ДОГОВОР. Ранним утром, задолго до рассвета, на базе дружно взревели двигатели бронетранспортеров

 

Ранним утром, задолго до рассвета, на базе дружно взревели двигатели бронетранспортеров. Четыре мощные машины тронулись с места и начали быстро подниматься на бархан. Вскоре космодром скрылся из виду.

Взглянув на часы, де Креньян отметил, что до переговоров времени еще достаточно.

Расстояние в двадцать километров вездеходы преодолеют примерно за полчаса. Аланскую делегацию это вполне устраивало.

Надо оглядеться, посовещаться с находящимися в окружении людьми.

Жак ехал на головном бронетранспортере, показывая водителю дорогу. Наемники сидели снаружи на броне, внимательно осматривая окрестности. Никому не хотелось попасть в засаду властелинов пустыни или морсвилцев. Все-таки они находились в состоянии войны с целым городом.

Маркиз издали заметил очертания города и приказал держаться подальше от ближайших строений.

Путь в зону Гетер сегодня закрыт. Экспедиция вынуждено делала крюк, огибая высокую оградительную стену.

Она уходила на несколько километров в пустыню, тем самым значительно удлиняя маршрут.

— Господин де Креньян, что это за стена? — подчеркнуто вежливо поинтересовался Моррисон. — Зачем она нужна?

— Трудно сказать, — пожал плечами землянин. — Никто в Морсвиле этого уже не помнит. Судя по всему, ее построили оставшиеся в живых горожане сразу после взрыва. Они пытались защитить себя от наиболее зараженного радиацией района. Сейчас стена служит барьером от диких мутантов.

Вездеходы обогнули препятствие и стремительно двинулись на северо-запад. Никто из аланцев не бывал в этом страшном месте, а потому многие высунулись из люков, разглядывая Желто-рыжие дюны.

С благоговейным ужасом десантники смотрели на развалины некогда процветающего города. Пустыня почти полностью поглотила останки домов и кварталов, и лишь отдельные искореженные строения напоминали о том, что здесь когда-то жили люди.

Между тем, Сириус показался из-за горизонта. Его лучи осветили мрачную поверхность, окрасив темное небо в светло-розовые тона. Среди руин замелькали огромные уродливые тени. Пехотинцы крепче сжали оружие.

— Вот и наши красавцы, — горько усмехнулся де Креньян.

Он вылез из бронетранспортера и громко крикнул:

— Всем смотреть в оба! Мутанты отлично прыгают. Я не хочу, чтобы кого-нибудь стащили за ногу с брони. Прежде, чем мы поможем, мутанты превратят человека в безжизненный кусок мяса.

Предупредительный возглас француза заставил большинство аланцев забраться внутрь машин. Наемники весело и лихо защелкали затворами автоматов и карабинов — опасность лишь будоражила кровь.

Спустя полминуты раздались первые выстрелы. Два гигантских чудовища растянулись на песке. Словно из-под земли, выскочила стая мутантов. Не обращая внимания на чужаков, они начали рвать и пожирать своих мертвых собратьев. От вида кровавого пиршества штабным офицерам стало нехорошо.

— Какая изощренная жестокость, — с трудом вымолвил Стеноул.

— Таковы местные законы, — спокойно возразил Жак. — Выживает сильнейший. Естественный отбор, как пишут ваши ученые. И они правы. Это относится не только к безмозглых тварям, но и к людям. Кто победит — тому и будет принадлежать планета.

— Справедливое замечание, — согласился Клей. — Война между живыми существами не прекращается никогда, и как бы ни была совершенна цивилизация, от данной проблемы ей не уйти.

Разговор вскоре утих, так как бронетранспортеры достигли поперечной стены. Де Креньян без труда нашел нужное место и указал его водителю. Спустя десять минут машины выстроились в ряд и замерли. Делегация аланцев не спеша начала выбираться наружу.

— Теперь придется преодолевать препятствие, — усмехнулся землянин и полез на стену.

Благодаря тому, что бронетранспортеры стояли вплотную к преграде, сделать это было несложно. Следом за наёмником двинулись Возан, Моррисон и еще несколько офицеров. Остальные десантники остались в секторе диких мутантов. Раздражать морсвилцев большой охраной командующий не хотел.

Оказавшись на вражеской территории, аланцы с интересом и удивлением рассматривали чистые, аккуратные дома, приведенные в идеальный порядок улицы. Внешний вид Нейтралки резко контрастировал с зоной Чистых.

Не успела делегация пройти и пятидесяти метров как им навстречу вышли трое стражей порядка. На них были шлемы с прочными забралами, длинные бронежилеты, новенькое обмундирование. В руках — аланские карабины. Жак давно привык к экипировке морсвилцев, а вот на офицеров это произвело впечатление.

— Ничего себе! — вырвалось у майора Стеноула. — Я всегда представлял тасконцев дикарями, в лохмотьях, с каменными топорами и мечами в лучшем случае из бронзы. А они имеют снаряжение ничуть не хуже нашего. Не удивительно, что мы потерпели столь сокрушительное поражение!

— Наконец вы начинаете соображать, — язвительно заметил наемник. — Но я могу вас обрадовать, подобную экипировку имеют далеко не все оливийцы. Большинство из них действительно одето кое-как и вооружено мечами, копьями и арбалетами. Но поверьте, воюют морсвилцы отлично.

Между тем, стражи порядка приблизились к чужакам.

Один из воинов выступил чуть вперед и громко произнес:

— Вы нарушили границу и вошли на территорию Нейтрального сектора. Город находится сейчас в состоянии войны, и мы предлагаем вам немедленно покинуть Морсвил. В противном случае будете атакованы и уничтожены.

Аланцы удивленно переглянулись Такой встречи они не ожидали. Захватчики думали, что представителей могущественной цивилизации ждут с нетерпением. Однако прием оказался весьма холодным.

Не растерялись только двое — де Креньян и Возан. Первый слишком хорошо знал местных жителей, а второй оказался готов к подобному сюрпризу. Землянин поднял руку вверх и крикнул:

— Мы не просто путники. Перед вами делегация Алана. Она прибыла на переговоры с Конгрессом. Встреча состоится через сорок пять минут.

