Глава 46

 

На следующий день выглянуло солнце, и Порион распорядился, чтобы тренировки на открытом воздухе возобновились.

По дороге к храму Тобин почти не замечал возобновившейся боли в боку: его слишком занимала мысль о том, как себя чувствует Ки. Его сердце радостно забилось от облегчения, когда появился голодный, но бодрый Ки. Маго выглядел гораздо хуже, и Ки признался потом, что во тьме ночи часами пристально смотрел на другого оруженосца, не произнося ни слова, просто чтобы нагнать на того страху. Уловка явно сработала.

Жрецы смазали рубцы на спине Ки целебной мазью, и тот без жалоб принял участие в учебных боях. Он шутил со своими друзьями среди оруженосцев, не обращал внимания на врагов и вечером как ни в чем не бывало прислуживал за столом. Тобин уже решил, что все горести миновали, пока не пришло время ложиться спать и Ки не потянулся к занавесям постели в алькове.

— Ты опять будешь спать там? — Ки опустился на край узкой кровати и переплел пальцы вокруг колена. По его позе Тобин понял, что друг испытывает гораздо более сильную боль, чем признается. — Балдус!

Паж поднялся со своей подстилки.

— Да, принц Тобин?

— Сходи на кухню и узнай, не может ли повариха сделать для благородного Ки снотворный напиток.

Балдус убежал. Тобин запер за ним дверь и подошел к Ки.

— Что все это значит, Ки? Тот пожал плечами.

— Оруженосцы говорят, что… ну… Понимаешь, на нас и так уже косятся. Вот я и подумал, что нам следует некоторые вещи делать так, как принято в Эро.

— Корин одобряет все, что мы делаем по-своему. Он мне сам сказал. Вчера он тобой гордился.

— Правда? Что ж, Корин — это еще не все. Да и я не принц.

— Ты на меня сердишься.

— На тебя? Да никогда. Только…

В первый раз с тех пор, как начались неприятности, маска смельчака соскользнула с Ки. Тобин увидел перед собой усталого, избитого деревенского паренька, неестественно распрямляющего плечи, чтобы облегчить боль.

Тобин сел рядом и посмотрел на спину Ки. Рубашка была вся в пятнах крови.

— Рубцы кровоточат. Если все так и оставить, к утру рубашка присохнет к ним. Лучше позволь мне помочь.

Тобин осторожно стащил с Ки рубашку и бросил ее на постель. Бок у него болел все сильнее, но он не стал обращать внимания на боль. В помощи сейчас нуждался Ки, а не он.

Рубцы из красных стали сине-черными, когда Ки двигался, корочка на них трескалась и выступала кровь. Тобин с трудом сглотнул, подумав о том, сколько раз не давал Нари высечь Ки. А теперь он сам сделал такое…

— Не нравится мне здесь, — наконец признался Тобин. Ки кивнул, и с кончика его носа на руку Тобину капнула слеза. — Как я хотел бы, чтобы мы тогда отправились вместе с отцом… Или чтобы компаньоны завтра же отправились в Майсену и присоединились к царю. А больше всего я хотел бы вырасти и получить свои земли, чтобы дать тебе поместье. Обещаю, Ки, я это сделаю! Никто тогда не посмеет назвать тебя безземельным рыцарем.

Ки то ли икнул, то ли засмеялся и, преодолевая боль, положил руку на плечо Тобину.

— Мне не нужно…

Из гардеробной раздался громкий скрип, заставив их обоих вздрогнуть. Тобин вскочил на ноги, а Ки, морщась, потянулся за рубашкой.

Корин и несколько старших компаньонов ввалились в комнату: они прошли, воспользовавшись потайной дверью.

— Кузен, мы пришли, чтобы пригласить тебя. — Корин явно пил все время с тех пор, как они расстались после ужина. Урманис и Зуштра тоже были разгоряченными и глупо ухмылялись, Орнеус обнимал Лисичку, который покусывал ему мочку уха, Кали-эль выглядел немного лучше, но единственным трезвым в компании был Танил, оруженосец Корина. Он смущенно поклонился Тобину.

— Мы отправляемся на представление в город и пришли пригласить тебя, а главное, несравненного Ки. — Корин, пошатываясь, вышел на середину комнаты. — Давай, парень, одевайся, и я заплачу любой шлюхе по твоему выбору, чтобы она заставила тебя забыть о боли в спине.

