Часть третья. ОПАСНАЯ ТЕРРИТОРИЯ

XIII

Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 2 сентября 3056 г. Синяки под глазами у Ковбоя, которые он заработал, когда Кэсси сломалаему нос, уже начали бледнеть. Парень сидел на своем обычном месте в баре вобычной компании с Буком и Ребом, когда Кэсси и Кали вошли в бар "Законныйотдых". Бывший "Законный отдых", ибо "Кабальерос" почти уговорили владельцабара господина Кришнамурти сменить вывеску на "Полынный штат"8. Они дажесобрали деньги, чтобы купить новую вывеску. Ковбой встал и отсалютовал стаканом двум женщинам, приближающимся кстолу рядом с музыкальным ящиком в углу полупустого бара. -- Добрый вечер, леди, -- поприветствовал он. -- Две такие красотки нечувствуют ли себя одинокими ночью, на чужой планете среди этих Змей? -- Возможно, мы и одиноки, -- ответила Кали, -- но не настолько. Вернисвою костлявую задницу на место, Ковбой. Его друзья рассмеялись. Поразмыслив, он тоже ухмыльнулся и снова сел. Кали задержалась у стола. С удивлением Кэсси поняла, что Макдугалусадила ее на угловое кресло, из которого девушка могла одним взглядомохватить всех присутствующих. Испытывая безотчетную благодарность, Кэссизаняла кресло, а Кали сделала знак одной из дочерей мистера Кришнамурти,которая сегодня обслуживала клиентов. Девушка приняла заказ, поклонилась ипоплыла прочь, искусно уклоняясь от цепких рук сидящих в баре ковбоев. Мягкие звуки баллады ранчеро плыли из музыкального ящика, на которомкрасовались пластиковые самоклеющиеся ленточки с аббревиатурой мистическогорадио ППНИ, отпечатанные на изображении одной из планет, где они когда-тобывали. -- Насколько мне известно, Ковбой кое-чего добился у одной из дочекКришнамурти, -- бесстрастно сказала Кали. -- И насколько я могу судить, неон один. Кэсси поглядела на нее. -- У меня на самом деле не слишком много времени, капитан... -- началаона. Макдугал понимающе кивнула: -- Кэсси, что я сделала не так, что у тебя сложилось обо мне негативноемнение? -- По отношению ко мне, капитан, вы всегда вели себя исключительнокорректно, -- сказала Кэсси механическим, ничего не выражающим тоном. Макдугал фыркнула: -- Это самая большая куча дерьма из всех, что мне доводилосьвыслушивать. Ладно... я постараюсь объяснить тебе то, что кажется во мненепонятным. Я чересчур высока, чересчур блондинка, и ты считаешь, что еслибы Господь Бог спросил меня, чем он может мне помочь в этой обители слез, япопросила бы: "Господи, удвой мои сиськи, а мозги оставь себе". Мой выстрелоказался близко к цели, лейтенант Садорн? Кэсси смотрела на собеседницу округлившимися, словно у совы, глазами, аюная дочка Кришнамурти поставила перед ними фруктовый сок для Кали и пиводля Кэсси, снова поклонилась и вновь поплыла прочь, уворачиваясь отнавязчивых знаков ковбойского внимания. Словно стекло между ними лопнуло, и Кэсси прыснула со смеху. Калипозабавила ее. Хихиканье перешло в такой раскатистый хохот, что дажемужчины-водители, сидевшие у стойки, повернулись и уставились на нее. Отсмеявшись, Кэсси смахнула с уголков глаз набежавшие слезинки. Онапонимала, что немного перехлестнула с ответной реакцией. Казалось, у Кали ив помине не было намерения вызвать демонстрацию столь неуместного проявлениячувств. И девушка ощутила огромное облегчение, которое она не моглаобъяснить. -- Да, капитан, -- заключила она, -- вы попали прямо в цель. Кали поглубже уселась в своем кресле и отпила глоток сока. -- Тебя настораживает и пугает то, что я водитель "Атласа", не так ли?Ведь именно "Атлас" сжег твой дом и убил отца, когда ты была еще совсеммаленькой, верно? Кэсси почувствовала, что ее лицо снова окаменело. Так оно и было, идевушка лишь сейчас поняла это. "Атлас" с нестандартным вооружением -- нередкость среди роботов во Внутренней Сфере, чего нельзя сказать о пиратах сПериферии. Потеряв основную систему вооружения, боец иногда просто заменялее на любую более-менее подходящую. Машина действовала не так плавно, какклановые модульные роботы, но при некотором искусстве водителя, а такжеиспользовании определенной грубой физической силы часто работали не хуже. Атакие маги и волшебники, как Сума в своей области, могли составить кланамдостойную конкуренцию. -- Кэсси, Кэсси, послушай, мне очень жаль, если я затронула твоичувства. Я понимаю, что ты испытываешь к роботам и их водителям, на самомделе понимаю. Но, дорогая, меня там не было. Черт побери! Мне всего-то былосемь лет, не больше, когда я впервые села в кабину старого агроробота напапашиной земле, как и любая другая ковбойская девчонка. Но поверь, чтотогда мне никто не доверил бы такую машину, как "Атлас". Неожиданно для себя Кэсси почувствовала, что снова улыбается. Девушкепредставилась совершенно неожиданная сторона того, почему она испытывала ккапитану двойственные чувства. Возможно, из-за гордости, которая глодала еевсе эти годы. -- Послушай, Кэсси, -- продолжала Кали, -- я понимаю, почему моивзгляды отталкивают тебя. Большинству кажется, что у меня здесь находитсяклапан. -- Макдугал хлопнула себя по светлым волосам за ухом, -- спредупреждающей надписью: "НАКАЧАНО ЧИСТЫМ МЕСТНЫМ ВОЗДУХОМ". А почему? Я нестану шляться повсюду грязной и со свисающими на глаза грязными лохмами, такчто парни даже не будут подозревать, что я блондинка. Я горжусь тем, каквыгляжу. Но не позволяю внешнему виду взять надо мной верх. Если некоторыедумают иначе... -- Улыбка, показавшаяся на лице Макдугал, могла бы напугатького-нибудь. --...Но иногда, если честно, это может и пригодиться, ведьправда? Кэсси медленно кивнула. Неохотно. Пена на ее пиве давно осела. -- Помимо прочего, Кэсс, ты чересчур критически относишься ксобственной внешности. А ты очень даже ничего, как сказал бы тот остроумныйрепортер, который, кстати, когда ты проходишь мимо, смотрит так, словно егоглаза пришиты к заднице твоих штанов. И не он один. Кэсси улыбнулась и, к своему удивлению, почувствовала, что краснеет. -- Смотрит на меня? Я думала, что он и ты... -- Она опустила глаза,избегая взгляда Макдугал. -- Одним мужикам нравятся высокие блондинки с большой грудью. Другиетеряют голову от маленьких, гибких экзотических брюнеток -- от тебя,например. Мир огромен. И, говоря откровенно, за твой вздернутый носик иминдалевидные серые глаза невольно хочется кого-нибудь убить. Не будемвспоминать о твоем железном желудке, который позволяет его обладательницеесть, словно быку на весеннем пастбище, и при этом не прибавить никилограмма. В мире трех планет в основном выращивали быков, сложное генетическоепорождение скрещивания американского бизона, испанских боевых быков,лонгхорна и зебу, иначе говоря, быка Брахмы. Если верить отцу Бобу, то имудалось почти полностью воспроизвести древнего зубра, столь дикого иопасного животного, что люди начали на него охоту. Правда это или нет, нобыки вырастали гигантскими, ужасающе сильными и недоверчиво сердитыми.Именно по этой причине дети ранчеро на юго-западе учились водить агророботовс самого раннего детства. Ничему больше быки не подчинялись, и взрослый быкмог хорошо покорежить агроробота, если водитель не поостережется. Кэсси вдруг почувствовала внутреннее смущение, которое, как муть,мешало разглядеть дно чистого горного потока. Девушка боялась своейпривлекательности для мужчин -- даже больше, чем следовало, с самого раннегодетства. Она достаточно часто пускала ее в ход, когда оказаласьбеспризорницей и слонялась по улицам, а затем -- в разведке. Всегдазавлекать, обещая, и никогда не выполнять обещанного; она никогда и ни зачто не стала бы шлюхой. Ее хранили от этого воспоминания о матери. Ноиллюзий у Кэсси не осталось. Казалось, что единственным мужчиной, который не испытывал к нейсексуального интереса, был гуру Джоханн. Но Кэсси знала, что его притягивалок юной ученице: неутоленная жажда знаний, на грани сумасшествия, котораявела ее, пока она не забывалась беспокойным сном. Она стала идеальнымсосудом для его боевого искусства, которое он вливал в нее, как семя. Этостало залогом его бессмертия. Но Кэсси никогда еще не думала о своей физической привлекательности такдоброжелательно. Словно это могло доставлять удовольствие ей самой. Затем она почувствовала прилив ненависти к высокой блондинке, капитануМакдугал, неистовой и бешеной злобы, которая захватила Кэсси врасплох. "Чертпобери, я знаю себя! -- подумала она. -- Знаю, кто я и где я. И вот тебена..." Девушка оборвала собственную мысль, потому что конец звучал бы примернотак: она испугала меня. Случилось то, во что Кэсси