Оливиец обернулся к товарищам и что-то тихо спросил. Те в подтверждение дружно закивали головами. Сразу было видно, что аланцев из зоны диких мутантов не ждали. Жака подобное развитие событий вполне устраивало. Они окажутся на Центральной площади без лишних проблем.

— Хорошо, — наконец сказал тасконец. — Мы проводим вас. Сектор довольно велик и запутан.

— Спасибо, не надо, — улыбнулся землянин. Я прекрасно знаю дорогу. Тем более что эта магистраль ведет именно в сторону Конгресса.

— И тем не менее... — твердо вымолвил воин.

К делегации присоединились два стража порядка. Они шли чуть позади, время от времени отгоняя любопытных горожан. А взглянуть на высокопоставленных аланцев желающих оказалось более, чем достаточно.

Слух о прибытии делегации мгновенно облетел восточную часть сектора. Из окон домов, толкаясь и крича, высовывались оливийцы. На улице скопились огромные толпы народа. Люди с любопытством и страхом рассматривали офицеров вражеской армии. Каждый ребенок на Тасконе знал, что их цивилизацию уничтожил Алан. И вот его солдаты находятся рядом, всего в двух шагах.

Несмотря на огромное количество зевак, вокруг стояла мертвая тишина. Лишь шорох песка от шагов и свист ветра нарушали ее.

— Какая радушная встреча, — иронично проговорил француз. — Сюда сбежалось не менее трети жителей сектора.

— Но на их лицах не видно радости и приветливости. В глазах неприязнь и подозрительность, — заметил Моррисон. — А сколько мутантов! По-моему население этих кварталов наполовину состоит из них.

— Больше половины, — заметил де Креньян. — Ведь среди тасконцев есть гетеры, черти и вампиры. А они внешне почти не отличаются от нормальных людей. Только обладая соответствующим опытом, можно определить мутанта. Что же касается приветливости, то ведь вы для них захватчики, агрессоры. Здесь всегда насторожено относятся к чужакам.

Спорить никто не стал. Кварталы высотных домов резко оборвались, и делегация вышла на огромную площадь. На ней скопилось не менее двух тысяч горожан. Они вели себя спокойно, но тем не менее, в целях безопасности, по периметру стояла сотня стражей порядка.

Хорошо обученные снайперы находились на крышах ближайших зданий. В случае беспорядков стрелки выбивали из толпы зачинщиков драк. Об этом знали все морсвилцы. Желающих лишиться головы было мало.

— Куда идти? — спросил Возан.

— Я бы с удовольствием выпил пива в «Грехах и пороках», но, думаю, заведение сейчас закрыто. Направимся к ристалищу. Скорее всего, там тасконцы предпочтут решать все дела, — сказал землянин.

Делегация двинулась дальше. Перед ней тотчас появились три стража порядка. Криками и древками копий они бесцеремонно расшвыривали толпу, освобождая широкий проход для аланцев.

Скорость перемещения была крайне низкой. До надетых на колья черепов парламентеры добрались примерно за двадцать минут до назначенного времени. Находиться на площадке для поединков без причины никто не имел права, а виновные подлежали суровому наказанию. Но сегодня, к удивлению Жака, посреди ристалища сидели Храбров и Аято.

Не обращая внимания на оливийцев, наемники невозмутимо жевали куски жареного мяса, запивая их пивом.

— Хорошо устроились! — громко крикнул де Креньян.

Воины резко обернулись.

— Перелезайте сюда, — воскликнул Тино. — Переговоры состоятся на этом живописном месте. И надо признать, Конгрессу не откажешь в изобретательности.

Повторять дважды маркизу не потребовалось. Год назад он уже посещал ристалище — по иронии судьбы, ему пришлось сражаться с гетерой.

Человек, который всю жизнь ухаживал за женщинами, оказался в весьма щекотливой ситуации — его вызвала на поединок мутантка из клана агрессивных гетер. Отказаться — значит унизиться. Пришлось убить несчастную женщину.

Перебравшись через частокол, наемник подошел к друзьям и бесцеремонно взял в руки кувшин. Сделав несколько глотков, он с удовлетворением вымолвил:

— Отличное пиво. Я о нем мечтал всю дорогу. Где вы его раздобыли?

— Сфин принес, — ответил Аято. — Хорошо иметь везде своих людей.

Тем временем, землян обступили члены делегации. Они с благоговейным ужасом смотрели на отполированные ветром черепа десятки полуистлевших скелетов на песке. Первым не выдержал полковник Моррисон.

— Веселенькое место, — проговорил Клей. — У них, что здесь, кладбище? Надо сказать, далеко не лучший способ погребения.

— Нет, — возразил Олесь. — Это место для поединков. По закону, в Нейтральном секторе запрещены любые убийства. К нарушителям применяют самую мучительную и жестокую казнь. Лидеры кланов обязаны выдать властям преступника. За исключением, конечно, клана Непримиримых. Но в диком варварском мире возникают часто споры и конфликты и их надо решать. И тогда воин вызывает соперника на поединок. Можно конечно отказаться, опозорив себя и свою семью. Противники выходят на площадку и с помощью оружия выясняют отношения. Один объявляется победителем, второй остается лежать в луже крови. Все очень просто.

— Гениально просто, — иронично рассмеялся командующий. — Если бы на Алане ввели подобные правила, можно было неплохо расчистить себе дорогу по карьерной лестнице.

— Но ведь от мертвецов дико воняет, — произнес Моррисон. — Представляю, какой запах на площади днем.

— Никаких, — вставил самурай. — Морсвилцы посыпают тела странным белым порошком, и те разлагаются, не выделяя трупных газов. Все предусмотрено. Они не так глупы — противника нельзя недооценивать.

Между тем, двадцать минут истекли. Стоило Возану оторвать взгляд от часов, как на противоположной стороне ристалища появились тасконцы. Они двигались, не спеша, изредка переговариваясь между собой.

Заметили представителей Конгресса и наемники. Быстро убрав завтрак, земляне начали поправлять одежду — в конце концов, это историческое событие, и надо выглядеть подобающе.

