ГЛАВА 24. Громф быстро шагал по одному из главных коридоров Магика в сопровождении Киорли, семенящей позади, и Прата

 

Громф быстро шагал по одному из главных коридоров Магика в сопровождении Киорли, семенящей позади, и Прата, пошатывающегося под тяжестью томов с заклинаниями, наскоро собранных Архимагом. После того как дергаров отбросили от Брешской крепости и туннель перекрыли, большинство студентов обратили наконец внимание и на призывы своих собственных Домов. Начинающие маги сновали по коридору взад и вперед, нагруженные книгами заклинаний и всякими магическими предметами, блея, точно стадо рофов, а ходячие сундуки поспешали за ними на своих паучьих ножках.

Громф на ходу поднес к губам кольцо из медной проволоки.

— Маги Дома Бэнр, — произнес он прямо в наделенную волшебной силой проволоку, — немедленно явитесь ко мне в комнату прорицаний.

Проволока загудела, и Громф ощутил покалывание в кончиках пальцев. Потом кольцо замерцало тусклым красным светом и рассыпалось. Стряхивая медные хлопья с ладоней, Громф толкнул тяжелые двойные двери комнаты прорицаний и шагнул внутрь.

Как и весь Магик, стены большого округлого помещения были обиты специальной обшивкой и оштукатурены смесью крови горгоны и толченого магического камня. Повсюду были вырезаны или нарисованы золотом руны для защиты от незваных гостей или соглядатаев. Никакой маг, сколь могущественным он ни был бы, не смог бы телепортироваться сквозь эти стены или проникнуть в сознание студентов и мастеров, находящихся внутри.

Однако смотреть сквозь них изнутри было возможно, благодаря огромному кристаллу, парящему в воздухе посреди комнаты. В сферу был с помощью магии вживлен глаз орла, сидящего в позолоченной клетке прямо под хрустальным шаром. Едва Громф и Прат вошли в кабинет, орел захлопал крыльями и издал радостный вопль, жмуря оставшийся глаз. Шар над ним повернулся. Второй орлиный глаз, заполняющий весь объем хрустальной сферы, уставился на двоих дроу с голодным блеском.

Точнее, уставился он на Киорли. Щелкая клювом, орел завопил снова и кинулся на прутья клетки. Крыса, дразня его, уселась столбиком не далее чем в шаге от клетки и принялась умываться, не обращая никакого внимания на яростно хлопающего крыльями орла.

Киорли, прекрати, — велел Громф. — Иди сюда.

Повинуясь телепатическому приказу, Киорли опустилась на четыре лапки и засеменила к своему хозяину. Быстро взбежав по пивафви Громфа, она устроилась у него на плече, щекоча ему ухо усами. Прат тем временем нагнулся и сгрузил принесенные им книги на пол.

— Орел голоден, — сказал Громф Прагу. — Добудь ему сырого мяса — только больше не отрубай себе пальцы. Они тебе еще понадобятся.

Прат ухмыльнулся.

— Я так и думал, что, может, вам понадобится еще, Архимаг, — заявил он и полез в одну из сумок, висевших у него на плече. — Так что по пути из кладовой магических компонентов заскочил на кухню. Повар дал мне вот это.

Вытащив вощеную тряпицу, он развернул ее и достал кусок мяса величиной с кулак. Когда Громф одобрительно кивнул, парень протолкнул мясо между прутьями клетки. Орел жадно набросился на него, принялся отрывать окровавленные кусочки крючковатым клювом и мало-помалу заглотил весь кусок. Довольный, он уселся на добычу, и вскоре от той не осталось ничего, кроме кровавого пятна на дне клетки.