никогда не верила: онаиспугалась -- и кого? -- этой наглой бледной сучки с лицом непропеченнойболильи9. Макдугал немного отклонилась назад. -- У меня и в мыслях не было смущать тебя, Кэсси Садорн, -- мягкопроизнесла она, словно успокаивая норовистую и взволнованную лошадь. -- Мнеты нравишься, я восхищаюсь тобой, я уважаю тебя. Я хорошо понимаю, что тызначишь для полка. И горжусь тем, что могу назвать тебя своим товарищем пооружию. Она наклонилась и коснулась руки Кэсси: -- Если ты не против, то я хотела бы иметь честь назвать Кэсси своимдругом. Кэсси высоко подняла голову. Кали Макдугал смотрела на нее голубымиглазами и улыбалась. Эта улыбка выглядела по-настоящему теплой. КэссиСадорн, читавшая чувства людей по лицам, словно в раскрытой книге, никогдане анализировавшая собственные чувства, изучала черты лица Макдугал с такимнапряжением, словно от результата зависела вся ее жизнь. Но в каждойчерточке собеседницы она видела лишь дружелюбие. -- Мне это по душе, капитан, -- произнесла Кэсси. Внутренний голосвопил: "Я не могу иметь друзей! Друзья рано или поздно покидают меня! Пэтсибыла моим другом, и она..." -- Зови меня просто Кали, -- попросила Макдугал. Она смотрела мимособеседницы, не желая сейчас смущать ее прямым взглядом. Кэсси сделала глубокий вдох диафрагмой, как ее научил гуру. "Следя задыханием, ты побеждаешь страх", -- часто повторял он. Девушке не удалосьполностью прогнать страх, но она смогла помешать ему овладеть сознанием. Кэсси попыталась разрядить напряженность шуткой. -- Полагаю, что могу сделать несколько замечаний относительно вас,Кали, -- сказала она. -- Я думаю, что вы более близки, ну, скажем,лейтенанту Хард. Кали рассмеялась: -- Я знаю, что ты хочешь сказать. Энни Сью иногда кажется наивной, ноона хорошая девочка. -- Капитан отхлебнула немного сока. -- Странно, яназываю ее ребенком, а ведь она старше меня. Полагаю, она сама выбрала себетакой образ жизни. Но она добросовестный водитель "Стрельца", а Господьсвидетель, это совсем не просто. Шестидесятитонный "Стрелец" считался тяжелым роботом. Большинствосовременных водителей роботов называли его чертовой ловушкой. Он хорошовыдерживал попадания, особенно на средней дальности, а две его большиеавтоматические пушки "Император" обеспечивали высокую поражающую способностьна дальней дистанции, мало при этом нагреваясь. Но он объединил в себехудшие стороны тяжелых и средних роботов: броню средних и скорость тяжелых.Однако "Стрелец" "Кабальерос" мстительной Энни гораздо чаще поражал враговметкими выстрелами, нежели сам имел отметин на броне. -- Да, -- призналась Кэсси. -- Она стойко держится во время боя. Но яимела в виду, что она возит с собой в кабине плюшевого медвежонка. -- Медвежонка? -- пожала плечами Кали и добавила: -- У меня тоже естьтакой. Его зовут Альбертом. Конечно, я не таскаю его с собой на "ЧернойЛеди", но, знаешь, ночью с тобой может произойти все что угодно. Кэсси скорчила физиономию, но кивнула, соглашаясь. "Ночью можетпроизойти все, что угодно" -- было неофициальным кредо безалаберногоСемнадцатого полка. Сохранение жизней "Кабальерос" -- чертовски сложноедело, доверенное Кэсси. И уж поскольку она здесь, -- дьявольски умнаякапитан Макдугал только что напомнила ей об этом. Что-то сквозило во взглядеКали, не то чтобы угрожающее, а просто отбивающее охоту с ней спорить. Кэсси, может быть, и решилась бы попробовать, но в эту минуту входнаядверь распахнулась, впустив внутрь запахи мокрого асфальта и городскогосмога. Бар "Законный отдых" располагался на боковой улочке, рядом своздушной дорогой, и хотя занимал первый этаж, вниз с улицы вели короткиеступени без перил, где посетителю грозила опасность свалиться на музыкальныйящик, если порыв ветра от проходящего по воздушке поезда внезапно толкнетего в спину. На улице шел дождь. Человек скользнул внутрь и быстро шагнул влево, освободив двернойпроем. Он казался пугающим привидением, молодой человек с волчьими чертамилица и черной повязкой, закрывающей один глаз, массой беспорядочно спутанныхчерных волос, в расстегнутой кожаной куртке и в фуфайке с открытым горлом.На правом плече виднелась искусная татуировка. Новоприбывший оглядел бар,перекинул зубочистку, которую он жевал, на верхнюю губу и улыбнулся. -- Ничего себе! -- сказала Кэсси. Она убедилась, что "Кровопийца" наместе, свободно болтается в ножнах под курткой. -- И что мы имеем? -- пробормотала Кали, немного поворачивая кресло,чтобы краем глаза следить за дверью, не показывая этого явно. -- Похоже,человек пришел похвастаться татуировкой. -- Это иредзуми, -- пояснила Кэсси. -- А он якудза. Кали надула губки: -- Неприятности? -- Возможно, -- ответила Кэсси на вопрос Кали. С обеспокоенным выражением лица мистер Криш-намурти начал суетиться застойкой бара. Широко размахнувшись, Ковбой, сидевший на облюбованномтабурете у стойки, дружеским толчком в грудь свалил владельца бара прямо наполки, уставленные бутылками. -- Я разберусь с этим, Ястребиный Глаз. -- Почему ребята прозваливладельца заведения Ястребиным Глазом, они и сами толком не знали. Засунув большие пальцы под ремень, Ковбой подошел к новоприбывшему ивстал, нарочито искривив ноги, хотя на настоящую лошадь в последний разсадился много лет назад. -- Привет! -- провозгласил он. -- Полагаю, мистеру известно, что онзабрел в нехорошее местечко. Это частная собственность... Незнакомец смотрел на долговязого Ковбоя, который был по меньшей мерена голову выше его, и улыбался все шире. И наконец ткнул вытянутым пальцемему в солнечное сплетение. -- Больше не частная, -- сказал одноглазый скрипучим голосом. Онговорил по-английски с местным акцентом, с усмешкой глядя, как Ковбойсложился вдвое. Теперь он уставился на двух товарищей Ковбоя, которыевскочили на ноги у стойки бара. В это мгновение Ковбой настиг одноглазого правым боковым, размахнувшисьот самых кончиков своих ботинок из кожи ящерицы. Одноглазый отлетел,ударившись спиной о плакат с изображением "Пурпурных Хвостов", и сползвместе с ним на пол. -- У-ух, -- произнесла Кали, вскакивая на ноги. Кэсси заметила, что она уже натянула перчатки -- маленькие дамскиелайковые перчатки. Если бы это случилось несколькими минутами раньше, тоКэсси ни за что не связала бы это с преувеличенной аффектацией МстительнойЭнни. Сейчас, когда она на все смотрела другими глазами, она поняла, чтодаже легкие перчатки дают возможность ударить кого-либо в полную силу поголове без малейшего риска сломать что-нибудь. Разумеется, для того, ктобьет. Еще несколько якудза ворвались в бар, их куртки блестели от дождя. Одинзанялся осмотром все еще не пришедшего в себя одноглазого. Другие, щелкнувкостяшками пальцев, направились прямо к недобитому Ковбою, который, свершивправедную месть, вернулся к предыдущей позе, согнувшись в три погибели ииздавая стоны. Кэсси скорчила гримасу, но не поднялась с места. Она недолюбливалаподобные игры на переменках. Столкновение с Мачо и Ковбоем в первую же ночьпо прибытии сюда было не развлечением, а средством внушения. Она небросалась на защиту товарищей в одиночных заварушках, и они отлично этознали, но стоило делу принять серьезный оборот, как она оказывалась в самомцентре и сражалась, словно кобра. -- Остановитесь! Слово было произнесено не очень громко, но довольно отчетливо, словновоздух взорвался от выстрела револьвера. Якудза застыли на месте.