Большую часть морсвилцев Храбров знал лично. Впереди, важно ступая, двигался Юн Флоун. Рядом с ним, и это стало неожиданностью для русича, шел Нил Броун, владелец «Грехов и пороков». Русича связывали с оливийцем почти дружеские отношения. Тасконец ни разу не обмолвился, что занимает столь высокое положение в Нейтральном секторе.

Чуть сзади следовали еще два представителя Нейтралки. Один был вампиром, второй трехглазым. Для столь густо населенной территории — вполне нормальное явление.

Оливийцы носили самую лучшую одежду, которую только можно достать в Морсвиле — цветные рубашки и шорты, длиннополые пиджаки и брюки строгого Покроя — все это производило неизгладимое впечатление на чужаков. Своего рода демонстрация мод Тасконы двухвековой давности.

На фоне аланцев, одетых в одинаковую желто-серую униформу, представители Конгресса выглядели гораздо респектабельнее. Трудно вообразить, что это представители разных цивилизаций, находящихся на диаметрально противоположных ступенях развития.

За делегатами Нейтральной зоны двигались лидеры кланов секторов города. Зенда Тиун, в короткой юбке и узкой, плотно облегающей тело куртке, шла рядом с Шолом Кроссом, лидером трехглазых. Это был высокий сильный мутант, пользовавшийся огромным уважением в городе.

Олесь познакомился с ним примерно год назад. Кросс оказался умным, смелым воином. Ему принадлежал почти весь сектор. На подчиненной территории Шол обладал неограниченной властью. Сейчас на нем были широкие бриджи и белая тонкая рубашка.

Совсем иначе выглядели Сток Неланд, а так же лидер чертей и главарь вампиров.

Первый надел доспехи убитого в ходе сражения землянина — тонкая изящная кольчуга, стальные наручи, на поясе висит длинный меч.

Вампир как обычно обнажился до пояса. Его тело было покрыто причудливой витиеватой татуировкой, а на груди оливийца мастер изобразил оскаленный череп. На плече гигант нес большой топор.

Представитель чертей, в длинном черном балахоне с низко опущенным на лицо капюшоном, держал в одной руке заряженный арбалет, в другой человеческий скальп.

Всем своим видом эта троица показывала, что морсвилцы готовы вести войну до победного конца. Смерть тасконцев не пугала.

— Живописная компания, — очень тихо прошептал Клей.

— Эти мерзавцы не знают жалости и пощады. Уничтожить сотню людей для них сущий пустяк, — добавил Аято.

Две противоборствующие группы быстро сближались. Они остановились в двух метрах друг от друга. Первым заговорил Флоун:

— Аланцы, вы двести лет назад уничтожили прекрасную цветущую страну. Но мы не будем предъявлять претензий. То время безвозвратно ушло. Сейчас ваша армия посягает на жизнь и свободу морсвилцев. Мы никогда не смиримся с унижением и будем воевать до последнего вздоха...

— В этом нет необходимости, — возразил Моррисон. — Алан — мирная и справедливая страна. Великий Координатор не хочет войны. На Тасконе много свободного пространства, а наша планета задыхается от перенаселения. Мы возродим на Оливии былую цивилизацию.

— Тогда зачем вы набрали наемников на Земле? — с ироничной усмешкой сказала Тиун. — Они ведь профессиональные солдаты и единственное, что умеют делать хорошо — убивать.

— Не пытайтесь нас обмануть, — вставил Кросс. — Вы сказали, здесь много свободного места... Так зачем могущественной расе разрушенный и погрязший в пороках город? Вокруг пустыня и ни клочка плодородной земли. Аланцы всегда лгут! Признайтесь честно: мы хотим уничтожить оливийцев и расчистить территорию для своих поселенцев.

— Замечательно подмечено, — кивнул головой Возан. — Колонисты действительно не хотят жить рядом с мутантами, уродами, убийцами и ворами. Нормальные люди могут ассимилироваться, если будут соблюдать наши законы и правила. Через два-три поколения аланцы и тасконцы станут единым народом, как было тысячелетия назад.

— Очень сожалею, но это невозможно, — вымолвил Юн. — У оливийцев за века сложился другой образ жизни. В Морсвиле сейчас мутантов больше, чем обычных людей. Добровольно на самоубийство они не пойдут.

— Тогда не стоит терять время на философские рассуждения. Война неминуема, и атаки на сектора продолжатся и впредь, — нагло произнес командующий. — Сил и средств у Алана более чем достаточно.

— В таком случае, полторы сотни свежих трупов сегодня пойдут на стол костлявой старухе Смерти, — рассмеялся вампир из Нейтралки. — А кое-кто окажется в виде отбивной в лучших заведениях города...

— Неужели вы каннибалы? — с ужасом воскликнул один из штабистов.

— У каждого свои вкусовые пристрастия, — спокойно ответил Неланд. — Двадцать пленных аланцев уже подготовлены к процедуре отсечения головы. Ничего не поделаешь, черти и вампиры обожают человеческие мозги.

— Проклятые людоеды, — зло выдохнул Возан.

— Какие пафосные эпитеты, — проговорил Броун. — Мы же не называем аланцев убийцами, хотя вы хотите истребить миллионы разумных жителей планеты! Это наш мир! И пока жив хоть один коренной тасконец, он будет за него драться...

Пора перейти к более серьезным вопросам. Вы потерпели поражение и надо это честно признать. В наших руках около ста пятидесяти десантников и землян. Если переговоры не увенчаются успехом, пленные и окруженные солдаты к полудню будут мертвы.

Мы предлагаем следующее условие их освобождения: вы подписываете договор о том, что статус Нейтрального сектора в ближайшие двести лет останется неизменным, кто бы здесь не проживал. Согласитесь, требования вполне разумные и объективные. Если хотите захватить остальной город — пожалуйста. Пытайтесь! Вы сами знаете, какая встреча ждет здесь незваных гостей.

К удивлению наемников, морсвилцев и всех офицеров, командующий выдавил из себя одно единственное слово:

— Согласен.

Никаких возражений, споров, торгов. Проблемы были решены быстро и принесли удовлетворение обеим сторонам. Флоун достал из-под рубахи аккуратно свернутый проект соглашения и передал его полковнику Возану.

