Онтологизм индуктивной гносеологии Ф. Бэкона

Фрэнсис Бэкон (1561-1626) – родоначальник опытной науки и экспериментального метода познания. Жил и творил в эпоху мощного экономического и культурного подъема Англии, был со­временником Шекспира. Выходец из знатной семьи, он уже в 12 лет поступил учиться в Кембридж. Но схоластическое обучение явно не удовлетворяло молодого мыслителя. С дипломатической миссией выезжал в Париж, что послужило ему хорошей школой политического мышления. Был избран в парламент, стал лорд-канцлером и пэром Англии. Но эти высокие должности не охла­дили неуемную натуру одаренного естествоиспытателя и ориги­нального философа.

Бэкон задался целью создания величественного проекта под названием «Великое Восстановление Наук». Наиболее зна­чительное из его реализации получило название «Новый Орга­нон» (в противоположность аристотелевскому «Органону»). И именно в нем Ф. Бэкон изложил свое учение о методе. Другая важная работа «Новая Атлантида» излагала социально-философские, социально-утопические воззрения мыслителя.

Предметом философии Бэкона становится действитель­ность, постигаемая в чувственном познании и практическом опы­те. По оценке Гегеля, Бэкон полностью отверг схоластический способ рассуждения на основе совсем отвлеченных абстракций, слепоту по отношению ко всему, что мы имеем перед глазами. Чувственно воспринимаемое явление в том виде, как с ним стал­кивается образованный человек и о нем размышляет, является сущностью позиции Бэкона. Это же находится в согласии с прин­ципом принятия конечного и мирского как такового.

Сам Бэкон категорически отвергает доказательства силло­гизмом-дедукцией, т.е. выводом частного знания из общего. Ибо это создает лишь неразбериху, а природа «уходит» из рук иссле­дователя. По его мнению, силлогизм состоит из суждений, сужде­ния – из слов, а слова являются лишь знаками понятий. То есть здесь напрямую слышатся отзвуки средневекового номинализма как своеобразной предтечи естественнонаучного материализма. Бэкон утверждает онтологизм своей гносеологической по­зиции: «Именно та философия является настоящей, которая са­мым тщательнейшим и верным образом передает слова самого мира и сама как бы написана под его диктовку; она есть не что иное, как его подобие и отражение, она ничего не прибавляет от себя, но только повторяет произнесенное им» [1].

Цель науки видится не в том, чтобы вещи были согласны с принципами, но сами принципы отвечали порядку вещей. Речь должна вестись не об отдельных правдоподобных отношениях и упорядочивании, но о прямом изображении и описании тел.Бэкон дает оригинальную трактовку существующим спосо­бам познания. Первый он называет «путем муравья». Он, несо­мненно, имеет свои плюсы в науке и практике. Второй путь ему представляется в виде «паука», в котором он саркастически ус­матривает аристотелевский, спекулятивный, схоластический и бесплодный метод: «сачком понятий ухватить реальный мир». Но природа мудрее и хитрее, она «выскальзывает» из хитроумно расставленных ловушек. Наиболее продуктивным является «путь пчелы»: в нем наличествует и сбор материала, наблюдения и установление связей между явлениями, определенные обоб­щения, выводы и т.д. Бэкон отвергает философию как простое созерцание и представляет ее как науку о реальном мире, осно­ванную на опытном знании. И в этом плане он резко оппонирует схоластике, которая зиждется на препарированном аристотелизме. По его мнению, плохо то, что современное человеческое по­знание вытекает из того, что является общепризнанным. Как пра­вило, постулируется, что знать истину – значит знать причину. Не является правильным то, что есть четыре причины: материя, форма, движущая причина и цель. Из них целевая причина нау­кам не только не способствует, но даже вредит, в частности, ко­гда речь идет о человеческом поведении. Движущая причина и материя, так как они исследуются и обычно признаются, являют­ся причинами отдаленными, не связанными со скрытым процес­сом, ведущим к форме. Эти причины внешние и приобретенные, а для подлинной и действительной науки они не означают почти никакого вклада.

В этом суждении Бэкона явно просматривается отрицание аристотелевского понимания видов и причин, отрицание целевой причины. Констатация взаимосвязи между материальной и дви­жущей причиной и открытым процессом, ведущим к возникнове­нию формы – все это является выразительным предвестником современного подхода к пониманию проблемы причинности.

