Студопедия — Глава пятая. МИЛЫЕ БУДНИ.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава пятая. МИЛЫЕ БУДНИ.






Конечно же, Крыса позвонила. Не раненько, не с подъемом. Но, думаю, все она еще вечером решила. Я зашла в банк, к Крысе за распиской, в расчетный отдел больницы и можно было ехать. Когда я вернулась в палату, она сидела уже одетая и с сумкой рядом. Но не выглядела сильно перепуганной. А спокойной и готовой. Так что к обеду я ее уже перевезла. Выяснилось в процессе, что вообще то, последние несколько месяцев она снимала комнату у подруги, где и были ее вещи. Вещи привез ближе к вечеру Артем. Из этого факта следовало, что Артем там тоже практически жил, что, скорее всего, при разрыве с папиком она и жилья лишилась, а так же, что забавные у нее родственники. С ними она не жила при любых раскладах. И даже не сообщила, судя по всему, что в больнице.

Когда мы добрались до дома, Крыса уже была бледная и с испариной на носу. Все-таки операция у нее была серьезная, а хоть организм и молодой, и заживает все как на собаке, а сил пока мало. Хотя она хорохорилась и пыталась делать вид, что все в порядке, но как только я ее в комнате оставила и потом заглянула через несколько минут, она уже лежала на тахте и спала. Или делала вид, что спала. Я не доверяла ей ни на секунду. Но в данном случае мне и не нужно было ей доверять. Для того, что я хотела – доверие не есть вопрос первой очереди.

И пошли у нас милые будни. Сначала Крыса, как партизан на эшафоте, объявила в первый же вечер, что готова мыть, стирать и убирать, как договаривались. Я слегка обсмеяла ее физические кондиции, и сказала, что распределять ее на работы буду сама, ежедневно, сообразно моим представлениям о ее полезности и повестке дня. Срочно надо в налоговою квартальные бумажки готовить и по другим отчислениям. А для этого сначала баланс посчитать. Поэтому сначала она будет сидеть в компьютере, наводить порядок в делах и мыть посуду. А там посмотрим. Практически неделю делами никто не занимался, надо было возвращаться в норму. Так что первое время Крыса сидела на кухне с ноутбуком и я тут же с разными бумажками и телефоном по клиентам, работой занимались. Попутно я готовила нам еду, а мыть посуду было уже крысиным послушанием. Выяснилось, что она смутно умеет готовить. Так что я еще обучала ее тому, что я предпочитаю есть и что ей придется готовить, когда она к этому будет допущена. Слушала, записывала, внимательно смотрела за процессом. Я на тот момент осталась в сильном подозрении, что получу не то, на что рассчитываю. В пищевом смысле.

По моим прикидкам, Крысе надо было неделе две, чтобы окончательно зажить. Это только кажется, что если встаешь и ходишь, то и здоров. Она сначала чуть подвигается, и садится. И мордочка при этом такая растерянная. Видно, что девица в принципе здоровая и все это ей непривычно и непонятно. Ладно, освоится. Тем более, что мы сначала все больше сидели. И разговаривали. Вернее, говорила я. Отвечала, иногда спрашивала, но сама мало говорила она. Вот интересно, наушники на ушах могут орать весь день и они не устают, а кого-то слушать – быстро вырубаются. Нет привычки внимательно слушать и участвовать в разговоре. И от моих монологов, она уставала быстро, было видно. Тогда я ей велела идти полежать. Она вставала и послушно шла. Ложилась. А когда я через час заглядывала и велела вставать, послушно вставала и шла на кухню продолжать. Иногда у меня возникал вопрос, а что будет, если я не скажу ей идти и лечь? Упадет и заснет где сидит, или сама попросит? Равновероятны оба варианта, но первый скорее.

Однажды мне в голову пришла совсем плохая мысль. Я даже расстроилась, что могут приходить в голову такие мысли. Вот если я сейчас возьму и скажу Крысе пойти погреть мне постель на ночь. Она что, тоже так же безропотно встанет и пойдет? И я думаю, что вероятность того, что встанет и безропотно пойдет, я оценивала как высокую. Мне стало и страшно и противно одновременно. Потому что я почувствовала искушение сейчас реально это и проверить. Но точно поняла, что не буду. Ради себя самой. Проверять это можно было только тогда, когда я сама, в тот момент, когда скажу это Крысе, а она посмотрит мне в глаза, останусь серьезной. Иначе не будет проверки. Но тогда я ее обману совершенно взаправду. На то время, пока не скажу, что это была шутка и не начну ее стыдить, что она готова на все и нет у нее моральных устоев. И буду я в таком случае, гораздо хуже ее. Я точно узнаю какую-то более глубокую правду про Крысу, но такой ценой, которая лишит меня права на правду о других людях вообще. Это будет подлая манипуляция. Потому что она в моей власти и у меня сила. И никакая правда про кого-то не стоит таких методов. Я не ее разоблачу, а себя с грязью смешаю. А если хочешь понять человека, то есть и другие, как говорили в мою инженерную бытность, не разрушающие методы исследований.

А пока я ей рассказывала обо всем, что с моей точки зрения она должна была знать. Когда и как подаются отчетные документы. Налоговая, Фонд Социального Страхования. Квартальные, годовые. Какие сроки, какие штрафы. Что будет если не сделать то-то, и что будет, если наоборот, сделать то-то и то-то. Как заполнять, как подавать. Откуда прибыль. Как цена появляется, где сколько и как платят. И как это в среднем бывает. Где только по белому, а где места где можно черный нал делать. И что никогда нельзя считать, что «пронесет». Нельзя надеяться, а надо знать. И в черную работать можно, если точно знаешь, что нет способа это засечь или в любом случае доказать. Лучше сегодня недополучить тридцать копеек, чем завтра заплатить рубль. И много других мелких и крупных вещей, которые не стоит проходить на собственном опыте, а лучше заранее узнать.

Через несколько дней, когда сидим мы на кухне и вижу, что Крыса от моих разговоров в очередной раз соловеет, я ее и спрашиваю:

- А как ты думаешь, зачем я это все тебе говорю так много и так постоянно?

- Вы учите меня, как работает Ваша фирма.

- И все?

- Ну, Вам поговорить хочется.

- Ради удовольствия своего, да? – Вижу, она сразу поскучнела и подобралась. Потому как стандартное продолжение такого разговора будет, что я вот ради тебя стараюсь, а ты не ценишь и норовишь уснуть, а я вот не удовольствие тут получаю, а тебе добра желаю. Стандартный учительский подход.

- Нет. Ради того, чтобы я лучше делала свою работу. – Как правильно и скучно они умеют отвечать. Возвращают нам наши слова. Такие же правильные, занудные и совершенно не интересные. И не полезные.

- Это, Крыса, ты по любому будешь делать. И мне тебя для этого в слушатели не обязательно. Вот дам тебе кучу методичек и сиди над ними. Я вот уже, который день жду, заметишь ты или нет, самое интересное.

-?

- Что пока, ты к нашей работе профнепригодная.

- Это в каком смысле?- Вот тут она изумилась и реально проснулась.

- Ты не умеешь слушать. Отрубаешься. У тебя внимание включено первые минут десять, а потом урывками. А через часик ты вообще в прострацию выпадаешь и пребываешь в непродуктивном трансе. Или в продуктивном, смотря какой продукт имеется в виду. Засыпаешь с открытыми глазами, короче.

- Ну, нельзя же все время в разговор вслушиваться. Там же не все важное, это же не лекция.

- Ой, думаю, ты и лекции так же слушала. Виден навык. А того не понимаешь, Крыса не образованная, что работа с клиентом – это уметь его слушать на одном уровне внимания минимум полтора часа.

- Это не реально.

- Реально. И даже необходимо. Тебе клиент зачем?

- Оказать услугу и получить вознаграждение.

- Правильно. С формальной точки зрения. А ты ему зачем?

- Предоставить услугу.

- Ой, не мучь меня своей глупостью! Шнурки ты ему гладить будешь, что ли? Услугу! Вот тут вся твоя конструкция и рушится. Может, они там, на Западе уже так и договорились, а у нас человек к тебе будет приходить получить конкретную для себя пользу. И тебе, прежде чем ты до его денег доберешься, нужно еще самой выяснить, что для него польза. И за что он реально платить готов. Иначе, ты ему будешь консультационную услугу оказывать, а он пользу ждать. Если это разные вещи, а скорее всего, это будут разные вещи, он от тебя свалит, и денег ты не увидишь. Одна встреча и все. Клиент не твой.

- Ну, можно же заранее описать какой вид консультаций осуществляется, в какой форме это проходит. Расписать все, чтобы человек понимал, что будет происходить.

- Например.