Тот быстро прочитал текст, убедился, что ничего лишнего в договоре нет, и с демонстративным безразличием подписал лист на планшете. Следом за командующим это сделал Моррисон, затем Стеноул и остальные члены делегации.

На документе появились две одинаковые колонки по девять фамилий в каждой. От второго экземпляра, принадлежащего Алану, Возан высокомерно отказался. Данным жестом он показал, что в случае, если Нейтральный сектор нарушит условия сделки, его вольности мгновенно закончатся.

Спустя две минуты, Юн вышел на центр ристалища, высоко поднял руки и хриплым голосом громко крикнул:

— Договор подписан! На двести лет Нейтральный сектор сохранен!

Дружный, раскатистый вопль прокатился по ближайшим кварталам города. Кто-то кричал во всю силу своих легких, кто-то гремел оружием, кто-то стрелял из карабинов. Это была неподдельная радость людей, выбирающих между жизнью и смертью. Им повезло, судьба подарила им жизнь.

Четверть часа стоял невероятный шум, земляне и аланцы не слышали друг друга, находясь на расстоянии двух метров. Вскоре толпа на площади начала постепенно редеть. Оливийцы в едином порыве бросились заполнять кабаки Нейтралки. Вино и пиво лилось рекой. Сегодня общий праздник, и никто не жалел денег...

— Сумасшествие, — ни к кому не обращаясь, вымолвил майор Стеноул.

— Ну почему же, — возразил Клей. — Их можно понять. Восемь поколений жителей Морсвила теперь могут существовать совершенно спокойно. Два века мира. Большое достижение для любого народа.

— Но ведь помимо нас у горожан есть и другие враги, — произнес майор Шелтон из комиссии Астина.

— Нет, — улыбнулся Храбров, — теперь им никто не угрожает. С властелинами пустыни тоже подписан договор, а с мелкими разрозненными отрядами бандитов и грабителей легко справятся стражи порядка. Они хорошо обучены и вооружены, и в состоянии отразить любое нападение.

— Хватит болтать, — резко оборвал спор командующий. — Пора заняться делом. Надо выводить наших солдат из мерзкого города. Среди них многие ранены и нуждаются в помощи.

— Само собой, — проговорил Аято и двинулся к Кроссу.

Трехглазый мутант по-прежнему стоял с Тиун и что-то ей объяснял. При приближении наемника, тасконцы дружно замолчали. Зенда хорошо знала японца, а потому спросила именно она:

— Что-то не так?

— Нет, все нормально, — сказал самурай. — Однако аланцы нервничают. Они хотят как можно быстрее получить своих пленных. В Морсвиле Возан чувствует себя крайне неуютно.

— Вполне объяснимо, — усмехнулся Шол. — Передай полковнику, что шестьдесят четыре человека, через десять минут будут на площади. И прошу учесть — я не казнил и не продал ни одного пленника.

В ответ Аято лишь утвердительно кивнул. С Кроссом японец был хорошо знаком, и если он что-то пообещал, то непременно выполнит. Наемник быстро пошёл обратно и передал Возану слова трехглазого гиганта.

Между тем, Олесь и Жак в сопровождении Нила Броуна двинулись по шоссе к блокированной тасконцами группировке. Там уже слышали крики на площади и с надеждой ожидали своих спасителей. Одно слово Броуна и стражи порядка, убрав оружие в ножны, скрылись в подъездах полуразрушенных домов.

Сил у аланцев уже не осталось. Изможденные голодом, жаждой и потерей крови, воины с трудом брели по улицам Морсвила. Солдаты, несущие носилки с ранеными, менялись чуть ли не каждые двести метров.

Стоя на усыпанной человеческими костями песчаной площадке, Моррисон и Возан с интересом рассматривали город. Только сейчас им представилась такая возможность. Ушла делегация морсвилцев, отправились за окруженными десантниками земляне, чем-то отвлеклись младшие офицеры.

Полковники с удивлением и восхищением разглядывали архитектуру древнего тасконского центра. Без сомнения, Морсвил — один из главных городов Оливии. И что поразительно, его не разрушили ни ядерный взрыв, ни время, ни пустыня. Все те же четкие линии, ровные слегка покатые крыши, купола и сферы, многоэтажные здания.

Застройка Морсвила была своеобразна и неповторима. Каждый дом отличался от соседнего. Складывалось такое впечатление, что древние тасконцы соревновались в изобретательности и изяществе. Тем не менее, все это гармонично вписывалось в обрамление огромной площади.

Внешний вид города произвел на аланцев неизгладимое впечатление. На их родной планете архитектура была совсем иная. Строители предпочитали красоту точных геометрических линий, симметрию и типовые дешевые проекты.

— Какое великолепие! — не выдержал Клей. — Я даже представить себе не мог, что такое возможно. А ведь оливийцы добивались подобного совершенства уже два века назад. Если бы мы обладали их знаниями, то давно подчинили бы себе не только систему Сириуса, но и ряд других...

— Все правильно, — согласился Рой Возан. — Именно поэтому армия Алана и пришла сюда. Пора раскрыть многие секреты некогда великой могущественной цивилизации. Ведь мы до сих пор значительно отстаем от древних тасконцев в космической технике. Они оставили нам лишь изуродованные двигатели и отдельные копии чертежей. Я видел исторические реликвии в подлиннике. За два столетия ученые сумели восстановить звездные суда наших предков, но усовершенствование продвигается крайне медленно.

— И вы хотите найти научные базы Оливии? — догадался Моррисон.

— Совершенно верно, — подтвердил командующий. — В списке основных задач, эта стоит на втором месте после колонизации. Глядя на Морсвил, я начинаю верить, что не все так безнадежно. Исследовательские центры, как правило, располагались в отдаленных, уединенных местах. Вряд ли они пострадали от массированных ядерных ударов.

— Я слышал, незадолго до катастрофы весь космический флот Тасконы покинул нашу звездную систему, — вымолвил Клей.

— Да, в базе данных есть кое-какая информация. Однако, она не проверена и крайне противоречива. Возможно, большая часть космолетчиков таким образом просто свела счеты с жизнью.

