Проповедуя индийцам, Прабхупада часто побуждал их вернуться к своей почти забытой духовной культуре.

— Наша культура — это культура сознания Кришны, — говорил он бомбейцам. — Но мы забываем об этом и чересчур погружаемся во все материальное. Господь Ришабхадева говорит, что это не хорошо, поскольку, согласно закону кармы, вы будете вынуждены получить другое тело. Но в то же время вам нельзя прекращать упорную борьбу за материальную жизнь. Кришна не советовал Арджуне так поступать. Он оставался в своем положении и действовал в сознании Кришны.

Прабхупада заключал:

— Я умоляю. У меня на Западе сорок два храма, и в каждом - от пятидесяти до ста учеников. Предстоит напечатать еще тысячи книг. Пожалуйста, помогите моему Движению.

Манохарлал Агарвал, принимавший Прабхупаду в Рам-Шаранаме, нередко часами сидел со своим гостем, задавая вопросы о духовной жизни. Особенно интересно г-ну Агарвалу было слушать о деятельности Прабхупады в Америке: как ему удалось обратить столько христиан в бхакт Рамы? Действовал ли он в одиночку или у него были помощники? Как он одевался? Как обращался к людям? Прабхупада вспоминал о своей ранней проповеди в Нижнем Ист-Сайде в Нью-Йорке и говорил о том, что все это происходило по воле Кришны.

Г-н Агарвал усомнился, смогут ли западные люди долгое время оставаться в сознании Кришны.

— Теперь, в лучах вашего сияния, — сказал он, — пока вы физически, в своем теле, находитесь здесь, они могут продолжать соблюдать все эти ограничения. Но когда ваше личное влияние прекратится, когда вы оставите этот мир, то не испортятся ли все эти люди, повстречавшие вас?

— Нет, — твердо сказал Прабхупада.

— Ваше утверждение очень смело, — ответил г-н Агарвал, — но не могли бы вы сказать мне, на чем оно основано?

Прабхупада напомнил ему, что все его ученики получили посвящение в мантру «Харе Кришна» а, согласно ведическим Писаниям, постоянное повторение Святого имени Господа спасет даже самые падшие души и защитит их от повторного падения. Прабхупада предсказал, что до тех пор, пока его ученики будут продолжать повторять мантру, как им было предписано, они не падут жертвами майи.

Однажды г-н Агарвал спросил, как долго Прабхупада и его ученики собираются у него гостить. Прабхупада сказал, что с превеликой радостью пожил бы в его доме еще, но постарается немедленно найти другое место. Г-н Агарвал стал уверять, что и не думал просить Прабхупаду уехать, что дом его принадлежит Прабхупаде, а не ему. Он умолял его не уезжать.

Прабхупада сказал, что это напомнило ему случай из «Чайтанья-чаритамриты», и рассказал историю о Харидасе Тхакуре, великом преданном Господа Чайтаньи. Харидас Тхакур жил в пещере, где денно и нощно повторял «Харе Кришна». Его часто навещали паломники, но, узнав, что в той же пещере живет питон, они боялись заходить внутрь. Хотя пещера вполне устраивала Харидаса Тхакура, он не хотел причинять неудобства своим посетителям и поэтому пообещал, что в тот же день уйдет из пещеры и не вернется. Однако не успел он сказать это, как у всех на глазах из недр пещеры выполз огромный питон. Проползая мимо Харидаса Тхакура, змея склонила голову к земле и уползла. Сверхдуша в сердце питона побудила его покинуть пещеру, чтобы Харидас Тхакур мог там оставаться.

Рассказав эту историю, Прабхупада рассмеялся.