Громф тем временем приветствовал магов Дома Бэнр, входивших в комнату, и указывал им на кресла, расставленные вокруг клетки и хрустального шара. Он был рад увидеть Джулани, Мастера Воспоминаний. Коллега-наставник поклонился ему, коснувшись груди длинными гибкими пальцами. Потом прибыли два студента десятого года обучения. Грендан был красавчик с прирожденным талантом создавать иллюзии. Громф подумал мельком, какая часть его красоты натуральная, а какая усилена магией, особенно учитывая, что вокруг студента еще витал запах паленого волоса. Судя по обгоревшему капюшону пивафви, на него попали брызги жидкого огня из дергарской бомбы.

Его спутница, Нури, тоже была красива — причем от природы, — брови дугой, белые волосы струятся по плечам мягкими волнами. Она была из высокородных, кузина Громфа и Триль, но служению Ллос предпочла поступить в Магик и изучать магию прорицаний. Припомнив это, Громф подумал, а не могла ли Нури за столько лет провидеть гибель Ллос. Она, конечно же, сумела избежать каких-либо неприятностей во время недавнего боя. На ней не было ни малейших следов его — даже ни пятнышка сажи.

Последним в комнате появился Зоран, раздражающий Громфа студент второго курса, который постоянно давал в классе неверные ответы и относился к магии неподобающе легкомысленно. Архимаг поморщился, увидев его, особенно когда заметил у парня за поясом магический жезл. Зоран был крохотного роста, даже для мужчины, со срезанным подбородком, который еще больше подчеркивали стянутые в пучок на макушке волосы. Должно быть, он был ранен в недавнем бою. Громф не помнил, чтобы прежде мальчишка хромал.

Когда четыре мага расселись в креслах, тихо ожидая его распоряжений, Громф открыл одну из дверей комнаты прорицаний и внимательно оглядел коридор в оба конца. Никого больше не увидев, он медленно затворил дверь.

— Это все? — спросил он у Джулани. — Из нашего Дома больше никого нет?

Мастер Воспоминаний покачал головой.

— Только Нозрор, — ответил он, — который передавал свои извинения. Он... слишком занят, чтобы присоединиться к нам. Остальные мертвы или тяжело ранены и отправлены в Арак-Тинилит для исцеления.

Взгляд Джулани сказал Громфу, что он тоже понимает, как мало можно рассчитывать на это «исцеление».

Громф вздохнул. Так мало магов осталось в Доме Бэнр, и лишь один из них — Мастер. Громф запечатал двери запирающим заклинанием, жестом велел Прату тоже сесть, потом уселся сам, в похожее на трон кресло, с которого можно было повелевать хрустальным шаром.

— Я пригласил вас присоединиться ко мне, чтобы отыскать нашего врага, — сообщил он остальным магам. — Смотрите.

Щелкнув пальцами, Архимаг подтолкнул хрустальный шар невидимой рукой, отвернув его глазом к южной стене. Птица в клетке под шаром застыла, нахохлившись и уцепившись когтями за жердочку. Сосредоточившись, Громф всмотрелся через орлиный глаз. Стены Магика словно растаяли, и в следующее мгновение он уже видел Арак-Тинилит. Его ищущий взор проник дальше, за махину здания в виде паука, сквозь стены пещеры, сквозь камень, и туннели, и камень... пока не остановился наконец в пещере, где стояли четверо. Один был мужчина-дроу в безукоризненных серых одеждах. Стоявший рядом с ним тип был воинственный демон, известный — по крайней мере, своей репутацией — им всем. Двое других были дергары, толстые мрачные коротышки, один со шрамом во всю щеку, другой — баюкающий каменный скипетр.

Направив на них взгляд глаза, Громф вернулся сознанием в собственное тело. Фигуры внутри хрустального шара жестикулировали и разговаривали — сердито, судя по тому, что дергар похлопывал скипетром по ладони, а демон нависал над ним, оскалив острые, как у акулы, зубы. Дроу тем временем поворачивался то к воителю, то к дергарам, быстро говоря что-то и умиротворяюще жестикулируя.

Остальные маги с задумчивым видом уставились в магический кристалл.

— Это предводители войска, осаждающего нас? — спросил Джулани.

