ЗАКОН, КОТОРЫЙ ИЗМЕНИЛ МИР

Богатый папа и мы с Майком отправились на обед в один из наших люби­мых китайских ресторанчиков. Как всегда, заведение было переполнено, потому что еда была хорошей, обслуживание — быстрым, а цены — божескими. Нам пришлось подождать несколько минут, пока освободится столик и наша люби­мая официантка приведет его в порядок. Пока мы сидели и просматривали меню, богатый папа сказал мне:

— Большинство людей не сумеет накопить достаточно денег к пенсии. Кро­ме того, готов спорить, что большинство людей, сидящих в этом ресторане, ни­когда не смогут уйти на пенсию просто потому, что у них ни цента не вложено в пенсионные планы.

— Ты имеешь в виду работяг? — спросил Майк. — Людей типа нашей офи­циантки и тех, кто готовит еду и моет посуду?

— Нет, не только работники ресторана, но и многие из обедающих тут слу­жащих в костюмах и при галстуках не будут иметь ничего или будут иметь не­достаточно, чтобы уйти на пенсию. Большинство людей в этом зале никогда не смогут позволить себе уйти на пенсию.

— Большинство? — удивленно переспросил я. — Не будет ли точнее сказать некоторые вместо большинство!

— Нет, — сказал богатый папа. — Мне кажется, что точным словом будет именно большинство, а вовсе не некоторые.

— Как так может быть? — спросил я. — Похоже, что большинство из них за­нимают приличные должности. Они хорошо одеты и выглядят вполне разумны­ми людьми.

— Ты помнишь, что я рассказывал тебе о законе ERISA?

— Да, смутно, — ответил я. — Ты упоминал о нем несколько раз. Только я не совсем понял, что ты хотел сказать и почему ты придаешь этому изменению в законе такое большое значение.

— Большинство людей не понимают его значения, — сказал богатый папа.— Возможно, пройдут годы, прежде чем они ощутят на себе волновой эффект, ко­торый это изменение в законе вызовет в будущем.

— А в чем суть этого изменения и почему его пропустил конгресс? — поин­тересовался я.

— Хороший вопрос. Во-первых, ERISA — это аббревиатура от Employee Retirement Income Security Act—закон об обеспечении безопасности пенсион­ных доходов. Благодаря этому закону стало возможным создание накопитель­ных планов по статье 401 (k). Я тоже сначала не придал особого значения фак­ту его принятия, но вскоре мои экономисты и юристы начали советовать мне внести кое-какие изменения в методику управления предприятиями. Как толь­ко таких советов стало много, я решил провести тщательный анализ нового за­кона.

— И к какому выводу ты пришел?

— Похоже, что закон был принят для того, чтобы помочь защитить пенсион­ные сбережения работников от злоупотреблений со стороны их работодателей.

— Какого рода злоупотреблений? — не унимался я.

— На практике применялось множество способов злоупотребления пенси­онными планами. Даже в некоторых крупных компаниях пенсионные планы ничем не обеспечиваются или получают недостаточное финансирование. И во многих случаях одна компания покупает другую не потому, что ее привлекает новый бизнес, а потому, что желает наложить лапу на ее пенсионные фонды, ко­торые порой составляют десятки миллионов долларов. Этот лакомый кусок час­то привлекает пиратов больше, чем сам бизнес. В результате, купив бизнес, ком­пания-захватчик опустошает пенсионные фонды работников.

— Они захватывают другие компании только ради пенсионных денег? Богатый папа кивнул.

— Но это не единственный вид злоупотреблений. Их было гораздо больше. Из-за этих злоупотреблений якобы и был принят закон ERISA.

— Почему ты сказал «якобы»?

— Видишь ли, закон прошел конгресс как подарок трудящимся, как сред­ство защиты работников от подобных несправедливостей. Но как все мы знаем, ничто не может оказаться выгодным только для одной группы людей. Компа­нии тоже получили выгоду от этого закона, но об этом пресса даже не упомянула.