- Ой, ну что Вы придираетесь, это же все понятно. Например, выяснение ожиданий от партнера. Спросить его, кого бы он хотел в партнеры, и какие требования у него имеются. Параметры. Ну, ясно же все.

- Во-первых, далеко не ясно. А во-вторых, он к тебе пришел, долго думал, переживал, сам себе свой идеал пытался вообразить. И тут ты. Он и начнет тебе все это высказывать. Поверь, восемьдесят процентов в этом рассказе буду совершенно нереальные и не нужные никому требования, которым соответствуют героини голливудских фильмов, и то ни одна полностью. И если ты на этих основаниях начнешь ему искать пару, то он у нас умрет одиноким. Не реально. Потому, Крыса, что все это расхожие штампы из самых глупых источников. И в реальной жизни ни за чем не нужны. А у данного конкретного мужика есть некоторые реальные желания, которых он сам может и произнести правильно не сумеет, но чувствует. Вот их-то обеспечивать и надо. А как ты про них узнаешь. Да очень просто. Ты будешь его внимательно слушать все полтора часа вашей беседы. И как только ты заметишь, что перестал он тебе журналы и телепередачи цитировать, сразу еще больше сконцентрируешься и будешь из него сугубую правду клещами тащить. Только так ты и поймешь, даже не кто, а что ему нужно. Не вдаваясь пока в подробности как именно безжалостно и тяжело вытаскивается из людей правда, скажу только, что без умения правильно сосредоточится и слушать других, ты все пропустишь, ничего не поймешь и прославишься как самая неудачная сваха среди всех самых неудачных свах. А то, что тебе нужно – это правильное внимание. Не на сто процентов все полтора часа, а на семьдесят все время, с умением, когда нужно до ста двадцати сконцентрироваться.

- И как это сделать? – слегка растерялась Крыса. Ладно, будет тебе рецепт и достаточно простой для разнообразия.

- Внимание, Крыса, - это навык. Накачанная мышца. Сейчас все время, пока на кухне будешь сидеть со мной, будешь сама себя проверять постоянно. И как только почувствовала, что начала отрубаться, засекаешь, сколько времени прошло. Вернешься к разговору, скажешь, что последнее из разговора помнишь и попробуешь сконцентрироваться еще чуть-чуть. Если поймешь, что устала и не можешь никак, сама встаешь, делаешь мне поклон и уходишь полежать. Сама ставишь будильник на двадцать минут. И сама возвращаешься. И все по новой. А если не пойдешь полежать, то засекаешь снова время и опять.

- А поклон, какой? – Немного тупо и растеряно спросила Крыса.

- А как в японских фильмах про самураев. А я буду тебе в ответ тоже кланяться. Все понятно?

- Все.

 

Сидим. В бумажках и в экране копаемся. Рассказываю про то, как кадровая служба на предприятии нам клиентов искала, и что про это рассказывали девчонки в самом начале. Тут Крыса лапку подняла и говорит:

- «Что значит для подбора пары инженер или рабочий? Да, ничего». Дальше не помню. – Посмотрела на часы. – Двадцать пять минут. Пойду, полежу.

Поднялась. Я тоже встала. И мы друг другу поклонились через кухонный стол. Она пониже поклонилась, я повыше. И она пошла к себе. Красота. Потом возвращается и все продолжается.

Крыса по духу оказалась спортсмен. Через неделю было уже до пятидесяти минут. Молодец! Я это все сама придумала и совершенно не была уверена, что сработает. А вот глядишь ты!

 

Все, чего я добивалась – это чтобы она начала задавать мне вопросы. Сама. И все никак. Реплики подает, штампами отвечает, если я спрошу, и все. И видно ведь, что думает там про себя что-то, а не говорит. Боится, что если от себя скажет, то саму и ударят. А если общими фразами скажет, заготовленными и в этом смысле не ее, а как бы общими, чужими, то если с ней не согласятся и обсмеют, получится, что не ее вроде бы, а тех, кто этот штамп придумал. И от таких слов можно легко и безболезненно отказаться в случае чего. Такое прикрытие у них. А она даже поклоны мои дурацкие безропотно принимала, а вопросов не задавала. Она ведь не спросила меня «Зачем поклон?». Она спросила «Какой?» Но я надежды не теряла. Если она со мной говорить начнет, значит, не будет бояться. А там посмотрим.

А пока я ей все новые правила придумывала. Как бы игра. Например, я сказала, что я собираюсь и впредь ее попрекать и пенять ей за то, что она пошла на воровство. Но у нее будет возможность это прекращать. Если как только я начну про это говорить, а она тут же пойдет готовить мне кофе или чай, в зависимости от моей потребности. И тогда я остановлюсь. Я-то думала, что она это воспримет как игру, типа, все в шутку будем постепенно переводить. А она к этому относилась как ритуалу, всерьез. Запоминала, фырчала, ворчала, но на полном серьезе делала. Или мне так казалось. Крысу иногда не поймешь. То скучная и вялая, а то потом как скажет что-то, и в точку. А то и не скажет. Скрытная Крыса. Недоверчивая.

 

Но наступил и на нашей улице перелом. Однажды, я ей как обычно что-то рассказываю из общеполезного, про семьи. И среди прочего говорю, что по тому какой человек, можно, в принципе, постараться и реконструировать, какая у него была семья. А она смотрит на меня с одной стороны недоверчиво, а с другой, вижу, что слегка испугано. И понятно, что она в принципе верит, что я это могу, но сомневается. А одновременно, опасается, что ей от меня не скрыться. Но, чую, готова слушать. Я ей тогда и говорю:

- Хочешь, на тебе проверим?

- А Вы это и так выясняли.

- Нет, - говорю. – Если честно, то у меня времени не хватило. Так все завертелось, и не до этого было. Но давай на тебе и проверим. Я фокусником прикидываться не буду, и поражать тебя сразу окончательным ответом. А расскажу, как я думаю, а ты меня подкорректируешь, если я ошибусь. Тем и меня поучишь. Это, Крыса, просто опыт и внимание. Если перед тобой такая вереница разных семейных историй прошла, а ты еще и внимательно смотришь на тех, кто тебе их рассказывает, то поневоле научишься сопоставлять. Согласна?

- Согласна, - говорит. Без особой радости, но и не видно, чтобы не хотела. Мне показалось, что она хотела про свою семью поговорить, что-то узнать, что ли. Но только так, чтобы самой вопросы не задавать.

- Ты смотри, я буду говорить, что я вижу, и какой вывод делаю. А ты меня поправляй или соглашайся. Вот берем самый яркий факт. Ты ничего про родственников своих не говоришь, кроме того, что в анкете указала, что есть мама и бабушка. Ну, допустим. И при этом, родилась ты по паспорту в Москве. Скорее всего, все тут и живете. Но не вместе. Была я у тебя на квартире, как и говорила. Открыли люди, я в дверях чуть коридора видела. Так, обшарпанный. А народ был испуган, когда я про тебя спросила. Сказали, что нет таких, но стали выспрашивать, а что мне надо. Явно, не дверью я ошиблась. Значит, квартиру сдаете в черную. А где же живут хозяева? И не в деревню уехали, иначе бы ты проговорилась. Там, про каких-нибудь курей или еще что-то. В этом-то ничего плохого нет, разговор бы коснулся, ты бы помянула. Однако же, ты никогда, ни за трепом в обед или за чаем, ни в каких других делах ни словом их не помянула. Ничего, что бы было связано с жизнью каким-нибудь другим способом, чем здесь. Нет, в Москве твои родственники. Но! Ты, даже когда в больнице лежала, ничего им не сказала. Во всяком случае, никто к тебе не приехал, а это значит, что либо ты им ничего не сказала, либо сказала, а они проигнорировали. Если бы проигнорировали, а ты их звала, ты бы сильно расстроилась. И когда я про них упоминала тогда в больнице, я бы твое расстройство заметила. Этого не было. Не сказала ты им ничего. Даже после операции. Ты их своими проблемами не грузишь. Комнату снимала у подруги. Папик тебе помогал карьеру делать. А семья?

К этому моменту моих рассуждений Крыса «поплыла». Есть такое состояние у человека, когда он в разговоре как бы начинает не на вас смотреть, а в себя. И тогда уже у него броня привычная начинает на швах трескаться и потихоньку сползать. У Крысы стало лицо… как если бы она всегда его крепко на крепко шнурочками перехватывала и на бантики завязывала. А тут потянули за бантики, завязочки ослабли и лицо стало не жесткое, мягкое и как бы поплыло в разные стороны едва заметно. Это очень важный момент. Человек в этот момент на самом деле очень открыт. И не вам даже, а вообще сам по себе. Его ни в коем случае не обидеть, ни испугать нельзя. Это как в рану палкой ткнуть. Нельзя такого делать.