Фр. Бэкону принадлежит основательная разработка метода индукции (букв. – наведения). Под индукцией он понимает «фор­му доказательства, которая присматривается к чувствам, стре­мится постичь естественный характер вещей, стремится к делам и почти с ними сливается». Но он отвергает индукцию как простое перечисление тел, свойств, признаков и т.п., т.к. это ведет к неоп­ределенным заключениям и тривиальным выводам. Для Бэкона важна не простая регистрация фактов, а их переработка; класси­фикация; анализ фактов и опыта; их различение и исключение; достоверность выводов. Бэкон руководствуется таким правилом: идти надо от природы, опыта, фактов. Тонкость природы во мно­гом превышает тонкость наших аргументов. И потому принципы должны отвечать реальности, а никак не наоборот.

Бэконовская концепция индукции выступает средством для познания формы; познание же формы образует собственно предмет метафизики (философии). Исследование же скрытых процессов, структуры, исследование движения и материальных причин – все это образует предмет самой физики. При этом под­черкивается особое значение математики: «Исследование при­роды происходит лучше всего тогда, когда физика (природа) за­вершается математикой».

Свою задачу Бэкон видел в том, чтобы правильно описать природу фактов, опытов и экспериментов. В этих целях он сове­тует составлять соответствующие таблицы с описанием единич­ных случаев, чтобы разум мог с ними оперировать. Так, таблица позитивных инстанций (тех или иных сущностей, их присутст­вия, наличия) позволит получить наглядный обзор всех случаев того иного рода, а таблица негативных инстанций (отклонений и отсутствия-наличия) – обзор случаев, в которых данное естест­венное свойство не присутствует; на положительные случаи да­ются также встречающиеся отрицательные случаи.

Интерес представляет таблица степеней и сравнений, ко­торая строится в зависимости от убывания или увеличения раз­личных свойств и признаков в тех или иных предметах. Получает­ся некое подобие «закона перехода количественных изменений в качественные». Свой метод индукции Бэкон иллюстрировал изу­чением свойств тепла.

Основное внимание Бэкон уделял проблематике науки, знания, познания. Ему принадлежит крылатое выражение: «Зна­ние – сила», давшее название одному из популярных современ­ных научно-технических журналов. В мире науки он видел основ­ное решение социальных проблем и противоречий общества. В сущности – это выражение идей и надежд, связан­ных с развитием производства, постепенным преобразованием существовавшей тогда ремесленной производительной практики, которая опиралась на индивидуальный опыт и умения непосред­ственного производителя, с мануфактурной и промышленной практикой, которая все больше использовала бы обширные дан­ные естествознания.

Но философия Бэкона не ограничивалась его рассужде­ниями о природе. Его занимала духовная жизнь человека в его склонностях и устремлениях, в рациональных и правовых опре­делениях, в общественных установлениях. Свои социально-политические взгляды Бэкон излагает в «Новой Атлантиде» и в «Истории Генриха XII». В этих работах он рисует идеал социальной утопии, более консервативный и умеренный в сравнении с утопическими проектами Томаса Мора или Томмазо Компанеллы. Его идеальное общество, располо­женное на вымышленном острове Бенсалеме, представляет собой своеобразную идеализацию тогдашнего английского общества. Сохраняется деление на богатых и бедных. Важную роль в сохранении нравов играет христианская религия. Бэкон вы­ступает за необходимость союза и соглашения науки и власти. «Дом Соломона» в Новой Атлантиде мыслится как центр разви­тия науки. Сообщество ученых имеет решающее значение в де­лах руководства и организации общественной жизни.

Во введении к «Великому Восстановлению Наук» Бэкон призывал всех людей к тому, чтобы они помнили истинные цели науки. Чтобы они не занимались ею не ради своего духа, не ради ученых споров, не ради того, чтобы пренебрегать остальными, не ради корысти и славы, не для того, чтобы достичь власти, не для иных низких умыслов, но ради того, чтобы имела от нее пользу и успех сама жизнь. И конечно же, для той эпохи стремление ограничить «исти­ны теологии» истинами философии и науки имело важное значение. Но Бэкон оставался глубоко религиозным человеком. Именно ему принадлежат высокие и глубоко осмысленные слова: «Малые знания отдаляют нас от Бога, а большие знания прибли­жают нас к Богу».