РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Девять из участвовавших в эксперименте детей отказались сдвинуться с центральной панели стола. Это никак не объяс­нялось исследователями, наверное, это было просто детское уп­рямство. Когда матери звали остальных 27 детей со стороны мелкой части стола, все дети сползали с центральной панели и пересекали стеклянную поверхность. Три ребенка, с большой неуверенностью, но сдвигались с края визуального обрыва на зов матери со стороны глубокой части стола. Остальные дети, когда их звали со стороны обрыва, либо уползали от матери на мелкую сторону стола, либо плакали от огорчения, что не мо­гут добраться до матери, не преодолевая обрыв. Без сомнения, дети были в состоянии определить глубину обрыва. «Часто они сначала всматривались вниз через стекло, а потом разворачи­вались и ползли прочь от края обрыва. Другие сначала ощупы­вали стекло руками, но, несмотря на то что чувствовали его твер­дость, отказывались ползти по нему» (р. 64).

Доказывают ли эти результаты, что способность человека оп­ределять высоту скорее врожденная, чем приобретенная? Оче­видно, нет, поскольку дети, участвовавшие в этом эксперимен­те, имели возможность в течение по крайней мере 6 месяцев обу­чаться определять высоту методом проб и ошибок. Но раньше чем в 6 месяцев дети еще не имеют достаточных локомоторных навыков для участия в таком тесте. Именно по этой причине Гиб­сон и Уолк решили для сравнения проверить различных живот­ных. Как вы знаете, у большинства животных детеныши начи­нают самостоятельно передвигаться гораздо раньше, чем у чело­века. Результаты опыта с животными были чрезвычайно

интересными, поскольку оказалось, что способность определять высоту у разных животных развивалась в соответствии с тем, когда данному виду был необходим такой навыкдля выживания.

Например, цыплята должны уметь раскапывать землю в по­исках пищи вскоре после вылупления из яиц. Когда их прове­ряли на визуальном обрыве, они никогда не делали ошибки и не переступали через край.

Козлята и ягнята способны стоять и ходить вскоре после рождения. С момента, когда они вставали на ноги, их реакция на визуальный обрыв была столь же безошибочной, как и у цып­лят. Они не сделали ошибки ни разу. Когда экспериментатор поставил однодневного козленка на стекло над обрывом, дете­ныш испугался и застыл, демонстрируя реакцию на опасность. Только когда его перенесли на мелкую часть стола, козленок успокоился и прыгнул в сторону кажущейся безопасной по­верхности. Это говорит о том, что животное полностью конт­ролировало свои зрительные ощущения, и ощущение твердо­сти стекла не влияло на его реакцию.

У крыс было по-другому. Они не показывали никакого пред­почтения в отношении мелкой части стола. Почему они вели себя не так, как другие животные? Прежде чем решить, что они просто глупы, подумайте над другим, более вероятным объ­яснением, предложенным Гибсон и Уолком: для крысы хоро­шее зрение не является необходимым условием выживания.

В самом деле, у крыс плохо развито зрение. Это ночное жи­вотное, которое находит пищу по запаху, передвигается в тем­ноте, ориентируясь с помощью осязания жесткими волосками на носу. Поэтому когда крысу помещали в центр стола, она не была одурачена визуальным обрывом, так как не пользовалась зрением для того, чтобы выбрать дорогу. Для ее чувствитель­ных волосков стекло по обе стороны центральной панели было одинаково гладким, и крыса с одинаковой вероятностью могла пойти на мелкую или на глубокую часть стола.

От котят можно было ожидать таких же результатов. Они тоже преимущественно ночные животные и тоже имеют чувствитель­ные волоски. Но кошки — хищники, а не падалыцики, как кры­сы. Поэтому они больше зависят от зрения. Соответственно, ко­тята проявляли отличное чувство высоты, как только начинали самостоятельно передвигаться, то есть в возрасте 4 недель. *•'

Временами эта научная статья (и эта дискуссия) начинает на­поминать детскую книжку про зверей, но все же мы должны на­звать вид животных, хуже всего проявивший себя на визуальном обрыве, — это черепаха. Для опытов была выбрана водная раз­новидность черепах. Исследователи считали, что поскольку вода для них является естественной средой, они должны выбрать глу­бокую часть стола. Однако черепахи сразу поняли, что они не в воде, и 76% из них уползали на мелкую половину стола. Но 24% отправились «за край обрыва». «То, что достаточно большая часть черепах выбрала глубокую сторону стола, говорит о том, что или это животное хуже воспринимает глубину, или в естественных условиях ему меньше приходится опасаться упасть с высоты» (р. 67). Ясно, что если вы живете в воде, значение чувства высо­ты для выживания сводится к минимуму.

Гибсон и Уолк подчеркивают, что все их наблюдения согласу­ются с теорией эволюции. То есть все виды животных, для того чтобы выжить, должны быть в состоянии определять высоту к тому времени, как начинают самостоятельно передвигаться. У людей этот период наступает в возрасте примерно 6 месяцев; но для цыплят и козлят он наступает в первый день после рожде­ния, а для крыс, кошек и собак — в возрасте 4 недель. Авторы делают вывод, что рассматриваемая способность — врожденная, потому что обучение методом проб и ошибок представляет слиш­ком большую опасность смертельного исхода.

Итак, если мы столь хорошо биологически подготовлены, по­чему же дети так часто падают? Гибсон и Уолк объясняют это тем, что у детей восприятие глубины появляется раньше, чем опреде­ленные двигательные навыки. Во время опытов многие дети спол­зали с центральной панели и оказывались на глубокой стороне стола, а некоторые даже возвращались на глубокую сторону после того, как начинали ползти к матери через мелкую часть. Если бы там не было стекла, многие дети «упали бы с обрыва»!