— Ив чем же заключается выгода для компаний? — Теперь, когда у тебя уже есть опыт ведения собственного бизнеса, позволь задать тебе один вопрос: во сколько обходится компании пенсионный план одного работника?

— Включая выплаты по социальному обеспечению плюс отчисления в пен­сионный план?

Богатый папа утвердительно кивнул и сказал:

— Да... Так во сколько?

— Очень дорого, — ответил я. — У меня часто возникало желание платить работникам больше, но скрытые налоги — налоги, о которых многие работники даже не подозревают, настолько велики, что я был не в состоянии сделать это. Каждый раз, когда я прибавлял им зарплату, правительство тут же повышало налоги.

—Выходит, что, хотя закон ERISA был принят как подарок работникам, во многих отношениях он стал, скорее, подарком работодателям. В значительной степени расходы на пенсионное обеспечение были переложены с работодателя па работника.

— Но разве не должен вклад работодателя соответствовать вкладу работника?

— Он может, если это позволяет пенсионный план. Но ключевое слово тут— соответствовать, — вмешался в беседу Майк. — Другими словами, в долларовом исчислении сумма, которую должен платить работодатель, значительно сокра­тилась. Это все равно, что взять сумму твоих выплат по закладной и разделить пополам. Ты не хотел бы платить по закладной вдвое меньше? — Майк прекрас­но разбирался в новой системе пенсионных планов, потому что богатый папа дал ему задание изучить ее досконально. — Вдобавок ко всему, многие работни­ки вообще не желают делать отчислений, а значит, и работодателю вообще не нужно чему-либо соответствовать.

— Выходит, что если работник не делает взносов в собственный фонд, то и работодатель ничего не платит. И тогда затраты на пенсионное обеспечение это­го работника падают до нуля. Значит, вот почему у нас в будущем возникнет проблема? Проблема людей, не имеющих вообще никаких пенсионных сбере­жений?

— Это лишь одна из проблем — правда, очень большая. Но, на мой взгляд, вовсе не тот, у кого нет ничего в пенсионном плане, станет в конечном итоге причиной самой большой проблемы. Самая большая проблема будет исходить от тех работников, которые станут усердно отчислять деньги на свои пенсион­ные счета. Именно те, кто честно вкладывает деньги в свои пенсионные планы, станут причиной самого большого краха фондового рынка в истории.

—В истории? — скептически переспросил я.—И этот крах вызовут не те ра­ботники, у которых нет ничего, его вызовут те, кто всю жизнь копил? Богатый папа кивнул:

— Подумай сам. Разве может тот, у кого ничего нет, вызвать крах фондово­го рынка?

— Даже не знаю. Никогда об этом не думал, — честно признался я.

— Самый грандиозных крах фондового рынка в истории вызовут миллионы людей, чьи деньги вложены во взаимные фонды и другие виды акций на фондо­вом рынке, а вовсе не те, у кого нет ни акций, ни денег, — добавил Майк. — Это же ясно как дважды два.

— Это изменение в законе потянет за собой массу проблем, и одной из них станет гигантский обвал фондового рынка, — заметил богатый папа, когда пе­ред нами поставили еду.

— Но почему? Как ты можешь быть так уверен?

— Потому, что люди, вкладывающие деньги в акции, ничего не понимают в инвестировании. Как ты уже убедился, большинство твоих работников совер­шенно не разбираются в финансовых отчетах. А как может инвестировать чело­век, который не способен прочитать финансовый отчет? — спросил богатый па­па. — В конечном итоге ERISA приведет не только к тому, что миллионы людей останутся без пенсионных сбережений, но и вынудит людей доверить свое фи­нансовое будущее фондовому рынку, а все мы прекрасно знаем, что любые рын­ки переживают подъемы и спады, — богатый папа посмотрел мне прямо в глаза: — Я готовил вас с Майком к тому, чтобы вы стали инвесторами, которые могут делать деньги на любых колебаниях рынка. Но большинство работников не по­лучили такой психологической и эмоциональной подготовки, и когда начнется большой обвал, то я уверен, что они отреагируют так же, как реагируют самые неопытные инвесторы: они запаникуют и начнут продавать, чтобы спасти свою жизнь, продавать, чтобы защитить свое будущее.