Остановились и Реб с Буком, которые как раз направлялись от стойки к двери. В дверном проеме возникла еще одна фигура человека, черный силуэткоторого вырисовывался на фоне дождя под дрожащим светом уличного фонаря,поэтому казалось, что человек материализовался из дождя и света. Через мгновение фигура вошла внутрь. Это была женщина в обтягивающихкожаных брюках и грубой кожаной куртке. Она оказалась даже выше стасемидесяти сантиметров Кали. Кожа у нее отливала золотистым цветом, а вокругвздернутого носа рассыпались многочисленные веснушки. У незнакомки быликрасновато-карие глаза с четко обрисованным разрезом и дикая, непослушнаякопна пугающе рыжих волос, тот тип шевелюры, которую никогда и никому неудается усмирить. Трое якудза, ворча, отступили назад, внушив Кэсси подозрение, что всюэту маленькую сценку просто разыграли по сценарию. Якудза -- хорошоорганизованная подпольная организация Империи Драконис -- обладалисильнейшим чувством иерархии, и высокая рыжеволосая женщина, несомненно,командовала этими людьми. В подтверждение этому Кэсси заметила у всех четверых повязки сизображением черепа с крылышками. Обычная эмблема военного соединения. Иона, разумеется, точно знает, какого именно. -- Ковбой, -- приказала Макдугал, направляясь к новоприбывшим. -- Иди кчертовой матери. Оставь их. -- Эх, Кали, -- протянул Ковбой, выпрямляясь, словно ничего неслучилось. Правая штанина его камуфляжных брюк прикрывала подъем егоботинка. Он еще не успел достаточно высоко задрать ее, согнувшись от боли, ипустить в ход спрятанный там кинжал. Хорошо, что парень не добрался долевого ботинка, где лежал десятимиллиметровый двуствольный пистолет. Кэсси встала и шагнула вперед. -- Капитан Макдугал, -- произнесла она, -- позвольте вам представитьТай-са Элеанор Шимацу, командира Девятого полка "Призраков". ПолковникШимацу, перед вами капитан Кали Макдугал, командир роты "Б" первогобатальона Семнадцатого полка. -- Честь имею, -- сказала Шимацу и протянула руку Кали. Затем онаобернулась к Кэсси, высоко подняв ярко-рыжую бровь. -- А кто вы такая и откуда меня знаете? Кэсси усмехнулась. -- Младший лейтенант Кэсси Садорн, -- сухо ответила Кали. -- Она нашлучший разведчик и настолько же чертовски хороша, как сама считает. Полковник "Призраков" кивнула. -- Военному подразделению нужны хорошие разведчики, -- заметила она ивнезапно коротко улыбнулась. Это была хорошая улыбка, но она моментальноисчезла, как упавший на улицу лист под натиском осеннего хашиманского ветра. Одноглазый призрак уже стоял без помощи товарищей, не прислоняясь кстене. Он потирал челюсть и с интересом рассматривал Ковбоя. -- Хороший правый, -- заключил он. Ковбой фыркнул. -- А ты здорово натренировал палец, парень. -- Он протянул руку. --Меня зовут Ковбоем. После короткого замешательства одноглазый пожал протянутую ему руку. -- Бунтаро Мейни, -- представился он, не выдав интонацией, что Ковбойпытался замесить его ладонь, словно тесто. Через секунду глаза Ковбоя полезли из орбит. По лбу от черных волосначали скатываться капли пота. Еще секунда, и якудза смягчился, позволивКовбою забрать свою ладонь. -- Не хочешь ли что-нибудь выпить? -- предложил Ковбой, стараясь нетрясти полураздавленными пальцами. -- Разумеется, -- заключил Мейни с усмешкой. Тай-са Шимацу заняла местоза угловым столиком рядом с Кэсси и Кали. -- Прошу извинить мое невежество, -- произнесла Макдугал, -- но развезвание Тай-са не является на несколько ступеней ниже требуемого, чтобыкомандовать полком? Я слыхала, что у Драконов... простите, в ИмперииДраконис на такие посты назначают только генералов. Шимацу посмотрела на собеседницу с легкой улыбкой. -- Такова общепринятая практика, -- сказала она. -- Но регулярныевойска Империи Драконис будут скандализованы, если якудза возведут в чингенерала. А тем более женщину. Прислуживающая дочка Кришнамурти пришла принять заказы у новыхклиентов. Полковник заказала виски без воды и льда. Кали распорядиласьзаписать виски на свой счет. Глаза Шимацу на секунду прищурились, но кожа налице оставалась по-прежнему ровной, и она ничего не сказала. Женщинамгновенно подсчитала выгоду, которую извлечет офицер наемников из общения сней, и нашла выгоду равной. Кэсси было это знакомо. Она узнала об этоминстинктивном подсчете, когда общалась с эмигрантами из Империи Драконис наЛарше. Шимацу наклонилась вперед. Вблизи ее глаза выглядели немного странно,со множеством переливающихся желтых искорок. Личность полковника, казалось,излучала силу, как переработавший двигатель робота излучает жар; онанапоминала силу природы, стихию. Кэсси немного сдвинулась на сиденье кресла, опустив руку. Одновременноона увидела, что Кали слегка нагнулась вперед, положив руки на стол. У Кэссиимелся свой способ противостоять силам природы. Кали предпочитала боротьсясо стихией лицом к лицу, но ни одна из этих двух женщин не имела обыкновениясдаваться. По легкой паузе, выдержанной Шимацу, Кэсси поняла, что та заметила этибезмолвные изменения позы каждой из них. Неудивительно. В Империи Драконисто, о чем умалчивается, столь же важно, как и то, о чем говорят во весьголос. -- Я заметила, что в вашем боевом объединении необычно велико числоженщин, -- сказала Шимацу, -- и они хорошо представлены в процентномотношении на командных постах. Это практикуется повсеместно в Лиге СвободныхМиров? Шимацу невольно приоткрыла две тайны, которыми Кэсси впоследствии моглавоспользоваться. Хотя каждая деталь внутренней организации и боевоговооружения любого подразделения Империи Драконис считалась величайшимвоенным секретом, но из вежливости наемникам сообщали имена командироввнутрипланетных сил Империи, а также "Призраков". От столь яркого командираДевятого полка было естественно ожидать, что он рано или поздно объявится.Люди секретной разведки дядюшки Чэнди, которым Кэсси ставила выпивку ввоенных барах, довольно много рассказывали о ней, в основном сплетничали. Разумеется, они обладали довольно полной информацией, необходимойполковнику о Семнадцатом полке "Кабальерос", запрошенной ранее. ЧандрасехараКуриту обязали дать полные сведения о наемном формировании планетарномуправительству еще до того, как они сошли с орбиты. И все, что Шимацу сейчасдемонстрировала, имело солидную подготовку. Кали мягко рассмеялась. -- Не совсем так. -- Рассказывая о своей родине, она откинулась назад ирасслабилась. -- Дело в том, что наш маленький уголок Лиги Свободных Миров,чаще называемый юго-западными планетами, является местом, гуще всегонапичканным мужским шовинизмом, полковник. И если у женщин вдруг появляетсявкус к приключениям -- или, по крайней мере, пропадает желание статьпокорной фабрикой для производства детей и выполнения домашней работы, --что ей остается делать? Только вступить в армию и пуститься в странствия. Шимацу кивнула: -- Я знаю, вы сражались с кланами на Джерони-мо. -- Это показывало, чтоона к тому же ознакомилась с данными Службы национальной безопасности; ванкетах дядюшки Чэнди отсутствовало малейшее упоминание об этом. В глазах Кали Макдугал появилось отсутствующее выражение, и она кивнула. -- Да, мы сражались там. Потеряли половину наших людей -- мертвыми,разумеется, мы никогда не бросаем живых. Воевали бок о бок с войскамиИмперии Драконис. Шимацу кивнула. -- Знаю. Я тоже потеряла на Джеронимо друзей. И против Клана Медведя,когда мы били клановцев на Ольшейне. Принесли выпивку. Шимацу опрокинула свою порцию не моргнув глазом инаклонилась вперед. -- Что вы думаете насчет того, как их победить? -- спросила она. -- Всезнают, что мы собираемся снова дать отпор клановцам, и совсем скоро. Нашкоординатор все помнит, даже если остальные главы Великих Домов чересчурувлеклись собственными династическими дрязгами. Словно кланы никогда большене придут... глупцы! -- Вы абсолютно правы, дорогая, -- согласилась Кали. -- Из войны скланами мы вынесли знание двух главных вещей: как кланы сражаются и как, поих мнению, сражаемся мы... Бунтаро Мейни прислонился к стойке, зажав в руке бутылку виски. Два егособрата-якудза сидели за столиком около двери и наблюдали. Они не ожидалинеприятностей, и меньше всего -- от Друзей-Увещевателей. Но можно недолгопрослужить у тай-са Шимацу, если принимать вещи как должное. С тех пор какони сделали выбор между службой и кутузкой, приходилось быть внимательными. -- Тебе нравится, что вами командует женщина? -- спросил Мейни, сделавхороший глоток. -- Конечно, папаша не для того меня растил, -- ответил Ковбой. Он сиделлицом к стойке, опершись на локти. -- Но чести ради замечу, старина Бунтаро,что капитан Мак не мой непосредственный командир. Она командует ротой"Бронко". А я сражаюсь в роте "Авангард". Он отхлебнул из бутылки. -- А ты? Мейни пожал плечами. -- Это не совсем соответствует принятым обычаям, -- согласился он. --Но полковник... она просто родилась командиром. Ковбой кивнул. -- Хочу добавить, что наш патрон -- дон Карлос, наш полковник -- нераздает просто так командование ротами. Макдугал получила этот пост чисто. -- Многими путями вместо одного, -- выдохнул Реб вместе с сигаретнымдымом. -- Не стоит недооценивать вон ту тощую, -- сказал Бук Эванс, стоявшиймежду Ковбоем и Ребом. -- Она переломила клюв старому Ковбою неделю назадпросто из-за невинной дружеской шутки с репортером новостей. Мейни взглянул на Кэсси, которая сидела, внимательно слушая обменрепликами между Макдугал и командиром "Призраков". -- Как ты думаешь, о чем они с таким энтузиазмом болтают? -- спросилон. Ковбой пожал плечами. -- Как обычно, -- заявил он. -- Одежда, прически и все такое.Ястребиный Глаз, подними-ка задницу и долей мой топливный бак, пока я нескончался от жажды.

