Пентеконтаэтия». Афины при Перикле

 

Полувековой период (Пентеконтаэтия – «пяти­десятилетие» по определению греческих историков) между изгнанием персидских полчищ изГреции (479 г. до н.э.) и началом Пелопоннесской войны (431 г. до н.э.), которая разделила и ослабила гре­ческие полисы, был временем наивысшего расцвета демократических Афин. Это время не было спо­койным и мирным для афинян: продолжались во­енные кампании против персов, обострились отно­шения со Спартой, в самих Афинах шла борьба между различными политическими группировками. Однако именно в это время на афинском акрополе был построен знаменитый Парфенон, новый порт Пирей и «Длинные стены», связывавшие Афины с Пиреем, именно на это время падает творчество Эсхила и Еврипида – классиков античной драма­тургии.

Афины в ходе греко-персидских войн становятся ведущим полисом Греции. В 478 г. до н.э. был ос­нован союз греческих городов для продолжения войны с Персией. Спартанцы, верные своей изоля­ционистской политике, устранились от дальнейшего участия в войне: военные действия велись в основном на море и на побережье Малой Азии – далеко от Балканской Греции. Объединенные силы греков во главе с афинским военачальником Кимоном нанесли персам поражение в битве при Евримедонте в Малой Азии (между 469 и 467 гг. до н.э.): были разгромле­ны и персидская армия, и союзный ей финикийский флот.

Афинские союзники, особенно мелкие полисы, вместо воинских контингентов и кораблей ежегод­но выплачивали форос – дань, которая постоянно увеличивалась, что вызывало их недовольство. Казна союза находилась на острове Делос, и сам он назывался Делосской симмахией (военный союз). Так продолжалось до 454 г. до н.э., когда союзни­ков постигла крупная неудача. Афины послали на помощь восставшему против персов египетскому фараону Инару большой флот – около 200 триер, и сначала им сопутствовал успех: был освобожден Мемфис – столица Египта. Но затем персы подтя­нули силы, отвели воду из протока дельты Нила, где базировался афинский флот, и уничтожили его. Потери Афин были настолько велики, что возник­ла опасность персидского вторжения в Грецию. Казна симмахии была перенесена с Делоса в Афи­ны, был возвращен из изгнания прославленный полководец Кимон, который разбил персидский флот у кипрского Саламина. В результате в 449 г. до н.э. был заключен Каллиев (по имени афинского посла) мир с Персией, закрепивший победы гре­ков: персидский военный флот не имел права вхо­дить в Эгейское море, персидские войска не долж­ны были приближаться к западному побережью Малой Азии. Таким образом, греческие полисы по­лучили независимость от персов, но оставались членами Делосской симмахии, которая теперь на­зывалась Афинским морским союзом.

В самих Афинах в это время шла борьба за огра­ничение полномочий Совета Ареопага, влияние кото­рого усилилось во время греко-персидских войн. Ли­деру демократов Эфиальту удалось после долгой борьбы ослабить влияние этого органа, который от­ныне рассматривал лишь судебные дела, связанные со святотатством. Однако в 462 г. до н.э. сам Эфиальт пал жертвой убийцы-аристократа. Война со Спартой велась с переменным успехом, истощая все воюющие стороны. Сначала афинянам удалось пода­вить восстание на острове Эвбея, но затем в 446 г. до н.э. в сражении при Коронее в Беотии они потерпели тяжелое поражение, в нем пал и Толмид, один из ав­торитетнейших руководителей демоса. Понимая, что в «мирном соревновании» экономически более разви­тые и процветающие Афины имеют больше шансов на успех, чем отсталая аграрная Спарта, возглавляв­ший в то время демократов Перикл настоял на за­ключении тридцатилетнего мира со Спартой (445 г. до н.э.), «Периклова мира», согласно которому Афи­ны отказались от попыток установить свою гегемо­нию на суше. Интересно, что обе стороны, может быть, впервые в мировой практике, согласились разрешать возникающие между ними конфликты по­средством третейского суда.