— Агарвалджи, — сказал он, — ты сказал то же самое. Ты сказал, что уйдешь сам, а мы останемся. Но, нет, нет — мы уйдем. Мы уйдем.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Предстоит большая работа

Индор

Декабря 1970 года

Ученикам Прабхупады Индия по-прежнему казалась чудесным сном. Поезд мчал их мимо деревень и полей, а они во все глаза таращились в окна, — все было совсем не таким, как у них на родине. По обеим сторонам железной дороги росли кусты, усыпанные желтыми цветами, а на многие километры вдоль полотна раскинулись поля — пшеница, рис, сахарный тростник и разные виды дaла. Мимо проплывали маленькие деревеньки — глинобитные хижины с соломенными крышами и тростниковые домики с крышами из черепицы. Иногда над этими простыми жилищами возвышался деревенский каменный храм. Мальчики-пастушки с посохами пасли на травянистых берегах извилистых речушек свои стада. Коровы на пастбищах, волы, работающие на древних полях, сохнущие на солнце лепешки из коровьего навоза — местное топливо, дым, поднимающийся от кухонных печей и запах теплой земли — преданные приехали в Индию, чтобы благодаря общению с Прабхупадой по достоинству оценить эту простую и мирную жизнь.

Прабхупада с учениками направлялся в Индор, город с населением в четыреста семьдесят пять тысяч человек, расположенный к северо-востоку от Бомбея, в Мадхья-Прадеш, центральном штате Индии, в тринадцати часах езды по железной дороге. Организаторы Гита-Джаянти-Махотсавы, фестиваля в честь «Бхагавад-гиты», пригласили Прабхупаду и его учеников посетить их конференцию и публичное собрание.

В Индоре Шрила Прабхупада с учениками разместился в предоставленных им квартирах рядом с Гита-Бхаваном, местом празднования Гита-Джаянти-Махотсавы. Устроители фестиваля выделили Прабхупаде одноэтажный дом с газоном и садиком, а учеников поселили неподалеку.

Преданные ходили по территории Гита-Бхавана и отмечали, как много свами и садху съехалось из разных уголков Индии, чтобы поучаствовать в Махотсаве. Они осмотрели огромный пандал, сцену, принадлежащую Гита-Бхавану глазную больницу и диораму. Диорама показалась ученикам довольно эклектичной смесью всевозможных духовных идей, которую Прабхупада часто называл «мешаниной». В ней в один ряд стояли фигуры Кришны, Будды, Иисуса, Вивекананды, Рамакришны, а также полубогов и животных. Преданные восхищались энергией и воображением авторов экспозиции, но недоумевали, чего ради нужно было сваливать в одну кучу всех этих персонажей.

В первый вечер фестиваля Прабхупада был поставлен в списке выступающих последним. Для учеников, которые сидели с ним на сцене, этот вечер превратился в пытку — в течение многих часов они вынуждены были выслушивать выступления на хинди. От скуки они начали терять терпение. Но еще неприятнее было осознавать — эти ораторы излагают ошибочные взгляды майавади. Шрила Прабхупада сидел с суровым лицом и ждал. Его рука была опущена в мешочек с четками, голова высоко поднята вверх, а губы шептали мантру «Харе Кришна».

Когда, наконец, ему предоставили слово, он начал с того, что на Западе он распространяет учение «Гиты» таким, как оно есть. «Бхагавад-гиту», сказал он, можно должным образом понять только в цепи ученической преемственности, как это сделал Арджуна, первый слушатель «Бхагавад-гиты». «Гита» предназначена для преданных Кришны, а непреданные не должны давать ей собственных толкований. Он сказал, что ложные интерпретации «Гиты» — не что иное, как обман под маской религии. Еще он сурово раскритиковал псевдо-воплощения Бога.

Прабхупада закончил выступление и попросил учеников начать киртан. Все получилось непринужденно и радостно. Прабхупада начал танцевать вместе с учениками. Толпа ожила и принялась ритмично хлопать в ладоши. Хамсадута спрыгнул со сцены, и, продолжая играть на мриданге, стал воодушевлять участников собрания присоединяться к пению и танцам. Вслед за ним спрыгнули еще несколько преданных, и вскоре на ноги поднялись сотни людей, раскачиваясь, хлопая в ладоши и подпевая: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Это была настоящая Гита-Джаянти-Махотсава: здесь звучало Святое имя Кришны, и все радостно объединились в киртане.