— И когда, по-твоему, это случится?

— Не знаю, — ответил богатый папа.—У меня нет магического кристалла. Но берусь предсказать, что между сегодняшним днем и днем самого большого кра­ха будут еще не столь значительные, но постоянно нарастающие подъемы и спа­ды фондового рынка... И эти второстепенные подъемы и спады будут происхо­дить в преддверии самого большого бума и самого большого краха.

—Значит, мы еще увидим предупреждающие знаки?— спросил Майк.

— Конечно, — улыбнулся богатый папа. — Их будет много. У вас, ребята, бу­дет еще достаточно времени, чтобы во время этих подъемов и спадов набраться опыта и приобрести необходимые навыки. Так же, как вы оба упражняетесь в серфинге летом, готовясь к высоким зимним волнам, я советую вам сделать то же самое в отношении ваших инвестиционных навыков. По мере того как подъ­емы и спады будут становиться все больше и больше, вам будет легче становить­ся все богаче и богаче.

— Но другие будут становиться все беднее и беднее, — тихо произнес я.

— К сожалению, это так. Но всегда помните историю о Ноевом ковчеге. Ной не мог взять на борт всех животных и, боюсь, это в полной мере относится к гря­дущему краху фондового рынка.

— То есть выживут только самые сильные?

— Выживут самые сильные и умные в финансовом отношении, — поправил меня богатый папа. — Выживут те, кто подготовится, как Ной подготовился к будущему, построив ковчег. И вас, ребята, я тоже научил строить ковчеги.

— Мы стали специалистами по строительству ковчегов? — усмехнулся я. — И где же они? Что-то я ни одного не вижу.

— Ковчеги, которые я помогал вам строить, у вас в голове.

— Значит, у меня в голове ковчег, — цинично заметил я. — Это что-то но­венькое.

— Послушай, — сказал богатый папа, принимаясь за еду — Если ты не же­лаешь готовиться, скажи мне сразу. Не трать понапрасну мое время. Думаешь, мне было приятно распекать тебя за то, что ты профукал свой бизнес и свои деньги? Неужели я зря вкладывал в тебя свое время и свою веру? Если так, ска­жи мне это сейчас.

— Ну зачем ты так сразу, — взмолился я. — Просто слово «ковчег» какое-то непривычное. До меня не сразу дошла эта идея со строительством ковчега... осо­бенно у меня в голове.

— А где, по-твоему, рождаются деньги, инвестиции и бизнес? Они рождают­ся у тебя в голове. Если ты не можешь найти деньги у себя в голове, то не най­дешь их и у себя в кармане, — сердито пробурчал богатый папа.

— Все, сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь, — извиняющимся тоном произнес я.

— Послушай, — продолжил богатый папа. — Этот тотальный обвал фондо­вого рынка может произойдет, а может и нет. Но могу сказать точно, что подъе­мы и спады будут. Они всегда были и будут. Чтобы предсказать, что нас ожида­ют подъемы и спады, не нужно быть пророком. Вам, ребята, едва перевалило за тридцать. У вас хорошая финансовая основа, и вы накапливаете ценный дело­вой опыт. Вы уже достаточно взрослые, чтобы трезво взглянуть на мир. Точно так же, как вы почти ежедневно практикуетесь в серфинге, я прошу вас практи­коваться на подъемах и спадах финансовых рынков. Если вы этим займетесь, то сможете усовершенствовать свои навыки.

— Значит, подъемы и спады на рынке — это все равно что волны в океане, — подытожил я.

— Правильно, — подтвердил богатый папа. — Их называют экономическими циклами.

— И ты считаешь, что ERISA — это все равно, что шторм в океане, который скоро погонит на берег громадные волны, которые надолго нарушат ритм эконо­мических циклов, — сказал Майк.

— Если на языке серфингистов, то ответ «да». Именно так я и думаю, — сог­ласился богатый папа, после того как покончил с едой. — Подъемы и спады были всегда, но я уверен в том, что это изменение в законе приведет к самому боль­шому буму и самому большому краху из всех, о которых мы знаем.

