, вовсе не должно быть поводом для принижения значения таких блестящих мастеров, как Россо Фиорентино (1494—1540), Якопо Понтормо (1494—1557), Анджело (Аньоло) Бронзино (1503—1572).

Большой простор для поисков предоставляла архитектура Возрождения. Здесь первыми также были итальянцы, а первым среди них — флорентинец Филиппо Брунеллески (1377—1446). Переосмыслив античные архитектурные принципы, он сумел добиться сочетания геометрической простоты и ощущения легкости, изящества даже у столь грандиозных сооружений, как Дуомо во Флоренции. Расчет его грандиозного купола и сейчас является хрестоматией для архитекторов.

В строительстве собора, как и в живописи, Брунеллески остроумно использовал им же отрытые законы линейной перспективы. Как Эйфелева башня является своеобразным символом Парижа (при том, что там есть множество и других великолепных сооружений), так и Флорентийский собор (Дуомо) с примыкающей к нему колокольней (Кампаниле Джотто) является визитной карточкой Флоренции. Решение о строительстве Кафедрального собора Санта Мария дель Фьоре на месте древней церкви Санта Репарата было принято еще в 1289 г. Над строительством собора работали последовательно Джотто, Андреа Пизано, Брунеллески и др. Но только увенчавшись восьмигранным куполом, он приобрел вид, известный всему миру. Возведение купола было начато Брунеллески лишь в 1494 году и длилось много лет. Внутри собора находится еще и великолепный музей живописи, скульптуры и прикладного искусства.

В это время входит в практику создание картинных галерей в зданиях, специально для этого возведенных или просто замечательно подходящих по своим художественно-архитектурным достоинствам, то есть «музеев в музее». (Флорентийские и прочие итальянские правители, особенно Медичи, так этим порой увлекались, что буквально опустошали казну). Так возникла галерея Уффици, когда под нее в 1582 году было отведено здание, построенное в 1565 году Дж. Вазари для административных офисов (откуда и название). Здание Уффици соединяется посредством Старого Моста (Понте Веккио), где и сегодня располагаются ювелирные лавочки, с другой знаменитой галереей — Питти. Вообще во Флоренции практически любое здание, любая площадь представляют архитектурную и историческую ценность. Впрочем, то же можно сказать о Пизе, Сиене, Вероне, Венеции…

Совершенно сказочный город — Венеция. Подобен чуду уже въезд в него — по длинной дамбе, с обеих сторон которой — море. Кто бывал в Венеции, никогда не забудет не только великолепия ее дворцов и каналов, но и особый запах этого города, дымку, обычно стоящую над «Жемчужиной Адриатики», ветерок с моря, крик чаек, гондолы на каналах, маски Венецианского карнавала. Только в Венеции могла родиться музыка Вивальди, сочетающая в себе причудливость с изысканностью, импульсивность с уравновешенностью. Но Вивальди — это уже барокко, и о нем мы поговорим, когда дойдем до этой эпохи. Именно к этому времени (XVII—XVIII вв.) Венеция обрела свой окончательный облик, не изменившийся и по сей день. Основанная в IX в., Венеция в XI—XV вв. обзавелась восхитительным Собором Святого Марка (куда были перевезены его мощи из Александрии), украшающим площадь с таким же названием. С IX по XVI вв. на ней строилось другое восхитительное сооружение, Дворец Дожей (так назывались аристократы этого города), с прекрасными фресками, картинами и скульптурами. Жемчужинами Венеции являются также Колокольня и Часовая башня на той же площади, Мост Вздохов (по которому вели узников), дворцы XV—XVII вв. по берегам каналов и, конечно же, сами каналы с многочисленными мостами.

Если уж покидать Италию, то только по направлению к Франции. Если Эйфелева башня поражает смелостью замысла, ажурностью, удивительной для столь грандиозного сооружения, то изысканностью, величественной красотой пленяют в том же Париже Дворец Консьержери, Лувр, Пале Рояль. Восхитительны здания ратуш и соборы в Германии, Голландии, Швеции, Англии, Испании. Знаменитые постройки эпохи Возрождения бережно сохраняются во многих городах этих стран, так же как в Чехии, Польше, Венгрии. Словно в сказочный город вступаешь, пройдя по Карлову Мосту в Праге и поднимаясь к ее Кремлю, со знаменитой Златой улочкой, мимо барочного дворца и парка Бельведер. В Праге замечательным образом соседствуют ансамбли романской архитектуры, средневековой готики, Возрождения и барокко, так же и в Кракове, Будапеште, Париже. Злата Прага была заминирована гитлеровцами в последние дни войны (чтобы никому не досталась), но ее сумели спасти простые советские солдаты, которые погибали в ней даже 9-го мая 1945 года.