XIV

Масамори, Хашиман Район Галедона, Империя Драконис 3 сентября 3056 г. -- Ах, Элеанор-сан, -- произнес человек за огромным черным столом,улыбаясь безгубым ртом, делающим его похожим на рептилию, -- как я рад сновавидеть вас. Лейни Шимацу, представ пред глазами великого человека, призвала напомощь весь свой обширный опыт утаивания собственных эмоций. -- Оябун, -- приветствовала она его, -- удовольствие и честь видеть васбеспредельны. "И отчасти это правда", -- подумала она. Глава якудзы был маленьким человечком, его голова, с незаметными ушамиказалась воткнутой на костлявую шею поверх черного костюма, сшитого взападном стиле. Лейни он всегда очень напоминал черепаху. Сквозь встроенный позади него транспекс -- стену из пуленепробиваемогопрозрачного пластика, обычно используемого для обзорных экранов роботов, --виднелась потрясающая панорама столицы Хашимана во всей хаотической красе.Оранжевый утренний солнечный свет почти осязаемо заполнил комнату, словнодымка, смягчая спартанскую обстановку и создавая иллюзию не опрятности,которую ежедневно наводил целый штат уборщиков, а идеальной чистоты. Кабинет Кацуо Сумиямы занимал пентхауз на сотом этаже офиса Сумиямы,где располагался штаб Су-миямы-кай. Общество Сумиямы являлось крупнейшейорганизацией якудзы на Хашимане. Все выглядело вполне открыто: логотип иназвание общества красовались на главном входе в офис, трехметровыми буквамибыли написаны на каждой стороне здания и вытканы на правом карманетемно-синих рубашек двоих головорезов, которые стояли по обеим сторонам инемного сзади от оябуна. Чужаков гайчин всегда удивляла власть, которую имела якудза в ИмперииДраконис. Легальные операции якудза проводила у всех на глазах и в полномсогласии с полицией, а если копать глубже, то и с силами национальнойбезопасности. Главной причиной сохранения подобного положения вещей служилапростая традиция: так уж повелось в Империи Драконис еще со времен древнейЯпонии. А в Империи Драконис традиции имели силу закона. Разумеется, существовали и другие причины терпимости полицейских. Лейнихорошо знала об этом. И одной из них был долгосрочный союз, заключенныйновым Координатором с кланами якудзы. -- Пожалуйста, садитесь. -- Сумияма жестом показал на кресло дляпосетителей, стоявшее перед его столом. Сам стол, вытесанный из одного кускахашиманского эбонита, сверкал, словно обсидиан. Из-за высокой насыщенностиметаллами местная древесина становилась твердой и плоха поддаваласьобработке. Этот стол также мог послужить препятствием для пули небольшогокалибра или на какое-то время задержать луч портативного лазера. Кресло, сплетенное из стальных труб с хромированной поверхностью, снебольшим сиденьем из черной искусственной кожи, оказалось неудобным, но таки было задумано. Лейни устроилась на нем в самой вольной позе, которуютолько допускало уважение к присутствию оябуна -- отца. В кресле Лейни окружила себя невидимой защитной оболочкой, что вошло унее в привычку. Один из телохранителей Сумиямы, что казался помассивнее,прочистил глотку. Это был громадный мужчина, большую часть тела которогосоставлял жир. Лицо телохранителя цветом напоминало желто-коричневую кожу наботинках с едва заметным пурпурным оттенком. Вокруг сломанного носа, какнадувные, выпирали щеки над челюстью, будто распухшей от какого-тозаболевания. Картину завершали сверкающие щелочки глаз. Этого сумитори заставили расстаться с борцовскими соревнованияминекоторые несогласия с установленными правилами, теперь его знали как Эмму.Подобное имя вовсе не было женским, так звали буддистского короля Ада,который судит людей после смерти. На инго -- уличном жаргоне якудзы -- Эммойеще называли клещи, которыми король Эмма часто пользовался, вытаскивая зубыу инакомыслящих, дабы наставить их на путь истинный. Самого Эмму тожечастенько использовали в подобных целях; все это, да еще забавное сходство скруглоголовым божком, дало возможность наградить бывшего борца нынешнимименем. Лейни не обращала на него внимания. Другой телохранитель, круглоглазый,по имени Саттон, выглядевший почти столь же высоким, как и Эмма, но имевшийболее атлетическое телосложение, поймал ее взгляд и подмигнул Лейни, но онапроигнорировала столь лестный знак внимания. "Слишком долго я отдавалась таким, как вы, ничтожествам", -- подумалаЛейни. И тому, что это прекратилось, она тоже была обязана Координатору. Вскоре после того, как Шимацу села, оябун поднялся и подошел кстене-окну. -- Ах, Масамори, -- вздохнул он. -- Лучшая из жемчужин ИмперииДраконис. Но многое изменилось с тех пор, как эта юная женщина впервые вступила втвои пределы в качестве кьякубуна. -- Это слово значило "гостевой член" вобществе якудзы. Он снова повернулся лицом к Лейни: -- Не все из этих перемен оказались к лучшему. Ты не согласна,Лейни-чен? Кожа так натянулась на высоких скулах женщины, что казалось, вот-вотлопнет. В ушах зашумело. "Я не выдам своих чувств перед ним". Частица "чен"означала "сокровище", проще говоря, обращение, употребляемое им, значило"моя дорогая". В этом контексте подобное обращение подразумевало обладание. -- Реформы, проведенные Координатором, прежде всего его отцом,благословенны для всех нас, -- произнесла она без выражения. -- Но яуверена, что изменения, вызванные набегом кланов, не всегда благоприятны. Теперь наступила очередь Сумиямы скрывать испытываемые им чувства. ХотяТеодор Курита предоставил якудзе невиданную свободу действий вплоть до того,что сделал их своими соратниками в сражении с кланами, реформы, начатыеТакаси и продолженные его сыном, шли не на пользу скрытой от чужих глаздеятельности общества. Политические взгляды Лейни всецело определялись верностью ТеодоруКурите, хотя ее понимание политики было несколько шире. Она хорошо знала,что криминальный мир по глубинной природе весьма консервативен. А якудзанамного консервативнее прочих. Неизменное положение вещей вполне ихустраивало, и они сохраняли его целое тысячелетие с тех пор, как некоторыечлены якудзы покинули Землю. Теодор Курита пытался добиться от отца, чтобы тот ослабил жесткоестроение общества Империи Драконис, а когда пришел к власти, то продолжилреформы. Из всех существовавших социальных сил только якудза могладействительно противостоять наставшим переменам. Армия боготворила Теодора.Орден Пяти Колонн обладал спокойной уверенностью в способности сдерживатьволнения среди населения Империи Драконис, по крайней мере на времяпроведения реформ. Смертоносная СНБ под руководством человека, умеющего неупустить свою выгоду, знала, как чертовски сложно поддерживать жесткийпорядок в жизни страны. И во главе обеих организаций стояли союзникиТеодора. Влиятельность якудзы, напоминающего айсберг по пропорции видимой искрытой его частей, была огромной. Чтобы ввести это подполье в законныерамки, Теодор основал в Империи Драконис полки отборных солдат, кудавливались в огромных количествах наиболее нуждающиеся мужчины из низшихслоев общества, к которым формально принадлежала и якудза, причем наиболеесообразительные из них, способные к активным действиям. Но, как понималаЛейни, мечта Теодора заключалась в том, чтобы помешать главарям якудзывлиять на политику правительства. Это вовсе не значило, что всем нравились его действия. Кацуо-сама ониопределенно не нравились. Именно поэтому Лейни не упускала возможностиаккуратно ткнуть самияму в это носом. Таким образом, она ненавязчиво напоминала шефу, что уже давно неявляется его собственностью. Потому что она уже не кьякубун, не тотперепуганный до смерти подросток-беглец, который пересек четверть ИмперииДраконис, спасаясь от убийц своего отца. Именно это заставило девушкузаручиться покровительством Сумиямы, и он не замедлил воспользоватьсяпредоставившейся возможностью. "Теодор-сама освободил меня из-под твоей власти, -- подумала Лейни. --И поэтому я буду следовать за ним до самой смерти". -- Ты встречалась с некоторыми из новых гайчин-ских наемников, которыхпригласил на службу Чанд-расехар Курита, -- произнес оябун. -- Что ты о нихдумаешь? Таким образом Сумияма напомнил женщине, что повсюду в ее окружениинаходятся его шпионы, и это Лейни не удивило. -- Они испытанные в боях воины, -- ответила она. -- Те, с которыми ябеседовала, кажутся вполне компетентными. И все же они иностранцы. Он кивнул, довольный тем, что у Лейни, когда она характеризовалакомпетентность Семнадцатого полка, вырвалась подобная фраза. -- Просто позор, что он привозит подобный мусор, -- заявил Сумияма. --Словно вас и регулярных частей недостаточно, чтобы дать отпор любойвозможной опасности! Да, этим он нанес нам пощечину, мое дитя. -- Возможно. Дядюшка Чэнди... -- Не называй его так! Он Курита. Лейни почтительно склонила голову. -- Да, оябун. -- Ее глаза засияли багровым светом. -- Возможно,Чандрасехар-сан смотрит на них как на игрушечных солдатиков. Чтобы ониоттеняли его величие. Сумияма кивнул. Эта мысль пришлась ему по душе. -- Чандрасехар -- урожденный Курита, -- произнес он, сноваотвернувшись. -- А яблоко от яблони недалеко падает. В юности его отослалиот двора за кутежи, да и за глупость тоже. Он выждал, заложив руки за спину, давая Лейни время, чтобы она моглаоценить его возможность говорить о Чандрасехаре Курите в таком тоне, какойсчитает нужным. -- Дурак! -- повторил Сумияма. -- И продолжает разыгрывать из себядурака на Хашимане. "Он оказался настолько глуп, что выстроил ХТЭ на пустом месте инастолько расширил корпорацию, что теперь она соперничает с твоими друзьямина Танади", -- подумала Лейни, но промолчала. -- Не сомневаюсь, тебе известно, что его разведывательная службаподвергает наших людей преследованиям в окрестностях, прилегающих кфабричной территории, -- продолжил Сумияма. -- Внезапно нас лишают платы,взимаемой ранее с целого городского района! Лейни потупила глаза. Она представила свою новую знакомую, капитанаМакдугал, на стотонном "Атласе", которая противостоит воинам Сумиямы,вымогающим деньги за охрану у мелких лавочников. Это уж чересчур! Хотелосьбы посмотреть на это. Лейни понравилась офицер наемников, она безошибочноопределила, что это женщина ее склада, почти столь же грозная, как и онасама. И все же высокая блондинка показалась ей и наполовину не стольопасной, как спокойная маленькая подруга Макдугал. Кэсси Садорн напоминалазмею, свернувшуюся перед броском. -- Но что хуже всего, -- продолжил оябун, впадая в патетику подвлиянием праведного гнева, -- он урезал рабочим продолжительность смены.Снова! Лейни прикусила губу, чтобы не рассмеяться. -- Сейчас они трудятся десять часов в день. Десять! Словно двенадцатьне было совершенно скандальным послаблением! Остальные шесть часов рабочегодня он им просто подарил! Кацуо потряс головой, словно стряхивая попавшую на нее воду перед тем,как спрятаться под панцирь. -- Он объясняет, что его служащие по-прежнему работают в этидополнительные часы. "Время Дракона" -- так он это называет. И призываетсвоих рабочих заниматься самоусовершенствованием, укреплять связи с ихкрикливыми выводками или посвятить свободные часы иному труду во славуДракона. Я заявляю, что это чепуха, и это на самом деле чепуха! Толпаленивых ублюдков -- вот кто они.такие! Кнут -- вот что подобные людипонимают! Они растратят это время зря, попомни мои слова! Растратят зря! Он гневно наступал на собеседницу. -- Все это подрывает устои нашего общества. И не важно, какую знатнуюфамилию такие предприниматели носят! Собеседники разговаривали по-японски, что позволяло Сумияме считатьсебя важным бизнесменом, а не головорезом, который фактически был атя,недостойным уважения парией, а Лейни удалось отделаться коротким выражением,прозвучавшим как согласие. "Эймай" -- уклончивое выражение, присущееобщепринятому языку Империи Драконис, и оно на этот раз выручило ее. Повернувшись к окну, Сумияма глубоко вздохнул и положил руки на стекло.В нескольких километрах по Ямато спускалась баржа с привязанным к палубе,распластанным гигантским роботом наемников, напоминавшим металлическогочеловека. Лейни подумала, а не "Атлас" ли это Макдугал? Смог не позволялвнимательнее разглядеть баржу. Хашиман считался экологически чистой планетойпо стандартам Империи Драконис, но Масамори был не слишком чистым городом. -- Отсюда дует свежий ветер, Лейни-чен, -- сказал Сумияма. -- Ветер,который унесет с улиц нашего города мелочность и продажность, как осеннийветер разгоняет пары смога над Ямато. Сейчас я не могу всего рассказать --только то, что ты и твои люди примут участие в этой игре. Он угрюмо усмехнулся: -- Я возлагаю большие надежды на то, что ты будешь по-прежнему так жеверно служить мне, как и раньше. Лейни встала и почтительно поклонилась: -- Я живу только затем, чтобы выполнить мой долг, оябун. "Если ты все еще думаешь, что я тебе что-то должна, сморщенный выродок,-- подумала она, -- будем надеяться, наступит тот день, когда тебе воздаетсяпо заслугам". -- Ну что ты, птичка, -- произнес мужчина в спортивной куртке сэкстравагантно вздернутыми плечами. -- Почему ты плачешь? Девушка сидела на клетке, в которой металась с криком куропатка сголубыми перышками. Кобальтового цвета платье с застежкой, украшеннойтемно-синим узором, плотно облегающее худенькую, но не лишенную приятностифигурку, было из тех, которое могла купить деревенская девушка, чтобы надетьв большом городе в первые дни. Какая-нибудь деревенщина сочла бы его дажемодным. Мужчина опустился на колени рядом с девчушкой. Он хотел уж былоположить ей на колено руку, но что-то удержало его от этого жеста. Крупныйнескладный блондин, он выглядел моложе, нежели хотел казаться. Вокруг них, словно река, шумел и толпился уличный рынок. Грациозныеженщины балансировали с корзинами, полными фруктов, и клетками с живойптицей на головах. Мужчины расхваливали товар, привязанный к концам шеста,лежавшего у них на плечах. Это была та сторона Масамори, существованиекоторой казалось чужакам невероятным, -- деревенский рыночный торг в тенистоэтажных бронзовых небоскребов. Такая же оживленная часть города, как иметрополитен, и сияющие огнями ночные клубы. В этот район Друзья-Увещеватели предпочитали не заглядывать. Дажепарами. -- Да ладно тебе, хватит, крошка, -- успокаивал молодой блондин. --Почему ты так горько плачешь? Девчушка перестала плакать и поглядела на него. Тушь у нее поплыла отслез и струйками сбегала по щекам. Это показалось бы смешным, не будь онастоль миловидной со словно вырезанными из красного дерева чертами лица иминдалевидными дымчато-серыми глазами. -- Я... я не с этой планеты, -- произнесла наконец девушка, твердовыговаривая слова в промежутках между всхлипываниями. Посторонним моглопоказаться, что она говорит на каком-то незнакомом языке. -- С Ковейби, чтов префектуре Мацуида. Моя тетушка заболела, и я потратила все деньги, чтобыприехать сюда и ухаживать за ней. А когда я приехала, то она уже умерла, и уменя стащили чемодан, а там документы, и... Рыдания прервали ее рассказ. Девушка уткнулась лицом в мускулистоеплечо блондина. Он неловко похлопывал ее по спине, чувствуя нежную, покрытуюкапельками пота кожу, открытую вырезом платья, и то, как одежда облегалаприжимавшееся к нему тельце, сотрясающееся от безутешных рыданий. Почему-тоему и в голову не пришло, что размытая тушь испачкает ему одежду, оставивгрязные пятна на белой ткани. -- Ладно, ладно, -- приговаривал он. -- Уверен, все не так плохо, каккажется. -- Но у меня нет денег, и негде остановиться, и даже на работу меня непримут без документов! -- Она подняла голову, чтобы перевести дыхание, и,всхлипнув, вновь разразилась потоком слез. Потом она снова перевела дыхание,словно пловец, который почти уже утонул, но в последний момент смог выплыть.-- Я не знаю, что мне делать. В голове мужчины в спортивной куртке начала зарождаться какая-то мысль.Кончиком большого пальца он сдвинул свою шляпу с загнутыми кверху полями назатылок. -- Ладно, -- протяжно произнес он, -- чтобы работать, не всегда нужныдокументы. Подняв голову, она взглянула на него. Очередное рыдание сотрясло еетело: -- Но полиция... Блондин усмехнулся. -- Полиция знает не все. Есть много вещей, о которых полиция и не хочетзнать. Она уставилась на него, полуоткрыв рот. Настоящая деревенщина, да и чтоследует ожидать от такой дыры, как Ковейби? Но, несмотря на это, девочкабыла потрясная. Вдруг она вскочила и попыталась скрыться. Он схватил ее за руку. -- Ты агент СНБ! -- крикнула она, отбиваясь. -- Ты хочешь поймать меняв ловушку. Я знаю! Он закинул голову и расхохотался, из осторожности не ослабляя хватку. -- Птичка, ты насмотрелась головидео. Я не служу Дракону, и даже неДрузьям-Увещевателям. Хотя у меня есть кое-какие связи. Ладно, садись. Людисмотрят. Никто на них не смотрел -- прямые открытые взгляды вообще были неприняты на узких и кривых улочках Масамори. Девушка послушно села на своепрежнее место, на клетку с куропаткой. Обитательница клетки трясла крыльямии что-то бормотала себе под нос, выражая недовольство тем, что еевозмущенное кудахтанье никто не замечает. -- Меня зовут Питером, -- представился блондин. -- А тебя? -- Мицуко. -- Так, Мицуко. -- Он ласково потрепал ее по подбородку. -- Я ужесказал, что не в каждом месте строго требуют документы. Достаточно знатьнужных людей. Она всхлипнула. Нос у нее был вздернутым, а глаза -- огромными,обведенными темным ободком из размазавшейся туши. -- Но я никого здесь не знаю! -- Неправда. -- Он встал и, потянув ее за руку, заставил подняться. --Ты знаешь меня.

