Глава 23. – Я не желаю слышать никаких отговорок

 

– Я не желаю слышать никаких отговорок! – сердито заявила Жаклин. – Ты должен сделать это, Херст, и чем скорее, тем лучше!

Херст, неловко пристроившись на краешке стула, томно простонал в ответ:

– Тебе обязательно так кричать? У меня голова раскалывается!

– А как еще прикажешь добиться от тебя толку? – гневно выпалила Жаклин, нервно топчась перед стулом. – Ты же ничего не желаешь слушать! Я повторяю тебе, Херст, это единственный способ!

– Ну да, конечно, я понимаю… – Он бросил на свою любовницу затравленный взгляд. – Но это так жестоко…

– Жестокие времена вынуждают нас идти на жестокие меры! – Жаклин обратила пылающий взор на своего любовника. – Деваться некуда, Херст. Ты должен это сделать.

Херст больше не мог сидеть на этом ужасном стуле. Он поднялся и с кряхтеньем перебрался на гораздо более уютное кресло-качалку.

– Но ты же знаешь, я терпеть не могу Испанию!

– Ну так отвези ее во Францию! – Жаклин, как всегда божественно прекрасная, в новом наряде из бледно-розового муслина, нависла над маркизом, упираясь руками в бока. – Или уволоки ее в Бельгию. Меня не интересует, где именно ты это проделаешь! Только заведи эту безмозглую корову в стойло, пока она не взбрыкнула и не расторгла помолвку! Я не шучу, Херст, она уже почти созрела для этого! Девчонка по уши влюблена в Грэнвилла! Это же видно любому дураку – кроме, наверное, самого Грэнвилла. А он так очумел из-за нее, что не видит дальше собственного носа!

Херст качнулся назад в своем кресле и снизу вверх заглянул в разъяренное личико своей прелестной подруги.

– Не понимаю, с чего ты взяла, будто Кэролайн действительно влюбилась в этого выскочку. Когда мы виделись в последний раз, она вела себя как обычно и пыталась приставать ко мне со своими телячьими нежностями. Ха, она даже потребовала, чтобы я ее поцеловал!

– Конечно, потребовала! – фыркнула Жаклин, чей взор, обращенный на маркиза, из просто сердитого превратился в откровенно брезгливый. – Глупая девка пока сама не знает, чего хочет! Тем более нам нельзя терять времени, Херст! Нужно немедленно похитить ее, пока она не разобралась, что к чему! У тебя еще есть шанс заарканить ее, если ты не будешь тянуть и мямлить!

Херст разглядывал безмятежные лица херувимов, нарисованных на потолке гостиной. Ему стало тошно от их ехидных улыбок. Потому что и он, и проклятые херувимы знали то, чего не знала Жаклин. Ему не придется никого похищать. Да и сама свадьба непременно будет отложена – если она вообще состоится… после похорон.

– Ты пойдешь к ней сегодня и все уладишь, – приказным тоном отчеканила Жаклин. – Я уже все устроила. Тебе осталось лишь пойти домой и собрать вещи.

– Но не могу же я вот так взять и уехать, – осторожно возразил Херст. – К тому же у меня на сегодня назначена важная встреча!

Жаклин налетела на него как фурия, и безупречный нос римского патриция оказался зажат самым безжалостным образом между двумя холеными наманикюренными пальчиками.

– Ты… сегодня же… похитишь… эту девку… – шипела она, как дикая кошка, – или пеняй на себя, дружочек!

Херст схватил руку Жаклин и, отодрав от своего носа, вскочил с кресла, дрожащими пальцами ощупывая пострадавшую часть своего лица. Он прямо-таки завыл от отчаяния:

– Ой-ей-ей! Жаки, за что?

– Я тебе сказала! – Темные глаза Жаклин угрожающе сузились, превратившись в пару стальных клинков. – Если ты не женишься на ней, и как можно скорее, то сильно об этом пожалеешь!

– Да какого черта ты так всполошилась, Жаки? – ныл Херст, лелея свой нос. – К чему эта спешка?

– Ты что, не понял? Повторяю: она по уши втюрилась в Грэнвилла! И я боюсь, что это у них взаимно. Но она не должна его получить! Только я! Он должен достаться мне и никому больше!

Херст посмотрел на нее с любопытством. Он никогда не отличался особой догадливостью, но в эту минуту что-то словно бы щелкнуло в его безупречном черепе, и он восторженно вскричал, как человек, сделавший великое открытие:

– О-го-го, Жаки! Да ты никак в него влюбилась?

– Я? Влюбилась? – фыркнула Жаклин, однако лицо ее залилось предательским румянцем. – Да ты совсем спятил!

Но Херст впервые в жизни сподобился так удачно догадаться о чьих-то чувствах и был слишком горд своей аристократической прозорливостью, чтобы держать догадку при себе – даже в интересах собственной безопасности.

– Нет-нет-нет! Меня не проведешь! Я вижу, как ты покраснела! Ты же в жизни никогда не краснела! Черт побери, Жаки! И как это тебя угораздило? Чтобы ты – и Грэнвилл?

Жаклин с такой скоростью подскочила к нему, что Херст не успел среагировать. Он только в последнюю секунду увидел руку, летящую в его лицо.

Хлоп!

А потом Жаклин пригвоздила его к месту убийственным взглядом потемневших от ярости глаз.

– Это тебе для начала, – прошипела она. – Я буду лупить тебя до тех пор, пока ты не перестанешь пороть всякую чушь! Я не влюблена в Брейдена! Не влюблена!

Херст, испуганно прижав ладонь к горевшей от удара щеке, посмотрел на Жаклин сверху вниз. Его голубые глаза были полны откровенного злорадства.

– Ты влюбилась! – Его звонкий голос чуть не сорвался на визг. – Ты в него втюрилась! В Лондонского Сердцееда! Провалиться мне на месте, Жаки! Провалиться мне на месте!

– Заткнись! – заорала Жаклин.

Однако Херст не унимался. Тогда Жаклин метнулась к камину, схватила с полки увесистую пастушку из фарфора и швырнула в него изо всех сил.

На этот раз Херст успел пригнуться. Пастушка с грохотом разбилась о стену, не причинив маркизу ни малейшего вреда.

– Ну, с меня довольно! – выпалил Херст, выпрямляясь. – С меня довольно, Жаки! Я и так слишком долго терпел эту мразь! Брейден Грэнвилл! Да кто он такой, этот чертов Брейден Грэнвилл? Ему не место в приличных домах, среди приличных людей, и ты это знаешь не хуже меня! Тот, кто родился в трущобах, в этой городской клоаке, никогда не станет настоящим аристократом! Я просто диву даюсь, как до сих пор ни одному порядочному джентльмену не пришло в голову просто взять и выдрать его, как он того заслуживает…

– Только посмей тронуть его хотя бы пальцем! – с угрозой вскричала Жаклин, разъярившись пуще прежнего. – Только сунься к нему, Херст! Я все расскажу девке Линфордов! Клянусь, я это сделаю! А тогда о свадьбе можешь и не мечтать! Понятно?

Херст ринулся к двери.

– Куда это ты собрался? – В голосе Жаклин звучала растерянность. – Как ты смеешь поворачиваться ко мне спиной и уходить, когда я еще не все сказала? Херст! Херст!

Он с такой силой захлопнул за собой дверь, что от толчка подпрыгнула на мраморной полке еще одна фарфоровая фигурка.