Глава 28. Взгляды Себастьяна Риверса

 

После ужина Оливия сидела на скамейке перед свежеподстриженной лужайкой. Розовые кусты по периметру благоухали свежестью, которой можно было наслаждаться вечно. Что Оливия и делала. Справа за газоном начинался яблоневый сад. Залитая вечерним солнцем трава была расчерчена вытянутыми строго параллельными тенями деревьев. Вокруг стояла благодатная тишина, какая бывает только после долгого наполненного заботами дня. С горных вершин доносился мерный успокаивающий звон колокольчиков – овцы поднимались на пастбище.

– Не помешаю? – поинтересовался Себастьян, стараясь звучать как можно тише, чтобы не нарушать общую умиротворенную атмосферу.

Он стоял рядом с Оливией с чашкой чая в руках, дружелюбно улыбаясь.

– Нет, – Оливия покачала головой. – Ни в коем случае.

– Прекрасная местность, – заметил Себастьян, усаживаясь рядом на скамейку.

Вслед за хозяйкой он устремил свой взгляд на возвышающиеся за лесом высокие горы. Оливия опять покачала головой. На этот раз утвердительно. Они так и сидели, наслаждаясь вечерней прохладой, ароматом цветов и ощущением разлитого в воздухе спокойствия, пока со стороны главного входа в дом не раздались веселые возгласы Джорди и Майкла, которые вышли на улицу поиграть в мяч перед сном. В руках Джорди была ее любимая кружка. Девушка осторожно пасовала мячик Майклу, чтобы не расплескать содержимое. Заметив Оливию и Себастьяна, она приветливо помахала им рукой.

– Если что, нам даже тест на ДНК не потребуется, – тихо рассмеялся Себастьян.

– Вы очень похожи, – согласилась Оливия, провожая Джорди и Майкла долгим взглядом, пока те не скрылись за воротами. На асфальтированной площадке перед въездом в пансионат играть в мяч было удобнее всего.

– О да! – произнес Себастьян. – Но мне это никогда не помогало!

– В чем?

– Мои подружки влюблялись в нее чуть ли не с первого взгляда. В нее, а не меня, хотя в детстве мы были вылитыми близнецами.

– Да? – удивилась Оливия. – Как интересно… И сколько же вам было лет?

– Это всегда так было, – отмахнулся Себастьян. – Вне зависимости от возраста. Я хорош собой, умен, со мной весело, но вот в дом врывается Джорди, тащит с улицы какого-нибудь голубя с оторванным крылом и все тут же начинают играть в доктора. Или я наконец-то решился пригласить на свидание самую красивую девушку в округе, она сидит у нас в гостиной, я отлучаюсь на кухню всего на пару минут для того, чтобы принести ей содовую, возвращаюсь, а они с Джорди уже вовсю обсуждают планы на ближайший уикенд. И самое обидное то, что мне потребовалось несколько недель, чтобы осмелиться с ней просто заговорить, а Джорди не тратила ни секунды на размышления, опасения и так далее.

– Вот как? – улыбнулась Оливия. Она с легкостью представила себе эту картину. Да, это было так похоже на Джорди.

– Нет, даже не это, – со смехом возразил себе Себастьян. – Самое обидное это то, что она влюбляет в себя людей в два счета, а потом бегает от них, потому что ей неудобно, что человек испытывает к ней более сильные чувства, чем она к нему.

– Да, это на самом деле, обидно, – согласилась с ним Оливия. – Но ты же ведь шутишь? У нее же не было отношений со всеми этими девушками?

– Нет, конечно, нет. Элизабет была ее единственной любовью.

– Была и осталась? – уточнила Оливия, увлеченно рассматривая расположение бутонов на кусте роз.

Себастьян внимательно посмотрел на нее, прежде чем ответить.

– Нет. Они друзья. Не просто друзья, а самые близкие и родные друг для друга люди. Это сложно объяснить.

По выражению лица Оливии он понял, что ему все же стоит попытаться.