Организаторы пандала были так довольны выступлением Прабхупады и его учеников, что на следующий день пришли к нему в бунгало. Прабхупада посетовал на то, что пришлось долго ждать своей очереди, а учеников его не следовало заставлять в течение многих часов выслушивать речи на языке, которого они не понимают. Когда Прабхупада намекнул, что в выступлениях прослеживались серьезные отклонения от учения «Гиты», директор Гита-Бхавана ответил:

— Мы не отдаем предпочтения какому-то одному пути. Последователи школы Шанкары и другие тоже приходят в наше Общество. Мы не разделяем мнения, что Шри Кришна — единственный Бог или что-то вроде этого. За Ним стоит энергия…

От этих слов Шрила Прабхупада вспыхнул. Что это за прославление «Гиты», когда выступающие не принимают Кришну таким, каким Он описан в «Гите»? «Гита» провозглашает Кришну высшей истиной: маттах паратарам наньят. Прабхупада посоветовал руководителям Гита-Бхавана попытаться понять смысл «Бхагавад-гиты». Руководители не изменили своего мнения, но оказались достаточно разумны, чтобы понять, что Прабхупада — великий пандит и святой, поэтому внимательно слушали. Кивая головами, они сказали, что принимают его точку зрения. После того, как они удалились, Прабхупада продолжил:

— Они считают, что есть нечто превыше Кришны или что в Кришне есть некий дух, которому мы должны предаться. Но они не знают, что, как внутри, так и снаружи Кришна абсолютен, вечен и полон блаженства.

Прабхупада сказал, что организаторы Гита-Джаянти-Махотсавы пригласили его просто чтобы привлечь побольше людей. Но они больше не заставят его сидеть и выслушивать все эти выступления майявади. Отныне они с учениками будут приходить туда только чтобы выступить и спеть, а потом уйти.

Однако на следующий вечер, несмотря на заверения организаторов пандала, Шриле Прабхупаде снова пришлось ждать до конца программы, прежде чем он смог прочитать лекцию и провести киртан. На этот раз людей собралось еще больше, чем накануне: люди явно ждали Шрилу Прабхупаду и его иностранных учеников. Когда, в конце концов, подошла очередь Прабхупады, он прочёл лекцию, а затем попросил учеников начать киртан.

Во время киртана один из членов Гита-Бхавана жестом попросил преданных спрыгнуть в толпу, как это случилось вчера. Но то, что накануне вышло само собой, нельзя было повторить искусственно, просто для увеселения толпы. Однако устроитель настаивал. Он подошел к сцене, привстал на цыпочки и начал хватать танцующих преданных за ноги, стараясь стянуть их в толпу. Преданных это раздражало. Хватая всех без разбору, мужчина потянул за сари одну из женщин. Шрила Прабхупада тоже танцевал, но, увидев, что происходит, он ринулся к краю сцены, размахивая перед лицом грубияна караталами и крича:

— Прекратите немедленно!

Мужчина угомонился, и Прабхупада с учениками продолжили киртан. Хотя для толпы этот случай прошел почти незамеченным, ученики были поражены видом рассвирепевшего, словно лев, Прабхупады.

Устроители фестиваля вновь остались довольны лекцией Прабхупады и киртаном, но Прабхупада передал им свое заявление, что не будет больше, ожидая своей очереди, выслушивать другие выступления. Ему надоело выслушивать разные мнения о «Бхагавад-гите», не соответствующие выводу самой «Бхагавад-гиты» — «предайся Кришне, Абсолютной Истине!» Одни говорили, что «Гита» иносказательна, другие - что Кришна как историческая личность никогда не существовал, третьи же просто пользовались популярностью «Гиты» для популяризации своих политических или социальных идей. Человек, имеющий собственную философию, сказал Прабхупада, должен написать собственную книгу, а не использовать как средство для пропаганды своих идей «Бхагавад-гиту», Священное писание, почитаемое миллионами людей во всем мире. Почему конференция, посвященная Гита-Джаянти, должна превращаться в обсуждение каких-то умозрительных философий? «Бхагавад-гита» утверждает, что она сама есть суть знания, и цель ее — принести благо всему миру, и нет худшего вреда, чем ложные толкования «Гиты». Прабхупада чувствовал, что присутствие на такой программе его учеников и его самого выглядит как молчаливое одобрение оскорбительных выступлений.