Я когда увидела это, напряглась, но отступать было поздно. Уже просто закрыть разговор тоже нельзя. Надо продолжать. Посмотрела я на Крысу и так мне ее жалко стало. Что я точно решила, я ей не просто сейчас крутизну свою демонстрировать буду, я ей постараюсь помочь. Как и в чем, еще не знаю. Но постараюсь.

- Вот, - говорю, - Крыса. А что я еще знаю про тебя? Ты, при всей своей надменности и кичливости, девушка у нас воспитанная. По тебе видно. Ноги на стол не кладешь, жвачку к столу не лепишь. Квартира, которую сдаете – трехкомнатная, в кирпичном доме. Это сейчас они слегка пообтрепались, а раньше такие были приличные и ведомственные. А теперь я скажу версию. Это все мои сплошные догадки. Так что если я где ошибусь – поправляй. Папа у тебя был достаточно важный человек в свое время. Хорошо зарабатывал, и работал в престижном месте. Не министр, но солидный и уважаемый человек. Но это было раньше. Не знаю, что именно стряслось, то ли умер он, то ли просто они с мамой твоей развелись, но только давно уже, лет скорее всего больше десяти, он с вами не живет.

- Двенадцать. – Сказала Крыса. – Они развелись.

- Квартиру он вам оставил. А жену нашел себе другую, моложе.

Она кивнула.

- Мама потом, через некоторое время вышла замуж. Вы к нему переехали, а свою квартиру сдавать стали. Из чего я заключаю, что новый муж твоей мамы был человек классом пониже твоего папы. Судя по тому, что и бабушку ты не поминаешь, я бы предположила, что у мамы с ее новым мужем родился ребенок. Братик или сестричка. И бабушка помогает его нянчить. Вроде, как тоже бросила тебя. А с отчимом у тебя отношения не задались, и, зная тебя, думаю, что с самого начала. Не думаю, что он приставал к тебе, или еще как жесткие гадости делал. Да ты его не любила и презирала. Потому что он был хуже твоего отца. И жить тебе пришлось начинать там и так, как тебе не нравилось. И, думаю, к тому времени, как тебе школу кончать, вы уже ненавидели друг друга лютой ненавистью.

Я сделала паузу. Мне нужна была ее реплика, чтобы двигаться дальше. Она поджала губки в гузку, потом вздохнула и сказала:

- Он – козел.

- Я пока нигде не промахнулась?

- Промахнулись только в том, что он побогаче отца был тогда. Бизнесмен. И не отец нас бросил, а мама ушла к этому. А отец в Америку уехал. И там у него другая семья. В остальном все так.

Вообще-то, получалось, что я сильно промахнулась, но для Крысы это было не так. Значит, не в фактической стороне, а в переживательной, я пока верно двигалась. И для нее это было важнее, чем точность событий. Хорошо, двинемся дальше.

- Ну, собственно, уже немного осталось. Ты, с развода своих родителей фактически одна осталась. Мама пошла свое женское счастье налаживать. Бабушка так испугалась, что все на волоске держится, что маме твоей больше поддакивала, а тебя, хоть и жалела, да уговаривала потерпеть и с отчимом не ругаться, ради мамы. А когда ребенок у них родился, нашла себе место в новой семье, и стала малыша воспитывать. Тебя, я думаю, она любит, только им всем немножечко не до тебя. А мама твоя, думаю, так боится, что новый муж ее бросит, что все свое внимание даже не ребенку, а ему отдает. И вроде бы все тебя любят, да только осталась ты совсем одна. И сначала поверить в это никак не хотела, а когда поверила, то, скорее всего, дала себе что-то вроде клятвы, что ничего у них не попросишь и никогда не простишь. И ушла жить сама по себе.

Она сидела, облокотившись на стол, и спрятав нос и подбородок в ладонях лодочкой. И смотрела на меня. Я не очень понимала, что там у нее. Не возражает, не останавливает, и то хорошо.

- Думаю, ты к ним время от времени все же приезжаешь. На какие ни будь семейные праздники, на которых появиться надо. День рождения мамы или бабушки. Ну, не знаю… Новый год. И каждый раз у тебя после сердце кровью обливается. Потому как, скорее всего, им до тебя, дела нет. У них своя жизнь. И они как бы и интересуются, расспрашивают, да сильно не лезут. И не докапываются, а действительно ли у тебя все так хорошо, как ты говоришь. Не обижает ли кто, и есть ли что поесть и где жить. Ты – девчонка самостоятельная, не голодала и устроилась, как могла, получше многих. Только они о тебе не заботились.

В этот момент у Крысы в широко открытых глазах, которыми она внимательно и не мигая смотрела на меня, стали стремительно подниматься слезы. И когда они затопили почти половину каждого глаза, сорвались и струйками потекли по щекам, затекая под ладони лодочками, в которых она по-прежнему прятала пол лица. Они текли, а она даже не всхлипывала. Просто сидела, а они текли полосками. И смотрела на меня.

Я немного растерялась, понимала, что мне сейчас нельзя ни в коем случае делать две вещи: останавливаться и жалеть и обнимать ее. Только дальше, и да поможет мне Бог не принести вреда Крысе. А желательно пользу.

- Кажется мне, что ты думала, ну где-то там, в глубине, что если ты приедешь к ним и продемонстрируешь, как многого добилась и как хорошо в жизни устроилась, то они поймут, как были не правы, что тобой пренебрегали, раскаяться и опять полюбят. В смысле мама и бабушка. И уж совсем, совсем в глубине, может даже думала, что мама твоя, увидев доказательства того, какая ты у нее хорошая, бросит своего мужа-козла, заберет ребенка и бабушку, и будете вы жить вместе, в старой квартире, как раньше почти. А ты бы уж постаралась, костьми легла, но хорошую жизнь им обеспечила. Только, думаю, все вышло совсем наоборот. Когда ты, на ноги встала и успеха добилась, и им это показывать стала, они не только не стали ценить тебя больше, а наоборот, стали вину на тебя вешать и ждать, что ты им помогать будешь. Тем более, что ты сказала, что новый муж мамы БЫЛ богаче отца. Значит, сейчас обеднел. И ты надеялась, что маму «перекупишь», что ли. А они стали тебе говорить, что ты им всем должна помогать, включая козла, потому, что когда ты младше была, вы все вместе жили и он тебя содержал. Думаю, если я правильно понимаю, ты очень зверела от этого. Потому, что мало того, что твою жизнь на плохую поменяли тогда, тебя еще сейчас заставляют быть за это обязанной, благодарной и отплачивать обидчику вынужденным добром. А с другой стороны, маму и бабушку тебе ведь реально жалко. Им сейчас плохо, но помочь ты им не можешь, потому что там сразу тебя за руку хватает и пытается впиться мамин козел. И никто опять же, на твою сторону не встает. А мама с бабушкой, скорее всего, отходят в сторону и ждут, чем ваш конфликт с козлом закончится. Не перебегает никто за твою спину. И вместо триумфа своего и их раскаянья, попала ты в ситуацию, где все еще хуже, чем раньше было. Всего достигла, чего хотела и думала, что проблемы разрешила, а стало только еще запутаннее и больнее.

Крыса сидела как прежде. Только струйки слез то интенсивнее текли, то подсыхали. И не шевелилась. Смотрела и внимательно слушала. А я понимала, что правильно я все про нее говорю. И есть шанс Крысу расколдовать. Прямо сейчас. Нужно только сосредоточится и очень аккуратно вырезать из нее словами эту черную гадость, которая выросла. Так, чтобы остался чистый шрамчик, и никакой черноты внутри. Господи, помоги! Не я, но мной!

- И не сразу это все до тебя доходить стало. Твой папик был только одной из частей твоего успеха, за который к тебе должны были отношения в семье поменять на лучшее. Ты, когда хвастаться к ним приезжала, а они не так реагировали, как ты ждала, небось, утешалась тем, что пока им поверить трудно, не до конца они осознали, вот еще чуть-чуть и прозреют. А пока ты все новые признаки своих достижений им демонстрировала. А потом стала на тебя тоска нападать, потому что в душе, все ты уже поняла, только признаваться себе еще не была готова, что не сработал твой план. Провалился. Все сделала, как рассчитала, а счастья нет. И стала ты себя грызть изнутри. Постепенно сил стало мало, раздражаться стала и вообще, ничего не радует. Думаю, папик тебя бросил потому, что ему это все надоело, а ты своим поведением с ним его конкретно отгоняла. Вы же долго вместе были и все его устраивало. А тут раз и бросил. Это ты его бросила в душе, а потом уже и он тебя в реальности. Разочаровал он тебя, Крыса, потому что не сработал так, как ты ждала, в твоей жизни. Пока он нужен был тебе в твоем плане, ты вела себя так, что он всем был доволен и никуда не рыпался. Короче, вряд ли ты его любила. И с работы ты ушла потому, что она тебе такая уже не была нужна. Ты стала искать, как тебе такой самостоятельной и не зависимой стать, чтобы уже никогда, ни от кого сердце кровью не обливалось. Свой бизнес с нуля создать и посылать всех при приближении за желтую черту. Не зависеть ни от кого, а значит и не любить никого. И сделала ты новый план. Только он стал обламываться еще раньше, чем старый. На самых первых подступах. И теперь уже не только душевная боль, но физически тебя, Крыса, покалечило. Подозреваю, что если ты не научишься правильно планы строить, в следующий раз убьют.