XV

Масамори, Хашиман Район Галедона. Империя Драконис 4 сентября 3056 г. Девушка в платье с разрезом до бедра и блестящими черными волосами,уложенными в пучок на макушке, скользила среди толпы, заполнившей клуб"Кит-Кет", словно угорь в воде. Она поставила поднос на стойку, обернулась иулыбнулась молодому блондину, показав столь же белоснежные зубы, как и егоспортивный пиджак. -- Питер-сан, -- произнесла она, -- у меня для вас кое-что есть. Его голубые глазки масляно блеснули, но он сразу сообразил, что будетдовольно затруднительно дать ему то, что он хотел, посреди переполненногобара. -- Да? -- спросил он. Искусство обольщения -- это почти колдовство. Кэсси не могла точнообъяснить, как ей это удается, хотя раз или два она пыталась научить этомуслучайных подруг, которых принимала под свое крылышко на Ларше. Теперь онауже не предпринимала подобных попыток. Это искусство было ее личным даромсвыше. Хотя два основных правила звучали довольно примитивно. Жертва должна,во-первых, иметь что-либо привлекательное для охотника и, во-вторых,необходимо наличие признаков, что на определенных условиях жертва готова сэтим расстаться. Вычисление таких признаков и делало жульничествоискусством, которым Кэсси владела с детства. А уж сыграть на них было самойпростой частью работы. В последнее время она кокетничала только тогда, когда этого требоваларабота, но по-прежнему чувствовала охотничий азарт. Даже если объектобольщения мог предложить ей только черную работу официантки в грязнойзабегаловке. Дело в том, что это была любимая забегаловка якудзы. Задача была не такой простой, как могло показаться на первый взгляд.Культура Империи Драконис по-прежнему оставалась деревенской, не важно, шлали речь о таком мегаполисе, как Масамори, или о заброшеннойсельскохозяйственной планете, той же Ковейби. Мицо-собай, торговец спиртным,обычно не придирался к происхождению и документам людей, которых нанимал наработу. Однако претенденту на место необходимо было заручиться чьей-нибудьподдержкой. Просто зайти с улицы и попросить работу -- ни в лавке зеленщика,ни в стриптиз-клубе -- не имело смысла. Особенно сложно было устроиться на работу в бар, часто посещаемыйчленами среднего и низшего звена якудзы. Эта организация соблюдала принципненападения с гражданской полицией и установила гораздо более теплыеотношения с подразделениями СНБ, что оправдывалось ярым национализмомякудзы, а Суб-бхаш Индрахар не тратил времени зря на заботы об искорененииуличной преступности. И все же основная масса якудзы имела напряженныеотношения с законом, и у Друзей-Увещевателей имелись веские основания дляустановления за ними слежки. Поэтому здесь частенько появлялись шпионы. Этот бар считался святым местом в Империи Драконис. Широко известноеубежище, где все верные слуги Дракона, от последнего рабочего до служащих визмятых костюмах, могли полностью расслабиться после долгого рабочего дня.На тех, кто не шел выпить с товарищами после работы, смотрели с подозрением,а иногда даже за ними СНБ устанавливала слежку, как за неблагонадежными. Якудза работали меньше, ведь если бы они согласились трудиться пошестнадцать часов, то не стали бы уголовниками, но они по-прежнему сохранялигорячую привязанность к простым компаниям, собирающимся в этой дыре, наравнес фабричными рабочими и теми, кто находил себе занятие на открытом воздухе,подставляя шеи солнцу. И люди хотели спокойно посплетничать и обсудитькое-какие дела, как и все остальные, получая удовольствие от выпивки. Ясно,что работодатели имели причины придирчиво выбирать прислугу. Особенно хорошо Кэсси удавалось убеждать окружающих, что она неполицейская ищейка. Плюс к этому девушка имела надежного поручителя: ПитерМэллоу, молодой гангстер, быстро делающий карьеру -- не чересчур бойко, ноуверенно, и при этом свой в доску. Если уж он замолвил слово за маленькуюМицуко -- свою подружку Картошечку с Ковейби, она не могла оказатьсяподсадкой. Но чувствительное сердце Питера подсказывало ему, что замолвленноесловечко является большим одолжением. А за одолжение принято расплачиваться. Не дожидаясь, пока Питер изольет на нее свою досаду, девушка что-товложила ему в ладонь и, поднявшись на цыпочки, быстро чмокнула молодогоякудзу в щеку. -- Спасибо, -- шепнула она ему в ухо. Мэллоу посмотрел на тот предмет, который оказался в его руке. Это быласеребряная ручка с вмонтированным в нее точечным лазером прекрасной работы.Обладание такой ручкой сразу возвышало Питера над простыми воинами, переводяего в ранг помощника менеджера, по крайней мере в его собственных глазах. Крохотная официантка подхватила поднос и намеревалась уже скрыться втолпе, когда вдруг до Питера дошла обидная истина: девушка заплатила емусвой долг. Это значило, что отныне она не обязана переспать с благодетелем. Питер Мэллоу выполнял силовую работу во время операций. Он не привыкмириться с разочарованиями. Он засунул ручку во внутренний карман куртки --в конце концов, вещь была дорогая, -- после чего протянул руку и тяжелоопустил ее на плечо девушки. Она обернулась, держа поднос в руках. -- Эй! -- рявкнул Мэллоу. -- Ты думаешь, что отделаешься этим? Тыпринадлежишь мне, сучка! -- Эдди-сама! -- заверещала девушка, ее голос перекрыл бормотание итренькающую музыку, словно катана. -- Эдди-сама, посмотрите! За спиной Пита Мэллоу замаячила огромная фигура. Спортивная куртка наней была такой же кричащей, как у боевика, но плечи казались почти вдвоешире, и секрет заключался отнюдь не в экстравагантном покрое. Лицо цветаэбонита венчал ржаво-рыжий самурайский хвост, завязанный на макушке по моде,все еще сохранившейся на Масамори среди тех, кто имел чин, по крайней мере,чунина -- заместителя начальника в организации Сумиямы. Эдди Кацумори был несамой крупной рыбой в организации, но в пруду клуба "Кит-Кэт" он считалсяглавной барракудой. -- Что случилось? -- спросил Эдди голосом, грохочущим, как шаги"Атласа". Этот человек редко произносил много слов. Они только затягиваливремя перед дракой, а этого он не любил. Ловкими пальцами официантка расстегнула спортивную куртку Пита Мэллоу. -- Ты потерял эту серебряную ручку, Эдди-сама, -- сказала она. --Видишь? Эта обезьяна стянула ее! Только теперь до Пита Мэллоу дошло, что он крепко вляпался. Он раскрылрот. Эдди избавил его от бесполезных и неубедительных оправданий, которымвсе равно никто бы не поверил, врезав по лицу коротким правым, от которогоМэллоу отлетел в толпу. Люди, предвидевшие подобный поворот событий,расступились перед ним, словно по мановению руки, так что Питер не встретилпрепятствий при полете. Головой он протаранил музыкальный ящик, заставиввзвизгнуть "Пурпурные Хвосты", словно им в колготки заползла туча рыжихмуравьев. Стоявшая возле ящика статуэтка бога воров Ганеша со слоновьейголовой закачалась и чуть не выпала из своей ниши. Чья-то рука заботливоводворила статуэтку на место. Двое хатамото Эдди подошли к несчастному Мэллоу, упавшему на кучутатами, покрывавших пол. Один лишил его украденной ручки. Затем они поднялиПита под мышки, оттащили к заднему входу и выкинули на улицу. Эдди уже потерял всякий интерес к происходящему. Хмыкнув, он бросилгорсть мелочи официантке и вернулся к стойке. Толпа между тем вернулась ксвоему основному занятию -- выпивке. Кэсси небрежно поймала брошенную мелочь, опустила ее в карман ипродолжила обход. Она даже не проследила за быстрым и бесславным полетомбывшего благодетеля. Она не испытывала ни малейших угрызений совести из-за его несчастногоконца. Девушка пыталась честно договориться с ним, но только потому, чтоставила целью какое-то время покрутиться в этом месте, а не быстроисчезнуть, что обычно следует за скоропалительной связью. Проще, казалось,было расплатиться и избавиться от проблем. Она полагала, что для Питера сумма, которую он потратил на устройствонесчастной девушки, была мелочью. Но Кэсси всегда платила по счетам. Если быМэллоу не проявил непомерную жадность, то великан Эдди так никогда и неузнал бы, куда подевалась его любимая ручка. Все, похоже, утряслось. Лейтенант Сумиямы думает, что она оказала емууслугу, и вознаградил чаевыми, теперь он ей обязан. Если Пит покажется здесьснова, то получит еще, но уже гораздо больше. Разумеется, он может подстеречь дерзкую Картошечку, чтобы свести с нейсчеты, где-нибудь на дальних задворках, за пределами города. Но такойпоступок стал бы главной ошибкой в его жизни. И последней. -- Эй, девчонка! Принеси еще пива! Кэсси нацепила на лицо широченную улыбку и бросилась выполнять заказ.Посторонние мысли напрочь вылетели из ее головы, но глаза и уши разведчицыоставались открытыми. С выработанной жизнью привычкой показывать лишь те эмоции, которыесчитала нужными, Кэсси сочла, что может перестать улыбаться, когда окажетсясреди толкающихся людей на узких улочках в середине дня. Длинные черные волосы она заплела в косу на затылке, а курткакосмического пилота Империи Драконис защищала девушку от холода,спустившегося на Ямато с горных вершин. На куртке отсутствовали нашивки,свидетельствующие о звании ее обладателя, и номер подразделения, но каждыйзнал, что Империя Драконис не выбросит космическую форму, пусть дажеизношенную до дыр, на такой спокойной и безопасной планете, как Хашиман.Любому, бросившему на куртку хотя бы мимолетный взгляд, становилось ясно,что Кэсси скорее всего прилетела на торговом корабле и сейчас собираетсянарушить законы экономии, принятые в Империи Драконис. Даже до наступившихныне времен вседозволенности на Хашимане это было не в диковину. Будучипреданными сыновьями и дочерьми Дракона, многие полагали, что эти качествапозволяют им не особенно заботиться о выполнении каждой буквы многочисленныхнавязываемых им законов. Народ Масамори полагал, что они с Дракономразберутся сами. Соблюдение законов особенно растяжимо понималось здесь, в Содегарами,оживленном районе Масамори, раскинувшемся на другом берегу реки напротивкомплекса ХТЭ. Кэсси просто прогуливалась, словно космический пилот, изучающийтерриторию перед ночной вылазкой или решивший не дожидаться, пока солнцезакатится за горизонт. Все, что можно было найти в толпе Масамори,встречалось днем так же часто, как и вечером. Но нелегальные торговцыспиртным в Содегарами являлись порождениями ночи. Днем, как сейчас, онипросто набирались сил, дыша свежим воздухом. Итак, девушка шагала, засунув руки в карманы, заглядывая по дороге встриптиз-клубы, домики гейш, которые здесь были обычными публичными домами,в бильярдные залы, словно не могла решить, где ей пустить на ветер толстуюпачку купюр, которая оттягивала задний карман джинсов. Главная улица Содегарами, Камелия, тянулась вдоль шоссе. Когда один издвух юношей, маячивших на пешеходной дорожке перед Кэсси и увлеченнобеседующих о чем-то, -- тот, что шагал справа, ненароком толкнул ее, Кэссипоняла, что случай сделал выбор за нее. Карманник оказался профессионалом,его прикосновение было легким, словно перышко. Даже Кэсси могла ничего незаметить, если бы не включила периферийное зрение, как когда-то ее училгуру. Теперь, не различая деталей, а только чувствами, она воспринималаогромную широкую дугу пространства. Не дожидаясь, пока парень доберется до бумажника, девушка прихлопнулаего руку в заднем кармане. -- Один звук, -- сказала она в ухо юноши, чьюладонь Кэсси держала мертвой хваткой, -- и эта рука тебе больше никогда непонадобится. Он оскалил зубы и кивнул. Огромная копна черных волос спускалась на егоиспуганные глаза. Как будто прогуливаясь с приятелем, девушка не торопясь,но целенаправленно завела воришку на улочку, столь узкую, что при желаниимогла бы перекрыть ее, раскинув руки. Кэсси остановилась рядом с парнем и ждала. Несколько ударов сердца, ипоявились двое его товарищей. Один крутил в руках кинжал с эбонитовойрукояткой. Другой на ходу снимал с пояса тонкую цепь. Она подняла левую руку. В ней она сжимала короткоствольный пятизарядныйдесятимиллиметровый револьвер, матово-черный, с глушителем. Частная торговляоружием была запрещена в Империи Драконис, что мало беспокоилозаконопослушных граждан. Местные бандиты, как и уголовники во всей ИмперииДраконис, редко использовали огнестрельное оружие, но это не зависело от ихличных предпочтений. Им больше нравилось калечить людей хорошо знакомымспособом, чувствуя кровь врага на костяшках собственных кулаков. Но бандитыи хулиганы Масамори хорошо знали, что их ждет за ношение оружия, и сделалисоответствующие выводы. Двое хулиганов побросали свое вооружение и, не дожидаясь приказа,подняли руки вверх. Кэсси улыбнулась: -- Догадливые ребята. -- Тебе далеко не уйти с этим, -- простонал тот, кого она держала заруку. -- Не твое дело. -- Девушка толкнула его лицом к стене -- достаточносильно, чтобы выбить из него дурь, но чтобы не разбить в кровь. Этогохватило, чтобы ошеломить бандита, но не вырубить его окончательно. Затем онавновь наставила на головорезов револьвер. -- Хотите узнать, что там внутри? -- спросила она, достав толстыйбумажник. -- Хорошо, вы получите часть этих денег. Все, что вам придетсясделать, -- просто побеседовать со мной. Космопорт Йошицуне, расположенный к востоку от города на дамбе,считался особым районом. Даже в строго регламентированной Империи Драконис вкосмопортах кипела деятельность, которая никогда не становилась явной, илежали тени, куда никогда не проникал свет. Неуловимый душок космополитизмавсегда, казалось, витал вокруг космопортов, словно они принадлежали всейИмперии Драконис, а не той конкретной планете, на которой располагались. И разумеется, начинать следовало с того, что большинство других планетИмперии Драконис являлись более законопослушными и покорными, чем Хашиман. Недавнее открытие Империи Драконис для общения с соседями имелорезультатом ослабление режима внутри Йоши-Тауна -- миниатюрногогорода-спутника, выросшего среди тростников. Даже более того, ХТЭ, ведущаяоживленный крупный товарообмен с могущественным Федеративным Содружеством,обретала собственную репутацию, основанную на честности и неподкупности, очем ранние поколения магнатов Дома Куриты даже и подумать не могли.Космонавты из Дома Дэвиона и Дома Штайнера, привыкшие к международнымстандартам личной свободы, которые казались чересчур экстравагантными дажена Хашимане, установили здесь собственные правила и порядки. В конце концов, хотя якудза контролировали рабочих космопорта, они недержали здесь уличную преступность той же мертвой хваткой, которая заставилаее почти полностью исчезнуть во всей Империи Драконис, -- такое завидноеположение дел внешние комментаторы обычно ошибочно приписывали заслугамстальной хватки Друзей-Увещевателей или Службы национальной безопасности. Врезультате грязные и заброшенные улочки, ведущие от складов к барам длякосмонавтов, действительно утопали в грязи. Но если на Хошимане и существовали какие-либо секреты, они обязательнооставляли свой след в Йоши-цуне. Ночь в Йоши-Тауне стояла ласковая, словно старая потаскуха. Она укрылатьмой лепившиеся друг к другу лачуги, а яркие, постоянно мигающие огонькидаже придавали этому месту некое обаяние экзотики. По крайней мере, таксчитали богачи, заглядывающие сюда в поисках приключений; подчеркнутаянереальность и эфемерность местных дворцов удовольствий щекотала им нервы.