Глава 37. – Давай сюда, ее еще настроить надо
– Привезла?.. – Да, все как заказывали... – Давай сюда, ее еще настроить надо… По всей комнате распространялся аромат хвои, с кухни доносились запахи готовящейся еды. Елка еще не была украшена, потому как Эрик отправился в «увлекательную экспедицию за елочными украшениями», которые, как он сказал, должны быть где-то в доме. – Отличная работа. И гравировка по моему эскизу тоже выполнена безупречно. Как ты думаешь, она будет мешать при игре? – спросила Сандра у подруги, бережно укладывая подарок в кофр. – Не знаю, я же не музыкант, – пожав плечами, ответила Васса. Сандра кивнула каким–то своим мыслям и спрятала подарок в своей комнате. – Дедушка Мороз ты наш, – хохотнула Васса. – Он никогда не праздновал Рождество. И не только его – вообще ничего не праздновал. Это меньшее, что я могу для него сделать… – со второго этажа послышались шаги, и девушки быстро приняли вид «невинных овечек». – Ура, ты нашел игрушки! – радостно воскликнула Сандра, вставая из кресла. – Да, – утомленно выдохнул Эрик, держа в руке большую коробку с различными елочными украшениями. – Ну, тогда можно уже нарядить, наконец, елку. До Рождества всего пять часов осталось, – с усмешкой сказала Васса, покосившись на Эрика.
***
– Да куда ты ее вешаешь? – Ты что, не видишь – она не симметрична. – Они и не должны висеть симметрично! – Я лучше знаю, как они должны висеть! Да убери же ты руки! – Сам руки убери, ты ничего не понимаешь! – Это МОИ игрушки и МОЯ елка. – Это Я попросила тебя достать игрушки и Я выбрала елку… Да не надо ее так вешать, она здесь не гармонирует!.. Васса, расположившись в кресле у камина, попивала чай и вслушивалась в дивный диалог, происходивший возле елки. – Ах, Сан-Сан, я была неправа насчет вас – вы так гармонируете друг с другом, – тихо усмехнулась девушка, делая очередной глоток. Эрик лишь злобно глянул на девушку и вернулся к оставленной полемике «симметричности».
***
– Уже почти! – Почти-почти! – Еще чуть-чуть! – Как дети, право слово… – утомленно вздохнул Эрик на веселые крики девушек. Они сидели за столом, уставленным праздничными блюдами – и тринадцатью десертами, которые почему–то были поставлены ближе к Эрику – бокалы были наполнены шампанским, одним словом – полная гармония праздничного вечера. Часы пробили двенадцать, с улицы послышались крики, девушки так же принялись радостно кричать и обниматься. Эрик смотрел на них абсолютно безучастно. Что она пыталась ему доказать? Что он впишется в ее мир? Сможет так же радостно орать, а потом вместе с ними начнет распевать рождественские песнопения? Ах, Сандра, какая же ты… – Время подарков! – воскликнула Сандра и насколько возможно быстро ушла в направлении своей комнаты. Через некоторое время послышался грохот, и женщина вышла, нагруженная несколькими большими коробками. – И так… Негласно я взяла на себя роль Святого Ноэля, как его называют во Франции, или Деда Мороза, как принято называть его в России. Таки образом… Давайте разберемся, кто из вас, детки, хорошо вел себя в этом году, – на лице Сандры сияла теплая улыбка и, казалось, она сдерживала смех. – Начнем с Вассы, – она повернула голову к девушке и немного нахмурилась. – Васса в последнее время стала очень непослушной. Неуправляемой, можно сказать. Даже не предупредила о своем приезде, – Сандра покачала головой и цокнула языком. – Нехорошо. Впрочем, в остальном она осталась все такой же доброй и милой девочкой, как и раньше. Только вот ей нужно, наконец, найти общий язык с Эриком. Да, Васса? – девушка тихо хмыкнула, но промолчала. – Вот твой подарок, – женщина протянула подруге