Не смотря на то, что почти все лицо было у нее прикрыто руками, глаза показывали все, что с ней происходило внутри, просто как бегущая строка рекламы. На этих моих словах, слезы стали высыхать стремительно. С шорохом всасываться обратно. Она пыталась убрать руки, но там все было мокро и ей стало неловко. В первый раз за долгое время, она зашевелилась, одной рукой все равно мордочку прикрывала, а другой стала искать салфетки и трубно сморкаться. Эх, слышали бы влюбленные юноши как сморкаются и храпят их возвышенные подруги! Да практически так же, как и влюбленные юноши. Может чуть по тише.

Но Крыса явно смотрела на меня очень и очень внимательно и заинтересовано. В первый раз так смотрела. В моих словах, про план, что-то очень ее зацепило.

- А Вы верите в знаки и предупреждения? – О! Первый важный для нее вопрос сама задала!

- Я не то, что верю. Я знаю. Видела и не раз, что события жизни не случайны. Мы не всегда можем понять, что событие, а что так, с утра зубы почистить. Но важное так складывается, что все смысл имеет. А ты как сама думаешь?

- У меня ощущение, что мне год уже вообще не везет. Ни в чем. Как кто сглазил или проклял. И что я ни делала, все вокруг только от плохого к худшему идет.

- Да уж. Хуже некуда, сидеть со мной кухне и рыдать про свою несчастную жизнь. А я во всей этой истории просто материализация проклятья. Правильно я понимаю?

Она промолчала, но по ней было видно, что про меня она не думала и не размышляла. Ей такое и в голову не приходило. Хватало своих забот.

- Ладно, поздно уже. Скажу тебе только на последок, чтобы подумала до завтра. Не кажется ли тебе, что то, что происходило в последнее время с тобой – просто нереальное стечение обстоятельств и обломов, которое гонит тебя в какую-то конкретную сторону. Что все, что происходит с тобой – это попытка остановить тебя от одной траектории и повернуть к чему-то другому.

- К чему? – С замиранием спросила подавшаяся вперед Крыса.

- А я от куда знаю? Сама подумай до завтра. И правильные вопросы задавать начинай. А на сегодня все, устала я с тобой. Завтра продолжим. Это, может, самое важное, о чем думать надо. А не о том, как мир суров к такой милой и хорошей девочке. Иди, Крыса, спать. Пора. Устала я с тобой.

 

 

На утро Крыса была замкнута и не любезна. Не то, чтобы хамила, а в глаза не смотрела и отвечала односложно. Видно, что вчерашний разговор у нее зреет. Я молчу, первая не заговариваю, сижу в засаде. Она походила, посидела, а уже спустя какое-то время, начинает мне противоречить по мелочам. И не так, чтобы сильно, а всячески демонстрирует, что не факт для нее, что я права, когда какие-то простые указания даю. Я прям моментом почувствовала, что возмущаться и раздражаться начинаю. И тут же сказала себе «Стоп!» Она же меня на склоку выводит. Я тогда ей и говорю:

- Ты, вроде, мне тут демонстрируешь, что я не разбираюсь в том, о чем говорю. Так, Крыса?

А она мне на это, с такой подковыркой, опустив глазки и почти сквозь зубы и говорит:

- Ну, Вы же не все знаете и как все, ошибаетесь и часто.

- Это, на пример в том, что тебя из беды вытащила, когда ты мне на голову гадила?

Чуть осеклась и притормозила, но видно, что не останавливается.

- Я-то свой договор выполняю.

- Так, где же я ошибаюсь по крупному, а? Может в том, что про твою семью вчера говорила?

К этому моменту мы с ней уже смотрели друг на друга через стол как через прифронтовую полосу. Она хотела меня ударить. Не физически. Словами. Но если такое состоянии не поменять, то и в волосы можно друг другу вцепиться минут через десять. Мне это было не нужно, да и не солидно. А Крыса явно так сильно переживала внутри себя тот разговор, что хотела свои переживания на меня сбросить. Ну, понятно. Либо ей нужно привычную картинку своей жизни поменять после моих слов, либо уничтожить того, что ей эту картинку рушить. Конкретно меня. А вот это уж фигушки.

- Да. Ничего Вы не угадали. У меня хорошая семья и меня все любят. И папа меня любит, и все обо мне заботятся. Он мне учебу оплачивал. И у меня все есть. А Вы просто гадостей наговорили, потому, что не знаете ничего, а думаете что знаете. Все Вы ошиблись со мной. У меня все в порядке.

Последние слова она мне как выплевывала. Прямо даже страшненько было, такая злая Крыса. Того и гляди, кинется и покусает. Надо было это все как-то приостанавливать, а то она сейчас себя все больше заводить сама станет, и того и гляди до истерики доплюется. Я тогда резко откинулась от нее, гордую позу приняла и сказала:

- Может и ошиблась. А может, в сути и нет. Все это способы толкования. А вот есть факты. И их тоже видеть надо. У меня лично, Крыса, к твоим родственникам одна претензия. Но крупная. По факту. Они не выделили тебе твою семейную долю, когда ты ушла жить самостоятельно. Ты в квартире, которую сдают, прописана?

- Прописана, - буркнула, но уже без той злобы, как до этого.

- Тебе, что ни будь из этих денег, дают?

Пауза была по дольше. Но я ждала и в глаза ей прямо смотрела.

- Да там если разделить, не много будет. Нет смысла.

- Значит – нет. И тебя уговорили, чтобы даже не заикалась. И разменивать ее никто не стал, чтобы было тебе, где жить. Тебе твою долю в семье никто не выделил, и в жизнь выпустили даже без пирожков на дорогу. Устраивайся, как хочешь. А как сейчас может девушка устроиться? Через мужика. Вот ты и нашла себе папика. Выглядит это все, как если бы тебя подложили ему, чтобы не кормить и наследственную семейную собственность не отдавать. Да еще хуже, ты сама себя подложила, чтобы их не обременять. А параллельно еще обмылка этого Артема себе завела, на заполнение пауз. А его потому, что папа у него богатый. То же, какое ни какое, а возможное средство передвижения по жизни. Ну, уж во всяком случае, не тебе его кормить. Хотя здесь, я думаю, ты круче нарвалась.

Крыса еле заметно вздохнула. Но пока молчала. И выглядела уже не столько злой, сколько грустной.

- Да что я тебя агитирую! Что ты со своей семьей ко мне пристала?! Я вчера тебе показывала, как можно кое-что еще понять, через человека. А ты ко мне привязалась, как клещ. Да живи ты со своей семьей, как хочешь. Мне то что! Хочешь думать так, думай. Твои дела, твоя жизнь. Я тебе говорю, как вижу. Я, может, фактов и не знаю, но, что есть что, вижу. И опыта у меня поболее твоего. И глупо это отрицать. И мне столько лет, сколько, Крыса, уже уважать надо начинать и не шипеть почем зря. И вот, что я тебе скажу на последок. Плохо и не хорошо поступать так, как твоя мама со своей дочерью. И я никогда это правильным признавать не буду. Для меня это не правильные поступки. Мачехи так поступают в сказках. И не говори мне даже, что теперь, мол, это нормально и все изменилось. И слышать не хочу! Со времен сказок, где мачеха падчерицу выгоняет на улицу, ничего не изменилось. И понятно, что с девушкой на улице будет. Либо семь гномов, либо тридцать три богатыря. Это мое мнение. Я так думаю. Нравится тебе это, бери мои слова и сама их думай. На веру ничего не принимай. Не нравится, сиди и молчи. И оставайся при своем мнении. Нужно будет – спрашивай. А шипеть на меня не смей!!! Нет моего на то согласия. Ясно?