— Но почему они не прилетели на Алан? — удивленно спросил Моррисон.

— Какие-то противоречия между планетами... — недоуменно пожал плечами Возан.

— Странная история...

— Пожалуй. Самое удивительное, что разведчики-земляне, участвовавшие в переговорах и в первой экспедиции, нашли очень важные документы. Они могли бы пролить свет на многие вопросы.

— И что?

— Наемники три года назад их где-то спрятали. Мои люди обыскали вещи варваров, постоянно следят за ними на базе, но результатов нет. Скорее всего, материалы лежат где-то здесь, в Морсвиле.

— Невероятно! — выдохнул Клей. — Неужели нельзя приструнить мерзавцев? Пригрозить смертью, оставить без антидота...

— Смертью? — переспросил Рой и рассмеялся. — Они знакомы с гадкой старухой настолько близко, что совершенно ее не боятся. Кроме того, только эти трое знают путь на север. От женщин, шедших с ними, толку мало. Кроме того, Салан полностью на стороне дикарей. Я не говорю об авторитете Храброва, Аято и де Креньяна среди землян. Даже Канн ненавидя их, признает силу и смелость ветеранов.

— Тебе тяжело с ними, — произнес полковник.

— Не то слово, — сказал командующий. — Я уже давно подумываю, как мне избавиться от наглецов. Может плюнуть на приказ и пристрелить?..

— Не спеши, — злорадно улыбнулся Моррисон. — Так ты повредишь себе. Не исключено что у тебя появятся высокопоставленные союзники. Не откажусь от помощи и я.

Возан взглянул на собеседника. Сумасшедшие огоньки, бегающие в глазах Клея, многое объясняли. Спрашивать подробности Рой не стал. Он был солдатом и привык идти к цели напрямик. Участвовать в интригах Возан не желал. Хотя от помощи полковник никогда не отказывался.

Не решился пояснять свои слова и Клей. Чтобы перевести разговор в другое русло, он поинтересовался:

— Рой, а почему вы так быстро согласились на условия морсвилцев? Ведь был шанс поторговаться.

— Нет, — возразил командующий. — Они действительно просили минимум, и на уступки не пошли бы ни при каких обстоятельствах. Не обошлось тут и без вмешательства наемников. Это земляне вынудили принять такое решение и нас, и тасконцев. Храбров хитер и изворотлив.

— Он так умен? — удивился Моррисон.

— Да, — кивнул головой Возан. — Его интеллект гораздо выше принятой на Алане нормы. Наемники постоянно ведут двойную игру. Они выполняют наши приказы, но делают это обязательно с пользой для себя. У варваров в Морсвиле много друзей и осведомителей. Обстановку Храбров знает лучше, чем сами горожане...

— Опасный человек...

— Слишком, — поправил командующий. — Но дело даже не в нем. Мы захватим все сектора города, и Нейтралка окажется в блокаде. Никакой угрозы с ее стороны не будет. Много беглецов зона принять не сможет. А значит, они либо погибнут в пустыне, либо уйдут далеко от космодрома. В конце концов, полезно оставить заповедник нетронутой природы.

Офицеры дружно рассмеялись. Они прекрасно понимали, что проблем с городом еще достаточно, однако устоять против мощи великой звездной державы Морсвил вряд ли сумеет, а на Алане найдется достаточно желающих. Алчные дельцы заработают на показе поединков очень хорошие деньги: люди захотят посмотреть на живых мутантов.

— А что если разорвать договор и захватить сектор? — предложил Клей. — В конце концов, перед нами варвары, и относиться к наемникам, как к равным, глупо. Уверен, нас никто не осудит. Даже наоборот...

— Ни в коем случае, — возразил Рой. — Во-первых взбунтуются земляне. Многие из них моралисты и придерживаются определенных кодексов чести.

Во-вторых, взгляды наших десантников на правила ведения войны сильно изменились. Мы можем получить не совсем адекватную реакцию со стороны пехотинцев.

И третье, самое главное — уничтожить всех морсвилцев до единого, нам не удастся. Слух о вероломстве аланцев разлетится по Оливии. Это послужит сигналом к объединению разрозненных племен. Даже трудно предположить, какую армию соберут оливийцы. В любом случае, подобное развитие событий помешает колонизации. Допустить такую ошибку я не имею права. Мы еще довольно слабы, чтобы бросить открытый вызов целой планете.

— Ты меня убедил, — согласился Моррисон.

Между тем, к площади приближалась колонна десантников. Она шла с севера и аланцы без труда догадались, что это пленники трехглазых. Солдаты были полностью деморализованы — они ничего не знали о переговорах и готовились к ужасной мучительной смерти.

Еле передвигая ноги, пехотинцы медленно брели к площади. Охраняли пленников восемь мутантов, вооруженные трофейными карабинами и автоматами. Трехглазые весело перекликались, не обращая внимания на изможденных аланцев.

К колонне приблизился Кросс, его воины тотчас вытянулись в струнку. Дисциплина в оливийских кланах порой была жестче, чем у их могущественного противника. Короткая отрывистая команда, и охрана быстро покинула Нейтральный сектор. Шол обернулся к делегации Алана и громко произнес:

— Согласно договору, я отдаю вам всех пленных. Их ограбили, но не более того. Можете спросить у любого солдата. Никаких пыток, никаких издевательств, никаких казней.

Многие десантники подняли головы. На их лицах было написано удивление и надежда. Они еще не понимали, что происходит, но почувствовали — дыхание смерти несколько отдалилось.

Когда Кросс двинулся вслед за своими воинами, по рядам пехотинцев прошел вздох облегчения. Аланцы догадались об обмене. Какая цена заплачена за свободу пленников? Вряд ли кого-то из десантников волновал этот вопрос. Важно, что они живы и скоро покинут проклятый город.

Спустя несколько минут на северо-западном шоссе показалась еще одна колонна. Она выглядела гораздо лучше. На лицах радость и удовлетворение от исполненного долга. Несмотря на раны и усталость, рота сохранила боеспособность.