— Но что, если ты ошибаешься? — спросил я.

- Если я ошибаюсь, если вы сделаете то, что я советую, то, как минимум, вы будете становиться все богаче и богаче. Вы будете становиться все богаче, пото­му что будете строить финансовый ковчег в своей голове од этого уже достаточ­но, чтобы сделать вас богатыми — как в хороших, так и в плохих экономических условиях.

— Хорошо, — согласился я. — Я запомню эту идею о ковчеге и на досуге пос­тараюсь ее обмозговать. Попробую оценить ее с точки зрения подготовки и пла­нирования будущего, подготовки к тому, что, как в случае с Ноем, может прои­зойти, а может и нет. Но почему ты считаешь, что это изменение в законе будет иметь такие серьезные последствия и вызовет грандиозный обвал рынка?

—Потому, что изменения в законе изменяют будущее - ответил богатый папа. — Например, если изменить ограничение скорости на этой маленькой улочке перед рестораном с 25 миль в час на 100 миль в час мы станем свидете­лями немедленных перемен. Сразу же возрастет количество аварий и несчаст­ных случаев со смертельным исходом. Именно такие изменения закона изменяют будущее: к лучшему или к худшему.

— А это изменение в законе, что изменило оно? Почему мы не видим ника­ких перемен? Почему сидящие вокруг нас служащие не испытывают такого же беспокойства, как ты?

Богатый папа взял свежую бумажную салфетку и написал на ней несколько букв:

DB DC

— Причина, по которой сидящие вокруг нас служащие и те, кто тут работает, не ощущают беспокойства, заключается в том, что сейчас как я понимаю, мы переживаем период перехода от системы пенсионных планов категории DB к системе пенсионных планов категории DC.

- Что? - переспросил я. - От планов категории DB к планам категории DC?

- От пенсионных планов категории DB к пенсионным планам категории DC, — уточнил Майк. — Большинство людей так же, как и ты, не понимают раз­ницы между этими двумя типами планов, а различия, между тем, весьма суще­ственные. Большинство сидящих вокруг нас служащих все еще мыслят поняти­ями пенсионных планов категории DB, а не DC, и поэтому не беспокоятся. Они просто не сознают опасности изменений и их последствий в будущем

- А когда до них начнет доходить смысл этих различий? — поинтересовал­ся я.

- Ждать придется довольно долго, — ответил богатый папа. - Рискну предсказать, что пройдет от 25 до 50 лет, прежде чем люди в полной мере осознают последствия этого изменения в законе.

— Ты хочешь сказать, что мы начнем замечать перемены где-то в районе 2000 года?

— Да нет, перемены вы начнете замечать гораздо раньше, — сказал богатый папа. — Но хотя люди заметят перемены, такие как небольшие подъемы и спа­ды на фондовом рынке, мне кажется, они осознают ужасающие последствия это­го изменения в законе не раньше 2000 года или позже... Может быть, даже слиш­ком поздно.

Счет за обед был оплачен. Когда мы вставали из-за стола, наша любимая официантка уже вытирала скатерть, готовясь обслужить следующую группу клиентов.

—А что делаешь ты, чтобы подготовиться к грядущим переменам? — спро­сил я богатого папу.

— Я уже подготовился и построил свой ковчег, — улыбнулся он, когда мы вышли на улицу. — Эти проблемы меня не коснутся. Но они будут вашими проблемами. Когда последствия этого изменения в законе проявятся в полной мере, меня тут уже не будет. Мы с твоим папой уйдем в мир иной, и нас похоро­нят задолго до того, как штормовая волна обрушится на этот берег.

— Выходит, что с помощью этого изменения в законе ваше поколение перек­ладывает свои проблемы на наше, — заметил я, чтобы проверить отношение бо­гатого папы к концепции перекладывания ответственности с предыдущего по­коления па последующее, или, как в данном случае, перекладывания проблемы.