Когда настал третий вечер фестиваля, Прабхупада с учениками подошел к сцене пораньше, рассчитывая на обещание организаторов, что им позволят выступить первыми. Но когда поднялся и начал говорить другой лектор, Прабхупада встал и, сопровождаемый учениками, сошел со сцены. Это крайне взволновало руководителя фестиваля, поскольку люди приходили в основном именно на киртан. Он умолял Прабхупаду вернуться, но Прабхупада отказался. Однако он пообещал каждый вечер присылать туда учеников; они будут выступать с речью и проводить киртан.

* * *

Ученикам Шрилы Прабхупады особенно нравились его утренние лекции в Индоре. Не только потому, что они общались с ним в тесном кругу — с Прабхупадой в его комнате сидело всего десять учеников — но и потому, что история из «Бхагаватам», которую он рассказывал, была захватывающе интересной. Никогда раньше они ее не слышали.

— Мы говорим об Аджамиле, брахмане, жившем в Каньякубдже, ныне известной под названием Канпур, — начал Прабхупада и поведал историю Аджамилы, время от времени останавливаясь, чтобы прочитать санскритский текст, рассказать подробности или прояснить мораль истории.

Аджамила, молодой брахман, строго следовал принципам религии, пока не потерял голову от страсти к проститутке. Читая лекцию, Прабхупада заговорил об обманщиках, которые выступали на Гита-Джаянти-Махотсаве:

— Есть множество тем для обсуждения, но здесь о них не говорят. Легко делать то, что хочется — просто медитируйте и станете Богом. Столько обмана по всему миру! Эти так называемые йоги говорят: «Медитируйте, и как только осознаете себя, станете Богом». Как только не толкуют «Бхагавад-гиту»! А наивная публика принимает эти так называемые объяснения за подлинное знание. Кто-то говорит, что «курукшетра» это тело, а «панча-пандава» (пятеро Пандавов) — чувства. Но это не объяснение. Разве можете вы объяснить «Бхагавад-гиту» такой, какая она есть, если вы ее не понимаете? Это же курам на смех!

В своей второй лекции Прабхупада продолжил рассказывать о жизни Аджамилы: о том, как он бросил свою целомудренную жену и стал жить с проституткой; как содержал ее нечестными способами; о том, что она родила от него десять детей и о том, как он жил с нею в грехе до восьмидесяти лет. Эта история, сказал Шрила Прабхупада, произошла тысячи лет назад.

— В то время был только один Аджамила, но в наши дни вы обнаружите много таких аджамил, поскольку мы живем в эпоху Кали.

Аджамила души не чаял в своем младшем сыне, Нараяне. И когда, лежа на смертном одре, старик увидел, как к нему приближаются посланники смерти, он закричал, зовя своего сына: «Нараяна!»

Прабхупада продолжал:

— Он находился при смерти, поэтому для него было совершенно естественным звать своего любимого сына: «Нараяна! Нараяна! Нараяна! Подойди сюда! Пожалуйста, подойди сюда!» Это естественно. Я помню - когда умирал мой отец, меня дома не было. Поэтому, чтобы меня увидеть, он на день отложил свою смерть. Он все время спрашивал, пришел ли Абхай-Чаран. Вот так. Такова отцовская любовь. Так же и Аджамила звал: «Нараяна! Нараяна!»

Нараяна — одно из имен Кришны. И Прабхупада сказал, что, согласно «Бхагавад-гите», если человек помнит Нараяну или Кришну в момент смерти, то достигает освобождения. Состояние ума человека в момент смерти определяет его следующее рождение. Преданный, поскольку в момент смерти он сознает Кришну, отправляется в духовный мир; а материалист, поскольку поглощен чувственными удовольствиями и умственными рассуждениями, вынужден жизнь за жизнью рождаться в материальном мире. Прабхупада привел пример:

— Один калькуттский джентльмен был довольно состоятельным дельцом. Он производил операции с ценными бумагами. И перед смертью он кричал: «Камархати! Камархати!» И в результате, скорее всего, родился крысой на мельнице в Камархати! Такое возможно. Ваши мысли в момент смерти перенесут вас в следующее тело.

Аджамила произнес имя Господа и благодаря этому очистился от всех грехов, хотя и звал всего лишь своего сына. Но поскольку жизнь его была греховна, посланники Ямараджи, бога смерти, все же пришли за ним, чтобы подвергнуть его наказанию.