коробку, украшенную изящным бантиком, – Ты спрашивала про растения в Японии. Думаю, тебе понравится. – Теперь – Люцифер, – до этого момента змея лежала абсолютно незаметно, но, увидев поманившую его руку хозяйки, тут же подползла и обвилась вокруг нее. – Люцифер немного провинился в конце весны, не так ли, милый? Но, думаю, тебя тоже можно простить. Я всегда хотела посмотреть, как на тебе будут смотреться украшения, – открыв небольшую коробку, Сандра извлекла из нее нечто вроде ошейника, сделанного спиралью с выгравированными на ней пауками, и надела на шею Люцифера. – Тебе идет. – Таким образом, у нас остался лишь один… Эрик, – Сандра повернулась в его сторону, и уловила какой–то напряженно-испуганный взгляд, – Кажется, ты в этом году вел себя не очень хорошо, да? – Сандра, я думаю, тебе не стоит… – попытался вставить Эрик, но женщина прервала его. – Похищение людей, массовые угрозы обществу, попытки убиения вашего покорного слуги, беспричинная агрессия, и, что самое главное – ненависть к самому себе, – тихо произнесла она, подходя, к нему. – Но старый год подошел к концу, и у тебя есть возможность исправить все эти досадные недоразумения в новом. – Сандра, прекрати. – Хорошо, давай пока оставим этот вопрос. Я лишь хочу добавить, что благодарна Вселенной и Судьбе за то, что она свела меня с тобой, – Сандра взяла в руки самую большую коробку и протянула Эрику. – Ты говорил, что умеешь играть на скрипке, но когда я была в твоем доме еще в первый раз, я видела, что она разбита, – женщина вздохнула и тепло улыбнулась. – Мне нет прощенья за подобную дерзость, но… Не уверена, что можно наносить на них орнамент… Эрик моментально открыл коробку и изъял из кофра чудесную скрипку с причудливым рисунком, вырезанным на корпусе. На задней части корпуса был изображен ангел, играющий на скрипке… – Сан… – Сыграй нам, пожалуйста! – Эрик почувствовал, как глаза стремительно закрывает туманная пелена слез, и неосознанно провел рукой по корпусу скрипки. – Пожалуйста, Эрик… Закрыв глаза, Эрик отточенным движением опытного скрипача установил инструмент на плече, настроил ее и, подняв смычок, заиграл. Девушки сидели, открыв рот от изумления. Он начал с каприсов Паганини, и игра его была технически не просто безупречна – совершенная, и одновременно одухотворенная, будто это не просто упражнения на развитие техники. «Наверняка даже сам Паганини не играл так, как он играет», – думала Сандра, прижав руки к груди и смотря на его виртуозные движения. После он сыграл одну из скрипичных сонат Баха, и на ней Сандра попросила его остановиться, потому как ей казалось уже, что сердце разорвется от восторга, если возможно такое в жизни. – Как же это было чудесно, – осипшим от эмоций голосом проговорила Васса, когда Эрик опустил смычок. – Это – очень хорошая скрипка, у нее замечательный звук. И смычок весьма удобен. Спасибо тебе… – тихо сказал он, смотря на Сандру. – Watashi wa anata ga manzoku shite iru kurete ureshi[37]… – на мгновение повисла тишина, которую разрушил теплый смех Эрика. – Ты должна обучить меня этому языку. – А… да, конечно, если ты хочешь. – Они неотрывно смотрели друг на друга, и Васса, поняв, что наверное, нужно удалиться, молча вышла из комнаты, сжимая в руке большой иллюстрированный атлас флоры и фауны Японии. – Эрику никто никогда ничего не дарил… – прошептал он, проведя рукой по причудливым орнаментам на корпусе. – Я хотела сделать ее сама, но я не знала, как… Но, кажется, мастер постарался на славу, – в полголоса произнесла Сандра, глядя на него. Эрик присел на стул рядом с ней и, проведя рукой по ее щеке, взялся за дужку очков. Сандра