— Подмечено точно,— сказал богатый папа. — Дело в том, что поколение второй мировой войны передаст поколению беби-бумеров и всем последующим проблему, из которой люди моего возраста извлекло немалую выгоду.

— Значит, твое поколение извлекало выгоду, а теперь моему поколению за эту выгоду придется расплачиваться? Так вот какое наследство вы нам оставля­ете! — Это только цветочки, — произнес богатый папа с лукавой усмешкой.—Но сначала позволь объяснить тебе разницу между пенсионным планом категории DB и пенсионным планом категории DC.

Дальше богатый папа принялся объяснять, что пенсионный план категории DB (defined benefit pension plan), или план с фиксированными суммами выплат, — это план пенсионного обеспечения, который определял размеры пособия, или долларовый эквивалент, который получал пенсионер. Например, если работник проработал на компанию 40 лет и ушел па пенсию в 65, то по плану установлен­ных выплат он мог получать, скажем, 1000 долларов в месяц до конца своей жизни. Если этот работник умирал в 66, то это было фактически выгодно ком­пании, потому что ей приходилось выплачивать установленную сумму всего в течение одного года. Но если бывший работник доживал до 105 лет, то компа­ния выплачивала ему по 1000 долларов в месяц на протяжении 40 лет. В этом случае работник получал значительную выгоду, но за счет компании. Одним из правительственных планов категории DB является программа «Social Security».

Последующие поправки к закону ERISA могут позволить компаниям пе­рейти на пенсионные планы категории DC (defined contribution pension plan), или планы установленных отчислений. Разница между планами DB и DC опре­деляется разницей между понятиями выплата и отчисление. План категории DB устанавливает фиксированные размеры выплат из пенсионного фонда, в то время как план категории DC зависит от отчислений в пенсионный фонд. Дру­гими словами, пенсионный доход рабочего настолько велик, насколько велики его отчисления, если они вообще были.

Если рабочий не будет делать отчислений в пенсионный фонд, то может выйти на пенсию ни с чем. Более того, если он выйдет на пенсию, имея в своем плане два миллиона долларов, и к 85 годам от них в результате плохого управ­ления или фондового краха не останется ничего, то пенсионные фонды вычерк­нут этого 85-летнего старика из списков, и он может считать, что ему не повезло. Бывший рабочий не сможет обратиться в компанию и потребовать продления пенсионных выплат.

Говоря проще, ответственность, расходы и отдаленные последствия ухода на пенсию будут переложены с работодателя на работника. Несмотря на то что раз­ница между аббревиатурами DB и DC невелика, отличие в будущих послед­ствиях весьма существенно, и в дальнейшем оно будет только расти. Как сказал богатый папа, «дело в том, что поколение Второй мировой войны передает по­колению беби-бумеров и всем последующим проблему, из которой люди моего возраста извлекли немалую выгоду». Другими словами, они получили выгоду, а нам предстоит платить по счету, и счет этот будет очень большим.

По дороге назад, в офис богатого папы, я обнял его и поблагодарил за науку. Я собирался начать все сначала, без денег, без работы, но вооруженный ценным опытом и знаниями. Несмотря на легкое беспокойство и нервозность, я был го­тов трудиться, искать новые возможности в бизнесе и строить новую компанию.

— У меня есть еще один вопрос, — сказал я, глядя на богатого папу. — Мно­го ли служащих в том ресторане ничего не знают о разнице между пенсионны­ми планами категории DB и DC? — Я бы сказал, большинство, — ответил за от­ца Майк. — И это станет причиной больших проблем в будущем. Раз они не зна­ют, то и не готовятся. Они по-прежнему думают, что после ухода на пенсию им хватит денег до конца жизни.

— Боюсь, что значительная часть вашего поколения будет вынуждена после выхода на пенсию жить гораздо скромнее, чем живет мое поколение, — сказал богатый папа. — Большинство людей моего возраста все еще пользуются преи­муществами пенсионных планов категории DB. Они могут купить себе лот зем­ли на поле для гольфа и целыми днями играть в гольф или бинго. Многие люди вашего поколения никогда не смогут уйти на пенсию. Я бы даже сказал, что большинство будут работать всю жизнь, причем лишь некоторые по своей воле, а все остальные — по необходимости.

