Общение с учеными вселяло в Сварупа-Дамодару надежду, что возможности этого проекта велики.

— Думаю, им интересна наша программа, — сказал он. — В противном случае, они не стали бы тратить на нее время. Некоторым из них наш подход видится уникальным.

— От других подобных предложений не поступает, — сказал Шрила Прабхупада. — Они считают Бога какой-то мистикой. Особенно эта теория Дарвина... Они сами стали как животные, и такими же считают всех остальных. Этот негодяй убедил их: «Вашим дедом была обезьяна». Как они могли стать отпрысками обезьяны?! Но такие идеи все еще имеют место. Великий негодяй этот Дарвин! И теория его по всему миру возводится в ранг наивысшего принципа антропологии! Поэтому на этой конференции ученые должны высказать аргументы против теории Дарвина.

С приездом Сварупа-Дамодары во Вриндаван пришли дожди, знаменовавшие собой конец лета и начало сезона дождей, и пока Прабхупада разговаривал со своим учеником, по крыше колотил сильный ливень. Прабхупада сказал, что ведическая теория эволюции была изложена в «Падма-пуране» за тысячи лет до Дарвина.

— Если нам удастся привлечь на свою сторону серьезных ученых, — сказал Сварупа-Дамодара, — хотя бы нескольких, этого будет достаточно.

— Именно об этом я и прошу, — подтвердил Прабхупада.

Чувствуя, что Шрила Прабхупада, должно быть, устал от двухчасового разговора, в беседу вмешался Тамала-Кришна:

— Может, пригласить группу киртана, Шрила Прабхупада?

Но Шрила Прабхупада поправил его:

— То, что происходит сейчас, и есть киртан. Люди должны понять, что такое киртан. Любые темы о Кришне — это киртан. Шукадева Госвами достиг совершенства с помощью киртана, но какой это был киртан?

— Он рассказывал «Бхагаватам», — подсказал Тамала-Кришна.

— Да, — кивнул Прабхупада. — Вы думаете, что киртан — это барабаны и караталы. Но киртан — это все, что мы здесь делаем. Это не имеет ничего общего с материей. Мы не говорим о том, как расширить бизнес и наслаждаться женщинами и вином. Наша цель не в этом. Ка уттамашлока-гуньянувадат. Мы пытаемся утвердить Кришну — вот киртан. Шраванам киртанам вишнох. Понимаешь?

Восприняв эти слова как намек, Сварупа-Дамодара продолжил говорить об ученых, выказавших интерес к теме конференции — «Происхождение жизни».

— Я думаю, нашу конференцию можно назвать «Вриндаванская конференция Бхактиведанта-вигьяна», — предложил он.

— Нет, — возразил Шрила Прабхупада. — Они неправильно поймут. Они будут думать, что Бхактиведанта не гьяни. Они не примут это всерьез, потому что Бхактиведанта Свами не является ученым.

Один из учеников сказал, что слово «Бхактиведанта» на самом деле указывает на высшую науку, и Шрила Прабхупада согласился. Но обычному человеку, сказал он, очень трудно понять бхакти.

— Почему бы не назвать ее «Жизнь происходит из жизни»? — спросил Прабхупада, и Сварупа-Дамодара тут же согласился.

— Сделайте что-нибудь неординарное, — велел Прабхупада. — Мы не просто какие-то там фокусники, как другие йоги: у нас есть деньги, есть разум, а я могу дать вам вдохновение.

В своих высказываниях Шрила Прабхупада часто намекал, что состояние его здоровья не представляет особой важности ни для него самого, ни для его последователей. И это само по себе стало важным уроком, касающимся физического тела гуру (вапух) и его наставлений (вани). Физическое тело духовного учителя не вечно, но в форме своих наставлений он доступен искреннему ученику всегда. И общение это столь же реально и лично, как и физическое общение. На самом деле, экстаз служения в разлуке даже сильнее. Шастры утверждают, что тело чистого преданного духовно, но его физическое присутствие в материальном мире ограничено временем. Шрила Прабхупада объяснял это на примере Бхактисиддханты Сарасвати, говоря, что уход его означает лишь смену места, в которое он отправился, чтобы служить Кришне. В своей книге «Нектар наставлений» Шрила Прабхупада говорил своим ученикам о значении тела духовного учителя.