– Это совсем другая любовь. Здесь больше благодарности и нежности. У них были тяжелые сложные времена, когда Элизабет решила вести обычную общественно приемлемую жизнь. Сказала, что хочет замуж и детей.

Он говорил, и Оливия видела, что ему не легко это вспоминать. Значит, Джорди было не легко через это пройти.

– Они очень много ссорились, и вообще была угроза того, что они расстанутся, – продолжил Себастьян. – Но они смогли забыть все обиды, все плохое и оставить в своих отношениях только хорошее. Они всегда потрясающе понимали друг друга. И Элизабет всегда и во всем поддерживала Джорди. И моя сестра решила, что она не хочет лишаться в своей жизни такого друга, такого близкого и родного человека, который все о тебе знает и любит тебя. Это просто победа. Победа любви над разочарованием, болью и обидой. Поэтому Джорди так дорожит этими отношениями.

Кажется, Оливия начинала понимать его.

– Любви, именно той, которой ты так опасаешься, здесь больше нет. Они не влюблены друг в друга. Но они очень сильно друг друга любят. Такое бывает. Тем, кому очень повезет.

Молодая женщина была так сражена его последними словами «тем, кому очень повезет», что начало фразы совершенно пропустила мимо ушей. И только через несколько мгновений до нее дошел весь смысл сказанного Себастьяном. Он был таким открытым, таким искренним и доброжелательным, а еще так напоминал ей Джорди, что отрицать что-либо у нее не было никакого желания.

– Это так заметно, что я чего-то опасаюсь? – только и спросила она с горькой улыбкой.

– Мне – да, – ответил Себастьян.

Его голос звучал легко, как полет птицы в утреннем небе. Может быть, поэтому Оливия не так сильно смутилась, как могла бы. Ее щеки покрылись легким румянцем. И он единственный выдавал ее волнение.

– Вот так вот, – рассмеялся Себастьян, чтобы как-то развеять возникшую неловкость. – В очередной раз, встретив прекраснейшую из женщин, я опять опоздал.

– В каком смысле? – встрепенулась Оливия.

– Вы очень красивы, – только и сказал Себастьян. – Я бы на месте Джорди влюбился с первого взгляда.

– Ты так открыто обо всем говоришь, – Оливия совершенно не знала, как ей реагировать на его слова.

– В нашей семье принято открыто говорить о любви! – тут же объяснил ей Себастьян. – Любовь – это самая волшебная и правильная на свете вещь. Здесь нечего стыдиться или скрывать.

– Ты прав, – подумав, согласилась она. – Как же ты прав.

В этот момент Джорди с Майклом появились в воротах пансионата. Они вдоволь наигрались и теперь возвращались обратно в дом. Увидев, что Оливия с Себастьяном до сих пор сидят на скамейке перед лужайкой, они направились к ним.

Майкл тут же бросился к Оливии на руки. Она со смехом обняла его и прижала к себе. Джорди села на еще теплый асфальт так, чтобы видеть всех троих. Бали, оказавшись на земле, стал забираться к Себастьяну на кроссовки.

– Какой неугомонный, – заметил тот.

– Правда, здесь красиво? – спросила Джорди брата.

– Правда, – согласился тот, и многозначительно добавил, – Красота здесь повсюду.

Джорди сначала растерянно улыбнулась ему, потом невольно посмотрела на Оливию, которая, к счастью, была занята Майклом и не успела уловить скрытого подтекста в его словах, потом опять на брата. Лицо ее просияло, и она легонько стукнула его по ноге, не забыв погладить Бали, оказавшегося под рукой.

– Я всего лишь констатирую факты, – беспечно сказал Себастьян, пожав плечами.

Он с хитрой улыбкой смотрел на сестру, а она думала о том, что очень по нему соскучилась, что ей на самом деле не хватает его рядом, его, такого веселого, любящего и все понимающего без слов.

– Басти, – прошептала Джорди, и на глазах ее заблестели слезы.

– Только не надо плакать, – сказал Себастьян, помогая ей подняться на ноги.

– Я совсем капельку, – попросила Джорди, уткнувшись носом в его плечо.

– Конечно, – ответил он, крепко обнимая сестру.