— Умирая, Аджамила увидел, как к нему идут три свирепых и очень страшных существа с веревками в руках. Иногда умирающий кричит - это потому, что он видит, что кто-то пришел забрать его к Ямарадже. Он видит и страшно боится. Аджамила тоже испугался. У помощников Ямараджи всклокоченные волосы, и шерсть на их теле стоит дыбом. Итак, в момент смерти Аджамилы слуги Ямараджи пришли, чтобы его забрать.

Прабхупада остановился:

— Мы поговорим об этом позже, — и закончил лекцию.

* * *

В Индоре Прабхупада начал принимать свободных членов, и этим по его поручению занялся Хамсадута. Он не имел в таких делах опыта и вообще сомневался, что кто-нибудь согласится отдать тысячу сто одиннадцать рупий.

Хамсадута: Однажды Прабхупада велел мне пойти с одним соседом на рынок, взяв с собой книги — у него было три тома «Кришны» — и попробовать записать в ИСККОН нескольких свободных членов. «Просто показывай им книги, — сказал он, — и рассказывай, что это плод нашей работы. Затем проси их любезно помочь нашей миссии, став свободным членом ИСККОН за тысячу сто одиннадцать рупий». Я думал, что никто не согласится дать тысячу рупий за две-три книги, поэтому просто не стал ничего этого делать. Я просто ушел от этой темы. На следующий день Прабхупада дал мне то же самое наставление, но я снова палец о палец не ударил. На третий день он сказал, что я должен снова туда пойти, поэтому я зашел за соседом, и он отвел меня к продавцам тканей.

Мы пошли в магазин к самому богатому торговцу тканями в Индоре. Он не говорил по-английски, поэтому сосед, сопровождавший меня, переводил. Я говорил: «Скажи ему то. Скажи ему это». Мой попутчик все переводил. Затем, исчерпав все слова, я сказал: «Теперь попроси его дать чек на тысячу сто одиннадцать рупий». Переводчик передал мою просьбу, и торговец тотчас же достал чековую книжку и выписал чек.

Затем мы посетили другого торговца - и произошло то же самое. Мы пошли к третьему, и он тоже стал свободным членом ИСККОН. Так в первый же день я записал трех свободных членов. Когда я вернулся и рассказал об этом Прабхупаде, тот был в восторге.

Посылая учеников, а иногда сам выходя на проповедь, Шрила Прабхупада вскоре записал в свободные члены ИСККОН больше десятка жителей Индора. Прабхупада, Хамсадута и Гирираджа посетили царя Индора и тоже предложили ему стать свободным членом, но тот отказался. Преданные расстроились, и в машине, по дороге в Гита-Бхаван, Хамсадута спросил у Прабхупады:

— Правильно ли я представил ваши книги?

— Мои книги подобны золоту, — ответил Прабхупада. — Не важно, что ты говоришь о них. Тот, кто знает им цену, купит их.

* * *

Поскольку посетители часто спрашивали Прабхупаду и его учеников о том, что они думают о разных духовных учителях, Прабхупада подсказал ученикам, как правильно отвечать на подобные вопросы. Он сказал, что если учитель не является подлинным последователем ведических Писаний, то нужно отвечать: «Какой Свами?» Показав таким образом, что ему ничего не известно об этом учителе, ученик давал понять, что значительность этого учителя отнюдь не велика. Затем преданный должен был спросить: «Какова философия этого свами?» Получив объяснение, он, не задевая самого человека, мог опровергнуть представленную философию.

Прабхупада говорил, что в Индии множество гуру-майявади, и они часто путешествуют группами с одного религиозного собрания на другое. Хотя каждый из них по-своему индивидуален, все они преследуют главным образом одну цель — чапати.

— А на каждую чапати, — сказал он, — претендуют много майявади. Поэтому между ними существует конкуренция.

* * *

Одним из частых гостей Прабхупады был Вайрагхи-Баба - образованный индус, который бывал в Америке и бегло говорил по-английски. Он регулярно участвовал в киртанах, пел и танцевал вместе с преданными на сцене. Но, приходя к Прабхупаде, этот человек вел себя с ним довольно фамильярно, — по мнению учеников Прабхупады, даже слишком. Но Прабхупада его терпел.