Крыса струхнула. Притихла и юркнула в компьютер. Затаилась. Ну-ну. А то, ишь ты!... Взяли моду…

 

Это у нас был как бы кризисный перелом. После этого Крыса стала как-то более серьезной, что ли выглядеть, более осмысленной. И по здоровью на поправку явно быстрее пошла. А может это и связанные вещи. Вот по себе знаю, когда болеешь и сил мало, такие мозги тупые становятся, и даже в упор не видишь того, что бы в хорошем состоянии легко заметила бы. Так что можно было уже и в офис возвращаться. Совсем жизнь в привычную колею вошла. Только после всех дел мы домой шли, а не расходились до утра.

И я все точила Крысу, что она мне сама вопросы не задает. А она явно не понимала, о чем еще спрашивать. Я ей неоднократно говорила:

- Ты мне вопросов правильных не задаешь потому, что считаешь, что все тебе уже понятно. Все тебе понятно только тогда, когда ты собираешься сделать только то, о чем тебе заранее говорят. А вот возникнет какая неожиданность, а ты и не знаешь, что делать, потому что именно про это тебе и не рассказали. А если бы принцип дела понимала, то сама бы быстренько сориентировалась и придумала, как выбраться.

- Да Вы же мне все уже рассказали. Да знаю я все.

- Крыса, не вводи меня в тоску своей бестолковостью! Знать ты можешь, что угодно. А вот понимать, что делать – совсем другая песня.

- Если я знаю, то и понимаю.

- А вот и нет. Хочешь проверим? Я даже на финансовый ущерб себе пойду, только бы тебя переубедить. Потому как ты не права. Вот ты про первичную встречу с клиентом нашей конторы все знаешь?

- Ну, да. И раньше знала, и сейчас еще больше. В принципе, да.

- Вот и чудненько. Сейчас у нас с тобой новый клиент будет. Ты с ним сама первичную беседу проведешь, опросишь, поговоришь. И если ты все понимаешь, то с ним договор через часа полтора и подпишешь. Ты же все знаешь, а стало быть, и понимаешь. Не подпишет он с тобой договор – пропали наши денежки. У тебя из зарплаты вычту, и отдалишь ты день своей свободы. Ну, как? Согласна на эксперимент?

Ей уже вроде как отступать некуда. Согласилась. Но видно, что напряглась. И не за деньги, а за ситуацию. Однако заметила:

- Так в чем же Ваш финансовый ущерб, если при неудаче из меня же и вычтите?

- А в том, что нет у тебя зарплаты в деньгах. Так что вычитаю я из себя же. Позже вернешь ты мне, что должна. Только договоримся так. Я сижу рядом, но молчу, что бы ни случилось. Время тебе – полтора часа. Это нормально, так оно обычно и бывает. А если ты совсем будешь валиться в течение этого времени и понимать, что тебе нужна помощь, то сама обратишься ко мне и скажешь пароль.

- Какой пароль?

- Сейчас и придумаем. Ну, скажем,… ну, что-то такое, чтобы клиента не испугать и в недоумение не ввести. Что-то ничего путного в голову не лезет.

- Если я буду валиться, то скажу «Не могли бы Вы помочь мне продолжить».

Я прям обалдела. Крыса ставки в нашем споре подняла. Была готова публично, при постороннем человеке прямо сказать, что не знает как быть дальше. Признать свою профессиональную несостоятельность.

- Никто тебя за язык не тянул. Так и решим. Но, ты молодец. По-честному хочешь. Уважаю.

Я уже не была так уверена, что она проиграет в нашем споре. Уж больно она себя уверено вела. И, чем черт не шутит, может действительно все сделает как надо. И что я, в самом деле, ей не доверяю. У себя на прошлой работе она, каким ни каким, но подбором занималась. На тренинги группу формировать не бог весть какая ответственность, но может у нее какие специальные ситуации были. Или она, действительно, знает уже как работать. Я ведь не так чтобы хорошо ее понимаю. Может она где еще научилась. И потом, учили же их чему-то в институте. Это я вечернее второе высшее по психологии в третьестепенном институте за два с половиной года получала. А она в приличном месте училась, в Университете. Там уровень и все такое. Да и читают они сейчас много. Короче, нет у меня уже такой твердой уверенности, что я не окажусь в луже. Особенно, если посмотреть на Крысу. Она перед встречей с клиентом была спокойна как айсберг. Сосредоточена и не суетлива. Мы в офисе все приготовили, она место себе выбрала для работы. И комментарии мне давала по ходу.

- Я думаю, что я сяду здесь, а он здесь. Нас не будет разделять стол и это создаст атмосферу большего доверия. Я бы хотела дать ему несколько тестов заполнить. Если Вы не против, мне кажется – это поможет мне лучше разобраться в его запросах и определить его партнерские приоритеты. Я знаю, что Вы работаете по-другому. Но мне кажется, что первичный опрос может быть эффективнее неструктурированной беседы. Вы, обычно, делаете акцент на индивидуальном подходе.

- Это как это я его обычно делаю?

- Ну, Вы идете от каждого клиента, как от феномена. А я думаю, что правильнее будет, если я сначала выделю его типичные параметры и стандартные запросы, а уже из них буду реконструировать индивидуальный профиль ожиданий. Это позволит нам быстрее работать с клиентами и техничнее проводить консультации.

Честно говоря, на этом этапе я уже слегка загрустила. Так ярко и в касках мне представилась картинка, где Крыса победоносно жмет руку довольного и счастливого клиента. При этом совершенно восторженный клиент смотрит на нее снизу вверх, а она при этом через плечо кидает мне подписанный договор, и говорит, так же через плечо: «Зарегистрируйте и внесите в учетную документацию». Я прямо помрачнела. И стала готовиться к худшему. В конце концов, я ведь действительно, последнее время все потюкивала Крысу, все указывала ей на ее ошибки или незнание. Все нотации читала и грузила своей доморощенной практикой и замшелой мудростью. А ведь может быть, что и мало чем я могу ее удивить. Мало чему научить. Они же, нынешняя молодежь, видят и знают действительно гораздо больше, чем мы не только в их возрасте, но и в нынешнем. Может она права, и я не могу оценить сто процентов правильно ее возможности. Разговоры разговорами, а техника есть техника. И их именно этому учили. И в этот момент я дала себе слово, что если все у нее пройдет как надо сейчас, я сама перед ней в присутствии клиента извинюсь за свое недоверие. Честная игра, так честная. И она молодец, что именно так и предложила. Это правильно и достойно.

 

Всего моего высокого градуса самобичевания по поводу угнетения и умаления Крысы хватило ровно на сорок минут. За эти сорок минут, она достойно и солидно поздоровалась с клиентом, пожала ему руку, усадила за не высокий журнальный столик. Клиент ей попался симпатичный мужчина пятидесяти двух лет. Худой и жилистый. С рыжими усами и лицом человека больше бывающем на свежем воздухе, чем в помещении. И по нему не было заметно, чтобы пьющий. Нормальный мужик. И руки у него были не заскорузлые, но точно рабочие. Как выяснилось, он работает на автобазе слесарем и еще где-то тоже в починке автомобилей. На каком-то сервисе. Где, я не очень поняла, но мужик вкалывал на двух работах. И выглядел опрятным и чистым. Был он вдовцом уже четыре года. И вот выдал дочку замуж, а сын уже пять лет как женат. А тут его кума и стала говорить, что не хорошо мужику одному оставаться на старости лет, и вот уговорила таки зайти к нам потому, что ее подруга у нас нашла себе мужа и семейное счастье, и очень этим довольна. А до этого десять лет в разведенках ходила. Вот собственно и все, что сам он рассказал, на вопрос Крысы кем он работает. Дальше Крыса должна была бы спросить про его семейное положение, но он уже это сказал. Она пошарила по другим строчкам анкеты и поняла, что половины вопросов он уже коснулся, но как-то так, что и ответил, а для применения техники не очень годится. Она решила пройти через уточнение.

- Так у Вас двое детей?

Он подтвердил и повторил то, что уже сказал до этого практически слово в слово. Она уточнила возраст детей. Он сказал. Повисла пауза, внутри которой Крыса пыталась разобраться в своих вопросах и поменять на ходу их последовательность. Но мешала сосредоточиться тишина и смущенная улыбка клиента, который сидел не очень удобно на диванчике перед низким столиком и пытался найти приличное положение ногам и рукам. Это удавалось не очень хорошо, и он постоянно пробовал все новые варианты. Потом его это явно смутило, и он застыл в не очень устойчивой позе. Крыса двигала карандашом по строчкам анкеты. Мужик явно все больше и больше смущался и чувствовал себя неловко.

Крыса, наконец, сориентировалась и продолжила опрос. Но как то клиент выламывался из заготовленной конструкции. Она задавала вопрос, а он отвечал одновременно на несколько еще, а когда она пыталась быстро понять, куда же что записать, мужик чувствовал, что его ответы Крысу смущают и она не очень довольна. Тут уже он начинал смущаться и улыбаться, как бы прося его извинить за доставленные неудобства.