Он уперся локтями в подлокотники кресла и принялся раздраженно постукивать друг о друга тонкими пальцами.

— Я узнаю кронпринца Хоргара из Граклстаха и его телохранителя, а это Каанир Вок? — встрял Грендан.

— Он самый, — ответила Нури. — Танарукки, наступающие на нас с юга, — это его Карательный Легион.

— Остается еще один, — сказал Громф.

— Тот, что в середине, — дроу, — вступил Прат, сжимая кулаки. — Это Зайемд — ублюдок из Дома Аграч-Дирр, предавший нас у Столпов Скорби.

— Его настоящее имя Нимор, — сказал Громф. — Нимор Имфраэззл.

— Он маг? — спросил Джулани.

— Не думаю, — ответил Громф. — Хотя вокруг него сильная магическая аура; полагаю, он нечто большее, чем кажется. И уж точно у него полно магических предметов. Я чувствую заряды магии на его оружии, некоторых частях одежды, кольцах...

Он помедлил, разглядывая два кольца на пальцах мужчины. Одно из них Громф определил как оберег, но другое — тонкое черное кольцо, кажущееся не более материальным, чем полоска тени, — было совершенно необычным. Громф никогда не видел ничего подобного.

И тут он вдруг понял, чем это должно быть. С того момента, как Триль рассказала ему, что Нимор сумел каким-то образом перенести ассасина во внутренние коридоры огромного замка Дома Бэнр, Громф гадал, как ему это удалось.

Это черное кольцо на пальце Нимора должно быть магическим приспособлением, позволяющим странствовать с тенями. Тогда этого типа действительно непросто загнать в угол. Хорошо, что маги могут нанести удар издалека, невидимо, иначе Нимор снова ускользнул бы в тень.

Покачав головой, Громф продолжил:

— Наша Верховная Мать узнала, что Нимор принадлежит к организации, называемой Жазред Чольссин. К сожалению, не считая названия, мы не знаем об этой группировке ничего.

Зоран лениво поигрывал своим жезлом.

— Итак, мы знаем его имя. Ну и что? — дерзко поинтересовался он.

Громф подавил желание изжарить наглеца на этом самом месте.

— Имя — это власть, — сказал он, обращаясь к остальным. — Оно поможет нам определить нашу цель. Цель, которая, похоже, и есть та нить, что связывает воедино две при иных обстоятельствах абсолютно враждебные друг другу армии. — Он указал на фигуры в хрустальном шаре. Те пока еще не передрались, но продолжали спорить. — Разорвите эту нить — и союз рухнет. Дергары и танарукки накинутся друг на друга, и победа Мензоберранзана будет обеспечена.

Джулани взглянул на Громфа:

— Что ты предлагаешь?

— Совместную атаку, — ответил Архимаг. — Мы все разом сотворим самые смертоносные из наших заклинаний. На Нимора они, несомненно, не подействуют, но на кого-нибудь — наверняка.

Прат поднялся из кресла, отстегивая крышку чехла с жезлом, висящего на поясе.

— Мы телепортируемся в пещеру? — спросил он.

Громф жестом приказал импульсивному юному магу сесть.

— Нам незачем телепортироваться куда бы то ни было, — ответил он. — Мы можем творить заклинания прямо здесь.

— Как? — приподняв красивой формы бровь, полюбопытствовал Грендан.

— С помощью этого. — Громф указал на хрустальный шар. — После его создания я добавил ему несколько... дополнительных возможностей, и вы должны поклясться, что сохраните знание о них в тайне.

— А, — заметил Джулани. — Так вот почему ты призвал только магов Бэнр. — Он приложил кончики сжатых пальцев к груди, против сердца. — Погуби меня отрава Ллос, если я раскрою кому-нибудь то, что услышу сейчас.

Громф оглядел всех магов по очереди, и один за другим они кивали и давали клятву молчания.