— Надеюсь, они будут делать это с удовольствием, — улыбнулся я.

—Наглядный пример недальновидного мышления, — серьезно заметил Майк. — Я занимался этим вопросом, и статистика показывает, что 25 процен­тов всех работников после ухода на пенсию в той или иной степени теряют трудоспособность. У одних потеря трудоспособности оказывается постоянной, у других — всего лишь временной. Вот почему вера в то, что любовь к своей рабо­те может решить проблему, — это близорукая точка зрения. Нашему и последу­ющим поколениям необходимо мыслить перспективно, потому что мы будем жить дольше, но вопрос в том, можем ли мы позволить себе жить дольше и оси­лим ли мы растущие расходы на лечение? И что произойдет, если мы окажемся в числе тех 25 процентов нетрудоспособных и не сможем работать, не сможем делать то, что нам нравится? Вот самые насущные вопросы, которые мы с тобой должны задать себе, нашим семьям и нашим рабочим.

— А пока еще мы эти вопросы не задаем, — сказал я, глядя на богатого папу.

— Нет, боюсь, что нет, — ответил богатый папа и взглянул на часы. — У большинства служащих, обедавших в том маленьком китайском ресторанчике, одна и та же проблема. Почти все они думают, что их пенсионные планы ничем не отличаются от планов категории DB, какие были у их родителей. У них есть основания так думать, потому что они работают в крупных корпорациях. Но в недалеком будущем крупные корпорации тоже перейдут на планы категории DC, и большинство работников, включая руководящий персонал, не будут знать о долгосрочных последствиях этих изменений.

— А работать в крупной корпорации — это все равно, что на большом океа­нском лайнере, — снова вмешался в разговор Майк. Он глубоко изучил этот вопрос и был серьезно озабочен будущим. — В старые времена, как только рабо­чий уходил на пенсию, корпорация предоставляла ему каюту в кормовой части судна. Пенсионер присоединялся к другим пассажирам и наслаждался льгота­ми, положенными работникам парохода «Хорошая корпорация». Новоиспечен­ный пенсионер мог танцевать всю ночь, слушать музыку Бенни Гудмана, пить шампанское и целый день играть в шаффлборд (игра с передвижением деревян­ных кружочков по размеченной доске). Но так было раньше. Теперь пароход «Хорошая корпорация» может выбросить ушедшего на пенсию работника за борт, снабдив его крошечным спасательным поясом, который называется «план установленных отчислений». — А что, если в плане установленных отчислений пусто? — спросил я.

— Парохода эта проблема не касается, — ответил Майк.

— Постарайся построить из спасательного пояса ковчег, — саркастически ухмыльнулся богатый папа. — Большинство людей не знают, как это делать, и поэтому проведут последние годы жизни, цепляясь за крошечные спасательные пояса и подачки от семьи и правительства. Вот почему я хочу, чтобы вы оба, ре­бята, начали строить собственные ковчеги прямо сейчас. Если вы этим займе­тесь, то к моменту наступления перемен у каждого из вас будет собственный большой корабль, свой персональный ковчег, достаточно большой и крепкий, чтобы выдержать любой шторм в открытом море. А шторм, поверьте мне, приб­лижается, очень сильный шторм.

Поблагодарив богатого папу и Майка за обед, я повернул в другую сторону и направился к лифту. Мне было 32 года, и у меня не было ни денег, ни работы, но на этот раз я начинал все сначала, имея в своем распоряжении бесценные знания и опыт. Я был уверен, что строительство нового бизнеса потребует мень­ше сил и времени. Поэтому, даже не имея денег, я был полон надежд на будущее, хотя и знал, что где-то в море набирает силы большой шторм. Я понял, что луч­ше буду строить ковчег, чем зарабатывать на спасательный пояс под названием «план установленных отчислений» или под любыми другими названиями, кото­рые носят финансовые спасательные пояса в других частях света.

Глава 3