Многие из памятников архитектуры используются в странах Европы как музеи, гостиницы, учреждения или даже жилые дома, что, при соответствующем обращении, служит гарантией их сохранности. Жители этих городов буквально проникаются ощущением причастности к вечности. Порой доходит и до курьезов. До недавнего времени самым узким в мире считалось трехэтажное здание в Голландии, но вот обнаружилось еще более узкое, да еще четырехэтажное в испанской Валенсии: по одной комнате на каждом этаже. Его арендовали после этого два голландца, а вскоре там… произошел пожар — патриотизм может принимать и геростратовские формы. Особенно поражают своей ухоженностью, трепетным отношением жителей города Германии и Голландии, где сверкают чистотой не только дома, но и мостовые, к тому же усеянные цветами. Целый квартал, где старинные дома утопают в цветах, есть в испанской Кордобе, в двориках испанских городов сохранились апельсиновые сады, заложенные еще арабами.

Об архитектуре принято говорить как о застывшей музыке. Столь же правомерно, вероятно, видеть в музыке подвижную архитектуру. Ведь каждая музыкальная эпоха, каждый музыкальный стиль имеет свою неповторимую архитектонику, особенности построения, в полной мере выражающие общий дух и стиль эпохи. Для средневековья музыка была своего рода схоластической наукой, регламентированность самого назначения музыки подчиняла столь же жестким рамкам и сами музыкальные формы — они не должны были выходить за пределы установленных канонов и мелодий грегорианских хоралов, оставаясь одноголосными по своей структуре. Хотя религиозная музыка была направлена к Богу, как и готические соборы, и вполне искрение выражала этот душевный порыв, момент творческого вдохновения никогда не принимался во внимание ни в одном из документов, посвященных церковной музыке, искусство культа не поощряло проявлений творческой индивидуальности, и не случайно, что средневековое музыкальное творчество, за редкими исключениями, было анонимным (Аникст А. А. Культура и искусство эпохи Возрождения // История искусств. Искусство раннего Возрождения. М., 1980. С. 70).

Разительные перемены, как и в живописи, наблюдаются в музыке Возрождения. В ней нашло замечательное выражение раскрепощение духа, вообще свойственное этой эпохе. Уже в XIV в. «появляется множество композиторских индивидуальностей, сочиняющих музыку по вдохновению, которое отныне признано как некая таинственная сила, рождающая идеи. Резко раздвинулись жанровые рамки, появились масштабность формы, широта художественного замысла, яркая чувственная выразительность» (Там же). Все шире распространяется светская музыка, сочиняются композиции с привлечением множества инструментов, развивается жанр любовного мадригала и романса. Появляются композиторы, в творчестве которых прекрасно уживается и религиозная музыка, и светская, включая танцевальную. Такими были Гийом Дюфай (1400—1474), Жоскен Депре (1440—1521) в Нидерландах, Хуан дель Энсинья (1468—1529) и Алонсо Мударра (ум. в 1580) в Испании, Джон Доуленд (163—1626) и Уильям Бёрд (1543—1623) в Англии, Клаудио Монтеверди (1567—1643) в Италии. Диапазон их творчества распространялся от религиозных месс и шансонов типа «Fortuna Desperata» («Отчаянная судьба») до зажигательных фроттол и застольных песен. Наряду с органом широкое распространение получают верджинал, клавикорд, клавесин. Уже в начале XVII в., с 1609 по 1619 гг., при активном участии королевы Елизаветы (нося поначалу ее имя) издается сборник из 300 очаровательных пьес XVI в. «Fitzwilliam Virginal Book». Создаются первые образцы жанра, близкого к опере уже более позднего времени.

Без музыки не обходилось ни одно значительное событие — праздники, коронации вельможных особ, она просто услаждала их слух за трапезой. При императоре Рудольфе II, в Золотой век Пражского двора, на службе находились одновременно и великие ученые (Тихо, Кеплер), и замечательные музыканты, королевская капелла состояла из 65 музыкантов, игравших на таких инструментах, как арфа, лютня, гобой, фагот, скрипка, tromba marina (струнный инструмент, издающий трубный звук — он же был на вооружении моряков — для предотвращения столкновений в тумане). Замечательными придворными капеллами обзавелись Париж, Мюнхен, Рим, Флоренция, Венеция. Часто музыканты играли в залах, богатых живописью и предметами прикладного искусства. Практика исполнения старинной музыки в музеях и картинных галереях (теперь уже не только для королей) широко распространена и сейчас, в том числе в России.

В области как светской, так и религиозной музыки в XV—XVI вв. появляются произведения, поражающие своей полифонической мощью — это музыка, созвучная гуманистическому мировоззрению, новому взгляду на человека и его место в мире. Конечно, музыка не оставалась в стороне от происходящих событий. По всей Европе XVI в. исполнялась месса «L’ Homme d’arme» («Вооруженный человек»), потрясающая и сегодня своей красотой, скорбной чистотой и возвышенностью. Вероятно, в музыке особенно отразилась борьба земного и божественного, вообще свойственная культуре Возрождения. Поразительным образом такое переплетение происходило даже в такой глубоко религиозной стране, как Испания, даже у композиторов, писавших практически только религиозную музыку — Кристобаля де Моралеса (1500—1553), Антонио Кабесона (1510—1566).