встрепенулась. – Эрик, что ты… – она не успела договорить, потому что он резко снял очки и приблизился к ней. Она поспешила отстраниться, закрыв глаза, но он взял ее лицо в свои ладони. – Нет, нет, подожди. Это… это несправедливо, я… открой глаза, пожалуйста. – Зачем? Чтобы ты опять в обморок упал? – с нотками неожиданной злости спросила Сандра, продолжая отворачиваться. – Сан… Так не должно быть. Это несправедливо по отношению к тебе. Ты так много сделала для меня, ты вернула меня к жизни, а я даже не могу посмотреть тебе в глаза, – в голосе Эрика звучала досада. – Ничего я особенного для тебя не делала, ты мне ничем не обязан. Ты вовсе не должен в них смотреть, – с раздражением проговорила женщина, попытавшись встать, но Эрик удержал ее. – Дело не в оплате какого-то долга. Просто так не должно быть! Ведь ты можешь смотреть на меня без маски!.. – Потому что в твоем лице нет ничего такого, что не позволило бы не смотреть – Все равно, Сан… – Не сравнивай свое лицо с моими глазами! – гневно выкрикнула она, и Эрик разжал руки, удерживающие ее. Но она не двинулась с места. – Ты приняла меня таким, какой я есть. Ни одна женщина… – Да откуда ты знаешь, что ни одна? Может, ты встретил бы еще с тысячу таких женщин? Незачем делать из меня Деву Марию, я ничего особенного не сделала для тебя и никак по–особенному не воспринимаю, – с раздражением пробурчала Сандра, нахмурившись. Эрик тяжело вздохнул. – Открой глаза. – Еще чего. – Сандра! – уже начав злиться, воскликнул Эрик. – Что – Сандра? Я уже тридцать семь… тридцать один год – Сандра, и незачем на меня кричать. – На некоторое время повисло молчание. Зачем ему это нужно? Неужели не живется без каких-то стрессовых ситуаций, спокойно? Вечно нужно все усложнять. – Я просто хочу увидеть твою душу так же, как ты видишь мою… – голос его был наполнен такой грустью и сожалением, что она просто не смогла больше сопротивляться. Если он хочет посмотреть – пускай смотрит. Только, пожалуйста, пусть не говорит больше с таким надломом. Только не из-за нее… Его золотые глаза столкнулись с абсолютной тьмой ее глаз. Но ведь не может быть так, что все в ее глазах – тьма? Просто не может. Не должно так быть. Он изо всех сил подавлял растущий в душе страх, стараясь никак его не выдать. Он не знал, получается ли у него, но, кажется, она сейчас не отслеживала его реакции – тоже боролась с собой, с желанием их закрыть. Вдруг что-то мелькнуло на короткий миг в блестящей тьме. Это… Нет, нельзя быть уверенным, нужно больше света. Эрик, не отрывая взгляда от нее, на ощупь нашел стоящий на столе подсвечник и поставил ближе к ним. – Да ты что, издеваешься что ли, ты!.. – Помолчи. – Да… Да, теперь он видит. Между большим черным зрачком и черно–серым белком глаза, едва заметная, находилась тонкая темно-коричневая радужка, цвета темного шоколада. При близко стоящей свече ему хорошо было видно… – Чего ты там так внимательно разглядываешь? – недовольно поинтересовалась Сандра и, подбавив в голос язвительности, продолжила. – Там не так уж много цветовых оттенков, знаешь ли… – Нет, ты не права. Женщина воззрилась на Эрика в абсолютном недоумении. – Ч… что, прости?.. Эрик приблизился к ней, и оставив на чуть приоткрытых ее губах легкий поцелуй, прошептал едва слышно, и голос его был таким теплым, до физического ощущения теплым, что глаза сразу защипало. – Твои глаза – цвета шоколада… – До чего же это все мило, – прозвучавший из угла комнаты женский голос заставил Сандру и Эрика мгновенно подняться. – Доброй ночи. Счастливого Рождества всем вам, – как-то по-кошачьи мягко произнесла стоящая в дверях гостиной Минако.
Конец четвертой части.
|