Худо-бедно они минут за двадцать пять добрались до конца анкеты. Надо отдать должное Крысе – она не меняла принятую линию поведении и тащила всю ситуацию как за шкирку в выбранном направлении, не взирая ни на что. Двигалась последовательно. В этой последовательности и неукоснительности была даже какая-то красота танка, сползающего по откосу в реку. Мужик уже больше не смущался, потому как, кажется, дошел до предела своего смущения и уже пару раз взглянул на дверь. Тут Крыса достала свои тесты. И сказала, что хотела бы попросить его их заполнить. Там была стопочка страниц из десяти. Мужик взял и пролистал. Кивнул и свернул их в трубочку. То есть понял так, что нужно их заполнить дома. Крыса подразумевала, что нужно заполнить здесь и сейчас, о чем мужика и оповестила. Он кивнул, взял ручку и стал вчитываться в бумажки. Там были вопросы, типа «Сколько партнерских отношений было у Вас за последние – 1 год, 5 лет». И место для цифирьки. С одной стороны, мужик уже сказал, что четыре года вдовец. А с другой – точно он ничего не скажет, даже если с кем и было, потому что сидит перед ним двадцати летная девчонка и рассуждает о партнерстве, а он явно что-то другое привык называть этим словом. Как и то, за чем он пришел к нам, не партнерством для него называется. И чувствует он себя здесь неуместным. И в лучшем случае уйдет и подумает, что просто стар для всего этого. А в худшем, обзавет нас дурами и будет прав.

Закрыл мужик странички, и твердо так сказал, что дома их посмотрит. А тут заполнять не станет. Это был просто красный сигнал светофора, что клиент в недовольство пришел и раздражение. Вот-вот и просто встанет и уйдет. У Крысы по плану на заполнения страничек было заложено время. Оно осталось не израсходованным и вся ее стратегия начинала ломаться. Она мужественно открыла следующую папку и попыталась поговорить с ним о его представлениях в том, какую женщину он бы видел своей партнершей. Мужик уже явно дико сожалел, что пришел к нам. И разговаривать с Крысой дальше не хотел. Он ей не верил, не понимал ее, и у него не возникло никакого ощущения, что эта пигалица, говорящая деревянными словами, в принципе, может хоть чем-то ему помочь. Тут я не выдержала. В конце концов, клиент к нам пришел, и он страдать не должен из-за наших дурацких пари. Я слегка кашлянула и, когда она посмотрела на меня, серьезно посмотрела ей в глаза. Я чуть-чуть покачала головой. Думаю, что она бы держалась до конца, до тех пор, пока он сам бы не встал и не ушел. Ей хватило бы упорства. Моя надежда была на то, что ей хватит ума остановится. Хватило.

- Вы не могли бы помочь мне продолжить? – спросила она.

- Ну, если вы с анкетированием закончили, то конечно, - вступила я. Мне нужно было вернуть клиента. И не из-за денег, а потому что он такого обращения не заслужил. Это я, старая дурра, заигралась. Впала в детство, наобщавшись с ребенком. Дальше я выложилась, как только могла. Объяснила ему, что сейчас такое модное веянье со всеми этими анкетами, что нам без них никак нельзя обойтись. Предложила чаю. Перешли мы с ним за стол, где он спокойно сел на стул по другую сторону письменного стола и почувствовал себя спокойнее и привычнее. Пили чай и разговаривали. Я с ним не то чтобы работала. Я старалась его понять. Чего он хочет, чтобы в его жизни было, а чего хочет, чтобы не было. Я его расспросила о его семейной жизни, какой жена была. А какой она была в юности, а где познакомились. А как семьи у детей. А сам он из какой семьи. И внимательно смотрела, что он говорит и как по нему видно, как он сам к тому, что рассказывает, относится. С часик проговорили. Потом посплетничали про его друзей и их жен. Тут стало понятнее, как он женщин оценивает и что ему нравится, а что нет в женском поведении. Потом я ему рассказала, как мы работать будем.

- Вот что Владимир Сергеевич. Мы очень постараемся Вам помочь, чтобы от нашей работы Вы пользу получили. Но, сами понимаете, дело наше тонкое. И внимательно и крепко мы подумаем. Может, еще раз Вас пригласим (он слегка дернулся) и я Вас может еще порасспрошу о чем ни будь. Подберем мы Вам в результате максимум три кандидатуры. И больше не будет. А то, знаете, есть такие охотники, какие не жениться хотят, а чтобы самим себе дам для свиданий не искать, нас используют. Мы работаем честно, и женщин обижать не позволим. (В этот момент Владимир Сергеевич попытался одновременно и согласно покивать и отрицательно помотать головой – в смысле, что да, он жениться, и нет, что не такой мерзавец). Так что подбирать мы будем внимательно и индивидуально. Мы тоже люди, можем немного и промахнуться, поэтому не один вариант подберем, а три. А Вы с нами обсудите впечатления после свидания.

- А я думал, что я сам выбирать буду. Ну, по фотографиям, на пример.

- У нас тут не журнал знакомств для флирта. Вон, за дворники машин, сколько таких журналов втыкают. Там девчонки себя предлагают и сняты как в каталоге товаров. Надо – идите вот журнал себе найдите. Что Вы там выберете? Кто по цене подходит? Это не к нам. Мы Вам человека попробуем найти, такого, чтобы Вы с ней жить могли по человечески и по супружески. Хотите – давайте работать. Не хотите – распрощаемся и разойдемся без взаимных обид. За эту встречу мы с Вас никаких денег не возьмем, не беспокойтесь.

- Да нет, что Вы! Я же не знаю, как это все тут у вас устроено. Я же видел вроде бы так по телевизору. Да Вы не думайте, я с Вами согласен.

- Тогда я предлагаю следующие наши действия. Мы с Вами сейчас Договор подпишем. Вы дома у себя, если будет у Вас возможность и желание, на вопросики наши попробуйте ответить, все таки. Они, может и дурными кажутся (в углу дернулась, но смолчала Крыса), но нам и это поможет. А, тем более, что в Департаменте сейчас такой приказ вышел, чтобы мы тесты больше использовали. (Что я несу?!!! Какой Департамент?!!!) Сами понимаете, приходится слушаться. Хотя, вот мы так смотрим, по результатам, польза от них есть. Написаны они, правда, так, что иногда и не поймешь. Но Вы, если что не понятно будет, вот звоните напрямую Светлане (я кивнула на Крысу) – она у нас в этом вопросе самая опытная. Она все подскажет.

Короче, проведя у нас два часа, клиент вышел довольный, обнадеженный и успокоенный, сжимая в руках трубочку страничек с тестами, которую уже завертел до полной смятости. Но! Договор подписал. На учет у нас встал, в базу мы его внесли. И всю нашу дальнейшую работу мы обговорили. Расстались друзьями, я его до порога проводила. И повернулась к Крысе.

Грызун демонстративно всем своим видом показывала, что ничего не случилось. Сидела себе спокойно и что-то там в компьютере искала. На меня глянула спокойно. Правда… чуть позднее голову ко мне повернула, чем было бы естественно. На пару секунд. Но мне этого было достаточно, чтобы ее понять. Вот ведь, жестоковыйное поколение! Облажалась по самые уши. Я бы, в ее возрасте, случись мне такое пережить, уже бы горкой пепла была от стыда. Да я бы такое не знаю как пережила, да и не пережила бы, наверное. Я бы, правда, в ее возрасте не попала в такую ситуацию. Мне бы и в голову не пришло такие претензии демонстрировать и в таких спорах биться об заклад. У меня столько наглости не было, это точно. А эти могут так себя вести потому, что стыда не ведают? И почему то у меня никакого зла на нее не осталось. Так мне что-то стало жалко Крысу. Это только с одной стороны можно сказать, что они наглые и стыда не знают. А с другой стороны, если разобраться, ведь стыдишься всегда перед тем, кто тебя оценить может, кому ты не безразличен и кого ты любишь, кто переживать будет, если ты провалишься. Может, у них стыда нет, потому что не перед кем стыдиться. Они же все безхозные. Безхозное поколение. Даже и не поколение, а много поколений. А мы, кто постарше, если и заметили их где, то только чтобы упрекнуть. Тут я крепко задумалась, а где я слышала, чтобы современную молодежь хвалили. И не вспомнила. Может и нас не очень хвалили, сейчас не припомнишь точно. Нет, нас все-таки хвалили. Ведь когда стыдишься, боишься потерять чужое о тебе хорошее мнение. А если уверен что, что бы ты ни сделал, хорошее не заметят, а плохое раздуют до небес, отругают, а выбраться из ситуации не помогут, вот тогда точно стыд и должен пропасть. Думаю, стыда нет у того, кто думает, что его провал никого особенно не расстроит. И тогда ему самому свой возможный провал не так уж страшен. И не наглость это у них, и не самонадеянность, а в определенном смысле безжалостность к себе. Вот меня это и в Крысе удивило, в больнице. Ей же было страшно, но себя она не жалела и нюни не распускала. А ведь осталась там совсем одна, бедная. Да еще была похожа на больного зверька, который сначала всех ветеринаров перекусает из последних своих жизненных сил, пока ему кто помочь пытается.

