Глава 28. Утро было пасмурным и небо, предельно серое, прямым текстом говорило том, что скоро начнется дождь, но он почему–то не спешил.

 

Утро было пасмурным и небо, предельно серое, прямым текстом говорило том, что скоро начнется дождь, но он почему–то не спешил.

Васса была даже рада, что погода не солнечная. Она любила солнце, но оно не соответствовало ее теперешнему настроению. Хотя, может, все еще наладится… И солнце выглянет…

Она сидела, смотря в окно на еще пустую улицу. Сидела и непроизвольно сжимала руку Сандры, все сильнее и сильнее. Право, сейчас всего пять утра. Еще слишком рано. Или слишком поздно? Она не спала этой ночью, терпеливо ожидая вердикта молодого врача. Почему-то, как только она подумала о том, что с Сан все будет в порядке, сознание сразу начало подкидывать ужасающие варианты развития событий. А вдруг она…

Правильно говорят: пути Господни неисповедимы. Разумеется, девушка знала о том, что ее дорогая Сан-Сан, как она любила ее называть, в Париже. Но встретить ее сразу по прибытию, да и не просто встретить – узнать в голосе врезавшегося в фиакр человека голос Сан-сан…

Дмитрий, на удивление собранный и невозмутимый на тот момент, быстро назвал кучеру какой–то адрес, и, как оказалось, они приехали к господину Морелю – Сан-Сан когда-то о нем что-то говорила, что, сейчас уже не вспомнить.

Сейчас Сандре было уже «лучше», как сказал господин Морель, но в сознание она по–прежнему не пришла – только изредка шептала какое-то имя… «Эрик».

Интересно было бы посмотреть на человека, который так ее «отделал» – в таком ужасном состоянии ее представить было просто невозможно. Васса знала, что Сан-Сан хорошо владеет холодным оружием – она, как-никак, самурай, или как их там… Морель, увидев окровавленное тело, долго метался вокруг операционного стола, попросту не зная, за что сначала взяться.

«Пробита правая ключица, раздроблено два ребра, сквозное ранение в голень, сотрясение мозга, большое ножевое ранение на левой руке… А в правой ладони вообще дырка! Как, ну вот как она умудрилась?!» – в сердцах кричал Морель после операции, сидя с Дмитрием в гостиной.

Не смотря на все это, девушка сильно не переживала. Как-то спокойно ей было. Она была уверена, что еще немного подождать – и Сан-Сан снова будет бодрая и веселая, как и раньше. Тогда они найдут этого «Эрика» и проучат как следует.

– Да, Жозефина, я как раз иду менять бинты… О, мадемуазель, доброе утро. Вы что, всю ночь здесь просидели? Ваш брат будет недоволен, я думаю, – вошедший в комнату господин Морель имел вид растрепанный и усталый, но все равно благодушно улыбался.

– Я совсем не устала, месье, спасибо за заботу, – с акцентом ответила Васса.

На самом деле, Васса не знала, что бы делала без помощи старшего брата, пусть и не совсем родного. Чем бы она вообще смогла помочь своей подруге, если бы не он?..

– Я сейчас буду делать перевязку. Вы… наверное, Вам лучше будет уйти, – предложение прозвучало как-то виновато и натянуто, но Васса лишь кивнула и вышла.

Некоторое время девушка слонялась по дому абсолютно без дела. Рассматривала интерьер комнат; брала с полок в библиотеке какие–то книги, пролистывала их и ставила обратно; зайдя в операционную, долго рассматривала пропущенное мадам Морель черное пятно на полу...

– Васса. - Девушка встрепенулась и принялась оглядываться. Взгляд быстро зацепился на господине Мореле.

– Она очнулась.

 

***

 

Сан неподвижно лежала в своей кровати, уставившись в потолок. То ли от боли в теле, то ли от боли в душе ей трудно было двигаться и думать о чем-либо. Хотелось просто лежать, смотреть в пустой потолок, и чтоб эта тупая боль не раздавалась по телу. Справа прошуршала ткань.

– Сан-сан, ты уже проснулась? - Сандра повернула голову в сторону голоса. Рядом с кроватью на стул присела Васса, протирая сонные глаза.

– Как себя чувствуешь? - Сандра снова уставилась в потолок пустым взглядом.

– Позвать Мореля? - в ответ Сан отрицательно помотала головой и снова застыла. Спустя какое–то время она сглотнула и тяжело выдохнула:

– Знаешь, я уже не понимаю, что со мной... что с этим миром происходит... По-моему, у меня больше не осталось сил, чтоб еще что-то сделать...

– С-сан-сан... ты просто устала и выбилась из сил… Тебе надо поспать. – Девушка опустила подушки и голову женщины, накрыла ее одеялом под горло. По лбу Сандры прошлась теплая нежная рука, спустилась на веки и закрыла их. Эта небольшая частичка тепла медленно распространилась по всему телу и принесла с собой спокойный сон.

 

***

 

… Летними ночами в тех местах бывает иногда настолько темно, что одной свечкой невозможно осветить свой путь хоть на пару метров.