— Это не просто приспособление для прорицания, — сказал собравшимся Громф. — Заранее настроив, его можно использовать для заклинаний, направленных против конкретной мишени, в данном случае — против Нимора. Причем оно работает и с заклинаниями, имеющими ограниченный радиус действия. Итак, какие из ваших заклинаний наиболее сильные?

Один за другим маги рассказывали, какие заклинания будут произносить. Громф отвергал одни предложения и одобрял другие. Когда очередь дошла до Нури, она развела руками.

— Не знаю, какой прок может быть от моих заклинаний, — робко сказала она. — Ведь это скорее прорицания.

— Напротив, Нури, — улыбнулся Громф, — твое заклинание будет самым полезным из всех. Чтобы воспользоваться магическим кристаллом, мы должны сначала сотворить заклинание, которое обнаружит точное местонахождение того, кого мы хотим атаковать. Вот это ты и сделаешь. Пожалуйста, произнеси заклинание обнаружения дроу.

Легонько поклонившись, не сумев скрыть улыбку, Нури поднялась. Она достала из кармана кусочек меха и протерла им хрустальный шар. После этого изображение Нимора увеличилось, весь шар заполнили его лицо и грудь.

По кивку Громфа Нури вернулась на свое место. Когда она шла, Громфу показалось, что он видел, как Нимор проводил ее взглядом. Возможно, дроу почувствовал, что кто-то наблюдает за ним, и огляделся, пытаясь обнаружить источник. Какая разница; скоро ему придется уворачиваться от заклинаний.

Громф достал из кармана пивафви щепотку песка и подбросил в воздух перед собой, произнеся малое заклинание. На верхушке клетки с орлом появились крохотные песочные часы, и песок струйкой потек из верхней сферы вниз.

— Активируйте заклинания, когда упадет последняя песчинка, — велел он остальным. — Следите, чтобы все заклинания закончились строго одновременно.

Удостоверившись, что все охранительные предметы при нем, и запихав Киорли для безопасности в рукав, Громф начал творить заклинание.

Он выбрал заклинание некроманта, одно из самых могущественных в его арсенале. Медленно, следя одним глазом за песочными часами, он выталкивал наружу скрежещущие слова, грубая сила которых до крови обдирала ему горло. Он смутно видел, что другие маги делают то же самое.

Джулани держал руки перед собой, соединив первые два пальца в жесте, долженствующем вызвать мощную молнию, а Грендан перебирал пальцами в воздухе, сплетая гипнотический узор, все время меняющий цвета. Прат выбрал заклинание, создающее магические метательные снаряды, — слабое, но, пожалуй, лучшее из того, что под силу студенту-первогодку. Зоран тем временем лениво развалился в кресле, в уголке его губ играла усмешка. Громфу ужасно хотелось задать дерзкому мальчишке хорошую магическую трепку, но он не осмелился прервать свое заклинание. Песочные часы почти опустели.

Едва последняя песчинка полетела вниз, Громф произнес последнее слово заклинания — и услышал, как другие сделали то же самое. Указательный палец Громфа мгновенно превратился в костлявый палец скелета, с кончика его сорвался тонкий луч костяного цвета и вонзился в хрустальный шар, ударив Нимора в грудь. В тот же миг с пальцев Джулани слетела молния, наполняя воздух раскатами грома и запахом озона. Гипнотическая ткань Грендана устремилась к своей цели. Зоран говорил, что собирается произнести заклинание, от которого на Нимора нападет приступ смеха, выведя его из строя, но вместо этого мальчишка выхватил свой жезл и выстрелил. С кончика жезла посыпался град бесполезных самоцветов. Тем временем три магических шара, посланных Пратом, бесполезно скользнули по какой-то магической защитной оболочке, которой, как Громф и ожидал, был окружен Нимор.

Нет, они срикошетили — и полетели прямо в юношу. Чего просто не могло случиться.

Громф попытался крикнуть, предостеречь остальных, но все, что он успел,— это «Берегитесь! Заклинания...»

Потом на него обрушилось собственное смертоносное заклинание. Луч костяного цвета, холодный, как могила, ударил его в грудь, точно в то место, куда он метил Нимору. Заколдованный пивафви поглотил заклинание, его капюшон, обшлага и кайма мгновенно расползлись, словно старое гнилое тряпье. Несмотря на это, луч ударил ему в бок с такой силой, словно его боднул роф. Громф свалился с кресла и самым недостойным образом растянулся на полу.

Падая, он услышал, как вскрикнул Прат, когда три магических снаряда оставили глубокие кровавые раны в его груди. В тот же миг двойная молния ударила в Джулани, в мгновение ока пробежала по его телу и вышла наружу через ладони, ступни и макушку, убив его на месте. Грендан разинул рот, когда наколдованный им гипнотический узор появился из воздуха прямо перед его лицом. Рядом Зоран закрылся руками, поскольку град самоцветов из его жезла вернулся и забарабанил ему в грудь. Один угодил студенту в голову, выбив оттуда последний ум, и он без чувств повалился с кресла.

Подняв голову, Громф успел увидеть, как хрустальный шар вдруг побелел. Он с грохотом упал на пол, опрокинув клетку с орлом, и раскололся надвое. Орел завопил от боли, когда его недостающий глаз — разорванный пополам и сочащийся кровью — вернулся в глазницу.

Громф смотрел на разрушения, причиной которых стал его план, и был в ярости на самого себя. Его эксперимент оказался особенно пагубным для Дома Бэнр. Джулани мертв, и Прат — судя по тяжелому булькающему дыханию — скоро тоже умрет без магического вмешательства. Грендан еще некоторое время будет пускающим слюни идиотом, а Зоран... ну, быть контуженным до потери сознания — именно то, что он заслужил, использовав столь эксцентричное оружие в таких мрачных обстоятельствах. Нури цела, но в ее распоряжении только магия прорицаний. Кроме того, она слишком занята суетой вокруг своего дружка, чтобы от нее была какая-то польза, даже владей она более мощными заклинаниями.

Громф отчасти ожидал, что Нимор владеет магией, способной защитить его от заклинаний, но она вернула бы обратно лишь некоторые из них — никак не все. И уж точно не такие, как гипнотический узор, который должен был затронуть воздух вокруг Нимора, но не самого дроу. Какая бы магическая вещь или заклинание ни защищали Нимора, они должны быть результатом уникальной магии — магии, выходящей за рамки возможностей большинства смертных магов.

Громф знал лишь одного мага, способного на такую могущественную магию, — личдроу Дирра.

Поднявшись с пола, Громф с облегчением увидел, что из его рукава выскочила целая и невредимая Киорли. Когда Архимаг сел, в бок ему воткнулся какой-то предмет. Он решил было, что это один из дурацких самоцветов Зорана, но потом понял, что это что-то в боковом кармане пивафви. Он полез в карман — и, к своему изумлению, обнаружил там кварцевую призму. Внутри нее плясали крохотные желтые искорки, яркие, как миниатюрные солнца, — свидетельство магии света, запертой в ее глубинах.

Как она попала к нему в карман?

Он рассеянно уставился на призму, едва слыша захлебывающееся, булькающее дыхание Прата. В то же время мозг его отчаянно работал. Он должен заняться Нимором сам — но как?.. Любое заклинание, нацеленное в странного дроу, лишь поразит своего создателя — даже направленное не на самого Нимора, а на то, что рядом с ним, не подействует на него. И все же у Нимора должно быть слабое место. Такое, что на первый взгляд кажется его самой сильной стороной...

Странствие с тенями.

Глядя на призму, Громф заулыбался. Он осторожно убрал ее обратно в карман. Маленькая магическая безделушка — простенькая вещица из Верхнего Мира, созданная всего лишь для того, чтобы освещать темные коридоры, — избавит их от Нимора Имфраэззла.

Причем безо всяких заклинаний.