А все дело в предрассудках. Взрослые думают, что дети имеют свои, против них, взрослых, злокозненные цели. Да нет у них такого. Ничего дети специально не думают против взрослых. Они просто не могут объяснить, что с ними происходит, а родители заранее решили, что это что-то против них персонально. Вот если без этой предвзятости на этот молодняк посмотреть, то совсем другая картина получается. Например, за что Крыса себя уважает? За то, что хорошо умеет учиться, умненькая, и все быстро схватывает. Она, бедолага, не знает еще хорошо, как именно может выглядеть узенькая пропасть между тем, что тебе рассказали, и реальной ситуацией, где это применять надо. Она не знает, как выглядит реальный опыт. Она, скорее всего, хотела мне сказать, что тоже что-то из себя представляет, не такая она тупая, как я ее подкалываю. Вот и попыталась проявить свои лучшие стороны. Немножечко не рассчитала своих силенок, вот и все. Ерунда. Ничего же не пострадало. Видно передавила я девчонку, если она так рыпнулась. А с другой стороны, значит не совсем ей безразлично, что думает про нее толстая, старая тетка, которая все время зудит над ухом и чего-то требует. Может все и не безнадежно, если она хотела мне что-то доказать.

В этот момент, я осознала, что некоторое время уже слышу какие-то звуки. Из глубокой задумчивости меня вывело Крысино сопение. Оказалось, что уже некоторое время она сидит столбиком на свое стуле, и, опустив голову, капает слезками точно на свой рабочий стол. И там такие капельки большие стеклись.

- Крысичка, ты что? Что ты так убиваешься? Это ты из-за проигрыша?

Первый раз в жизни я подошла к ней и обняла. Это как кран открыло. Она уткнулась мне в живот и зарыдала, и затряслась. Боже мой, как я перепугалась!

- Крысичка! Да брось ты! Да все это ерунда! Подумаешь я тебя на слабо развела! Ну, прости меня, я не думала, что ты так расстроишься. Ну, все же нормально закончилось. Ну, не плачь ты так! Тебе вредно. Ну, что ты.

Наконец, трясущаяся Крыса выдавила из себя хоть что-то.

- Вы меня теперь призирать будете, а у меня ничего не получается. В жизни у меня ничего не получается. Все только хуже и хуже.

И опять зарыдала. Ее прям, как плотину, прорвало. Надо было как то ее успокоить.

- Крысинька, да что ты! Я тобой восхищаться теперь буду. Мне и в голову не могла прийти, что в таком тщедушном тельце столько воды может находиться. Ты меня прямо в изумление ввела. А на счет всего остального, ты не думай. Выберешься. Все у тебя будет хорошо. Я людей насквозь вижу. Ты, Крыська, талантливая. Я таких за версту вижу. А бывают в жизни черные полосы. И никто ведь не скажет тебе, а сколько она будет. Главное, и она закончится. Ты потерпи немного, скоро все наладится, и сама удивляться будешь, как тебя это все расстраивало. А ты все бумаги слезами залила. Вон, смотри как закапала Владимира Сергеевича. Да, не его нынче день. Сначала ты на него налетела, аки коршун – спал с кем или не спал за последний год. А теперь и бумаги его промочила. А как он на тебя посмотрел, когда ты ему тогда сказала… ой, не могу! Ну, попал мужик с нами. Откуда же ему знать, что у нас тут только две калеки, и то одна вся на воду изошла.

Я ей еще что говорила. Гладила ее, обнимала. Она начала приходить в себя, отлипла от моего живота, и лапками мордочку протирает. Всхлипывала еще, но уже утихомиривалась. Я ее повела в угол чаю попить, ласково с ней про всякую ерунду говорила. И тут до меня дошло, что так Крысу рвануло. Я живо представила, что сидит она за своим столом и наблюдает, как я клиента вылизываю, после ее экспериментов. Потом я его провожаю, смотрю на нее, молча прохожу и сажусь на свое место. В этот самый момент я задумалась про то, что они стыда не знают. А со стороны Крысы выглядело это самым большим и глубоким призрение и осуждением, какое только может быть. Я же сама давно знаю, что нет хуже наказания для человека, если на него не смотреть и не говорить с ним. А я, кажется, на долго задумалась.

- Крыса, - говорю. – Ты не думай, я просто задумалась. А не от презрения или еще чего там. У меня так бывает. Я задумчивая. Это все не к тебе. Ну, отчасти и к тебе, а так я в целом. Ты прости, я не хотела тебя так… Я ведь давно сама по себе живу и сама с собой разговариваю. Вот и привыкла, то болтать, то молчать. А ты впредь никогда все поведение другого человека стопроцентно на свой счет не принимай. Люди чаще о себе думают и говорят, чем других вокруг видят и имеют ввиду. Ладно, давай лучше прикинем, кого нам Владимиру Сергеевичу подобрать. Ну, какие у тебя по нему есть соображения?

Крыса расправилась, и чай уже пила совсем с другим видом. С умным и серьезным. С деловым видом чай уже пила. Успокоилась, вот и славно. Все-таки они не железные.

Мы еще какое-то время пообменивались впечатлениями о Владимире Сергеевиче, припоминая его слова, что да как говорил, да чтобы это для нас значило. Крыса вздохнула и без усилий признала, что расспрашивать про жен друзей в доверительной интонации – лучший способ узнать про женские предпочтения клиента. Это прям меня так порадовало, как маслом по брюшку, что я ей в ответ указала на то, что анкеты и тесты ей тоже забрасывать нельзя. И очень я жду еще и этой информации от нее, чтобы из совсем другого подхода получить взгляд. И попросила ее с Владимиром Сергеевичем связаться и уговорить его на тесты все-таки ответить. А она меня в ответ спросила, почему оказалась неправильной ее идея с журнальным столиком. Я аж вся просияла, потому, как это был вопрос из тех, которые я от нее две недели ждала.

- Потому что ты шла от предположения. Даже двух. Первое, что человек развалившись на диванчике, чувствует себя лучше и спокойней чем, сидя в более формальной позе на жестком стуле. А второе, что человек, который пришел про поиски жены говорить, будет лучше это делать, если развалится на диванчике. Ну, первое – это не факт. Это же зависит от того, о чем говорить будете. А знакомство предполагает, что человек к тебе пришел и делает что-то, что, скорее всего, первый раз в жизни делает. У нас к психологу почти каждый первый приходит первый раз в жизни. Нет у нас такого обычая. А значит, те, кто все-таки добрался до нас, очень себя настороженно чувствуют. Бояться, что будет тут что-то такое, что не для них и им не нужно, или вообще вредно. Бояться попасть в неловкую ситуация, почувствовать себя дураком. В тревоге и настороженности, короче. А ты ему предлагаешь на диване в таком состоянии развалиться и брюшко свое открыть. Как собачонке перед хозяином. Это их уязвимость только увеличивает. Вот будешь второй, третий раз с ним встречаться – вот тогда, когда увидишь, что он свободно двигается по комнате, стал мелочевку на полках рассматривать, из окна выглянул, полюбопытствовать видом, вот тогда с чайком-кофейком и на креслах-диванах. Ты конкретно присмотрись, кто перед тобой. Вот Владимир Сергеевич. Какой мужик классный! Вот смотришь иной раз на мужика и сразу видно, чего ему в жизни надо. На иного глянешь, и сразу ясно, он в жизни ищет, где отдохнуть. Он свою жизнь так воспринимает, что ему желательно расслабиться. А вот Владимир Сергеевич явно хорошо себя чувствует, когда напрягается. Это же видно! Весь как напруженный хрен, жилистый, даже красноватый на вид. Чаще всего такой цвет у мужиков, когда они не в комнате взаперти сидят, а вообще, ведут активный образ жизни на открытом воздухе. А главное, много работают и им это нравится. Но, даже если он по полям и огородам не скачет, а вокруг машин своих прыгает, видно, что дядька он активный. Он в свои пятьдесят с хвостиком выглядит так, как большинству мужиков в тридцать пять уже не сниться. Наш Владимир Сергеевич любит и умеет напрягаться. От этого он свой кайф по жизни персональный и ловит. Так кто ему в пару подойдет?