Такой ночью и с несчастной дребезжащей свечкой Васса потихоньку добиралась до своей спальни. Черт ее дернул пойти в небольшой садик возле гостиничного дома – проветриться перед сном. Но Дмитрий говорил, что барышням нужно чаще гулять на воздухе, нежели весь день в лавке торчать, вот и…

И всё было бы прекрасно, девушка спокойно дошла бы до своей комнаты, если не эти странные портреты. Несчастные, искаженные горем, без желания к жизни лица людей смотрели на молодую девушку – увлечения хозяина гостиного дома были довольно странными. И этой темной ночью ей казалось, будто они ожили.

Одна из картин, отраженная в зеркале, привлекла внимание Вассы – это было изображения женщины в годах с чёрными волосами, рассыпанными по плечам, черными пустыми глазницами, бледно–водянистой кожей и какими-то странными чёрными ниточками вокруг глаз. Девушка попробовала внимательнее рассмотреть лицо женщины через зеркало, но оно вдруг отстранилось, резко подавшись в сторону. И тут же замерло. С каким-то запозданием Васса осознала, что отражение в зеркале – это не портрет, а живой человек…

По гостиной разнёсся дикий крик.

Потерявшись от страха в пространстве, девушка принялась метаться от зеркала до женщины, стоящей неподвижно в проходе, и обратно, пытаясь убежать. Но она не могла понять, куда ей бежать!..

Решившись на отчаянный шаг, она выбрала противоположную от женщины сторону, где, как ей казалось, было пусто. Кинувшись туда, она со всей силы въехала… в зеркало.

– Здорово ночка начинается… – услышала Васса уже на грани сознания.

Ранним утром Васса проснулась в своей комнате. Из открытого окна доносился щебет птиц, лёгкий ветерок приятно обдувал лицо и пяточки, и девушке захотелось посильнее закутаться в своё тёплое пуховое одеяло. От первого же прикосновения к носу Васса полностью проснулась и простонала от боли. Нос болел, очень сильно, но через какое-то время боль стала немного приятней, а еще немного погодя – и вовсе приятной, как боль после вырванного молочного зуба. Васса снова коснулась носа, и лёгкая искра боли прошлась по всему телу.

– Вы бы его не трогали, барышня. Нос у вас ещё долго будет восстанавливаться, - Васса в недоумении подняла голову на звук женского голоса. Перед ней вновь встал кошмарный ночной образ той несчастной женщины из зеркала.

Вскрикнув, Васса поползла назад, не забывая креститься и дрожащим голосом причитать: «Чур меня, нечистый!» Женщина ухмыльнулась, а Васса, уж начав читать «Отче наш…», внезапно обнаружила под рукой пустоту и с грохотом полетела на пол.

Женщина обошла кровать и остановилась рядом с девушкой, пытавшейся выкарабкаться из-под одеяла. Наконец, высвободившись, Васса уставилась на свой ночной кошмар. Сейчас он был одет в чёрный мужской костюм, на нём были черные непроницаемые круглые очки и перчатки... И, в целом, было уже не так страшно. Потом в голове всплыло воспоминание о двух новых приезжих постояльцах, одной из которых оказалась эта женщина.

– Прошу прощения за ночное зрелище. Я никак не ожидала, что в том крыле будут обычные постояльцы, – спокойно извинилась она.

– Да-а... ладно, всякое бывает в жизни, – Васса потихоньку приходила в себя: отпустила одеяло, склонила голову набок и начала внимательно разглядывать женщину. Та, в свою очередь, тоже чуть склонив голову и ухмыльнувшись, протянула ей руку.

– Вставайте, что ж Вы на полу-то расселись.

– Ой, да, спасибо, – девушка быстро схватила протянутую руку и рывком встала.

– Меня зовут Сандра Эйбон. Не пугайтесь, я – иностранка, – хохотнула новая знакомая, видя реакцию девушки.

– А меня зовут...

 

***

 

Вечером, когда Сан проснулась, разговор с Вассой казался ей сном. Коротким и нереальным. Этот человек не мог оказаться здесь именно сейчас. Она была нужна ей, но она далеко, в России. Торгует своими цветами… И чем-то еще… Она так любит растения… Мысли были спутанными и нечеткими, расплывчатыми, потому женщина снова предпочла закрыть глаза.

За дверью комнаты раздавались неразборчивые отрывки разговора, пробежался женский смешок и сразу же утих. Жизнь за пределами этой комнаты продолжалась.

Ручка дверного замка осторожно опустилась вниз. В комнату вошла Васса с подносом в руках. Все такая же милая девочка, как прежде, с легкой улыбкой и в синем платье.

– Как себя чувствуешь? – Девушка осторожно поставила на столик поднос и села на стул около кровати. Открыв небольшую баночку, она поднесла к ней стакан и начала отсчитывать количество капель.

– Васса? – Сан не могла поверить, что сон становится реальностью. Быть не может… Она же в России.