Но для обитателей Йоши-Тауна и космонавтов, которые посещали подобные местапод сотнями имен на сотнях планет, он казался тоскливым и давно знакомым,одним и тем же изо дня в день. Асфальт улиц блестел от машинного масла и только что прошедшего дождя.Очередной шаттл, поднимающийся с девятой площадки космопорта, поднял вихрьпламени, словно цунами, который отразился в витринах сувенирных магазинчикови баров, коснувшись лиц каждого прохожего на улице легкой отметиной ада, иулетел прочь. Три шлюхи, беседующие с миниатюрной женщиной в формекосмонавта, не обратили на него ни малейшего внимания. Проститутки решили, что для космонавта Дома Дэвиона у собеседницыпостыдно заметный французский акцент. Несомненно, у нее была хорошая фигура,но;: достоинства незнакомки надежно скрывали грубая, куртка и мешковатыештаны, хотя лицо выглядело до-; вольно миленьким. Но его портило родимоепятно винного цвета, покрывавшее правую часть лица. Когда мигающий свет наулице внезапно загорался, девушка привычно прятала изуродованную щеку вворотник. Она заплатила стандартную часовую ставку только за то, чтобы посидеть ипоболтать в кафе. Из-за этого шлюхи сочли новую знакомую чудачкой. Но легкоподзаработать никто не отказался. Помимо всего прочего, разговаривать с ней было приятно. Работающейдевушке всегда приятно встретить сочувствие. -- Последним рейсом с Люсьена прилетели несколько бандитов, -- сказалаЛулу, наматывая на палец платиновый локон. Вихрь, поднятый взлетевшимшаттлом, казалось, решил сорвать с нее парик и понести по улице, словнопушистого зверька. -- И мужчины, и женщины. Грубые лица и поджатые губы. -- Да на черта они нужны? -- заявила маленькая и приземистая Бонни,уверяющая всех, что родилась с такими неправдоподобно рыжими волосами. -- Это значит, что они крепко держались за свои кошельки, -- пояснилаКимико, не переставая жевать резинку. -- Пока не раскошелятся, для Бонни онине существуют. -- Да? А кто обедал с ними за одним столом? -- воскликнула Бонни. -- Они о чем-нибудь разговаривали? -- спросила чужестранка. -- Нет, ни о чем, -- ответила Лулу. Кимико кивнула, продолжая жевать резинку. Подумав, Бонни тоже кивнула.Ведь чужестранка-то, в конце концов, раскошелилась. -- Просто предъявили документы и прошли таможню, -- добавила Кимико. -- А какой при них был багаж? -- Насколько я помню, очень легкий, -- сказала Лулу, -- сумка или две.Только смена одежды. -- Они сдавали что-нибудь в багажное отделение на корабле? Проститутки переглянулись. Если кому-нибудь из них вопросыженщины-гайчин и показались странными, никто этого не показал. И если сюда заявятся Друзья-Увещеватели и начнут расспрашивать -- нет,они никогда не встречали похожей женщины. Но родимое пятно им явнозапомнилось. -- Я могу спросить у Широ, -- предложила Кимико. -- Это грузчик и мойпостоянный клиент. Водит маленькую тележку, ну вы видели. -- Поосторожней с ним, -- предупредила Лулу. -- Он шпионит на Сумияму. Кимико небрежно махнула рукой, наглядно показав, что она думает оместной организации якудза. Затем взглянула поверх плеча чужестранки, и ееминдалевидные глаза округлились. -- Привет, девочки, -- крикнул человек в халате и тюбетейке,направляясь к ним через дорогу. Не приглядываясь и плохо зная обычайодеваться в Империи Драконис, можно было по ошибке принять его за мелкогочиновника. За ним следовали две довольно внушительные тени. -- Так, так,так! Вы не нашли ничего лучше, чем торчать здесь на углу и гонять ветер сэтой чертовой куклой? -- Она платит, Рикки, -- гнусаво произнесла Лулу. Рикки остановился. А затем размахнулся и отвесил женщине внушительнуюпощечину. Тяжелые золотые печатки на его пальцах оставили заметные следыдаже на толстом слое макияжа "под гейшу". -- Вы зарабатываете деньги, шевеля задницей, -- усмехнулся сутенер, --а не языком. Пусть Леон и Теруо слегка подправят твою физиономию, чтобы тыоб этом не забывала. Он кивнул двум теням, которые многозначительно шагнули вперед. Лулу взвизгнула. А потом, к ее удивлению, вперед вышла маленькаячужестранка. -- Мои деньги такие же, как и у всех, -- заявила! она. -- Черт побери,почему тебя заботит то, как я их! потрачу? -- Простите? -- Длинное лицо Рикки с аккуратной бородкой, казалось,было создано для того, чтобы вырожать презрение. -- Я занимаюсь сейчас своимбизнесом. А ты можешь убираться. -- Я действительно заплатила за разговор, -- сказала чужестранка. -- Ине уйду, пока не получу то, что мне причитается. Проститутки переглянулись. Бонни пожала плечами. Действительно, если вруки плывут легкие деньги... Рикки гнусно ухмыльнулся. -- Ну и ну. И что же мы имеем? -- Я не знаю, босс. Что мы имеем? -- спросил Леон, который выступал вамплуа "прямой парень". Терус просто наблюдал за происходящим, поигрываякулаками, затянутыми в перчатки с обрезанными пальцами. -- Как мне кажется, мы имеем влезающую не свое дело гайчинскую сучку.Одну из тех, кто не попадет на свой рейс. Ее найдут плавающей лицом вниз вканале. Какая жалость... Казалось, Рикки намеревался развить тему, но внезапно потерял дар речи.Возможно, это объяснялось неуловимым движением волнистого стального лезвия,которое на три сантиметра вошло ему в шею сзади, слева от позвоночника. Кэсси повернула "Кровопийцу", из-под лезвия хлынул поток крови,забрызгавшей изумленное лицо стоявшего рядом Леона и залившей его костюм.Рикки обмяк и осел на асфальт. Чужестранка застыла в ожидании, направив лезвие верного кинжала точнопосредине между двумя мужчинами. -- Есть еще желающие? -- спросила она, не скрывая заметного акцентакосмонавта Дома Дэвиона. Головорезы попробовали было сунуть руки во внутренние карманы пиджаков.Один взгляд этой женщины заставил их немедленно вынуть руки обратно. -- Вы оказались чертовски плохими телохранителями и не уберегли вашегобосса, -- сказала Кэсси. -- Вам, ребята, лучше выбрать другую профессию. Леон и Теруо переглянулись с выражением животного страха в глазах. -- А теперь -- прочь! -- добавила Кэсси. Парочка развернулась и поспешно бросилась наутек, возможно, на поискиновых работодателей. Лулу плюнула на тело бывшего сутенера, который все ещекорчился на асфальте. Кимико отвернулась, и ее вырвало. -- Совсем ты слабачка, Кимми, -- сказала Бонни. Кимико уставилась натело Рикки, лежавшее лицом вниз в большой черной луже. -- Кто теперь позаботится о нас? -- запричитала она. -- Я. Все трое, обернувшись, уставились на миниатюрную женщину в формекосмонавта. -- Ты такая крошка, -- заметила Бонни. -- Кто тебя воспримет всерьез? Кэсси стряхнула с лезвия кровь и перевернула Рикки лицом вверх кончикомботинка. Огоньки Иоши-Тауна плясали в его мертвых глазах. -- Для начала они могут спросить вот у этого, -- произнесла она сулыбкой.

XVI

Масамори, Хашиман Район Галедона. Империя Драконис 5 сентября 3056 г. -- Привет, ангелочек! -- воскликнула Кали Макдугал. -- Что сказала быполковник Кабрера, узнав, что ты притащила целую конюшню проституток? Она радостно захихикала, словно четырнадцатилетний подросток. Но оченьсмышленый подросток, не могла не отметить Кэсси. А затем помимо своей волиКэсси тоже прыснула со смеху. Кали всегда умела ее рассмешить. "Следи за сoбoй", -- шепнул ее внутренний голос. Кэсси моментальновновь стала серьезной. В час ночной смены на фабричной территории ХТЭпомещение местного бара почти пустовало. Двое чиновников в одних рубашках,сидя в углу, громко разговаривали на производственные темы за чашкой чая.Кэсси и капитан Макдугал оказались здесь единственными представителяминаемников. На Кали были джинсы и рубашка, завязанная над пупком; онавыкроила это позднее время для трениров