Удивительным сочетанием все еще мистического отношения к музыке как выражению структуры мироздания, замысла творца — и в то же время благодатной почве для совершенствования технических приемов многоголосия явилось творчество нидерландских, итальянских и испанских мастеров Возрождения — Гийома Дюфая, Жоскена Депре, Яна Окегема (1420/30—1495), Якоба Обрехта (1430—1505), Карло Джезуалдо да Веноза (1560—1613), Джованни Пьерлуиджи да Палестрина (1525—1594). В их музыке, перед которой преклонялся И. С. Бах, обнаружили (уже в ХХ в.) совершенно фантастическую математически-гармоничную основу. Вот что пишет один из ее исследователей, руководитель всемирно известного ансамбля «Пражские певцы мадригалов», доктор Мирослав Венгода: «Художники и музыканты Возрождения не ограничивались в творчестве чисто внешним специфическим материалом своего искусства, то есть музыкант — звуком, художник — красками и т.п. … Все творцы той эпохи исходили из одних и тех же, определенным образом установленных основ, поступая в соответствии с правилами, исходящими из философской структуры, принятой в данную эпоху.

Таким образом, художник трудился не только на основе чувства, но и знания: требовалось, чтобы он одновременно был и ученым. Так, один из первых полифонистов Джон Данстебл был математиком и астрономом. Я. Обрехт в совершенстве знал метафизику неоплатонизма и космологию неопифагорейцев, он, несомненно, находился под воздействием исканий Пико делла Мирандолы, первого представителя Ренессанса, познавшего каббалистическое учение и попытавшегося перевести его в христианство. Главное здесь — число и числовой план, взаимосвязь чисел, арифметические и геометрические ряды, золотое сечение, символика чисел и имен. Все заранее продумано, все размеры детально рассчитаны и расчерчены, каждая музыкальная тема имеет строго установленную длительность и момент окончания, каждое имя или упоминание определенной личности (в мессе) появляется точно в месте пересечения числовых связей, отвечая символике данного имени. Такая музыка подобна кафедральному собору, созданному гениальным архитектором. Вместе с тем, несмотря на всю конструктивную сложность, она захватывает и покоряет воображение, чрезвычайно свежа и впечатляюща». В полной мере такую оценку мы можем отнести к архитектонике баховской музыки, которая продолжает преподносить новые поразительные открытия (с той разницей, что у Баха она не подвержена мистике, его композиции подчинены рационализму механико-математической эпохи).

Таким образом, поиски даже в области музыкальных форм, как и в науке, подводят к эпохе, знаменем которой стало уже механико-математическое естествознание.

 

Вопросы и задания

1. Возрождением чего была эпоха, получившая такое название? Какой тип человека оно выдвигало?

2. Каковы социально-экономические предпосылки Возрождения, его «круг земель» и хронологические рамки?

3. Почему, кем и в какой форме выдвигались гуманистические идеалы? Расскажите о деятельности и философских идеях флорентийских гуманистов, Эразма, Монтеня, авторов коммунистических утопий?

4. Где и почему возникли движения за «чистоту религии» и в какой форме они были представлены? Остановитесь подробнее на Реформации, ее истоках и важнейших положениях. В чем причины ее влияния на широкие массы? К какому расколу она привела?

5. Как сказались Возрождение и Реформация в области образования? Какие перестройки произошли в школах и университетах, какие возникли учебные заведения нового типа?

6. Назовите важнейшие достижения науки и техники в эпоху Возрождения. Остановитесь подробнее на гелиоцентрической системе, ее предпосылках и следствиях — мировоззренческих и методологических. Что позволяет оценивать открытие Коперника как революцию?

7. Кем и в какой форме развивались идеи Коперника?

8. Расскажите о художественной культуре Возрождения. Каким образом гуманистические идеалы нашли выражение в литературе, изобразительном искусстве, архитектуре, музыке — остановитесь на каждом их этих видов искусства отдельно.

 

Рекомендуемая литература

Абрамсон М. Л. От Данте к Альберти. М., 1979.

Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984.

Бахтин Л. М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989.

Бенеш О. Искусство Северного Возрождения. Его связь с современными интеллектуальными и духовными движениями. Л., 1973.

Горфункель А. Х. Философия эпохи Возрождения. М., 1984.

Культура эпохи Возрождения и Реформации. М., 1984.

Культурология. История Культуры. / Под ред. А. Н. Марковой. 2-е изд. М., 2001.

Рутенберг В. И. Титаны Возрождения. СПб., 1991.

Торосян В. Г. История образования и педагогической мысли. М., 2003. гл. 6.

Торосян В. Г. Концепции современного естествознания. М., 2002. гл. 5.

Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983.