– Ага. Ты меня вчера очень сильно напугала. Выпей. – Девушка чуть приподняла голову Сандры и влила ей в рот какую–то горькую жидкость. – Я так понимаю, тебе это просто нравится делать. Очки нужны? – Женщина отрицательно помотала головой.

– Хорошо. Будешь кушать?

– Нет.

– Ну, потом все равно придется покушать – тебя ждет долгий процесс восстановления и лечения. Тебя серьезно ранили.

– У меня такое чувство, что в правой руке – дырка, – буркнула Сандра, силясь поднять руку и тут же поняв, что тело ей не просто не хочет подчиняться – оно категорически против.

– Эх… Да, так и есть. Я не знаю, насколько все серьезно, тебе лучше будет об этом с господином Морелем поговорить… – тихо сказала Васса, посмотрев на дверь.

– Ты хоть знаешь, кто это сделал? – серьезно спросила девушка через некоторое время.

– К сожалению… Васса, запомни, что я скажу тебе, – Сандра глубоко вдохнула и тут же дернулась, громко застонав.

– Чертов подонок, – прошипела она, здоровой рукой сжимая поврежденные ребра, – Васса, никогда, слышишь, никогда. Никому. Не верь.

– Это что, был кто–то из твоих друзей?

– Слушай, давай-ка по-русски, у тебя акцент, как у туземца, – скривилась женщина. Васса хихикнула и тут же зажала рот руками. На подруге ведь живого места нет, и ей так больно, она видит…

– Васса, все нормально. Через недельку я снова буду, как горный козлик скакать по парижским крышам. Не переживай, – улыбнувшись, сказала женщина, протянув к ней здоровую руку. Васса осторожно взялась за руку и, против воли, по ее щеке скатилась слеза.

– Тихо-тихо-тихо, ты что, солнышко? Все будет хорошо, – успокаивающе прошептала женщина, привлекая девушку к себе. Какое-то время в комнате царило молчание, изредка прерываемое всхлипами девушки, но потом в зыбкую тишину комнаты вплелся еще один плачущий голос.

Васса никогда не видела, как Сандра плачет. Она могла яростно вопить, кричать, выть от безысходности – да, и такое бывало. Она не сдерживала эмоций в кругу близких. Но на ее памяти Сан никогда не плакала. Даже тогда, после смерти ее учителя. Она была, казалось, полностью уничтожена – но не плакала.

– Предатель… как… Чем я это заслужила? Васса, ведь я всего лишь хотела спасти его… дать ему понять, что он достоин права…на жизнь… Почему?..

– Не плачь, Сан-Сан. Если хочешь, можешь рассказать мне…

– Он… он замечательный человек. Он композитор, музыкант, архитектор, изобретатель… Число его талантов необъятно. Но у него есть сильный физический дефект. Лицо. Из-за этого он с детства испытывал лишь ненависть и гонения. Я тогда хотела просто чем-то занять себя, и тут Морель принес мне этот некролог в «Эпоке»… Я спустилась в подвалы и нашла там его – едва живого, но – живого… И я привезла его к себе… – женщина рассказывала так, будто переживала случившееся снова.

– Он был в состоянии летаргии, но потом он проснулся. И… и когда я услышала этот голос и увидела эти глаза, его чудесные янтарные глаза, я просто… Я не знаю, что со мной произошло, все стало каким-то неважным, необязательным, все – кроме него. Он пробыл у меня порядка двух месяцев, и мы почти стали друзьями, но потом сильно обидели друг друга. После этого я встретила девушку – ту самую девушку, в которую он был влюблен, от которой чуть не умер… Он так хотел умереть, если бы ты только видела его… Эта девушка рассказала мне его историю – их историю любви, и я поняла, что ошиблась. Что была неправа во многом по отношении к нему. Я вернулась из Японии и сразу поспешила к нему, потому что я думала… Я думала, он убьет себя!.. Я так боялась, что не успею!..

Девушка слушала молча, поглаживая Сандру по руке, пытаясь как-то успокоить, а та не могла остановить поток слез. Лицо ее стало серым, и ажурные черные ниточки вен покрыли уже всю его поверхность

– И он был жив. Я была так рада, что он жив, что еще можно все исправить! Кристина сказала, что хочет к нему вернуться, и я думала – Боже мой, как же он будет счастлив! Но… я совсем не проконтролировала, что чувствую я сама…

– Ты в него влюбилась? – тихо спросила Васса. Сандра замолкла на мгновение, нижняя ее губа странно задрожала, из глаз хлынули новые слезы, и она разрыдалась.

– Ну а он? Он что-нибудь испытывает к тебе? – в этот момент женщина содрогнулась от боли и громко зашипела.

– Я не знаю... не знаю... – после тяжелого выдоха Сандра хотела сказать что-то еще, но то ли не смогла, то ли сил не хватило сказать о том, что ее так гложет. Изнутри доносился только скрежет боли, уходящий в руку.

– Сан-Сан... Спи.

И она, словно по команде гипнотизера, закрыла глаза и уснула.

Все оставшееся время до следующего пробуждения Васса просидела с Сандрой, читая небольшую книжонку в потрепанном переплете.