Чистый преданный, сознающий Кришну, пребывает в своем изначальном состоянии и потому не отождествляет себя с телом. О нем нельзя судить с материальной точки зрения. Не следует обращать внимания на низкое происхождение преданного, цвет его кожи, на то, что тело его уродливо, поражено болезнью или немощно. Такие недостатки, возможно, бросятся в глаза обыкновенному человеку, но несмотря на все кажущиеся изъяны, ничто и никогда не осквернит тела чистого преданного. Оно подобно водам Ганги, которые в сезон дождей порою несут пузыри, пену и грязь, но которых, однако ничто и никогда не оскверняет. Люди, обладающие развитым духовным разумом, совершают омовение в Ганге, не обращая внимания на состояние воды.

Преданным, находившимся подле Прабхупады, не казалось, что здоровье его ухудшается; как бы он ни выглядел, он лишь давал им еще одну возможность служить себе. Хотел он есть или нет, доволен был или недоволен, хорошо себя чувствовал или плохо – они отвечали ему так, как подобает верным и любящим ученикам. И это их настроение становилось тем заметнее, чем больше Шрила Прабхупада зависел от их помощи. Он сказал, что остается в этом мире только для того, чтобы удовлетворить искреннее желание своих учеников служить ему. Но при этом, он не прекращал подчеркивать, что служение его физическому телу не так важно, как следование его наставлениям.

Когда двое санньяси прощались с Прабхупадой, он улыбнулся своей чудесной улыбкой и сказал:

— Я могу остаться, а могу уйти, но в своих книгах я буду жить вечно.

Услышав, что всего за одну неделю преданные распространили сорок тысяч книг в твердом переплете, он сказал:

— Если распространение книг возрастет, я никогда не умру. Я буду жить вечно.

Тамала-Кришна заметил, что отчеты по распространению книг не становятся для Прабхупады причиной головной боли, и Прабхупада широко улыбнулся:

— Да! Я живу этим!

Но однажды, сидя в саду с Тамала-Кришной, Сварупа-Дамодарой и другими, Шрила Прабхупада заметил в одной из своих уже напечатанных книг ошибку и очень разволновался. Тамала-Кришна читал стих из Первой Песни, который начинался: Мунайах садху пришто ‘хам, и Шрила Прабхупада попросил его прочитать пословный перевод.

Тамала-Кришна начал:

— Мунайах — о мудрецы; садху — это уместно; приштах — спрошенный….

— Садху?.. — переспросил Шрила Прабхупада.

Он заметил ошибку, по невнимательности допущенную редакторами санскрита. «Садху» значит «преданный», а не «уместно». Шрила Прабхупада очень рассердился и резко отругал «негодных редакторов санскрита».

— Полуобразованность опасна, — сказал он. — Чуть-чуть выучатся чему-то и уже мнят себя великими учеными. Думают: «Я все устрою!» А сами пишут вздор!

Ошибка так его взволновала, что он говорил о ней полчаса. Он приказал Тамала-Кришне немедленно написать в Би-би-ти и прекратить эти выдумки своих учеников, которые под видом редактирования вносили в его книги изменения. Преданные были изумлены, увидев Прабхупаду в таком гневе; ведь изначально предполагалось, что он будет наслаждаться чтением «Шримад-Бхагаватам» в умиротворенной атмосфере своего сада. Это серьезное дело, сказал он, из-за одной ошибки меняется весь смысл.

— Если ошибку допускают признанные ачарьи, — сказал он, — ее не следует исправлять. Это называется арша-прайога. Так ачарьям выражается почтение.