Время, когда Перикл стоял во главе полиса, счи­тается «золотым веком» Афин, а сам Перикл – вы­дающимся лидером демократии. По происхождению Перикл принадлежал к той части афинской аристо­кратии, которая поддерживала демократические преобразования. Его двоюродным дедом по матери был законодатель Клисфен, а отцом – известный афинский полководец и государственный деятель Ксантипп, прославивший свое имя победой над пер­сами у мыса Микале в 479 г. до н.э. Так что для Пе­рикла не существовало дилеммы – к какой полити­ческой группировке примкнуть. Политическая карье­ра в Афинах начиналась не слишком рано: греки считали, что управлять государством могут лишь умудренные жизнью люди. С 18 до 20 лет юноша-гражданин был эфебом, т.е. проходил срочную во­енную службу в гарнизонах на границе Аттики. С 20 лет он мог принимать участие в заседаниях народно­го собрания, но быть избранным членом Совета (булевтом) или стать судьей (дикастом) можно было только начиная с 30 лет.

Перикл родился около 495 г. до н.э. (среди его современников ходила молва, что матери Перикла перед этим приснился сон, будто она родила льва), и, следовательно, политическую деятельность он начал в конце 60-х годов. До этого он получил хо­рошее образование. Грамоте в Афинах обучали учителя-грамматики, большое внимание уделялось физической подготовке в гимнасиях, но самой важной ступенью образования считалось обучение философии и риторике (ораторскому искусству). Умение читать и писать было лишь необходимой предпосылкой, но умение выступать перед сограж­данами, убеждать их своими аргументами было высшим достижением любого образованного грека. Переписывать книги могли и рабы, а выступать в народном собрании, в суде и на заседании Совета мог только свободный гражданин. Наибольшее влияние на Перикла оказал философ Анаксагор, который считал разум регулирующим и управ­ляющим началом. Именно влиянию Анаксагора приписывали современники ту глубину мысли, ко­торой отличались речи Перикла, да и его душевные качества – хладнокровие и спокойствие, умеренный образ жизни и политические устремления.

В начале своей деятельности Перикл оставался как бы в тени других политиков, и прежде всего признанного вождя демоса («простата» – дословно «стоящего впереди») Эфиальта. К середине 440-х гг. до н.э. главным противником Перикла стал Фукидид, сын Мелесия (не путать с историком Фукидидом, сыном Олора), который возглавлял аристократи­ческую группировку. В 444 г. до н.э. афиняне реша­ли, кто из двух лидеров будет изгнан остракизмом. Афиняне выступили за дальнейшее развитие демо­кратии; изгнанным оказался Фукидид, и афинский демос в течение 14 лет после этого, с 443 по 430 г. до н.э., год за годом доверял Периклу должность перво­го стратега («военачальника»). Враги обвиняли Пе­рикла в том, что таким образом он добился единоличной неограниченной власти, но это было не так: ничто не мешало афинским гражданам не избрать Перикла или даже привлечь его к суду за неправиль­ное расходование средств (так и случилось в 430 г. до н.э.). Перикл не имел в своем распоряжении аппара­та подавления, он мог только убеждать афинян голо­совать за его предложения, поддерживать его поли­тику. Не случайно он готовился к каждому своему выступлению перед демосом, волновался, как будто выступал с речью в первый раз. Но политика Перикла отвечала интересам демоса. В чем же она за­ключалась?

Прежде всего Перикл стремился к тому, чтобы все граждане могли реально, а не формально зани­мать ответственные государственные должности. Казалось бы, законы Клисфена уже предоставляли равные права всем гражданам, но исполнение должностей не оплачивалось, и бедные жители Афин не могли бросить свои занятия для исполне­ния общественных поручений. Перикл такую плату ввел. Больше всего получали те, кто защищал род­ной город: гоплит (тяжеловооруженный пехотинец) или матрос – по 1 драхме (6 оболов) в день. В 457 г. до н.э. гражданин из класса зевгитов, к которому принадлежало большинство крестьян (вспомним законы Солона), впервые стал архонтом. Член Со­вета получал 5 оболов, другие должностные лица – архонты – 4 обола, заседатели в суде – по 1 (а за­тем по 2) обола в день.Перикл заботился и о куль­турном досуге сограждан: в праздник Дионисий, когда устраивались театральные представления, бедным гражданам выдавался «теорикон» (по 2 обола), чтобы они могли посетить театр.

Внешняя политика Перикла была направлена на укрепление могущества Афин, расширение сферы влияния Афинского морского союза. Для этого бы­ла предпринята морская экспедиция в Понт Эвксинский («гостеприимное море» – так греки на­зывали Черное море). Перикл сам возглавил ее, и афинские корабли продемонстрировали мощь Афинской державы как жителям греческих городов южного берега Черного моря, так и жившим на северном побережье грекам и скифам. Наверное, афинские корабли посетили и Пантикапей, столицу Боспорского царства, «житницы Афин», откуда, с Керченского и Таманского полуостровов, афиняне вывозили зерно. Недалеко от Пантикапея афиняне основали новый город – Нимфей.

На юге Италии, на месте разрушенного Сибариса, был основан город Фурии, и архитектор Гипподам построил его по новому, геометрическому пла­ну; улицы пересекались под прямым углом – нов­шество, невиданное для греков V в. до н.э. Фурии были основаны в 443 г. до н.э., и среди основателей были и «отец истории» Геродот, и философ Эмпедокл, и софист (учитель мудрости и красноречия) Протагор. Вообще около 10 тысяч безземельных аттических крестьян смогли получить бесплатно землю в разных частях греческого мира. Некото­рые союзники были недовольны политикой Афин, поскольку поселения (клерухии) часто располагались на их землях, и даже иногда поднимали восстания (например, остров Самос в 440 г. до н.э.), но неиз­менно терпели поражения.

Не были забыты ремесленники и торговцы. В правление Перикла в Афинах было развернуто крупномасштабное строительство, потребовавшее больших затрат и обеспечившее работой ремеслен­ников самых разных специальностей. В 447–431 гг.. до н.э. на строительные работы в Афинах было ис­трачено 7 тысяч талантов – огромная сумма, причем большая ее часть была собрана с членов Афинского морского союза. Строительные работы велись не только в Афинах – благоустроен был также порт Пирей, там были воздвигнуты новые причалы, скла­ды. Продолжилось строительство «Длинных стен», связывавших Афины с Пиреем – они сделали не­возможной блокаду Афин. «Тем более удивления поэтому заслуживают творения Перикла, – писал древнегреческий биограф Плутарх, – что они созда­ны в короткое время, но для долговременного суще­ствования. По красоте своей они с самого начала бы­ли старинными, а по блестящей сохранности они до­ныне свежи, как будто недавно окончены: до такой степени они всегда блещут каким-то цветом новизны и сохраняют свой вид не тронутым рукою времени, как будто эти произведения проникнуты дыханием вечной юности, имеют нестареющую душу!» Велико­лепные общественные здания и храмы, воздвигнутые при Перикле, сделали Афины прекраснейшим горо­дом Греции.

 

Да ты чурбан, когда Афин не видел,

Осел, коль видя их, не восхищался,

Когда с охотою покинул их – то мул, –

 

писал древний поэт.

Наиболее величественным сооружением был Парфенон – храм Афины Девы (Парфенос), по­кровительницы города. Архитекторы Иктин и Калликрат построили его таким образом, что ни время, ни землетрясения не были властны над ним. Одна­ко самый страшный враг творений рук людских – сам человек. В 1687 г., во время войны между Венецией и Турцией, венецианский снаряд случайно попал в Парфенон, где турки устроили пороховой склад. Раздался страшный взрыв... Но даже и те­перь, полуразрушенный, Парфенон прекрасен, и десятки тысяч людей каждый год приезжают в Афины, чтобы полюбоваться этим неповторимым памятником. Мы привыкли к тому, что каждое здание обязательно должно иметь фасад, но греки были другого мнения. Храмом в форме периптера, окруженным колоннами со всех сторон, можно бы­ло любоваться с любой точки. Архитекторы поста­вили Парфенон так, что, когда человек через Про­пилеи входил на акрополь, он видел Парфенон с угла. В Парфеноне нет ни одной строго горизон­тальной или вертикальной линии – все они немного изогнуты с учетом оптического эффекта. Благода­ря этому зрителю все линии представляются абсо­лютно правильными.

В Парфеноне много скульптурных изображений, фризов. Наиболее интересен, пожалуй, западный фриз, на котором Фидий изобразил спор богини Афины и бога морей Посейдона о том, кому из них быть покровителем города. Посейдон ударил тре­зубцем по скале, и забил источник целебной солоно­ватой воды. Афина ударила копьем – выросло олив­ковое дерево. Дар Афины показался афинянам бо­лее ценным – она стала покровительницей Афин, и именно в ее честь был воздвигнут Парфенон. Внутри Парфенона находилась огромная скульптура Афины, покрытая Фидием тысячами пластинок из слоновой кости; шлем и одеяние богини были сделаны из золота. Именно этот драгоценный наряд богини и сыграл роковую роль в судьбе Фидия – он был обви­нен в хищении золота.

Перикл не был, конечно же, идеальным прави­телем, и он ошибался, и у него оставались поли­тические враги, которые пытались скомпромети­ровать его в глазах народа. Тем не менее автори­тет «первого стратега» у афинского демоса был непоколебим. Тогда его противники попытались атаковать близких ему людей. Первой жертвой стала его вторая жена милетянка Аспасия. В обычных афинских семьях того времени женщина занимала подчиненное положение и практически не покидала пределы женской половины дома («гинекея»). Другие мужчины (кроме мужа) не имели права появляться там. В афинской судеб­ной практике известен случай, когда афинянин, услышав, что воры грабят дом его соседа, побоял­ся помешать им, потому что для этого нужно бы­ло зайти в чужой гинекей. Совсем по-другому от­носился к своей жене Перикл: Аспасия присут­ствовала при разговорах Перикла и его друзей, участвовала в них и вообще была весьма образо­ванной для своего времени. Недоброжелатели стали обвинять ее в сводничестве, и Периклу с большим трудом удалось добиться ее оправдания в афинском суде. Затем был обвинен в непочти­тельном отношении к богам друг Перикла фило­соф Анаксагор: особенно возмутило многих жи­телей Афин то, что звезды и Солнце он считал горячими материальными телами и полагал, что Солнце величиной с полуостров Пелопоннес. Анаксагор был вынужден бежать из Афин. И, на­конец, ближайший соратник Перикла скульптор Фидий был заключен в тюрьму по обвинению в присвоении части средств, направленных на украшение храмов. Все в Афинах знали, что Перикл неподкупен, что он никогда не принимает участия в пирушках, что единственная дорога, которой он ходил каждый день, – дорога на аго­ру, на народное собрание или в Совет. И тем на­стойчивее становились обвинения в адрес его друзей и близких.

Обострялась и внешнеполитическая обстановка. В Спарте с подозрением смотрели на постоянное усиление Афинского морского союза. Афины и Спарта стали принимать участие в конфликтах, происходящих в различных частях греческого ми­ра. Наиболее значительный разгорелся за облада­ние островом Керкирой – важным стратегическим пунктом на пути в Италию и на Сицилию. Союзник Спарты Коринф поддерживал керкирских аристо­кратов, а Афины – демократов. Афины взяли верх, и Керкира вошла в Афинский морской союз, еще более усилив его мощь. Затем в 433 г. до н.э. Афины предприняли торговую блокаду Мегар – другого союзника Спарты. И, наконец, в 432 г. до н.э. спартанское народное собрание в при­сутствии представителей государств Пелопоннес­ского союза приняло решение о начале войны с Афинами, обвинив афинян в нарушении условий мирного договора.

Вначале Перикл пытался остановить надви­гающуюся войну, даже путем подкупа должност­ных лиц в Спарте, но в конце концов смирился с ее неизбежностью. К тому же он опасался обвинений в антипатриотизме со стороны политических против­ников.

 

В 431 г. до н.э. войска Пелопоннесского союза под предводительством царя Архидама впервые вторглись в Аттику. Афиняне, особенно молодежь, рвались в бой, но Перикл настаивал на том, что сражение на суше губительно. Аттические крестья­не вынуждены были покинуть свои дома и эвакуи­роваться в Афины под защиту неприступных «Длинных стен», соединявших город с портом Пиреем. С горечью они наблюдали за разрушением своих домов неприятелем, уничтожением оливко­вых рощ и виноградников. Царь Архидам был ксеном Перикла, т.е. был связан с ним узами госте­приимства, и поэтому мог приказать не уничтожать имение «первого стратега» вблизи Афин. Тогда Пе­рикл публично заявил, что, если такое случится, он передаст свое имение афинскому народу.

Афинский флот в это время курсировал вокруг Пелопоннеса, высаживал отряды гоплитов, наносив­ших немалый ущерб спартанцам. Афиняне также несли потери, и во время похорон павших воинов Перикл выступил с речью, в которой, отдавая дань памяти погибшим, восхвалял афинскую демокра­тию, обеспечивавшую свободу гражданам. Историк Фукидид так передает речь Перикла: «Для нашего государственного устройства мы не взяли за образец никаких чужеземных установлений. Напротив, мы скорее сами являем пример другим, нежели в чем-нибудь подражаем кому-либо. И так как у нас горо­дом управляет не горсть людей, а большинство на­рода, то наш государственный строй называется де­мократией (народоправством). В частных делах все пользуются одинаковыми правами по законам. Что же до дел государственных, то на почетные государ­ственные должности выдвигают каждого по досто­инству, поскольку он чем-нибудь отличился не в силу принадлежности к определенному сословию, но из-за личной доблести. Бедность и темное происхождение или низкое общественное положение не мешают че­ловеку занять почетную должность, если он способен оказать услуги государству. В нашем государстве мы живем свободно и в повседневной жизни избегаем взаимных подозрений... Мы развиваем нашу склон­ность к прекрасному без расточительности и пре­даемся наукам не в ущерб силе духа. Богатство мы ценим лишь потому, что употребляем его с пользой, а не ради пустой похвальбы. Признание в бедности у нас ни для кого не является позором, но больший по­зор мы видим в том, что человек сам не стремится избавиться от нее трудом... Мы одни признаем чело­века, не занимающегося общественной деятель­ностью, не благонамеренным гражданином, а беспо­лезным обывателем. Мы не думаем, что открытое обсуждение может повредить ходу государственных дел».

Так прошел первый год войны, но внезапно на Афины обрушилось ужасное бедствие, поломавшее все первоначальные планы ведения военных дей­ствий. Афинский порт Пирей принимал торговые корабли практически из всего Средиземноморья, и, скорее всего, из Эфиопии через Египет в Афины была занесена заразная болезнь; одни ученые счи­тают, что это была чума, другие – сыпной тиф. Предпосылкой длявозникновения эпидемии была страшная скученность жителей – переселенцы из сельских районов Аттики вынуждены были жить даже в укреплениях. Болезнь косила людей – по приблизительным подсчетам, умерло около четвер­ти населения Афин, в том числе 4400 гоплитов и 300 всадников. И военные, и политические, и мо­ральные последствия были очень тяжелыми. Прав­да, царь Архидам спешно отвел свои войска в Пе­лопоннес, опасаясь распространения заразы, но и афиняне прекратили активные боевые действия. Гнев демоса испытал на себе и Перикл: впервые за долгие годы он не был избран стратегом; не удо­влетворенные отчетом Перикла о своей деятель­ности, афиняне приговорили его к большому штрафу – по одним сведениям, 15, по другим – 60 талантов.

«Народное волнение, однако, продолжалось не­долго, – писал Плутарх. – Народ, нанеся Периклу удар, оставил свой гнев, как оставляет жало пчела». При других стратегах положение Афин еще более ухудшилось, и снова народ стал призывать его воз­главить государство. Но Перикл был убит горем: безжалостная болезнь унесла жизни его сестры и двоих сыновей. Когда Перикл хоронил младшего из своих законных сыновей, Парала, он не смог сдержать горя и разразился рыданиями; ничего по­добного не случалось за всю егожизнь. «Народ просил простить ему его несправедливость, и Перикл опять принял на себя управление делами и был выбран в стратеги. Тотчас после этого он по­требовал отмены закона о незаконнорожденных детях, который он сам прежде внес, – для того, чтобы за отсутствием наследников не прекратились совершенно его род и имя», – отмечал Плутарх. Ирония судьбы заключалась в том, что именно по предложению Перикла был еще в 451 г. до н.э. принят закон, согласно которому афинским граж­данином мог стать лишь тот, чьи отец и мать также были афинскими гражданами. Мог ли Перикл тог­да предвидеть, что его второй женой станет жи­тельница Милета, а сыновей от первого брака уне­сет болезнь... Но политик всегда должен задумы­ваться о правильности своих поступков, о справед­ливости законов, за принятие которых он борется. Афиняне пожалели Перикла, и Перикл Младший, сын Перикла и Аспасии, был внесен в списки граж­дан.

Перикл вновь приступил к исполнению привычных государственных обязанностей, но вскоре болезнь настигла и его. Умирающий Перикл сказал о своей самой главной заслуге: «Ни один афин­ский гражданин из-за меня не надел черного пла­ща» (т.е. не погрузился в траур). В 429 г. до н.э. Перикл умер, и последующие события застави­ли афинян горько пожалеть о потере опытного, справедливого и неподкупного государственного деятеля.

Политическая деятельность Перикла протекала в период расцвета демократических Афин, и сам он в немалой степени способствовал такому рас­цвету. Этот период не был ни легким, ни спокой­ным: Афины воевали и с персами, и со спартанца­ми, но никто не мог оспаривать славу Афин как культурной и интеллектуальной столицы Эллады. Был построен Парфенон, в Афинах писал историю греко-персидских войн «отец истории» Геродот, в Афинах жили замечательные философы и «софисты» – учителя мудрости и красноречия. Не­сравненным был и афинский театр: в нем стави­лись пьесы великих драматургов Эсхила, Софокла и Еврипида. Не случайно именно афинянину Со­фоклу принадлежат знаменитые строки:

 

В мире много сил великих,

Но сильнее человека нет на свете ничего.

 

Афинский гражданин чувствовал себя полно­властным хозяином государства, демократия спо­собствовала высвобождению талантов. Не следует забывать, что 30–40 тысяч афинских граждан за короткий исторический период смогли создать столько великих творений искусства, оказать такое влияние на развитие мировой истории, что создает­ся впечатление, что их были миллионы и «век Пе­рикла» длился не три десятилетия, а многие века.

Однако Пелопоннесскую войну, начатую при Перикле, Афины в конце концов проиграли. Ведь демократия – не идеальный государственный строй, а только наилучший из возможных. Народ может совершать ошибки, а может и превратиться в тол­пу, и тогда демократия сменяется охлократией (властью толпы). Но Афины не только стали об­разцом для последующих демократий; они проде­монстрировали потенциальные возможности демо­кратии, пусть охватывающей еще не всех, а только граждан. Расцвет классической греческой культуры в V в. до н.э. связан прежде всего именно с Афи­нами.

 

 

Лекция 11