- Такая же как он? Будем искать худую, жилистую тетку после сорока. Типа, бывшая спортсменка, и которая сейчас на трех работах вкалывает?

А Крыса то, учится! Все это она сказала очень внимательно и с вопросительными интонациями. Предполагая, и следя за моей реакцией. Неужто, надо прорыдаться так сильно, чтобы начать на окружающий мир смотреть и пытаться его заметить.

- А зачем ему такая же, как он сам? Это ведь мы только пока пытаемся понять, какой он. А нам еще понять надо, кто такому человеку как он, нужен будет в жены. В чем его нужда от другого человека. Ведь если он в одном браке прожил двадцать восемь лет, двух детей воспитал, и смерть его с женой разлучила, то было ему там хорошо со своей женой. И может и хотел когда уйти, может, нет, не в этом дело. Факт есть факт медицинский – наш клиент устойчивый семьянин. Что-то он в своем браке получал такое, что ему и было нужно. Не все там было гладко, он и сам сказал, помнишь? Даже намекнул, скорее, кажется, что одно время его жена попивала. Но не развелся и не бросил. А про последние годы говорил, что все было хорошо и я ему верю. Видно же. Так что он от жены своей получал такого, что ему было по жизни лично нужно. Помнишь, я его расспрашивала, как познакомились, да как она выглядела? И потом, были там пара фраз… короче, жена его была ему как женщина очень нужна. И не так, чтобы уж совсем отчаянная хозяйка, не такая как он заводная. Если мужик напрягаться по жизни любит, то он и спать женщиной будет любить, хотеть и долго мочь. Я не зря тебе сказала, что сам он весь похож на хрен. Это у нас, Крыса, самый сложный случай, встречающийся в нашей практике. Мужчине женщину подобрать. Вот, как вы там говорите, партнера подобрать – да раз плюнуть! Это все просчитывается. А вот мужчине женщину – это не считать, а почувствовать надо. Ему не супруга нужна. Супруга, это что – в одну упругу влезли и тащим свой воз, а куда притащим – все наше. Договор такой, по совместному приобретению и употреблению добытого. Есть вот отношения, просто как предприятие. А внутри, между мужем и женой – один супружеский долг и никакой любви, никакой радости.

- А можно любовь человеку найти?

- Нет, любовь ты ему не найдешь. Можешь помочь влюбиться. А вот получится любовь или нет – это не в нашей силе. Отчасти в силе самого человека. Вот представь, пошлем мы сейчас Сергеича на свидание, а он увидит нашу кандидатку и вспомнит о жене, загрустит, жалеть себя станет, и конкретную живую женщину не увидит совсем и не почувствует. Тут уж мы ничего сделать не можем. Сам он окажется не готов из прошлой жизни выйти и новую начать. Или поймет, что и не надо ему новой. И так бывает. Его жизнь, ему решать. Поэтому то, мы с него половину суммы по контракту возьмем, когда на свидание выпустим и все организуем. А вторую часть только тогда, когда вместе жить станут. Ну, и за консультации сопровождающие отдельно, но по-божески и если им самим нужно будет. Но, вообще-то, я думаю, Крысечка, что только Господь Бог людей в любви соединяет. И как, когда, кого и за что – лучше и не разбираться. Ничего все равно не поймешь, только мозги запутаешь. Да, знаешь, и мало кто именно любовь ищет. Может, кто и говорит, особенно дамы средних лет, которые любят романы почитать. А в основном, люди ищут комфорта и успокоения. Так, чтоб любовь – редко. А ваше поколение вообще про нее и не говорит. Для вас все партнерство. Это-то легко. В вашем подходе, главное, чтобы не было плохих переживаний. Если все комфортно, удобно, то и хорошо. А о том, чтобы было радостно и здорово, вроде как и не мечтается. Вы все согласны на спокойном нуле лучше жить, чем захотеть в радости, да с большим риском. Для жизни это не в пример лучше и качественнее, средне статистически. А вот любви вы не ищите.

- А надо?

- Всем-то точно нет. Это, как балет. Многим он нужен? Да нет. А если его в принципе не будет, будет хуже всем. Даже если и не очевидно, почему хуже. Должен быть балет в мире. И все. И любовь должна быть в мире, и точка.

- Сами же говорите, не всем нужно. И любовь не всем нужна.

- Нужна то она не нужна. И в случае чего, не ее, скорее всего выберут. А вот как доживет человек до какого этапа значимого в своей жизни, как сядет на него кризис, о чем тут же начинают тосковать? Именно, что! О любви печалятся. И ну в Одноклассники кидаться, искать, может, где утерял и мимо прошел. Где разминулся? Так что, думаю, она всем нужна, только не у всех безбашенности хватает так жить, чтобы ее искать. Да, чаще всего, это дело и не выполнимое. Точно тебе говорю, Крыса, здесь только с Богом договариваться надо. Это только его дело.

- Так мы что, за Владимира Сергеевича Богу молиться будем?

- Ироничная ты Крыса, а зря. Вот знала бы я какую старушку-молельницу, почти святую, чтобы ее молитвы в этом вопросе прямо в уши к Богу шли, я бы тебя уволила, а одну ее в штат взяла. Да где ж такую взять. Вот и приходится по-простому, по научному, да опытному. И зря ты иронизируешь. Кажется, есть у меня для него кандидатка.

Я пока все это говорила, у меня уже внутри некоторое время что-то мелькало. Сначала смутно, а потом все яснее. Только надо было вспомнить, где у нас эта дама зафиксирована. Кажется, она приходила еще в начале года. Да, кажется в феврале.

- Посмотри в базе по февралю. Была там одна дама у нас. Имени и фамилии не помню. Блондинка такая большая. Лет под сорок.

Крыса перебежала за компьютер и начала в папках искать. Я к ней подошла и смотрела через плечо, пока она открывала и закрывала файлы.

- Вот она! Стой! Зинаида Васильевна она. Точно. Вот смотри. Тридцать девять лет. Три раза была замужем. От каждого мужа по ребенку. Честная. Честно рожала новому, жить с каждым собиралась в серьез. Они ее бросали. Причем, от каждого не нажила палат каменных. Работает в магазине. Подрабатывает в очередь с напарницей в ларьке. Дети учатся и, как я помню, дети хорошие, матери помогают. Мужики были дрянь. Но на нее мужчины, как на мед. Она, знаешь ли, выглядит, как непаханое поле. Большая такая, но не толстая. Есть такие широкие женщины. Блондинка натуральна, красивая. И спокойная такая. Я вот ее помню, и представить не могу, что бы она когда могла суетиться. Плавная вся такая. Это самый что ни на есть мед для мужиков, кто в себе не уверен и считает, что он лучше, чем к нему все относятся. Мечта непризнанных гениев районного масштаба. Такие, обычно, быстро потом спиваются или уносятся за лучшей долей в другое место, но обычно и там спиваются, если только кто их в жесткий дисциплинарный оборот не возьмет. Но до того, как исчезнуть каким либо способом, успевают хорошим бабам жизнь подпортить. А она вот из таких, мечта неудачника. А такие бабы обычно очень на чужую нужду в них отзывчивые. Но, правда, при этом мужу верные. Они для







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 216. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Приложение Г: Особенности заполнение справки формы ву-45   После выполнения полного опробования тормозов, а так же после сокращенного, если предварительно на станции было произведено полное опробование тормозов состава от стационарной установки с автоматической регистрацией параметров или без...

Измерение следующих дефектов: ползун, выщербина, неравномерный прокат, равномерный прокат, кольцевая выработка, откол обода колеса, тонкий гребень, протёртость средней части оси Величину проката определяют с помощью вертикального движка 2 сухаря 3 шаблона 1 по кругу катания...

Неисправности автосцепки, с которыми запрещается постановка вагонов в поезд. Причины саморасцепов ЗАПРЕЩАЕТСЯ: постановка в поезда и следование в них вагонов, у которых автосцепное устройство имеет хотя бы одну из следующих неисправностей: - трещину в корпусе автосцепки, излом деталей механизма...

Эндоскопическая диагностика язвенной болезни желудка, гастрита, опухоли Хронический гастрит - понятие клинико-анатомическое, характеризующееся определенными патоморфологическими изменениями слизистой оболочки желудка - неспецифическим воспалительным процессом...

Признаки классификации безопасности Можно выделить следующие признаки классификации безопасности. 1. По признаку масштабности принято различать следующие относительно самостоятельные геополитические уровни и виды безопасности. 1.1. Международная безопасность (глобальная и...

Прием и регистрация больных Пути госпитализации больных в стационар могут быть различны. В цен­тральное приемное отделение больные могут быть доставлены: 1) машиной скорой медицинской помощи в случае возникновения остро­го или обострения хронического заболевания...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия