Глава 5. ГЕНЕРАЛ ВАЙЛЕЙН

 

Олесь проснулся от легкого толчка в плечо. Открыв глаза, землянин увидел склонившегося над ним охранника. Колонист отступил на шаг назад и тихо сказал:

– Господин майор, вам ждут...

Храбров машинально взглянул на часы. Он проспал довольно долго. Утро уже в самом разгаре. Судя по всему, события развиваются так, как и предполагало правительство Маоры. В противном случае его разбудили бы гораздо раньше. Русич сел, застегнул китель, начал одевать обувь. В полутьме комнаты сделать это было не так‑то просто.

– Свет! – скомандовал компьютеру Олесь.

Однако в помещении абсолютно ничего не изменилось. Местная система на голосовые распоряжения не реагировала. Телохранитель едва заметно улыбнулся и отступил к стене. Легкое нажатие на кнопку и стены засветились гораздо ярче.

– Спасибо, – вымолви землянин, вставая. – Совсем, забыл, что я не на Алане.

Совет Бланка оказался очень кстати. Отдых помог восстановить силы. Храбров чувствовал себя превосходно. В теле ощущалась бодрость и свежесть, голова перестала болеть. Русич зашел в туалетную комнату, умылся, причесался, поправил одежду и последовал за маорцем.

В зале заседаний появился еще один человек. Офицер со шрамом на лице поднялся с кресла и представился:

– Генерал Сайтклив, исполняю обязанности командующего вооруженными силами.

– Майор Храбров, очень рад знакомству, – произнес Олесь.

По лицам офицеров землянин догадался, что они сегодня ночью спать не ложились. На карте, разложенной на столе, отчетливо виднелись красные и зеленые стрелки. Теперь Стоунтон Храбров обнаружил без труда. Судя по значкам и надписям, город находился в плотном кольце окружения. Русич сел напротив Корлейна. Брать инициативу в свои руки он не собирался. Раз колонисты позвали его, пусть сами начинают разговор. Подавшись чуть вперед, Сайтклив бесстрастно сообщил:

– Операция практически закончена. Штурмовики разгромлены и сдаются в плен. Мы взяли под контроль почти все побережье и порт. Сейчас нейтрализуются последние очаги сопротивления.

– Какова судьба Вайлейна? – спросил Олесь.

– Ему удалось бежать на быстроходном корабле, – тяжело вздохнув, ответил Бланк.

– И где он укрылся? – поинтересовался землянин.

Командующий молча указал на крошечный островок примерно в ста пятидесяти километрах от материка.

В душе Храброва зародились сомнения. Уж не хотят ли маорцы спрятать преступника от правосудия? До острова плыть не меньше пяти часов. Истребители вполне могли перехватить и утопить судно. Словно догадавшись о мыслях русича, Корлейн пояснил:

– Мы решили не уничтожать корабль в океане. Тогда доказать гибель генерала будет необычайно сложно. Нам бы не поверили ни вы, ни народ. Представители средств массовой информации должны увидеть Вайлейна живым или мертвым. На острове находится вилла бывшего командующего. Ее охраняют около трехсот солдат. Они фанатично преданы генералу. Схватка получится жестокой и кровопролитной. Сейчас идет подготовка к высадке десанта.

– Если позволите, я отправляюсь на место событий, – вымолвил Олесь.

– А вы неугомонны, – язвительно заметил Шей‑вил. – Пытаетесь отомстить Вайлейну?

– Почему бы и нет, – спокойно отреагировал землянин. – Вчера в бою за реакторную установку я потерял лучшего друга, погибли сотни моих соотечественников, в пламени войны сгорели десятки звездных судов и космических станций. Убийца должен заплатить по счетам.

– У меня нет возражений, – произнес Сайтклив. – Но вам придется поторопиться. Перелет до Стоунтона займет определенное время. Десантная группа ждать никого не станет.

– Благодарю за поддержку, – проговорил Храбров.

Спустя пять минут русич покинул здание правительства. Его снова сопровождал генерал Корлейн. Неотступно от Олеся следовали и маорцы‑телохранители. Не исключено, что сторонники бывшего диктатора снова попытаются совершить покушение.

Утро в Дантоне выдалось мрачным и дождливым. Серые, низкие тучи буквально висели над столицей. Сильный, пронизывающий ветер ударил в лицо. Холодная мелкая морось сыпалась сплошным потоком. Более отвратительную погоду трудно придумать. Офицеры быстро спустились по лестнице и сели в лимузин. Вскоре электромобили тронулись в путь.

Массивные металлические ворота плавно отъехали в сторону, открывая выезд в город. Теперь русич мог рассмотреть его более детально. Внешний вид Дантона производил тягостное, унылое впечатление. Одинаковые, стандартные коробки зданий, четкая прямолинейность улиц, по довольно узкой четырехполосной магистрали двигались угловатые невзрачные машины грязно серого цвета. «Аскетизм во всем!» – вот основной закон жизни колонистов.

Прохожих на улицах практически не было. Кутаясь в плащи и пальто, быстро, целеустремленно люди шли в определенном направлении. Неожиданно Храбров заметил на тротуаре группу женщин. Их одежда поразила землянина. Длинные, до пят платья, сверху мышиного цвета теплый жакет, на голове платок, завязанный так, что из‑под него видны только глаза. Даже кисти рук спрятаны в рукава. Олесь невольно посмотрел на генерала. Маорец понял русича без слов.

– У нас очень жесткие правила, – пояснил Корлейн. – Женщинам запрещено выходить из дома в одиночку. Они обязаны заниматься домашним хозяйством. Некоторые из них работают в поле и на фабриках, но только там, где нет мужчин. Показать свое лицо – тяжкий грех. Нация должна думать о процветании страны, а не о похоти. Браки заключаются по договоренности отцов семейств.

Храбров был потрясен. В развитой, цивилизованной стране действовали дикие варварские законы. Полная дискриминация женщин. Маорки оказались лишены банальных человеческих прав. Это не укладывалось в голове. Сразу вспомнилась абсолютная свобода нравов на Алане. Как же странно и причудливо распорядилась история. Одна колония Тасконы напоминала бордель, другая – тюрьму. Общество формирует мораль. Нравственные нормы жителей претерпели за два века довольно существенные изменения. Теперь понятно, почему офицеры так странно реагировали на присутствие Кронг и десантниц. Они впервые увидели красивые женские лица.

– Неужели у вас не встречаются... – землянин с трудом подбирал нужное слово, –...отклонения.

– Вы говорите о прелюбодеях? – уточнил генерал.

– Да, – кивнул головой Олесь. – Чувства иногда переполняют человека.

– Пути мужчин и женщин очень редко пересекаются, – заметил Корлейн. – Отцы видят лицо дочери только при рождении. Тем не менее, инциденты иногда случаются. Преступники подвергаются всеобщему осуждению, их сурово наказывают. Впрочем, мы стараемся не раздувать истерию.

– Если не секрет, что ждет влюбленную пару?

– Смертная казнь, – с равнодушным видом произнес генерал. – Они позор для семьи и общества. Специальный комитет тщательно следит за нравственностью нации. Среди высокопоставленных чиновников периодически появляются люди, желающие воспользоваться своим служебным положением. Насколько я понимаю, в Союзе планет действуют другие законы?

– Абсолютно, – ответил Храбров. – Женщины имеют равные права с мужчинами. Они руководят заводами, командуют дивизиями и звездными крейсерами, входят в состав Совета. Об интимной части вопроса, боюсь даже заикаться. Ограничений практически нет...

– А как же на этот разврат смотрит церковь? – изумленно выдохнул маорец.

– Осуждает, – проговорил землянин. – Но каждый человек волен поступать так, как считает нужным. Мир сложен и многообразен. Государство старается не вмешиваться в личную жизнь граждан.

– Работать вместе нам будет сложно, – задумчиво сказал Корлейн. – Слишком много различий. Психологию и мораль быстро не изменишь. Ортодоксальные секты объявят войну отступникам.

– Мы не собираемся разрушать устои маорского общества, – возразил Олесь.

– Это неизбежно, – грустно улыбнулся генерал. – Я – яркий тому пример. В моем сознании произошла настоящая революция. А теперь подумайте о людях, которых отправят на учебу на Алан и Таскону. Они вернутся другими. Вирус свободы поразит страну в кратчайшие сроки. Подобные процессы протекают очень болезненно. Маору ждут серьезные потрясения.

– Двухсотлетняя изоляция не проходит бесследно, – вымолвил русич.

– Наверное, – согласился начальник оперативного штаба.

На несколько минут в салоне электромобиля воцарилась тишина.

Храбров продолжал рассматривать редких прохожих. Серьезные, сосредоточенные лица, серые плащи, одинаковые черные зонты, учащенная походка. Эти люди наверняка спешили по делам. Ни одного праздно гуляющего колониста землянин не заметил.

Лимузины ехали по центральной улице, но нигде не видно ни роскошных магазинов, ни светящихся вывесок, ни голографических рекламных объявлений. Богатство и роскошь чужды местным жителям. Главное для маорца – не выделяться из толпы. В противном случае неприятностей не избежать. Закон суров и безжалостен.

В глубине души каждого колониста спрятан страх. В тоталитарных государствах великолепно развита система слежки и доносов. Карающий механизм не дает сбоев. Человек всего лишь винтик гигантской машины. Здесь нет ни безработных, ни рантье. Пожалуй, только служители культа освобождены от тяжелого каждодневного труда. Интересно, на Маоре есть праздники?

Признаться честно, Олесь не представлял, как колонисты радуются и веселятся. Мужчины либо в военных мундирах, либо в строгих, пошитых по единому образцу, костюмах, женщины в одеждах, под которыми не видно ни лица, ни фигуры. Нонсенс! Смех противоестественен в такой ситуации. Скучное, мрачное, озлобленное общество. Корлейн прав – сломать сложившийся веками уклад жизни необычайно сложно. Крови на Маоре прольется еще немало.

Между тем, машины въехали на широкую площадь. В самом центре ее возвышалась удивительная по размерам и мастерству исполнения скульптурная группа. Четыре человека в бронежилетах, защитных шлемах с лазерными карабинами в руках вели бой. У их ног лежал раненый мужчина. Бедняга пытался подняться на локтях, чтобы помочь товарищам.

Над солдатом склонилась женщина. Лицо открыто, волосы распущены, на поясе комбинезона бластер. Она была настоящей красавицей. Зодчим удалось великолепно передать напряжение момента. В позах людей – решимость, смелость, готовность к самопожертвованию, во взгляде санитарки – боль и сострадание. Увидеть подобные произведения искусств в Дантоне русич не ожидал. Скульптура явно не вписывалась в однообразный, безликий пейзаж столицы.

– Памятник защитникам Маоры, погибшим в борьбе за независимость, – словно читая мысли Храброва, произнес генерал. – Установлен к десятилетию победы. Сохранилась даже голографическая запись открытия. Война длилась два с половиной месяца. Суммарные потери обеих сторон составили около восьми миллионов человек. Замершие тела убитых тасконцев до сих пор находят во льдах. Часть разрушенных городов мы так и не восстановили.

– Я знаю историю, – сказал землянин. – Когда отдел планировал операцию по вторжению, пришлось покопаться в летописях. Метрополия несколько переоценила свои силы. Никто не принял в расчет самоотверженность колонистов. В этой скульптуре меня поразила...

– Женщина, – догадался офицер. – Она восхитительна. После принятия строгих нравственных законов тысячи людей приходили на площадь, чтобы полюбоваться на нее. Единственная маорка планеты с открытым лицом. Вы не представляете, какие споры периодически вспыхивают в правительстве по данному вопросу. Религиозные ортодоксальные деятели не раз предлагали разрушить скульптуру. Лет пятьдесят назад на голову статуи повязали платок. Убогое зрелище. В конце концов, ограничились усиленным полицейским постом на площади. Он не дает праздным зевакам долго глазеть на женщину. В основном этим страдают мальчишки‑подростки.

– А как же фильм о церемонии открытия? – уточнил Олесь.

– Категорически запрещен к показу, – ответил Корлейн. – В те далекие времена многие современные каноны не соблюдались. Посеять сомнения в душах так легко.

Вскоре лимузины покинули город. До космодрома

осталось километров двадцать. Машин на шоссе практически не было. Война отложила свой отпечаток на жизнь людей. Маорцы находились либо на работе, либо дома. В зону боевых действий простых колонистов армейские посты не пропускали. Минут через десять на горизонте показались первые ангары. Даже сквозь густую серую пелену русич заметил взлетающий десантный бот. Практически сразу с площадки поднялась вторая машина.

Электромобили медленно въехали на территории: космодрома. За ночь он сильно преобразился. Возле во рот, складов, башен командного центра дежурили пехотинцы Союза. Тут же располагались и маорские подразделения. Солдаты с некоторой опаской посматривали друг на друга. Объект имел очень важное стратегическое значение. По сути дела – это ключ к столице страны.

Лимузины остановились возле ангара, в котором накануне велись переговоры. Русич вышел из машины и осмотрелся вокруг. Его бот находился метрах в пятидесяти от здания. В переброске воинских частей на планету он не участвовал.

К Храброву тотчас подбежала высокая смуглолицая женщина лет тридцати пяти.

– Господин майор, тридцать восьмой десантный полк производит высадку на Маору. Командир полка майор Метвил. Мне приказано выполнять все ваши требования.

Даже бронежилет не мог скрыть высокую грудь аланки. Изящная длинная шея, прямой правильный нос, чуть припухшие губы, на щеках легкий румянец, темные волосы собраны в пучок на затылке и спрятаны под кепи. Землянин невольно обернулся к генералу.

– Вы словно издеваетесь, – вымолвил начальник штаба, качая головой.

– Прошу прощения, – произнес Олесь. – Такова реальность нашей армии. Я предупреждал...

– В таком случае, примите соответствующие меры предосторожности, – проговорил Корлейн. – В каждом мужчине скрывается зверь. Взгляните хотя бы на моих телохранителей. Они глаз не сводят с офицера. А что будет в городе? Конфликтов с обезумевшими фанатиками не избежать.

– Пожалуй... – согласился с генералом русич.

Храбров отвел Метвил в сторону и тихо спросил:

– Сколько женщин у вас в полку?

– Триста двенадцать человек, включая меня, – четко отрапортовала аланка.

– Много... – задумчиво сказал землянин. – Слушайте меня внимательно, майор. Выход за пределы космодрома всем десантникам категорически запрещен. Немедленно свяжитесь с «Мастером». Передайте полковнику Оуну, чтобы женщин на планету больше не посылали. В составе новой делегации их тоже быть не должно. С первыми же ботами отправьте девушек назад на корабли.

– Это дискриминация, – возразила Метвил.

– Именно так, – подтвердил Олесь. – На Маоре женщины полностью лишены гражданских прав. Они закрывают лицо платками и выходят из дома только в сопровождении мужчин. Ваш внешний вид шокирует колонистов. За подобные проступки местных жительниц приговаривают к смертной казни. Хотите, чтобы какой‑нибудь религиозный фанатик вонзил нож в горло вашей подчиненной?

– Мерзавец дорого заплатит за убийство, – надменно произнесла аланка.

– Не сомневаюсь, – вымолвил русич. – Затем мы устроим драку на космодроме. Зальем кровью посадочную площадку. Пусть знают чего стоят наши представительницы прекрасного пола! Подумаешь, еще пара тысяч семей лишится близких. Зато честь отстояли.

– Извините, – смущенно проговорила Метвил. – Эмоции....

– Выполняйте приказ, майор, – жестко произнес Храбров.

– Слушаюсь! – отчеканила командир полка.

Не теряя времени, аланка побежала к пункту связи. На транспортных судах сейчас идет погрузка личного состава. Необходимо срочно провести переформирование подразделений. Землянин неторопливо двинулся к генералу.

Маорец ждал Олеся возле бота.

– К вечеру здесь не останется ни одной женщины, – сообщил русич.

– Жаль... – грустно улыбнулся Корлейн. – Я начал к ним привыкать.

Машина плавно оторвалась от поверхности, быстро набрала высоту и, совершив разворот, полетела на юго‑запад. К ней тут же присоединились четыре флайера. Пилот уверенно вел бот по указанному маршруту. Диспетчеры направили группу по специальному коридору. Небо постепенно прояснялось.

Спустя два часа машины достигли экваториальной линии планеты. Внизу раскинулись бескрайние сельскохозяйственные поля. Это единственная зона на Маоре с благоприятным климатом. Она дает стране восемьдесят процентов продовольствия. К сожалению, ее размеры невелики.

Как и следовало ожидать, операция по аресту бывшего командующего уже началась. Группа миновала Стоунтон и полетела над океаном. Олесь сразу заметил крупную эскадру кораблей. Суда быстро плыли к небольшому острову.

– Мы взяли резиденцию Вайлейна в плотное кольцо, – пояснил генерал. – Велика вероятность, что в последний момент он попытается укрыться на подводной лодке. У нас есть субмарины, способные находиться в автономном режиме по сорок – пятьдесят декад. Если такой корабль заляжет на дно, его никто не найдет.

– Идем на снижение! – громко скомандовал пилот. Бот мягко приземлился на песчаный берег, метрах в

двадцати от воды. Медленно опустился на поверхность внешний люк. Офицеры вышли из машины и зашагали вверх по пологому склону. Бывший диктатор выбрал себе отличное место для виллы. Густая зеленая трава, пышная растительность, приятный теплый климат. Высокие стройные деревья устремили свои кроны к крошечному белому шару, сверкающему на синем небосклоне. С ветки на ветку перелетали испуганные человеком птицы. Издалека доносилась частая стрельба. Бой был в самом разгаре. Неожиданно из кустов появился солдат в камуфляжной форме. Держа автомат наготове, парень смотрел то на маорца, то на землянина.

– Господин генерал, дальше нельзя, – наконец проговорил парашютист. – Зачистка местности еще продолжается. Очень много мин‑ловушек. Мятежники дерутся отчаянно...

– Где штаб? – спокойно спросил Корлейн.

– В трехстах метрах на северо‑запад, – вымолвил колонист.

Генерал уверенно двинулся в указанном направлении. Надо отдать должное маорцу, он действовал достаточно смело. Риск попасть в засаду был очень велик. Да и кто знает, что на уме у парашютистов. Одно дело воевать с захватчиками, и совсем другое – с соотечественниками. Можно запросто получить очередь в спину.

Тем не менее, Корлейн ни разу не струсил и не проявил малодушие. Генерал быстро шел по едва заметной тропе, внимательно смотря под ноги. Олесь следовал чуть сзади. Возле развесистого куста с широкими вытянутыми листьями, маорец остановился.

– Что случилось? – поинтересовался русич.

Офицер молчаливо кивнул в сторону. Только сейчас Храбров увидел лежащего в траве человека. Шлем с темным забралом, форма цвета мокрого песка, легкий бронежилет, в правой руке зажат автоматный магазин. В лучах Сириуса на земле поблескивала россыпь гильз. На боку отчетливо видны ожоги от лазерных лучей. Судя по всему, солдата убили в тот момент, когда он перезаряжал оружие.

– Личная охрана Вайлейна, – произнес Корлейн. – В нее отбирались наиболее подготовленные военнослужащие. Элита армии. Они проходили специальный курс обучения. Могут действовать небольшими группами, а могут и в одиночку. Краса и гордость Маоры. Сегодня история этого подразделения закончится. Нам никого из них не удастся взять в плен. Жаль...

– Фанатики? – уточнил Олесь.

– Да, – генерал утвердительно кивнул головой. – Психологическая обработка и тест на преданность. Случайные люди в охрану командующего не попадали. Очень тщательная проверка.

Впереди послышались громкие надрывные звуки. Раздвинув ветви зарослей, офицеры оказались на огромной идеально ровной поляне. Ее в качестве посадочной площадки использовали два десятка ботов.

Машины колонистов значительно отличались от аланских. Более вытянутый корпус, нижние подкрылки, заднее расположение двигателей, боковые десантные люки. Летательный аппарат обладал неплохой маневренностью и защитой, но не был герметичен, а потому применялся только на малых высотах. Космос для него недоступен. Боты звездного флота являлись многоцелевыми машинами.

На поляне царила ужасная суматоха. Санитары постоянно выносили из леса раненых парашютистов. Тут же, врачи развернули полевой госпиталь. Операции проводились в небольших конусообразных шатрах. Грохот стрельбы перемешивался с криками сержантов, стонами и воплями солдат, ревом приземляющихся летательных аппаратов. Подкрепление прибывало на остров постоянно. Десантные части несли тяжелые потери.

Мгновенно оценив ситуацию, Корлейн направился к группе офицеров. Заметив начальника оперативного штаба, маорцы тотчас вытянулись в струну. Светловолосый, среднего роста полковник с массивным тяжелым подбородком, говорившим о твердости его характера, выступил навстречу начальнику и громко отрапортовал:

– Господин генерал, одиннадцатая парашютная бригада атакует хорошо оборудованный укрепленный пункт мятежников. Постепенно противник оттесняется к центральному зданию.

– А мне кажется, что вы топчетесь на месте, – раздраженно сказал Корлейн. – Прошло уже больше часа с момента высадки. Местность не зачищена, разминирование не проведено, изменники не уничтожены. Преступная медлительность. Правительство страны ждет результатов.

– Мы наткнулись на упорное сопротивление отлично вооруженного и подготовленного врага, – попытался оправдаться колонист. – У него имелись даже скорострельные лазерные орудия. Три машины были сбиты еще в воздухе. Пришлось вызывать истребители. Мятежники отчаянно дерутся за каждый метр острова. Наши потери исчисляются сотнями погибших и раненных.

– И, тем не менее, я требую более решительных действий, – проговорил генерал. – Штурм виллы начинайте немедленно. Используйте все резервы. Даю вам тридцать минут для выполнения поставленной задачи.

– Слушаюсь, – произнес полковник, отходя к своим подчиненным.

Большого восторга от полученного приказа он не испытывал, но возражать не посмел. В условиях боевых действий это грозило смертной казнью. Причем, начальник штаба привел бы приговор в исполнение здесь же, собственноручно. Другого способа поддержать дисциплину не существовало. Офицер решил не искушать судьбу. Только что прилетевшие роты отправились к месту сражения. Возглавил операцию лично командир бригады. От высокого начальства лучше держаться подальше.

Русич повернулся к Корлейну и тихо.заметил:

– Круто вы с ним обошлись. Не боитесь, что полковник переметнется на сторону Вайлейна?

– Боюсь, – честно признался маорец. – Потому и говорил столь жестко. Я должен продемонстрировать парашютистам свою силу. Стоит мне проявить слабость, и солдаты сразу начнут сомневаться. А бывший командующий предоставленного шанса не упустит. Командир бригады не очень‑то хочет оказаться на скамье подсудимых. Теперь он в лепешку разобьется, но здание возьмет.

– Великолепный психологический ход, – одобрительно вымолвил Храбров.

– Мы не такие дикари, как кажется сначала, – сказал генерал. – Я закончил два факультета университета, долгое время работал над социальными проблемами в обществе. С маорской спецификой, конечно. Затем военная академия и оперативный штаб. Неплохая карьера для выходца из простой рабочей семьи. Связи и деньги у нас мало что значат. Судьба ведь и вам благоволит, не правда ли?

– О, да! – иронично усмехнулся Олесь. – Родился и вырос на Земле. Был ранен во время сражения со свеями и похищен группой аланских ученых. Так называемая программа «Воскрешение». Из меня сделали наемника. Три года воевал с мутантами на Оливии. Удалось бежать. Долго скитался по Тасконе, пока не попал в подземный мир. Направили в разведывательную школу. Участвовал в экспедиции на Акву и штурме бункера Великого Координатора, командовал звездной эскадрой в битве с горгами. Теперь вот довелось побывать на Маоре.

Некоторые детали биографии русич конечно пропустил. Он и так раскрыл немало секретов. Корлейн невольно остановился и внимательно посмотрел на Храброва.

– Не верите, что я варвар с далекой планеты? – спросил Олесь.

– Дело не в этом, – генерал отрицательно покачал головой. – Меня интересует, как аланцы адаптировали наемников к новым условиям. Мозг человека очень хрупок и ненадежен. Вы должны были сойти с ума. Слишком большой поток информации...

– Нас вытаскивали в состоянии клинической смерти, – ответил русич. – Ученые внедрялись в сознание и поднимали интеллектуальный уровень дикарей. При этом индивидуальность бойцов сохранялась. Аланцы и тасконцы в данной области достигли фантастических успехов.

– Довольно сложная процедура, – проговорил маорец. – Зачем она понадобилась?

– Зачем? – Храбров повторил вопрос. – В качестве примера я предлагаю вспомнить события вчерашнего дня. Реакторную установку северного полюса захватывали мутанты с Оливии, Унимы и Аскании. На Южный полюс командование флота отправило землян. Мы – профессионалы.

– Раса воинов без дешевых моральных принципов, – догадался офицер.

– В некотором роде вы правы, – согласился Олесь. – Старые нации нуждаются в притоке свежей крови.

– Однако майор Храбров не вписывается в данную схему, – возразил Корлейн. – Ограниченный, туповатый наемник вряд ли поднялся бы так высоко по служебной лестнице. Если дикарю доверили оборону звездной системы, значит, он обладает большим авторитетом в правительстве. Не обошлось и без влиятельных покровителей. Одних заслуг на военном поприще мало...

– Сразу чувствуется опытный интриган, – рассмеялся русич. – Признаюсь честно, мне очень повезло. Первым партиям пленников аланцы поднимали интеллект до предельной величины. Затем программу откорректировали. По странному стечению обстоятельств судьба забрасывала меня в самые горячие точки.

– Именно об этом я и говорю, – произнес генерал. – Вы постоянно на виду...

Маорец хотел продолжить реплику, но поблизости раздалось несколько мощных взрывов. Офицеры едва удержались на ногах. С головы Корлейна слетела фуражка. Послышалась частая автоматная стрельба, замелькали лазерные лучи. Мимо пробежал взвод парашютистов. Бой шел рядом с поляной. Пули то и дело стучали по броне ботов. Санитары вынесли из леса двух раненых солдат.

– Что случилось? – спросил генерал у врача.

– Мятежники воспользовались подземным ходом, пояснил капитан. Они выбрались на поверхность метрах в сорока от машин. К счастью, охрана заметила их вовремя. Сейчас противник окружен.

Короткая схватка подходила к концу. Стрельба слышалась все реже и реже. Попытка прорыва была успешно предотвращена. Начальник штаба неторопливо двинулся к пункту связи. Молодой парень с нашивками лейтенанта тотчас вскочил и лихо козырнул:

– Как дела возле виллы? – поинтересовался Корлейн.

– Передовая рота штурмует первый этаж здания, – отчеканил офицер.

– Так то лучше, – вымолвил генерал, направляясь к только что приземлившейся машине.

Начальник оперативного штаба решил лично проконтролировать арест Вайлейна. На этот раз он не стал рисковать и взял с собой отряд сопровождения. Одному богу известно, сколько здесь подземных ходов. Враг агонизирует и способен на любые авантюрные действия.

Практически сразу парашютисты наткнулись на место недавнего боя. Глубокие воронки от взрывов, осыпавшаяся листва, сломанное дерево, смятая тяжелыми ботинками трава. На земле в разных позах лежали трупы в камуфляжной и светло‑коричневой форме. Похоронные команды не успевали убирать мертвые тела. Справа отчетливо виднелся вход в тоннель. Возле него с лазерными карабинами наизготовку расположились три солдата. Остальные парашютисты тщательно прочесывали близлежащую местность.

С равнодушным видом Корлейн шел к вилле диктатора. На первый взгляд гибель соотечественников его совершенно не волновала. Но глубоко ошибался тот, кто так думал. Закушенная нижняя губа, пульсирующая жилка на шее, слегка дергающийся левый глаз. Сердце генерала обливалось кровью от боли и страданий. Скольких прекрасных молодых людей сегодня не досчитается страна. И самое обидное, что маорцы убивают друг друга. Будь проклят Вайлейн! Именно он спровоцировал эту бойню. В душе офицера нарастал гнев. Мерзавец должен ответить за свои преступления.

Отряд двигался довольно быстро. Ошибиться Корлейн не боялся. Стрельба слышалась очень отчетливо. То и дело на пути попадались трупы солдат. Мятежники действительно дрались за каждый метр острова. Они умело использовали окружающий ландшафт. Снайперы прятались в кронах деревьев, густых кустарниках, в ложбинах и ямах. Обнаружить их своевременно было необычайно сложно. Бригада несла тяжелые потери. За каждого уничтоженного бунтовщика парашютисты платили двумя‑тремя жизнями.

Крепко сжав кулаки, генерал стремительно поднимался по крутому склону холма. В просвете между ветвями показалось бледно‑голубое здание виллы. Вскоре офицеры вышли на ровно подстриженную поляну. До резиденции бывшего командующего осталось около полукилометра. Великолепно простреливаемое открытое пространство. Вайлейн все предусмотрел. На специальных площадках стояли спаренные лазерные орудия, в промежутках – бетонные доты и пулеметные вышки:

– Бог мой! – негромко произнес начальник штаба. – Это же настоящая крепость. Как ему удалось ее построить? Армейское вооружение в частном владении! Невероятно!

– Воровство и коррупция существуют в любом обществе, – заметил Олесь.

– Пожалуй, – согласился маорец. – Но мы обязательно выясним, кто причастен к хищениям.

Теперь стало понятно, почему парашютисты не сумели высадиться непосредственно у резиденции диктатора. Их встретил плотный огонь зенитных пушек. Потеряв три бота, полковник приказал десантироваться в лесу. Впрочем, и хозяин виллы не мог все предвидеть. Авиация поработала здесь на славу. Перевернутые спарки, огромные дыры в бетонных укреплениях, опрокинутые вышки. От взрывов пострадало и здание. Выбитые окна, изуродованная терраса, проломы в стенах.

Надо отдать должное Вайлейну, он обладал хорошим вкусом. Его резиденция явно не вписывалась в строгие, аскетические маорские каноны. Трехэтажное строение с белоснежной крышей, изящными балкончиками и колоннадой по периметру. Русич украдкой посмотрел на Корлейна. Генерал думал о том же. По сути дела руководитель государства, поборник морали и нравственности вел двойную жизнь.

Уже издали Храбров заметил командира бригады. Активно размахивая руками, полковник отдавал последние распоряжения. Операция близилась к завершению. Бой шел уже внутри дома. В поисках раненных по полю бродили санитары. Из густой травы доносились слабые стоны солдат. Некоторые парашютисты сами перевязывали себя и товарищей.

– Я вижу, сопротивление противника сломлено, – вымолвил начальник штаба, подходя к офицерам.

– Так точно, – проговорил командир бригады. – Мы взяли под контроль первый этаж.

– Отлично, – Корлейн похвалил полковника. – Ваша исполнительность будет отмечена. Эта победа не принесет нам славы, но она была необходима. Маора вступает в новый период своей истории.

Генерал неторопливо зашагал к зданию. Землянину ничего не оставалось, как последовать за ним. Выглядеть трусом в глазах колонистов Олесь не хотел. Шальные пули неприятно свистели над головой. С дребезжащим звоном разбилось стекло в окне третьего этажа.

– Осторожно! – выкрикнул командир бригады. – На чердаке засели снайперы.

Словно в подтверждение, один из десантников покачнулся, схватился за плечо и рухнул на землю. Пулеметы тотчас ударили по крыше. Корлейн демонстрировал абсолютное презрение к смерти. Он даже не пытался прятаться. Спустя пять минут отряд достиг виллы. На каменных ступенях лежали мертвые парашютисты. Возле выбитой двери, привалившись спиной к стене, с широко раскрытыми от удивления глазами сидел парень из охраны Вайлейна. Грудь бедняги была изрешечена осколками. На мраморном полу расплылась огромная лужа крови.

В доме слышалась интенсивная стрельба, мелькали лазерные лучи, изредка доносились взрывы гранат. Штурмовые подразделения скопились возле двух лестниц, ведущих наверх. В просторной гостиной, бывшей некогда гордостью резиденции, царил ужасный беспорядок. Перевернутая мебель, осколки разбитой посуды, разорванные в клочья ковры, россыпи гильз, брошенное оружие. В какой‑то момент сражения дело дошло до рукопашной схватки. Убитые солдаты лежали один на другом.

– Одрин, может, хватит крови? – громко выкрикнул генерал.

После небольшой паузы раздался голос бывшего командующего:

– Если не ошибаюсь, Брин Корлейн, собственной персоной?

– Ты не ошибаешься, – вымолвил начальник штаба. – Пора прекратить это безумие. К чему бессмысленные жертвы? Подумай, сколько матерей сегодня лишились сыновей. Мятеж подавлен. Страна находится под контролем правительства. Не усугубляй свое и без того сложное положение.

Последние слова офицера утонули в грохоте стрельбы. Парашютисты предприняли очередную попытку прорыва на второй этаж. Их встретил шквальный огонь противника. Отчаянно ругаясь, солдаты спустили вниз двух раненых товарищей. Один был без сознания, второй тихо стонал. Очередь, выпущенная из автомата, перебила бедняге ноги.

– Останови штурм, и давай обсудим ситуацию, – произнес бывший командующий.

– Хорошо, – согласился Корлейн. – Надеюсь, и ты не предпримешь никаких действий.

– Обещаю, – заверил генерала Вайлейн. – Бежать мне все равно некуда.

– Отступите на первый этаж! – приказал начальник штаба десантникам.

Быстро покинув лестницы, солдаты заняли исходную позицию в гостиной. Люди нуждались в небольшой передышке. Кто‑то пил воды из фляги, кто‑то перезаряжал оружие, кто‑то бинтовал легкие повреждения. Раненных санитары оттащили подальше от места боя. Вряд ли переговоры закончатся успешно. Враг не собирается сдаваться в плен. А, значит, скоро вновь придется идти в атаку.

Через запасной вход в здание проникла еще одна группа парашютистов. Командир бригады постоянно направлял к вилле свежие силы. Стрельба стихла. В помещениях резиденции воцарилась удивительная тишина. Лишь хруст стекла под ногами нарушал эту идиллию.

Корлейн с интересом разглядывал висящие на стенах картины. Такие полотна в музеях Дантона давно не выставлялись. Натюрморты и морские пейзажи соседствовали с портретами полуобнаженных женщин. Красивые улыбающиеся лица, точеные фигуры, декольтированные платья. Обладание подобным произведением искусства грозило владельцу длительным тюремным заключением. В истории Маоры был период, когда религиозные фанатики безжалостно разбивали скульптуры, а древние бесценные картины сжигали на площадях.

– Ты неплохо здесь устроился, – заметил генерал. – А как же моральные устои общества?

– Плевать я на них хотел, – откликнулся бывший диктатор. – Мне надоело ханжество и ложь. Природу не обманешь. Женщина создана для того, чтобы ею обладать. Заставив маорок носить дурацкие балахоны и платки, мы лишили себя удовольствия наслаждаться красотой. Жизнь человеку дана только одна. Прозябать в сером и холодном Дантоне глупо и смешно. Судьба предоставила мне шанс, и я им воспользовался.

– Как тебе удалось отстроить такую виллу? – спросил начальник штаба.

– Брин, ты так ничего и не понял, – рассмеялся Вайлейн. – Она существовала всегда. Руководители государства передавали ее друг другу втайне от остальных членов правительства. Посторонние сюда не допускались. Преданная охрана хранила молчание. Даже патрульные истребители не летали над островом. Все знали, что резиденция есть, но никто не представлял, как выглядит это сооружение. Коррупция и фальшь насквозь пронизывают властные структуры Маоры. Мне не составило труда украсть и привезти сюда лазерные орудия. У любой махинации есть своя цена. Обманывать идеалистов легко и приятно.

– Чувствую, судебный процесс будет долгим, – произнес Корлейн.

– Хочешь арестовать меня и сделать главным преступником? – проговорил бывший командующий.

– Как получится, – ответил генерал. – Живого или мертвого главу государства должны увидеть представители средств массовой информации. Они уже оповещены. Как только операция закончится, журналистов доставят на остров. Им есть на что взглянуть. Человек, толкнувший страну в бездну войны, жил в роскоши, нарушая все нравственные каноны.

– Неплохо придумано, – похвалил Вайлейн. – Подобные факты способны выбить почву из‑под религиозных апологетов. Капитуляция перед Союзом сразу отойдет на второй план. А в какое шоу превратится допрос обвиняемого! Брин, а ведь я нужен тебе живым.

– Не тешь себя напрасными иллюзиями, – возразил начальник штаба.

– Тогда почему вы не разбомбили виллу? – вымолвил диктатор. – Гораздо проще и надежнее. Сколько солдат напрасно погибло. Хотя... Я кажется, догадался. Должна быть стопроцентная уверенность в моей смерти. Скажи честно, майор‑землянин здесь?

– С чего ты взял? – бесстрастно спросил Корлейн.

– Неважно, ответь на мой вопрос, – настойчиво произнес командующий.

– Да, – выкрикнул Храбров. – Я в здании. Мы поменялись местами, генерал.

– Что, верно, то верно, – проговорил Вайлейн. – Удача переменчивая женщина. Теперь многое стало понятно. Надо было сразу прикончить всех членов делегации. Досадная ошибка. События развивались бы совсем иначе. Ведь чувствовал, что это именно ты...

– Зато предатель выдал план вторжения, – вымолвил русич.

– Догадлив, – иронично сказал маорец. – Но вам его никогда не найти.

– Время рассудит, – произнес Олесь. – Служба контрразведки умеет работать.

На несколько секунд диктатор замолчал. Он пытался оценить ситуацию. Его охрана продержится еще от силы четверть часа. Арест неизбежен. Парашютисты попытаются захватить бывшего командующего в плен. Но даже смерть Вайлейна не спасет воинов Тьмы на Алане и Тасконе. Ученые Союза умеют извлекать информацию из мертвого мозга.

– Брин, мы прекращаем сопротивление, – устало проговорил Вайлейн. – Я не могу рисковать. Выбор сделан. Каждому свое. Мне не о чем жалеть. До встречи в аду!

На верхних этажах раздались редкие выстрелы. Солдаты удивленно смотрели друг на друга. Никто не понимал, что происходит в здании. Лестницы по‑прежнему были пусты. Охрана виллы словно исчезла. Наступила пугающая, зловещая тишина. Корлейн жестом руки показал десантникам, что надо идти на штурм.

Маорцы медленно, осторожно поднимались по ступеням. Вот‑вот противник откроет огонь. На полу лежат мертвые парашютисты, погибшие в предыдущей атаке. Перепрыгнув через трупы, солдаты ворвались в помещения второго яруса дома. Мятежники действительно сопротивления не оказывали. В считанные минуты десантники взяли под контроль все здание. Сняв защитный шлем, к начальнику оперативного штаба приблизился высокий светловолосый капитан.

– Господин генерал, операция по ликвидации изменников завершена, – доложил офицер.

– А где Вайлейн и его люди? – растерянно поинтересовался Корлейн.

– Они покончили с собой, – ответил парашютист. – Выстрел в голову... В плен никто не сдался.

– Именно этого я и боялся, – тяжело вздохнул маорец, садясь на чудом уцелевший стул. – Одрин был сильным человеком. Смерть лучше позора. Генерал сделал свой выбор.

Не обращая на слова маорца, Храбров устремился к лестнице. Землянин быстро взбежал на второй этаж. Всюду трупы, лужи крови, брошенное оружие. Молодые парни в коричневых мундирах лежали с огромными дырами в черепе. Их поступок глуп и бессмыслен, но вызывает уважение. Солдаты до конца остались преданы клятве.

Поиски Валейна надолго не затянулись. Командующий находился в небольшом помещении, когда‑то служившем ему кабинетом. Он сидел в глубоком мягком кресле. Верхние пуговицы кителя оторваны, правая рука судорожно сжимает бластер, на стене позади диктатора многочисленные бурые пятна. От головы генерала почти ничего не сохранилось. Вайлейн поступил так же, как и Линда Салан. Засунув ствол оружия в рот, маорец не колеблясь, нажал на спусковой крючок. Теперь мозги командующего не соберет ни одна экспертиза.

Одрин действительно решил не рисковать. Во время боя его могли ранить, тогда потеря сознания, плен и допрос с пристрастием на Алане. Так гораздо надежнее. Олесь огляделся по сторонам и расстегнул китель Вайлейна. На груди командующего, в области сердца, был характерный знак в виде черного паука. Русич сразу ощутил холодное, страшное дыхание смерти. Отпрянув назад, Храбров не спеша, устало направился к выходу.

Как не странно, но землянин не чувствовал радости и удовлетворения. Гибель маорского диктатора не вернет Стюарта. Да и к Вайлейну Олесь не испытывал ненависти. Умный, сильный, смелый человек. Обстоятельства сложились так, что он пошел на сделку с силами Тьмы. В другой ситуации командующий вполне мог оказаться воином Света. Пути господни неисповедимы. Рано или поздно за ошибки приходится платить.

Корлейн ждал землянина на улице. Заложив руки за спину, генерал прохаживался вокруг виллы. Оставаться в здании начальник штаба больше не хотел. Вид кровавого побоища навевал мрачные мысли. Мимо то и дело пробегали парашютисты. Кто‑то выносил из дома раненных, кто‑то собирал автоматы и лазерные карабины, кто‑то осматривал лежащие возле спарок трупы. Вдалеке послышался шум летящих ботов. Похоронные команды складывали покойников возле стен. На их вывоз уйдет немало времени.

Заметив Храброва, Корлейн направился к нему. В глазах генерала сверкнула злость.

– Теперь довольны? – раздраженно спросил генерал. – Вайлейн мертв...

– Да, – спокойно ответил русич. – Однако не надо сваливать вину за его смерть на меня. Ваш суд наверняка приговорил бы изменника к расстрелу. Бывший командующий совершил немало преступлений. Эта вилла лишь малая толика. Он вверг страну в войну, которая могла закончиться куда более плачевно. Представьте, что бы случилось, разрушь звездный флот Союза реакторные установки. А такой план существовал. Ради власти, личных амбиций диктатор жертвовал жизнями миллиардов людей. Судьба Маоры мерзавца, ничуть не волновала.

– Извините, – смягчил тон начальник штаба. – Я несколько погорячился. Иногда не удается сдержать эмоции. За последние двое суток произошло столько событий. Некоторые факты до сих пор не укладываются в голове. За красивыми словами лидеров государства о нравственной чистоте, оказывается, скрывается ложь и фальшь. Перед смертью Одрин открыл мне глаза на многое...

– Боюсь, при тщательном расследовании вас ждут еще большие потрясения, – вымолвил землянин.

– О каком предателе шла речь? – неожиданно произнес Корлейн.

Столь резкая перемена темы застала Олеся врасплох. В первое мгновение он даже не понял, о чем генерал спрашивает. После небольшого замешательства русич сказал:

– Чен Брум. Член мирной делегации, который странным образом исчез. По свидетельству очевидцев между ним и Грондоулом произошла ссора. В результате, Дан был убит выстрелом в спину. Сразу после этого штурмовики ворвались в здание. Есть предположение, что Брум передал Вайлейну план вторжения союзных войск.

– Не вижу ни малейшего смысла в подобном поступке, – возразил начальник штаба. – Что может связывать диктатора Маоры и высокопоставленного чиновника Алана? Должен существовать взаимный интерес. С Одрином все понятно – секретная информация очень важна. Но как склонить на свою сторону чужака? Запугать? Подкупить? Они ведь и виделись впервые в жизни...

– Ситуация гораздо сложнее, – проговорил Храбров. – Великий Координатор мертв, но у него много сторонников и последователей. Посвященные объединились в тайную организацию. Их цель восстановить прежний режим. Средства выбираются самые радикальные: саботаж, взрывы заводов, доков, боевых кораблей, убийства руководителей государства. Укрепление Союза не устраивает изменников. Ради захвата власти мерзавцы готовы пойти на любые преступления. Во время сражения с горгами, посвященные вывели из строя пять крейсеров. Мы чуть не проиграли битву. Диверсии и террор продолжаются и сейчас. К подпольной организации присоединилась и часть тасконцев. Чен Брум, представитель подземного мира – один из них.

– Проблем у вас хватает, – заметил Корлейн. – И, тем не менее, я не улавливая ход мысли. Вопросов больше, чем ответов. Главный – как изменник вступил в контакт с Вайлейном? Почему Одрин поверил чужестранцу. Ведь это могла быть хорошо спланированная дезинформация.

– Вы знаете, что несколько лет назад на Маору прилетала делегация Великого Координатора? – спросил землянин. – Встречался с ней именно Вайлейн, тогда еще полковник.

– Невероятно! – выдохнул генерал. – Мы, оказывается, вели тайные переговоры с Аланом.

– Именно так, – подтверди Олесь. – Они закончились безрезультатно, однако связь наладить удалось. По всей видимости, в Совете Союза есть предатель. Его можно выявить, только поймав и допросив Брума. Организация посвященных быстро найдет общие интересы с ортодоксальными религиозными сектами Маоры. В преддверии нашествия насекомых подобный альянс грозит человечеству гибелью. Внутренний враг гораздо опаснее внешнего.

– Несомненно, – начальник штаба кивнул головой. – Я возьму под контроль ход поисков. Если беглец выберется из своей норы, его тотчас схватят. К сожалению, на планете много закрытых монастырей, заброшенных шахт и безлюдных островов. Мы подключим к проверке армейские подразделения.

– Благодарю за содействие, – произнес русич. – Надеюсь, сегодняшние жертвы были последними. Война закончена. Маорцы скоро поймут, что аланцы и тасконцы не захватчики, а друзья.

На поляну возле виллы опустился десантный бот. Рядом уже стояли летательные аппараты колонистов. Парашютисты аккуратно грузили в них раненых товарищей.

– Пора прощаться, – вымолвил Храбров. – Моя миссия закончена. Как специалисту по военным вопросам мне здесь делать нечего. Маора вновь вступает в мирную жизнь.

– Я искренне рад нашему знакомству, – сказал Корлейн, протягивая землянину ладонь.

Мужчины крепко пожали друг другу руки.

Олесь развернулся и быстро зашагал к машине. Пилоты предусмотрительно открыли задний люк. Капитан повернулся к русичу, ожидая приказаний.

– Курс на звездную эскадру! – скомандовал Храбров. – Предупредите генерала Байлота...

Землянин сел на пластиковую скамью и закрыл глаза. Он очень устал за эти дни. И даже не столько физически, сколько морально. В душе была какая‑то опустошенность. Олесь, словно охотник, настиг дикого зверя к убил его. А что дальше? Ответа нет. Их осталось всего пятеро, меньше половины. Может быть прав Жак, ушедший на покой? К чему бессмысленные опасные приключения?

Долгие годы отряд искал хранителей, терял друзей, преодолевал преграды. До сих пор перед глазами тот парень‑аланец, которого Тино зарубил из‑за Конзорского Креста. А кому сейчас нужна древняя реликвия? Покоится в земле вместе с останками Освальда Ридле.

Стоит вспомнить и Вилла Белауна, предавшего Линду из‑за дурацкой тайны тасконцев. От нее нет никакого проку. Аргус категорически запретил входить в «Ковчег». Время еще не пришло! А когда оно придет? Когда горги сравняют с землей города Алана, Тасконы и Маоры? Русич не хотел больше ждать. Пора поговорить со стариком начистоту.

Совершив вираж, десантный бот влетел в шлюзовой отсек «Мастера». Огромные ворота тотчас закрылись. Несколько секунд ушло на закачку воздуха и выравнивание давления. Вскоре Храбров покинул машину и направился к выходу. У двери его уже ждали Саттон и Карс.

– Олесь, ты представляешь, эти мерзавцы‑врачи оттяпали мне полруки! – возмущенно воскликнул властелин, демонстрируя землянину забинтованный обрубок. – Если бы я знал, то не согласился на операцию. Как же теперь драться? Кому нужен мутант‑инвалид?

– От медицинского сектора что‑нибудь осталось? – поинтересовался русич.

– Вовремя подоспел Байлот, – ответил Крис. – Карс успел разгромить только одну палату. Обычно с тяжелыми повреждениями выписывают не сразу, но от такого пациента медики избавились с радостью. Хирург два часа прятался в душевой комнате.

– Жаль, он мне не попался! – молниеносно вставил оливиец. – Шею бы ему свернул.

В словах властелина не было ни капли лжи. В гневе мутант теряет контроль над собой и способен убить кого угодно. Трибуналом Карса не напугаешь.

– Ты нашел Пола? – спросил Храбров у товарища.

– Да, – произнес Саттон. – Тело хранится в специальном холодильнике.

– А где старик? – вымолвил Олесь.

– Ждет нас в своей каюте, – проговорил Крис. – О смерти воина Тьмы мы уже знаем. Волна была очень сильной. Ты его прикончил?

– Нет, – русич отрицательно покачал головой. – Вайлейн сам застрелился. Луч бластера разнес череп.

– Разумный ход, – одобрительно заметил оливиец. – Уважаю смелых людей, даже врагов.

Не теряя времени, друзья двинулись к лифту. Вскоре они оказались на седьмом ярусе. Возле металлической двери стоял Дарл, ученик и телохранитель Аргуса. Обменявшись с тасконцем рукопожатием, офицеры вошли в скромное помещение начальника контрразведки. Мест не хватало, а потому Саттон устроился на кровати. Байлот неторопливо достал из стола бутылку вина и разлил рубиновую жидкость по бокалам. Мужчины молча встали.

– За Пола! – тяжело вздохнув, сказал старец. – Упокой господь его душу.

Как и подобает, бокалы осушили до дна. На несколько секунд в каюте воцарилась скорбная тишина. Аргус первым Сел в кресло. Взглянув на Храброва, тасконец произнес:

– Сегодня утром я побеседовал с Беллой Кронг. Мои люди допросили Рассела и Лейзона. Вывод очевиден: информацию о вторжении командующему передал Чен Брум. Мерзавец бежал и укрылся где‑то на планете. Аято сейчас проверяет его связи. Было бы неплохо заполучить от колонистов труп генерала Вайлейна.

– Бесполезно, – отреагировал Олесь. – Его мозги остались на стене виллы.

– Это плохо, – вымолвил Байлот. – Брум наверняка затаится. Он – единственная нить к руководству подпольной организации посвященных. А с ней надо покончить в кратчайшие сроки. Волна террора и саботажа захлестнула Алан. Мы теряем людей, оборудование, звездные корабли.

– Я попросил Корлейна проконтролировать ход поисков, – вставил русич.

– Маорец знает об измене Чена? – уточнил старик.

– Да, – ответил Храбров. – Генерал стал невольным свидетелем нашего последнего разговора с Вайлейном.

– Жаль, – задумчиво сказал Аргус. – Возможный арест Брума заставит воина Тьмы, входящего в Совет, принять необходимые меры предосторожности. Мы с Тино рассчитывали застать его врасплох.

– Значит, все‑таки Таунсен? – спросил землянин.

– Слишком много странных совпадений, – произнес тасконец. – Но стопроцентной уверенности нет.

– Я одного не могу понять, – вмешался Крис. – Какой прок посвященным от вторжения горгов? Ведь насекомые истребят человечество. Они не глупые люди и должны осознавать пагубность совершенных действий. Владеть планетами будут эти мерзкие кровожадные твари.

– У любой расы рабов есть свои господа, – негромко вымолвил Байлот. – Аланцы здесь ни при чем. Посвященные лишь пешки в большой игре. Вспомните Великого Координатора. Еще у Аквы его помощник пытался вступить в контакт с горгами. Олесь почувствовал исходящее от эскадры насекомых зло. Воины Тьмы сумеют договориться между собой...

– Признаться честно, Аргус, мы устали от сверхъестественной чепухи, – не выдержал русич. – Да, определенная энергетика существует. Нет разумного объяснения у моих видений. На груди и у нас, и у противника удивительные несмывающиеся знаки. Но где гарантия, что все это не противоборство двух враждующих религиозных сект? На Оливии произошла банальная обработка сознания. Гипноз. Де Креньян первым понял бессмысленность выбранного пути.

– Сомнения свойственны человеку, – философски заметил старец.

– Не увиливай! – Храбров повысил голос. – Я хочу получить на свои вопросы конкретные ответы. Мне тридцать пять лет. И половину из них я провел в скитаниях, боях и сражениях. Зачем? Неужели мы не заслужили тихого семейного счастья? Дойл, Воржиха, Олан, Мелоун, Салан, Белаун, теперь Стюарт. Кто следующий? Не по твоей ли воле воины Света оказываются в самой гуще событий? Где мифический «Ковчег», на котором спрятана тайна, способная изменить судьбу человечества?

– Вы и без меня знаете, где он, – спокойно проговорил тасконец. – Но идти туда пока нельзя. Сначала необходимо обнаружить и уничтожить врага в Совете Союза. В противном случае, бесценная информация попадет к горгам. Преимущество сразу будет утрачено.

– Абсурд! – возразил Олесь. – Насекомые не имеют связи с людьми.

– Маора тоже держалась обособленно от Алана, – улыбнулся Байлот. – И, тем не менее, Вайлейн и Брум безошибочно нашли друг друга. Мистики действительно многовато. Но не я ее придумал. В мире все предопределено. Представь, что ты не полетел в экспедицию на Акву. Твари бы захватили колонию, звездные крейсера, взяли в плен сотни аланцев. Затем Великий Координатор и горги заключили бы сделку. Миллионы рабов в обмен на безграничную власть. Совершенно иной ход истории, не правда ли?

После паузы старик продолжил:

– А Жак скоро вернется. Он уже знает о гибели Пола. Отсиживаться в глуши, когда идет отчаянная драка, не в его характере.

– Ты умеешь убеждать, – иронично произнес Карс.

Спорить с Аргусом русич больше не стал. Тасконец словно читал его мысли. Он находил такие доводы, опровергнуть которые Храбров при всем желании не мог. Прямо или косвенно, но судьба человечества действительно была в их руках. Уйти на покой несложно, но разве от войны спрячешься? Кто, если не ты, защитит Родину от кровожадных тварей? Сверхъестественные силы тут ни при чем. Ради Олис и Вацлава Олесь свернет шею любому горгу.

После непродолжительной беседы Байлот сообщил о предоставленном офицерам краткосрочном отпуске. Воины его заслужили. Специальное транспортное судно доставит героев маорской компании на Алан. В распоряжении Храброва, Саттона и Карса ровно десять суток. Успеть за это время надо многое.