Гарол вдруг отошел в сторону от остальных, и его шумно вырвало.

— Ах, Урманис, похоже, теперь ваша очередь оказаться на ступенях храма, — заявил Корин, качая головой. — Смотри, твой оруженосец опозорил тебя по всей комнате моего бедного кузена… Да, так о чем я говорил? Ах, о шлюхах… Ты ведь достаточно взрослый, Ки? Я заметил, как ты посматриваешь на девчонок. Клянусь Пламенем, ты лучший из всей нашей компании! Мы сейчас напьемся и вытащим этого слабака Маго из кроватки, да и паршивца Албена тоже.

— Нет, кузен, Ки устал. — Тобин встал между принцем и своим другом, гадая, что ему делать, если Корин решит их заставить. Таким пьяным наследника престола он не видел с той первой ночи во дворце.

К счастью, на помощь ему пришел Танил.

— Они еще слишком молоды для таких развлечений, господин. Кроме того, у Ки так болят рубцы на спине, что ты зря потратишь деньги на шлюху. Давай отправляться, пока наставник Порион нас не изловил и не отправил в постель.

— Проклятие, уж это нам ни к чему! Тихо все! — проревел Корин. — Ладно, кузен, только поцелуй меня на счастье. И ты, несравненный Ки, тоже. Спокойной ночи! Спокойной ночи!

Корин не угомонился, пока все не расцеловали Тобина и Ки в обе щеки и не получили поцелуи на счастье в ответ, но все-таки наконец пьяная компания отбыла тем же путем, что пришла.

Как только Тобин удостоверился, что они ушли, он подтащил к двери в гардеробной самое тяжелое кресло и подпер ее им, потом вызвал Брата и велел ему сторожить.

Вернувшись в спальню, он обнаружил, что Ки старательно отмывает лицо. Тобин позвал Молая и Балдуса, и те, переругиваясь между собой, убрали мерзко пахнущую рвоту Гарола.

— Когда царь дома, такого никогда не бывает, — ворчал Молай. — Пока Корин был моложе, Порион справлялся с ним, а теперь… Я зажгу курения, чтобы избавиться от вони. Балдус, принеси-ка принцу горячего вина со специями.

— Нет, не надо вина, — устало сказал Тобин. Когда слуги закончили уборку, Тобин отослал их, потом потянул Ки к большой кровати. — Ты видел, что получается, когда делаешь некоторые вещи так, как принято в Эро. Ложись спать.

Ки со вздохом сдался и растянулся на животе на краю постели.

Тобин тоже лег и откинулся на подушки, стараясь не замечать неприятного запаха, который не могли заглушить даже клубы благовонного дыма.

— Что это Урманис делал с бедным Лисичкой?

Ки фыркнул в подушку.

— Чем ты занимался вчера, пока я просиживал задницу рядом с Маго?

Тобин вспомнил бесконечный серый день.

— Да ничем особенным. Только вот повстречал Нирина в усыпальнице.

— Рыжебородого? Чего он от тебя хотел?

— Он сказал, что я следующий за Корином наследник престола, пока Корин не обзаведется собственным отпрыском.

Ки повернулся и задумчиво посмотрел на друга.

— Пожалуй, это и вправду так. Судя по тому, как Корин только что напился, может быть, у тебя и есть шанс.

— Не шути с этим! — предостерег его Тобин. — Если Гончие услышат подобную шутку, они могут тебя схватить. Нирин меня пугает. Каждый раз, когда он оказывается рядом, мне кажется, что он что-то выискивает, словно я что-то прячу.

— Он так на всех смотрит, — сонно пробормотал Ки. — Да и все эти волшебники в белых мантиях тоже. Я не посмел бы даже и пытаться обмануть одного из них. Да только о чем нам тревожиться? Никто больше нас не предан царю… — Тобин услышал тихий храп.

Он долго лежал без сна, вспоминая странное ощущение, которое у него возникало каждый раз, когда рядом оказывался волшебник, и размышляя о тайных врагах, упомянутых Нирином. Пусть лучше никакой предатель к нему не суется: как ни противен ему рыжебородый волшебник, он выполнит свой долг, если кто-нибудь предложит ему предать законного правителя Скалы.