Впереди шли наемники. Без лат и шлемов, земляне ничем не отличались от аланцев. Их уверенная походка, размашистый шаг и некоторая нагловатость в поведении сразу бросались в глаза. Заметив впереди высокопоставленных начальников, вперед выбежал Рон Троул. Представ перед командующим, офицер четко отрапортовал:

— Лейтенант Троул, командир второго взвода, третьей штурмовой роты. В моем распоряжении шестьдесят семь человек. К сожалению, за последние сутки скончалось пятеро раненых...

— Благодарю за службу, лейтенант, — вымолвил Возан. — Вы вели себя достойно. Думаю, командование ротой будет вам по плечу. А сейчас выводите десантников из Морсвила. Погрузите раненых и больных на бронетранспортеры и отправляйтесь на базу. Пусть к границе города пришлют всю исправную технику.

— Слушаюсь, — козырнул Рон.

— Вы жертвуете своими машинами, — улыбнулся Клей. — Довольно великодушный жест. Честно говоря, я не ожидал...

— Напрасно, — спокойно ответил Рой. — Я такой же солдат, как и они. Мы можем подождать следующего рейса, а раненые нет. Командир обязан заботиться о подчиненных. Солдаты не прощают равнодушия. В условиях Тасконы это немаловажно.

Получив команду от Троула, аланцы дружно двинулись к внешней стене сектора. Площадь и дорога быстро опустели. Горожане разбрелись либо по делам, либо по кабакам. Вид измученных, израненных солдат был никому не интересен.

Редкие прохожие, посмотрев пару секунд на колонну, шли дальше по своим делам. Впрочем, это вполне устраивало и аланцев. Быть посмешищем в глазах оливийцев им не хотелось.

Пока офицеры обсуждали сделку с тасконцами, Моррисон внимательно наблюдал за наемниками. Он еще не успел познакомиться с Храбровым и теперь с интересом его рассматривал. С виду ничего особенного: молодой человек двадцати трех — двадцати пяти лет, среднего роста, с длинными русыми волосами и прямым носом. Открытое, простое лицо, проницательный, уверенный взгляд.

Внешними физическими данными русич не выделялся, но в нем чувствовалась скрытая внутренняя сила. В бою он наверняка превращается в очень опасного противника — гибок, пластичен, подвижен. Полковник не мог не заметить, что все земляне прислушиваются к мнению Олеся. Таким же авторитетом пользовались только Аято и де Креньян. Земляне уважали ветеранов и доверяли им всецело.

Клей видел, как десантники подходили к Храброву и благодарили его за спасение. Русич явно выделялся из общей массы наемников. Моррисон направился к землянам, но его планы нарушила худенькая, стройная оливийка. Она подбежала к Храброву и бросилась ему на шею.

Их поцелуй длился несколько дольше, чем принято, но никто из варваров не обращал на это внимание. Значит, связь русича с это девушкой длится довольно долго. В планы полковника подобная красотка никак не вписывалась.

Однако, подойдя ближе, офицер понял, что волновался зря.

В соперничестве с Кроул у тасконки не было ни единого шанса. Слова Олеся лишь подтверждали предположения Клея. Вопрос в том, насколько сильны чувства землянина к высокородной аланке?

Поглаживая девушку по голове, Храбров негромко произнес:

— Прости, Веста, я не могу сегодня остаться. Нужно довести людей до базы, позаботиться о раненых. Да и ты сама знаешь, мы люди подневольные.

Оливийка не возражала. Прижавшись к груди возлюбленного, она с блаженным выражением лица утирала слезы счастья. Самое главное, что Олесь жив, а остальное не так уж важно.

Глядя на эту парочку, Моррисон невольно усмехнулся. Разобраться с двумя женщинами одновременно еще не удавалось ни одному мужчине. Оригинальностью поступков не блещут ни дикари, ни цивилизованные интеллектуалы.

Без всякого сомнения, русич побыстрее стремится попасть на космодром. Друзья наверняка сообщили Храброву о прилете Кроул. Он не виделся с девушкой больше трех лет. Неужели между посвященной и дикарем во время экспедиции была какая-то связь? Верилось с трудом.

Впрочем, Клей уже ничему не удивлялся. Он решил ускорить расставание, и, подойдя к наемникам, выкрикнул:

— Вы идете или нет? Последние бронетранспортеры уйдут без нас.

Олесь словно ждал реплики полковника. Попрощавшись с Вестой, русич вместе с товарищами быстро двинулся по улице. Упустить такой момент для знакомства аланец не мог:

— Я — полковник Клей Моррисон, — проговорил он. — Искренне восхищен вашим мужеством и смелостью во время сражения.

— В самом деле? — иронично вымолвил Храбров, внимательно глядя на аланца. — Олесь Храбров, сотник наемников. Признаюсь честно, у меня нет желания обсуждать эту тему. В битве за сектор Чистых я потерял почти половину своего отряда.

От пронизывающего насквозь взгляда землянина Клей невольно вздрогнул, по телу пробежали мурашки. Полковник вдруг понял, что затеял очень опасную игру. Этот человек никогда не простит предательства и подлости. Перейти ему дорогу равносильно самоубийству.

Но Моррисон был слишком упрям, он любил рисковать. Разговора явно не получалось, и аланец покинул наемников, отправившись догонять Возана. Клей решил понаблюдать за русичем издалека. Порой такой способ слежки самый безопасный и эффективный.

Эвакуация из Морсвила прошла успешно. Вездеходы и бронетранспортеры прибывали один за другим, и уже через два часа ни одного солдата в городе не осталось. Врачи и санитары оказывали помощь тяжелораненым. Различий между земляками и аланцами не делалось.

Удалось спасти даже Саттона, который пребывал в бессознательном состоянии последние десять часов. Радость от встречи десантников со своими друзьями трудно описать. Многих из них считали погибшими.

Люди обнимались, пожимали друг другу руки, хлопали товарищей по спине. Возан даже не пытался вмешиваться в эту вакханалию. О дисциплине на время стоило забыть. Изредка раздавались громкие крики в благодарность командующему и всей делегации. Рой не ошибся — моральное состояние армии значительно улучшилось.

В первые минуты после прибытия, Олесь не вспоминал о Кроул. Сотни аланцев выражали ему признательность за спасение. Кто-то из наемников принес бутылку с вином. Само собой парой глотков дело не ограничилось. В результате уже через полчаса русич был изрядно пьян — сказывалось длительное физическое и психологическое напряжение.

Итог переговоров мог оказаться и совсем иным. И тогда мало кто из этих людей уцелел бы. Не менее бурная радость царила и в лагере землян. Сейчас о тяжелых потерях никто не вспоминал. Лишь изредка какая-нибудь женщина, утирая слезу, уходила внутрь барака.

Теперь у нее не осталось надежд на возвращение возлюбленного, и она предпочитала переживать горе в одиночку.

Впрочем, таких несчастных было немного, связи наемников с тасконками, как правило, не отличались постоянством.

Еще издали, увидев Храброва, Аято, де Креньяна и Стюарта к ним навстречу бросился Дойл. Чернокожий гигант сильно прихрамывал, грудь перебинтована, на голове окровавленная повязка. В правой руке Мануто нес большой бочонок с пивом.

Друзья обнялись и пустили бочонок по кругу. Олесь явно не рассчитал свои силы. В голове все закружилось, зашумело. Он с трудом добрел до ближайшей палатки и рухнул на чью-то постель.

В общей суматохе на исчезновение русича никто не обратил внимания.

Спустя четыре часа, когда общее ликование закончилось, в лагерь землян пришел посыльный штаба. Он получил приказ советника Кроул вызвать на беседу сотника Храброва. Поначалу задание казалось ему легким, русича знал каждый аланец на базе.

Однако довольно скоро сержант понял, что ему придется изрядно попотеть. Все наемники были пьяны, и добиться от них полезной информации не представлялось возможным. Как назло, комната сотника оказалась пуста, хозяин отсутствовал здесь уже несколько дней. Совершенно отчаявшись, аланец постучал в соседнюю дверь.

Вскоре послышались отборные ругательства и шаги. На пороге стоял полуобнаженный мужчина. За его спиной, на кровати, посыльный сумел рассмотреть двух молодых оливиек. Широко раскинув руки, приоткрыв грудь, женщины спали.

— Какого дьявола? — грубо спросил Тино.

— Извините, — отступив на шаг назад, сказал сержант. — Я в отчаянии. Советник Кроул вызывает сотника Храброва. Но его нигде нет...

— Проклятье, — процедил сквозь зубы японец, и тотчас добавил, — подожди, я сейчас оденусь.

Пошатываясь, Аято с трудом пытался найти свои вещи. Всюду валялись детали женской одежды, и Тино, бурча что-то под нос, бесцеремонно разбрасывал их в разные стороны. Посыльный невольно усмехнулся, глядя на эту комичную сцену.

Наконец самурай нашел штаны и, кое-как застегнув пуговицы, двинулся к выходу.

— Пошли, я, кажется, догадываюсь, где он свалился, — вымолвил Аято.

С первой попытки обнаружить русича не удалось. На мгновение японец задумался. Он внимательно посмотрел на лагерь, на бараки, на ровные ряды палаток и шатров. Махнув рукой, Тино уверенно направился в восточную часть базы. Откинув полог, самурай весело рассмеялся:

— А вот и он...

Десантник заглянул через плечо наемника и увидел лежащего на животе Храброва. Тот спал мертвецким сном.

— Но ведь его не поднимешь и пушкой, — с сомнением произнес сержант.

— Ерунда, — возразил землянин. — Неси два ведра воды.

Через несколько минут, глядя на товарища со злорадной ухмылкой, Аято громко проговорил:

— Начнем?

Вместе с последним словом на Олеся обрушился поток холодной воды. Еще толком не понимая, что происходит, русич вскочил с постели. Озираясь по сторонам, он раздраженно вымолвил:

— Что за дурацкие шутки?

— Хватит спать, — заметил самурай. — Тебя вызывает советник Кроул. Нельзя заставлять долго ждать столь высокое начальство.

Постепенно Храбров приходил в себя. Он разглядел Тино и стоящего рядом с другом аланца. Все стало ясно.

— Передай советнику, что я буду через пятнадцать минут, — вымолвил русич.

Сержант лихо козырнул и вышел из палатки. Свое поручение он выполнил, хотя и не особенно понимал, зачем посвященной общаться с грязным пьяным варваром. Впрочем, это не его дело.

Между тем Олесь опрокинул на себя еще одно ведро с водой. Сознание понемногу прояснялось. Сказались четыре часа сна и резкий подъем.

— Тебе надо привести себя в порядок, — подсказал Тино.

— Я об этом не подумал, когда указывал время, — с горечью проговорил юноша.

Впрочем, как следует умыться и найти чистое обмундирование, не составило большого труда. Быстро расчесав взъерошенные волосы, Храбров побежал к гостинице. О том, что именно там расположилась Олис, русич узнал от Аято. Самурай был в курсе всех событий на базе.

Часовой у входа знал о визите наемника и, с интересом взглянув на землянина, произнес одну единственную фразу:

— Комната номер семь.

Олесь стремительно прошел по коридору и остановился перед пластиковой дверью. В голове еще немного шумело, мозги соображали не так быстро, стены слегка покачивались. Но вовсе не это удерживало Храброва. Русич боялся наткнуться на высокомерное надменное безразличие.

А вдруг Тино ошибся и выдал желаемое за действительное? Один раз Олесь уже обжегся в отношениях с Кроул. Повторять ошибку дважды не хотелось. И все-таки сделать шаг нужно. Храбров поднял руку и решительно постучал.

— Войдите, — послышался знакомый голос.

Дверь легко открылась. Олесь поднял глаза и не смог сдвинуться с места. Возле небольшой аккуратной кровати стояла самая красивая девушка, которую он только встречал в этом мире. Длинные распущенные волосы, большие глаза, ровный овал лица, и маленькие, пухлые губы. Господи, как они манили! Словно будя природные мужчине инстинкты, Олис одела очень тонкое, до колен платье. Оно подчеркивало все ее формы и открывало крепкие загорелые икры.

— Может, все-таки войдешь, — улыбнулась Кроул.

Придя в себя, юноша сделал шаг внутрь комнаты и плотно закрыл дверь.

— Даже не знаю, что и сказать, — выдохнул он. — За прошедшие три года ты стала еще прекраснее.

— В самом деле? — кокетливо спросила девушка.

Ответить Храбров не сумел. Русич буквально пожирал глазами аланку, не в состоянии отвести взгляда от ее фигуры, лица, губ. Надо признать, что и Олис растерялась не меньше. Она позвала землянина, но как объясниться с ним не знала.

Временами ей хотелось немедленно выгнать его, и не делать роковую ошибку. Но всякий раз Кроул отгоняла подобные мысли.

Трех лет сомнений ей вполне хватило. И сейчас аланка была готова на любое безумство.

— Я вызвала тебя, чтобы узнать подробности переговоров, — начала Олис и тотчас умолкла.

Ей самой не верилось, что она несет такую чепуху. Подойдя ближе к Олесю, девушка провела рукой по его небритой щеке. Возле уха виднелась свежая ссадина.

— А ты колючий, — мягко проговорила Кроул.

Трудно сказать, что ударило в голову Храброву, то ли не совсем прошедший хмель, то ли аромат сладких духов аланки. Он положил руку ей на талию и аккуратно прижал девушку к себе.

Их губы соединились в коротком несмелом поцелуе. Олесь чувствовал упругую грудь, вздрагивание тела Олис, ее частое сердцебиение. Кроул несколько поспешно отстранилась от наемника и еле слышно прошептала:

— Ты слишком торопишься.

Русич попытался снова обнять ее, но аланка отступила на шаг назад. Олис и так перешагнула допустимую черту. Одно дело мечты, и совсем другое — реальность. Теперь Кроул не сомневалась, что правильно поступила, прилетев на Таскону. Она действительно любит этого небритого дикаря. Даже Стоуну аланка не позволяла подобных вольностей.

Сказался характер Олис — девушка всегда была упряма, независима и самоуверенна. Никакие светские предрассудки ее больше удержать не могли. Решение принято. Противиться любви Кроул не хотела. И все же рассудок оказался сильнее эмоций.

— Не сейчас. Спешка ни к чему хорошему не приводит. Здесь слишком много посторонних глаз и ушей. Я должна быть уверена и в себе, и в тебе. Теперь мы рядом и сможем видеться чаще. Нам нужно объясниться в более спокойно обстановке, — произнесла аланка.

— Но ведь ты сегодня улетаешь, — с горечью вымолвил Олесь.

— Это не страшно. Я найду способ вернуться на Оливию. Вряд ли генерал Ролан посмеет мне отказать, — с улыбкой ответила Олис.

— Я не верю, что это происходит наяву, — покачав головой, сказал юноша. — Либо я пьян, либо до сих пор не проснулся. Ведь три года назад...

Девушка закрыла Храброву рот своей ладонью.

— Я сама не верю в происходящее. Три года назад мы были слишком молоды и наивны. Теперь многое изменилось. Кто мог знать, что наши чувства окажутся столь сильны...

— Я люблю тебя, — выдохнул русич.

Аланка печально улыбнулась. Сделать такое же признание она еще не готова. Лучше подождать, чем ошибиться. Стараясь избежать ответа, Кроул сменила тему разговора.

— У тебя ведь были женщины за это время? — спросила Олис.

Лгать не имело смысла, да и не подходящая была сейчас ситуация. В такие минуты никто и ничего не скрывает. Опустив глаза, Олесь довольно громко проговорил:

— Только Веста.

— Молоденькая оливийка из «Грехов и пороков»? — иронично вымолвила Кроул, догадывавшаяся об этой связи.

— Я не рассчитывал, что ты вернешься, — честно признался Храбров. — И тем более, так... А Веста? Она хорошая девушка, очень любит меня, и, к сожалению очень несчастна. Природа обделила ее, сделав наполовину гетерой. В результате, она не может иметь детей.

— Не будем больше о ней, — произнесла аланка.

Олис приблизилась к русичу и еще раз провела ладонью по его щеке.

— Тебе пора, — сказала девушка. — Больше здесь нельзя задерживаться. У охраны могут возникнуть подозрения. Неизвестно, что они предпримут.

— Хорошо, — кивнул головой землянин.

Храбров резко открыл дверь, бросил прощальный взгляд на аланку и вышел в коридор. Быстрым шагом проследовав мимо охранников, он не заметил стоящего чуть в отдалении Моррисона.

Глядя на раскрасневшееся, возбужденное лицо наемника, полковник злорадно усмехнулся. Пока все идет точно по плану. Кроул не смогла улететь, не встретившись с русичем. Большая ошибка с ее стороны. Судя по всему, советника и варвара связывает не просто дружба. Что ж, для интриги это дополнительный стимул.

 

* * *

Спустя семь часов с космодрома «Центральный» стартовал очередной транспорт. На его борту находились члены инспекционной комиссии и несколько тяжелораненых солдат.

Они нуждались в длительном стационарном лечении — природные условия Тасконы не способствовали выздоровлению.

Впрочем, Олис сейчас волновали совсем иные проблемы. Она окончательно запуталась в своих чувствах. Храбров уцелел в мясорубке в секторе Чистых.

И именно Кроул помогла ему спастись — неизвестно подписал бы командующий с морсвилцами договор без ее нажима.

За прошедшие три года землянин сильно возмужал. Перед ней стоял испытанный в боях воин, а не порывистый застенчивый юноша, каким она его помнила. Это еще больше манило и привлекало девушку. Но это же и пугало Олис. Она знала русича совсем другим. Аланку вновь терзали сомнения — сделать правильный выбор не так просто.

Она задумчиво бродила по кораблю, не замечая укоризненных взглядов Астина и ироничных ухмылок Моррисона. Девушка даже предположить не могла, что кто-то готовит ей западню, а Клей не терял даром времени. Он уже подготовил необходимую информацию для прессы, но с отправкой не спешил.

Пусть Олис поглубже увязнет в любовных отношениях с варваром. Таких скандалов великосветское общество Алана еще не знало. Моррисон был уверен — эта надменная напыщенная особа не сумеет выпутаться из подобной ситуации без серьезных последствий. Тем лучше! Посвященным тоже не все позволено...